Ирина Марс
Лимский синдром

Глава 3

Уже три дня я чувствовала себя нормально, а может сознание и организм, уже настолько привыкли к боли, что перестали ее воспринимать со всей остротой. Я уже свободно могла передвигаться по комнате, меня не тошнило, голова не болела и не кружилась даже без таблеток.

Как же это приятно не ощущать боль.

Второй яркий признак поправки – сильный аппетит. Иоланта приносила еду и с умилением смотрела, как я уплетаю все за обе щеки, и еще прошу добавки.

– Думаю, ты уже можешь самостоятельно спускаться в столовую, – в очередной приход сказала она, с неизменной улыбкой – заодно познакомишься с остальными обитателями дома, – я поперхнулась, Иоланта подала воды.

– Я приду к обеду и покажу дорогу, – с улыбкой сказала она, я неуверенно кивнула в ответ.

От этих слов, как пойманная в банку бабочка затрепыхалось в волнении сердце. С одной стороны ужасно надоело сидеть в четырех стенах, а с другой меня захлестнула волна переживаний. «Как там? Будут ли те девушки, про которых рассказывал Алекс? Как они ко мне отнесутся? Увижу ли я Артура? Что он мне скажет, когда мы встретимся? Как вести себя с Алексом, поздороваться или сделать вид, что мы никогда не общались?» За этими сумбурными мыслями я даже не заметила ухода Иоланты.

* * *

Ближе к полудню зашла Иоланта, и, успокаивая снова начавшее колотиться сердце, я шагнула из комнаты. Дом был очень стильный. Пастельные цвета стен, много дерева и светлых тонов. Различные уютные вещи, стоявшие на полочках и комодах. Красивая, огромная лестница вела, в просторную залу с камином и меховым, серым ковром перед большим диваном лазурного цвета. Вдоль стены было много стильных светильников, которые соседствовали с интересными картинами. Например, на одной из них было изображено судно, потерпевшее кораблекрушение. Люди в шлюпках с искривленными от страха лицами, кто-то в спасательном жилете в воде, сам корабль уже на половину скрылся в бушующем море. Прямо на лестнице, вдоль стены были расставлены различные цветы.

Столовая оказалась очень большой, и делилась на две зоны. В первой зоне расположилась большая кухня с островком посередине, над которым висело множество кастрюль, сковородок и приборов для приготовления пищи, в углу пыхтела жаром настоящая печь, в которой тлели угольки, поверх стояли кастрюли с едой, сохраняя тепло печным жаром. Мойка разместилась прямо напротив окна. Бесчисленное количество ящичков, выполненных в приятном оливковом цвете с добавлением дерева, располагались вдоль стен, окон тут было много, почти все боковые стены были окнами, панорамными, светлыми окнами. В другом углу стоял большой винный шкаф, наполненный различными бутылками.

Во второй зоне отделенной гигантской барной стойкой, величественно встал длиннющий дубовый стол, вокруг которого разместились шестнадцать добротных, таких же деревянных, в стиль стола стульев. Одно из окон было дверью ведущей в открытую, но под деревянным навесом, зону барбекю с большим каменным мангалом и круглым каменным столом, однако гораздо меньшего размера, чем в самой кухне. Рядом умещались всего шесть стульев, таких же, как и в кухне. С противоположной от входа двери полыхал огнем каменный, мощный камин. Пол был тоже каменный, но явно с подогревом, ногам стало тепло и приятно.

В столовой не было еще ни кого, это меня очень порадовало, было, время осмотреться и немного придти в себя, борясь с наступившей на горло паникой.

Приборов и тарелкок расставленных на столе, насчиталось семь комплектов.

Я начала прикидывать в уме: « Я, три девочки – пленницы, Иоланта, Алекс – это шесть, значит, седьмой будет, скорее всего, Артур». По спине пробежались мурашки. С одной стороны хотелось посмотреть на человека, по вине которого, все эти, мягко говоря, странности тут творятся, с другой стороны не хотелось его видеть, знать, вообще никогда, просто избегать этого пугающего человека. Было бы славно, если бы психанутый Артур просто исчез.

