Ирина Грачиковна Горбачева
Убийства по расписанию

Глава 4

Ася всматривалась в тёмное кухонное окно квартиры Антона и не могла никак успокоиться. Ему в очередной раз срочно понадобились деньги, так как он, на днях совершенно случайно въехал в дорогой автомобиль какого-то влиятельного человека. По словам Антона, этот человек настолько страшен, что спокойной жизни им теперь не видать. Ася как могла, успокоила любимого, пожурив за езду в пьяном виде, и привезла нужную сумму в несколько тысяч долларов. Взяв деньги Антон, даже не поблагодарив её как раньше, ушёл и пропал почти надвое суток.

Но вот послышалась возня у входной двери, и в квартиру ввалился Антон в невменяемом состоянии и, не раздеваясь, плюхнулся в постель.

– Антон, где ты был? – измученная долгим ожиданием, Ася пыталась его растолкать, – я не знала, что и думать.

– Отстань, кому сказал? – пьяно проговорил он, – и вообще, вали отсюда, разлеглась, пшла с моей кровати!

Грязно выругавшись, он, всё-таки позволил снять с себя верхнюю одежду и ботинки и, развалившись на кровати, ногами толкнул Асю, присевшую на её край. Она упала, больно ударившись копчиком о пол. От резкой боли и обиды потекли слёзы. Ася застонала и в неё тут же полетела подушка, брошенная пьяным мерзавцем.

– Чего ты ноешь? Вали отсюда, – выкрикнул Антон, но на этом силы его иссякли и он провалился в пьяный шумный сон с нечленораздельными выкриками и громким храпом.

Ася еле поднялась и вошла в кухню. Её трясла мелкая дрожь. Она не знала, что предпринять. Казалось, она запуталась так, что выхода из сложившейся ситуации уже найти невозможно.

– Неужели мама права и мне тоже придётся испытать тяжёлое разочарование первой любви. Какая же я глупая. Почему мозги проясняются только после удара предательством по сердцу? Где были мои глаза? Что я наделала?

Ася понимала, что теперь можно задавать себе много вопросов. Но как найти правильный ответ на них? Рядом с мамой, с Настей, бабушкой все проблемы решались намного проще. Но как обратиться теперь за помощью к тем, которым так наплевала в душу. Она набрала номер телефона новой подруги.

– Ты мне звонишь очень рано или очень поздно? – заспанным голосом ответила ей Даша, – который сейчас час?

– Половина четвёртого. Дашка прости, но я не знаю, что мне делать? – Ася заплакала.

– Ты ревёшь? Что случилось? Антон поздно вернулся? Не реви, слушай, Аська давай потом я тебе перезвоню, я тоже недавно легла. Сейчас ничего не соображаю. Всё потом.

Ася закуталась в плед и прилегла на узком кухонном диванчике.

– И Даша отдалилась от меня. А ведь это она познакомила меня с Антоном.

Ася вспомнила первые дни их знакомства. После очередной пары, она вышла с Дашей в институтский двор. Ася не курила, но почему-то согласилась составить ей компанию.

– Да ты курить не умеешь! – засмеялась новая подруга, на попытки Аси закурить предложенную сигарету.

– Ты чему учишь такую милую девочку, – к ним подошёл знакомый Даши. Высокий с бицепсами, выступающими из модной футболки, симпатичный парень, – красавица береги цвет лица смолоду. Я вот не курю и вам не советую. Лучше немного выпить для того, чтобы расслабиться, снять нервное напряжение. И нервы успокоите и отдохнёте от прописных истин, которые вам вдалбливают здесь. Так как? Расслабимся девчонки?

– А что, Ася? Рванём с Антоном с последней пары? – спросила Даша.

– Мне неудобно. Мы не знакомы.

Антону удалось быстро обворожить и уговорить девушку поехать с ним.

– Ладно, я только за ветровкой и сумкой сбегаю в аудиторию.

– И мои вещи захвати, – попросила её Даша.

– И чего? Кто она такая? – Антон приобнял Дашу, – стоящий экземпляр?

