Ирина Малаховская-Пен
Неделя до…
После душа Лика подошла к зеркалу в ванной и стерла конденсат прямо рукой. Впилась глазами в свое отражение. Ей вдруг очень захотелось увидеть не себя в зеркале, а тут дьявольскую красотку, язвительную и злую. Вдруг бы она еще что-то рассказала Лике?
Она так пристально смотрела на себя в зеркало, что в голове помутилось. Лике показалось, что она сейчас потеряет сознание, и девушка крепко схватилась за края раковины. В этот момент в дверь зазвонили. Громко, протяжно и настойчиво. От неожиданности Лика поскользнулась босиком на мокром полу и куда-то поехала. И руки заскользили по краям раковины. Мелькнула мысль, что сейчас она шарахнется об ванну и умрет. И ничего, что ещё четыре дня у неё осталось…
Лика удержала равновесие, и даже без особого труда. Вот только она, вроде, падала, а тут быстро переставила ногу на сухой участок пола и удержалась с помощью этой ноги. Накинула халат и пошла открывать дверь, думая о том, как же настойчив Сергей. Дружба-дружбой, но наглеть не надо, наверное?
Она открыла дверь и воскликнула:
– Мама?! Мы же на завтра договорились?
Мать отодвинула Лику и прошла в квартиру. Закрыла за собой дверь и строго сказала:
– Быстро рассказывай, куда ты вляпалась!
Даже не через шесть, а минимум через десять рукопожатий, Григорий получил контакт человека, который отслеживал все сверхъестественные кровосмешения на земле. Он тоже был одарён, но не магией, а ясновидением. Раньше Григорий слышал про таких ведающих, которые знают о нарушениях баланса и пытаются этот самый баланс сохранить. Но, честно говоря, думал, что это лишь слухи.
Он надел очки без диоптрий – для солидности, чтобы просто самому для себя ощущать ту самую солидность, – и позвонил по телефону, добытому с таким трудом. Ответили сразу.
– Слушаю.
– Добрый день, Василий Георгиевич…
– Просто Василий.
– Добро. Это вас беспокоит…
– Я вижу, кто меня беспокоит. – снова перебил Григория собеседник.
– Однако. – Василий действительно впечатлил старика.
– То, что существо было у вас на приеме пару часов назад, я тоже вижу.
– Она человек, Василий. И неплохой человек.
– Да бросьте, Гриша! Я могу вас так называть? На правах старшего, так сказать.
– По возрасту, или…
– И по возрасту тоже. И по масштабам деятельности. Гриша, вы там пользуете страждущих, ну и на здоровье! Зачем вам, отцу и деду, уважаемому знахарю и колдуну, лезть в большую игру? Вы отродясь этим не занимались. Ну ведь так?
– Так-то оно так. – вздохнул Григорий. – Но она – не прохожая с улицы. В неё влюблён друг моего внука, который рос на моих глазах. Которого я люблю, как родного.
– А она-то, Гриша? Она-то влюблена в вашего названного внука?
– Там непонятно. – признался ведьмак.
– А я вам скажу, почему непонятно. Потому, что душа её – потемки. Тьма в душе, это как вам? Полукровки опасны. Они гораздо большее зло, чем чистокровные демоны, вампиры и оборотни. Они – оружие. Вы что-нибудь слышали об этом?
– Так… слухи. Но девушка и правда не рада своему происхождению.
– Пока не рада! Пока не знает своей силы, она не рада. Узнает, и всё. Человечество в опасности. Мы должны от неё избавиться, пока отец девушки не добрался до неё первым. Так что… не советую вам к ней привязываться, дорогой Григорий. Вопрос решенный. Через четыре дня её не станет. Никто нам не помешает. И вам я очень не советую мешать нам.
– Я не собирался. Я позвонил с просьбой. Есть ведь ритуалы… я знаю, что есть. Девушку можно почистить.
– А чем хрен слаще редьки? – удивился Василий. – Эти ритуалы в пятидесяти процентах случаев заканчиваются смертью для того, кого пытаются очистить.
– Зачем такие сложности? – спросил Григорий. – Почему вы сразу не убили её? Зачем угрозы, попытки свести с ума? Она ведь и правда чуть не спятила! Как вам вообще удалось задержать рейс?
