Ирина Фельдман
Академия драконьих всадников
Глава 2
Узкомордый ездовой
Никогда не относила себя к чокнутым, которые верят в параллельные миры, внеземной разум, домовых и прочую ненаучную чушь. Я и в гороскопы не верю – да и как в них верить, если эти астрологи даже договориться между собой не могут и вещают кто во что горазд. И ко всем приметам отношусь скептически, никогда не делаю трагедии, если чёрная кошка дорогу перебежит или встречусь у подъезда с соседкой, которая пустые вёдра на дачу везёт. А ещё я всегда смеялась над подружками, которые бегали к бабкам снимать венец безбрачия.
Вот и как теперь, с таким практичным складом ума, поверить, что я – дракон по кличке Снежинка? Нельзя же так просто взять и попасть в сказку!
Тот тип, который пытался украсть куклу! Он явно из этого мира, сомнений нет, это он отправил меня сюда! Гадкий колдун, вот что значило его «я хотел как лучше». Не понравилось ему, видите ли, что девчонка на пути несговорчивая попалась. Думает, раз Хогвартс окончил, ему всё можно?! И дружок его одноглазый тоже сволочь ещё та. Вместо того чтобы помочь бедной девушке, чуть мозг в кашу не превратил. Как-нибудь потом с ним разберусь, а пока нужно держать ушки на макушке. Если, конечно, у меня они есть. Никогда всерьёз не интересовалась анатомией драконов, а ничего с зеркальной поверхностью поблизости не наблюдается.
Несмотря на масштабные габариты, я не чувствовала себя грузной или неуклюжей. Шаг был достаточно мягок и плавен, если так можно выразиться о походке сказочного чудовища. И следов размером с лунный кратер я за собой не оставляла.
Мальчики сами выглядели в разной степени растерянно. Чадвик, милый куклёныш с естественно завитой прядкой на лбу, беспокойно вертелся, как потерявшийся малыш в поисках родителей. Китон, напоминающий его упрощённую копию, старался вести себя более непринуждённо, хотя мелочи выдавали его неопытность в общении с драконами.
– Как тебе мой Гром? Смотри, я приказал ему ждать меня, и он не ушёл.
– Красивый.
От вида живого дракона мне стало не по себе, и я трусливо остановилась. Это был не способный рушить небоскрёбы динозавр, а вполне компактный ящер с длинной шеей и кобальтовой чешуёй. Зверь направил на меня заострённую морду и почти сразу отвернулся. Фух! Ну хоть не накинулся.
– И нам весь вечер с ними… гулять? – с тоской спросил Чадвик.
– После обряда драконы должны привыкнуть к своим новым хозяевам. Тебе же самому будет спокойней, когда придёт пора оседлать его.
Эй, что значит «оседлать»? Я тут вас катать не нанималась!
Услышали они только глухой рык. Чадвик вздрогнул, как будто подумал, что я собралась его сожрать, а Китон лишь бросил равнодушно:
– Пусть себе рычит. Скоро привыкнет к тебе и перестанет считать чужаком.
Привыкать ко мне как раз не надо, я найду способ отсюда свалить.
Я подняла голову выше и огляделась. По радующей глаз травкой территории разбрелись другие участники этого помешательства. Особо не вглядываясь, насчитала штук пятнадцать ящеров. Вместо ожидаемой пестроты драконы удивили меня однообразием окраса. Разные оттенки синего и серого, и никого красного или хотя бы жёлтого. Будь я фанаткой драконов, наверняка бы разочаровалась.
Моё внимание привлёк совсем уж маленький человечек. Паренёк, раза в два меньше других ребят, на всех парах спешил к нам. По его бегу вперевалочку я догадалась, что это карлик. А может, вообще гном? Тогда где борода? Или не положено бороду носить такому молодому?
– Валь! Китон! Только не говорите, что я опоздал.
– Ты опоздал, – сказал Китон.
– Вот же не повезло. Просидел столько времени на кафедре. Долго ждал профессора Дарнли, – вздохнул юный карлик, приглаживая растрепавшиеся волосы цвета карамели.
