Ирина Лисовская
Мышка для босса
Глава 5
Я вернулась в офис практически в конце рабочего дня, взвинченная и полная решимости. Вот, что значит – получить пинок под зад для мотивации!
И, главное, как все обставил! Точно профессиональный игрок, умеющий продумывать на два-три шага вперед. Я опасалась таких людей, они непредсказуемы и могут менять решения прямо на ходу. Вот и сейчас, полагала, что мне придется унижаться, умолять на коленях, лишь бы его величество осталось довольным! Тьфу!
Он раззадорил меня, как хищника, показав кусок мяса с другой стороны клетки. Эмоции полыхали внутри, обжигая внутренности, постепенно добираясь до души. Теперь я точно знала, как следует наступить на чувство собственного достоинства и прогнуться. Выбора нет. Я и так задолжала сестре, поэтому не собиралась позволять, чтобы в нынешней ситуации ее удерживали в заложниках! Если Артёмов не понимает, какой опасности подвергает больного человека, то уж придется ему втолковать. Не знаю пока, как. Что-то надо было придумать, обязательно.
Я приложила карточку к сканеру и двинулась вперед без задней мысли, но наткнулась на барьер. Турникет не сработал. Отсканировала еще раз – тоже самое. Прикладывала карточку снова и снова, начиная злиться на долбанный пластик. Размагнитился, что ли? Уже с неким остервенением выполняла вполне простую процедуру, пока не привлекла внимание к себе.
– Девушка, – ко мне подошел охранник и отнял пропуск. – Какие-то проблемы?
– Не понимаю, буквально пару часов назад работал! – я недоумевала, так как со мной подобного еще не происходило раньше. – Может, система заглючила?
Однако другие люди заходили и выходили без проблем, значит, дело конкретно в моем пропуске?
– Подождите минутку, я уточню на посту.
Охранник указал второму на меня, типа: «Посторожи, подозрительная мадам». Что-то мне совсем не нравилось происходящее. Я покорно ждала и нервно постукивала пальцами по бедру, ведь каждая минута промедления играла сейчас против меня. Боже, хоть бы с Линой ничего не произошло, прошу! Должна же быть у Артёмова хотя бы капелька сострадания, в конце то концов.
Мои надежды рухнули, как только вернулся первый охранник уже без моей карточки. Я замерла.
– Пришло распоряжение аннулировать ваш пропуск. Велено не пускать в здание.
– Ка-а-а-к? – нервно икнула, не понимая, что происходит. – Я же работаю в компании, вы обязаны меня пустить!
– Уже нет. Приказ об увольнении лежит на посту, мне жаль.
Жаль? Да нихрена ему не жаль! Стоит тут, важный такой, службу несет! Да у меня жизнь рушится на глазах, а он мне про какое-то там распоряжение.
– Послушайте, – схватила мужчину за руку, – умоляю, пропустите меня, от этого зависит жизнь человека.
Охранник цокнул языком и отцепил от себя мои пальцы, взял под локоть, потащил подальше от турникета. Да что же это такое… Я не знала, не понимала, как быть дальше. Артёмов продолжал играться со мной в кошки-мышки, ставя просто нереальные задачи. Мне кровь из носа нужно было попасть туда, иначе в любой момент могло произойти непоправимое. Алина, едва почувствовав свободу, сразу станет искать острые предметы, а потом… Нет! Крепко зажмурилась и тряхнула головой. Не паникуй, думай лучше, как пробраться внутрь.
– Лучше уйди по-хорошему, не заставляй меня вызывать полицию.
– Да не могу я уйти, как вы не понимаете!
Черт возьми, я сейчас орала, как последняя истеричка, привлекая к себе внимание, но какой у меня выбор? Может, хоть так удастся выманить Артёмова из берлоги.
– Что здесь происходит? – грозно уточнил уже знакомый мне голос.
Боря… Как же он вовремя! Теперь все мое внимание перешло на него, вцепилась в его пиджак обеими руками и простонала:
– Пожалуйста, мне нужно к Артёмову.
