Ирина Грин
Зыбучие пески судьбы

Глава 3

Ивану возвращаться в офис не хотелось. Гораздо большее удовольствие ему доставила бы покупка нового колеса для Кристининого автомобиля. Но у Щедрого на этот счет были другие планы. Наконец-то майору представилась возможность продемонстрировать генеральному директору «Кайроса» свои сыщицкие возможности. Ему хотелось поймать злодея, посмевшего огорчить его любимую женщину, и заставить возместить причиненный ущерб. И даже вид злополучной парковки, где поблизости не имелось ни камер видеонаблюдения, ни лавочек с недремлющими бабушками, не умерил его пыла.

– Предлагаю сходить к участковому, – сказал он Рыбаку.

– Да брось ты, Геннадьич, – отмахнулся Иван. – Толку в этом походе? Только парней зря грузить. Ну не понравилась машинка алкашам местным. Может, колер не тот, может, солнце она им заслоняла. По-любому, обращаться надо было вчера, по горячим следам. А сейчас… К тому же случай явно нестраховой. Оплачивать ремонт никто не будет.

– Вот из-за таких несознательных, как ты… А вдруг вчера не только Кристинина машина пострадала, а был массовый случай вандализма и кто-то уже подал заявления? Тогда можно будет объединить дела в одно производство. И вообще, почему никого не беспокоит безопасность вашей начальницы? Почему она оставляет машину невесть где? А вдруг это не просто хулиганский поступок, а месть кого-то из обиженных клиентов? Ведь наверняка у вас такие имеются.

– Имеются! – подтвердил Рыбак. – Как раз вчера один тип приходил, мать его! Шумел, угрожал. Аська со мной теперь не разговаривает.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Щедрый, – что за тип?

Иван вкратце рассказал о вчерашнем происшествии.

– Вряд ли колесо – его рук дело. Разве что он заранее готовился, наводил справки. Да и то – откуда он мог узнать, что Кристина поставит машину именно в этом дворе? А как, говоришь, зовут этого гражданина? Думаю, пообщаться с ним не мешает.

– Ермолаев. Глеб Ермолаев.

– Ермолаев? – Майор задумался. – Где-то я уже сегодня слышал эту фамилию. Постой-ка! Это не тот Ермолаев, что вчера протаранил «Депозит-банк»?

– Как – протаранил? – не поверил своим ушам Рыбак. – Что значит – протаранил?

– А то и значит! На Кутузовской – знаешь, где перекресток с Корабельной? – Иван кивнул. – Второй дом справа, весь этаж – сплошная стеклянная витрина. И этот Ермолаев ни с того ни с сего вдруг раз – и въезжает в нее. Осколки во все стороны, сирена воет, народ кто в обмороке, кто с телефонами лезет, придурки, – фотографировать и селфи делать… Картина маслом, одним словом.

– А что Ермолаев?

– В больнице. Хорошо хоть, скорость была небольшая.

– Ты только нашим про это не говори, хорошо? А то Аська расстроится. Знаешь же какая она впечатлительная. Для нее раз человек побывал у нас в офисе, значит, почти родственник.

Однако по возвращении в офис Тимур встретил майора вопросом:

– Андрей, ты слышал что-нибудь по поводу «Депозит-банка»?

Как бывший банкир, Молчанов всегда был в курсе происшествий в финансовых учреждениях города.

Щедрый посмотрел на Рыбака, пожал плечами, словно говоря: «Прости, Ваня!», и ответил:

– Наверное, я слышал практически то же, Михалыч, что и ты. Мужчина выбрал такой вот нестандартный способ воспользоваться банковскими услугами. – Щедрый хотел пошутить, но вышло как-то плоско, по-дурацки, поэтому он добавил: – Насколько мне известно, никто сильно не пострадал. Госпитализирован только водитель, остальные – и работники банка, и посетители – отделались легким испугом.

– И как водитель объясняет случившееся? – спросил Молчанов.

– Я не в курсе, но могу уточнить, – обрадовался возможности хоть в чем-то быть полезным Щедрый и потянулся за телефоном. – Сидоров, – сказал он, дождавшись ответа, – ты часом не в курсе, Ермолаев пришел в себя?