– Дарнли даже своим отсутствием может жизнь человеку испортить, – участливо откликнулся Чадвик.
Китон хмыкнул так, что даже я услышала.
– Эдрик, не сокрушайся ты так. Ничего интересного в самом обряде не было. Наш декан произнёс заклинание привязки да руками поводил.
Не знаю, утешило ли это Эдрика. Низкорослый парень с восхищением, как истинный ценитель прекрасного, взирал то на Грома, то на меня.
– Да это же Снежинка! А я гадал, кому же эта красавица попадётся. У неё редкий окрас для узкомордых ездовых. Так кто из вас её всадник?
Опережая реакцию «всадников», я указала когтистым пальцем на Чадвика.
– Ого, Валь, поздравляю! Не стой, подойди ближе. Протягивая лапу, дракон демонстрирует своё расположение.
Это не признак расположения, я так демонстрирую, что разумна, идиоты.
Валь, он же Чадвик, боязливо подошёл и погладил меня по лапе.
– Можно? Не укусишь?
Не можно. А не укушу только потому, что боюсь, что ты в зубах застрянешь.
– Дракон даже этой породы хоть и умён, но всё же обладает интеллектом животного, – авторитетно заявил Эдрик. – По сути, он в плане умственного развития мало чем отличается от любого прирученного зверя. Магические способности не делают его равным человеку.
Как?! Вот как так?!
– Я больше люблю лошадей и собак, – признался Валь.
– А я вообще не выношу рептилий, – перекрыл его Китон.
В следующий момент Эдрик посмотрел на меня с такой грустью, что я, сочувственно заурчав, сделала шаг ближе и протянула лапу ему. С благоговением он коснулся чешуи.
– Дураки вы, счастья своего не понимаете. Я бы всё на свете отдал, лишь бы стать драконьим всадником.
Я склонилась как можно ближе к земле, и карлик, коротко рассмеявшись, погладил меня по морде.
– Я бы на твоём месте даже не мечтал. Тебя не взяли на факультет, потому что ты неполноценный, – беспощадно выдал Китон.
Валь шикнул на кузена, а Эдрик сделал вид, что не обиделся.
– Нет худа без добра. Зато меня с распростёртыми объятьями приняли на общий магический курс. Даже профессор Дарнли оценил мои практические навыки.
Кузены посмотрели на него, как бабушки в церкви на помянувшего чёрта невежу.
– Этот упырь способен на похвалу? – недоверчиво протянул Китон, засовывая руки в карманы.
От меня не укрылось, что Эдрик уже по-настоящему обиделся.
– Кит, нельзя ли проявлять больше уважения к моему декану?
– А твоему декану нельзя проявлять больше уважения к студентам?
– Согласен, он строг, и весьма. Но и ты пойми, что магия – это не какое-то баловство.
– Нам не нужен такой объём знаний, который он хочет в нас поместить. Мы же всего лишь всадники, нам не нужно многое уметь.
– У вас было всего два или три занятия, а ты уже делаешь выводы об объёме знаний. – Маленький Эдрик задрал голову. – Знать основы никому не помешает. К тому же у профессора Дарнли чёткая структура занятий, всё логично и понятно. Старик тоже ничего, но его уроки были хаотичными.
Тут уже Китон начал сердиться:
– Старик раскрыл в каждом из нас дар.
– Не спорю. Я очень благодарен ему за это и за рекомендательное письмо. Но он уже выполнил для нас своё предназначение. Говоря иначе, он как садовник, посадил зерно, и уже другие должны заботиться о цветке.
– Ребята, не выношу, когда вы ссоритесь, – вклинился Валь.
Эдрик снова нацепил маску дружелюбия:
– А кто ссорится? Мы просто не во всём согласны друг с другом, разве это повод для вражды?
– Дарнли всё равно упырь, – остался при своём Китон.
