Ирина Июльская
Ярик, или «Ваш редкий шанс»
Глава 10 Поворотный момент
Надя, хорошенько впитав слова бывшей напарницы-компаньонки Тани, послушно поверила ей и начала «любить себя». Она порвала все связи с деревенской родней и все, что зарабатывала стала тратить на себя любимую: сладко ела, вкусно пила, много спала, по возможности. Она искренне тогда считала, что это и есть то самое, что имела ввиду успешная, холеная, так неузнаваемо преобразившаяся, роскошная Таня. Однако, кроме прибавки веса ей это счастья не принесло. Наде уже перевалило за двадцать, а она была по-прежнему одинока. Летом по воскресеньям начала ходить в парк на танцы, но часто там одиноко стояла в сторонке. Приглашали редко, а провожать вечером с танцплощадки желающих не находилось. Поэтому она перестала туда ходить, чтобы окончательно не портить себе настроение.
И только, повстречавшаяся ей на жизненном пути Катя Стрелкина, быстро разобралась в чем проблема:
– Ты, Надюша девушка красивая, но уж очень гордая и неприступная с виду. Парни таких побаиваются. У тебя всегда грустное выражение лица. Если хочешь кому-то понравиться, улыбайся почаще, а еще лучше смейся, как я!
Надя тогда ухмыльнулась, вспомнив известное:
«Смех без причины – признак дурачины!»
Однако, по примеру Кати, поступила вместе с ней на заочное отделение торгового института, учиться на товароведа. Она многое почерпнула от нее. Катя – человек действий, старше Нади всего на неполных два года, но успела побывать замужем за москвичом, родить дочь и развестись перед расселением дома под снос. Таким образом она получила свое первое жилье в Москве. Пусть это и была комната в двухкомнатной коммуналке. Бывший муж предлагал вновь сойтись и съехаться в отдельную квартиру, но Катя отказалась. Он, недолго думая, завербовался куда-то на Север заработать денег. А Катя дочку Наташу отдала на пятидневку в ясли, потом в детский сад, так незаметно ребенок и подрос до полной самостоятельности. Впрочем, надо отдать должное, бывший муж от алиментов не бегал и деньги на дочь высылал приличные. Катя на них наряжалась и жила припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Работала она в торговле и имела доступ к дефициту. Поклонники у нее были всегда, но вновь выйти замуж Катерина не торопилась:
– Теперь только за стоящего. Пока не подыщется подходящая кандидатура для брака, я больше ни ногой! А для здоровья всегда найдется!
Надежду этот ее оптимизм и высокая самооценка удивляли:
– Такая же, как и я из глубинки, да и с характерным говорком… Да, еще с ребенком, а как уверенно шагает по жизни! Никаких комплексов не испытывает.
В то время Надя снимала угол за занавеской в ближайшем Подмосковье, ездила на работу в переполненной электричке, приходилось вставать рано. Но и здесь Катя проявила свою предприимчивость. Она уговорила соседку по коммуналке сдать свою комнату Наде, обосновывая свое предложение:
– Марь Петровна, вы все равно почти все время в деревне живете, так зачем вам еще и за коммуналку платить?! Надя – девушка порядочная, ответственная, я за нее ручаюсь. Сдайте ей комнату, она и будет оплачивать квартплату. И вам хорошо, и ей хорошо.
Марь Петровна подумала-подумала, да и согласилась сдать Надежде свою комнату, предварительно предупредив:
– Если придет участковый, скажи, что ты моя родственница. Плати за комнату вовремя. Ничего не трогай, телевизор не включай, посудой из серванта не пользуйся. А так, живи пока.
И соседка уехала в свою подмосковную деревню, где на пару с приятельницей, как и она пенсионеркой, занялись пчеловодством и продажей меда.
Так, постепенно, налаживался совместный быт молодых женщин. Надя помогала первокласснице Наташе делать домашние задания, выполняла она и другие поручения подруги. Питаться решили вскладчину. Готовили по очереди, убирались тоже. А, когда к Кате наведывался кто-то из любовников, она отсылала дочь ночевать к подруге. Так, что и самой Катюше Стрелкиной от их союза с Надей Тягачевой была кругом одна выгода. Однако, Катя не была бы Катей, если бы так и довольствовалась тем, что есть.
