Анастасия Логинова
Месть до первой крови
Сдерживая слезы – от кого-кого, а от Коли она такого выпада не ожидала – Катя в долгу не осталась и ответила коротко, но не вполне цензурно. А потом сидела, с минуту слушая гудки в трубке и понимая, что теперь действительно подвела черту под своей пятилетней адвокатской практикой. Пути назад больше нет, в то время, как и перспектива судейства была довольно туманной. Из очередного транса ее вывел щелчок входной двери – опять вернулась Лина.
– Ка-ать! – с порога позвала она, и Катя, только теперь отключив телефон, лениво выползла в прихожую. – Я тут подумала: а чего бы мне и правда не устроиться в журнал?!
Она сияла и радовалась, будто лучшей идеи никогда не приходило в ее голову, и прыгала на одной ноге, потому что со второй снимала туфлю. От утренней обиды, если она и была, следа не осталось:
– Ты представь, как было бы здорово! – В конце концов, переобувшись в домашние тапочки в виде розовых зайцев, Лина приосанилась, втянула живот и с достоинством произнесла: – Журналист Ангелина Сухарева! Нет, лучше псевдоним взять – Лина Стар! Нет, Лина… ладно, потом что-нибудь придумаю. Главное, я сама начну зарабатывать деньги! Ни от кого не буду зависеть. А Вениамина Степановича брошу – все равно он на мне никогда не женится… – Про Вениамина Степановича Катя решила лучше ничего не спрашивать. Лина рассуждала уже больше про себя, медленно вышагивая по коридору и мечтательно глядя в потолок, представляя себе, видимо, сцены из будущей жизни. – Мужики, Кать, вообще-то люди ненадежные: сегодня любит – завтра нет. А так я сама себе хозяйкой буду. Стану известной. Познакомлюсь, наконец, с Андреем Малаховым.
Катя рассеянно покивала. Аргументы были действительно вескими.
– Тем более что мне как раз на днях предлагали работу. Есть у нас, в Старогорске, такая газета «Чайковка» – так вот, ее главред, Игорек Маликов, мне втюхал свою визитку и интересовался, не хочу ли я у него поработать. И звонил после этого уже два раза. Вот мужики, а? Не успела девушка развестись, они уже тут как тут с такими предложениями… Хотя Игорек, конечно, ничего, симпатичный. Почему бы мне действительно у него не поработать, а?
Катя поняла, что теперь знает, что такое черная зависть. И тут же тряхнула головой, уговаривая себя, что нужно радоваться удачам других – пусть даже и таким необоснованным удачам.
Но ее система ценностей рушилась. Ни разу в жизни потенциальный работодатель ей не "втюхивал визитку" и не названивал потом. А Катя всего полчаса назад считала себя успешным юристом, а Лину – гламурной блондинкой с весьма сомнительными способностями.
– И… в какой области ты работаешь? Про что пишешь? – спросила она, чтобы Линка не заметила ее недоумения.
– Я? Да про все… – скромно пожала плечами Лина, – я ведь и в Москву к тебе приезжала как раз, чтобы взять интервью у ди-джея одного известного ночного клуба. Так вот, Игорек то интервью прочитал, и ему понравилось. Хвалил меня. Только, говорит, ошибок грамматических много, а так я очень перспективная.
Не откладывая в долгий ящик, Лина созвонилась с «Игорьком», продемонстрировав, что не выдумала эту историю. Потом снова собралась и отправилась в редакцию.
Еще минут пять после ее ухода Катя пыталась смотреть свой сериал, но вникнуть в суть страданий героини не получалось совсем: мысли все время скатывались к тому, что Линка уже и с работой ее опередила. И у кого после этого «сомнительные способности»?
Рывком она поднялась с дивана, полная решимости через силу, «хоть тушкой, хоть чучелом» выбраться куда угодно. Хоть в парикмахерскую, хоть по магазинам, хоть смотреть эти идиотские городские достопримечательности – лишь бы куда-то выбраться из этого унылого однообразия.