– Ты не обращай на него внимания, – вступился Валь за вредного кузена. – Завтра у нас контрольная работа, вот он и дёргается. Профессор Дарнли сказал, что тех, кто получит низкие баллы, ждёт устный опрос. Ох, а я даже имя своё забываю, когда он в упор смотрит на меня.
– Значит, будете зубрить. Вам же на пользу.
Валь скис.
– И без этой дурацкой академии можно было прожить.
– Ну конечно. Гораздо приятней гулять с девушками в парке и мастерить бесполезные поделки, чем вставать в самую рань и делать то, что заставляют, – усмехнулся Эдрик и снова погладил меня. – Нам с вами посчастливилось родиться в знатных семьях, и нам не нужно ломать голову над тем, как заработать на кусок хлеба. Все блага достались нам без труда. Но разве не будет несправедливым при практически неограниченных возможностях прожить пустую жизнь? Что о нас скажут потомки? Что мы спали до обеда, проводили время в глупых увеселениях и мучились подагрой?
Парнишка мне определённо нравился, и я не убирала морду, хотя уже порядком надоело, что её чуть ли не полируют.
– Ещё скажи, что мы бездуховные обыватели, – снова заспорил Китон. – По-прежнему считаешь, что академия сделает из тебя героя и твоё имя будет у всех на устах?
– Эдрик никогда такого не говорил, – неожиданно проявил твёрдость Валь.
– Это и так понятно. Он надеется, что диплом мага компенсирует ему его дефект.
Сдерживая рык, я слегка толкнула Китона мордой, и тот, вскинув руки, полетел в траву. Так тебе и надо, вредина.
– Снежинка, ты что? Ты же хорошая девочка! – возмутился мой хозяин, однако ничего не предпринял для того, чтобы поставить меня на место.
– Снежинка просто нервничает. – Эдрик заговорил на порядок громче, хотя это не помешало мне расслышать, как Китон кроет «тупого дракона» нелестными эпитетами. – У неё стресс после обряда привязки. Доказано, что самки более чувствительны к такого рода переменам. К тому же Снежинке не терпится вернуться в свой загон, к гнезду.
Никакого гнезда мне не надо, я хочу домой! Как бы только обратить внимание на свою беду, чтобы не подумали, что бешеного дракона надо усыпить?
Моя жалоба реализовалась в протяжный писк. И представить не могла, что такая махина способна издавать столь тонкие звуки.
– Бедняжка. Она не уходит, потому что хозяин не отпускает, – пояснил Эдрик.
– Тогда я отведу её в загон! – Валь как будто обрадовался, что можно легально избавиться от моего общества. – Мне ещё надо написать письмо Юджинии.
– Тебе надо готовиться к контрольной.
– Эдрик, ну перестань!
Карлик хитро улыбнулся и резво поскакал к задремавшему от болтовни Грому.
Да уж, попала. С моим Валей каши не сваришь.
Поскольку вокруг перестали жужжать всякие студиозы, думать о своём бедственном положении стало проще. Говорить я не могу. Все мои жесты принимают за поведение нервозного дракона. Как быть? Без паники! У меня отличные когти, так что если найду свободный от травы клочок земли, то, вероятно, смогу написать послание. А что? Раз эти умники говорят по-русски, то и писать-читать должны. А если нашу письменность они не знают, то пусть ищут переводчика. Грамотный дракон в этих краях – аномалия, поэтому учёные мужи должны заинтересоваться мной.
Мне бы ещё найти, где послания свои писать. Пока на глаза попадается сплошной травяной покров… Да меня неправильно поймут, если я прямо тут начну борозды пропахивать.
У драконьих загонов мне улыбнулась удача. Площадка оказалась утоптанной и очень даже удобной для письменных экзерсисов. Одно «но»: туда-сюда шныряли драконы и мужчины в простой рабочей одежде. Да что ж такое, придётся подождать, когда все прекратят суетиться и разойдутся. Лишь бы успели до темноты, а то уже вечереет.