– Лоха, лохушкой. Но! Ей отец, а он живёт в Штатах и владеет приличной строительной фирмой, оставил валюту на приобретение нового автомобиля. Вот и помоги ей его купить – хитро стрельнув глазами на Антона, предложила Даша.

– А её папочка меня потом не будет разыскивать?

– Ему сейчас не до неё. У него в Америке жена молодая и скоро должна родить ребёнка. Так, что у него в Штатах своих дел хватает. А деньги ещё вышлет.

– А мать?

– Аська не говорит, где её мать работает. Но не думаю, чтобы она имела влияние на доченьку. Мне приходилось слышать, как она с мамашкой разговаривает.

– Я так предполагаю, что ты с ней хорошую предварительную обработку провела? Дашка, зачем тебе учиться? Ты и так отличный психолог.

Антон притянул Дашу ближе к себе, желая её поцеловать, но она слегка оттолкнула его.

– Осторожней, идёт.

– Дашка скажи, почему ты меня не ревнуешь?

– Тебя? Антоша я за тебя замуж не собираюсь. Надеюсь, и ты по моему поводу не строишь никаких долгосрочных планов.

– А вдруг?

– Антон! Я и твоя мама несовместимы даже на расстоянии. Но это только часть проблемы.

– А вторая часть?

– Не место сейчас выяснять отношения, но я отвечу. Что ты сможешь предложить мне, как своей жене? Ничего. Всё, заканчиваем лирику. Будем наслаждаться жизнью, пока она нам посылает таких Мальвин. Бежит счастливая дурочка.

Они сели в дорогой автомобиль Антона и вскоре оказались в ресторане. Ночью, оставив автомобиль на стоянке у ресторана, Антон вызвал такси и отвёз девочек в ночной клуб, где Ася впервые попробовала кальян. Утро она встретила в постели у Антона в его однокомнатной квартире.

Каждая оперативка теперь проходила в напряжённом режиме.

– Какая у вас складывается картина по питерским жертвам? – сердито спросил Мезенцев у Марты.

– Что по нашим жертвам, – Марта открыла блокнот с записями, лежащий перед ней, – женщины почти одного возраста, похожего телосложения. Умерщвлены одинаковым способом: критической потерей массы тела и почти полным обезвоживанием. Двое из них посредством инъекции инсулина. У обоих находились в руках странички из нотного альбома. Правда у первой жертвы, ноты двух произведений, у второй и как видно из протокола осмотра ноты одного музыкального произведения. Все авторы произведений разные. У последней жертвы ноты песни Моцарта со словами, похожими на исповедь.

– Что касается первой жертвы, как выяснилось, Иванцовой Надежды Владимировны, двадцати трёх лет, – продолжил Коршунов, – обыкновенная девушка. Работала в магазине учебно-методической литературы. Странно только…

– И что здесь странного? – удивленно посмотрел на него полковник.

– В её отделе продают музыкальные альбомы. А ещё, что удивительней, что магазин находится рядом со станцией метро «Комендантский проспект» на улице Авиаконструкторов.

– И что тут удивительного?

– То, товарищ полковник, что находится эта улица, где?

– Чего ты здесь викторину устраиваешь? – сердито произнёс Мезенцев.

– На выезде из города, близко к Кольцевой автодороге по направлению к Сестрорецку, – быстро уточнила Марта.

– Далековато, но что это нам даёт?

– Ничего не даёт. Но хоть как-то связывает первую и вторую жертвы.

– Да, можно предположить, что преступник проживает где-то в этом районе, – скромно заметила Таня.

– Что-то подробней узнали о жизни этой девушки?

– Разговаривал я с её родителями. О личной жизни дочери они почти ничего не знают. Работа, дом. Правда до исчезновения она несколько раз куда-то ездила на выходные с ночёвкой. Говорила к подруге за город. Но мать догадывалась, что у неё кто-то появился. Намекнула дочери о своей догадке, но та только отшутилась. В пятницу двадцать восьмого марта этого года она ушла на работу и больше они её не видели. Они подавали в розыск, а первого июня её нашли в сквере мёртвой.

– В розыск они её, говоришь, подавали? Опрашивали соседей, друзей? Почему так мало информации о ней?