Глава 2. Первые шаги
Развлечь себя Катя решила походом по магазинам, благо квартира Лины располагалась как раз в центре, там же, где и лучшие бутики города. Она даже купила себе очередную юбку, еще одну сумку, две пары туфель и едва не приобрела платье, стоящее половину ее месячной зарплаты. Правда, вовремя спохватилась, вспомнив, что зарплаты у нее больше не будет. К тому же, ни покупки, ни прогулка так и не порадовали.
Снова с прежней силой накатила тоска. Захотелось опять спрятаться в своей скорлупе, точнее в роскошной Линкиной квартире. Встал вопрос: как возвращаться на Суворова? Можно было вернуться на проспект, а там поймать маршрутку, а можно сократить путь и пройтись дворами. Здесь недалеко, и заблудиться в небольшом городе невозможно.
Мысленно Астафьева все чаще возвращалась к разговору с бывшим шефом и уже не была так уверена, что ей никогда не захочется вернуться к привычной работе. Она же больше ничего не умеет, кроме как находить огрехи в работе полиции и за счет этого вытаскивать своих клиентов. А что если на должность судьи ее так и не назначат? На что ей тогда жить? Миф о деньгах, якобы наворованных папой, сильно преувеличен: и без него было кому те деньги поделить. Только кто же поверит, что свою пулю в голову отец получил ни за что…
Погруженная в себя, Катя не сразу сообразила, что шагает уже не по чистенькой и ухоженной дорожке с пышными кустами шиповника по обе стороны, а по разбитому асфальту какой-то мрачной улицы. С удивлением она обнаружила, что в Старогорске далеко не все улицы такие же вылизанные и аккуратные как Суворова. Переулок, куда она забрела, был на удивление безлюдным, только мерзко каркали вороны на сухих карагачах.
Когда навстречу ей неизвестно откуда выплыл мужчина в застиранной клетчатой рубашке и, заметив ее, начал приближаться, Катерина и вовсе запаниковала. Она готова была уже развернуться и спасаться бегством, когда мужчина окликнул ее:
– Девушка! Девушка, можно вас на две минуты буквально?
– Меня? – Катя инстинктивно шагнула назад.
– Ага, вас!..
На мгновение Катерине показалось, что незнакомец опасности не представляет, и она даже позволила ему приблизиться, о чем сразу пожалела. Мужчина ненавязчиво взял ее под локоток, и путь назад уже был отрезан.
– Вы понятой7 не побудете? Это на две минуты, не больше, – просительно заглянул он ей в глаза и представился, – лейтенант полиции Страхов.
И тут же показал удостоверение сотрудника МВД.
Астафьева еще ничего не ответила, а он уже настойчиво подталкивал ее в сторону колючего шиповника. Кусты были очень неприглядными, и Катя не сомневалась, что ничего хорошего ей эта встреча не принесет. Удостоверение он даже не раскрыл, да и вообще такую книжицу на любом рынке купить можно… Но бежать было некуда: улица длинная и безлюдная, а она на каблуках, с грудой пакетов, и бегунья из нее та еще…
– Осторожно… не поцарапайтесь, – мужчина задержался, отодвигая для нее колючую ветку, и заботливо подал руку. Вот тут-то Катя, бросив пакеты и наплевав на туфли, в несколько шагов прямо по грязи оторвалась от спутника. Правда, все равно пришлось остановиться: в траве, у самых ее ног, ползал еще один мужчина – это-то уж точно был полицейским. По крайней мере, форма выглядела натурально. Невдалеке тоже на корточках копошились, выискивая что-то, еще двое. За газоном, на асфальтированной дороге были припаркованы полицейские УАЗы, черная «Волга» и микроавтобус, в каких выезжают на место происшествия следственные группы СК8. Возле машин тоже были полицейские – кто в форме, кто в штатском.
Никогда еще Катерина так не радовалась встрече с родной полицией.
– Девушка, что же вы пакетики бросаете! – снова придержал ее за плечо лейтенант Страхов и крикнул кому-то: – Денис! Вот… еле нашел. Сейчас еще кого-нибудь приведу.
