Кадын – Ирина Богатырева

Я, собственно, догадывалась, что не разделяю восторга многих славян от наших русских (напоминаю, это и украинский, и российский, и белорусский) фольклора и этнических мотивов – никогда мне не нравились вышиванки и кокошники, не отзывались колядки и частушки, о народных танцах вообще молчу. У меня вовсе нет отторжения к ним, скорее такие «народности» вызывают отношение как к африканским племенным традициям – прикольное, интересное, необычное, но постороннее. Однако, чтобы обрести уверенность в том, что не нужно прикасаться к этому культурному пласту, мне, естественно, было необходимо не мельком услышать/увидеть что-то к нему относящееся, а провести время, погрузившись в этнику. Именно так в моем списке книг, желаемых для прочтения, оказался «Кадын». Хотя, наверное, вернее сказать, что «оказалась», поскольку «кадын» – это «госпожа», титул каждой из законных жен султана, в отличие от одалисок. Главную героиню Ал-Аштару так и нарекают всю книгу, хотя девушка так и не выходит замуж. Ее жизненный путь больше напоминает наблюдение за другими: свадьбами учениц Камки, с которыми она проходила обучение у шаманки, участие в битвах, чтобы отогнать врагов ее племени, размышления о том, кем становятся в итоге те, кого она знает с детства. Кадын и не живет вовсе, она лишь смотрит на других, она отстранена от жизни в глубинном ее понимании, лишь изредка вникает в суть происходящего, но и в этих войнах, в недоумении возмущении относительно возникновения женской игривостии в той же подружке Очи и даже в любви своей к Талаю Луноликая (то, кем становится ученица шаманки после прохождения пути испытаний) все время остается в стороне. Этот факт портит впечатление от книги, как и то, что, несмотря на талантливейшее соединение автором реальности с фэнтези, история не цепляет, так как кидая, казалось бы, завязки и крючки, она не имеет художественной интриги – все зацепки просто растворяются и забываются, не раскрываясь в сюжете."Кадын" – это слияние мира повседневности и быта, пусть даже с наслоениями фольклора и этнических спиралей, которые родны не всем, с миром духов, богов, т.е. тем, о чем мы так мало продолжаем знать до сих пор. История о девочке-женщине, воительнице-мечтающей о свободе и замужестве филигранно раскрывает женскую природу (кстати, лучше уж эту книгу почитать, чтобы познать многогранность женской души, чем распиаренную, но пустую (только феминизма в ней хоть отбавляй) «Бегущую с волками»), закручиваясь, но не путаясь, сплетаясь в паутину без опасности, а с обучением и развитием духа. Очень сильно «Кадын» напоминает синтез, соединение и сплетение разных частей, парадоксальных, но взаимосвязанных звеньев и крупиц – как электрическая цепь, как коктейль.Поскольку эта книга жанра фэнтези, то и странный «коктейль», который она напоминает собой, будет фантазийным. Представим, что от стопки водки мы моментально пьянеем, а следующей за ней стопки рассола – моментально трезвеем. Итак, коктейль «Кадын» в чисто русском духе распивается так:

– стопка водки – плывет голова, отринаешь от действительности, погружаясь в какой-то неведомый мир (фэнтезийные моменты произведения, когда знакомимся с духами, барсом, чу, Бело-Синим и пр.),

– закусываешь листочком руколы – ощущаешь, что «сейчас что-то будет необычное» (постоянное чувство тревоги, преследующее Ал-Аштару),

– запиваешь стопкой рассола – возвращаешься в действительность с чувством легчайшего одурманивания, но не можешь вспомнить, что же тебя там так поразило (быт, битвы с другими племенами и сплошное наблюдение Кадын за чужой жизнью, без проживания, будто, собственной),

Повторяешь сии действия трижды (для закрепления эффекта – 5 раз)

– вновь выпиваешь рассол, но уже подряд 4 стопки – казалось бы, должен вернуться к состоянию «до», но чувствуешь только как отекаешь и надуваешься будто воздушный шар жидкостью (снижение интересности событий сюжета к финалу…).

Осуществлять дегустацию рекомендуется в исключительных случаях: нехватка странных ощущений или фанатизм по русской этнике.