– Соседи о ней отзываются положительно. Близких друзей у неё не нашлось. Знакомых диабетиков тоже нет. А вот на работе одна продавщица находилась с ней в приятельских отношениях, так она рассказала, что особых откровений между ними не было, но в последнее время, а точнее после празднования восьмого марта в одном ресторане, Надя изменилась. Говорит, ожила как-то, повеселела. Ей показалось, что она влюбилась.

– И в кого, удалось выяснить?

– Нет. Не удалось, потому, что она не делилась с ней об этом.

– Понятно, что ничего не понятно. Работнички, – всё продолжал сердиться Мезенцев, – ну хотя бы что по третьей жертве у вас есть? Вы опросили жильцов домов на Декабристов?

– Да, Пётр Кузьмич. Точно потерпевшая не жила по этому адресу. Были опрошены все жители квартир, окна которых выходят во двор, – ответил Иван.

– А те квартиры, окна которых не выходят во двор? – спросил Мезенцев, нахмурив брови?

– А чего их спрашивать?

– То есть? А если кто-то из них поздно или наоборот рано возвращался или выходил из дома? Марта Леонидовна, это что у вас за такое? Учить надо, как проводить оперативные мероприятия? Завтра же, чтобы было всё подробно мне доложено!

– Хорошо, Пётр Кузьмич, мы исправим свою ошибку.

– Исправят они! Разболтались! А я каждый день по шее получаю. Чего сидите? Работайте работнички. Время идёт, а воз и ноне там!

– Ну, что получил, работничек? – Александр Григорьевич, не мог не подколоть молодого сотрудника, – всё он знает, всё он умеет! – раздражённо стал выговаривать Ивану Коршунов, когда они зашли в кабинет Марты.

– Знаете, как говорится: тот, кто умеет, тот делает, кто не умеет – тот учит других, – отпарировал Иван.

– Ну, да. А ещё говорится так, что антитезисные свойства умственно-неполноценных субъектов в контексте выполнения государственных нормативных актов, выглядят именно так, как некоторые персонажи из русских народных сказок.

– Чего, чего? Переведите, – Иван покраснел, предчувствуя подвох старшего товарища. Марта и Татьяна тоже с удивлением посмотрели на Александра Григорьевича.

– Какой перевод? Тут и так всё ясно: дуракам, таким как ты, закон не писан, – ответил Коршунов Ивану.

– Так! Прекратите сейчас же! Оба! – Марта повысила голос, – действительно разошлись вы что-то. Всё сконцентрируйтесь и начинаем работать. Александр Григорьевич вы посетили Концертный зал, театр?

– Естественно. Я же не как некоторые…

– Александр Григорьевич, ну что с вами, – Марта с сожалением развела руками.

– Так вот. Я показал фото всех трёх женщин администрации и даже вахтёршам, на всякий случай. Там эти личности никому не знакомы. А вот поговорив с балетными в Мариинке, я узнал, что вторая жертва это Лидия Марченко. Молодая балерина. Это её первый сезон в театре и как оказалось последний. Диабетиков, естественно среди балетных нет.

– Подробней, Александр Григорьевич, – Марта подошла к окну.

– Значит так. Последний раз её видели восьмого июня. Утром к ней приходила хозяйка квартиры, за ежемесячной оплатой. Проверила квартиру, получила деньги и ушла. Но в театре её после этого никто не видел. После трёх дней прогула, позвонили в Петрозаводск родителям. Они срочно выехали в Питер. Ничего рассказать о её личной жизни они не могут, так как не знают. Девочка была серьёзной, вся в балете. Но, молодая соседка из квартиры рядом поддерживала с ней отношения. Тоже говорит, что их отношения дружбой назвать нельзя, но дружескими можно. Так вот она рассказала, что за два месяца до своей пропажи Лида просто летала на крыльях любви. Ну, так она выразилась. А изменения с ней произошли после того, как вместе с подружками из театра она посетила ресторан по случаю открытия её первого театрального сезона. Марта чувствуешь?

– Чувствую.

– А как называется этот ресторан? – спросила Таня у Коршунова.