Денисом он назвал молодого следователя, который, впрочем, не обратил на Катю внимания, а возился с бумагами. Некоторый опыт общения с полицией Катерина имела и понимала, что две минуты, которые обещал лейтенант, растянутся минут на сорок. Если еще в отделение ехать не заставят. Так что самым разумным было воспользоваться моментом и уйти. Так бы, наверное, Катерина и поступила, но, оглядевшись, заметила лениво переговаривающихся у «Волги» двух полковников и знакомого ей мужчину в штатском. Пару секунд она размышляла, как поступить, а потом уверенно направилась к троице.
– Юрий Николаевич, – бесцеремонно вмешалась Катерина в беседу, – вот уж не ожидала вас здесь встретить.
Полковники дружно оценили ее взглядом и как по команде приосанились и подтянули животы. Третий – Юрий Николаевич Ваганов – не потрудился даже руки из карманов вынуть, и живот не подтягивал, потому как его не было. Астафьева улыбнулась полковникам и еще обворожительней улыбнулась третьему.
– А уж я-то как не ожидал, Катерина Андреевна! – ответил Ваганов.
Это был заместитель начальника Следственного отдела СК Старогорска. Познакомил Катерину с ним Максим Федин во время все той же вынужденной командировки полгода назад. Не сказать, что их отношения с тех времен были теплыми, но, встретив сегодня Ваганова здесь, Катя искренне была ему рада. Даже настроение улучшилось.
Перекинуться хотя бы парой слов они не успели: следователь попросил подойти понятых, и Катерине показали только что найденные в траве ножницы. Лезвия были перепачканы то ли ржавчиной, то ли кровью – даже вникать не хотелось. Астафьева быстро расписалась на всех страницах протокола и вернулась к замначальнику следствия. Они стояли чуть в стороне от огороженного лентой участка, где все еще проходили следственные действия. Видимо звезды сегодня сошлись очень удачно, потому что, вопреки обыкновению, Ваганов был само обаяние: с интересом расспрашивал Катерину, сам много и охотно говорил, даже пошутил пару раз вполне смешно. Оказалось, что во внеслужебное время он совершенно адекватный человек.
Один только раз в разговоре Катя омрачилась.
– Я на днях как раз с Алексеем Никитиным разговаривал по телефону, он вам привет передавал, – осторожно поделился Ваганов и быстро добавил: – на случай, если я вас увижу, конечно.
– Да? И как он?
Леша Никитин, адвокат из Санкт-Петербурга, это тот эпизод Катиной жизни, который бы она хотела забыть вовсе. У них был роман – командировочный, двухнедельный и закончившийся так же неожиданно, как и начался. Вспоминать не хотелось, но уж если Ваганов сам поднял тему…
– Да ничего, вроде бы.
– Кто бы сомневался! – слишком резко ответила Катерина.
Повисла неловкая пауза, в течение которой Катя лихорадочно выдумывала тему для продолжения разговора.
– Катя, зря вы сердитесь на Алексея, – первым заговорил Юрий Николаевич, – он во всем был прав тогда: зря я вас втянул в ту операцию с киллером. Глупо с моей стороны было надеяться, что обойдется без перестрелки. Я очень перед вами виноват.
Он испытующе и прямо смотрел ей в глаза – Кате стало не по себе и захотелось сменить тему:
– А мне вот пришлось из юридической консультации уволиться. Частично из-за той истории, – выпалила она первое, что пришло в голову, и вымученно улыбнулась.
– Да, но я слышал, но вы вроде в Судейскую Коллегию подавали документы?
– Подавала… Но сомневаюсь, что что-то получится.
Катя произнесла это и вдруг впервые осознала, что шансов у нее действительно нет. Если не позвонили до сих пор, то надеяться уже не имеет смысла. Ваганов покивал, как будто подслушал ее мысли. У Кати появилось ощущение, что он сомневается, сказать или не сказать что-то еще. Но все-таки произнес:
– А поработать в СК вы не думали? Квалификация у вас подходящая, а у нас в отделе как раз место недавно освободилось.
