Ирина Фельдман
Пленница ведьмака

Глава 3
Кто такие фейри?

Богатство.

Опасность.

Слава и почет.

Сплетни и слухи.

Дебаты между Бреннаном и Ру меня порядком утомили. Поначалу мне было безумно интересно послушать про ведьм и их положение в обществе, но потом это стало надоедать, потому что парни по кругу обсуждали одно и то же.

Для Ру жизнь ведьмы представлялась нескончаемым праздником. Окончившие обучение в специальных школах колдуньи могут рассчитывать на безбедное существование, ведь их услугами, как правило, пользуются аристократы и влиятельные богачи. Деньги льются рекой, так что у ног ведьмы, считай, весь мир. Наряды по последней моде, редкие драгоценности, дома в любой части страны, изысканные вещи и самая вкусная еда – о чем же еще можно мечтать? Немаловажно, что ведьм боятся и уважают, к их мнению прислушиваются крупные коммерсанты и политики. Простой народ относится к этой братии с опаской, но не без восхищения. Короткие романчики про любовные похождения и невероятные чудеса ведьм разлетаются у торговцев беллетристикой как горячие пирожки. Короче говоря, эта магическая профессия окутана флером тайны и роскоши.

А вот Бреннан был настроен не так восторженно. По его словам, официально признанные ведьмы хоть и наслаждаются всевозможными благами, платят за них непомерную для обычного человека цену. Ведьма постоянно сталкивается со сверхъестественными явлениями, многие из которых далеко не безобидны. Она привязана не только к материальному миру, но и к другим слоям бытия, она ежечасно под наблюдением существ с Другой стороны. Помимо недоступных для обывательского человеческого восприятия опасностей, есть и более приземленный фактор. Люди обожают за глаза поливать ведьм грязью и распускать слухи. С чем это связано, с суевериями или банальной завистью, не имеет значения. Не все женщины способны выдержать прессинг и травлю, поэтому многие ведьмы быстро уходят на покой. Зачастую меняют имя и не распространяются о своем прошлом. В худших случаях морально истощенная ведьма сама приводит себя к гибели, окунаясь в пучину порока. Под нежными лепестками роз, по которым ступает ведьма, скрываются ядовитые шипы. И об этом стоит помнить.

Позиция Ру была мне понятна от и до. Парнишка из неблагополучной среды видит только позитивную сторону, а негативные моменты кажутся ему надуманной глупостью. Бреннану явно известно больше, и с изнанкой «бизнеса» он знаком не понаслышке. Но почему же он описывает все в самых мрачных красках? По идее, он должен соловьем разливаться, как в Школе трех ведьм круто, весело и какая головокружительная карьера меня ждет, если я получу диплом, золотую медаль, ну или что там этим ведьмам дают. Зачем пугать меня, по сути, абитуриентку?

Когда я задала Бреннану этот вопрос напрямую, он ответил довольно-таки легкомысленно:

– Юнона, вы же не планируете задерживаться в нашем мире. Если вас не примут в школу, вы отправитесь домой без сожалений.

– А если примут? – насторожилась я.

Уточнение явно не понравилось Бреннану. Он отвернулся от меня, делая вид, что ему срочно понадобилось убрать от окна занавеску. К тому времени серый городской пейзаж сменился на сочные зеленые поля.

– Что ж, тогда придется немножечко поучиться.

– Эй, погодите! Что еще за «немножечко»?

– Может, годик.

– Годик?!

От уменьшительно-ласкательного суффикса в году не стало меньше месяцев, и мне вдруг захотелось стукнуть Бреннана чем-нибудь тяжеленьким. Чтоб не убить ненароком.

– И это неплохо, – он заговорил уже более воодушевленно. – Вы научитесь управлять своим даром, перестанете терпеть от него неудобства. Каждый год неизбежно идет отсев учащихся. Конкретно в нашей школе официально обученными становятся лишь три ведьмы, оттого и название у школы такое.

– И сколько всего длится обучение? – перебила я его.

– Семь лет.