Только слепой не заметил бы, как заинтересованно посмотрела на майора Кристина, когда он назвал фамилию пострадавшего в аварии на Кутузовской.

– Нет? А что врачи говорят? Ага. Понял… Понял… Да… Хорошо…

– Ты сказал, фамилия этого человека Ермолаев? – спросила Кристина, когда майор закончил разговор.

– Да, – подтвердил он, – Ермолаев.

– Случайно не Глеб? – расстроенно спросила Ася.

– Да, – согласился Щедрый, – Глеб Ермолаев.

– И что врачи говорят? – спросила Ася, подходя ближе к Кристининому столу.

– А что они могут сказать? Жить будет, но не скоро. Переломы, травмы, глубокие порезы – целый букет неприятностей заработал на свою голову. Плюс банк может иск вчинить. Хотя платить, скорее всего, будет страховая.

– А может, он решил таким образом свести счеты с жизнью? – задумчиво предположила Ася.

– С чего вдруг такие мысли? – удивился Щедрый, а Рыбак зло добавил:

– Такие, как он, на ерунду типа самоубийств не размениваются.

– И все-таки? – Щедрый ждал Асиного ответа.

– У него недавно жена умерла, а он, как я поняла, очень сильно ее любил. Вдруг он не смог смириться с потерей?

– Жена умерла? – задумчиво произнес майор. – Недавно? Как?

– Не знаю. – Ася пожала плечами. – Он сказал – убили.

– Убили, говоришь? Давно?

Ася снова пожала плечами.

– Давно? – Щедрый посмотрел на Кристину.

– Трудно сказать, – ответила та. – Двадцать шестого мая она точно была жива. Получается, промежуток почти в месяц.

– Не особо большой. А фамилия у нее тоже Ермолаева? – Майор потер лоб пальцами. – Что-то я не припоминаю. Момент.

Он набрал номер все того же Сидорова, но тот, похоже, не очень обрадовался звонку.

– Обед? – переспросил Щедрый и посмотрел на часы. – Везет же некоторым. Ладно, как пообедаешь, перезвони. Хорошо?

Майор опустил телефон в карман.

– Засиделся я тут с вами, однако. А что, кофе в этом доме уже не наливают?

После того как с кофе было покончено, Щедрый вежливо откланялся, пообещав при наличии хоть каких-нибудь сведений, касающихся Ермолаева и его жены, тут же сообщить работникам «Кайроса». Следом за ним отправился в автомагазин Рыбак.

Ася занялась отчетом, но мысль о злополучной судьбе Глеба Ермолаева и его жены не оставляла ее в покое, не давала сосредоточиться.

– Одна я считаю, что мы все-таки должны помочь Ермолаеву узнать, что случилось с его женой? – наконец решилась она озвучить терзающие ее мысли.

– И я! – тут же отозвался Лебедев. – Вот только я прошерстил городские новости начиная с конца мая и не нашел упоминания о смерти Киры Ермолаевой. И вообще практически ничего не нашел. Из соцсетей у нее только страничка на Фейсбуке, куда она отзеркаливает информацию с аккаунтов Наташи Осиповой. Ни одной личной фотографии или записи, ни слов прощания от школьных друзей и родственников. Полный вакуум. Прямо какая-то женщина без прошлого.

– И уже без будущего, – грустно добавила Ася.

– Насколько я понял, – отозвался Тимур, – Кира и Глеб – люди не публичные. Вполне вероятно, что он не захотел предавать огласке смерть жены. Может, страничку кто-то редактирует. Та же Наташа.

Кристине не верилось, что Лебедев – Лебедев! – не смог найти интересующую его информацию. Скорее всего, в голове у неугомонного программиста зреет какая-то идея, которую он вот-вот выдаст на-гора. И она оказалась права.

– Думаю, – вкрадчиво начал Федор, – может, стоит прогуляться в «Плазу»? Посмотреть, чем дышит «Вольный ветер», и понаблюдать за лысыми синегалстучными доппельгангерами.

– Это еще зачем? – возмутилась Кристина. – Ермолаев не является нашим клиентом. Тебе заняться нечем?

– Да есть мне чем заняться. Только надоело все, одно и то же. А тут… Интересно все-таки.