– Да ты полоумная, что ли?! – едва охранник услышал, куда я собираюсь, как сразу же схватился за рацию.
– Подожди, – Борис остановил того, сощурился. – Он уволил тебя, да? – я кивнула, тогда зам продолжил: – Все в порядке, я проведу ее.
– Но у меня приказ! – воспротивился охранник. – Мне за нее потом голову снимут!
– Под мою ответственность, – настоял Борис. – Я лично прослежу, чтобы у вас не было проблем, идет?
Мне не хотелось влазить в разговор, радовалась, что хотя бы есть шанс пройти внутрь. Плевать, что Артёмов меня уволил, ведь не это сейчас на первом месте.
– Ладно, но, если что, я умываю руки. На камере видно, кто пустил девушку.
Он указал на нее, как вроде пленка могла спасти его. Милый мой, если Артёмов захочет, то плевать ему на все.
– Идем, – Борис провел меня через турник и повел к лифту.
Когда мы вышли на пятнадцатом этаже, я буркнула ему спасибо и собралась идти прямиком к Оскару, но Борис силком затащил меня в кабинет и закрыл дверь. Усадил на диван. Что за новости?!
– Эй, мне надо к Артёмову.
– Выкладывай, – потребовал он, оставаясь стоять у двери, как если бы боялся, что сбегу. – Что произошло?
Я поджала губы и отвернулась. Кабинет зама оказался в два раза меньше, чем у Оскара, но не менее светлым и уютным.
Вот что делать? Выкладывать все, как есть, или молчать до последнего? Откуда я знаю, зачем Борису информация? Вдруг он засланный казачок или еще чего хуже? Да и не привыкла я трепаться о своих проблемах, тем более посторонним людям.
– У Оскара все равно сейчас идет совещание, тебя к нему не пропустят. Давай, говори, что он уже учудил?
Я отрицательно качнула головой и молчала, как рыба. Тогда, в лифте, не успела его толком разглядеть, но сейчас выдался изумительный шанс. Определенно, в нем был лоск, мужчина выглядел достаточно привлекательно, как для меня: шикарные светлые волосы, зачесанные немного назад, искренние, зеленые глаза, которым очень хотелось верить и пухлые губы, которые хочется…
Понимая, что на фоне стресса начинаю сходить сума, моргнула, желая развеять ту странную дымку, что образовалась внезапно перед глазами.
– Дай угадаю, – Борис пошел в наступление, – ты отказала Оскару Никодимовичу, а он в свою очередь наказал увольнением. Ты, чувствуя несправедливость, бежишь выяснять с ним отношения и, скорее всего, подумываешь согласиться на его, так скажем, выгодное предложение?
– Вы что, в паре работаете? Выслеживаете жертву, первый устраивает при ней показательный шоу-минет в туалете, а потом является второй и…
– Что, прости? – зам подавился слюной и закашлялся, словно для него стало новостью мое признание. – Так ты видела, как мы…
– Слышала, – поправила Бориса, но легче ему от этого не стало. – Я была как раз в кабинке туалета, когда вы, ну… вошли.
Мужчина тяжело вдохнул и так же шумно выдохнул, отвернулся от меня в сторону, будто стыдится своего поступка. Вот уж не думала, что приближенные люди к Артёмову вообще способны сострадать и переживать. Но этот явно не такой, хотя в туалете клуба мне казалось, будто он тот еще ловелас. Неужели ошиблась? Глядя сейчас на Бориса, я могла с уверенностью в девяносто процентов сказать, что он прогибаем. Или же, просто хочет таким казаться.
– Хорошо, что я был пьян и многого уже не помню. Алкоголь сорвал с меня стоп-кран, вот и не удержался. Ну, да ладно, что мы все обо мне да обо мне.