За-ши-би-и-ись…

Вечер подкрался незаметно. Для меня. В моем мире же было утро, когда произошло нежданное похищение, а здесь день уже перевалил обеденный рубеж. Бреннан уверял, что мы доберемся до наступления темноты, и с каждым часом я все больше нервничала. Нет, меня не пугала темнота и разбойники с большой дороги, которые могли выпрыгнуть на нас из кустов. Как маленький ребенок, я переживала, что дома меня ждет скандал. Родители же подумают, что я рванула в Москву, начхав на их увещевания. Надеюсь, мама помнит, где лежит мой паспорт. Она бы его нашла и поняла бы, что никуда я не уехала… Но если она поймет, что я не понеслась на вокзал, едва они с папой уехали из дома, то еще сильнее испугается! Одно дело, когда неблагодарная дщерь уматывает покорять столицу, и совсем другое, когда ребенок просто-напросто пропадает. Оставив дома паспорт, телефон и все свои сумки.

Примерно месяц назад моя старшая сестра Марианна потеряла в торговом центре свою пятилетнюю дочку Леську. К счастью, тот молл располагался в двух остановках от моего универа, и я, прямо посреди пары, поскакала искать неугомонную малявку. Узнала о случившемся из «семейного чата». Обычно я игнорирую бурчание айфона на занятиях, а тут чуйка, видать, ведьминская, подсказала заглянуть в мессенджер. Обычно спокойная и даже пофигистичная Марианна подняла на уши всех. Мол, отвлеклась на секундочку, а найти малышку не может почти час. Мне же понадобилось не больше десяти минут, чтобы отыскать пропажу. Начала я с кинотеатра на третьем этаже. Продавец попкорна сказал, что видел Леську с ее приметными афрокосичками. Она с группкой детей заходила в один из залов. Кто бы сомневался, в зале меня обшипели и обругали по полной программе, но зато я нашла нашу девочку, которая с упоением смотрела мультфильм и не понимала, почему я тяну ее за ручку к выходу. Выяснилось, что пока Марианна мерила туфли в отделе на втором этаже, заскучавшая Леська ушла на третий этаж, поиграть в автоматы, а там примазалась к толпе мелюзги, праздновавшей день рождения. А взрослые даже не сообразили, что это «левый» ребенок. Что я хочу этим сказать? Страху я натерпелась.

Может, быть ведьмой не так уж и плохо? Хотя о чем я думаю… Меня же похитили и принуждают. Так не годится! Почему я должна играть в игру, правил которой не знаю?

Воцарившееся в карете молчание, как уже ясно, не способствовало позитивному мышлению. Бреннан не придумал ничего лучше, чем спрятаться от меня за газетой. Пару раз я попробовала его разговорить, но он тут же сворачивал беседу. Ему что-то не нравилось, и я это чувствовала почти физически. А от фальши, когда он пообещал поделиться интересной информацией, если такая будет в газете, я чуть губы не скривила.

Кому можно было позавидовать, так это Ру. Под топот копыт он быстро задремал, явно не обремененный тяжкими думами. Действительно, хорошо чувачок устроился. И из плена вытащили, и накормили, и никуда не гонят. И ведь уходить не захотел, проследить за судьбой «горемычной девчули» ему надо, а то ж покой и сон потеряет. А спал он крепко, даже что-то бормотал.

– Королевский чемпионат по гольфу был отменен, – буднично произнес Бреннан, все еще скрываясь за газетой.

Ах да. Мы ж договорились, что он сообщит, если найдет в статьях и заметках что-нибудь занимательное.

А я не знала, что ответить.

– О… Наверное, это ужасно огорчительно.

– Не особо. Мероприятие не претендовало на увлекательное зрелище. Так, встреча аристократов.

– И почему же отменили?

– Пропадали мячи. Теперь, во избежание повторного фиаско, выясняют причину. Грешат на кротов. Якобы эволюция позволила этим животным стать более резвыми и сообразительными. Вы же знаете, что такое эволюция, мисс?

Хотя вопрос больше подошел бы простодушному Ру, я ни капельки не обиделась.

– Эволюция, экзекуция, девальвация, контрацепция. Видите, я знаю много ученых слов.

Бреннан с бумажным шорохом расправил газету.