– А называется он «Балет». Там собирается в основном балетная тусовка. И как понимаете, что интересно, что наша первая жертва также посетила этот ресторан.

– Александр Григорьевич и только сейчас об этом говорите? – Марта с недоумением посмотрела на Коршунова.

– Только сейчас, потому, что сотрудница Надежды Иванцовой, только вчера вспомнила название ресторана и позвонила мне. Вот докладываю.

– Давайте, я съезжу, всё разузнаю, – проявил активность Иван под негодующий взгляд старшего товарища.

– Каждый доделывает то, что не смог доделать ранее, – категорично заметила Марта, – мужчины на выезд, Татьяна остаётся со мной. Да, Ваня, помимо опросов, оставшихся жильцов, пробей потерпевшую с Декабристов по потеряшкам. Может и её искали.

Отправив мужчин Марта, поручила Татьяне приведение в порядок всех протоколов, подшивку опросов свидетелей, а сама решила разобраться с музыкальным составляющим нотных листков.

– Как ты относишься к классической музыке? – спросила она Татьяну.

– Что-то нравится, что-то нет.

– Понятно. А я выросла под любимые бабушкой фуги Баха отца, окончила школу по классу фортепиано. У тебя есть музыкальное образование?

– Нет, я больше лыжами, коньками интересовалась.

– Да. Это хорошо. А вот наши девушки что-то не совсем вяжутся друг с другом. Первая Надежда, как видно не страдала от любви к музыке. Вторая Лида балерина. Их связывает только посещение одного и того же ресторана. Но у обеих ноты в руках, – вслух рассуждала Марта.

– Марта Леонидовна, а вы попробуйте записать музыкальные произведения и авторов произведений списком в столбик. Может шифр такой?

– Ну, уж тогда это чем-то шпионским будет попахивать. Кино, да и только.

А с другой стороны, на безрыбье и рак щука.

Марта записала фамилию первого композитора, – Бах, Маленькая прелюдия, пьеса. Но у первой жертвы было два листка. Офенбах, Рейнские русалки, опера. А может наоборот? Сначала Офенбах, потом Бах?

– Марта Леонидовна, – Татьяна подошла к столу Марты, – может, он нам подсказывает, какая жертва будет следующей?

– Да вот, боюсь произнести мысли вслух. Думаешь, что в нотах подсказка? Так всё-таки, с какой буквы начнём?

– Я думаю с Баха. Первая буква Б. Лидию Марченко, нашли второй.

– Значит, вторая буква О. Получается БО. Пока ни о чём не говорит. У неё находились ноты фрагмента оперы Россини «Дева озера».

– Когда её нашли?

– Второго августа.

– А Иванцову первого июня. А третью жертву нашли третьего ноября. В руках она держала ноты песни Моцарта со словами похожими на исповедь.

– Значит, следующая буква М. Получается БОРМ.

– Таня давай без лишней фантазии. Значит, ничего не получается. У Моцарта детская песенка. А слова такие, что прямо готовая характеристика, только непонятно кого, жертвы или убийцы? А вот числа их нахождения, кажется, идут по порядку. Первое июня, второе августа, третье ноября, задумчиво произносила Марта.

– Прямо расписание. Это что же получается?

– Получается, Таня, что следующую жертву нам надо ждать четвёртого декабря.

Странный способ убийства он выбрал.

– Товарищ майор, может это она? А может, какой-то врач-диетолог извращенец?

– Всё, что может быть нам полезно, надо выяснить как можно быстрее. Если он задумал ещё одну девчонку извести таким же способом, то, возможно он её уже похитил. И пока он её не довёл до кондиции, нам надо его найти.

Татьяна взяла лист с текстом песенки Моцарта.

– Скорее убийца мужчина. Как написано? Жил на свете мальчик. Жил как птенчик. И во всех отношениях положительный. И заканчивается песенка словами: послушай нашу песню и будь таким, как он.

– Слушай, Танюша, скорее всего мы с тобой перемудрили. Скорее всего, кто-то просто вырывал листы из альбома.

– Марта Леонидовна, вы сами в это не верите. Ясно, что кто-то, что-то нам хочет сказать или подтолкнуть к какой-то мысли. Просто так он ничего не делает.

