Ирина Левкович
Волчьи похождения
Волк начал злиться, но виду не подавал.
– Как квочка с цыпленком! – распалялся Грифон.
– Да что ты понимаешь? Ну вот что ты знаешь в своей глупой жизни, кроме огорода да курей с ослицами? – вскипел, наконец, Волк. – Тебе как будто вместе с крыльями вырезали душу.
– А вот крыльев моих не трожь! Ни крыльев, ни души! Они тебя не касаются.
Антилопе их перепалка не доставляла никакого удовольствия.
– Перестать! – взревела она. – Успокойтесь, а не то…! Волк, что за особа?
Кавалеры замолчали. Волк угрюмо уставился в сторону. Грифон почесал клюв. Обоим стало стыдно, что дали волю эмоциям при даме сердца.
– Тогда нам нужен еще чай, – сказал Волк, жестом приглашая их зайти обратно в дом.
Напиток он готовил медленно и неторопливо, словно нарочно тянул время. Он оглядывался на Грифона и Антилопу, надеялся, что они сейчас завяжут другой разговор и ему не придется отвечать на вопрос о Девочке. Не хотелось ему откровенничать перед соседом, но и обижать даму скрытностью в его планы не входило. Волк раздумывал. Впрочем, если он хочет наладить хоть мало-мальски мирные отношения с бывшим крылатым, то стоит попробовать.
– Однажды, когда я был ребенком, я угодил прямо в охотничий капкан, – начал он, поставив чашки на стол. – Нас – меня и моих маленьких братьев – гнали собаки, которые казались нам совсем громадными. Я среди нас был самым меньшим – ну и отстал в конце концов. Братья дальше побежали, а я вдруг острую боль почувствовал, как будто укусил кто. Смотрю – а лапа-то вся в крови, зацепилась за что-то, я и достать ее не могу, и шевельнуть больно. А собаки дальше за братьями побежали, лишь оглянулись на меня и все. Наверное, хотели привести ко мне хозяев позже – куда же я теперь денусь? Я заскулил от боли. Так и сидел. Сколько времени прошло – не знаю, но кажется, что много. Думал, все, пропала лапа. Да что там! Самому бы живым выбраться. В общем, все скулил и скулил. Хотел, чтобы скорее собаки пришли, убили – да и черт бы с ними, лишь бы не эта боль.
Антилопа и Грифон слушали с интересом.
– А потом слышу – кто-то идет. Неторопливо так, с опаской. Скулеж, наверное, услышали. Со спины идет. Я оборачиваюсь – стоит она. С лукошком, растрепанная – грибы собирала. А я все скулить продолжаю. Так она лукошко в сторону отбросила, грибы рассыпались, а ей хоть бы что, побежала ко мне – и давай капкан раскрывать прямо голыми руками. Но куда ей! Сама махонькая, хрупкая девушка. Потом побежала звать дровосеков из деревни, они и помогли. На грибы даже внимания не обратила! Когда дровосеки освобождали меня, то приговаривали, что вот эти самые нелюди, которые тех собак держат, волчьи шкуры на стены вешают, – Волк вздохнул. – Долгие годы мы с той девушкой дружили. Она старела, я набирался сил – вы же знаете, человечий век короче, чем волчий. А потом беда с нею приключилась. Но какая – не знаю. И однажды ко мне набрела эта Девочка, ее Девочка. Кровь от крови. Помощи искала. Я по описаниям понял, кто ее родственница. Так что… не могу не помочь – им обеим. Я этой семье жизнью обязан.
– Она меня пугает, – тихо произнес Грифон.
– Вот Девочка-то мне и рассказала, что происходит с Бабушкой. Ее саму я уже очень давно не видел. Ох, не хочу даже вспоминать, какой была наша последняя встреча…
Тем временем стемнело. Больше Волк ничего не рассказал. Где-то в лесу громко ухнул филин.
***
Грифон и Антилопа молчали – такой откровенности от Волка не ждал никто.
– Ну чего загрустили? И это сдюжим. Тем более, у нас сейчас есть другая проблема. Антилопе нельзя возвращаться домой, – сказал Волк и кивнул ей: – Ночуй здесь, у меня, а я утром схожу на Совет. Послушаю, что о тебе говорят.