Как-то пришла она домой в особо приподнятом настроении и загадочно взглянув на Надю, произнесла:
– Пора нам, подруга менять свои жизни. Тебе двадцать четыре, да и мне скоро двадцать шесть. «Нечего ждать милости от природы», – как говорил, кажется, ботаник Тимирязев.
На самом деле эти слова принадлежат Мичурину, известному ученому-селекционеру, однако, этот факт мало чего значил в задуманном Катей деле.
Отправив Наташу спать, Катя достала бутылку шампанского и торжественно поставив ее на стол, скомандовала:
– Тащи, Надюха бокалы! Есть идея открыть нам с тобой по брачному агентству! Будем вершить судьбы не только чужие, но, главное, – свои, на научной основе, используя современные методы работы. Я тут кое-что на стороне накопала, потихоньку базу создала. Будет от чего оттолкнуться. Начнем вместе, а потом разъединимся. Дело тебе говорю. Совместим приятное с полезным. Сливки – себе и привилегированным клиентам, остальное кому, что останется. Денег заработаем нормально. Люди на этом бизнесе квартирами в Москве обзавелись.
Надежда криво улыбнулась:
– Не верю я в это. Да где мы столько женихов наберем, да и еще чтобы за это деньги платили?! Если с невестами полегче, то с мужчинами туго.
– Ошибаешься, Надя. Не забывай где мы живем. В столице нашей Родины Москве! Сюда всю жизнь народ мечтал приехать жить. Вон, стройка какая повсюду! Спрос на недвижимость огромный! Кто сюда едет из регионов? Люди с деньгами, бизнесмены всякие.
– Так у них свои девушки есть. Семейные тоже есть люди. В конце концов, можно самому себе пару легко найти. При деньгах-то…
– Где? В метро они не ездят, по улицам не ходят. Богатые в иномарках разъезжают.
– Ну, не знаю. В рестораны они ходят, в разные клубы…
– Там другой ассортимент. У нас будет брачное агентство. Для серьезных намерений. Богатым и состоятельным тоже надо жениться и детьми обзаводиться.
Надежда покачала головой:
– Я бы сама побоялась с неизвестно с кем на свидание пойти.
– Вот, маньяки точно не наши клиенты: фотографии, проверка по базе. Ну, а что до возникновения близких добрачных отношений… Это уж по взаимной договоренности, мы принимаем клиентов совершеннолетних. Свечу держать не будем. Впрочем, риски всегда есть в таком деле. Однако, прежде чем клиентов познакомить лично, будет проведена очная встреча в агентстве с участием менеджера или проще, свахи. Все законно и прозрачно. Я у конкурентов и анкету скопировала, где все расписано по пунктам. Осталось только зарегистрироваться и название придумать. Сейчас основная задача – подходящее помещение подыскать: за недорого и желательно в центре. Это я беру на себя. Уже почти договорилась на субаренду на пару часов в неделю. Нужно-то всего небольшой кабинет с офисной мебелью, компьютер купить и можно работать. Вся необходимая база у меня на диске.
– И, как тебе все это удалось? – спросила, потрясенная деловой хваткой подруги, Надежда.
– Обаяла начальника охраны, Николая Петровича. Хороший дяденька. Скоро я тебя с ним познакомлю. Он к нам в гости придет. Свой тайный агент будет. Без этого нельзя. Так все друг у друга клиентуру тырят…
– А, какое название для агентства придумала? – поинтересовалась Надежда.
– «Новый свет». Думаю, подойдет. – отозвалась подруга, – давай, шампанское открывай. За удачу! – предложила тост Катя Стрелкина.
Глава 11 У родного порога
С тех пор много воды утекло. Катерина побывала замужем за богатым сибиряком, неожиданно оставившем ей немалое наследство. Подросла и быстро выскочила замуж дочка Кати Наташа. С женихом познакомились самостоятельно, не прибегая к помощи агентств. Просто, однажды зацепились взглядами в толпе, так и познакомились. Любовь с первого взгляда существует, особенно, когда тебе восемнадцать, а ему двадцать четыре. Катерина жениха дочери одобрила и благословила на свадьбу. Рано еще говорить, так, как прожили они пока немного, но дай им Бог счастья!