– Да всё не просто. Прослеживается серийность, а значит, каждая мелочь неспроста. Плохо, что нам неизвестна личность третьей жертвы. Давай-ка посмотрим ещё карту.

Марта и Татьяна подошли к карте Санкт-Петербурга, висевшей на стене кабинета.

– Всё крутится, вокруг этого музыкального района. Возможно и третья жертва отсюда, – заключила Татьяна.

– Жила, работала? Но первая жертва никакого отношения к этому музыкальному району не имеет. Или надо искать связь? Что-то или кто-то связывает её появление у маньяка.

– А почему мы думаем, что третья жертва из музыкальной богемы?

– В этом районе находится Музучилище. И смотри, совсем рядом с нахождением третьей девушки. Возможно, она преподавала там? Училась?

– Возможно. Совсем рядом.

– Вот ты Танечка завтра и займись выяснением этого факта. Кстати, знаешь, что обозначает слово богема в переводе с французского? Если буквально – цыганщина, эксцентричный стиль жизни. Круг людей около театральных и артистических деятелей. Около. Понимаешь? Может и наши две жертвы из этих «около»? Ладно, гадать можно до утра. Поехали домой, уже поздно.

Пока Татьяна возилась с ужином, Марта набрала номер телефона Аси.

Увидев печальные глаза Марты, Татьяна, смущаясь, решила её успокоить.

– Марта Леонидовна у вас проблемы с дочерью?

– Кто бы раньше сказал, не поверила.

– А почему она ушла из дома?

– Наверное, причина у неё была, но я её не заметила, а она со мной не поделилась.

– А у кого она сейчас живёт?

– Говорит у подруги, но я сомневаюсь, что это именно так. И боюсь поверить в это. Мы раньше с ней легко общались. Я доверяла дочери во всём. И её теперешнее отношение ко мне к Нелли Михайловне, которую она очень любила ужасное. Я Танечка в страшном недоумении. Признаюсь, даже не знаю, что предпринять. Ася не хочет со мной видеться. Скрывается от меня. Приходит сюда тогда, когда меня нет. На что-то тратит деньги, которые отец оставил ей на приобретение автомобиля. Где она живёт, как и с кем?

– А вы пробовали с ней поговорить?

– Конечно. Она не хочет ничего слушать, прерывает разговор.

– Может, есть смысл переговорить с этой подругой? А подруга в курсе кем вы работаете?

– Ася категорически запретила мне распространяться на эту тему. Я боюсь совсем её потерять. И Нелли Михайловна просила меня держать себя в руках, она контролирует ситуацию. Но я сомневаюсь, что иду по правильному пути. Мне хочется найти её и силой привезти домой. А там будь, что будет.

– Уж поверьте мне, лучше от этого не станет.

– Таня, а если она живёт у мужчины?

– Возможно и так.

– Но тогда, ты понимаешь, чем всё это может закончиться? Нормальный человек, уже давно пришёл бы с ней и познакомился с матерью.

– Конечно, понимаю, но она сама должна понять с кем связалась.

– Таня, я же мать. Я же обязана ей помочь разобраться.

– Не вешайте на себя лишние обязанности. Она уже взрослая, самостоятельная девушка. Не глупая. Запуталась, разберётся.

– Я так предполагаю, что он или они с подругой с неё просто вытягивают деньги. Денежная кучка в шкатулке с каждым месяцем становится меньше и меньше.

– Тем ближе дело идёт к развязке. Я думаю, скоро она сама вернётся.

– Надеюсь. Вернётся и скажет: что же ты мама позволила мне совершить такую ошибку?

– Ну, какую ошибку, Марта Леонидовна? Опыт. Да, возможно отрицательный опыт, но это её жизнь. Её опыт. И в результате она не будет никого винить, каким бы он не был этот результат. Не переживайте так. Всё будет хорошо.

Набрав ещё раз телефонный номер Аси, и прослушав автоматический голос на английском языке, Марта зашла в комнату Насти, где уже сладко спала Таня, поправила одеяло, как это сделала бы она Асе, потом зашла в комнату дочери. Марта легла на её кровать и, обняв любимого забавного плюшевого медведя Аси, неожиданно для себя заснула.