– Куда мне сесть? – Желания занять чье нибудь место не было.

– Садись вот сюда, – Иоланта укала на место у закругленной части стола спиной к двери.

В этот момент дверь открылась, я не видела, кто пришел, и не стала оглядываться. Спина заныла от нервного напряжения, а костяшки сжатых в кулаках пальцев побелели.

Мимо прошла очень бледная, изнуренная, но симпатичная девушка, а за ней, вторая, третья… От шока я, разжала кулаки и вцепилась пальцами в колени, ошалело уставившись на одинаковых девушек. Только позже я поняла, что они разные, просто очень похожи, но в первую секунду мне показалось, что в столовую зашли три клона. Мне начало казаться, что это какая-то дурацкая шутка, вообще все происходящее вокруг – одна большая, дурацкая шутка.

Послышался звук открывающейся двери, еще кто-то зашел, я не видела, не могла оторвать взгляда от троицы. И только, по запаху – мускат, кедровая сера, нероли, поняла, что это Алекс. Он сел рядом, с ним был еще кто-то, я не видела, я продолжала смотреть, словно сюрреалистичный сон, как одинаковые девицы рассаживаются за стол. Все, как одна очень стройные, правдивее было бы назвать их худощавыми. С длинными, густыми, темными, рыжеватыми волосами, собранными в тугой хвост. Глубокие, словно пучина моря, серые глаза, выделялись на бледном лице с едва заметными веснушками и тонкими губами.

Девушки были очень симпатичными, этого было не скрыть, даже темными кругами под глазами и общим понурым и уставшим видом.

Отвести от них взгляд я смогла, только когда Алекс больно пнул меня под столом ногой. Я, чуть не вскрикнув, повернулась к нему.

– Прекрати пялиться, – одними губами прошипел он. Тогда я поняла, что и правда превысила все допустимо дозволенное время, которое можно использовать, чтобы, не смущая посмотреть на человека.

Рядом с Алексом кто-то сидел, я перевела взгляд и встретилась глазами со странным мужчиной. Было совсем не понятно, какого он возраста, даже примерно. Глаза вроде молодые, но какие-то выцветшие, густая борода почти полностью закрыла его лицо. Взлохмаченные, так же как и борода, волосы, явно требовали стрижки и ухода. Тело крепкое, но сильная сутулость не придавала слаженности. Очень скоро стало понятно, что у него, не все в порядке с ментальным здоровьем.

Алекс взял два полотенца, одно положил мужчине на колени, а другое заткнул за воротник серого, изрядно растянутого свитера, на манер детского нагрудника.

– Алекса ты уже знаешь, – вяла на себя ответственность, за знакомство и прервала неприятную, затянувшуюся паузу Иоланта, а это Ник. Ник помогает нам с садом и по совместительству брат Алекса, – небрежно проговорила она, сделав акцент на слове «брат», словно хотела опозорить его тем, что Ник не совсем такой, как мы. Я испытала испанской стыд¹ за эту взрослую женщину, которая вела себя, как неприятный ребенок.– А это Алиса, – обратилась она уже к Нику – наша гостья, Ник поднял глаза и добродушно улыбнувшись, что-то промычал, но за этой доброжелательной улыбкой, я заметила беспросветную печаль, отразившуюся в его глазах. Я неуверенно улыбнулась в ответ и помахала рукой.

– Девочки, теперь вы знакомьтесь, – Иоланта перевела взгляд на другой край стола, – это Алиса. Алиса – это Эсмиральда, Агата и Лиза, – Иоланта указала на каждую ладонью. Я запомнила имена, но не запомнила, кому какое принадлежит. Поспешно кивнув, и им, отвела взгляд.