– Снежинка! – Ко мне широкими шагами подошёл парень в бесформенной кепке. Рукава его не слишком свежей рубашки были закатаны до локтей, обнажая загоревшую кожу. – Я не хотел, чтобы тебя сейчас привязывали к всаднику, но кто же будет меня слушать? Я ж в академиях не учился.
Не люблю делать поспешных выводов, но мой новый собеседник, возможно, и в школу вряд ли ходил.
– Пойдём к твоим. Пойдём-пойдём.
Не надо подманивать меня рукой. Я не тупая, человеческую речь ещё понимаю.
Преодолев желание сесть и горестно завыть, я поплелась за ним. По пути он перекинулся парой слов с везущим на тачке сено мужиком, и из их краткого разговора мне стало известно, что парня с загорелыми руками зовут Питер.
Драконьи загоны походили на увеличенные во много раз собачьи будки и находились на одинаковом расстоянии друг от друга. Прямо коттеджный посёлок, ещё бы клумбы разбили, и было бы даже красиво.
– Шевелись давай, – велел Питер, заходя внутрь.
Зачем так грубо? Ты даже начал мне нравиться.
– Ну-ну, не ворчи.
Немного поколебавшись, я принюхалась, не учуяла ничего, кроме запаха дерева и соломы, зашла следом. Только бы на цепь не стал сажать, я же не дамся!
– По детям, что ли, не соскучилась, гулёна?
Питер подошёл к большому ящику в дальнем углу и опять поманил меня рукой. Да я и со своего места отлично разглядела три большущих яйца. Божечки-кошечки, я мать?! Что мне с этим делать? А вдруг я навсегда останусь Снежинкой?!
Я разочарованно скрипнула. Питер понял мой стон по-своему:
– Тебе не понравился твой всадник? Зуб даю, что не понравился. Напыщенный богатенький дворянчик, как и все они здесь. Да он и драконов-то вживую, поди, не видел, пока сюда не приехал. Не любят эти богатые ваше племя, только цену себе набивают. Вот войдут в моду коровы, они на них пересядут. Пить хочешь? Я свеженькую тебе налил.
Вода в бадье размером с ванну выглядела чистой, но у меня не возникло желания приблизиться к поилке. Вздохнув, я уселась и обмоталась хвостом. Какой длинный! С малюсенькими шипами.
– Напугали тебя эти маги? Бедная, ты ж сама не своя.
Это уж точно. Дракон не дракон, и я тоже не я.
Питер подошёл ко мне и принялся наглаживать белоснежный бок, как фермер призовому тяжеловозу.
– А с завтрашнего дня тебя гонять начнут. Магией швыряться… Эх, щедрый у тебя год на встряски, да? И кладка первая, и всадник первый…
Он осёкся. К загону подкатил тачку бородатый мужлан, такой здоровый, что его можно без подготовки на ринг для боёв без правил отправлять. А что он привёз! Будь я собой, то непременно бы поморщилась: тачка была нагружена нарубленными кусками туш. От вида торчащих костей и запаха крови я ощутила приправленный брезгливостью голод. Нет, я не буду это есть! Ни за что! Оно сырое, костлявое и вообще выглядит неэстетично. Блюдо отвратительное и подача соответствующая.
– Долг когда отдашь? – с преувеличенным оптимизмом спросил здоровяк, выгружая содержимое тачки в пустую бадью рядом с поилкой.
– Скоро.
– Я, брат, знаешь, который день от тебя это слышу?
– Да будут деньги, будут.
– Если я дам тебе срок – ещё три дня, ты зашевелишься?
– Сколько?!
– А что? – Искусственная весёлость бородача и меня стала напрягать. – Не найдёшь?
– Да найду, найду.
– Найди уж, будь добр, – хмыкнул тот, увозя изрядно опустевшую тачку.