– Не разделяю твоего интереса, – отрезала Кристина и уже было погрузилась в аналитический обзор для одного из клиентов «Кайроса», как вдруг Ася, до этого с нарочитой внимательностью изучавшая свой отчет, произнесла:

– А я разделяю.

Как всегда, говорила она тихо, но не услышал бы эту фразу только совершенно глухой.

В поисках поддержки Кристина обратила взгляд в сторону Молчанова. Уж кто-кто, а он точно будет на ее стороне! Но Тимур только пожал плечами:

– А почему бы и нет? Хочется – сбегай.

– Мы вдвоем, – обрадовался неожиданной поддержке Лебедев. – С Асей. У нее лучше получается с этими… С разными…

Ася согласно закивала.

Кристина нахмурилась. Час от часу не легче. Просто какой-то бунт на корабле. Не иначе как эти двое уже все между собой решили. Конечно, можно было бы отпустить их, но тогда Рыбак, категорически не желавший, чтобы Ася принимала участие в каких-либо посторонних мероприятиях, будет, мягко говоря, недоволен. Еще, чего доброго, решит, что Кристина специально испортила машину, чтобы убрать его из офиса в момент принятия решения.

Тем временем бунт крепчал, набирал силу. Чувствуя молчаливую поддержку со стороны Тимура, Лебедев заявил:

– Предлагаю поставить вопрос на голосование. Кто за то, чтобы мы с Асей поехали в «Плазу»?

Кристина была уверена, что Тимур, всегда поддерживавший ее, не изменит своим принципам и на этот раз. Но рисковать почему-то не хотелось. А вдруг он, вопреки обыкновению, возьмет сторону Аси с Лебедевым, и она останется в меньшинстве? Стоило только предположить такой вариант развития событий, как вчерашняя жалость к себе подняла голову словно ядовитая змея и начала угрожающе шипеть и раскачиваться. Кристина мысленно сосчитала до десяти, и змея выжидающе притихла. Да пусть себе идут! Только нужно поставить жесткие временныˊе рамки, чтобы обязательно вернулись до прихода Рыбака.

– Стоп! – остановила Кристина Лебедева. – Пока что директор здесь я, и решение принимать буду тоже я. Голосовать неполным составом мы не будем. Интересует вас судьба жены Ермолаева? Давайте поезжайте. Но до трех часов, кровь из носу, вы должны быть на рабочем месте. Иначе я позвоню Щедрому и попрошу этапировать вас в офис.

Тут она улыбнулась, и Ася, довольная решением подруги, подбежала и чмокнула ее в щеку.

– Спасибо! Ты даже не представляешь, как мне нужно знать, что мы не виноваты в смерти этой девушки.

Будь на месте Аси кто-нибудь другой, обладавший менее тонкой душевной организацией, Кристина с удовольствием нашла бы море аргументов в защиту «Кайроса». Но Ася была Асей, и Кристине пришлось отказать себе в этом удовольствии: переубедить Асю так же сложно, как увести барана от новых ворот.

Ася с Лебедевым не стали терять время. Не прошло и двух минут, как колокольчик над дверью попрощался с ними на свой звонкий манер.

Кристина погрузилась в отчет, но мысли не хотели погружаться вместе с ней. Они так и норовили уйти в сторону такого болезненного для своей хозяйки вопроса – поддержал бы ее Тимур или нет. Кристина бросила взгляд на зама, но тот что-то читал в своем компьютере. Нет, так не годится! Чем терять понапрасну время, лучше прямо спросить.

– Тимур! – Молчанов оторвал взгляд от монитора, и вдруг губы его, абсолютно неулыбчивые, дрогнули, а карие глаза блеснули самой что ни на есть настоящей нежностью.

И вместо заготовленной тирады Кристина произнесла:

– Может, кофе?

Глава 4

От офиса «Кайроса» до «Плазы» вполне можно было пробежаться пешком, и Федор, будучи один, так и поступил бы. Но он не знал, как отнесется к пробежке Ася, поэтому сразу направился к остановке маршрутки.