А, вот, Наде, к ее тридцати шести годам, так и не удалось ни разу вступить в официальный брак. Романы с отношениями у нее были, но до ЗАГСа дело так и не дошло. В юности, когда была бедная, приезжая из деревни, комплексовала, что такая никому не нужна. А, когда в Москве деньжат подзаработала: купила отдельную квартиру, машину, сама оделась-обулась, с фитнес-тренером согнала 15 кг лишнего веса, то появилось опасение, что мужчин только ее материальное благополучие и привлекает. Тем более, что молодость уже на закате. Впрочем, не беспочвенно: сама натыкалась на альфонсов, да и на чужих примерах убеждалась не раз. Была и есть у нее постоянная клиентка, дама богатая, ухоженная, но в возрасте. Так ее, именно такие типы не только не отталкивают, напротив, привлекают.
– А, что ты хочешь, дорогая? Они мне молодость, красоту и энергию, а я им подарки, путешествия и деньги! Все свои лучшие годы я потратила на обретение материальных благ исключительно собственными усилиями и вот этой головой, – как бы в доказательство своих слов, дама постучала пальцем с большим бриллиантовым кольцом себе по лбу.
Вспомнив пожилую клиентку, ищущую молодых альфонсов и успешно их находившую, при помощи агентства, Надежда грустила:
– Мне тридцать шесть, я гораздо моложе той дамы, но неужели и меня ожидает подобная участь? И это при том, что по сравнению с ней, я вовсе не богата. Катя как-то сказала, что я «сапожник без сапог» и мне не хватает здорового авантюризма, присущего ей. В чем-то она и права… Заковырялась я в клиентской базе: тот – не тот и этот – не такой! Видно, судьба мне такая уготована. Тетку двоюродную, уже за пятьдесят, почти перед пенсией замуж выдала! И она, по-моему, довольна. А, ведь, жених ее, – Сперанский и ко мне подкатывал, но… ему 60! А квартира у меня и своя есть! Самый неудачный возраст от 30 до 40! Тут или много моложе встречаются, или, наоборот, старики, овдовевшие.
Надежда, тяжело вздохнув, поднялась из-за своего директорского стола, подошла к зеркалу и хорошенько осмотрев себя в нем, слегка успокоилась:
– Нет, жизнь еще не закончилась в тридцать шесть лет! Отражение убеждает меня, что выгляжу я вполне достойно и моложе лет на… пять, – приободрила себя Тягачева. – А мне надо подумать где отыскать деревенских невест, для итальянских женихов. Чтобы из одной местности и всех вместе отправить в городок под управлением мэра синьора Моретти. Им так легче будет адаптироваться в чужой среде, да и мне как-то спокойнее будет. Ведь, что ни говори, а я несу какую-то долю ответственности за их судьбы.
Она открыла компьютер и увидела, что на ее электронную почту поступило письмо от Моретти.
– Легок на помине, – улыбнулась Надежда.
Из письма мэра она узнала, что набралась группа человек под двадцать и всем им не терпится приехать за русскими невестами. Там же, в письме были приложены фотографии итальянских женихов с указанием имен, фамилий, возраста и профессий.
– Молодец, все четко и конкретно. Вот, что значит образованный человек и грамотный руководитель! – одобрительно отметила про себя хозяйка агентства.
Там же, в конце списка с фотографиями потенциальных женихов, Надежда увидела фотографии и самого Алесандро Моретти. Приятный мужчина: на вид от сорока с небольшим до пятидесяти. Одно фото в полный рост на фоне мэрии, второе, лицо крупным планом.
– Надо сегодня же решить вопрос с невестами. Позвоню на свою малую родину, в свой бывший колхоз, где из родственников остались только овдовевшая мачеха и сводная сестра Маша. Мать Нади рано умерла от болезни. Отец после отъезда дочери на учебу в городской техникум, повторно женился на разведенной женщине с ребенком, а несколько лет назад и сам отошел в мир иной. Так, что из кровных родственников по прямой, у Надежды никого не осталось. Только тетка, – двоюродная сестра матери, с которой она при жизни не поддерживала отношения. Почти случайно Надя нашла ее, прожив в Москве, к тому времени, уже больше десяти лет.