– Боже, Гриша, ну чего ж ты такой наивный?! – Василий перешел на «ты». – Она не была ни в каком аэропорту. Девушка спала в своей машине и видела сон, который воспринимала как явь. Конечно, мы не можем задерживать рейсы! И влиять на наличие билетов не можем. Но на сознание одной конкретной полукровки, которая не знает о своей сущности, вполне можем.
– Я всё понял. И прошу вас позволить очистить её. Я могу сделать это сам.
– Ну так у тебя ещё есть время, Гриша! Целых четыре дня. Пробуй… мы не против. Но потом всё. Потом она наша!
– Так всё-таки, зачем весь этот спектакль? – спросил Григорий, и понял, что собеседник завершил разговор, не попрощавшись.
Четыре дня. Четыре дня, и одна попытка превратить наполовину демона в человека. И это при том, что Гриша не знает ритуала. Его ещё нужно будет найти, изучить, и грамотно провести. И тысячу раз прав Василий, – ведьмак тоже слышал об этом, – ритуал крайне опасен для того, над кем его совершают. Смертельно опасен.
Сережку жаль… что будет делать бедный парень, когда девчонку убьют? Будет горевать, наверняка. Может и пить начнет. А парень-то хороший! Григорий его знал давно. Они с Максимкой часто приезжали к нему погостить вдвоем. Знал и любил. Наверное, нужно честно рассказать Сергею, что у Лики есть шанс. Довольно хрупкий, но есть. Пятьдесят на пятьдесят.
Жарков успел вернуться в офис за пару часов до конца рабочего дня. Он устроил такой нагоняй бедному Лисицыну, что тот чуть не заплакал:
– Чего ты так кричишь? Я ничего не сделал!
– Ничего плохого. А хорошего ты что сделал? Полезного, а?!
– Я… я пойду, пожалуй. – пробормотал Вадик, грубо и резко сброшенный с кресла начальника.
Не в буквальном смысле, а морально, но лучше бы в буквальном. Чего это такое нашло на Сергея? И где Романова? Никто не работает, главное! Никто ни черта не делает, шляются где-то, а полезного ничего не сделал он, Лисицын. Вот ведь гадство какое!
Однако секретарша Жаркова, Марина, была счастлива, что Вадик наконец-то убрался из кабинета босса. Уже достал вызывать по поводу и без. То ему кофе, то графики, то черта, то дьявола. То цветы полей, то пыль протри. А она что, уборщица?
Марина слышала, как кричал на Лисицына Сергей, и злорадствовала. Так ему и надо! Проводив взглядом Вадика, который пробежал мимо ресепшен опустив глаза и поджав хвост, она почувствовала себя отмщённой. А классный всё-таки у неё начальник! Жаль вот только на Марину совсем не обращает внимания. Ну так весь клуб знает, что босс влюблен в Романову. Жить без неё не может. На всё ради подруги детства готов. А вот Марина Лику Романову не любила. При всей её красоте и доброжелательности. У Марины почему-то в присутствии Лики портилось настроение. Секретарша становилась грустной и подавленной. Она списывала это на ревность. Ей нравился Жарков, ему нравилась Лика – всё вроде бы правильно, Марина должна ревновать и расстраиваться при виде Романовой. Но всё равно как-то странно…
Сергей немного мучался совестью за то, что сорвался на Лисицына. Он и не должен был делать ничего полезного. Просто следить, чтобы работа не развалилась. А как она развалится, если всё налажено, и работают у них профессионалы своего дела? Тренеры, которые любят свою профессию, горят своей работой. Ничего не изменилось за полтора дня. Мир не рухнул, и клуб стоит на месте. Все занятия проводятся по расписанию. Всё хорошо, как говорится. А у Сергея на душе кошки скребут. Так отвратительно ему не было… никогда.
Позвонила жена. Проворковала что-то про Бали и про «вместе».
– Даша, душа моя, слетай сама, а?
– Почему опять сама. – воображение нарисовало Сергею супругу с надутыми губками. – Всё время сама, а у тебя что? Опять твоя работа противная? Пусть Романова поработает, я же не даром терплю вашу дружбу?