Вот теперь зам снова глядел на меня удивительно добрыми глазами, в которых так и читалась фраза: «Расскажи мне все, и я тебе помогу». Хм… К сожалению, жизнь меня еще раньше научила, что нельзя никому доверять свои тайны, а в первую очередь таким вот пай-мальчикам. И почему открытость Бориса вызвала у меня подозрение? Или я уже настолько разучилась верить людям, что буквально в каждом видела предателя?
– А что обо мне, – пожала плечами. – Вы угадали. Меня уволили из-за отказа, несправедливо как-то, не находите?
Боря не поверил мне, сощурился и хмыкнул. Конечно, неужели я рвалась внутрь только потому, что искала справедливости? Извини, мил человек, но это все, что ты получишь, ни граммом больше.
– И что дальше? Ну, найдешь ты Артёмова, думаешь, вот конкретно сейчас станешь ему нужна?
– Я на допросе?
Мне не нравилась такая постановка вопросов. Особенно напрягал последний… Какое ему дело, нужна буду Оскару или нет? Такое чувство, будто зам только накалял и без того удручающую обстановку.
– Уходила бы ты отсюда, если дело только в работе, я смогу помочь. Не в этой компании, понятное дело, но оклад приличный будет.
Что это он так переживает о совершенно постороннем человеке? Подозрительность усилилась, ведь бесплатный сыр только в мышеловке!
– Может, нет никакого совещания, а?
– Есть. Что ж, я думал, ты другая, а ты… такая же, как и все. Не волнуйся, скоро Оскар заявится сюда сам. Видишь ли, мировую мне предложит, вот тогда тебе и карты в руки.
– Как же вы заколебали ставить на человеке клеймо, пообщавшись с ним ровно пять минут! – не сдержалась и гневно воскликнула.
Тому не такая, этому другая, тьфу! Тоже мне, моралисты нашлись хреновы. Не компания, а балаган какой-то и, чем выше этаж, тем больше тараканы в голове.
Мужчина молчал некоторое время, может, обдумывал мои слова, кто знает, но ответить ему уже не представилось возможности.
– Борь, хватит дуться, пошли в бар и…
Конечно, только Артёмов мог бесцеремонно открыть дверь без стука и ворваться, как к себе домой. Он увидел меня и, могу поклясться, что сильно удивился.
– Что в компании делают посторонние люди?
О, как злобно. Утром меня бы еще напугал этот тон, но не сейчас. Что-то обломилось внутри, я стала еще черствее ко всему, чем была раньше. Сейчас моя цель – вернуть сестру. А цель, как известно, оправдывает средства.
– Борис, – вежливо обратилась я к заму. – Не могли бы вы оставить нас наедине с Оскаром Никодимовичем?
– В этом нет необходимости, – Артёмов остановил друга, – Все, что ты хотела, уже сказала. Собственно, как и я. А теперь, – он открыл дверь и указал мне на выход. – Не уйдешь сама, тебя отсюда вынесут.
И голос такой… спокойный до невозможности. Ага, только меня отсюда вынесут вместе с диваном! Я уперто стояла на своем и не собиралась так просто сдаваться. Попросту не имела права.
– Два сапога пара, – зам цокнул языком. – Вы продолжайте играться, переспите уже, наконец, а меня в это не впутывайте, – выплюнул слова.
Боря явно разгневался. С пренебрежением отпихнул от себя ладонь Артёмова и вышел из кабинета, закрыл за собой дверь.
– И что дальше? – Оскар как под копирку повторил слова своего зама и скрестил руки на груди.
Как будто я знаю, что дальше. Ну же, Маша, смелее! Встала с дивана, подошла и предложила ему себя на блюдечке. Как же просто было это на словах, а вот на деле… Я будто срослась с диваном и не могла даже пошевелиться.
Артёмов ждал, он бросал вызов дерзким взглядом и чуть приподнятой бровью. Думал, мне не хватит смелости? В общем-то, я и сама так думала.
Каким-то невероятным чудом уговорила свое тело встать, но каждая мышца ныла и протестовала, а ноги не желали идти. Встала напротив мужчины и глубоко вдохнув, заговорила:
– Я согласна на ваше предложение.