– Ты очень милосерден, спасибо, – ответила Антилопа.
Теперь, когда наступили сумерки, от нее вновь начало исходить таинственное зеленое сияние.
Грифон недовольно вскрикнул. Он уже предвкушал страдания, которые доставит ему ночевка Антилопы у соперника. Проклятый Волк!
– А можно… мне тоже остаться? – эти слова дались ему с огромным трудом. Он не хотел, чтобы Волк почувствовал превосходство над ним, но делать было нечего.
– Нет, – коротко ответил тот.
– И вообще, к чему все эти прятки? Почему ей нельзя домой?
– Если бы ты меньше горевал о крыльях, а больше думал о других… Если Антилопа не против, я расскажу.
Антилопа кивнула. Ей нужны друзья и соратники. Положение может стать очень серьезным.
– Несколько дней назад она мне обмолвилась, что, наконец, вот-вот может произойти злодейство, хуже которого в наших краях еще не было, и хорошо, что звери на Совете одобрили ее идею. Я размышлял. Забеспокоился, думал о школе, каждый день ходил к Антилопе, проверял, уж не случилось ли чего, – начал Волк.
– Ты неправильно рассказываешь, лучше я, – перебила Антилопа. – Понимаешь, такова моя натура. Я не могла, как все, утром трудиться в лесу, слушать бесконечные рассказы зверей об их детенышах. Детеныши! Всего лишь бесполезная ребятня. Они не принесли еще даже никакой пользы. Столько шума из-за ничего! – изящно взмахнула рукой она. – Волк, принеси воды.
Волк подчинился, Антилопа залпом выпила целую кружку и продолжила:
– Детеныши! Слишком милые, слишком невинные! С их мягкими шкурками, круглыми глазками! Они вырастут и станут такими же, как и все, если не хуже, их невинность и чистота – обманчивы! Но как они ласковы, как они ластятся, думая, что их любит весь белый свет так же, как и родители! Я хотела их проучить, всех проучить! Я хотела, чтобы они все чувствовали себя в ловушке, из которой не выбраться.
– И что ты сделала? – опешил Грифон. Он удивился, что она вообще ест мясо.
– Да, я решила их съесть. А перед этим хорошенько напугать, чтобы было вкуснее. Мне об этом приеме один друг рассказывал. Детеныши, ха! Под видом благочестия может скрываться все что угодно.
«Как хладнокровно», – думал Грифон.
Но до чего же Антилопа красива, грациозна! Об этом он думал тоже. Только за эту красоту ей можно простить все что угодно. А какая она смелая! Черная душа в великолепном теле. Она не похожа на других с ее необычной внешностью и образом мышления, он таких никогда не встречал. Грифон улыбнулся – после такого страшного рассказа ему впору было бы прямо сейчас развернуться и уйти, ругаясь от отвращения, и никогда больше о ней не вспоминать. Ведь и он сам когда-то пострадал от существ практически таких же жестоких, как и она, но… Она его завораживала, особенно сейчас. Да, любовь к ней – противоестественна, но он ничего не мог с этим поделать. Что-то изменилось в его собственной душе после той памятной встречи с охотниками.
Он подозревал, что что-то похожее чувствует к ней и Волк, но только со значительным отличием. Соседу всегда надо кого-то спасать – то Бабушку, то Девочку, то Антилопу, а то и всех их сразу. Он не ценит всей сути красоты, настоящей красоты.
– Если тебе нужна будет помощь – обращайся, – сказал Грифон и вышел из избушки.
Ночь прошла спокойно. Лесным зверям, которые, должно быть, вовсю разыскивали убийцу, и в голову не пришло искать ее в домике всегда вежливого и доброго Волка…
…Рано утром, когда роса еще не успела испариться, Волк обнаружил на своем крыльце Девочку. Она дремала, прислонившись спиной к двери. На коленях у нее лежал узелок с вещами.
***
Грифон, вернувшись домой, сразу же лег спать. Ему снились тревожные сны, в которых охотники снова и снова отрезали ему крылья.