С трудом и не без помощи все того же интернета, Тягачевой удалось разыскать контактный телефон конторы ликвидированного колхоза «Светлый путь», в котором родилась и выросла, жили, работали и умерли ее родители. Через подошедшую к телефону женщину, она попросила записать и передать свой номер сестре или бывшей мачехе.
В тот же день ей перезвонила, сводная сестра Маша, с которой они не виделись после похорон отца. Да и до этого встречались нечасто. По мнению Нади, Маше уже исполнилось слегка за двадцать, о старшей сводной сестре та знала, в основном, со слов отчима и матери, ненадолго пережившей его. Поговорив немного о том и сем, Надя выразила желание приехать на несколько дней, чтобы посетить могилы родителей. Договорились, что она будет в ближайшие выходные.
Ехать от Москвы по прямой километров пятисот. Надежда, сев за руль «Хонды», успешно добралась до родной деревни часов за шесть с половиной.
Дом Тягачевых, давно не крашенный, имел запущенный вид, словно бедный родственник, в потертой одежонке. Отец перед кончиной стал быстро сдавать, не хватало у него сил на ремонт. Хорошо, что ходил до последнего на своих ногах.
Калитка оказалась не заперта. Отвыкшая от деревенской жизни Надя, осторожно ступала по ведущей к дому тропинке, между разросшимися кустами с цеплявшими за одежду ветками, мокрыми от недавнего дождя.
Старый пес Пират, звякнув цепью, вышел из будки, хотел было залаять для порядка, но подслеповато посмотрев на Надежду, передумал. Признав в ней дочь своего покойного хозяина, виновато завилял хвостом.
– Пиратка, узнал меня! – Надежда ласково потрепала пса, – сейчас угощу тебя вкусненьким. Я и тебе гостинец привезла. Дождался меня, старичок ты мой!
Надежда поставила на траву сумку и достала из нее несъеденные в дороге бутерброды. Зная, что деревенские собаки ненабалованные, дала псу сначала куски хлеба, пропахшие колбасой, он тут же проглотил их, а только после угостила лакомством – розовыми кружками докторской.
– Совсем ослеп и нюх потерял, – раздался голос Маши из открытого окошка терраски. Привет, Надя! Заходи. Мокро нынче после дождей. Самовар я поставила, не остыл еще.
Надежда подняла с травы сумки и направилась к крыльцу.
Глава 12 В родных стенах
Внутренняя обстановка в родительском доме за почти двадцать лет после отъезда Нади Тягачевой в Москву мало чем изменилась: все та же мебель, все те же коврики… обычная деревенская рухлядь, которую и выбросить жалко, и смотреть на нее грустно. Впрочем, позади годы нелегкие, – тяжелое лихолетье 90-х. Не до интерьера тогда было. Выжить бы…
К вечеру быстро похолодало, август напоминал, что лето скоро попрощается и уйдет. Дожди, дожди и ранние сумерки.
В доме было тепло и сухо, от растопленной печи. Большой абажур с его желтым освещением создавал уютную атмосферу деревенского быта. Посреди комнаты на круглом столе, покрытом скатертью стоял самовар. Маша достала из буфета банку с вареньем и хлеб кирпичной формы, с детства любимый Надей: пышный, серовато-ноздреватый с корочкой, какой всегда пекли и привозили в их местный магазинчик сельпо.
Надежда поспешила достать из сумки, привезенные ею из Москвы продукты: часть выложила на стол, остальное убрала в старый холодильник, который помнила со своего раннего детства. Шумел он, как трактор, но все эти годы работал исправно. В СССР подобная бытовая техника служила десятилетиями. Впрочем, бережливые родители давали ему зимой отдохнуть и отключали до наступления тепла. У деревенских жителей свой безотказный холодильник – погреб или ледник.
Попили они чай с гостинцами из Москвы: маслом, сыром, ветчиной из консервной банки. Наевшись, Маша поднялась из-за стола и подойдя к окошку, глянула за занавеску.
– Похоже, завтра дождя не будет. Прямо с утра на кладбище и отправимся. Каша там, конечно, под ногами, та еще… Я тебе сапоги дам.
– Телевизор, «Поле чудес» смотреть будешь? – зевнув, спросила она Надю.