Мы поменялись местами, теперь девушки откровенно пялились на меня. Стало неуютно и зябко, словно посреди поля в ветреную снежную ночь, я нервно заправила за ухо локон волос.

– Давайте уже есть, – прервала неловкость Иоланта, – она открыла большую кастрюлю, которую принесла с печи, и положила себе картофельное пюре, добавила немного салата из огромной чаши и из такой же чаши кусок стейка. Села, за стол, и как ни в чем не бывало, начала трапезу, это и послужила стартом для остальных, все оживились, начали накладывать еду по тарелкам и наливать напитки.

Я решила отложить свою очередь до того времени, когда все усядутся. Иоланта следила за мной, исподлобья, думая, что остается незамеченной. Девочки, так же, смотрели на меня безотрывно, стараясь делать это незаметно, прячась за своими руками, вилками, ножами. Но я всеми частичками кожи, всеми фибрами души чувствовала на себе их пристальные взгляды, спина холодела от странного, первобытного ужаса, хотелось вскочить и убежать в свою комнату, запереться там и никогда больше не выходить.

Пересилив этот порыв, я положила себе пюре с салатом, налила стакан апельсинового сока и уселась на свое место, делая вид, что полностью поглощена процессом.

– Душа моя, от чего же ты не положила себе стейк? Сегодня мясо получилось особенно вкусным и сочным, как специально к твоему выздоровлению, – неожиданно раздавшийся, слащавый голос Иоланты, заставил вздрогнуть.

– Благодарю, но я не потребляю в пищу тех, кто когда-то дышал.

Женщина улыбнулась уголком губ, но ни чего не ответила. Я продолжила ловить на себе пронизывающие взгляды то девушек, то Иоланты, которые встали комом в горле. Аппетит пропал окончательно и, пытаясь, отвлечься я повернулась к Алексу. Он в это время помогал своему брату нарезать на кусочки стейк. Я засмотрелась на Ника. Странный парень, такой взрослый ребенок, пытался почерпнуть из тарелки картофельное пюре, неудобно зажатой в руке ложкой, часть содержимого вывалилось на колени и стол. «Интересно, он такой родился или, что-то случилось?»

Остаток обеда прошел в тишине, если не считать звон ножей и вилок об тарелки. Когда я уже собиралась встать и поблагодарить Иоланту за вкусную еду, Алекс незаметно потянул меня за рукав, привлекая внимание.

– Не общайся с ними, Алиса, – прошептал он одними губами, быстро направив взгляд на троицу, сидевшую по другую сторону стола, тут же вернул зрительный контакт, – пока ты с ними не разговариваешь ты не свидетель, которого убивают, – он говорил настолько тихо, что большую часть слов пришлось читать по губам. Еле заметным кивком я поблагодарила его и, пытаясь избавиться от набежавших мурашек, дернула плечом.

Я поднялась самая первая, стул громко проехал по полу ножками, чем привлек ко мне всеобщее внимание. К еде я почти не притронулась, это не ускользнуло от внимания Иоланты.

– Алиса, ты же совсем ни чего не поела, почему ты уходишь?

– Нехорошо себя чувствую, пойду в комнату. Куда убрать посуду?

– Не переживай, я уберу, ступай, я зайду к тебе попозже, – Иоланта тепло улыбнулась и я, нелепо махнув всем на прощание направилась к выходу.

Если бы взгляды были ножами, я тут же упала бы замертво от их количества и метких попаданий.

Очень хотелось прогуляться по улице или хотя бы по дому, но совсем не хотелось встретиться с компанией клонов или еще чего похуже Артуром, поэтому я направилась в комнату, залезла на подоконник и позволила ветерку забрать меня в свой свежий, теплый мирок. С закрытыми глазами и воспоминаниями о своем прошлом, меня и застала Иоланта, которая пришла с таблетками и графином воды.