Обидно почти до слез! Прочитав 80% книги я была уверена, что мне попался шедевр – невероятно атмосферная книга, очень необычный сюжет, оригинальный этнос. Я наслаждалась каждой строчкой. Иначе, как магией, назвать это невозможно… И вдруг резко начинается совсем другая история! Впечатление, что кто-то собрал черновики автора, кое-как их поправил и запилил в книгу. Это было хуже, чем холодный душ. В какой-то из своих недавних рецензий я писала, что умение вовремя остановиться – это редчайший талант. Сейчас же я уверена, что это не талант, это дар, который дается лишь немногим избранным…

Книга рассказывает нам историю одного алтайского племени, ведущего полуоседлый образ жизни. Это все напоминает больше легенду о девушке Ал-Аштара – дочери царя, деве-воине – о царице Кадын. Ее глазами мы видим все события, через нее мы узнаем о верованиях и традициях маленького алтайского народа. Вместе с ней мы проходим путь от простой испуганной девчонки до гордой и мудрой женщины-царя. Книгу очень сложно воспринимать как фэнтези. По крайней мере, мои ощущения от прочтения очень схожи с теми, что я испытывала, читая Жестокий век И.Калашникова. Посвящения, Камы, обитель Луноликой… А почему, собственно, и нет? Все это происходило во времена, когда письменности еще не изобрели, историей было то, что у очага передавалось из поколения в поколение, а расстояния измерялись перелетами стрел и днями пути. Вот честное слово, я не смогла принять эту книгу как фэнтези, потому что это была самая настоящая древняя история. Песня, а не книга!И вдруг… Основная история закончилась. Да, не так, как читателю хотелось бы – нет привычного ним ХЭ. Вернее, он есть, но совсем не такой, каким мы хотели бы его видеть. Видимо, до автора кто-то донес эту неожиданную мысль, и она решила дописать шедевр. Да, именно шедевром называется то, что было в книге до главы Царь. Все, что написано дальше, определения имеет далеко не столь лестные.

Я очень рекомендую эту книгу к чтению тем, кто любит альтернативную историю, исторические романы (не любовные!) и этническое фэнтези. Но я вас очень, очень прошу – ограничьтесь чтением первых двух глав книги. Поверьте, вы ничего не потеряете!

