Ирина Дементьева
Я так не играю
– Да вот же она! Полинка из пятнадцатой квартиры. Они постоянно с ним вместе балду гоняют по вечерам. Если она не знает, то никто не знает.
Мне стало не по себе. Тревожные мысли буквально закипели внутри меня. Я сразу же поняла, что речь идёт о Юре, а, значит, он не просто так не пришёл сегодня на завтрак.
– Здравствуйте, – поприветствовал меня полицейский, – Вы живёте в пятнадцатой квартире?
– Да, – кивнула я, – А что случилось?
– Ваше имя?
– Полина Кошкина. Что-то произошло?
– Вы знакомы с Юрием Беликовым? – молодой следователь игнорировал все мои вопросы.
– Знакома. Может, вы скажете уже что произошло? – не выдержала я.
– Да что ещё могло произойти? Сгинул твой дружок, – всхлипнула баба Тоня.
– Что? – у меня зазвенело в ушах, я посмотрела на бабу Тоню, ожидая продолжения, но она лишь плакала, не переставая.
– Не вмешивайтесь, – гаркнул на неё следователь, – Меня зовут Алексей Николаевич, я занимаюсь делом Юрия Беликова. Вы можете ответить на несколько вопросов? – в этот раз он обращался уже ко мне.
– Какие вопросы? Где Юра?
Алексей отвел меня подальше от бабы Тони и заговорил как можно тише, чтобы вмиг переставшая рыдать женщина, нас не услышала:
– Два часа назад поступил звонок от Антонины Михайловны. Она увидела, что дверь Юрия Беликова открыта, зашла туда и увидела пятна крови.
– Кровь? – я совсем побелела от ужаса, – Юра погиб?
– Тело Юрия в квартире не было обнаружено. Но следов крови достаточно, чтобы предположить вероятность смерти. Пока группа проводит все необходимые мероприятия, я допрашиваю соседей пострадавшего. Когда вы видели Юрия в последний раз?
Мне надо было уже начать говорить, но я, как полная идиотка, просто стояла и таращилась на лицо следователя, лишённое вообще каких-либо эмоций. Он сам чем-то походил на покойника, такой же бледный, с впалыми глазами и почти бесцветными губами. Наверно работа в полиции совсем извела мужика.
Он терпеливо ждал, когда мой ступор пройдёт, но когда молчание стало затягиваться, всё-таки осторожно коснулся моего плеча, чтобы я вышла из оцепенения.
– Да, простите, – прокашлялась я, – Мы виделись вчера, где-то в одиннадцать вечера. Юра зашёл ко мне в гости, мы посидели полчаса и разошлись.
– Он что-то вам говорил? Может, его что-то беспокоило?
– Нет, Юра вообще не из тревожных людей, – я пожала плечами, но тут же вспомнила ускользающие детали, – Хотя вообще-то было кое-что. Он сказал, что во дворе стоял чёрный джип. Приехали какие-то люди, с которыми он не хотел встречаться, и пришёл дождаться их отъезда у меня.
– Что за люди? Он называл имена? – Алексей резко подобрался и заострил на мне свой взгляд.
– Нет, – я замешкалась, чувствуя нарастающее чувство вины, – Я, признаться, вчера была в мыслях исключительно только о себе и совсем не подумала поинтересоваться, что у него такого произошло.
– То есть вы вообще ничего не знаете о его делах в тот вечер?
– Не то чтобы. Предполагаю, что вечер у него был стандартный. Судя по звукам сверху, у него была девушка. Я ещё пошутила, что это за ней джип приехал, ревнивый муж и всё такое.
– А что Юрий вам на это ответил?
– Ничего конкретно, перевёл тему на мои дела.
– Вы знаете, кто была эта девушка?
– Нет, – я замотала головой.
– А кто это могла быть? Сослуживица или ещё кто?
– Не знаю.
– А чем Юрий занимается? Где работает? Можете дать контакты?
– Нет, – я совсем поникла.
– Почему? – следователь стал злиться.
– Я их не знаю.
– Но ваша соседка сказала, что вы каждый вечер проводили вместе.