Глава 5

Приехав в Управление Марта, позвонила Нелли Михайловне и узнала о том, что она договорилась о встрече с Асей. Эта весть немного отпустила нервное напряжение, а выпитая чашка крепкого горячего кофе дало лёгкое расслабление.

– Главное Аська жива, здорова, а с остальным разберёмся, – оптимистически подумала Марта, и принялась внимательно просматривать страницы уголовного дела.

– По идее, если две жертвы бывали в одном ресторане, это уже говорит кое о чём. Сегодня соберу все последние новости, а завтра сама съезжу в этот ресторан, посмотрю, что там за такой балет.

Вскоре позвонила Татьяна.

– Марта Леонидовна вы были правы. Третья жертва это студентка музучилища и зовут её Инна Ткачева. Пианистка. То есть была бы.

– Таня, сейчас вернёшься и подготовь данные о пропавших девушках с 3 октября по сегодняшний день. Может, среди них мы вычислим ещё не объявленную убийцей жертву. Да, дело становится всё интересней и интересней, – произнесла Марта, закончив разговор с Таней.

– Что же такого интересного вы нарыли? – в кабинет вошёл полковник.

– Пётр Кузьмич теперь ясно, что это дело одних рук.

– Мотив?

– Пока не могу сказать. Да и убийство какое-то не мужское. Ни выстрелов, ни удушений. Держать столько времени своих жертв, чтобы замучить их голодом?

– Так конкретно, что нарыли?

– Ясно то, что преступник из музыкальной среды.

– По каким признакам?

– По веским. Жертвы, вторая и третья причастны к музыкальному сообществу. Косвенно и первая жертва, так как работала в музыкальном отделе магазина. Потом ноты. Причём, прослеживается последовательность в датах.

– Не понял…

– Смотрите, я написала для наглядности, – Марта показала схему обнаружения жертв, – даты обнаружения жертв: первое июня, второе августа, третье ноября. Чувствуете периодичность?

– Ты на что намекаешь?

– Получается, что он похищает девушек через каждые два месяца. Плюс, минус несколько дней.

– Это что, какая-то игра?

– Игра или нет, не знаю. Но думаю, что очередную девушку он уже похитил.

– Да, что ни день, то новая песня. Кстати, вы узнали кто последняя жертва?

– Да. Татьяна только что выяснила, что эта студентка музыкального училища, Инна Ткачёва. Пианистка.

– Послушай Марта, а при ней, что за музыка была?

– Моцарт товарищ полковник.

– И что получается?

– Получается, что четвёртого декабря предположительно нам надо ждать очередную жертву.

– Это что, почти через месяц надо ждать ещё одну заморенную голодом?

– Выходит так. Хотелось бы, чтобы эта версия с датами была провальной, но получается то, что совпадения не случайны.

– Получается, что я не по своей воле уйду на заслуженный отдых, а турнут меня ещё до наступления Нового года, потому, что к концу декабря, я чувствую, эта музыка не закончится. Какие твои дальнейшие действия?

– Пётр Кузьмич, что можно предположить точно, так это то, что как вы и сказали, четвёртого декабря появится ещё одна неизвестная нам жертва. Наверняка жертва уже есть, но как нам узнать, кто она, где он её оставит. И как вычислить самого убийцу?

– Так, что так и будем ждать, когда он пройдётся по всем композиторам?

– Нет, Татьяна сейчас будет искать среди последних потеряшек женщин каким-то боком относящихся к музыкальной среде. Другого выхода нет.

Прозвучал телефонный звонок, Марта сняла телефонную трубку.

– Пётр Кузьмич это Александр Григорьевич из ресторана «Балет». Да, я вас слушаю.

– Марта не поверишь!

– Что и третья жертва там успела побывать?

– Ты как всегда догадлива. Я переговорил с администратором, он сказал, что кажется, последняя девушка была знакома с их пианистом Вадимом Жуковым. Он её видел вместе с ним.

– Что увидел и сразу запомнил девушку с фотографии. У неё наверняка после такой голодухи внешность изменилась.