Охранник «Плазы», парень в форменной голубой рубашке с синими погонами, клапанами нагрудных карманов и таким же синим галстуком, не обратил на них никакого внимания, но Федор все-таки счел нужным сообщить:

– Мы в «Веселый ветер».

– Проходите, проходите, – кивнул охранник, посмотрел на Асю и так лучезарно улыбнулся, что Лебедев тут же невзлюбил его.

– Ты заметил, – шепнула Ася, когда они подошли к лифту, – что охранник не лысый и не толстый, но галстук у него синий?

– И что? – рассеянно спросил Федор, оглянувшись на вахтера.

– Ну как – что? Кира сказала, что и охранник, и детектив, и директор «Плазы» все были на одно лицо, толстые, лысые и с одинаковыми галстуками. Пока совпадает только галстук.

Тут Федор подумал, что, наверное, выглядит в Асиных глазах дурак дураком – она все видит, все замечает, а он неизвестно о чем думает.

– Мне кажется, – собрав мысли в кулак, заявил он, – что какие-либо выводы делать рано. Охранники работают посменно. Может, тот, что нас интересует, будет завтра, например. Надо посмотреть на остальных кандидатов в доппельгангеры – директора и детектива.

– Ты прав, – от этих слов на душе программиста стало легко и приятно.

– Но сначала – в «Вольный ветер», – скомандовал он, нажимая на кнопку нужного этажа.

Офис «Веселого ветра» Асе очень понравился. Было в нем нечто, порождающее в душе даже такой заядлой домоседки, какой она себя считала до сих пор, прямо-таки онегинское беспокойство и охоту к перемене мест. Понравилась ей и единственная сотрудница «Веселого ветра», симпатичная блондинка с располагающей улыбкой. Белоснежная блузка с воротничком-стойкой и легкая небрежность прически вызывали ассоциацию с тем самым ветром. При виде Аси с Федором девушка встала и вышла из-за стола, и это Асе тоже очень понравилось. Она даже подумала, что им в «Кайросе» нужно взять за правило приветствовать новых клиентов подобным образом.

– Здравствуйте! – сказала девушка. – Чем я могу быть вам полезна?

И тут Ася поняла, что не знает, с чего начать разговор. По-хорошему, нужно было обдумать это заранее, может, даже решить, кто какие вопросы станет задавать. Но уж очень спонтанно все произошло, и теперь приходилось импровизировать. В поисках поддержки она краем глаза посмотрела на Федора, но тот буквально приклеился взглядом к стройной фигурке девушки и, похоже, забыл, зачем они вообще здесь оказались. Тем временем пауза затягивалась, и дальнейшее молчание казалось просто ненормальным. Сначала у Аси мелькнула мысль сказать, что они с Федором хотят куда-нибудь поехать, но потом решила, что лучше придумать что-нибудь более правдоподобное.

– Здравствуйте, – сказала она и, вспомнив, как в подобных случаях поступает Кристина, протянула руку.

Если сотрудницу «Веселого ветра» и смутил подобный жест, больше присущий мужчинам, виду она не подала и ответила крепким рукопожатием. Тут Лебедев опомнился и тоже облапил своими длиннющими пальцами тонкую ладонь работницы турфирмы.

– Меня зовут Ася, детективное агентство «Кайрос», это мой коллега, Федор, – продолжала тем временем Ася.

– Наташа, – представилась девушка и переспросила: – «Кайрос»?

– Да, – подтвердила Ася и с удовлетворением отметила, что Наташа понимающе кивнула. Значит, название фирмы ей знакомо, или, по крайней мере, слышит она его не в первый раз.

Наташа вернулась на свое рабочее место и жестом гостеприимной хозяйки пригласила Асю и Лебедева расположиться в удобных креслах, предназначенных для посетителей.

– Вы по поводу Киры? – спросила Наташа.

– Да, – поспешила ответить Ася, видя, что Лебедев порывается что-то сказать. – Ужасная история. Мы познакомились в мае. Она обратилась в наше агентство с просьбой помочь ей в одном вопросе. Вы, наверное, догадываетесь, в каком?