– Юрий Николаевич, – замялась Катя, – я ведь адвокат бывший, вряд ли что-то выйдет. Да и вообще…
– Ерунда все это – насчет адвоката, – заверил Ваганов, – любой вопрос решается, если есть поддержка сверху. А у вас она есть.
– Спасибо за предложение, очень лестно его получить от вас, но… – Катя осторожно покачала головой, больше всего на свете боясь обидеть Ваганова.
– Дело ваше, но все-таки вот моя визитка – вдруг передумаете. Но даже если и не передумаете, не выбрасывайте. Можете обращаться ко мне по любому вопросу.
– Даже по личному? – хмыкнула Катя, понимая, что ни с того ни с сего вдруг начинает кокетничать, и стрельнула взглядом в Ваганова.
– Личному вопросу буду особенно рад, – через мгновение отозвался Юрий Николаевич и натужно улыбнулся. Правда, Кате эта улыбка показалась теплой и очень многозначительной.
Они попрощались, но не успела Астафьева сделать и двух шагов, как рядом остановилась та самая «Волга», а улыбчивый водитель кивнул на пассажирское сидение:
– Садитесь, Юрий Николаевич велел вас отвезти, куда нужно.
Странный он, этот Ваганов, – уже в машине думала Катя, рассматривая его простую белую карточку с высоким столбиком телефонных номеров, – неужели всерьез рассчитывает, что она пойдет работать к ним в Следственный комитет? Вот еще! Конечно, положение у нее сейчас бедственное, но не настолько же. Впрочем, скоро она пришла к выводу, что это был лишь повод, но удивляло это Катерину не меньше. Когда они общались с Юрием Николаевичем в прошлый раз, никакого интереса с его стороны Катя к себе не замечала. Хотя, тогда вокруг нее все время вился Лешка Никитин, не давая Ваганову ни единого шанса, а теперь Никитина нет – окончилась его командировка, он уехал в Санкт-Петербург, и больше Катя о нем ничего не слышала. Кроме того, что он живет вполне счастливо и шлет ей приветы через общих знакомых.
«Ну и пусть себе живет… – решительно подумала она, – а я буду ходить на свидания с Вагановым – раз они регулярно созваниваются, то Ваганов ему рано или поздно об этом доложит».
Остаток пути она ехала с легкой улыбкой на губах: жизнь потихоньку налаживалась.
***
Газета Игоря Маликова называлась «Чайковского, 8». Видимо, он хотел, чтобы адрес редакции по аналогии с «Петровкой, 38» и «Литейным, 4» стал именем нарицательным. И это у него вполне получалось. Уже несколько лет деньги на рекламу вообще не тратили – газете просто это не было нужно. Название и без того упоминалось по телевидению, на радио и в других газетах. Правда, чаще всего на журналистов «Чайковки» выливались потоки грязи, что закономерно. Просто статьи были уж очень смелыми и часто затрагивали деятельность уважаемых людей. Коллектив газеты был небольшим, но каждого сотрудника Игорь находил сам, сам же работал с ним, «натаскивал». Рядом с Игорем вчерашние, никому не известные студенты журфака становились популярными авторами за несколько месяцев. А через полгода их уже переманивали столичные издания.
Лина Сухарева имела все основания надеяться, что и в ней Игорек разглядел нечто такое, из чего можно вылепить знаменитость.
Личного кабинета, на который она так рассчитывала, Лине не выделили. Вместо этого отвели стол в общей комнате, где кроме нее обитало еще семь человек. Где было шумно, накурено и вообще все казалось не так, как она себе придумала. Оглядев новые владения, Лина все же опустилась на стул, решив, что, наверное, все знаменитые журналисты начинали свою карьеру с подобного. Несколько скрасил существование довольно мощный компьютер с выходом в Интернет и с установленной базой данных, в которой можно было найти имена и адреса всех ее подруг и друзей – чем Лина и развлекалась дни напролет.