Он давно поклялся себе, что обязательно найдет злодеев, найдет и отомстит. Однако дело осложнялось тем, что они, опасаясь гнева грифоновых сородичей, после своего подлого нападения сразу же скрылись, и никто не знал, куда они отправились. Впрочем, и сами сородичи от Грифона быстро отвернулись – зачем им нужен калека? Всю жизнь Грифон страдал от бессильной злобы, что охотники украли у него не только прекрасные крылья, но и семью…
По-доброму к нему отнеслись только двое: старик, приютивший его в своей избушке, и Антилопа, которую он полюбил с первого взгляда. Он часто проигрывал в памяти тот миг, когда впервые увидел даму своего сердца: в ее шелковистых волосах цвета спелого каштана играли лучи солнца, а легкий ветер трепал подол длинного темного платья, выгодно подчеркивающего фигуру. Кто бы не влюбился?
Лишь она, появившись в его снах, могла прогнать кошмары.
***
Девочка жадно уплетала завтрак. Волк и Антилопа сидели рядом. Аппетита у них совершенно не было.
Звериный инстинкт редко подводил Антилопу: он был хорошо развит, несмотря на то, что она – наполовину человек. Она не понимала причину, по которой ей не нравилась Девочка. От нее Антилопу бросало в дрожь. Этого противного ребенка хотелось уничтожить, как таракана. Может быть, даже съесть.
Девочка рассказала им все подробности прошлой ночи – о вареной тряпичной кукле, Бабушке с тесаком, странных разговорах. Время от времени Волк вскрикивал, охал и неодобрительно качал головой. Антилопе это все тоже не нравилось, она чувствовала, что где-то здесь скрывается подвох. А еще кое-что она знала точно: Волка нельзя оставлять наедине с этим существом.
Выслушав страшную историю, Волк отправился на Совет. Ничего хорошего от собрания лесных жителей он не ждал, и оказался прав. Председатель совета, Кабан, обещал награду тому, кто принесет голову Антилопы; чуть поодаль от него рыдали звери, чьи дети были убиты в амбаре. От избушки злодейки остались лишь обгоревшие бревнышки.
– А если кто-то помогает ей прятаться, тому несдобровать, – вещал Кабан, – я предупреждаю – зло будет наказано. Ее сообщникам мало не покажется.
Волк и бровью не повел. Антилопа всегда стоила того, чтобы рисковать. Никому бы и в голову не пришло обвинять в чем-либо серого миролюбивого зверя.
Рядом с Волком стояло заячье семейство в полном составе. Заяц-отец был вооружен вилами. Вид он принял весьма грозный. Кажется, он бесстрашно ринется на всякого, от кого почувствует хоть малейшую угрозу. Зайчиха, нарядившаяся в черный балахон, прижимала к себе трех зайчат – вчера она строго-настрого запретила им выходить из дома поодиночке. Кто знает, где своих следующих жертв подкарауливает вероломная Антилопа?
– А мы ей так верили, – шепнула зайчиха Волку, – вы же слышали, что вчера приключилось в амбаре?
– Да.
– Такой кошмар. Кто бы мог подумать? А мы чуть не отправили своих зайчат в эту ужасную школу. Страшно, страшно. Мы бы сейчас рыдали так же, как и наши соседи. Бедные, бедные дети.
– Такое несчастье! – вторила ей овца, чей маленький племянник погиб во время этой бойни. – За что она так с ними?
– Может быть, она сама не понимает, что творит? – предположил Волк.
– Ну что вы! Силы небесные с вами! Не важно, понимает она или нет. Она должна умереть. Таким не место среди нас, – поджала губы овца.
– Уничтожить, – подытожил Заяц с вилами. Глаза его сверкнули недобрым блеском.
«Ну что же, значит, ей придется пожить у меня», – подумал Волк. Он надеялся, что во время его отсутствия дома не случится ничего плохого.
А Антилопа в эту самую минуту задумчиво глядела на Девочку. Та сидела к ней спиной и рассматривала посуду, изготовленную Волком. «Интересно, – размышляла Антилопа, – а что, если бы я прямо сейчас набросилась на нее, пока она не видит?»
Девочка не чувствовала угрозы.
***
– Все даже еще хуже, чем я думал, – сообщил с порога Волк, едва только зашел. – Они сожгли твою хижинку и теперь хотят твоей крови, Антилопа. Надо сказать, справедливо хотят.