– Да, нет… я лучше почитаю.
– Пойдем, я тебе постелила. Да, не в гостях ты… Знаешь, где-что.
Надя кивнула ей в ответ, но в душе чувствовала себя гостьей в родном доме. Отвыкла она. В Москве, в своей квартире, с ванной, горячей водой, она больше дома, чем здесь.
Немного почитав, захваченную с собой в дорогу книгу, Надя погасила ночник и заснула на мягкой перине из куриных перьев. Куры в деревне первое дело: яйца, мясо, перо, удобрения на огородные грядки… Мать их держала, отец держал, а потом и новая его жена. Подушек-перин всегда в избытке было. Тепло от них знатное, как говаривал отец Константин Иванович Тягачев, бывший тракторист их колхоза «Светлый путь».
Утром и впрямь дожди прекратились и на небе появилось солнце. Заметно потеплело. Надя в спортивном костюме «Адидас» красного цвета, по совету сводной сестры не стала надевать белые кроссовки той же фирмы, а послушно сунула ноги в резиновые сапоги, доходящие ей до колен, еще отцовские. В таком виде и отправились они с Машей на местное кладбище, не забыв сорвать у забора две большие мальвы: алую – для матери, желтую – для отца.
Возвращаясь с кладбища, Надя увидела, что у некоторых домов высокая, давно некошеная трава, по ней нетрудно определить, что хозяева в отъезде и в домах давно никто не бывал.
Маша, кивнув в сторону одного из них, сказала:
– Уезжают кто куда… Кто в райцентр, кто, как ты в Москву. Молодежи мало, одни бабы с детьми или, как я перестарки одинокие.
– Ну, какая ты перестарка… – попыталась ей возразить Надя.
– Да, вот такая. Мне уж двадцать пятый год пошел. Для таких, шансов нет.
– А чего ты не уехала?
– А куда и к кому? В райцентре своих незамужних девок полно.
– А где ты работаешь? – поинтересовалась Надя.
– Почтальоном на почте. Больше работы нет. Умирает потихоньку деревня наша…
– Да. А, ведь двадцать лет назад, когда был колхоз, большая деревня была. – со вздохом согласилась Надежда.
Уже дома, после обеда, Маша спросила у Нади, глядя ей прямо в лицо:
– Скажи честно, зачем приехала?
– Отвыкшая от такого обращения Надежда, смутилась:
– Посетить могилки, вспомнить детство, юность…
– Только за этим? Вижу, что темнишь ты…
Отпираться было уже бесполезно, деревенские зрят в корень.
– Не только. Я в Москве свадебным агентством заведую. Вот и размышляю, как нам покончить с женским одиночеством, как выдать замуж наших женщин.
У Маши лицо вытянулось от неожиданности.
Опомнившись от сказанного Надеждой, она произнесла:
– Так у нас, считай, все незамужние, за исключением Люськи Бабарыкиной, она замужем за милиционером Василием Степановичем, трое детей у них. И учительницы Валентины Петровны с педагогом Афанасием Дмитриевичем, они уже в годах, а их дети в город уехали.
– Так, где же ваши мужики?
– Видела на кладбище сколько молодых мужиков похоронено… Почти все там. Кто от водки, кто от войны в Чечне погиб.
– Видела. Надо нам собраться и все обсудить. Тем более ты почтальон, по домам ходишь и все тебе известно из первых уст.
– Нет, уж уволь, сама звать, ходить по домам не стану. Ты уедешь, а все вопросы ко мне. Мне тут жить…
– Может лучше объявление повесить, что собираемся в клубе на лекцию «Как обрести женское счастье» или типа этого.
Маша одобрительно кивнула:
– Подойдет. Хорошее название. Вот на завтра в воскресенье и назначай, а я повешу у сельпо.
Глава 13 В сельском клубе
Надежда попросила у Маши лист бумаги, чтобы написать объявление. Сестра скрылась в соседней комнате и вскоре вернулась с альбомом для рисования и пачкой фломастеров.
– Подружка с дочкой приходила, оставили у меня. Она, когда в гости приходит, дочке рисовать дает, чтобы не скучала, пока мы болтаем.
– Прекрасно. То, что надо!