Она пыталась пошутить, но Сергей вспылил… бы. Уже собирался, но услышал, что кто-то прорывается по второй линии. Быстро взглянул на дисплей и крикнул Даше:
– Мне некогда, позже поговорим!
– Что? – только и успела изумленно сказать она.
Сергей сбросил звонок от жены и ответил на новый вызов:
– Да, деда Гриша! Что такое?!
Поскольку Лика стояла в банном халате в коридоре и хлопала глазами, глядя на маму, та сказала:
– Иди, вытирайся. Я подожду. Я ведь могу пройти?
– Конечно! Зачем спрашивать?
Лика юркнула в ванную комнату и отдышалась, глядя в зеркало. Это что ещё такое? Что за вопросы у мамы к ней? Что она знает, и откуда? Неужели… неужели Сережка что-то рассказал?! А что? С него станется. Обиделся и рассказал.
Лика решила всё отрицать. Она не понимала, чем именно могла бы поделиться с матерью. Что именно ей рассказать? О письмах, звонках и угрозах? Или то, что она узнала дома у ведьмака Григория? Хотя, вот на эту тему как раз таки Лика была бы не против побеседовать с мамой. Как она жила с человеком, одержимом демоном, и ничего не заметила! Про отца Лике было особенно интересно, например, как долго он был одержим… хотя, получается, Павел ей никакой и не отец. Просто сосуд для демона Марбаса. Вот кто её настоящий отец, и это страшно. Но и любопытно в то же время. Пожалуй, даже более любопытно, чем то, кто же всё-таки угрожает Лике…
Она привела себя в порядок и вышла к матери. Зинаида сидела в кухне и смотрела в окно. Лика подошла и спросила:
– Мам, что случилось? Почему ты врываешься и набрасываешься на меня? Тем более, мы договорились встретиться завтра…
– Сядь! – велела мать.
Лика пожала плечами и села на стул напротив матери.
– Может, чай? Или кофе?
– Мне приснился твой отец! – строго сказала мать.
Лику так и подмывало спросить: «Который из?», но она промолчала. С мамой её связывали хорошие отношения, даже отчасти дружеские, но такой шутки мать точно не поймёт. Тем более, она не знает ничего ни о какой одержимости. Лика готова была за это дать голову на отсечение, что не знает.
– Так. Приснился папа. И что там было, во сне? – невозмутимо спросила Лика.
– Он сказал, что ты в беде, и тебе нужна помощь. Вот я и спрашиваю…
– Мамуль! – Лика перебила Зинаида. – Я даже не понимаю, о чем ты говоришь! Никакой беды нет, всё в полном порядке.
Зина покачала головой и сказала:
– А я не думаю, что это совпадение. Сначала я брожу по кладбищу, как слепой щенок, не могу найти могилу, хотя отлично знаю, где похоронен мой муж. А после мне снится Павел в странном месте и просит помочь тебе. Словно… словно на кладбище он специально спрятался от меня, чтобы я разволновалась, и отнеслась к его приходу во сне серьезно. Я уверена, что всё именно так. Лика… дочка! Я самый родной тебе человек. Я твоя мама! Ты можешь рассказать мне всё, что угодно! Я всегда пойму тебя и прощу. Всегда буду на твоей стороне. Всегда! Что бы там ни было, просто поделись со мной, милая!
Лика, которую тронула пылкая речь матери, на секунду заколебалась. Может быть, мама права… она ведь волнуется! Если с ней, с Ликой, случится самое плохое, мама будет вне себя от горя. Так не лучше ли её предупредить? Да, к этому невозможно подготовиться, но ведь и такие страшные сюрпризы маме ни к чему… а может… может, поговорить про Павла? По идее, он был одержим в тот момент, когда произошло зачатие Лики. Может, мама вспомнит что-то про тот период? Может, она заметила в поведении мужа хоть что-то?
Лика не успела решиться что-либо сказать матери – у девушки зазвонил мобильный. Звонок был от Сергея. Отвечать она не стала, но рингтон выдернул её из раздумий. Пришло осознание: «Да ты спятила дорогуша?!» Конечно, маме ничего говорить нельзя. Лика нажала на кнопочку на боку телефона дважды, сбрасывая звонок, и улыбнулась маме:
– Мам, если со мной что-то случится, ты узнаешь первой. Клянусь!