– По мне, так эта история с кротами полная чушь. Очевидно же, что это проказы фейри. Так нет же, сейчас, в столь прогрессивную эпоху, немодно говорить о Незримом народе. Проще делать вид, будто его не существует. Хотя в этом есть и доля истины, в наши дни фейри в городах не встретишь, да и в деревнях они редко идут на контакт с людьми.

Мама обычно ругает меня, когда я сдвигаю брови, но здесь мамы не было.

– Простите, а вот это слово мне как раз неизвестно. Фейри?

Собеседник наконец-то опустил загораживающее его лицо издание. Несколько секунд его синие, как небо, глаза изучали меня с предельным вниманием. Он словно дивился тому, как можно не знать элементарных вещей, и при этом соображал, как же это доступно объяснить.

– Фейри – существа с Другой стороны. Так же, как призраки. Они обитают в собственных, спрятанных от обычных людей землях, но многие из них не прочь выйти в наш мир. Среди них есть и добродушные создания, и кровожадные убийцы. Люди живут с ними бок о бок испокон веков.

– А как они выглядят?

По губам Бреннана скользнула удалая улыбка.

– Проще сказать, как они не выглядят. Они те еще оборотни и проказники. А их истинный облик может быть любым, от такого прекрасного, что можно потерять голову, до самого ужасного, внушающего отвращение и страх.

Короче, понятно, что ничего не понятно.

– Фейри не превращаются в предметы из металла. То есть если вы увидите на дороге бесхозное железное ведро, значит, кто-то просто потерял ведро.

– А если я на дороге найду монету, я могу взять ее себе? – игриво спросила я.

– Можете. Только потом не удивляйтесь, если находка превратится в орех или сухой листик. Фейри любят дурачить людей.

Вот же вредные существа. Вряд ли мне бы хотелось встретиться с ними наяву. Я сколько угодно могу считать себя смелой и дерзкой, но это мне не поможет, окажись я лицом к лицу с тем, чьи мотивы мне неизвестны, а облик внушает опасения. И ведьма я пока больше на словах, чем на деле, мне точно не справиться с магически одаренным фейри.

Крупинка страха в моей душе разбухла и за пару минут разрослась так, что стало трудно дышать. Тело покрылось мурашками, страх облепил меня, как тонкий слой льда.

– Юнона? – Бреннан согнулся, придвинувшись чуть ближе ко мне. – Что с вами, на вас лица нет? Вы замерзли?

– Я…

Договорить я не успела, так как лошади резко замедлили ход и истерически заржали. Начавший снимать пиджак Бреннан напрягся и замер, как бы прислушиваясь к другим звукам.

– Бесы, – прошипел он сквозь зубы. – Что-то не так, я проверю.

Карета остановилась, и из окошка по левую сторону на нас полился зеленый свет. Яркий, прямо-таки неоновый. Снаружи что-то скрипело, как сотни досок, по которым скребут когтями.

Ру моментально проснулся.

– Бесова нога! – Он в панике замотал патлатой головой.

– Спокойно! – воскликнул Бреннан. – Если будем сидеть тихо, они улетят.

Я сидела ни жива ни мертва. Даже вопросы застряли в горле.

Карету затрясло.

– Надо отпустить лошадей, пока их не сожрали, – заявил Ру.

– Ты что! Это опасно! – Бреннан потянулся, чтобы схватить его за куртку, но тот выскользнул из нашего убежища. Дверь за ним захлопнулась так быстро, что я успела разглядеть лишь верещащую ядовито-зеленую кучу-малу.

– Юнона, оставайся здесь.

И не собиралась выходить! Зачем только Ру туда полез?

Бреннан достал из-под сиденья короткий меч. Мама дорогая!

– Я за ним.

Я кивнула, но он этого не увидел, потому что уже спешил на выручку непутевому попутчику.

Что-то гулко хлопнулось об стекло. Повернувшись на звук удара, я завизжала до рези в ушах. На окне распласталась фосфорная тварь, похожая на мохнатую летучую мышь с головой в виде черепа с длинными клыками. Какая страшила! Это что, фейри?!

Будь я героиней приключенческого фильма, непременно бы выскочила наружу и навела порядок. Но это не фильм, а реальная жизнь, где все идет не по сценарию. И чем я буду наводить порядок, голыми руками? У меня, в отличие от некоторых, нигде не припрятано оружие.