Надя аккуратно вырвала из альбома чистый лист и подумав, написала синим фломастером:
«Завтра, в воскресенье 10 августа в клубе состоится лекция на тему:
– Женское счастье и возможность самой его построить —
Вход свободный. Приглашаем женщин, желательно одиноких.
Начало в 16—00»
Надежда украсила объявление цветными фломастерами: нарисовала на нем цветочки, сердечки, старательно обвела буквы, пожирнее выделив текст, чтобы он стал ярче, заметнее.
– Готово. Как тебе?
Она протянула объявление Маше, но вдруг отдернула руку с альбомным листом назад.
– Что такое? – спросила ее Мария.
– Самое главное забыла. Ведь надо ключи от клуба попросить. Договориться…
Маша махнула рукой:
– С этим проблем не будет. Завклубом моя подруга. Тоже одинокая, тридцатилетняя мать-одиночка. Это их альбом с фломастерами.
Надежда выдохнула, протянув сестре объявление:
– Тогда иди, вешай! Скотч есть?
– Найдется.
– Подожди, вместе пойдем. Вдруг встречу кого-то из знакомых. Может вопросы возникнут.
Маша, отыскав на полке скотч, усмехнулась:
– Вопросов будет полно, только отвечай!
В каждой деревне, где еще остались проживать жители, есть особые места притяжения, куда стекаются местные обменяться новостями. Одним из них и, пожалуй, самым главным является деревенский магазин. Там, не отходя от прилавка, вместе с покупками еще и мешком со слухами разживешься по полной. Никакого радио не надо, а про интернет здесь разве, что школьная молодежь слышала, но не видела пока. Нет его в деревне, а город далеко. В самой Москве только недавно проклюнулся, но следует признать, что довольно быстро начал осваиваться среди москвичей: курсы пооткрывались, сетевые магазины компьютеры в кредит дают. А в Надиной родной Ильичевке все по-старому: радио с телевизором в «красном углу» под иконами, доставшимися от предков, да газеты с журналами не первой свежести в клубной библиотеке.
Маша объявление приладила скотчем у самого входа в магазинчик, торгующим всем подряд: от продуктов, до канцтоваров с игрушками, а также бытовой химией. Надежда стояла чуть поодаль и наблюдала, как к объявлению стали подходить люди. Вдруг в голову бывшей односельчанки Наде Тягачевой пришла правильная мысль:
– Надо обязательно после лекции устроить чаепитие. Возможно, придет кто-то из ее знакомых, да и, вообще, так гораздо приятнее общаться.
Отстояв небольшую очередь из неторопливых покупателей, для большинства которых, поход в местный магазинчик, что-то вроде выхода в свет, Надя купила килограмм шоколадных конфет, кило карамели и большой пакет печенья, а также пачку чая и растворимый кофе «Нескафе». Поблагодарив продавщицу, симпатичную молоденькую девушку, лет восемнадцати, направилась к выходу.
Едва она переступила порог сельпо, как оказалась в самом эпицентре обсуждения по поводу вывешенного объявления. Несколько женщин окружили Машу и пытались добиться от нее: что за лекция, кто лектор; мужчина или женщина и будет ли после кино?
Передав в руки сводной сестры пакеты с угощениями, Надежда перевела стрелки на себя:
– Лектор – это я, о чем лекция узнаете если придете в клуб в указанное время. Кино после не будет, а будет чаепитие. На всякий случай захватите из дома чашки.
Одна из женщин спросила, можно ли прийти с детьми. Надежда немного замялась, потом сказала:
– Если есть с кем, то лучше оставить дома. Особенно малышей.
На следующий день к назначенному времени в клуб дружно потянулся деревенский люд. Зал, где всегда проводят собрания и крутят кино, быстро заполнялся пришедшими на лекцию. Среди них обозначился милицейской формой участковый Бабарыкин с женой и школьный учитель Афанасий Дмитриевич с супругой, тоже учительницей Валентиной Петровной. Пришла пара-тройка совсем древних дедов во главе со сторожем Игнатьичем, местным старожилом. Такого Надежда не ожидала; в объявлении четко было написано, что лекция для женщин и желательно незамужних, а пришли все: от мала до велика.
– Колхоз, хоть и ликвидирован, он и есть – колхоз. Вывески везде поснимали, печать с документами сдали, правление закрыли, а люди-то остались все те же.