Антилопа кивнула. О чем она только думала! Слишком эмоциональна, слишком нетерпелива! Вместо того, чтобы тщательно подготовиться к преступлению и продумать дальнейшие шаги, она дала волю своей ярости. Очень неосмотрительно. И что из этого вышло? Теперь ей придется сидеть в волчьем логове – правда, надо заметить, весьма уютном – и надеяться на милость хозяина. Умирать не хотелось. Кто знает, какие пытки приготовили ей родители убитых детенышей? Даже подумать страшно, на что могут быть способны, к примеру, свирепые зайцы.
Девочка сидела на том же месте, на котором ее и оставил Волк. По щекам ее текли слезы.
– Как дела, малышка? Почему ты плачешь? – спросил он и тут же понял всю нелепость своего вопроса. Любой бы на ее месте взрыдал бы, как младенец.
– Что-то не так. Что – я не знаю, – ответила она.
– Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Со всем разберемся. А пока – оставайся, сколько хочешь. И ты, Антилопа, тоже.
Антилопа одобрительно кивнула во второй раз. Она обязательно придумает, как ей сбежать из этой деревни незамеченной, так, чтобы не навредить Волку – ему еще жить среди этого зверья. Может быть, он поможет ей и в этом. Сама она оставаться тут больше не хотела.
За окном пронзительно закричали птицы. Девочка выглянула: во дворе резвились жирные чайки, – чайки? – они купались в пыли и земле и гонялись друг за другом. Казалось, что они просто коротают время в ожидании чего-то более серьезного. Девочка сама не знала, почему у нее появилась такая мысль.
– Волк, а откуда здесь взялись чайки?
– Скоро привыкнешь. В последнее время часто прилетают. Черт их знает, что им нужно. Потом обратно улетят.
Ох, если бы Волк только знал!
День пролетел незаметно. Антилопа бестолково слонялась по дому, изредка подозрительно поглядывая на Девочку. Девочка вроде бы успокоилась и по-детски приставала к Волку с разговорами. Чайки по какой-то своей причине решили не улетать далеко от избушки. «Поживились котом, и думаете, вам еще кто-то вкусный здесь перепадет?» – думал Волк. Он решил пока не гонять их, вообще не обращать на них внимания; вместо этого зверь повязал вокруг талии белоснежный фартук и приступил к готовке – он хотел порадовать гостей своими изумительными булочками с яблочной начинкой. Сахарная пудра так и летала по кухне! И, когда помещение наполнилось аппетитными запахами свежей сдобы, Девочка заметила курицу, деловито выглядывающую из-под кровати. Похоже, она забежала утром и провела там весь день, оставаясь незамеченной.
– Волк, у нас курица!
Волк недобро прищурился.
– Неси ее сюда!
Курица, почуяв, что ее хотят поймать, закудахтала и ринулась бежать, нарезая круги по комнате. Девочка – за ней. Антилопа смеялась. Волк, преградив крылатой паршивке путь, зарычал. Наконец, Девочке удалось поймать наглую птицу.
– Есть!
– Отлично. Сейчас кое-что проверим. Давай ее сюда и открой дверь.
Девочка послушалась. Волк вынес недовольно кудахчущую курицу и выкинул ее во двор. Чайки внимательно посмотрели в его сторону – их встревожил шум. Курица приземлилась на землю и приготовилась отправиться по своим делам. Но чайки, словно коршуны, тотчас схватили ее. Шея бедняжки, не выдержав напора, хрустнула, как сухарь. «Да что это за чайки такие!» – удивилась Девочка.
Заполучив добычу, они улетели. И только перья, кружившие в воздухе, напоминали о том, что считаные секунды назад здесь была курица.
– Ага. Ага, так. Да. Понятно, – размышлял Волк.
Он хотел проверить – случайно ли чайки унесли кота, или же они по своей природе являются хищниками, тащащими все живое? Выходит, его догадка верна – они хищники. Значит, с ними надо быть осторожнее. Правда, из-за его эксперимента Грифон остался без курицы. И поделом ему – надо лучше следить за своим хозяйством.