От второго удара по стеклу паутиной пошли трещины. Несколько оскалившихся тварей кружили в бешеной пляске. Еще чуть-чуть – и хрупкое препятствие разлетится на осколки, а убежище станет для меня ловушкой.

Меч молнией рассек воздух между окном и зелеными летунами. Снова взмах – и пару уродов разрезало, половинки от них расплылись, как акварель в воде, и улетели прочь. Яростно вертясь на месте, Бреннан расправился еще с несколькими, и остальные с верещанием исчезли.

Вездесущий зеленый свет померк и вскоре пропал совсем. Было слышно, как одна из лошадей жалобно фыркнула.

Несколько мгновений я сидела и пыхтела, дыша через рот. Из-за резко пропавшего чувства опасности я потерялась в пространстве, не соображая, где нахожусь и что надо делать.

Заставив себя наступить страху на горло, я вышла из кареты и позвала парней. Никто не ответил.

Так нельзя, я же волнуюсь!

– Ребята, вы целы?

Пройдя к дороге, я увидела их. Бреннан тащил Ру за подмышки подальше от нервно фырчащих лошадей. Его меч лежал на земле, брошенный и уже ненужный.

– Что случилось? – от напряжения мой голос неестественно звенел.

– Плохие новости. Ру попал в захват виллианов.

– Он ранен?!

– Не совсем. – Бреннан уложил его на траву и пощупал пульс на худом запястье. Медленно вздохнул. – Боюсь, уже все.

У меня затряслись коленки.

– Что – все?

Парень потер подбородок, после чего нерешительно посмотрел на меня.

– Виллианы высасывают из человека жизнь. Если нападет один, все обойдется болезнью. А нам попалась целая стая, к тому же Ру взяли в ментальный захват, и у него не было шансов отбиться от них.

До конца не осознавая произошедшее, я склонилась над Ру и взяла его лицо в руки. Ни единый мускул у него не дрогнул, мне казалось, что я касаюсь неживого предмета.

– Нет, – у меня по обеим щекам потекли горячие слезы. – Ты не умер, не умер! Давай же, просыпайся! Ру, пожалуйста! Ты же так хочешь жить… Ты грыз веревку… Вернись, прошу тебя, вернись!

Захлебываясь рыданиями, я прижалась к Бреннану. Он молча обнял меня, немного покачал. Его объятия согревали, утешали, но не могли заделать дыру в сердце.

Почему же я так привязалась к этому воришке? Он мне никто. Или это все чувство вины? Ничего бы не произошло, если бы Ру не поехал со мной.

Какой же я была дурой, думая, что вчерашняя ссора с родителями величайшая несправедливость. А оно вон как бывает. Еще хуже. Это же непоправимо.

– Чего ревешь, девчуля?

Мы с Бреннаном вместе вздрогнули и уставились на Ру. Он сидел и потирал шею, как после неудобного сна.

– Ты жив? – пискнула я.

Ру пожал плечами.

– А что мне сделается? Кажись, отрубился ненадолго, вот и все. Ну все, все, не реви. Хочешь, платок дам?

– Лучше мой, – Бреннан опередил его душевный порыв, сунув мне в руки кусочек батиста.

«Воскресший» встал, с хрустом потянулся и, радостно выдав: «Пойду проверю лошадок», пошел к уже успокоившимся животным.

Я вытерла слезы платком и протяжно шмыгнула носом. Постеснялась сморкаться.

– Слава богу, все обошлось. Какое счастье! Правда, Бреннан?

Он посмотрел Ру вслед и тихо сказал мне в ухо:

– Другой на моем месте пронзил бы его серебряным клинком. Вышедший из комы сам становится виллианом.

Меня как током ударило.

– Зачем ты мне это говоришь? – прошептала я.

– Не хочу, чтобы ты опять по нему горевала. Не знаю, почему он тебе так дорог, но ты не должна снова испытать ту боль. Пока придется за ним следить, а там посмотрим. Возможно, еще не поздно вернуть его. А если нет…

Будущий виллиан тем временем разговаривал с лошадьми и с любовью гладил их. А они доверчиво тянулись к нему мордами. Ну как его можно бояться?

– Надо ему все рассказать.

Я смяла платок и кивнула.