– На какое? – Оскар не собирался облегчать мне задачу.
Ну, я предполагала, что будет не так легко, как хотелось бы.
– Стать вашей… любовницей, – произнесла с заминкой, все же нелегко вот так опускать себя.
– Это было вчера, сегодня предложение недействительно. Пардон, крошка, ничем не могу помочь, – рассмеялся мне в лицо, чувствуя себя победителем.
Его смешок был равноценен плевку в душу. Я чувствовала, как гнев постепенно поднимается внутри, опаляя меня. Он думал, будто на него не найдется управа или что? Играет судьбами людей, как солдатиками в детстве, а сам со стороны наблюдал, чем все закончится. И ладно бы делал плохо конкретно мне, но сестра чем провинилась? Вспомнив про Алину, я воспрянула духом, ощутила прилив сил и могла бороться сейчас даже с самим Дьяволом.
– Ты же знаешь прекрасно, почему я здесь сейчас, унижаюсь перед тобой, – опять перешла на «ты», но плевать. – Хотел, чтобы я приползла, ну, так вот, – раскинула руки в стороны, – бери, сколько хочешь и когда хочешь. Только верни сестру домой, она же не игрушка, а больной человек!
Неужели я думала, что своей речью трону монстра до глубины души? Как глупо и наивно. Нет, Артёмов не прослезился, даже глазом не моргнул, ему было весело. Глаза смеялись, а с губ не сползала чересчур довольная ухмылка.
– Было бы, что брать, – он оглядел меня с ног до головы. – Невзрачная, серая и унылая мышь, без капли макияжа. Тебе придется сильно постараться, чтобы у меня встал…
Я не выдержала. Эмоции кипели не хуже чайника и выплескивались наружу, обжигая кожу. Инстинктивно залепила козлу звонкую пощечину, затем еще одну и… На третьей уже Артёмов не выдержал, схватил меня за руку и заломил ее за спину, а меня припер лицом к стене. Я мгновенно отрезвела, когда он прижался ко мне со спины всем весом и зашептал на ухо:
– Продолжай в том же духе, и я трахну тебя прямо здесь.
Не церемонясь, он полез к застежке на моих джинсах и расстегнул пуговицу, опустил вниз собачку на молнии, а дальше медлил. Вроде бы, это то, чего добивалась, но… Почему в панике быстро забилось сердце, а на лбу выступила холодная испарина? Я не готова была прямо здесь, вот так! Тяжело дышала и старалась вести себя сдержано, чтобы Артёмов не выполнил свою угрозу.
– Что, сразу притихла? Где же твоя былая прыть?
А что мне сказать? Это было слишком много для одного дня. И, если он еще закончится нежеланным сексом, боюсь, психика этого уже не выдержит.
– Я же не привлекаю вас, так к чему столько пафоса? – решилась на разговор. – Плевать на увольнение, умоляю, верните сестру, я сделаю все, что угодно!
Мужчина моментально развернул меня к себе лицом, но не отстранился, фактически дышал мне в губы, будто вот-вот поцелует…
– Чтобы быть моей игрушкой, тебе придется сильно постараться, – прошептал он и в следующее мгновение отстранился, словно держался из последних сил.
Из-за смеси шока и паники я не могла толком разглядеть, что сейчас творилось в глазах Оскара, к тому же, он так умело прятал эмоции, что с каждым разом читать его становилось нереально трудно.
– Это как же?
– Во-первых…
Он хотел ответить, но его прервал звонок телефона. Артёмов достал из кармана пиджака смартфон и, едва увидев имя на экране, сразу сбросил вызов. И так все понятно – разговор не для моих ушей.
– Завтра поговорим, сейчас у меня нет времени.
Что? Нет! Завтра будет поздно, он что, не понимает?
– Но, сестра… – я схватила Оскара за низ пиджака, пытаясь остановить.