Сказочная, медленная, как переход от глубокой осени к зиме, созерцательная. Вот шорох – то заяц прыгнул. Вот показался дымок – то хозяйка разводит очаг, чтобы не простыл дом. Вот следы на снегу – то проехали девы в Луноликой матери воинов чертог, то пастухи повели стадо на дивное плато Укок, то племя кочевников снялось с места и пустилось на поиски Золотой реки. Вот такая история.Когда я вижу, что книга была вдохновлена мумией, найденной в вечной мерзлоте, то невольно жду жизнеописания этой доисторической женщины, которое завершится, собственно, ее превращением в вышеуказанную мумию. Но Ирина Богатырева решила писать тоньше и сложнее, и ее вымышленный сюжет по мотивам алтайского эпоса на самом деле посвящен превращению кочевого образа жизни в оседлый, переходу от погребального обряда кремации к курганной культуре. Когда Ал-Аштара, или Кадын, уходит на последних страницах, измученная дурными предчувствиями как кактус, источенный мышью, трудно представить себе, что ее превратили в куклу и закопали в землю – гораздо легче думать, что героиню книги и мумию объединяет только лишь умение защищать Алтайские горы от землетрясений.Первая треть книги – самородок этнически-эзотерический, который недаром был удостоен премий. В ней девочка Ал-Аштара только ступает на путь превращения в мудрую и справедливую Кадын, проходит взрослую инициацию, знакомится с тонкими мирами и населяющими их духами, прикасается к магии ведунов-камов и заводит дружбу с Очи – своей заново обретенной сестрой и мифологическим альтер-эго. Возможно, автору стоило махнуть рукой на мумию и остановиться на этом этапе, чуть расширив повествование за счет развития второстепенных героинь, которые вместе с Аштарой и Очи были избраны нести возмездие во имя Луны (то есть, в воинство Луноликой матери – в местной мифологии это что-то типа амазонок). Начало книги пронизано незнакомой магией, самобытной фэнтези-составляющей. Невероятная атмосферность этой истории достигается постоянным подсыпанием этнографических деталек, описанием материалов, запахов, трав, мелких ритуалов, предметов, животных, быта. Ни абзаца без этого не обходится, и текст балансирует на грани перегрузки, но почти всегда сохраняет равновесие. Интересными вышли испытания для будущих воинов, в том числе последнее – испытание домом, как в сказке про огонь, воду и медные трубы. И при этом отлично показана жизнь и интересы пазырыкской молодежи, в лучших традициях современной подростковой литературы (хотя автор говорит, что целилась во взрослых, но получилось довольно звонко и молодо). Когда же история отходит от бытовой стороны и превращается в стопроцентную мифопоэтику, начинается чистая, яркая миядзаковщина в своем наилучшем виде, как в «Принцессе Мононокэ». Думаю, это не случайность, раз у автора в библиографии есть повесть с характерным названием «Я – сестра Тоторо», тоже заслужившая наград. Иногда автор в лучших традициях фэнтези выдает и баллады в духе Тома Бомбадила.Но уже во второй части книга существенно проседает. Появляются небольшие опечатки и нестыковки, как будто она начинает уставать сама от себя. Атмосферность сменяется простынями экспозиции и какими-то инвентарными описями музейных экспонатов – вроде и интересно, а вроде добрые двадцать минут читаешь о том, у кого какая шуба да какая на ком шапка. Много безрадостных описаний сватовства и свадеб. И вроде здорово, и исторично, и важно, и про международные отношения с торговцами Шелкового пути, и про войны со степняками, но вот сказочность уходит на задний план. А третья часть вообще бьет хвостом и переключает фокус на совершенно иного персонажа. Похоже, автор нестерпимо захотела сказать или даже показать, как с мифологией мира Кадын взаимодействуют мужчины. И начало первой части передает это блестяще, когда новый центральный персонаж по имени Алатай проходит посвящение во взрослую жизнь да травит байки с другими парнями о Деве-Охотнице (местной Артемиде). Но язык и повествование этой части кардинально отличаются от начала книги: в ней почти нет тягучих рефлексий, увлеченного наблюдения, упоения природой и переходов между гранями материального и тонкого мира. Нет, здесь все уже вполне осязаемо – что врагов, что сверхъестественных существ можно ничтоже сумняшеся мочить дубиной по лбу, и все на этом. Если это была авторская задумка, чтобы показать, что время Кадын ушло, поколения сменились, люди стали другими, сказка ушла в прошлое и наступил первый век до нашей эры – я держу руки наготове для аплодисментов. Но что-то заставляет меня в этом сомневаться и думать, что третья часть просто была написана в три раза быстрее, чем первая. История Кадын больше мне нравилась, когда была балладой про Бомбадила в переложении для варгана.Алтайская история, природа и мифология в книге постоянно стоят на переднем плане, затмевая даже главную героиню. Аштара – чувствительная, созерцательная, хорошая рассказчица с отличной памятью, но ужасно несообразительная (в третьей части автор выкидывает нас у нее из головы, и мы так и не узнаем, выправился ли в ней этот недостаток). Ее сестра и подруга Очи – импульсивная, дикая и гордая язва. У нее более острый ум, чем у Аштары, и она прекрасно умеет усваивать уроки. Героини поначалу потрясающе дополняли друг друга, и жаль, что их взаимодействия к концу книги полностью иссякли – как и многие другие хрупкие сюжетные веточки. Еще жальче остальных будущих богатырок, которые тоже собирались стать воинами в первой части – Ильдазу, Согдай и Ак-Дирьи. Автор обошлась с ними несправедливо жестоко, причем я говорю сейчас не об их книжной судьбе, а о человеческом отношении писательницы к придуманным женщинам. Это было даже как-то мизогинично и совсем не в духе первых глав о частично матриархальном строе и настоящей женской дружбе. Впрочем, все герои книги очень быстро и легко превращаются в тени и подобие самих себя. Не только второстепенные, и не только те, что были похожи на самый толстый, самый многослойный, самый ладно прессованный картон – даже сама Кадын больше напоминает тень самой себя в последней части. Время в книге тоже идет очень условно, и поэтому трудно нащупать твердую почву под ногами, чтобы уверенно сказать – было ли это настоящее переложение эпоса о скифах и пазырыкцах, или просто какой-то дурманный трип.Странная вышла триада историй, прямо как три измерения, в которых обитают разные по качеству духи-ээ. Если книга претендует на какую-то историческую достоверность, мне не хватило к ней длинного послесловия или толстого справочника с примечаниями – да карты хотя бы, как в приличной фэнтезятине. А если это все-таки была сказка, то эта сказка закончилась намного раньше, чем весь этот текст, и поэтому оказалась сказкой о потерянном времени.