– Ты неважно выглядишь, Алиса, – «Капитан Очевидность», фыркнула я про себя, но ответила серьезным тоном.

– Я больше двух недель не была на улице, кажется, моя кожа скоро превратиться в серую тряпку.

– Если тебе кажется, что не будет вреда для здоровья, можешь гулять на здоровье, прости за тавтологию.

– Я не хочу встречаться с девочками там.

– От чего же? – брови удивленно поползли наверх, одна немного выше другой.

– Пока я не знаю, что тут происходит, и не хочу знать, а вот поговорив с кем-то из девочек, очевидно, не смогу избежать этой темы, я не хочу ни чего выяснять, потому, что шанс, что вы меня все же отпустите, я потеряю окончательно и бесповоротно.

Иоланта хмыкнула.

– Да, ты далеко не глупышка, Алиса, – ответила, наконец, женщина, потерев лоб, – благодарю за откровенность, ты и впредь можешь мне доверять.

Я кивнула, грустно улыбнувшись.

– Я просто хочу домой.

Иоланта провела ладонью по моей щеке, отчего я непроизвольно дернулась.

– Тебе здесь нечего бояться, – улыбнувшись, мягко произнесла она и, не переставая улыбаться, вышла из комнаты.

Я скривила рот в передразнивающей гримасе и рухнула на кровать.

«Держи врагов ближе, чем друзей». – Пролетела в голове фраза, которую часто любила повторять бабушка.

– Я перехитрю тебя, Иоланта, – мрачно прошептала я и, отвернувшись к стене, прикрыла глаза.

Глава 4

Иоланта сидела за своим письменным столом, задумчиво вертя карандаш между пальцами. Мысли заполнили ее голову и не давали заняться делами.

Очень понравилась женщине эта девчонка – Алиса. На удивление она оказалась открытой, доброй и по-взрослому мудрой, что редкость для ее возраста. Иоланта, размышляла о том, что Алису можно было бы и отпустить, но позже, не сейчас. Нужно немного больше времени, что бы понять, способна ли она им всем навредить, правда ли Алиса так добродушна и наивна, как кажется. Ведь в том положении, в котором они тут все оказались даже самый маленький риск, может закончиться фатально.

Иоланте льстило, как Алиса легко идет с ней на контакт, доверяет мысли, опасения. «Это хорошо, нужно держать поближе к себе эту девчонку и подальше от остальных, а то я, полагаю, их заговоры и планы побега смогут начать воплощаться, благодаря светлой головке Алисы».

Иоланта прекрасно знала, что девушки хотят сбежать, но прямого доказательства у нее не было, поэтому оставалось только пристальнее следить за всем происходящим в доме.

Женщина на полном серьезе недоумевала, что же этим трем курицам не живется спокойно, учитывая, что прошлое каждой из них – это скитание, проституция и зависимости, кроме, разве, что Эсмиральды, ей и правда есть куда бежать, есть куда, но не к кому. Ни кому нет дела до не приметной, ни с кем не общающейся сиротки.

По сути, у этих девиц тут все условия для комфортной жизни – большой, красивый дом, бесплатная еда, бассейн, сауна, огромная территория – да делай что хочешь, живи и радуйся!

Иоланта не была эмпатом, и ей было сложно осознать, что свобода, физическая, сексуальная и моральная, лучше любого самого дорогого дома и самой вкусной еды.

Женщина прекрасно знала, что Артур периодически насилует девушек, но это тоже ей не виделось, как проблема. Ведь в прошлом Лиза и Агата этим зарабатывали на жизни. И все девушки были в отношениях с Артуром, соответственно занимались с ним этим и без принуждения.

Да, Иоланта не была эмпатом, ей было сложно погрузиться во все глубины психологического состояния этих трех одинаково безликих, для нее, девушек. Зато Иоланта была стратегом, и, одна мысль, не давала ей покоя. А думала Иоланта о том, чтобы просто убить троицу и этим решить сразу все проблемы. Искать их точно никто не станет, да и не вспомнит ни кто.