– Марта у неё над верхней губой родинка. А запомнил он её ещё и потому, что она в день знакомства с Жуковым играла за роялем какую-то мелодию, понравившуюся присутствующим в ресторане. И публика попросила её сыграть ещё раз эту мелодию. Потом он видел её и Жукова ещё один раз вместе. Этот товарищ скоро должен появиться в ресторане. Я сейчас дожидаюсь хозяйку заведения. Как раз переговорю с ней. А пока она приедет, постараюсь выяснить, чем дышит этот пианист.

– Адрес этого музыканта, Александр Григорьевич. Адрес у него имеется?

– Я сейчас вам перезвоню.

– Пётр Кузьмич, мне не верится в такое быстрое раскрытие, но пока надо задержать пианиста ресторана «Балет» до выяснения всех подробностей его знакомства с жертвами и сделать обыск по месту его проживания.

– Марта, группу для задержания я тебе сейчас организую, а ты, пожалуйста, без лишней фантазии. Так не бывает, что все три жертвы были именно в том ресторане, где он музицирует, а он ни при чём.

– Посмотрим, всё может быть. Может быть он и знаком с ними, но при этом в их смерти не виновен.

– А, что с тобой говорить! Всё! Действуй, но чтобы Новый год мы встретили без этой головоломки, – сердито сказал полковник, но выходя из кабинета, сменив гнев на милость, обронил, – я на тебя надеюсь, дочка.

Владелица ресторана «Балет» Вербицкая Виолетта Владимировна вошла в свой кабинет через чёрный ход ресторана. Ей никого не хотелось видеть. После очередной ссоры с мужем она выглядела не совсем комильфо. Кое-как, припудрив лицо, чтобы не было видно красных пятен после рыданий в подушку, красных глаз и небольшой отёчности, после выпитого дома вина в виде успокоительного, она попросила принести ей горячий зелёный чай.

Виолетте в прошлом году исполнилось сорок пять лет. Незадолго до празднования юбилея в собственном ресторане, она приняла на работу молодого пианиста. Её представления о «лабухах», как называли музыкантов в ресторанных кругах, резко изменилась при виде статного красавца со спортивной фигурой. Высокий накаченный тридцати пятилетний молодой человек, совсем не походил на мужчин музыкантов, каких-то невзрачных хлюпиков, которые никак не приживались за ресторанным роялем. Виола влюбилась в Вадима моментально и бесповоротно. Его серые с поволокой глаза, чуть насмешливый, лукавый взгляд заставляли её тело покрываться мурашками. А руки! Красивые запястья. Длинные с аккуратно обработанными маникюршей ногтями пальцы, бегающие по клавишам рояля, сводили её с ума.

Виола всегда пользовалась успехом у мужчин. Она привыкла к их заинтересованным взглядам, могла немного и пофлиртовать, но будучи женщиной с сильным характером никогда не опускалась до измен, считая это безрассудством. До появления на её горизонте Вадима, ей казалось, что она любит своего мужа.

Лев Борисович старше Виолы на пятнадцать лет. Когда они встретились, ей только исполнилось семнадцать, соответственно ему тогда было тридцать два года. Вместе они пережили страшные бандитские девяностые, но смогли выстоять, благодаря тому, что они понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Им удалось создать, удержать наплаву адвокатскую контору Льва, теперь уже знаменитую на весь Питер и ставший популярным среди артистической публики ресторан, который был детищем Виолы. Так помощь и обоюдная поддержка привела их к крепкому союзу. Но безрассудными любовными похождениями и страстными выражениями чувств их брак не страдал.

Но после юбилея с Виолой что-то произошло. Казалось, что свою красоту и обаяние она до встречи с Вадимом держала в бутоне. Как нераспустившаяся роза ждёт подходящего момента: тепла, света, нужного полива и ухода, чтобы при совокупности всех этих благ для неё, распуститься и наконец, показать всю свою ранее скрытую красоту, так и Виолетта стала неузнаваемо хороша.

– Виолетта, что сорок пять, баба ягодка опять? – как-то обронил муж, уезжая, как обычно в командировку. На этом его внимание иссякло, и их семейная жизнь стала ещё более рутинной и неинтересной, чем была раньше.