***
Девочке постелили такую мягкую постель, какую только смогли. Впервые за долгое время она засыпала, зная, что в безопасности. Сон укутывал ее, как мягкая пелена. И вдруг…
– Бойся демонов, говорящих неправду! Бойся бесов притворяющихся! Бойся, глупая! – на кровати Девочки сидела Бабушка. Она забралась на постель с ногами, выгнулась, нависая прямо над ребенком. Волосы ее были взъерошены, а пальцами она крепко вцепилась в одеяло.
Девочка находилась в своей комнате, в бабушкином доме.
***
Девочка ощущала зловонное старухино дыхание, пока та выкрикивала странные предостережения. «Как такое вообще возможно? И где Волк? Неужели мне все приснилось?» – не понимал ребенок.
Бабушкин голос становился все тише – она понемногу успокаивалась. Наконец она и вовсе замолчала, слезла с кровати и вышла из комнаты. Девочка, натянув одеяло до подбородка, так и пролежала до самого утра – не смыкая глаз.
***
Пропели петухи. Грифон, как обычно, с утра пораньше взялся за плуг. Он не досчитался одной курицы в курятнике, разозлился, что чертовка снова убежала к соседу, пообещал себе разобраться с этим позже и приступил к работе. С тех пор, как с ним приключилось известное несчастье, он смирился с каждодневной рутиной, она его успокаивала.
Старик, который когда-то его приютил, привил ему любовь к ручному труду. Стоит только прикоснуться к плугу, как горести уходят, и на смену гневу и ненависти вскоре приходит блаженная усталость. Грифон вкладывал в работу всего себя. Если бы не она, он бы днями напролет от бессилия рвал на себе шерсть и перья, рыдая как младенец – всеми покинутый, никому не нужный. А сейчас на него благодарно взирала хотя бы вот эта ослица, которая доверяла Грифону и не сомневалась, что после тяжелого дня ее ожидает сытная еда. Самому Грифону гораздо приятнее было ощущать себя кормильцем, приносящим пользу, покровителем овощных грядок, чем несправедливо обиженным существом, мрачно взирающим на мир исподлобья. Тем неприятнее ему было общество Волка, который будто бы видел эту его темную сторону, постоянно напоминая о травме. И даже жалел его – самую малость.
Грифон старался о нем не думать. Жалость ему ни к чему.
Зато Антилопа не смотрела на него, как на калеку. И от этого сама становилась еще прекраснее.
Грифон чуть улыбнулся, вспомнив о ней, потрепал по голове ослицу и продолжил праведную трудовую деятельность.
В это время Антилопа, сладко зевая, ждала завтрак. Треволнения прошлого дня еще не успели накрыть ее, сонную, с головой, и хищница просто наслаждалась этим приятным утром и дразнящими запахами, доносящимися из кухни.
Волк по привычке нарядился в белоснежный фартук, хрустящий от крахмала. Он специально встал пораньше, чтобы порадовать гостей пирожками, но не нашел Девочку в комнатке, в которой постелил ей накануне вечером. Неужели сбежала?! И как тихо! А главное – зачем? Он пожал плечами и отправился готовить еду для Антилопы. Девочка, наверное, придет позже…
…Девочка долго смотрела на свое отражение в ледяной воде, прежде чем умыться. Что с ней происходит и как она оказалась дома прямо посреди ночи? Что за шутки? Неужели Бабушка имеет над ней такую власть?
– Иди сюда, милая! – старуха, будто прочитав ее мысли, заявила о себе.
Девочка послушно отправилась на зов. Ни к чему ссориться, когда не знаешь, с чем имеешь дело.
Бабушка сидела в своем любимом кресле-качалке, жалобно поскрипывающем под ее весом. Свои седые волосы, которые ночью были похожи на сотню разбушевавшихся змей, она собрала наверх и закрепила с помощью шпилек. На плечах покоилась легкая шерстяная шаль, а на ногах – мягкие меховые тапочки. «Какие серые. Прямо как Волк», – подумала Девочка. И сама пришла в ужас от этих мыслей.
– Подойди сюда. Я расскажу тебе еще одно правило. Пожалуй, оно самое важное, поэтому слушай внимательно. Никогда, никогда не пей моей крови, как бы тебе этого ни хотелось. Моя кровь – запретна для тебя, заруби это себе на носу. И никогда не ешь моей плоти.