– Мне показалось, что ты сомневалась… хотела что-то рассказать. – вздохнула Зинаида.
– Я думала. Вспоминала. Нет, ничего не случилось. Всё в полном порядке, мама.
Лика снова улыбнулась и взяла мать за руки. Она должна поверить. Обязана.
Может, мама и не поверила, но сделала вид. Зинаида собралась и ушла, сказав, что завтра с утра она ждёт Анжелику, чтобы вместе поехать на кладбище.
– Конечно! Я заеду и поедем. До завтра, мамуль! Я уверена, это какое-то недоразумение. Завтра могила отца найдется на том месте, где и должна быть.
Пока она провожала мать, Сергей прислал ей в мессенджер сообщение. Не сообщение – целую простыню. Он писал, что ведьмак Григорий, у которого они были с утра, готов совершить над Ликой какой-то очищающий ритуал. Обряд, который вернет Лику в ряды людей. Её темная сторона будет заперта навсегда. Ритуал рискованный, но, в случае успеха, с Ликой всё буде в порядке. И никто уже не будет желать уничтожить её.
«Ты знаешь, кто желает моей смерти?» – написала она. «Я не знаю, но Григорий знает. Он хочет тебе помочь!» – тут же настрочил Сергей. Лика ответила: «Я подумаю». Он начал напирать и печатать сообщения с просьбами перезвонить, согласиться на ритуал, и всё в таком духе. «Ты мешаешь мне думать! – написала Лика. – Я напишу, когда решу». Вроде отстал.
Она спохватилась, что не уложила волосы. Завтра с утра будет, как дикобраз. Но едва Лика взялась за фен, телефон снова зазвонил. Уверенная, что опять звонит настырный Жарков, она схватила телефон и рявкнула в трубку:
– Ну что еще?
– Какая нервная барышня. Вроде ещё молодая… – сказал в динамике незнакомый голос.
Лика голос узнала. Единственное, что сейчас он показался ей более живым, чем до этого. Этим голосом её пугали. Звонили, чтобы спросить видела ли она жуткую рекламу. А потом сообщили, что она – приговоренная, и не может покинуть территорию. Это был он. Тот же голос, только на этот раз не механический. Такой же пугающий, но в голосе звучали живые нотки.
– Слушайте, что вам ещё от меня надо? Сижу себе в Москве, никого не трогаю. Или, у приговоренных есть ещё какие-то ограничения? Нельзя, например, мыться? Или есть?
– А ты изменилась. Почувствовала её, да? Тьму свою?
– Да иди ты… – начала было Лика, но звонивший прервал её.
– Соглашайся на обряд. Других вариантов у тебя всё равно нет. А тут шанс, какой-никакой… думаешь, нам охота тебя убивать? Да живи себе! Исцелись, и живи.
И в трубке стало тихо. Вот же а! Как Лику все достали! Если предположить, что её и правда убьют через четыре дня, почему бы всем просто не оставить её в покое?!
Лика уложила волосы крупными, свободно ниспадающими, локонами, взяла сотовый и написала Сергею: «Через полчаса в нашем ресторане. Можешь?» – «Буду!» – тут же пришёл ответ. Конечно, у них был любимый ресторан! Сколько они слопали там стейков, сколько пива выпили. Сколько рассказали друг другу историй про любовь и жизнь. Сколько блокнотов исписали, строя бизнес-планы. А сейчас будут обсуждать какой-то сомнительный магический ритуал, якобы способный очистить Лику от зла, которого она в себе так толком и не чувствовала. Если не считать раздражение по поводу досаждающих ей людей, знакомых и незнакомых. «Исцелись, и живи…». Интересно, Григорий рассказал Жаркову, как именно собирается исцелять Лику? Она очень на это надеялась.
До ресторана девушка дошла быстрым шагом. Увидела Сережку – тот уже сидел за столом. Лика прижала нос к стеклу и побарабанила пальцами. Жарков вскочил и улыбнулся. До двери оставалось три метра. Лика отошла от окна и направилась к входу в ресторан.
– Ну привет! – услышала она мужской голос слева от себя.