Уже давно каждый из них увлечённо занимался исключительно своим делом не вникая в проблемы другого. Это обстоятельство постепенно отделяло их друг от друга всё дальше и дальше.

И вот Виолетта влюбилась в пианиста безрассудно и безудержно. А Вадим словно издевался над нею. В постели называл пышущую последней женской красотой женщину старушкой, чем ужасно её раздражал. Она злилась, бушевала от ревности, но прощала ему всё. Измены, которые он даже не старался скрыть от неё, а наоборот, встречался с молодыми соперницами прямо на её глазах, в её ресторане, приводили Виолетту в неистовство. Она металась, как разгневанная тигрица в клетке. Её чувства к молодому ловеласу менялись от любви до ненависти. А Вадиму нравилось дразнить её, пользуясь тем, что она боялась огласки их отношений.

Казалось, что он специально так делал, чтобы пробудить ревность Виолы. Вадим отлично знал, что после её неистовых оскорблений, потом таких же бурных его извинений, он как всегда резко прижмёт Виолу к себе, прервав её речи долгим горячим поцелуем и уложив в постель, как всегда убедит в том, что ему дорога только она. А Виола, тоже как всегда, после жаркого и бурного примирения осыплет своего любимого мальчика деньгами, в которых он постоянно нуждался.

– Я убью и тебя и всех твоих шлюшек, – кричала она в запале ревности, бросая в него очередную порцию посуды.

Все эти взрывы ярости происходили не на рабочем месте. Для свиданий она снимала Вадиму квартиру. После очередной его измены новую квартиру.

– Никто не должен знать о наших с тобой отношениях, – говорила она пианисту, наивно полагая, что влюблённые взгляды и их кратковременные уединения в закоулках подсобных помещений, можно скрыть от всевидящего ока персонала.

С некоторых пор, Лев стал подозрительным. Часто за завтраком внимательно смотрел на Виолу. И взгляд его был другим, незнакомым от которого ей становилось не по себе. Сегодня провожая мужа опять в какой-то город на очередное заседание суда, она не могла дождаться прощальной сцены с поцелуями и пустыми фразами чтобы, наконец, насладиться полной свободой и любовью с Вадимом. Но Лев, приобнял супругу, притянув её к себе, заглянул в её глаза и взгляд этот был чужим и не предвещал ничего хорошего. Он взял её за шею и сильно сжал руки, так, что Виола испугалась и от невозможности дышать, захрипела. Он больно поцеловал её в губы и тихо сказал: – жди меня, родная.

После таких объятий у Виолы остались пятна на шее, а на душе тревога. От обиды, неизвестности, от страха перед новым неизвестным поведением мужа, от ревности к Вадиму, она расплакалась. Приехав в ресторан её, ждало ещё одно расстройство.

– Так мне принесут чай? – в сердцах крикнула она в приоткрытую дверь.

Вместе с официанткой в её кабинет зашёл и администратор.

– Виолетта Владимировна, вас дожидаются из милиции.

– Кто? Зачем?

– Вообще им нужен Вадим.

– Вадим? Зачем?

– Помните молодую пианистку, которая играла на бис зала? Ну, месяца два с лишком назад. Потом Вадим её закадрил.

Администратор заметил, что после этих слов Виолетта стала пунцовой.

– Неосмотрительно я, – подумал он, зная, что у Вадима с хозяйкой были отношения и этот бабник пианист, несмотря на такое обстоятельство, не стеснялся заводить новые романы с молодыми пассиями, да ещё приводить их в ресторан, раздражая этим Виолетту. Он видел, что в такие вечера хозяйка металась по ресторану, как разгневанная львица. Но ничего предпринять она не могла, кроме как тихо и незаметно шипеть на своего молодого возлюбленного и бросать колкие полные ненависти взгляды в сторону молодых пассий Вадима, потому, что с некоторых пор муж Виолетты, взял обыкновение ужинать в ресторане жены, когда находился в Питере. Вместе с ней. После чего также вместе они покидали своё заведение. Это обстоятельство ужасно угнетало Виолетту.

– И что? Им нужна эта пианистка?