Девочке стоило больших усилий не расплакаться. Видит небо, она не собиралась делать ничего из перечисленного. И как Бабушке могло прийти такое в голову?
– И будь добра, принеси мне кружку воды, – приказала старуха. Губы ее не шевелились – жуткий способ общения заставлял маленькую собеседницу трепетать.
Девочке ничего не оставалось, кроме как набрать полную кружку воды и поднести ее Бабушке. Та долго принюхивалась к содержимому, а затем выплеснула его Девочке в лицо.
– Дура! Я же сказала – молока! Принеси мне молока!
И тогда потрясенная Девочка, совершенно сбитая с толку, принесла кружку молока. Старуха, поднявшись, вылила ее ей на голову.
– Я хотела воды! Сейчас же принеси мне воды!
Ребенок отправился на кухню в очередной раз. Бабушка улыбнулась, обнажив пожелтевшие зубы. Она провела по ним языком и довольно цокнула…
***
Девочка вскоре робко постучала в дверь Волка. Антилопа только этого и ждала. Хозяин помчался открывать.
– Я ушла, когда Бабушка заснула. А если она не спит, у нее находится для меня тысяча поручений. Так просто из дома не выйдешь, – потупив взор, объяснила она. – И пожалуйста, прости меня, Волк. Я не помню и не знаю, как добралась прошлой ночью до дома, и мне очень страшно.
Антилопа не могла объяснить, что так сильно настораживало ее при виде этого несчастного ребенка. Может быть, то были отголоски ее собственного совсем не радостного детства? И теперь, когда в похожую беду попал кто-то другой, она переносит все свои прошлые горести на это существо, испытывая отвращение к тому, какой слабой была она сама? Но одно она знала точно: если Волк готов помогать Девочке, то и она должна – хотя бы из чувства благодарности за гостеприимство.
– Я думаю, что это дело рук ведьмы, – без предисловий начала Антилопа. – Наверное, твою Бабушку прокляли. У тебя дома должен быть ведьмин предмет, скорее всего, зеркало – обычно используют как раз зеркала. Найди его. И потом подумаем, как быть дальше.
Девочка открыла рот, чтобы возразить.
– Молчи, молчи, я знаю, что ты хочешь сказать, – замахала на нее руками хищница, скривив свою звериную мордашку. – Я имею в виду не то зеркало, которое было у тебя на виду всегда. Должно быть другое. Скорее всего, тебе придется его поискать. И если это так, то я знаю того, кто сможет нам помочь, но для этого мне надо будет отправиться в небольшое путешествие.
– Какое? – спросил Волк.
– К Дракону, моему другу. В соседнем королевстве у него свой замок. Говорит, он там в почете.
– Что это может быть за проклятие? – Девочка была явно встревожена.
– Что-то связанное с душой, судя по всему, но пока не могу сказать наверняка. Я слышала о таком давно: в наш мир приходит злой дух, завладевает телом, выгоняет душу. И начинает творить разные плохие дела. А душа несчастной жертвы остается блуждать во мраке, стеная и рыдая, без надежды на спасение, в полном одиночестве, – объясняла Антилопа.
Глаза Девочки наполнились слезами.
– Впадая все в большее отчаяние, невидимая душа парит где-то в таинственных пространствах и безмолвно воет, воет, воет, – продолжала Антилопа.
– Остановись, здесь же ребенок! – схватил ее за руку Волк. Даже ему фантазии о страдающей душе пришлись не по нраву, уж слишком мрачные.
Антилопа горестно вздохнула.
– А раньше тебе нравились мои речи!
Да, и вправду нравились…
…Когда-то очень давно, когда молодой Волк резвился в своей стае, Антилопа пришла ему на выручку. Игра с двумя старшими братьями-волчатами вдруг приняла неожиданный и неприятный поворот. Один из них напал на ничего не подозревающего дядюшку Фазана, который от старости был слегка глуховат. Он просто прогуливался и не чуял никакой опасности, иначе попытался хотя бы отскочить в сторону. А так был совершенно беззащитен. В один момент волчара набросился на него и безжалостно впился зубами в его бедро, выдрав кусок мяса. Дядюшка упал без чувств, перед этим мгновенно приготовившись отправиться к праотцам-фазанам.