Мимо ресторана ходили люди, но Лика была уверена, что поздоровались с ней. Она повернулась и обмерла: это был он. Марбас. Именно так он и выглядел, когда они встретились в дебрях Ликиного подсознания. Вот только глаза… не были черными. Это были обычные человеческие глаза. Живые, внимательные, умные. Лика раскрыла рот, то ли от удивления, а то ли чтобы поздороваться в ответ, но ничего не успела – ни удивиться толком, ни сказать что-либо. Марбас щёлкнул пальцами, и они исчезли с оживленной улочки. Вместе.
Жарков подождал минуту, заволновался и вышел на улицу. Куда она могла подеваться? Только что была тут. Шла к входу в ресторан. Сергей набрал номер. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети» – услышал он. В груди что-то тревожно заворочалось и сжалось в комок. Ноги стали ватными и не хотели держать Сергея. Он без сил прислонился к стеклянной витрине ресторана и не мог понять, что случилось на этот раз, и что ему делать…
– Она просто шла… я её видел в окно… там от окна до двери несколько шагов. Я ждал, ждал… а теперь и телефон недоступен. – Сергей сбивчиво рассказывал Григорию произошедшее. – И тут совершенно некуда деться! Просто физически некуда!
Было понятно, что Лика исчезла, но непонятно, как и куда. Около ресторана не было парковки. А тротуар от дороги отделял забор. Невысокий, но это смотря с какой стороны посмотреть.
За забором машины идут сплошным потоком – остановиться нет возможности. Никто бы не стал тут вставать даже на аварийку, чтобы перелезть через забор, схватить человека и уволочь его в машину. Да тут бы стоял такой гул клаксонов, что оглохнуть можно было бы. Жарков бы такое не пропустил. Услышал.
На пару сотен метров в обе стороны от входа в ресторан нет ни остановок транспорта, ни переходов, ни входов в метро. Москва-матушка. Иногда она чертовски неудобна в плане движения и парковок. Машина Сергея стояла в отдалении, во дворе. К ресторану он пришел пешком.
Но деться-то Лике было некуда! Вот о чем речь. То есть, абсолютно некуда. Сергей, конечно, сбегал в арку в другом конце дома, и там не было никого. Да и куда ей тут идти?
Он даже глупо поспрашивал у людей, не видели ли они девушку. Тыкал фото, открытое на телефоне, им в лица. Как только ноги снова стали его слушаться, так и побежал искать. И спрашивать. Ну, спросил у пары прохожих. Один мотнул головой, другая вытаращила глаза и пожала плечами. Жарков понял, что он занимается какой-то ерундой. Тут, на Московской оживленной улице, таким образом нельзя найти кого-либо.
Тогда он вернулся в ресторан, попросил кофе, и позвонил деду Грише. Сергей просто не понимал, кому ещё он может позвонить в такой ситуации.
Ведьмак выслушал его сбивчивую речь. Тяжело вздохнул и сказал:
– Беда… похоже, опоздали мы. Нас опередили.
– Кто? Эти люди? Они же дали нам время! И как они её забрали? Скрыли каким-то колдовством?
– В том-то и дело, что дали время. Раз дали, значит не они. Если ведьмак не шарлатан, Серёжа, он слово своё держит. Приезжай. Привези мне какую-нибудь вещь Анжелики. Попробую найти её заклинанием.
Жарков вернулся на работу. Тренировки ещё шли, но в офисе было пусто, и это хорошо. Маринка бы точно всполошилась, увидев его такого всклокоченного, с бешеными глазами. Сергей вломился в офис Романовой и залез в ящик стола. Какую вещь-то брать? По идее, то, что несёт её энергию, наверное. Господи, он просто в каком-то театре абсурда! Иммерсивном театре. Сейчас упадет занавес и скажут, что время спектакля окончено. Время! Надо поторопиться…
– Помада губная пользованная пойдет? – спросил он у Григория по телефону.
– Вполне.
– Еду!
Сергей ехал так быстро, как мог. Местами, где позволяло движение, вёл машину на пределе скорости. Иногда сам себя останавливал, потому что боялся попасть в ДТП. Погибнуть самому означало, что он точно не поможет Лике. А этого никак нельзя было допустить. С учетом вечерних пробок, когда все, кто живет за городом, едут домой, он доехал быстро.
Григорий ждал его на улице. Курил. Сергей вытаращил на деда глаза.
– Деда Гриша, вы разве курите?