Странно, Лина работала в редакции почти неделю, а за это время ей так и не проучили ничего написать. Да и Игорь не спешил с ней делиться секретами журналистского мастерства. Нет, проводил с ней время Игорь даже больше, чем с другими сотрудниками, но общались они в основном не о работе. Лина даже начала подозревать, что относится к ней Маликов несерьезно – почему-то это было обидно. Неласковым взглядом Лина смотрела на соседний стол, над которым голова к голове склонились журналистка Ершова и Игорь и обсуждали что-то, связанное со статьей. Лине сразу подумалось, что Ершова хоть и страшила-страшилой – всю неделю ходит в одних джинсах – но Игорек ее уважает. Завоевать уважение Игорька почему-то очень хотелось.
И тут Лина поняла, что это снова произошло – она влюбилась. Не вовремя-то как…
Игорь Маликов был очень хорош собою. Светловолосый, с тонким интеллигентным лицом и немного отрешенным взглядом за стеклами очков. Разве что очень худощавый, хотя сила в нем чувствовалась. Еще больше лицо его преображалось, когда он начинал говорить о работе. По всему было видно, что редакцию свою Игорь не просто любит – он ею живет.
Игорь мало говорил и почти никогда не шутил – гораздо больше времени он проводил в молчаливых раздумьях, но каким-то образом умудрялся быть всегда в центре внимания. Лина уже в первые дни работы в «Чайковке» поняла, что большинство девушек в редакции к Маликову неравнодушны. Одна невзначай ногу на ногу закинет, едва он входит в комнату, вторая томно понижает голос при разговоре с ним.
На новенькую Лину редакционные девицы поглядывал искоса – сперва Лина решила, что те просто считают себя звездами журналистики, которым она не чета, но быстро сообразила, что «звезды» банально ревнуют «своего» Игоря к ней. И ревнуют небезосновательно. Сухарева была единственной из всей редакции, кому главред позволял называть себя Игорьком – Лина звала его так с тех самых пор, как их познакомил ее муж. Обедали они вместе, а после работы Игорь сам отвозил ее домой. Все это она воспринимала как само собой разумеющееся – Лина привыкла к такому отношению.
Когда Сухарева впервые заметила на пальце Игоря обручальное кольцо, почувствовала неудовольствие: у нее был принцип не связываться с женатыми. Но, в то же время, Игорь ей очень и очень нравился. И еще больше расстроилась после того, как в бумажнике Игоря, когда тот расплачивался за обед, увидела фотографию миленькой девочки.
– Дочка, – не без гордости подтвердил ее догадку Маликов.
Фотографии жены, что любопытно, ни в бумажнике, ни на его столе не было, благодаря чему Лина немного утешила себя мыслью, что жена у Игорька страшная, как атомная война, старая и отвратительно готовит – поэтому Игорь такой худой. И, конечно же, обладает скверным характером, потому-то у него такой обреченный взгляд.
Тут и возникло у Лины желание заставить пожалеть Маликова, что он женат. Что Лина – молодая, очаровательная, умная и находчивая – во всех смыслах лучше его жены. Ну а как можно доказать это человеку, который больше всего на свете увлечен журналистикой?
– Игорек, я хочу написать какую-нибудь статью, – объявила за обедом Лина, почерпнув подтаявшее мороженное из вазочки.
– Про что же ты хочешь написать? – охотно поддержал ее Игорь.
– Ну, журналист я начинающий, так что в политику пока лезть не буду, про всякие преступления тоже не хочу писать. Мне бы про что-нибудь культурное… – Лина обвела взглядом площадь, на которую открывался вид из окна кофейни, где они сидели, и задержалась на уютном двухэтажном здании. Это была отстроенная уже полгода как, но так и не открывшаяся гостиница. – Да вот хотя бы, попытаюсь разобраться, почему гостиница «Старый город» до сих пор не работает – проведу журналистское расследование.
Игорь недоверчиво на нее посмотрел, потом оглянулся назад, на гостиницу, и горько усмехнулся:
– Это не про культуру, Лина. Мне кажется, ты эту тему не осилишь.
– Почему это? – изумилась она, теперь уже твердо решив, что будет писать про «Старый город» и ни про что иное.
– Ты хоть знаешь, кому эта гостиница принадлежит?
Лина пожала плечами:
– Патровой, наверное. В Старогорске почти все ей принадлежит.