После этого короткого разговора Питер помрачнел как туча и, чуточку выждав, вышел из загона. Охоту болтать с драконом у него как ветром сдуло. Я осталась наедине с яйцами и сырыми тушами. Загон Питер не закрыл, но я этим не воспользовалась. Толку от этой свободы, если люди видят в тебе бессловесную скотину, а знакомиться ближе с драконами страшно. Убедившись, что я предоставлена сама себе, исходила загон Снежинки вдоль и поперёк, выбрала самую ровную стену и попробовала нацарапать несколько слов. Ага! Сто раз! Не знаю, чем обрабатывали это дерево, оно бы и против пушечного выстрела выстояло. Ни зарубки, ни царапинки. Должно быть, те, кто строил загоны, предусмотрели, что драконы могут не особо бережно относиться к своему жилищу.
Вернуться к первоначальному плану, выбрать подходящий момент и начертать SOS на земле.
Вроде так просто, но почему же кажется, что надежды нет?
Придавленная своим горем, я несколько часов лежала, изредка проваливаясь в вязкую полудрёму, и разглядывала драконьи яйца. От скуки самое крупное я назвала Бенедиктом, самое круглое – Пашотом, а самое светлое – Мешочком. Лишь бы из них не вылупилось ничего в моём присутствии, я драконьей нянькой быть не собираюсь.
Только кому сейчас интересно моё мнение? Этого мальчишку на себе катай, драконят воспитывай… Хочется, как в ПМС, плакать и кусаться.
Появление Питера немного отвлекло меня от безрадостных раздумий. Я вытянула лебяжью шею и выжидательно уставилась на него. За время отсутствия парень успел обзавестись коричневой курткой с тёмными заплатами на локтях и крупной лампой.
– Всё куксишься, Снежинка?
В моём положении простительно не только кукситься, но и плеваться огнём.
Он глянул в сторону кормушки.
– Надо же… Ничего не съела. Какой дракон будет от такого пиршества отказываться? Ты чего, заболела?
Я отрицательно покачала головой. Видела по телевизору программу, в которой показывали, как лечат животных, и что-то мне не улыбалось оказаться на их месте.
– Цаца выискалась. Проголодаешься и всё сожрёшь, – философски подметил Питер.
Сам жри такое.
С напором ревизора он подошёл к ящику с яйцами и каждое потрогал.
– Холодные! Ты почему их не греешь? Уже ночь на дворе, замёрзнут же!
Их ещё и греть надо? А как драконы это делают? Как курицы? Вряд ли.
– Чего глаза вылупила, балбеска? Детьми заниматься будешь? Или маги нанесли тебе настолько большую душе-е-евную травму, что ты забыла про них?
Упомянув «душевную травму», он раскинул руки, как бы подчёркивая несерьёзность моей хандры. Да как бы ты себя вёл, если бы тебя превратили в дракониху?
– Грей уже давай.
Да чего ты от меня хочешь! Мне подышать на них, сесть сверху?!
– Балбеска. – Питер снял с себя куртку, накрыл ею яйца и подоткнул края, как будто это было одеяло. – Моя сеструха знаешь как над своими детьми трясётся? А у неё всего лишь двойня, не тройня, как у тебя. Эх ты, мамаша!
Я вполне осознанно рыкнула и положила голову на лапы. Пусть сам за ними ухаживает, раз знает, как это делается.
– Ящерица ты ленивая.
Нечего сыпать соль на рану. Вчера ещё была умницей и красавицей, а тут «ящерица ленивая». Кто такое выдержит?
Не собиралась снова демонстрировать свою слабость, но жалобный скулёж вырвался сам собой. Питера это встревожило, он опустился передо мной на колени и принялся водить рукой по морде.
– Не горячая… Слизи в ноздрях нет… Глаза ясные… Не похожа ты на больную, не надо Норриса звать. Ну сколько можно хандрить? Ещё толком ничего не началось, а ты уже вся расклеилась. Если ты и дальше так будешь себя вести, тебя выгонят из академии. Здесь не нужны вялые и непослушные драконы, понимаешь? Продадут тебя какому-нибудь злому богачу, который будет тебя гостям показывать, а потом, как надоешь, перчаток из твоей шкуры нашьёт. И детей своих никогда не увидишь… Хотя… – Питер посмотрел на укрытые курткой яйца. – Ты же, наверное, ещё не понимаешь, что из этих камешков кто-то вылупится. Не видела никогда такого.