– Бросил давно. А тут что-то… прям разволновался сильно со всей этой чертовщиной. Сердце зашлось. Ну и думаю, покурю. А то вдруг последняя? – Григорий затушил окурок и встал с лавочки. – Привез? Давай!
Тут произошло сразу несколько вещей. Сергей вытащил из кармана помаду и передал её ведьмаку. Григорий взял помаду и посмотрел куда-то мимо Сергея.
– А вот это совсем нехорошо.
Жарков обернулся и увидел большую тонированную машину. Какой-то черный внедорожник, вроде – он от волнения видел всё, как в тумане.
Машина подъехала, оттуда выскочили два добрых молодца, один из которых заявил.
– Парня мы забираем.
– Да зачем?! – возмутился ведьмак.
– Он будет нашим залогом. Передай послание полукровке: будет прятаться – парень погибнет из-за неё.
– Да как я передам? С ней и связи-то нет!
– Ну-ну. – усмехнулся второй, и твердой рукой взял Сергея за плечо. – Ты тут не прибедняйся.
– Почему же вы сами не передадите? – голос ведьмака стал умоляющим.
– Мы не должны за ней бегать. Вы её хотели спасать, ну и спасайте. А парня Василий велел доставить к нему.
И Жарков не успел даже пикнуть, как его упаковали в машину и увезли обратно в сторону Москвы. Двери автомобиля были заблокированы, захочешь – не сбежишь. Никто его не связывал и не привязывал. Оба сопровождающих молчали, включив какую-то радиостанцию на магнитоле.
Сергей, увидев их, сразу понял: сопротивление бесполезно. Он занимался спортом всю жизнь, но Жарков не был боевиком. Ничего бы он не сделал. Затеял бы драку, так ещё и дед бы пострадал. Его убьют, если Лика не найдётся. Его просто убьют. Ни за что. Сергей подавил тяжёлый вздох и уставился в окно. Ну не разговаривать же с этими дуболомами, в самом деле?!
– Где мы? Это Ад? – спросила Лика, осмотревшись.
– Да почему сразу Ад? Обычная квартира в Москве.– ответил Марбас и зажег свет. – Будь добра, дай мне свой телефон, пожалуйста.
Лика хотела было возразить, но отдала телефон. Толку ему возражать? Вон какие фокусы он выделывает. Даже не прикасался к ней. Просто щелкнул пальцами, и они куда-то телепортировались.
– Утром я должна быть у матери! – с вызовом сказала Лика. – Нам нужно на могилу к отцу.
Ей было любопытно, не более. Страшно не было. Конечно, если бы такой вот монстр явился к ней ещё три дня назад и перенес её куда-то щелчком пальцев, она бы испугалась до отключки. А может и вообще сердце бы не выдержало. Но теперь Лика знала столько всего и не сошла с ума… что он ей сделает? Вряд ли убьет. Григорий сказал, что отец-демон не должен желать ей смерти.
Марбас удобно устроился на стуле, ничуть не смущаясь того, что Лика стоит перед ним, и сказал:
– Твой отец не Павел. Твой отец – я. Мне нужен был ребенок, и я воспользовался его телом. Не волнуйся, это было… недолго. Я вообще не люблю все эти вселения-подселения, но иногда приходится.
– Я не понимаю категорически. – вздохнула Лика, поискала глазами, куда бы присесть, и устроилась на диване. – Зачем тебе нужен был ребенок?
– Ты знаешь, кто мы? Большая часть демонов во главе с Люцифером. Кто мы такие?
Лика пожала плечами. Откуда ей знать.
– Мы все – дети божьи. Природой заложено нам хотеть продолжиться.
– Да нафига ж тебе продолжаться! Ты бессмертный. Бессмертный же, да?
– Да. – просто сказал он.
– Люди-то продолжаются по причине того, что их жизнь коротка. Природа заложила в них родительские инстинкты, чтобы люди не вымерли, как вид. Они рожают, и продолжаются в своих детях. В детях своих детей, и так далее. Но бессмертным это зачем, я не понимаю. Правда!
– Думать ты можешь, что угодно. А я хотел, чтобы у меня был ребенок. Мой ребенок. Дьявол! Да даже дохлые кровососы иногда спариваются с людьми, чтобы у них было своё чадо! А мы-то чем хуже?
