Ирина Ивановна Габова
Серая пятница
Она опаздывала и это очень остро ощущалось. Надо торопиться. Мышь бросилась бежать наверх по лестнице.
– Хорошо, что тут не так много ступеней. – Шептала она. – Ах, я не начала считать. – Как только она об этом подумала, то ступеньки кончились, и она от неожиданности упала на пол.
Больно стукнувшись коленкой, она застонала, но заставила себя встать.
– Ладно, ничего страшного, все хорошо, ничего не сломала. – Мышлен вернулась к ступеням, успокоилась, нащупала ногой последнюю и начала считать шаги.
Всего 12 шагов вдоль стены и вот она дверь. Облегчение накрыло ее теплой волной. Дёрнув дверь на себя, она зажмурилась от света. Нет, он не был ярким, всего пара свечей и тусклый фонарик в маленькой комнате. Но для глаз, которые долго были во тьме, этого хватило.
Послышались испуганные крики, затем вздохи облегчения, тихие приветствия.
– Всем привет, Я не сильно опоздала? – Спросила она виновато.
– На молельню только не успела. – Прошептала старая Крысиния.
У мышки вырвался вздох радости.
– Ещё раз простите. – Но на нее уже никто не смотрел, все ждали.
Мышель обвела взглядом, бывшее когда-то подсобное помещение сотрудников метро, и не досчиталась семерых. Всего пришло 17 горожан. И такая горечь накатила, такая тоска. Сколько ещё пятниц осталось? Сколько раз прийти сюда, пока не останется никого? Город заберёт всех? А, может, и она станет следующей?
Дядя Сычук стоял спиной ко всем ожидающим, и молча смотрел на небольшое овальное зеркало, лежащее перед ним на столе. Проходили секунды, минуты… Ожидание сводило с ума.
Наконец зеркало покрылось рябью и засветилось тусклым зелёным цветом. Сычук, не двигаясь, стоял, и ждал, пока свет не поглотят его большие глаза. Когда сияние потухло, он медленно повернулся.
Каждую пятницу повторялось одно и то же. Спуск и поход по пустому тёмному метро. Темная каморка, молельня, с просьбами к Предсказателю прочитать только добрые вести, и яркие зелёные глаза Сычука, да пророчество на его устах.
– Сегодня уйдет последний и с собою заберёт последнее. – Его глаза потухли. Сычук осел на пол, к нему бросились те, кто сидел ближе всего. Барсуний протянул ему стакан воды.
– И это все? Только одно? Это хорошо или плохо? Город заберёт одного или всех? – Послышались тихие вопросы. – Кто-нибудь может объяснить? Как дальше-то быть?
Да, умолкните вы! Как вороны! Извини, Вран, не хотел обидеть. – Буркнул Барсуний.
Вран хохотнул и просто кивнул головой.
– Дядь Сычук, ты как? – Барсуний хлопотал рядом с существом, похожим на большого сыча.
– Хорошо, все хорошо. Не тревожьтесь, сейчас все будет хорошо.
Однажды большой город проснулся и люди стали не людьми. Все изменились до неузнаваемости. Кто-то стал мышью, кто-то котом, кто-то лисой… Да, по прежнему все остались внутри самими собой, но тела покрылись мехом, шерстью или чешуей. Новая внешность пугала и рушила психику, ломала нормальность мира, нарушала законы физики и эволюции. Это не объяснялось ничем. Проверить в это тоже было сложно и невозможно. Тот день стал началом страшного хаоса. Все сошли с ума. Мир накрыло паникой, люди, а может уже и не люди, метались по городу, шарахаясь друг от друга. Перестало работать все. Никто не вышел на работу. Скорая, МЧС, полиция, телевидение, радио, связь, интернет… Все перестало работать без человеческих рук. Аварии, самоубийства, убийства. Это длилось несколько дней. Выжившие, а их становилось все меньше, сбивались в кучки, пытались разобраться с происходящим. Но объяснения не было никакого.