– Это так, – я окончательно потеряла самообладание и почувствовала, как по щекам потекли слёзы, – Но мы не говорили о своих бытовых делах. Мы обсуждали фильмы, статьи, прочитанные книги. Если и говорили о чём-то личном, то в общих чертах, – я резко замолчала, затем уже почти шёпотом добавила, – Мне казалось, что я знаю его, как себя. А на деле, кроме имени, мне о нём ничего неизвестно.
– Это странно, – недовольно буркнул Алексей, – Ладно, идите домой. Если что, мы с вами свяжемся. Также если вы всё-таки что-то вспомните, то позвоните нам, – он протянул мне визитку.
Я взяла небольшую карточку и машинально сунула её в сумку. Затем, не прощаясь, побрела к подъезду. Лишь только я захлопнула за собой дверь квартиры, как мои ноги подкосились, и я съехала по стене прямо на пол. Я не плакала, не билась в истерики. Я только подняла голову наверх, рассматривая свой пожелтевший с годами потолок, и слушала. Я пыталась услышать знакомый мне шорох сверху или удар по батарее, тихое бренчание гитары и хрипловатый голос Юры. Когда у него было плохое настроение, он всегда брал гитару и, сидя у окна, пел любимые рокерские баллады. А я готовила ему клубничный кекс, почему-то он ему всегда поднимал настроение. Стоило мне появиться на его пороге с ароматной выпечкой, он сразу становился таким весёлым, и пока я готовила нам чай, пел шутливую песню обо мне, называя меня соседкой со смешными глазами.
Воспоминания будто волной захлестнули меня, и мне стало тяжело дышать.
– Всего один знакомый звук и я пойму, что с тобой всё в порядке, – прошептала я, продолжая таращиться в потолок, – Ну, давай же! Ты же не можешь просто так взять и перестать гудеть над моей головой.
В ушах зазвенело от непривычной тишины, и тут мне стало совсем плохо, меня затрясло, и только после этого слёзы покатались из глаз. Вокруг стало жутко холодно, и я, побросав все вещи в прихожей, прямо в одежде залезла на кровать и укрылась с головой одеялом. Мне было страшно за Юру, я старалась отвести от себя мысли, что он, возможно, сейчас где-то лежит и умирает от потери крови или уже умер. Я просто не могла допустить, что больше его не увижу.
Уже три года Юра был неотъемлемой частью моей жизни. Точнее, он был кем-то очень личным. Да, мы не участвовали в жизни друг друга, не ходили на общие праздники. У нас, кроме бабы Тони, знакомых то общих и не было. Но при этом мы всегда были вместе. Каждый день, возвращаясь домой, я возвращалась к Юре. Мне казалось, что я знаю Юру от и до. Все его привычки были мне известны. Он боится тараканов, но обожает высоту и адреналин, поэтому частенько просто спрыгивает ко мне на балкон прямо со своего, чем приводит меня в дикий ужас. Он поднимает левую бровь, когда считает мои слова глупыми. И еле заметно улыбается, когда замечает, что я пялюсь на него, как влюблённая идиотка. Я знала Юру, как никто не знал. Но как так вышло, что кроме сотни мелочей о нём, я не знаю ничего по-настоящему важного, что смогло бы помочь найти его?
– Этот день должен был изменить мою жизнь к лучшему, – всхлипнула я и зарыдала с новой силой.
Я так ревела полночи, пока не отключилась совсем без сил.
Глава 2
Как только солнечные лучи проникли внутрь моей комнаты, я тут же откинула одеяло и спрыгнула с кровати, забралась на стул и со всей силы ударила по батарее прямо под потолком. И застыла в ожидании. Минута, две, три и ничего. Ответа не было.
– Тебя всё-таки нет, – вздохнула я и слезла со стула.
Первые мгновения я не знала, что делать. В голове была полная растерянность. Всё вокруг вроде бы было таким же, как и вчера, но пазл всё равно не складывался. Я будто забыла весь свой рутинный распорядок дня. Есть мне не хотелось и вообще находиться дома тоже, поэтому быстро приняв душ, я собралась на работу, решив, что на улице среди кипучей жизни мне станет легче. Уже на пороге зацепив связку ключей, я заметила на комоде ещё два ключа. Это был запасной комплект от квартиры Юры, который он всегда носил с собой. Одна связка ключей лежала у него в кармане, другая в рюкзаке. Я остановилась в полном замешательстве. Он никогда не оставлял у меня свои ключи, хотя я вечно шутила над ним, что только дикие паникёры могут носить с собой сразу два комплекта, и что лучше один оставить в моей квартире.