Бреннан явно знал больше и догадывался о последствиях. И все же он решил проявить великодушие.

И слово свое сдержал. Серебряный клинок в дело не пошел.

Глава 4
Кто здесь хозяин?

Никогда не понимала мальчишек! Почему они всегда хотят драться и все ломать? Как они могут не понимать знаки внимания от девочек? Почему пиво для них слаще компота?

И чтобы окончательно меня добить, Ру сказал такое, от чего я по-настоящему засомневалась в разумности противоположного пола.

– Ну стану виллианом, и что?

– Ты больше не будешь человеком, – прямее некуда объяснил Бреннан.

Ру скрестил руки на груди и уставился на грязные носы своих ботинок.

– А может, жизнь у меня паршивая, человеческая? Ни денег, ни магии. Вообще щенок безродный, которому нигде не рады.

– Ученые до сих пор не знают, кто такие виллианы, фейри или бесы. Если инициация завершится, тебе заказан путь обратно. По закону тебя могут убить, потому что ты будешь представлять угрозу для общества.

– Ха! – ядовито отозвался Ру. – Не привыкать. Закон всегда пытается меня убить.

Он неосознанно поскреб шею сзади.

Три птички. Напоминание о возможной гибели.

– Боюсь, я не смогу переубедить тебя. Несмотря на весь мой опыт и знания, – сдался Бреннан.

– Сытый голодного не разумеет, – подытожил недовиллиан.

Немного помолчав под стук копыт, Бреннан покачал головой, как бы не соглашаясь с какими-то своими мыслями, и снова завел душеспасительный разговор.

– Ру, неужели они тебя не напугали? Ты же можешь в один прекрасный день лишиться разума, прибиться к одной из их стай и поселиться в пещере. Днем будешь спать в куче таких же жутких тварей, а по ночам охотиться на скот и путников.

Парень презрительно фыркнул.

– Мечты сбываются. Наконец-то у меня будет дружная семья.

Он принялся звучно грызть ногти, выдавая свою нервозность.

Мы с Бреннаном обменялись понимающими взглядами. В искренность Ру нам не верилось. Несомненно, его пугали предстоящие перемены, и он желал спрятать страхи за фантазиями о лучшей жизни.

Из нас троих я хуже всех представляла, во что может вылиться это происшествие, а переживала так, что на какое-то время забыла о собственных проблемах.

Только тогда, когда карета въехала в распахнутые железные ворота, я чуть не подпрыгнула на нервяке. Вот оно! Меня привезли в школу магии, из которой еще предстоит сбежать.

О-о-ох… Я всегда стремлюсь понравиться людям, а тут надо сделать так, чтобы от меня отказались и вспоминали о моем появлении с содроганием.

Так, спокойно. Я справлюсь, обязательно справлюсь. Я же в будущем планирую не только петь, но и сниматься в кино, недаром же столько лет в театральный кружок ходила. Ага, у меня большие творческие планы.

Огромный готический особняк из темного камня, с башенками и светящимися окнами взирал на меня неприветливо, как живое существо, почувствовавшее чужака на своей территории. Я же ощущала себя мелкой и ничтожной на фоне каменного исполина.

Нет уж, я не дам себя поглотить.

Ру не мог претендовать на звание хотя бы гостя, поэтому отправился вместе с лошадьми на конюшню. Бреннан пообещал, что прислуга не будет против его присутствия и что на кухне ему дадут ужин.

Я семенила рядом с синеглазым парнем, загребая высокую, явно давно не стриженную траву своими большими ботинками. Сбитая с толку, как маленькая девочка перед первым днем в детском садике.

Что-то странное в траве вырвало меня из анабиоза.

– А-а-а! Расплющенная лягушка!

– Это не расплющенная лягушка, а моя перчатка. – Бреннан ускорил шаг и поднял перчатку с земли. – Если найдешь вторую, буду тебе до конца своих дней обязан… Берегись!

В тигрином прыжке он подмял меня под себя, и мы рухнули на землю. Над нами просвистел неопознанный летающий объект.

Что такое? Опять какая-то нечисть?!

Но хорошо, когда рядом есть защитник…

К моему огорчению, Бреннан недолго прижимал меня к себе. Он приподнялся, огляделся.