– Слушай, не зли меня, – он оторвал пальцы от одежды. – А то ведь могу сделать так, что ей на самом деле будет плохо. Иди домой, завтра поговорим, – жестко осадил меня, не давая ни малейшего шанса.
– Я же уволена, как войду в компанию?
– Да как же ты достала! – гаркнул Оскар.
Его телефон разрывался, звонил уже в третий раз, но я не могла уйти фактически в никуда. Мне надо было знать, что с сестрой ничего не сделают.
– Тебя пропустят, – наконец, смиренно ответил Артёмов и добавил, пока я не задала следующий вопрос: – И нет, с ней ничего не сделают, иди!
И чего я добилась в конечном итоге? Алину не вернут сегодня, непонятно даже, где держат и смотрят ли там за ней вообще. Арёмов не собирался облегчать мне задачу и даже не заикался о том, что заложник будет освобожден. У меня начали закрадываться нехорошие подозрения, которые старалась гнать от себя подальше. А что, если он и дальше будет манипулировать ею, ведь в противном случае у мужчины не будет гарантии, а я спокойно смогу уйти.
По сути, мне пришлось уходить ни с чем, и я понятия не имела, что теперь сказать маме. Как ее успокоить и убедить, что с Алиной все хорошо, если сама ни в чем не уверена?!
Покидала компанию с тревогой на душе, но выбора иного не было. Охранник зыркнул на меня, как на преступницу, а мне стало все равно. Я хотела хоть с кем-то поговорить, отвлечься, но даже Пашки уже и след простыл, будто специально.
***
Будильник прозвенел еще десять минут назад, а я все никак не решалась выйти из комнаты. Меня пугал предстоящий разговор с мамой, но оттягивать дальше неизбежность глупо. Вчера мне повезло, когда вернулась домой, мама крепко спала. Видимо, произошедшая ситуация с Алиной морально вымотала ее, и организм взял свое.
Сейчас же мне уже не отвертеться, я понимала, что нужно подобрать верные слова, но какие? Говорить правду совсем не вариант, но врать еще хуже. Черт бы побрал Артёмова с его гнилой душой! Разве он не понимал, что страдаю от его выходки не только я?
Спустя еще пять минут колебаний, мне пришлось встать с кровати и одеться. Я так и не придумала, что сказать родительнице, как сгладить острые углы, которые неминуемо появятся в ходе разговора.
Она уже ждала меня на кухне, приготовила бутерброды и кофе, но сама к еде не притронулась. Да и мне кусок в горло не полез бы…
– Маша! – воскликнула мама, увидев меня на пороге. – Ты почему вчера меня не разбудила? Есть новости?
У меня встал ком в горле от того, сколько надежды отразилось в ее заплаканных глазах. Язык не поворачивался что-то говорить, лукавить. Вот что делать? Уселась за стол, взяла чашку с кофе, но выпить так и не смогла – сильно тряслись руки. Поставила ее обратно на стол, пока не пролила на себя.
– Нет новостей, – сказала и тут же стыдливо отвела взгляд.
– Нельзя так оставлять проблему, нам надо что-то делать, – заговорила она с решимостью. – В конце концов, у меня похитили дочь прямо из-под носа. Все, сегодня же пойду в полицию и напишу заявление.
– Ма…
Черт! Вот как ей объяснить, что этого делать не стоит? Хотя… А что, если рискнуть? Я-то знаю, кто похитил сестру, вдруг на Артёмова таки найдется управа? Или нет? И мы только хуже сделаем? Блин! Как же быть?
– Ну что «ма», – сокрушалась родительница. – Если бы твой отец был жив, он не допустил бы, чтобы мы так страдали…
Она ударила по больному месту, пусть и не специально, но мне от этого не легче. Я хотела убежать от прошлого, забыть его, как кошмарный сон, а оно все время напоминало о себе, чтобы я продолжала нести свой крест.
– Я не уверена, что идея с полицией хорошая. Мы не знаем, кто и для чего похитил Алину. Может, они сегодня позвонят и потребуют выкуп. Нужно подождать.