Я машинально схватила связку и вышла в общий холл. Уже хотела спуститься вниз, но ноги предательски вели меня по лестнице наверх, и уже через минуту я стояла у двери Юры. Перебирая ключи между пальцев, я пыталась найти повод зайти внутрь, а также убедить себя, что ничего страшного там не увижу.
Но топтаться у двери и дальше было подозрительно. Ведь я точно ждала, что баба Тоня уже разнесла по всем соседям последние новости и наверняка самые любопытные из них уже протёрли свои дверные глазки и дежурят у дверей. Поэтому вставив ключ в замочную скважину, я осторожно провернула его и быстро юркнула внутрь.
В квартире было тихо, хотя эти стены никогда не находились в покое. У Юры вечно играла музыка, или он сам пел. Был период, когда он осваивал барабанную установку, вот тогда весь дом трясся от дикого шума.
Я прошла по коридору, пытаясь заметить что-то необычное, но всё было прежним. Вообще в бардаке Юры сложно было понять, были ли внутри грабители или нет. Я зашла в гостиную, и здесь меня действительно ждал сюрприз. Кровь была повсюду, уже засохшая она пятнами покрывала практически весь пол комнаты. У меня закружилась голова, и я рухнула на небольшое кресло, в котором Юра вечно сидел и читал любимую фантастику. К слову сказать, кажется, только оно и не пострадало. Я закрыла глаза и досчитала до десяти, пытаясь унять головокружение, потом медленно открыла глаза и осмотрела снова всё вокруг, остановив взгляд в углу комнаты. Затем резко поднялась и подбежала к старому серванту, который достался Юре от бабушки. Там он хранил свою заначку и коллекцию старинных монет. Открыв ящик, я обнаружила, что деньги и монеты остались на месте.
– Странно, комната вся перевёрнута, но единственное ценное в ней так и не нашли, – пробормотала я, затем заметила пустую стойку для гитары, – А вот твоя любимица пропала. Видимо, нападавший знал тебя. Это человек забрал только то, что было ценно именно для тебя.
Я прошлась ещё два раза через всю комнату, трогая и переворачивая всё подряд в надежде, что какая-то мелочь поможет мне понять, что произошло. Но кроме пропажи гитары и следов крови, в комнате царил привычный хаос. Я зашла на кухню и села на свою табуретку. Она была действительно моя. На ней даже было вырезано моё имя, а сама она была полностью разрисована цветами сакуры. Юра сделал мне её после того, как я отказалась сидеть на стуле, где вечно сидели его полуголые девицы. Он говорил, что никому не разрешает сидеть на ней. Я ему не верила, но мне было приятно. Я осмотрела обеденный стол, как всегда там лежали исписанные листы с текстами песен, пакет баранок и банка крепкого кофе. Холодильник был пустой, хотя обычно у него в запасе всегда валялась пачка пельменей и набор для романтического ужина перед бурной ночью. Бутылка вина, сырная тарелка и шоколадные конфеты.
– Значит, воры оказались ещё и голодные, съели все запасы, пока у тебя хлестала кровь в гостиной. Такое ощущение, что сюда ворвались бременские музыканты, – я нахмурилась и закрыла холодильник.
На его дверце были приколоты несколько буклетов с доставкой еды и ещё слегка помятый листочек с номером телефона, адресом, именем Жанна и сегодняшней датой.
– Хм, это единственное, что ты мне оставил, – я сунула листок к себе в карман, – Будем надеяться, что этой Жанне ты рассказал о себе больше, чем мне.