Но вот Артур… Артур, как бы отрешенно не выглядел, все же был категорически против. Глупый, наивный Артур вообще планирует всех отпустить, надеясь, что в благодарность за свободу, девчонки будут молчать. Как бы ни так, Эсмиральда, первая, кто побежит его сдавать, ее даже деньги не подкупят.

Тут мысли Иоланты плавно перетекли к странной дружбе между Алексом и Алисой и карандаш, который она до сих пор яростно крутила между пальцами выпал из рук.

Было понятно, почему Алекс тянется к Алисе, он сам признался в чувствах к этой девушке, но вот почему Алиса общается с ним, совершенно не ясно. Иоланта заметила их переглядывания за столом, заметила на сколько близко они сидят к друг другу, когда она застает Алекса у нее в комнате. Почти каждый день Алекс приходит, словно там медом намазано, и они подолгу сидят на кровати, о чем-то шепчутся.

При мыслях об Алисе с Алексом Иоланта ощутила злость и еще одно доселе незнакомое ей чувство: Ревность?

Алиса должна считать этого несносного болвана самым большим врагом, но уж точно не ворковать с ним у себя на кровати. Ведь Алекс, именно он стал причиной ее сегодняшнего положения. Он привез ее в дом, из-за него девчонка теперь пленница этого места. Вот о чем со злостью думала Иоланта. И она даже на секунду не принимала, того факта, что это Артур оставил Алису тут, когда была возможность без последствий отвезти ее в город, это из-за Артура, и самой Иоланты, Алиса вынуждена находиться тут вот уже почти месяц. И, что стоит ей просто сказать слово, и девушка будет свободна. Но об этом женщина предпочитала не думать. Сейчас ее душу разрывала злость на Алекса. Алекс враг! Алекса нужно убрать, и женщина давно не преминула бы с ним покончить! Но есть одно большое НО, ни чего она не могла сделать Алексу, за спиной у Артура, это отвернуло бы племянника от нее навсегда, и женщина это знала. Как бы там ни было они все же друзья. И за эту дружбу, Артур хватался как за соломинку. Алекс – единственное, что осталось от его прошлой жизни, прошлой нормальной жизни. Иоланта, конечно же, этого, не понимала, она только сокрушалась: как же такой успешный умный парень, как ее Артур, может дружить с таким неудачником, как Алекс.

Как назло племянник не приезжает уже третью неделю, а ведь столько всего нужно с ним обсудить.

Глава 5

– И долго ты собираешься безвылазно торчать в комнате? – Алекс, как обычно сидел у меня на кровати, скрестив ноги, и сочно хрустел яблоком.

– Почему ты не принес мне яблоко, жадина?

– Я думал, что ты объявила голодовку, забаррикадировалась в комнате и ждешь смерти, – улыбнулся он. Я забрала яблоко, откусила огромный кусок, и с хомячьими щеками начала жевать.

– Мне кажется, ты уходишь от разговора, – Алекс посерьезнел и выпрямился.

– Ты же сам посоветовал держаться от девушек подальше, а какой шанс встретиться с ними тут? Правильно, нулевой.

Алекс помрачнел и опустил глаза.

– Эй, только не разыгрывай тут сцен, что за драмы?

– Она тебя не отпустит, Алиса, неужели ты еще не поняла?

– Но почему? – Выкрикнула я, хмурясь, – я сижу в комнате, ни куда не выхожу, сблизилась с Иолантой ближе некуда, почему?

– Сними очки, если бы она собиралась тебя отпустить, то уже отпустила бы.

Я сама это осознавала, думала, но пыталась отгонять подобные мысли, но, когда Алекс произнес их вслух, окончательно приняла.

Мы сидели, молча, я, уткнувшись подбородком в согнутые колени и Алекс, прямо, как палка с огрызком яблока.