Надежда старалась выглядеть как можно увереннее и спокойнее, хотя знала; будет нелегко одной выдержать на себе весь зал.
На сцене стояла трибуна с еще советских времен, стол, покрытый все так же, как и раньше красным кумачом. Только бюст Ленина, окрашенный белой краской, убрали с глаз подальше; задвинули в угол за занавес «лицом» к стене. Видимо, тяжелый и некому было перенести его куда-то в другое укромное место. А, может, и специально оставили недалеко от трибуны… Как знать, компартию никто не отменял. Может, еще и вернется бюст Ильича на свое место, не зря деревня их Ильичевкой зовется.
Когда все окончательно расселись по местам, Надежда, сделала знак заведующей клубом Тамаре Ивановне, молодой женщине лет тридцати, которая, как и обещала Маша, любезно предоставила помещение для культурно-просветительской работы, т.е. для прочтения лекции на тему семьи и брака.
Тамара Ивановна подошла к краю сцены, чтобы сидящие в зале могли ее получше видеть и слышать. Она представила лектора из Москвы Надежду Константиновну Тягачеву. В зале наступила тишина. Вдруг раздался голос Игнатьича:
– Уж, не покойного ли Тягачева дочка?
Завклубом ответила:
– Да, Надежда Константиновна родом из нашего села, а родители ее работали в колхозе «Светлый путь».
Надежда поднялась со своего места и направилась к трибуне, на которой, как и положено, стоял графин с водой и пустой стакан.
Мобилизовав все свои внутренние силы, Надежда приготовилась к лекции экспромтом, собрав в памяти все прочитанное когда-то на тему семьи и брака. Умом она прекрасно понимала, что при таком стечении народа агитировать незамужних селянок на брак с иностранцами, да и, вообще, поднимать эту тему, – верх глупости. Ее тут же, в лучшем случае, осмеют. Провал будет неизбежен.
Каким-то образом ей удалось удержать внимание зала минут на пятнадцать-двадцать, она говорила о кризисе семьи, о большом проценте разводов в стране, о современных методах изучения психологической совместимости партнеров и использовании компьютеров для подбора наиболее подходящих пар. Не углубляясь и не вдаваясь в подробности, она косвенно коснулась и деятельности брачных агентств. Короче, «толкла воду в ступе», с единственной мыслью, побыстрее закруглиться с лекцией и распустить зал, оставив только незамужних женщин, заинтересованных в устройстве личной жизни.
Когда Надежда закончила говорить, в зале вновь раздался голос Игнатьича. Дед, кашлянув в кулак, спросил:
– А сама-то, ты замужняя?!
Вопрос сразил Надежду Тягачеву наповал. Она даже слегка растерялась. Завклубом Тамара Ивановна со своего места из-за стола, покрытого кумачом, приструнила гиперактивного деда:
– Василий Игнатьевич, задавать лектору подобные вопросы личного характера некорректно.
В зале зашикали на Игнатьича, но дед был не лыком шит и не пальцем делан, поэтому продолжил интересоваться:
– А, вот, скажи мне, – обратился он к Надежде, – может твой компьютер и мне невесту подобрать?
В зале грохнул раскат смеха.
Надежда вовремя догадалась повернуть разговор в сторону легкого юмора:
– Почему бы нет… Было бы желание и возможности.
Дед подхватил:
– Желание, оно-то есть, а, вот, возможности…
Кто-то неробкого десятка, вспомнив известную цитату из «Кавказской пленницы», выкрикнул:
– Пусть желания совпадают с возможностями, дед! А мы тебя в деревне и без компьютера женим!
В зале все буквально повалились от смеха и Надежда поняла: самое время заканчивать. Худо-бедно, но мероприятие не провалилось с треском и этот смех не в ее адрес, чего она больше всего боялась. Она посмотрела на завклубом и та обратилась к залу:
– Давайте поблагодарим Надежду Константиновну за нужную и полезную лекцию. Просьба женщин, кому интересно продолжение разговора на эту тему остаться, а мужчин покинуть зал. В ответ на ее слова раздались аплодисменты и народ потянулся к выходу. В зале осталось около тридцати женщин самого разного возраста.