«Ты же волк! Ты – страшный пожиратель всего живого! Давай, съешь эту птичку, – подначивали маленького Волка братья, – накинься и разорви ее в клочья, ну же! Учись быть жестоким».
У Волка подкатывало к горлу. Перед ним бился в конвульсиях Фазан, который почему-то начал приходить в себя. Волк был растерян. Ему не хотелось прослыть слабаком в своей стае, но и убивать дядюшку, которого он знал с детства, он тоже не желал.
«Смотри, как трепыхается эта несчастная птица! Ты ведь не хочешь, чтобы он долго страдал? Давай!» – настаивали братья.
И тут появилась Антилопа. Злобно зыркнув на них, она сказала Волку: «Не хочешь – не надо. Это не стыдно. Отнеси птицу туда, где ему помогут. Глядишь, еще и выживет». Волк подумал: «Надо же, как все просто».
Затем аккуратно (насколько это возможно) он потащил Фазана подальше от этого кошмара. Братья не возражали – с Антилопой, пускай даже такой молодой, шутки плохи: рога ее остры, как кинжалы, бегает она быстро, умеет пользоваться зубами, а еще у нее твердые, будто камни, копыта. Она не раз задавала по первое число местным хулиганам, гоняясь за ними в своем светлом платье, надетом на вполне себе человеческо-девичье тело. Братья опустили головы и отошли в сторону.
Волк в тот момент еще не осознал, что влюбился…
Позже, когда Девочка заснула на постели в волчьей избушке – эту ночь она решила провести здесь, – Волк спросил у Антилопы.
– Почему ты тогда сказала мне отпустить дядюшку Фазана? Ты, которая…
– Я видела, что ты не хочешь его убивать, это не в твоей натуре, – перебила его она, прекрасная в своем зеленоватом свечении. – А вот я не такая, как ты.
Волк остался удовлетворен ее ответом.
А снаружи, на улице, в его двор слетались чайки. Вскоре перед дверью и яблоку было негде упасть. Чаек становилось все больше и больше – толстых, тощих, всяких разных. Они смотрели на избушку. У них светились глаза. У некоторых с клювов капала слюна – тягучая, словно раскаленная карамель.
***
Следующее утро началось необычно. Волк, крепко сжимая в лапах корявую палку, которой всегда сбивал высоко висящие плоды с яблонь, носился по двору за чайками. Сонные птицы – те из них, которые не улетели с восходом солнца – раздосадованно, лениво пытались спастись от налетчика. Толстые создания не сразу могли набрать высоту. Они двигались медленно и размеренно, как будто опасность мало их волновала.
– Прочь, прочь! – кричал он, размахивая во все стороны своим оружием.
Перья летали по двору, кружась, словно дамы на карнавале.
Одна из чаек, особенно жирная и наглая, пошла в наступление. Она попробовала укусить Волка за серую лодыжку, за что немедленно получила по клюву. Птица, крича, поковыляла прочь, помогая себе крыльями и взбивая пыль.
Волк вошел во вкус. В нем взыграли гены его диких предков; он с радостным видом ребенка носился за чайками, преследуя и гоняя их изо всех своих волчьих сил. Удары получались все более точными. В том, что они болезненны, он и не сомневался. Волк уже представлял, какие дивные пирожки с мясом получатся у него вечером.
– Что, нравится? – хохотал он.
Антилопа выскочила на шум. Птичьи крики разбудили ее.
– А где Девочка? Тоже проснулась? – спросил Волк.
– Я не знаю. В доме ее нет.
Волк остановился. Палка выпала у него из лап.
Что происходит?
***
Сладко потягиваясь, Девочка открыла глаза. Вставать определенно не хотелось, она бы с удовольствием проспала эту и все последующие жизни, если бы ей это позволили. Но, когда она увидела обстановку вокруг, сон как рукой сняло. Она слышала, как на кухне шаркала в старых изношенных тапках Бабушка.
Итак, она снова дома.
