Ирина Андреевна Балаж
Этюды
Молодые люди благодарно кивнули и последовали вслед за провожатым.
Вскоре, пробравшись через всё пребывающую толпу, они достигли еще одной площади, но поменьше, в центре которой горел большой костёр. Недалеко от него расположилось некое подобие палатки. Народу здесь было ещё больше, чем везде. Трое наших героев с трудом протиснулись вперед и устроились почти рядом с костром.
– Каждый год в день наших пращуров зажигают большой костёр. Каждый год один из самых старших жителей, мудрец, выходит из шалаша и смотрит на языки костра, слушает стрекот его поленьев и трав, внимая языкам природы, и на него снисходит величайшее озарение, и тогда он начинает вещать, вещать историю из жизни наших пращуров. Каждый год она разная. Весь народ с нетерпением ждёт, что же за рассказ на этот раз поведают предки, – с гордостью рассказывал двум ученым их проводник.
Джон и Мэри с интересом слушали его повествование, изредка конспектируя в блокноте.
Вдруг в воздухе что-то изменилось, забили барабаны, всеобщее движение в одно мгновение остановилось, застыли в пустоте последние слова ритуальных песен. Балдахин над входом в «палатку» заколыхался и через несколько минут оттуда появился величавый старец. Он медленно, в полнейшей тишине проследовал к подобию деревянной кафедры рядом с костром, взошел на неё и закрыл глаза. Тишина. Было слышно только потрескивание всё больше разгорающегося пламени. Прошло минут пятнадцать, а может и больше. Наконец, седой мужчина открыл глаза и заговорил. Он вещал медленным надтреснутым старческим голосом, делая длинные паузы, иногда кашляя. Англоязычный доброволец шепотом на ухо пересказывал нашим путешественником его историю.
«Давным-давно, когда мир еще был совсем иным, нежели сейчас, жило наше великое племя. Жило оно в мире и довольствии, в гармонии с собой и природой. Но однажды покрылось небо тучами, и опустилась темнота на земли наши. И пошли тогда племя на племя, брат на брата. Убивали семьями целыми, не щадя ни женщин, ни детей малых. Но осталось в доме одном дитя: всех родных его супостаты истребили. И выбежал тогда сирота несчастный прямо перед всеми беснующимися, и воскликнул он в горе и гневе неописуемом: «Одумайтесь, изверги, осквернители памяти предков наших!». И воцарило молчание тогда на поле бранном. И опустили, было, орудия свои люди без лица человеческого, смелостью мальчика сражённые. Да недолго тишина эта продолжалась. Неслышно подошел сзади предатель, на мир озлобленный, да воткнул копье свое в тело сиротское. Тут же гром грянул ужасающий, и разверзлось небо молниями кровавыми. И наказали предателя того страшного, а сами пали на колени смиренно, да дали клятву нерушимую, никогда больше не повторять подобного на земле, небом подаренной.
С тех пор не было больше сражений ужасных на земле нашей. Охраняет потому что нас дух того сироты отважного, каждый день приходя в своем облике новом, напоминая нам о днях тех кровавых и ограждая от ошибок новых. Так внемлем же истории этой!»
Мудрец закончил говорить и в полной тишине проследовал обратно в свои покои. Все жители стали в молчании, понурив головы, медленно расходиться с площади.
– Подойди ко мне, не бойся! – воскликнул мальчик с улыбкой. Джон неуверенно сделал несколько шагов в его сторону:
– Т-т-ты настоящий??
– А то как же! – и засмеялся, – ты не бойся, ты не сумасшедший. Я действительно существую!
Джон недоверчиво усмехнулся.
– А про наше племя лучше забудь и про то, что видел здесь тоже. Не следует знать о нас на большой земле, так и нам и вам лучше будет.
Мужчина непонимающе улыбнулся, лениво подумав о своей научной статье:
– А почему…
– Не надо, – прервал его мальчик, – я должен оберегать наше племя от бед. То, что случилось, не должно повториться никогда, никогда, никогда…
Его голос постепенно становился тише, растворялся в море посторонних звуков, а вокруг всё было в тумане. Туман. Кругом туман и тишина…
– Джон!!! Ну, когда же ты уже проснёшься??!! Мне тебя что с пушкой будить?
Мужчина медленно открыл глаза, не понимая, что происходит. Над ним нависло возмущённое лицо Мэри.
– Ты в курсе, вообще, что нам уже час назад, как надо было отправиться в путь?? – раздражённо кричала девушка, – а тебя здесь не добудишься все утро!
Недовольно потирая глаза руками, Джон медленно поинтересовался:
– Что случилось-то?
Мэри посмотрела на него как на идиота:
– Что случилось? Ты издеваешься? Так, ладно. Вещи я уже собрала. Тебе осталось привести себя в порядок и поесть. Даю тебе на все минут десять не больше. И попробуй только не успеть! – девушка грозно сверкнула глазами и вышла из палатки.
Через пять минут молодой человек появился на улице, застав Мэри за помешиванием какого-то варева в котелке.
– А почему все так внезапно-то? Мы же хотели остаться ещё денька на два, понаблюдать?
Юная путешественница удивленно посмотрела на него:
– Джон, ты не заболел случайно? Если помнишь, мы вчера всё решили, что смысла здесь оставаться дольше нет, так как это абсолютно пустая трата времени, раз возможности подобраться к этому племени у нас так и не оказалось.
Она скептически хмыкнула, бросив взгляд на видимо ещё не до конца проснувшегося спутника. Затем удивленно подняла брови и обеспокоенно воскликнула:
– Джон, что ты делаешь?
Только что сидевший на земле исследователь, вдруг порывисто вскочил и бросился к лежавшим неподалеку уже готовым в путь походным рюкзакам. Он принялся ворошить их, открывая карман за карманом, бешено двигая глазами и что-то судорожно ища.
Когда испуганная таким поведением Мэри подбежала к нему, то обнаружила его сидящим в задумчивости рядом с разбросанными вещами, а на коленях у него лежала вся аппаратура: фото- и видеокамеры и даже потрёпанный блокнот, сияющий своими чистыми страницами. Джон растерянно смотрел на нее и чуть не плача бормотал:
– Ничего не осталось… Совсем ничего. Мэри, ты понимаешь, ни-че-го!
Солнце снова угасало, скрываясь за вечным горизонтом. Последние проблески света с трудом освещали пустынную даль, без единого признака жизни. Только изредка, с легким дуновением ветерка, воздух как будто менял форму, принимая очертания, издали напоминающие фигуру маленького мальчика, парящую над пустынной землей.