– Ты, наверное, мальчика хотел… папа?
Уловив сарказм, Марбас усмехнулся.
– Мы такой ерундой не страдаем. Мальчик, девочка – какая разница? Ребенок есть ребенок. Лика, если ты продолжишь шастать по земле, тебя прикончат. Охота уже открыта.
– И что, ты не можешь им помешать?
– Могу. Если спрячу тебя. А так – нет, не могу. Баланс нарушаем мы, те, кто заводит детей с людьми. Хранители следят за балансом. Они в своём праве, убивать полукровок. Но мне вполне по силам не дать им до тебя добраться.
– Шастать по земле… какой богатый лексикон у демонов. И что ты предлагаешь? Спуститься в ад? Я не хочу этого! Я хочу быть человеком!
Только что он сидел на стуле, и вдруг оказался рядом с ней. Схватил Лику за плечи и поднял со стула. Глаза его стали черными, как бездна в ночи. Он заглянул в её глаза и сказал:
– Подумай… почувствуй… услышь себя… точно ли ты хочешь быть именно человеком?
У Лики закружилась голова и она почувствовала, как её затягивает во тьму этих глаз.
Сергея привезли в какой-то загородный дом. Пока везли, ему стало тревожно. Почему не завязали глаза? Потому что, он не сможет уже никому рассказать, где именно был? По идее, когда заложника планируют оставить в живых, ему завязывают глаза. Или надевают мешок на голову. Не завязывают глаза и не надевают мешок в том случае, если человек уже никому, никогда и ничего не расскажет. Получается, его везут убивать? А про заложника просто наврали? Жарков даже вспотел немного.
– Да прекрати ты дергаться! – сказал один из сопровождающих. – Тебе сотрут память, вот и всё. Никто тебя не собирается убивать просто так. Только если не объявится твоя зазноба.
– Вы что, читаете мои мысли? – возмутился Сергей.
Но больше ему никто не сказал ни слова. Привезли, выпустили из машины, проводили в дом, и всё. Оставили на первом этаже в гостиной. Оба сопровождающих куда-то ушли, а потом Сергей услышал звук отъезжающей машины.
Жарков подошёл к двери и потянул её на себя. Дверь открылась. Странно как-то… он решил выглянуть и посмотреть, что там, на улице. Вроде как, заезжали в ворота. Наверное, по периметру забор, возможно высокий…
Сергей не смог даже голову из дома высунуть – наткнулся на невидимую преграду. Толкнул рукой – снова нет. Преграда была невидимой, но плотной. Сергей попытался определить, на что препятствие похоже на ощупь, и не определил. Магия какая-то, видимо.
Он закрыл дверь и проверил окна на первом этаже – то же самое. Выйти он не мог. Позвольте! Но ведь те, кто его сюда привез, вышли?! А как?
На второй этаж Жарков пока не пошёл. Он вдруг почувствовал, что очень голоден. Сергей ведь убежал из ресторана, не поев. Пропала Лика и ему стало не до еды. Потом он ехал к деду Грише, потом его везли сюда. Как-то было не до этого. А вот сейчас голод догнал его. Надо было поесть, а то скоро разум начнет мутиться. Жарков уже не помнил, когда он вообще ел! Кажется, грыз какое-то печенье в доме Григория с утра.
Он прошел по этажу и нашел кухню. Открыл холодильник и присвистнул. Там было всё! Нарезки, сыры, рыба копченая и соленая. Йогурты. Икра. Соки, газировка и даже пиво. Жарков закрыл дверцу холодильника и громко спросил:
– Есть кто-нибудь? Ау!
Дом ответил тишиной. Ну, что ж… Сергей сказал так же громко:
– Тогда я поем!
И снова тишина. Он вытащил нарезки и сыр, нашел в шкафчиках хлеб и кофе, включил чайник. Вытащил мобильный, который у него почему-то не забрали, и чертыхнулся. Сотовой связи не было. Телефон сообщал, что нет сети. Сергей поискал вай-фай, и даже нашёл, но понял, что без пароля не подключится – он же не хакер.