Я ещё раз осмотрелась, от чего у меня снова появилась невыносимая тяжесть, и поспешила на выход. Закрыв дверь, я быстро спустилась на первый этаж по лестнице и только тогда остановилась. Внутри меня снова что-то надорвалось, и мерзкое чувство беспомощности накрыло меня с головой. Стараясь не подпускать его, я подошла к почтовым ящикам и стала проверять почту. Мне срочно нужно было найти хоть что-то, на что я могла бы отвлечься. Я пролистывала буклет за буклетом, но ничего не приковывало моего взгляда. И вот самый последний листок, скомканный в четыре раза, показался мне знакомым. Я развернула тетрадный лист, перепачканный бордовыми пятнами, а внутри увидела свой список дел, над которым я корпела в тот проклятый вечер.
Мои руки дрогнули, и листок полетел вниз, приземлившись на пол рядом с носками моих туфель. А я же так и стояла без движения и не сводила с него взгляда, будто рядом со мной лежала граната.
Наверно со стороны я смотрелась, как полная дура, но я сначала дотронулась до бумажки краем туфли, затем пододвинула её в сторону, неизвестно чего ожидая, и только после этого нагнувшись в три погибели попыталась разобрать, что там было написано.
– Соберись уже, тряпка, – выругалась я на себя и подхватила листок дрожащей рукой.
Я развернула его и ещё раз убедилась, что это тот самый лист, на котором я собиралась написать свои страхи. Но вместо этого там было небольшое послание:
"Привет тебе, моя смешная Полинка!
Я уверен, что ты уже вся извелась, гадая, что я для тебя напридумывал. Я, конечно, мог бы заставить тебя ходить босиком по углям и убегать от стаи голодных собак, но боюсь, после этого ты совсем перестанешь со мной общаться. А мне без тебя никак. Порой мне кажется, что ты единственная, кто вспомнит обо мне, если я вдруг перестану существовать. Но сейчас не об этом.
Я сломал всю голову, думая, чем тебе помочь. А потом понял, что единственный твой реальный страх в том, что ты боишься принять саму себя. Ты просто не видишь, какая ты, а смотришь на других, пытаясь повторить их жизнь, и у тебя ничего не выходить, потому что это всё не твоё. Ложь, выдумка! Ты должна найти настоящую себя и тогда ты сможешь отличить правду от вымысла.
Я придумал для тебя несколько крутых заданий, которые помогут тебе в поисках. Не вздумай соскочить, я всю ночь потратил, чтобы всё организовать. Выполняй каждый пункт, а затем представляй мне подробный отчёт. А я пока запасусь попкорном.
Итак, начинаем.
1. У меня есть знакомый художник. Он сейчас ищет новые лица для своей выставки. Я показал ему твое фото, и он захотел, чтобы ты ему попозировала. По-моему круто для начала. Ты реально сможешь увидеть, как тебя воспринимают со стороны. Уверен, ты будешь в шоке. Позвони и договорись о встрече.
2. Страшненькое я тебе всё-таки приготовил. Поход с диггерами. Раз в неделю ночью собирается компания и залезает в разные подвалы города. Первый раз реально страшно, даже мне было не по себе, но потом втягиваешься. Ты обязана сходить. Лучше места не придумаешь, чтобы похоронить свои страхи и найти то, что так хочется отыскать. Но гляди в оба, чтобы не отстать от группы и не сбиться с пути.
3. Соверши что-нибудь безумное. Это я оставляю на твоё усмотрение. Думаю, когда ты дойдёшь до последнего пункта, ты уже будешь другой, возможно слегка безумной и наверно перестанешь любить меня как прежде. Вот на этом адреналине и сделай то, что первое придёт тебе в голову, не взвешивая риски и не думая о последствиях. Просто возьми и сделай.
P.S. По-моему я классно придумал. Жду не дождусь, когда услышу твой яростный стук в дверь после того, как ты найдёшь это письмо в своём почтовом ящике.
Удачи тебе на твоём новом пути!
Твой любимый сосед Юра".
Ещё минут пять я просто стояла и смотрела на листок, цепляясь взглядом за каждое слово, написанное Юрой. Затем, когда на бумагу капнула моя слеза, я поняла, что сейчас снова сорвусь. Скомкав листок, я засунула его в сумку и побежала прочь из подъезда.