– Похоже, опасность миновала.

Со сдавленным вскриком он пригнулся, и на меня упал мужской ботинок. К счастью, не на лицо. Потирая ушибленную макушку, Бреннан встал и заозирался.

– Дигби! Дигби, ты здесь? А ну выходи, негодник!

Этот Дигби виделся мне кем-то сердитым и крайне недружелюбным. Надо ж было такое придумать – ботинками швыряться! И ведь хулигана не остановило то, что он мог попасть в девушку. Верх гостеприимства, дайте книгу жалоб и предложений.

Выбрасывая перед собой коротенькие лапы, к нам прибежала маленькая собака с задорно торчащими ушами. Она была черная, с рыжими подпалинами, а шейка ее ярко белела в сумерках. При ближайшем рассмотрении я отгадала породу – корги. Известная собака-улыбака. Как можно испугаться такой прелести?

Собака положила перед Бреннаном маленькую тряпочку и, в экстазе виляя хвостом, заскакала вокруг меня. От звонкого лая я на мгновение оцепенела. У нас дома питомцев не держат, мама резко против живности – мохнатой, пернатой, чешуйчатой, так что у меня отсутствуют навыки общения с братьями нашими меньшими.

– Какой ты шумный, песик, – умилилась я.

Пыхтя после быстрого бега, корги облизнулся и запрыгнул мне на колени. Вряд ли для того, чтобы со всем удобством покусать чужого человека. Мои руки, не сговариваясь с мозгом, начали трепать длинную шерсть. Мускулы под трехцветной шубкой ходили ходуном, собака прямо-таки излучала энергию. Не стояла чинно, как кошка. Ее глазки сверкали, лапки елозили по мне, а язык словно жил отдельной жизнью. Стоило мне чуточку наклониться, и меня одарили сразу несколькими влажными поцелуями. Приобняв нового друга, я уже хотела вернуть должок и свернула губы трубочкой, но мы оба вздрогнули от окрика Бреннана:

– Дигби! Как это понимать?

Он встряхнул принесенную тряпочку, оказавшуюся всего-навсего носком.

Так забавно, когда животные крадут у хозяев вещи. Иногда я не могу удержаться от смеха, когда вижу подобные видеоролики в интернете. Порой даже завидую тем, у кого живут четвероногие.

Но собака же не могла швырнуть ботинок, да?

Дигби повернул к Бреннану морду, неожиданно серьезную.

– Предатель. Как ты допустил это безобразие? Или вы в сговоре? А?

«Предатель» демонстративно зевнул.

– И это все? – хозяин не мог скрыть негодования. – Где второй носок?

Актуальный во всех мирах вопрос, чё уж там.

– Да хватит тебе ругаться. – Я погладила корги между ушами. – Он же не знает человеческий язык.

– Знает. И наверняка ему известно, где остальные мои вещи. Например, где шляпа? Она совсем новая, я ее сегодня впервые надел.

Шорох маленьких лап возвестил о приближении еще одного шустрика. На этот раз к нам примчался рыжий корги, и тряпка в его пасти была в несколько раз больше носка.

– Юнона! – взревел Бреннан так, будто в нас швырнули гранату. – Отвернись! Отвернись, не смотри!

Я обняла Дигби и отвернулась от второй собаки. От передавшегося смущения по моему телу разлился неприятный жар. Носки с ботинками были не самой досадной пропажей?

И как так получилось?

– Весело тут у вас.

– В такие моменты я мечтаю о скуке, – отрезал Бреннан. – Пойдем, Юнона… Ох, то есть пойдемте, мисс.

– Давай без «мисс».

– К будущим ученицам следует обращаться с уважением.

– Я не будущая ученица. Я вообще планирую ночевать дома, в своей кровати.

– Не сомневаюсь, ты девушка бойкая, только не показывай характер. Не заговаривай, пока тебя не спросят, не забывай слова «пожалуйста», «спасибо», «извините», не корчь рожи…

– Чё-то до фига условий, – взбрыкнула я.

Его руки вцепились мне в плечи. Он наклонился так, что наши лбы соприкоснулись.

– Делай, как я говорю, и, если повезет, будешь спать в своей кроватке.