– Значит нужно валить от сюда.

– Это невозможно – быстро отреагировал Алекс, словно ждал, что я это скажу.

– Все, возможно, было бы желание.

Он только печально улыбнулся, ни чего, не говоря.

– Ну, хоть можно перестать играть «в дружбу» с этой старой грымзой, и прогуляться, наконец-то. Во всем есть плюсы.

– Ну, тогда пошли?

– Пошли.

Мы одновременно встали с кровати, и вышли из комнаты.

* * *

Окруживший нас ландшафт поразил своей красотой и гармоничностью.

– Если это все сотворил Ник, то двойное восхищение ему! – оглядываясь вокруг, заворожено, проговорила я.

– Большую часть, – улыбнулся Алекс.

Красиво постриженные деревья разных форм, альпийские горки, два фонтана, длинная аллея, обрамленная карликовыми березками, и стоящими вдоль резными скамейками, несколько гамаков разбросаны по территории, огромный бассейн, который порадовал меня больше всего. Вода, это моя стихия. Папа всегда называл меня рыбкой или «Русалчонок мой».

Шикарный сад благоухал ароматами и изобиловал бабочками, и даже огород был на заднем дворе. Пока еще просто пустые, прямые ряды грядок и теплиц.

Несмотря на то, что была середина весны, погода стояла летняя, я подошла к бассейну, потрогала воду кончиком пальца. «Теплая».

Я восхищенно оглядывала окрестности, пока не наткнулась на вольеры с кроликами. Подошла к одному из них и, просунув палец, сквозь решетку, нащупала мягкую, нежную шерстку.

– Вот так ни за, что ни про что проведи всю жизнь в тюрьме, а потом стань чьим-то обедом, грустно.

Алекс не ответил.

Так же по пути встретились несколько беседок, в одной из которых мы, решили отдохнуть и спрятаться от солнца.

– Слушай, а ты часто выезжаешь в город?

– Да, в принципе в любое время могу выезжать, – растянуто ответил Алекс, – А что? – Глаза, словно морская волна при лунном свете, настороженно сверкнули.

– Почему же ты не бросишь машину и не свалишь отсюда? Ты постоянно рассказываешь, как тут ужасно и, как тебе осточертело быть на побегушках у Иоланты, но сидишь на пригретом месте и не делаешь ни чего, что бы это изменить, может не так уж и плохо тебе тут? – Я совсем не хотела говорить ни чего подобного, просто хотела попросить скетчбук и карандаши, но слова вылились из меня, как рвота: противные, некрасивые. Я прикусила губу и замолчала, испугавшись этих слов, испугавшись, что перешла черту, оскорбила, предала, этим выпадом, испугавшись, что потеряла Алекса. Сейчас он встанет, уйдет и будет прав. Больше не вернется, больше не увижу…

Алекс задохнулся холодом моих слов. Кажется, он забыл дышать.

Сжал губы, пряча слова, достал сигарету, закурил и, поднял голову, словно рассматривая облака. Сдерживая слезы, накатившие на глаза. Алекс сжал зубы так сильно, что напряглись до придела скулы, затем расслабил их, тяжело выдохнул, загнал предательские слезы подальше и затянулся еще раз.

– Ты же знаешь, что все не так, – сдавлено, стараясь, что бы голос не дрожал, почти шепотом обратился он ко мне. Я сидела, рядом сжавшись и боялась дышать. Словно притаилась, наблюдая за бабочкой любое шевеление, вздох и она упорхнет, – зачем ты это?

Меня тошнило от самой себя, хотелось просто забыть это, отмотать время и заткнутся, никогда не говорить ни чего подобного, но слова сказаны, зависли в воздухе топором, разбежались мурашками по телу.

– Извини, пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, – прошептала каким-то чужим голосом, – я не должна была говорить так, и я, правда, не понимаю почему я это сказала и конечно же я так не думаю, мне жаль, Алекс, пожалуйста прости меня! – Голос сломался отчаянием.