На улице мне стало немного лучше, утренние звуки заглушили мои всхлипывания, давая мне возможность вылезти из накатывающей истерики. Я остановилась возле дороги и смотрела на проезжающие мимо меня машины, старалась запомнить их номера, выбирала понравившиеся мне марки, делала всё, чтобы накал эмоций сошёл на нет. И это сработало, спустя минут десять я успокоилась и смогла отдышаться, затем оторвала взгляд от дороги и пошла в сторону офиса. До начала рабочего дня было ещё два часа, но идти мне больше было некуда. Несмотря на то, что внутри меня будто всю заморозили, снаружи мир лучился теплом и светом. На дворе стояла прекрасная пора, июнь только вступил в свои права, наградив нас припекающим солнцем и яркими красками зелёной листвы. Вчера я бы порадовалась, но сегодня всё это было бессмысленным. Впервые в своей жизни я потеряла ориентир. Раньше мне только дай возможность, я бы без остановки часа два разглагольствовала на тему всех своих желаний, и зачем они мне нужны. А сейчас этот чёртов листок со списком, призванным изменить мою жизнь, просто прожигал мне сумку. Мне хотелось разорвать его на мелкие кусочки с криком, что всё это одна большая ложь. Ведь чтобы я ни делала, я больше не стану счастливой, у меня будто порвались все нейронные связи в голове, отвечающие за эти эмоции.
Я настолько погрузилась в себя, что практически пролетела на полной скорости мимо офиса, и если бы охранник ни окликнул меня у входа, то скорее всего я прошла бы ещё не одну остановку.
– Поля, ты сегодня какая-то бледная. Не заболела? – поинтересовался охранник, впуская меня внутрь.
– Бессонница напала, – криво улыбнулась я, – Вот пришла пораньше на работу. Может, взбодрюсь.
– Ты бы лучше пошла в парке за углом погуляла. Погода шик, птички щебечут. Я всегда в свободное время там гуляю, голова прочищается на раз, и дышать легко становится.
– Не сегодня, – я помотала головой и забежала в открывшуюся кабину лифта.
В офисе ещё никого не было, я прошла по пустому коридору к своему рабочему месту, положила вещи и села на стул. Затем вытащила из сумочки листок, развернула его, пытаясь разгладить все помятости, и ещё раз перечитала весь текст.
– Напридумывал мне заданий, – фыркнула я, – Тоже мне.
Я смахнула со щеки покатившуюся слезу, затем вытряхнула из сумки всё содержимое и нашла небольшую визитку, которую мне вчера дал полицейский.
Набрав номер, я стала ждать, но отвечать мне никто не торопился. Звонок сбросился, но я была настойчивее и набрала снова, не желая принимать поражения. Наконец, я услышала в трубке хриплый голос:
– Алло.
– Алло, это Алексей Николаевич? – я немного разволновалась.
– Какого лешего вы названиваете в такую рань? – он был явно не рад мне.
– Простите, – я даже испугалась и заговорила как можно тише, будто пыталась успокоить плачущего ребёнка, – Это Полина Кошкина из пятнадцатой квартиры. Вы мне дали визитку вчера из-за исчезновения Юрия Беликова.
– А, чёрт! – мужчина резко подобрался и откашлялся, – Конечно, помню. Что вы хотели?
– Вы узнали, где Юра? – мне самой стало тошно от надрыва в своём собственном голосе.
– Кхм, нет. Пока новых сведений мы не обнаружили. Может, вы что-то вспомнили или что-то нашли?
Я взглянула на окровавленный листок, лежащий передо мной, понимая, что сейчас должна ехать в полицию и отдавать его, как улику, но вместо этого от чего-то накрыла его сверху папкой с рабочими документами.
– Нет, – ответила я, – А вы выяснили, чья кровь была в квартире?
– Вы думаете, мы в сериале с вами? – засмеялся Алексей, – Это только в кино результаты через десять минут уже готовы. А в реальности, если повезёт, то дня через три нам пришлют информацию.
– И что же эти три дня вы ничего не будете делать? – я снова повысила голос.
– Отчего же, мы прорабатываем версии, встречаемся с возможными свидетелями, родственниками, – мужчина резко замолчал, – Полина, скажите, а вы обо всех соседях так сильно беспокоитесь?