На миг передо мной возник совсем другой человек. Сильный, властный, не имеющий ничего общего с дружелюбным юношей. Игривое настроение испарилось, как напуганная серебряным клинком стая виллианов.

Мы продолжили путь к особняку. Корги, радуясь непонятно чему, путались у нас под ногами.

– Я все еще на вас сердит, – в тоне же Бреннана не было ни намека на праведный хозяйский гнев.

– Да ладно тебе, не надо обижать милашек.

– Маленькие бандиты, а не милашки.

Рыжик щелкнул зубами, пытаясь схватить меня за юбку. Я отдернула подол.

– Мо, не завидуй. Тебе платье ни к чему, ты и так красавица, – пошутил Бреннан.

Пропавшие вещи – это, конечно, то еще огорчение, но как можно долго сердиться на улыбчивых собачек? Так и знала, что парень скоро успокоится.

Перед ступенями крыльца собаки остановились. Дигби залаял, а Мо плюхнулась на попку и завыла.

– В чем дело? – я еле сдержалась, чтобы не кинуться целовать расстроенных крошек.

– Ты им очень понравилась, им жалко с тобой расставаться.

– А…

– Нет, им нельзя в дом.

– Почему?

– На территории поместья обитают примерно четыре десятка собак. Как думаешь, сколько времени им понадобится на то, чтобы перевернуть его вверх дном?

Думать об этом не было ни малейшего желания. Сорок собачек! А-а-ай, даже немножко жалко уходить.

С детства я до умопомрачения обожала единорогов и мультики про волшебных пони. Одежды и бижутерии с этими коняшками у меня хватит на маленький музей, а на туалетном столике уже несколько лет живет фарфоровая фигурка в виде отдыхающего на лугу единорога.

А темная статуя в холле мне не понравилась сразу. По замыслу скульптора, мифическое создание обладало не только длиннющим витым рогом, но также обвислыми ушами, козлиной бородкой и выпуклыми, как у рыбы, глазами. И вся эта красота на фоне несуразного, хлипкого на вид тельца.

В холле находилось еще несколько статуй со сказочными существами, однако они не вызывали у меня такого же разочарования. Омерзение – да. А разочарование более неприятное чувство, чем омерзение.

– Как-то тут тихо, – прошептала я.

Почему-то не хотелось говорить в полный голос в таком большом помещении. Страшные статуи и неисчислимые горящие свечи навевали воспоминания о фильмах ужасов. А я их терпеть не могу! Истории о проклятых домах и привидениях вообще не моя тема. Да и после встречи с виллианами я пока не до конца пришла в себя.

– Джоандра, – еще тише произнес Бреннан и задрал голову.

Внутренне содрогнувшись, я проследила за его взглядом.

На широкой парадной лестнице стояла женщина. Ее платье насыщенного цвета индиго ярко выделялось в мягком свете свечей. Корсаж подчеркивал грудь и тонкую талию, округло переходил в длинную, до пола, юбку. Единственным украшением наряда был ряд блестящих пуговок, от горла до пояса. Никаких легкомысленных бантиков и кружев. В контрасте со строгим платьем, густые каштановые волосы ниспадали вдоль спины.

И повязка на глазах. Того же бесподобного цвета, что и наряд.

Бедняжка, наверное, у нее в жизни случилось что-то ужасное. Если бы несчастье с глазами произошло недавно, вряд ли бы она носила повязку из той же ткани.

– Здравствуйте! – неожиданно для себя самой я заговорила первой. – Вам помочь?

– Помочь? – глубокий голос женщины сочился пренебрежением.

Я опешила от грубого тона, но не стала менять доброжелательную интонацию.

– Вы хотите спуститься? Осторожно, вы на самом краю. А у вас такая длинная юбка…

– Вы боитесь упасть, поэтому носите такие короткие?

Признаюсь, тут я была убита наповал. Улыбка сползла с моего лица, как игрушка-лизун со стены.

Откуда ей известно, как я одета? Она же ничего не видит!

Бреннан чуть вышел вперед.

– Мадам Джоандра, я привез недостающую ученицу. Правда, боюсь, она не задержится в школе. Это не дочь мистера Кобба, как мы полагали, а девушка из другого мира.