Он замолчал на минуту или две, и я закрыла глаза.
– Ладно, не обижайся на меня. Моя сестра тоже раньше не знала, откуда дети берутся.
Я с грустью понаблюдала за тем, как он кружит над яйцами, как забирает лампу и уходит, оставляя меня в сгущающейся темноте.
– Спокойной ночи, Снежинка.
Пусть Питер иногда был груб и говорил жуткие вещи про перчатки, мне не хватало его компании. Несмотря на то что он, в отличие от некоторых, не просиживал свои лучшие годы за партой и не тяготился элитарными знаниями, он был единственным, кто говорил со мной как с человеком.
Постараюсь заснуть. Вдруг проснусь уже дома, в своём теле? А если нет, то выберусь поутру из загона и, пока никто не мешает, попробую осуществить идею с посланием на земле. На деле заснуть не получалось, как раз из-за этой самой идеи с посланием, которая мешала мне, как горошина принцессе.
Наконец-то я вздремнула… и почти сразу проснулась. Что за фигня! Я же дракон, неужели эти ящеры не умеют спать?
– Блин.
Стоп. Я говорю? Я говорю!
И тело такое лёгкое… О боже, у меня человеческие руки!
Не успела прийти в себя, как пришлось вскочить на ноги и удирать со скоростью зайца, потому что позади завозилось какое-то огромное существо. Мимо меня пронёсся самый настоящий дракон и остановился у стены с кормушкой. Даже во мраке было хорошо видно, как огромный светлый зверь выхватывает куски туш и, кровожадно хрустя костями, заглатывает их. На ум пришли слова профессора Крейга о том, что драконы не едят людей, только это мне храбрости не прибавило. Вдруг оголодавшее чудище захочет мной закусить? Ещё не разберётся в темноте, съедобная я или нет.
Кое-как сбросив с себя накатившее от вида драконьей трапезы оцепенение, я прокралась к выходу и без проблем вышла из загона. Как же повезло, что их не запирают! А то сидела бы до утра в компании этого азартно чавкающего троглодита.
Кардиган, который ещё утром казался мне достойной заменой лёгкой куртке, не справлялся с ночной прохладой этого места. Обнимая себя руками, я бродила вдоль загонов и никак не могла найти ничего похожего хотя бы на сторожку, где смогла бы встретить человека. Как же темно, и ночь, как назло, безлунная. Так можно и до рассвета по углам мыкаться, если раньше не околею. А если закричать, привлекая к себе внимание? Или это переполошит всех драконов в округе?
Да чего мелочиться? Вон приветливо чернеет силуэт академии, пойду сразу туда и найду компетентных людей, которые помогут. Ничего с тутошними профессорами не случится, если они уделят мне несколько минут. Обретение родного тела воодушевляло и обнадёживало, поэтому предстоящая встреча с волшебниками меня не пугала. Должен же здесь быть хоть кто-то адекватный.
Вблизи здание академии выглядело ещё более внушительно, и, сказать по правде, я немного растерялась, не найдя ничего похожего на входную дверь. Ну ничего, пройдусь по периметру, а там мне счастье и улыбнётся.
«Периметр» длился и длился, и всё же мои чаяния начали оправдываться – я услышала недалеко, судя по голосам, человеческую возню. Благоразумно решив вспомнить об осторожности, выглянула из-за угла, прежде чем неожиданно туда вваливаться. Из окна первого этажа вылезали тихонько гыгыкающие молодые люди. Даже гадать не стоило: студенты совершают полуночную вылазку. Что ж, это вам не какие-то грабители, которые ударят кирпичом по башке. Со своими ровесниками я уж как-нибудь договорюсь. Всегда дружила с мальчишками, так что трудностей не возникнет. Спрошу, кто тут главный и как его найти.
– Хейл, ты можешь не ржать, как конь? – отчётливо услышала я.
– Да кто нас услышит?
Пфф. Мало ли кто. Я, например.