Я не ожидала такого вопроса. А также не ожидала, что он поставит меня в тупик. Минуты две я мямлила в трубку что-то бессвязное, но потом резко оборвала себя и сказала:
– Он мой друг. И я очень беспокоюсь о нём.
– Что ж, хорошо. Тогда раз вам так небезразличен Юрий, то прошу вас держать меня в курсе любых новых сведений, которые вы сможете вспомнить или найти. Это очень поможет делу.
– Хорошо, – я машинально кивнула, чуть не выронив трубку.
– Только желательно в рабочее время, – он зевнул.
– Я думала, что у вас ненормированный рабочий день.
– Это только в экстренных случаях.
– То есть, если на меня в пять утра нападут бандиты, то я могу на вас рассчитывать?
– В этом случае вам лучше кричать погромче и воспользоваться газовым баллончиком. Надёжнее будет.
– Ясно, вы разбираетесь только с последствиями преступлений, – не удержалась я и съязвила напоследок, затем, не прощаясь, положила трубку.
На душе стало совсем паршиво. Моя маленькая надежда, что всё случившееся было нелепым недопониманием, разрушилась. Выдохнув, я собрала со стола всё содержимое сумки и снова взяла телефон. Но на это раз я звонила своей сестре.
Марина была старше меня на три года, но ей всегда казалось, что по опыту и житейской мудрости она обогнала меня, да и весь белый свет, лет на сто. Она всегда настолько уверена в своей правоте, что смогла даже меня убедить в этом, так как сколько себя помнила, я всегда обращалась к ней, когда мне нужен был совет. Пусть её советы почти всегда и противоречили моему видению ситуации, но знать её мнение мне было обязательно. И до сих пор я не могла понять, что мне больше нравилось, это чувствовать её заинтересованность моей жизнью или же доказывать ей, что, идя наперекор её советам, я становлюсь лучше, тем самым выигрывая в нашем скрытом поединке на знание законов жизни.
А спорили мы всегда. Не припомню хоть одной вещи, о которой у нас было бы одинаковое мнение. Я болталась по свету, как листок, пытаясь прижиться в каждом новом месте, куда меня относил очередной порыв ветра. Марина же с самого детства корнями прорастала всё глубже в землю, и к порогу своего тридцатилетия имела всё, что, как она думала, ей необходимо: семья, дети, квартира, машина, небольшая дача и стабильный доход, чтобы всё это содержать. И никаких иллюзий и грёз о возможных свершениях, ярких эмоциях, сумасшедших поступках и разрывающей сердце насквозь любви. Об этом мечтала я… лет до двадцати. Сейчас, когда мой тридцатилетний рубеж уже виден невооружённым взглядом, я слегка закрутила гайки и хотела бы получить хотя бы процентов сорок того накала, о котором грезила раньше. И с каждым годом процент неумолимо уменьшался. Сегодня я потеряла ещё минимум десятку.
– Марин, привет! Не занята? – вздохнула я в трубку, давая понять, что ей от меня всё равно не отвертеться.
– Почему твои проблемы всегда наступают, когда ещё все нормальные люди спят? – зевнула сестра.
– У тебя двое детей, ты сама говорила, что уже пять лет не спишь, – начала я привычный спор.
– Ладно, что у тебя на этот раз случилось?
– Юра, кажется, умер, – прошептала я еле слышно, будто боялась, что мои слова могут оказаться явью.
Сестра долго молчала, она даже перестала копошиться на заднем фоне, затем прокашлялась и нахмурилась. Я её, конечно, не видела, но точно знала, что она хмурилась. Она всегда так делала, стоило мне сказать что-нибудь эдакое.
– Как ты сделала такие выводы? – наконец, спросила она.
– Это не совсем мои выводы. Это выводы полиции. Я вчера пришла с работы, а мне всё это вывалили прямо у подъезда.
– Вывалили? – ахнула сестра, – Прямо тело?
– Нет! – воскликнула я, – Сплюнь! Мне сказали, что в квартире Юры погром и много следов крови, а сам он бесследно исчез.