По лицу Игоря она поняла, что попала в точку, чему была очень рада. Маликов откинулся на стуле и кивнул:
– Да, Патровой. А не открылись они до сих пор, потому что Администрация Старогорска теперь заявляет, что гостиница построена незаконно. Взялись проверять документы на землю, а быстро наши чиновники ничего не умеют делать, сама понимаешь. Так что я тебе и без твоего расследования скажу, что гостиница не меньше года еще простоит незаселенной.
Для Лины это было самой настоящей новостью, а дослушав Игоря, она неподдельно изумилась:
– А я думала… Патрову же местному телеканалу постоянно с кем-то из Администрации показывают. Как его? Катасонов… симпатичный такой, молодой. – Лина понизила голос, будто доверяла великую тайну. – Я слышала, что Патрова этому Катасонову и помогла-то пост в Администрации занять! Неужели он не смог ей помочь этот кусок земли выторговать?
Чашка с кофе остывала на столе перед Игорем – Игорь, уже не отрываясь, смотрел на Лину почти так же, как сегодня утром на Ершову. С уважением. Лина ликовала и больше всего боялась теперь испортить впечатление, сморозив какую-нибудь глупость.
– Ты права, Линочка, злые языки поговаривают, что Катасонов действительно занял свое место не без помощи Патровой. Еще более злые – что он получает процент с каждого отстроенного Патровой объекта. Катасонов ведь занимает не последнее место в отделе, заведующим земельным фондом Старогорска: казалось бы, помочь Патровой ему сам бог велел. Почему он этого не делает? Здесь два варианта. Кому-то в Администрации действительно не все равно, что государственную землю в центре города передают в частные руки – это фантастический вариант, – Игорь криво улыбнулся, вслед за ним вяло изобразила улыбку Лина, – а реалистический – на землю под гостиницей позарился кто-то другой, кто предложил Катасонову более высокий процент, чем Патрова.
Маликов, наконец, вспомнил про кофе и потянулся к чашке. Лина перемешивала окончательно растаявшее мороженое, и мысленно пыталась расставить по местам все то, что наговорил Игорь. А расставив, выдала:
– Давай я тогда возьмусь за Катасонова и узнаю, кто ему платит деньги за то, чтобы он придержал открытие гостиницы?
Похоже, Игорек счел ее слова глупостью и снова разочаровался в ней. Он одним глотком допил кофе и посмотрел на нее с ласковой улыбкой, как смотрел папа, когда она в детстве читала стишок, забравшись на стул. Но Лина как никогда была уверена в своих силах – есть у нее кое-какие козыри.
***
Еще на лестничной площадке Лина почувствовала невероятно вкусный запах и в очередной раз дала себе слово, что когда-нибудь научится готовить не хуже. Да что уж – хоть как-нибудь научится готовить… Как ни странно, запах доносился из-за ее собственной двери: неужели Катька, наконец, ожила? В следующую минуту Лина, как мышонок Рокфор из мультика, шла на запах, пока не отодвинула крышку сковороды и не схватила пальцами горячий кусок мяса.
– М… – постанывала от удовольствия она, – Катька, если б я знала, что ты так здорово готовишь, я бы тебя еще раньше в гости позвала…
– Руки помой хотя бы, – слабо попыталась возразить Катя и добавила: – у нас на ужин свиные отбивные с цветной капустой.
Заморив червячка, в смысле влет уничтожив отбивную, Лина решилась отпустить сковороду:
– Ты прям садистка – я же как раз сегодня решила на диету сесть.
– Так тебе салатик сделать? – всерьез спросила Катя.
– Нет уж, не сегодня. О, у нас и винцо есть? Сейчас бокалы найду… Диету ведь можно и на завтра перенести. А телячьи отбивные завтра уже остынут.
– Правильно. И вообще, тебе зачем худеть?
– Ты, наверное, специально меня раскармливаешь, – проворчала Лина, найдя бокалы и уже наворачивая мясо вместе с капустой, – говорят же: женское счастье – лысые подруги. – Божественно!.. – не прожевав кусок, похвалила она. А прожевав, спросила: – в честь чего праздник, кстати?