– К сожалению, – Наташа опустила глаза. – Кира была очень скрытным человеком. То есть, конечно, она не являлась этаким интровертом, полностью погруженным в себя. Она была общительной, отлично ладила с клиентами. Но что касалось личной жизни… Я всегда думала, что она сирота. И вдруг откуда ни возьмись появляется этот ее отец с новой семьей, какое-то наследство, какие-то родственники, о существовании которых она вроде как не догадывалась. Хотя разве такое бывает? А еще… Я не уверена, но, кажется, у нее был ребенок. Я, конечно, Глебу… Глебу Васильевичу ничего не говорила, но если он действительно есть – ребенок этот, ему ведь наверняка нужны деньги. То есть не ему, а тому, кто его растит. И, по-хорошему, этого человека нужно найти…

– Ребенок? – переспросила Ася. – А почему вы так решили? Насчет ребенка? – Она не сводила с Наташи внимательных глаз. – Кира что-то говорила?

– Нет, что вы! Молчала как рыба. Вот только каждую пятницу она куда-то ездила. И деньги забирала из кассы. Все что были, под ноль. Как думаете, нужно рассказать об этом ее мужу?

– Думаю, он сейчас не в том состоянии, – сказала Ася. – Вы же в курсе, что случилось с Глебом Васильевичем?

– Да. – Наташа прикусила губу. – Он вчера заезжал… Я перед этим видела его на похоронах, но поговорить не получилось – все время мама его рядом была, опекала как маленького. И как выяснилось – не зря. Сразу после похорон у него случился сердечный приступ, и он попал в больницу.

Ася внимательно слушала, периодически кивая, словно все это она прекрасно знает.

– Я звонила, – продолжала Наташа, – почти каждый день. Секретарша его обещала сообщить, когда он пойдет на поправку.

– А почему звонили? – спросила Ася.

– Ну как же? Фирма эта Кире принадлежит… принадлежала. А если ее не стало, значит, нужен новый директор. Должен же кто-то руководить, решать вопросы. Получается, все подвисло, и я не знала, что теперь будет с нашим «Ветром» и со мной. Сижу, переживаю. И тут вчера раз – Глеб Васильевич заходит… И все сразу разрешилось. «Ветер» продолжает работать, я – директор. Человека надо взять на работу, помощницу.

– Ну вот, видите, как хорошо, – порадовалась за нее Ася.

– Хорошо, да не очень, – горестно всхлипнула Наташа. – Это было вчера, а сегодня я узнала…

Девушка замолчала, и Ася пришла ей на помощь:

– Об аварии?

– Да, – кивнула Наташа и снова всхлипнула.

– Кстати, как он? – придумал наконец что спросить Федор.

– Плохо, – Наташа покачала головой. – Я утром позвонила ему, а секретарша сказала, что он в больнице, в очень тяжелом состоянии, и к нему даже мать не пускают. Она сидит в коридоре, и Алла – это секретаршу так зовут – собирается везти ей обед. Она пообещала перезвонить, как вернется. Вот я сижу и жду.

– А Ермолаев вчера о чем еще говорил? – спросил Федор.

– О чем? – Наташа задумалась. – Да ни о чем больше. Забрал Кирин ежедневник и ушел.

– У меня еще последний вопрос, можно? – спросила Ася.

– Конечно.

– Кира говорила с вами про нашу фирму?

– Как сказать… Открытым текстом – нет. Просто однажды, это было еще до истории с наследством, она спросила, знаю ли я какое-нибудь детективное агентство.

– И вы…

– Я – нет. Я сказала, что не знаю, но у нас в «Плазе» вроде есть что-то подобное. Но она прямо как будто испугалась. Нет, говорит, туда я точно не пойду. А потом она спросила, знаю ли я, что такое «Кайрос». Она как раз перед этим снова уезжала, причем это была внеплановая поездка. Обычно она исчезала по пятницам, а тут сорвалась в среду утром, после телефонного звонка. И вообще она была очень странной. И поэтому, когда она уехала, я посмотрела ее ежедневник. Вы не подумайте, что я шпионила за ней…

Федор замотал головой, а Ася поспешила уверить Наташу, что ничего подобного они и в мыслях не держали.

– В ежедневнике было написано это слово – «Кайрос». Я покопалась в интернете и кроме всего прочего нашла ваше агентство. Конечно, я тогда не была на сто процентов уверена, что это именно тот «Кайрос», но когда вы пришли… – Наташа развела руками.