– Какой ужас! Это были грабители? Пожалуй, стоит поставить сигнализацию в квартире, – сказала Марина в привычной для неё манере бесчувственного бревна.
– Займешься этим позже, – рявкнула я на неё, возвращая к сути разговора.
– Извини, просто думаю наперёд. Но если тела нет, то, может, он и не умер. Надо просто поискать лучше. Он мог испугаться и уехать к друзьям или семье. Позвони им и уточни.
– Я не знаю никого.
– Как это? Вы же с ним практически вместе живёте.
– Ну, вот так вышло, – я снова начинала злиться, но уже на себя, – Я не знаю никого из его друзей и родственников. Нашла в квартире только телефон некой Жанны.
– Что значит нашла? Ты залезла к нему в квартиру?
– У меня были ключи, так что оставь свой осуждающий тон. Я должна была удостовериться, что полиция ничего не упустила.
– И?
– Они думают, что это были грабители, но я сомневаюсь. У Юры всегда был бардак, все его заначки на месте. Пропала только гитара и вся еда из холодильника.
– Может, он уехал на гастроли? – усмехнулась сестра.
– Перестань! – опять огрызнулась я, – А сегодня я нашла записку в своём почтовом ящике… всю в крови.
– С требованием выкупа? – воскликнула сестра.
– Нет же, ты сериалов насмотрелась что ли? Это записка адресована мне. Просто в ночь его исчезновения я составляла список вещей, которые мне нужно сделать, чтобы изменить свою жизнь к лучшему.
– О боже, ты опять скупила всю полку психологии для чайников? – прервала меня Марина.
– Ты дослушай, – пригрозила я сестре, чтобы она замолчала, – Так вот, Юра решил мне в этом помочь и забрал листок с собой, а потом пропал. А сегодня утром я нашла этот листок в своём ящике.
Я слегка откашлялась и тихо прочитала всё слово в слово, что было написано.
Сестра снова какое-то время молчала, мне даже стало казаться, что я слышу её храп в трубке, но потом всё же заговорила:
– По-моему, ты его просто достала, и он решил сбежать от тебя. Тут же и дураку понятно, что он считает тебя трусихой и эгоисткой. Напридумывал тебе кучу заданий, чтобы занять тебя, а самому хоть месяц пожить спокойно. Так что можешь так не переживать и не оплакивать его ночами, ты ему совсем не нравилась.
– Ты что несёшь?
– А что? С момента знакомства с ним, ты день и ночь напролёт только трещала о нём. И даже когда он приводил к себе женщин, ты всё равно оставалась ему преданной. Ты уже три года влюблена в него по уши и не замечаешь, что твоя жизнь проходит мимо. А он даже не посмотрел на тебя ни разу, как на женщину. Так что мне безумно жаль, чтобы с ним не случилось, но возможно этот исход лучший для тебя.
Теперь уже я замолчала, не в силах сказать ни слова. Мне казалось, что у меня в голове закоротили все провода, и сейчас там всё к чертям взорвётся.
– Я не влюбилась в него, он просто мой друг, – прошептала я.
– Ну да, я о своём муже столько не знаю, сколько ты о своём соседе.
– Но я о нём действительно ничего не знаю.
– Я говорю о личных вещах, а не о том, что можно узнать, покопавшись пару часов в интернете, – фыркнула сестра, – Я понимаю, что ты сейчас готова послать меня куда подальше, но мой тебе совет – попытайся забыть Юру.
– Нет, я так просто не сдамся. Ты знаешь, я сделаю всё, что он мне написал, – сказала я, пробегая глазами по строкам.
– Не смеши меня! От этого твоя жизнь лучше не станет, просто добавишь себе в воспоминания несколько часов позора и мук.
– Плевать! Если Юра не вернётся, то это последнее, что он оставил для меня. Считай, это его последняя воля.
– Кто ещё из нас насмотрелся сериалов? – Марина даже присвистнула, – Вообще самая здравая мысль отдать этот листок в полицию. Вдруг там отпечатки пальцев бандитов найдут или ещё что-нибудь.
– Нет, там только мои и его отпечатки, – неуверенно запротестовала я, – И я не хочу отдавать его письмо на всеобщее обозрение.