Мгновенно вспомнив разговор, который состоялся накануне в избушке Волка, Девочка бросилась в комнату старухи, пока та была занята. Этим утром Бабушка пребывала в хорошем настроении и насвистывала веселую песенку. Пока мелодия звучит, у Девочки есть время.
В углу бабкиной комнаты стоял старый сундук. Девочка смахнула пыль с его поверхности и открыла крышку. В нос ударил запах старых обветшалых вещей, плесени. Перерыв кучу тряпья, она так ничего и не нашла. Никаких зеркал и других странных предметов.
Бабушка продолжала насвистывать мелодию.
Девочка переместилась к ее туалетному столику. Она искала в выдвижном ящике, и обнаружила там только старые пудреницы, которыми Бабушка уже давно не пользовалась, и щетку для волос. Девочке было неприятно держать эти предметы в руках – она сама не знала, почему.
Мелодия все еще звучала.
Девочка с надеждой посмотрела на платяной шкаф. Но внутри него, как и в сундуке, не нашлось ничего интересного – лишь дурной запах залежалых вещей да сырости. Платья, верхняя одежда, платки, сотни связанных шарфов – на том и все.
А что, если Антилопа ошиблась, и никакая ведьма не имеет отношения к тому, что происходит? Что, если старуха просто сходит с ума, и никто не в силах ей помочь? Но что-то подсказывало: поиски стоит продолжать. Тем более что Бабушка продолжает насвистывать мелодию, возясь на кухне. Это шанс.
Девочка бросилась к постели. Она тщательно искала под подушкой, в пододеяльнике, под кроватью – но и там не нашла ничего, кроме пары убегающих наутек пауков и пыли. Она была готова сдаться.
А мелодия все продолжалась и продолжалась.
За спиной Девочка услышала скрип. Звук издавало бабкино любимое кресло-качалка. «Как будто только что проснулось», – подумала Девочка. Превозмогая отвращение – ох и не нравился ей этот предмет мебели, – она подошла и прикоснулась к нему, не решаясь взяться крепче. Кресло напоминало ей огромное насекомое, которое будто бы даже угрожающе смотрело на нее. Или у Девочки разыгралась фантазия? Под небольшой подушкой, на которую облокачивалась Бабушка, Девочка нащупала ручку маленького зеркала и вытащила его. Поверхность, когда-то гладкая, сейчас была покрыта чем-то черным. Девочке было трудно определить, чем именно. Или это просто толстый слой пыли? Но почему тогда она черного цвета? Девочка провела пальцем по тому месту, где должно было быть ее отражение. Странная субстанция на ощупь оказалась похожа на сажу. Девочка обтерла зеркало подолом своего платья и взглянула на него. Отражения по-прежнему не было.
Она непременно покажет находку Волку и Антилопе.
– Не верь бесам чудотворящим! – с резким громким криком Бабушка ворвалась в комнату.
Занятая и озадаченная находкой, Девочка даже не заметила, когда оборвалась мелодия.
Бабушка схватила ее за локоть и с силой дернула на себя. Она смотрела в ее глаза и улыбалась, сжимая руку все сильнее и сильнее. Другую руку Девочка завела за спину, чтобы спрятать зеркало.
Наконец, старуха ослабила хватку, а потом и вовсе отпустила ребенка.
– Не верь, не верь, – хрипела она, облокотившись на туалетный столик, – и желаниям своим не верь.
От свирепого вида не осталось и следа, теперь старуха выглядела озадаченной.
Девочка, сторонясь, вышла из комнаты.
***
– Ну-с, давай-ка посмотрим. Это интересно, это очень интересно, – разглядывала Антилопа зеркальце.
– Ты видела такие раньше? – спросил Волк, вытирая лапы об фартук. Пудинг с ежевикой сегодня получился отменным, как обычно. Он стал прекрасным десертом после главного блюда – пирога с чайкой. На вкус она оказалась мягкой и сочной, словно курочка. Волк остался доволен своей идеей. Кроме того, он надеялся, что процесс готовки и саму трапезу увидят в окно другие птицы и поймут, чем закончился для их товарки поединок с Волком.
– Только в книгах. Но Дракон должен об этом знать. Спрошу у него. В путь отправлюсь завтра утром. Долго я там не пробуду, скоро вернусь.