– Спасибо большое. – Ася встала. – Вы нам очень помогли. Можно будет, если возникнут какие-нибудь вопросы, позвонить вам?

– Конечно. – Наташа взяла со стола визитку и протянула ее Асе.

– И мне, пожалуйста, – обиженным тоном попросил Лебедев.

– Да, пожалуйста, – смутившись, Наташа дала визитку и ему.

– А это моя. – Лебедев важно выложил на стол перед девушкой карточку. – Если вдруг что – звоните. В любое время.

– Пойдем. – Асе пришлось чуть ли не силой выталкивать вошедшего в роль детектива Федора из офиса «Веселого ветра».

– Ну ты чего! – возмутился Лебедев, когда они оказались возле дверей лифта. – Ничего же толком не узнали!

– Мы же не должны показать, что нам ничего не известно ни про Киру, ни про Ермолаева. Сейчас Наташа считает, что мы работали на Киру. И чем дольше она останется в неведении, тем лучше.

– Уверена? – засомневался Лебедев.

– Не очень, – призналась Ася.

Тут перед ними с шумом открылся лифт, Федор заскочил внутрь и нажал на кнопку с цифрой 3.

– Мы куда? – удивилась Ася.

– Как куда? Поедем знакомиться с коллегой, детективом Ивановым.

Глава 5

Интерьер детективного агентства «Иванов» разительно отличался от офиса «Веселого ветра». Голые стены, видавший виды лакированный стол и такая же стенка родом, не иначе как из СССР, с несколькими разномастными папками на пустых полках.

В отличие от Наташи Осиповой сидевший за столом мужчина не подумал вставать при виде гостей, а тем более предлагать им сесть на деревянные стулья с гнутыми ножками. Кажется, такие называют венскими.

– Здравствуйте! – сказала Ася.

– Здравствуйте, – буркнул Федор.

Мужчина не ответил, пристально рассматривая незваных гостей.

– Нам нужен Иванов, – растерянно произнесла Ася.

– По какому вопросу? – несколько развязным тоном поинтересовался мужчина.

Этот тип явно не соответствовал описанию Киры – короткие черные волосы, вытянутое лицо с ввалившимися щеками и отсутствие даже намека на галстук. Глядя на его мягкую толстовку, больше смахивающую на пижаму, чем на офисный костюм, не верилось, что его шея вообще знакома с подобным аксессуаром.

– Дело в том, что… – Ася запнулась, даже не зная что сказать.

– Наша подруга обращалась к нему, – внезапно нашелся Лебедев. – Кира Ермолаева.

– М-м-м… Кира? – словно пробуя имя на вкус, произнес мужчина. – Ермолаева? Не помню. А по какому вопросу?

– Подождите, то есть Иванов – это вы? – наконец-то поняла Ася.

– Ну а чего бы я тут сидел, спрашивается? Так что за подруга? Когда обращалась?

– В мае, – наобум сказала Ася.

– Ну нет, в мае точно не могла обращаться.

– Наверное, я перепутала, не в мае. Конечно, не в мае! В апреле!

– Уверены?

Этот Иванов или не Иванов, похоже, развлекался, глядя на растерянные лица посетителей.

– Не очень, – призналась Ася. – Она просто сказала, что заходила к вам, а когда конкретно, не уточнила.

– И чего же она хотела, эта ваша Кира Ермолаева?

– А вы точно Иванов? – сделав шаг вперед, так, что Ася оказалась у него за спиной, спросил Лебедев.

– Тебе документы показать? – Мужчина вдруг вскочил, и Лебедев невольно попятился назад, наступив при этом Асе на ногу.

– Вы нас простите, – застонала она от боли, и получилось это так естественно и жалобно, что Иванов мгновенно успокоился и уселся обратно, Ася же тем временем продолжала: – Просто она сказала, что вы толстый, лысый и с синим галстуком.

– Толстый! – заржал Иванов. – Лысый!

Он запустил пятерню в шевелюру и взъерошил волосы, отчего в облике его появилось что-то волчье.