– Потому что стыдно будет тебе, а не ему, – занудствовала сестра.
– Потому что он писал это только мне, и только я должна была это прочитать и никто другой.
– Но мне же ты прочитала.
–Ты не в счёт, – отмахнулась я.
– Ну, спасибо, – гаркнула Марина, затем, уже не вытерпев, добавила, – Если ты уже всё решила, что же тогда хочешь от меня?
Я снова замолчала, пытаясь подобрать слова, ведь я сама не понимала, что хотела услышать от сестры.
– Мне очень больно. Почему? – наконец, сказала я в трубку.
– Потому что ты потеряла любимого, дорогая, – вздохнула сестра, – Чтобы между вами ни было, но у тебя была любовь.
– Почему ты мне раньше этого не говорила?
– Не знаю. Надеялась, что вы всё-таки переступите грань дружбы, и сами всё для себя решите.
– Но не вышло, – вздохнула я, – Ладно, пора работать. Спасибо за разговор.
– Не пропадай, – попрощалась Марина и отключилась.
Стоило мне положить телефон на стол, как в дверях появилась начальница. Увидев меня, она не смогла сдержать снисходительной усмешки.
– Можешь так не стараться, Кошкина, премию тебе не верну, – она бросила сумку на стол и села на своё рабочее место.
– И вам доброе утро, Елена Викторовна, – я попыталась улыбнуться, – Дел перед выходными много накопилось, хочу успеть всё доделать.
– Похвально, – равнодушно бросила начальница и занялась своими делами, будто забыв и вовсе о моём присутствии.
Дальше день покатился по привычному для меня распорядку, как только все сотрудники заполнили офис, начальство вышло на утренний обход. Во время которого Елена Викторовна буквально загородила меня своей грудью, чтобы Даниил меня не увидел. Хотя мне и было сейчас абсолютно всё равно на эти брачные игры представителей офисной фауны, но руки так и чесались столкнуть их лбами, чтобы они уже успокоились и дали другим жить в мире и покое. В обед мне прислал сообщение Гена с деталями нашей будущей встречи, а также с виртуальным букетом и поцелуйчиком. В этот момент у меня началась дикая мигрень, которая не покидала меня до конца рабочего дня. Ближе к вечеру Гена окончательно осмелел и поймал меня в коридоре, чтобы уточнить, есть ли у меня какие-то предпочтения в еде, так как он планирует после мероприятия сводить меня поужинать.
– Был я недавно в одной забегаловке, которую в интернете распиарили и, скажу тебе, редкостная дрянь там, а не еда. Практически, как в больнице, побывал, жидкое пюре и паровая котлетка, если бы мне еще киселя налили, то был бы полный комплект диетического стола номер девять, – Гена трещал без остановки, пока я наливала себе двойной американо, чтобы не уснуть прямо посреди нашего разговора.
Моим спасением от на удивление болтливого поклонника стала начальница, едва заметив нас в коридоре, она недвусмысленно намекнула, чтобы я направила всю свою энергию на рабочий процесс, а не болталась по коридору, как свободный электрон в поисках пары. Гена не смог выдержать второй женщины в своём окружении и покраснев, как рак, убежал к себе в отдел.
Целый день я пыталась отвлечь себя от мыслей о Юре, но каждый раз руки так и тянулись снова перечитать его письмо. Оно так и осталось лежать, спрятанное под папкой с документами, и тем самым выводило меня из себя. Ведь я понимала, что не имею права оставлять его. Оно может быть полезно следствию, его обязательно нужно проверить, любая зацепка поможет найти Юру.
Перед уходом я подошла к офисному принтеру и, убедившись, что рядом нет любопытных глаз, отксерила себе это письмо. Уже выйдя из офиса, я снова позвонила Алексею и рассказала ему о своей находке, опустив тот момент, что письмо пролежало у меня целый день. Я предложила завести его в отделении полиции, но он отказался, сказав, что завтра всё равно собирался заехать на квартиру к потерпевшему и сможет сам забрать письмо. Спорить я не стала, у меня не было на это никаких сил, лишь сказала ему, чтобы он успел до двенадцати, так как потом мне нужно будет уйти.