– В честь твоей новой должности.
Вспомнив о редакции, Лина несколько погрустнела. Она ведь и худеть собралась с одной единственной целью – больше соответствовать худосочному Игорю. Лина уже без аппетита потыкала мясо вилкой и как воду отпила вино, даже не почувствовав вкуса:
– Катьк, почему я такая невезучая? В кои веки нормальный мужик попадется и тот…
– Женат, что ли?
– Хуже. У него еще и ребенок… Слушай, ну ее к черту, эту работу – давай лучше за любовь выпьем!
– Прекрасный тост! – с интонацией Людмилы Прокофьевны из известного фильма, согласилась Катерина.
– За первого по большой любви замуж вышла – он моим одноклассником был… – Вино и отбивные, перемежая их с неспешным разговором, подруги давно прикончили. Бутылка коньяка, найденная Линой в запасниках среди прочей оставшейся от мужа роскоши, тоже подходила к концу. Возникло непреодолимо желание поведать историю своей жизни. – Привел он меня в свою квартиру, где помимо нас жили еще его мама, папа, сестра – старая дева с истериками, и полоумная бабушка с блохастой кошкой. И прошла как-то быстро любовь наша неземная. Он автомехаником работал, вечерами таксистом шабашил. Целыми днями его дома нет, а родственники меня донимают. Естественно, надолго я в той квартире не задержалась. Во второй раз замуж, конечно, больше по расчету пошла: дядечке под пятьдесят было, должность приличная, квартира огромная, самое главное родственников нет. От меня без ума был. Он детей очень хотел, поэтому и женился. Тоже мне – бык-производитель… Потом скучно мне с ним стало. Он говорить вообще ни о чем кроме работы не мог. Помню, уговорила его как-то в свет выбраться, так он, представляешь, на концерт Иосифа Кобзона билеты купил!
Катя хохотнула, вместо того, чтобы посочувствовать Линкиной беде.
– Концерт я, конечно, отсидела, потом только намекнула, что девушки предпочитают что-нибудь помолодежней Кобзона…И что ты думаешь? Он меня на «Руки вверх» пригласил! Ты представляешь? Ну, вот скажи честно, я что, похожа на фанатку «Руки вверх»? Что ты хохочешь все… Потом уговорила его оплатить мне образование в Университете, а там… Влюбчивая я очень, понимаешь, отсюда и все мои беды. У нас на кафедре аспирантик был: молоденький, трогательный, а ресницы пушистые, как у девушки… ну я и пропала. Призналась мужу, собралась вещи и к маме переехала. Какой у нас этим аспирантиком роман был… – Лина закатила глаза, вспоминая. – Уже потом выяснилось, что у него таких, как я – полкурса. Застали его в лаборантской – в интересной позе с нашей замдекана. Бабищей в два раза старше его. А глаза – трогательные-трогательные!.. Но ты не думай, я со своими бывшими в хороших отношениях до сих пор: мужу-однокласснику одну свою подружку сосватала, а та не промах оказалась. Все его семейство теперь по струночке ходит, ее боятся. Даже кошка. А второй муж тоже, как видишь, обиды на меня не затаил: квартиру подарил, доучиться позволил, все надеется, что я к нему вернусь.
– Так ты все еще официально не разведена? – удивилась Катя.
Линка покачала головой:
– Он говорит, что женатым в его бизнесе больше доверяют. Да и мне хорошо – всегда можно сказать, что муж вот-вот вернется и отправить мальчика домой. Сплошные плюсы, по-моему.
Коньяка оставалось на пару бокалов, когда Лина, глядя в пространство, замолчала. И почти одновременно пискнула трубка телефона.
– Аллоу! – томно спросила Лина. – Слушаю вас? Вас не слышно!..