– Я понял! Эта ваша Кира перепутала меня с Пермяковым. Это хозяин местный. Он тут самый толстый и лысый. А я, как видите, не прохожу по всем параметрам.

– Пермяков? – переспросила Ася.

– Да, Генка Пермяков по кличке Пермяк. И, кстати, с конца марта по начало июня меня здесь не было. Уезжал по делам. Так что подруга ваша никак не могла в это время со мной общаться.

– С-с-спасибо! – Ася попятилась и, видя, что Лебедев прирос к месту, ухватила его за полу куртки и потянула за собой. – Спасибо!

– Уголовник он, что ли? – спросил Лебедев, когда они оказались в относительной безопасности лифта.

– Кто? – спросила Ася.

– Пермяков.

– С чего ты взял?

– Ну, раз у него кличка…

– Это ничего не значит. Клички и в школе бывают, и в институте. Да мало ли где…

– А у тебя какая была кличка?

Ася задумалась. Да не было особо никакой клички. Аська и Аська.

– А у тебя?

Двери лифта разъехались, и Ася с Лебедевым оказались лицом к лицу с невысоким типом с маленькими злыми глазками, так и норовившими просверлить дырку в обоих сыщиках одновременно. Волосы на голове мужчины полностью отсутствовали, что позволило Асе предположить: это и есть тот самый Пермяк, о котором они только что разговаривали с Ивановым. И, чтобы убедиться в собственной правоте, она радостно произнесла:

– Здравствуйте, Геннадий… – отчества Пермякова Ася не знала, поэтому замолчала.

– Игоревич! – буркнул тот. – Вы вверх?

– Нет, мы выходим! Пошли, Федор!

– Это же был Пермяков? – спросила Ася у охранника.

– Так точно, – с нескрываемой досадой ответил тот.

За время, пока Ася с Федором знакомились с обитателями «Плазы», доблестного секьюрити словно подменили. Если поначалу он откровенно пялился на Асю, то теперь в его глазах явственно читалось: «Шли бы вы отсюда». Очевидно, ему не понравилось, что они попались на глаза высокому начальству. А вдруг они из племени настырных продавцов, что терроризируют обитателей офисов, навязывая свои товары, а он проморгал, не пресек их вторжение на вверенную ему территорию. В другое время Асю это обстоятельство огорчило бы, но только не сейчас. Ей просто необходимо было задать интересующий ее вопрос.

– Надо же! А здесь у вас работал охранник – прямо одно лицо с ним. Такой же упитанный, лысый и галстук как у вас. Красивый…

– Галстук – это форма. Он у всех наших одинаковый. А насчет упитанности – это вы что-то путаете, гражданка.

– Да нет же, – настаивала Ася, с восхищением глядя в глаза секьюрити. – Я точно помню. И кармашки такие же, и погончики.

Она протянула руку, словно собираясь потрогать погон форменной рубашки охранника, и он инстинктивно отпрянул.

– У нас в отряде толстых нет и не было никогда, – заявил он, как припечатал. – Наш командир – сторонник здорового образа жизни, и никому спуску не дает. Пузанов-отставников на работу не берет, отсеивает уже на стадии резюме.

– И все-таки… – не желала сдаваться Ася.

Тут за ее спиной пришла в движение и зашуршала по полу карусельная дверь.

– Пройдите, гражданка, – категоричным тоном потребовал охранник, – не стойте на проходе.

Ася вышла на улицу мрачная, терзаемая чувством неудовлетворенного любопытства – настолько сильным, что его можно было заметить невооруженным глазом. А если этот глаз к тому же смотрел сквозь лупу влюбленности, подобно лебедевскому, то у его обладателя просто не могло не возникнуть желания пойти на что угодно: на любой риск, безумство, проявить геройство, но помочь это любопытство удовлетворить.

– Ась, – сказал Федор, неловко беря девушку под руку, – не расстраивайся. Я тебе к утру нарою информацию про всех этих типов – и Иванова, и Пермякова, и толстолысого неизвестного с синим галстуком. Чесслово, нарою.

– Хорошо. – Лицо ее слегка посветлело.

Освободившись из лебедевского захвата, Ася сама взяла его под руку, отчего душа программиста возрадовалась, и парочка побежала на маршрутку.