– Если кто-то нас заметит, – хвастливо заговорил третий, – то получит оглушающими чарами.
Над его ладонью загорелось что-то оранжевое и живое. Моё желание выходить из укрытия мигом улетучилось. Хватит! Драконом мне быть не понравилось, одноглазый профессор «угостил» какой-то волшебной дрянью, от которой чуть череп не лопнул, так что и оглушающие чары вряд ли придутся по вкусу. Выждав, когда гуляющая молодёжь растворится в ночи, я отлипла от стены и прокралась к окну. Есть! Оставили для себя приоткрытым. Остаётся надеяться, что внутри я найду более адекватных людей и никто не посмеет причинить мне вред.
Прошло, наверное, несколько минут с тех пор, как я перелезла через подоконник, однако никто не встретил меня с распростёртыми объятьями. Академия словно была пуста, и мои предположения о близком расположении общежития, дортуара, в общем, места скопления спешащих ко сну людей, разбились вдребезги. Вероятно, ушедшие в самоволку студенты выползли не из жилого корпуса. Спёрли что-нибудь или другую гадость подстроили. Может, поэтому с трудом скрывали рвущееся наружу торжество. Придурки. Вроде взрослые, а ведут себя как непослушные дети.
Бродить по неосвещённым коридорам было откровенно неуютно. Я просто насильно вбивала себе в голову позитивную мысль о том, что, даже если никого не встречу, мне не придётся ночевать в загоне для драконов или на улице. Но даже найти уголок, где можно было бы дождаться утра, оказалось не так-то легко. Мебели в коридорах не наблюдалось, а многочисленные двери не поддавались, сколько их ни дёргай и ни толкай. Первая попавшаяся лестница внесла разнообразие в мой маршрут, и я, придерживаясь за перила, чтобы не навернуться в темноте, поднялась на второй этаж. Смена обстановки – это хорошо, только сколько можно полировать стопами пол в этой школе волшебства? Ещё чуть-чуть – и я буду выть, как привидение. Или как дракон, это мне теперь понятнее.
Подчинившись шестому чувству, я вдруг остановилась. Где-то в отдалении раздавалось что-то похожее на неторопливые шаги. Не было смысла и дальше робеть, так что я крикнула в темноту:
– Есть здесь кто-нибудь?
Мой голос прозвучал громче, чем я ожидала, даже эхо отозвалось. Шаги ускорились и стали явственней. Ура! Я так устала от этих пустых коридоров, что согласна даже на встречу со злым профессором Крейгом!
Из-за угла вышел мужчина, освещая себе путь маленьким, пляшущим на ладони белым огоньком. Мы одновременно ахнули от неожиданности.
Это он! Незваный гость! Похититель моей куклы! Колдун, который слепил меня со Снежинкой!
– Что вы здесь делаете? – приглушённо спросил он, первым обретя самообладание.
– А где мне ещё быть? – зашипела я не хуже гадюки. – В драконьем загоне? Да фиг тебе! Не вечные у тебя чары! Возвращай меня назад!
– Не шумите…
– Не указывай мне! Тебя убить мало за то, что ты сделал!
Ого! Всю жизнь считала себя интеллигентной барышней, не выплёскивающей негатив на посторонних, а тут вот. Проснулось воспитание хабалистой бабы Лены и её копии – моей мамы? Или нервы сдали? В любом случае гневные слова, такие уместные в глубине души, в реальности прозвучали убого и беспомощно.
– Замолчите, – процедил он сквозь зубы, явно испытывая глубокие нравственные страдания от моего поведения.
– Сам во всём виноват! Нечего было меня похищать! Да ещё…
Я не договорила, потому что он прижал свою свободную ладонь мне между лопаток и толкнул меня так, что мы чуть не треснулись головами.
Признаюсь, от шока я мигом растеряла агрессивный настрой и обмякла. Что сделают мои вопли против него? Он же мужчина, значит, определённо сильнее. К тому же колдун и, как я уже убедилась, злопамятный, как кошка…
Доля секунды – и нас закружило в вихре.