Она даже постучала ногтем по мембране, проверяя, не сломан ли телефон – собеседник, похоже, не отвечал. А когда положила трубку, взгляд ее был вполне осмысленным и трезвым, как будто бутылки коньяка не было вовсе. Лина даже начала собирать со стола пустую посуду и сделала попытку отнести ее в кухню. Но повернулась к Кате на полпути:
– Последние дни у меня такое ощущение… только не смейся… как будто на меня все время кто-то смотрит. На улице, в транспорте… даже дома. И звонки эти. Уже не первый раз так – снимаю трубку, а там молчат. Катька, может за мной следят, а? – вернув тарелки на стол, она рассеянно опустилась в кресло и ждала от подруги совета.
– Лин, ну кто может за тобой следить? Только новый поклонник, – не поверила, конечно, Катерина.
– Да ну, какие поклонники, – сразу отмахнулась Лина, – единственный вариант муж мой, который второй по счету. Больше некому. Только ума не приложу, что ему от меня нужно?
– А, может, он не просто следит, а охраняет тебя от кого-то?
– От кого? – спросила Лина дрогнувшим голосом.
– От мужа, который первый по счету! – делано страшным голосом отозвалась Катька и тут же расхохоталась. Видимо, и для нее выпитое спиртное не прошло бесследно. – Лин, ну что ты, в самом деле – показалось тебе.
Лина вяло изобразила улыбку, хотя весело ей совсем не было.
Глава 3. Детективное агентство «Агата»
Факс с фотографией выползал так медленно, что, казалось, до конца рабочего дня его уже не дождаться. Миша с нетерпением оторвал листок и прищурился, сосредотачивая внимание на чертах лица мужчины на черно-белом снимке: лицо как будто было ему знакомо… Мысль оборвал звонок телефона:
– Получили факс, Михаил? – не здороваясь, спросили из трубки.
Это снова был не заказчик, а его представить, назвавшийся Виктором. Ох, темнит что-то этот Владимир Андреевич – он ведь так и не показался ни разу на глаза Мише.
– Факс получил. А Владимир Андреевич, я так понимаю, сегодня уже не приедет?
Собеседник замялся:
– Он просит извинить его: Владимир Андреевич собирался увидеться с вами, но в последний момент пришлось уехать на важную встречу. Давайте лучше вернемся к вашей работе?
– Давайте. Чье это фото?
– Вы же детектив, Михаил, – хмыкнул Виктор, – вот и догадайтесь. Уверяю, это будет нетрудно.
Он ждал согласия, но Миша упрямо молчал. Тогда представитель заказчика продолжил:
– Владимир Андреевич считает, что наша девушка встречается именно с этим мужчиной. Их несколько раз видели вместе, в ее записной книжке есть его личный телефон, а, кроме того, мы получили информацию, что в ближайшие дни они снова встретятся. Только неизвестно где.
– Кто-то кроме меня работает над этим делом? – резко спросил Дорофеев.
– Нет… – бесстрастно ответил собеседник, – Владимир Андреевич считает, что это лишнее. Информация попала к нам случайно.
Кажется, его мало интересовало, верит ли ему Миша или нет.
– Ну, хорошо, его фотография у вас есть, вам нужно, чтобы мы установили личность, и работа нашего агентства может считаться завершенной?
– О нет, – Виктор даже слегка рассмеялся, – это было бы слишком просто. Владимир Андреевич хочет убедиться, что этот человек – именно тот, кого мы ищем. Понимаете? Мой шеф хочет, чтобы вы подтвердили встречу и – самое главное – записали на диктофон их разговор. К сожалению, мы не знаем, где они встретятся, но для вас это не станет проблемой, правильно?
– Правильно, – после заминки подтвердил Михаил, – Владимир Андреевич, надеюсь, понимает, что установка записывающей аппаратуры не входила в первоначальный бюджет, потребуются дополнительные финансовые затраты.
– Много? – Мише показалось, или в голосе заказчика мелькнуло беспокойство. Вот уж точно – чем богаче, тем жаднее.
Установить личность мужчины с фотографии действительно оказалось нетрудно, для этого нужно было только напрячь память. Это лицо Миша время от времени видел по телевизору, да и со страниц газет его имя не сходило – Василий Катасонов. Первый заместитель председателя по управлению имуществом и земельными отношениями. Интересно, Капустница принципиально встречается только с теми, о ком говорят в новостях?