– Ограничивать свободу могут не только стены, – помолчав, очень тихо сказал он, – то, что я могу выезжать отсюда, это всего лишь иллюзия свободы. И мои невидимые стены гораздо крепче твоих, реальных, потому, что из твоей тюрьмы есть хоть небольшой шанс сбежать.

– Мне так паршиво на душе, – я опустила глаза, в которые налились слезы, – прости, меня, я правда не хотела ни чего такого говорить, не знаю, почему… зачем… – слезы задавили слова, я замолчала.

Алекс, молча, обнял меня, положив мою голову себе на плечо, и уткнулся щекой мне в макушку.

– Не плачь, пожалуйста.

Я всхлипнула.

Алекс снова достал пачку сигарет, собираясь закурить вторую.

Проморгавшись, отпугивая слезы, я попросила сигарету. Алекс протянул мне пачку Мальборо.

– Прости пожалуйста, – еще раз прошептала я.

– Забей, все нормально, ты имеешь право злиться на меня, – он крепче прижал меня к себе, – кстати, не знал, что ты куришь.

– Я и не курю.

Алекс удивленно вскинул бровь, но не стал задавать вопросов. Алекс никогда не задает лишних вопросов, не лезет насильно в душу и умеет вовремя замолчать.

– Девушки ни разу не пытались подбить тебя на побег? Они же понимают, что ты единственный, кто в теории может их отсюда вытащить.– Я решила перевести тему, что бы отвлечься от этой неприятной давящей атмосферы. Глаза слезились от дыма, а горло першило, но я не выбрасывала сигарету, хотелось скурить ее до конца, давиться горьким дымом в наказание за свою грубость.

– Как же, – закатил глаза Алекс, – предлагали деньги, секс, пытались давить на жалость, шантажировать, угрожать. Одна даже неумело играла влюбленность, в общем, кто на что горазд.

Мы засмеялись, вообще-то было совсем не смешно, но этот смех послужил разрядкой и выплеском недавних негативных эмоций. В это время мимо прошла мрачная троица, девушки так многозначительно прострелили нас взглядами, что я поежилась, а Алекс поморщился.

– Я не могу поверить, что они не сестры, – прошептала я, наклонившись к Алексу, – как Артур умудрился их найти?

– Знаешь, – так же шепотом ответил он, – не смотря на то, что девчонки так похожи друг на друга – это не главное, что их объединяет.

– А, что же тогда главное?

– Они все похожи на его мать, – Алекс, почти задел губами мое ухо.

– Но… в чем смысл? Почему? Зачем ему это все?

– У него были сложные отношения с матерью.

– Много у кого сложные отношения с родителями, но это же не повод держать пленниц, – я нахмурила брови и повысила голос от непонимания и абсурда всей ситуации.

– Алис, не кричи, – слегка толкнул меня Алекс, – это долгая история, давай потом, ладно?

Я кивнула, заинтригованно рассматривая рассевшихся в другой, не сильно близко, но и не очень отдаленно от нашей беседки девушек. Они о чем-то перешептывались и совсем не скрывая, с интересом рассматривали нас.

Стало не уютно.

– Пошли отсюда, – встал Алекс и подал мне руку.

Я согласно кивнула, и мы пошли к дому под пристальные взгляды девушек.

– Держись от них подальше, мало ли что, я не всегда могу быть рядом, – серьезно сказал Алекс. Я дернула плечом пытаясь избавиться от набежавших мурашек.

– Ты думаешь, они могут мне как-то навредить?

– Я не знаю, но уверен, они способны на многое. К тому же, скорее всего они думают, что ты не такая же пострадавшая, как они, а «еще один их враг в этом доме».

– А я думаю, что должна с ними подружиться.

Алекс не стал переубеждать, только вздохнул и пожал плечами.

– Но будь осторожна, обещай мне.

– Обещаю.