– Как это не знаем? А привет от некого Оскара?
– И что тебе даст имя? Ты знаешь, кто это?
Мама задумалась. Она ведь упрямая, если что решила, то уже не остановится, а тут прям сам Бог велел.
– Не знаю, возможно, это связано как-то с бизнесом Вити. Маш, я не могу сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Я уже потеряла мужа, не хочу еще и дочь потерять, понимаешь?
Она упрекала меня не только в бездействии… Чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, поспешила уйти. Прежде, чем покинуть квартиру, решила кое-что уточнить для мамы:
– Не надо думать, будто мне плевать на Алину. Хочешь идти в полицию – иди. Только не забывай, что мы скрывали ее полгода и давали взятки Петрову. В конечном итоге, Лину все равно определят в психушку, и только одному Богу известно, что с ней там сделают.
Я ушла. Устала бороться со своими внутренними демонами, с мамой, с системой. Уже просто не понимала, что хорошо, а что плохо. Где черное и белое. Все перемешалось в голове, образовывая гору ненужного хлама. Вот бы выкинуть в помойку большую часть и освободить себя от лишнего груза.
С утра не стала брать кофе, я даже не знала, пропустят ли меня на самом деле. Кто знает, какие фокусы мог выкинуть Артёмов.
Вопреки переживаниям вчерашний охранник узнал меня и (о чудо!) отдал пропуск. Хоть что-то хорошее за прошедший час. По привычке, я сразу же пошла к себе в отдел, вот тут-то и начались сюрпризы.
На моем месте уже сидела девушка, разложила свои вещи, а мои упаковала в коробку. Какого черта? Что получается, увольнение абсолютно реальное?
– Ой, а ты Маша, да? – поинтересовалась, как я поняла, новая помощница бухгалтера.
Я раньше не видела ее в отделе, вероятно, новый человек. Охренительная текучка кадров, ничего не скажешь. Даже на место помощницы уже отыскался сотрудник.
– Угу, я.
– Меня попросили собрать твои вещи, – она указала на коробку. – Мне жаль.
О, да. Видела по чересчур довольным глазам, как ей на самом деле жаль. Интересно, Артёмов разрешил мне войти в компанию только чтобы забрать вещи? Если он думал, что я стану ползать за ним и дальше, то… То он, черт возьми, прав. Не было у меня пока иного выбора.
Забрав коробку, медленно поплелась к лифту. Надеялась встретить начальницу и попрощаться с ней, но, увы. В итоге поднялась на шестнадцатый этаж и, не колеблясь, сразу пошла к Артёмову. Разговор еще не окончен, и мне плевать, что он там себе думает.
Девушка-секретарь сидела за своим столом и красила губы в кроваво красный цвет, прекрасно сочетающийся с ее маникюром. Мои же ногти уже давно не были ухожены и выглядели совсем печально.
– Опять ты, – прошипела блондинка, отложила помаду и зеркальце.
И что я ей такого сделала? Можно подумать, мне нравится постоянно таскаться сюда. С радостью бы отдала свою эстафету… да хотя бы секретарше. Думаю, ей роль игрушки только в радость. Лишь бы брюлики покупали да шубы с айфонами!
– Запомни, клуша, – она поднялась с места и подошла ко мне вплотную, глядела как царица – сверху вниз, показывая свое преимущество и большую грудь. – Вздумаешь меня подсидеть, сильно пожалеешь. Это место слишком тяжело мне досталось, чтобы я так просто от него отказалась.
Она пыталась задавить авторитетом, но промахнулась. За нее это уже ранее сделал Артёмов, а после него какая-то заносчивая секретутка меня уже не испугает.
– Мне твое место и даром не сдалось, – ответила с гордо поднятым подбородком. – Оно не несет в себе ценности, для Артёмова нет разницы: проститутка или секрешатарша, так что, не переживай, должность по-прежнему твоя.