Элегантно придерживая подол, мадам Джоандра с достоинством начала спуск по лестнице.

– В Школе трех ведьм происхождение ничего не значит. Все, что имеет значение, это дар и характер ученицы. Эти стены видели и принцесс, и крестьянских дочерей. Не думаю, что к гостье из иного измерения нужен особый подход.

Мурашки закололи меня тоненькими иголочками. Ну нет, я не дам себя так просто подавить.

– Я не гостья. Меня похитили.

Женщина плавно повернула голову. Я была готова поклясться, что плотная повязка не пропускает даже свет, но ощущение, что меня сканируют, было чуть ли не физическим.

– Способ прибытия в школу тоже не имеет значения. Позвольте узнать ваше имя?

Я помялась, как малыш, не желающий делиться игрушкой. Ответила только после одобряющего кивка Бреннана:

– Юнона.

– Что ж, мисс Юнона. До самого вашего отъезда из школы я буду вашей наставницей.

У меня вырвался нервный смешок.

– Простите, а как же подача документов? Вступительные экзамены? Сочинение на тему «Почему я хочу быть ведьмой»? Собеседование хотя бы?

– Все формальности – завтра, – отрезала мадам Джоандра и потеряла ко мне интерес. Ее подкрашенные губы скривились, стоило ее своеобразному взгляду сосредоточиться на чем-то внизу. – Какая дикость. Ты что, животное?

– Да, – легко согласился Бреннан. – Неблагодарная свинья, как вы недавно изволили выразиться.

– Даже не знаю, во что тебя превратить, чтобы стало хуже.

Почти беззвучно ведьма подошла ближе. По еле заметным морщинкам у рта я поняла, что ей уже больше тридцати. Ростом же она была немного ниже меня, что, по правде говоря, не делало ее умильней или безобидней.

– Если в следующий раз захочешь опозорить школу перед ученицами, сними не обувь, а штаны. Также недопустимое, но зато более приятное зрелище.

Щеки парня заалели. Чутье подсказало, что от гнева.

За что же эти двое так друг друга не любят? А, без разницы. Разве какие-то мелочные разногласия – это повод для обидных шуточек? Надо же было так опустить перед девушкой!

Возмущенная, я вступилась за приятеля:

– Бреннан не сделал ничего плохого.

Рука ведьмы была быстра, как выскочившая из укрытия змея. Ее пальцы крепко схватили меня за подбородок. Тупая боль прошла волной от челюсти до ключиц. Замерев, я чуть ли не в панике таращилась на сине-фиолетовую повязку.

– Никогда. Не называй. Его. Бреннан.

Не удивлюсь, если узнаю, что те страшилища обратились в камень от страха перед мадам Джоандрой. Ее слова лишали воли и внушали сильнейшее желание спрятаться, лишь бы больше никогда не сталкиваться с этой грозной женщиной.

Ведьминская злость облепила меня невидимой глиной. Часть меня была готова опуститься на колени и, обливаясь слезами, молить о прощении, но чувство несправедливости победило.

С какой стати она мне указывает? И какого черта она распускает руки?!

Воздух затрещал, словно насыщенный электричеством. Перед глазами заплясали разноцветные искры…

И раздался грохот.

Взрывной волной меня отбросило назад, и вскрикнула я лишь тогда, когда уже шлепнулась на пол. Освещение в холле хаотично замерцало, на какое-то мгновение мы оказались в почти кромешной тьме.

Бреннан бросил взгляд на лежащую без движения мадам Джоандру и все же сделал выбор в мою пользу.

– Юнона, ты цела?

Он опустился передо мной на колени, и мне бы это польстило, если бы я понимала, что произошло и что теперь надо делать. Может, пора бежать без оглядки, пока ведьма не очухалась?

Я благодарно вцепилась в протянутую руку.

– Что это было?

Он и рта открыть не успел – кто-то ответил за него:

– Хотелось бы и мне знать.

Позади нас стоял взрослый мужчина. Не надо было обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять, кто перед нами. Бреннан походил на отца, как помолодевшая лет на двадцать копия, однако с заметной разницей. Если сын гладко брился и собирал волосы в короткий хвостик, родитель стригся коротко и носил бороду.