На стене висел небольшой плазменный телевизор. Жарков включил его, нарочно погромче – ну может хоть сейчас кто-то появится! Сидел, ел, смотрел какой-то боевик, и думал о Лике. Где она? Куда исчезла? Найдёт ли её Григорий – помада осталась у деда. Пусть найдёт!
Нет! Сергей вскочил со стула и чуть не подавился бутербродом. Нет! Нельзя её искать! Ведь если Лику найдут, то его-то освободят, а её – убьют! А этого нельзя допустить! Получается… получается, что выживет только кто-то один из них: Лика, или Сергей…
Так, стоп! Если Лика найдётся вовремя, её можно почистить этим обрядом, который предлагал дед Григорий. Сергей же всё правильно понял…
– Правильно. – сказал негромкий голос за спиной у Жаркова. – Добрый вечер, молодой человек. Рад, что вы чувствуете себя, как дома. Я был немного занят, прошу прощения…
Григорий покрутил в руке помаду Лики. Он понимал, что бесполезно даже пытаться её искать, если девушка исчезла с радаров Василия. Вон как всполошился – людей прислал, чтобы парня забрать. Бесполезно, но попробовать стоило…
Заклинание поиска ничего не дало. Временами Гриша проклинал свой дар. Ему нравилось лечить людей травами и заговорами – это да. Но лезть в непонятную темную историю с демонами и полукровками – это совсем другое. Однако способности Григория были таковы, что сверхъестественных существ он чуял за версту. Едва ему позвонил внук и сказал, что Сергею требуется помощь, сердце ведьмака противно ёкнуло. Своей интуиции Григорий доверял безоговорочно, но отказать Сергею… такое бы ему и в голову не пришло.
Друг Максимки приехал не один. Гриша почуял её, когда она ещё не вышла из машины. Всё нутро его противно заныло, словно сигнализация, а когда Анжелика вышла из автомобиля, он увидел это. Темную дымку вокруг её тела. Вот так он отличал нечисть от людей. У чистокровных монстров дымка виделась Григорию чернее сажи. У полукровок – просто темная. Темно-серый дымок. Очень тогда Гриша удивился, что девица не в курсе, кто она. Обычно темная сторона полукровок проявляется раньше. Не дремлет до тридцати лет.
При ближайшем рассмотрении Лика показалась Грише хорошим человеком. Её вряд ли можно было так назвать – человеком, но она и правда показалась ведьмаку хорошей. Надо же, как не повезло с происхождением.
Что же дальше? Надо как-то найти девчонку, а магией она не ищется. Призывать Марбаса? Марбас – демон серьезный. Григорий даже успел немного почитать о нём на досуге. Когда ребята уехали, он принял пару человек по записи, а после поинтересовался, что за демон родитель Анжелики. Можно призвать, демон благоволит магам и колдунам, и даже делится с ними информацией. Но ведь это смотря какой информацией! Если бы Григорий попросил демона открыть какой-то секрет ведьмовства – это одно. Но ему-то нужна Анжелика. Нужна за тем, что Марбасу явно не понравится. Демон точно не хочет, чтобы Лика проходила исцеление и становилась человеком. Да за такое он запросто может откусить ведьмаку голову, превратившись в огромного льва!
Нет… Марбаса вызывать Григорий не может. Вот уж тупик. Полная засада, как говорит молодёжь! Ведьмак встал со стула и прошёлся по кухне. Что делать, он категорически не понимал. Совершенно не понимал. Не было ни единого способа добраться до Лики… не рискуя собственной головой. Жаль, что нельзя призывать полукровок. А что, если…
Григорий полез на специальный сайт и купил заклинание – сроду он не призывал никаких демонов. Книги у него были, конечно, но всё больше по целительству. Надо записать покупку заклинания на счёт Сергея. Гриша усмехнулся этой мысли. Если друг Максимки выберется, будет должен.
Мелкий демон из войска Марбаса явился сразу, как только Григорий прочел заклинание. Сам ведьмак встал в нарисованный на полу защитный круг с магическими знаками, куда ни один демон по доброй воле не полезет.
– Чего надо? – поежился молодой парень в черной кожаной куртке. – Мне от твоего домика не по себе, ведьмак.
– Ты можешь передать информацию дочке своего шефа?
– Навряд ли. Мы с ней незнакомы.
– Но ты же можешь найти своего начальника. В любой момент можешь.