О, да. Блондинке не понравилось унизительное сравнение, вон как глаза покраснели от ярости! Я даже улыбнулась ей, чтобы добить окончательно.
– Что ты сказала? Как ты меня только что назвала?
Пришлось мгновенно отступить, ее острые коготки уже мелькали перед глазами, того и гляди, выцарапает, будто дикая кошка. Блондинка вцепилась в мои волосы, а я пока даже ответить ей не могла, так как держала в руках коробку.
– Ну-ка, успокоились обе!
Никогда бы не подумала, что настолько обрадуюсь появлению Оскара. Секретарша сделала вид, будто вообще не причем, заулыбалась и едва не стелилась перед начальником.
– Оскар Никодимович, вы уже пришли, – прощебетала она и подошла к нему, по-свойски поправила галстук, хотя он и так сидел ровно. – Чай, кофе?
– Марина, иди, работай, – Артёмов отстранил ее, а потом указал на меня: – А ты живо в мой кабинет. Я сейчас приду.
Мне два раза повторять не надо было, вошла в святая святых и поставила коробку на пол, присесть на кресло не решилась. Меня привлекла та бедная, несчастная, одинокая рыбка в аквариуме. Вот эгоист! Мог бы еще завести несколько, чтобы эта не скучала. Мне казалось, аквариум велик только для нее одной. Интересно, что за вид? Она и не маленькая, но и не огромная, в крапинку, с красным брюшком. Я постучала по стеклу, пытаясь привлечь ее внимание.
– Ути, прелесть какая! Плыви сюда, красавица.
– Давай, еще палец засунь в аквариум.
Дернулась от испуга, Артёмов вошел слишком бесшумно. Повернулась к нему лицом и пожала плечами. Тю, что тут такого?
– Так говорите, будто предо мной питбуль, которому, только дай волю, и оттяпает руку по локоть.
– Не советовал бы, в любом случае, лезть голыми руками в аквариум к пиранье.
Вон та милая, симпатичная рыбка – хищник? Мама дорогая! Вот уж точно, внешность обманчива. Естественно, только Артёмов мог себе завести подобное чудовище, не удивлена.
– Да ты присаживайся, разговор предстоит не из легких, – сказал он с усмешкой и указал на кресло напротив.
Я с сомнением отнеслась к его предложению, тогда мужчина решил, как мне показалось, пошутить:
– Или сразу перейдешь к делу и уляжешься на диван? – Оскар подмигнул мне, улыбнулся.
Однозначно, сегодня его настроение было на высоте. Я бы даже сказала игривое. Странно, что могло произойти за прошедшую ночь? Может быть, на такой веселой ноте уговорить его вернуть сестру? С чем черт не шутит! Уселась на кресло и сразу же перешла к делу:
– Повторюсь еще раз: я согласна на все, только верните Алину домой.
– Это вряд ли, – вот так сразу взял и разбил все мои ожидания вдребезги. – Для начала, мне нужны гарантии. К тому же, твой внешний вид меня совсем не устраивает.
– Что с ним не так? – недоуменно спросила и глянула на свою одежду.
Джинсы и блуза, удобные лодочки. Что не так-то? Нет, ну, конечно, если он имел в виду, что лицом не вышла, то тут ничего не поделать. Уж какой уродилась.
– В общем, так. Хочешь быть любовницей, должна усвоить раз и навсегда, – он облизнулся и продолжил: – Условия всегда ставлю только я. Как тебе себя вести, что делать и говорить. Как и что надевать и надевать ли вообще. Ты должна быть доступна для меня двадцать четыре часа в сутки и мне плевать, сможешь или нет. А твоя сестра будет залогом гарантии. Такие вот дела.
Я говорила, что у подонка хорошее настроение, и смогу его уговорить? Проехали. Нет, у него, однозначно, нет сердца и души. Да он не понимает, что играет с огнем! Алина не разменная монета, она же даже толком позаботиться о себе не может, не говоря уже о том, чтобы в случае чего дать отпор.
