Ирина Лир
Соседка
– Она ушла? – с надеждой в голосе спросил Никита.
– Надеюсь. – ответила Оля.
И тут они услышали на лестничной площадке какой-то шум и голоса, среди которых были и голоса их родителей. Дети, как один сорвались с места, распахнули дверь и выскочили наружу. Там столпилось много людей: соседи с нижних этажей, родители Ольги и Никиты и врачи скорой помощи. А возле их двери, на полу, лежала… баба Зина. Она не шевелилась. Казалось, у неё был паралич. Её лицо всё посерело и состарилось лет на двадцать. И только глаза злобно вращались. Как будто она пыталась выразить всю злобу и ненависть, на которую только была способна. Затем её взгляд выхватил из толпы Олю, прижавшуюся к матери и, старуху затрясло. Она пыталась поднять руку и протянуть её в сторону девочки. Но санитары быстро погрузили дергающуюся старуху на носилки и стали спускаться вниз.
– Это надо же, как инсульт человека может обезобразить, – сказала Татьяна, заводя детей домой.
– И не говори, – ответил ей Семён, – а такой бодрой старушкой казалась.
Оля вопросительно посмотрела на Никиту. Тот отрицательно мотнул головой в знак того, что будет молчать как партизан.
– Я не поняла! Это что за бардак у нас в доме?!!! – послышался из комнаты крик матери. Но уже не было страшно, что попадет от родителей. Ни Ольге, ни Никите уже не было страшно…
Через три дня, после того как увезли старуху в больницу (бабой Зиной Оля и Никита её больше между собой не называли), возвращаясь домой, Оля увидела, как у подъезда мирно беседуют мама и Эльвира. Оказалось, что Эльвира сама из деревни. Две недели назад заболела её мама и, она, отпросившись на работе, уехала в деревню, чтобы ухаживать за больной матерью, пока та не встанет на ноги. А так как человеком Эльвира была необщительным, её отъезда никто не заметил.
Через какое-то время по подъезду прошёлся участковый с вопросом, не слышал ли кто из соседей криков о помощи? Дело в том, что Филимонова Зинаида Петровна (так звали старуху) прилично приложилась затылком, когда падала на пол. Для порядка, надо было выяснить, не было ли покушения на старушку. Но все соседи в один голос утверждали, что всё было тихо. Оля с Никитой также сказали, что ничего не видели и не слышали.
Так и не оправившись от инсульта, Зинаида Петровна умерла в больнице. Говорят, что до самой смерти она пыталась хоть как-то пошевелиться, словно ей очень сильно нужно было встать. Также она все время мычала, пытаясь что-то сказать.
На похоронах старухи Оля краем уха услышала разговор трёх старушек из соседнего подъезда.
– Ох и странная была эта Зинка, – начала разговор баба Сима.
– Да тише ты! – шикнула на неё другая старушка (кажется, баба Валя), – не заешь что ли? О покойниках либо хорошо, либо ничего.
– Да чего ж хорошего о ней говорить-то? – не унималась баба Сима, – Вот мне Никитична сказывала, что они с Зинкой из одной деревни. А у той бабка ведьмой была, её все в деревне сторонились. А как приехали в город, Никитична с ней, да устроились на швейную фабрику, так Зинка сразу себе хахаля нашла и замуж выскочила.
– Ну и что с того? – вмешалась в разговор другая бабулька, Тома.
– А то, что муж у неё был молодой и здоровый как бык. А за два года с ней ссохся весь и помер. А баба она была видная. И после смерти мужа одна долго не засиделась. Люди говорят, мужики разные к ней захаживать стали. Только, кто приходил к ней, через какое-то время пропадали.
– Ну и языкатая ты Серафима! Язык, как помело, – пыталась пристыдить Серафиму Валя, – Никитична лет десять назад как померла. А было ей тогда девяносто четыре года.
– Вот! – у бабы Симы аж глаза загорелись, – а Никитична на два года младше Зинки! Ведьмой была Зинка! Это факт! А жила долго, так как жизнь из людей «пила».
– Что-то я не помню, чтобы люди здесь повально умирали, – задумчиво произнесла баба Тома.
– Так осторожная была. Может, понемногу из людей брала, а, может где в других местах промышляла, чтоб не заметно было. А помирала она долго и в мучениях, знаете почему?
