Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Прошу прощения? – опешил Лисц, удивившись вольности дворецкого, – госпожа Эйприл разве не состоит в неких отношениях с господином Роджером Кипринс?
– Я не отвечаю на подобного рода вопросы, – скривил бровями слуга, – но, нет, они не состоят ни в каких отношениях. Хозяин очень устал от своей матушки и ее навязчивой идеи женить его, поэтому господин нашел госпожу Эйприл для выхода в свет, ведь она очень красива и обаятельна. Ночуют они в разных спальнях, – он поспешно добавил, – ибо у хозяина есть и другие фаворитки.
– Интересно, – настороженно проговорила Эрика, пока они поднимались по лестнице.
– Но позвольте, – не унимался детектив, слегка робея перед важностью слуги, – разве госпожа Эйприл не много позволяет себе в его доме?
– Бесспорно, но это, увы, не мое дело, – воскликнул дворецкий недовольно, – госпожа позволяет себе столько, сколько разрешает ей сам хозяин. Прошу сюда, до конца и налево.
Он деловито наклонился, предлагая гостям пройти в темный длинный коридор, в котором царил недобрый полумрак.
– А вы с нами не пойдете? – боязливо спросил Мур, пытаясь рассмотреть что-либо в непроглядной тьме.
– Прошу простить меня, господа, но прислуги хозяина, то есть мне, запрещено посещать это крыло поместья по распоряжению госпожи Эйприл, – с ноткой насмешки ответил он.
– Все понятно, – хмуро подытожил Мур, обреченно глядя в коридор, – что ж, пошли.
Эрика тут же взяла его за руку и решительно двинулась вперед, отгоняя от себя всякий страх. Мур не ожидал такой поспешности со стороны девушки. Она была уверенна, как никогда, излучая невероятную силу духа.
Пока они шли, детектив все дивился тому, какая странная обстановка сложилось в этом доме. Он просто не мог себе представить, чтобы человек, подобно Роджеру Кипринсу, мог кому-либо позволить хозяйничать в собственном поместье, да и к тому же особе мало ему приятной.
Внезапно спокойные размышления Мура были самым наглым образом прерваны человеком, которого сыщик меньше всего ожидал здесь увидеть.
– Фленсик?! Какого черта ты тут делаешь?! – вырвалось у Лисца, – да еще и в таком виде…
Журналист и сам был крайне удивлен данной встрече, хотя смущенным он не выглядел. Он лишь скорчил недоуменное лицо, в котором явно проскальзывало пренебрежение. Он вылетел им прямо навстречу из комнаты, одетый в одни лишь брюки. На лице его и теле красовались следы от помады. Эрика окинула его лукавым взглядом.
– А ты что тут делаешь, Лисц? Опять следишь за мной? Жить без меня не можешь? – возмутился Фленсик, теряясь, что ответить приставучему детективу.
– Ты видно, Чарли, собирался на пляж, но по ошибке заглянул к аристократам? – съязвила Эрика, больше не в силах сдерживаться.
– Ты что совсем с ума сошел?! Чего ты творишь?! – зашептал Мур раздраженно, беря Фленсика за локоть и отводя его в сторону, – это даже не ее поместье, а ты, напоминаю тебе, недавно очень подпортил жизнь правящим семьям своей въедливой статьей…
– Ой, отвали, Лисц, а? – вырвался Чарли, – ты, что мне мамочка?
– Беги отсюда, эта Жаклин ведьма, хочешь стать ее болванчиком?
– Кто бы говорил-то, – язвительно протянул журналист, покосившись на Эрику, которую в свою очередь очень забавляла данная сцена. – Да и что за бред ты несешь? Совсем с мозгами расстался?
– Это ты с мозгами расстался, – раздраженно бросил Мур, теряя всякое терпение, – раз прибежал к ней по первому зову!
– Ничего я к ней не прибегал, – важно проговорил Фленсик, кривляясь, – она меня, между прочим, пригласила.
– А тебя не смутило, что она пригласила тебя в поместье своего предполагаемого любовника, стать ее предполагаемым любовником? Что за схема такая сомнительная?
– Ты бесишься, потому что мне всегда уделялось больше женского внимания, и я был в отличие от тебя нарасхват, – закатил глаза журналист, – вот и рыжая твоя меня больше любит.
Он покосился лукаво на Эрику и подмигнул ей.
– О, боги, меня раскрыли, – усмехаясь, съязвила ведьма, дивясь самоуверенности парня.
– Да что ты такое несешь, постыдился бы, – взвыл Мур в бессилии, – уезжай отсюда, я тебя очень прошу! Чем дольше ты тут остаешься, тем больше риск.
– Да я тут уже несколько дней и пока ничего не случилось, – пожал плечами Фленсик, не поддаваясь мольбам детектива, – она пригласила меня на чаек, так это у нее, кажется, называется. А ты говорил, что я ей не мил, что теперь на это скажешь, Лисц?
– Что ты идиот каких поискать, – Мур провел рукой по своим волосам, сдерживая негодование, что разбушевалось бурей в его душе, – раньше мне казалось, что у тебя остались какие-никакие крохи разума, но видимо я ошибался. У тебя там так пусто, что удивительно как в твоей голове еще эхо не раздается, когда ты говоришь.
– Не понимаю, чего ты так взвелся? Ну, подумаешь, это поместье Роджера Кипринса, – он ухмыльнулся, похлопав Мура по плечу, – но он же такой тупой, ничего не замечает, кроме своих законов.
– Я в последний раз повторяю, Жаклин ведьма и она опасна. Она убила своего мужа. – Внушающим тоном объяснял Мур, глядя Чарли прямо в глаза, – ты это понимаешь?
– Да ты меня разводишь, – проговорил Фленсик, стараясь не поддаваться сомнениям, что зародились в его душе.
– Ой, уйди с дороги, – отшвырнул его детектив обратно в комнату, из которой журналист только что вышел к ним.
– А вы-то в таком случае чего тут делаете, раз моя детка так опасна? – крикнул им вслед Фленсик, выглядывая в коридор.
– А нас тоже позвали на чаек, – повернулся Мур и сделал пару шагов задом наперед, – понимаешь, да? Чаек.
– А? – только и мог выдавить Чарли, впав в полное замешательство.
Но Мур был больше не в силах видеть своего упрямого врага и пытаться убедить его в том, чего слышать он не желал.
Они дошли до комнаты, на которую им указал пожилой дворецкий, и это оказалась небольшая и уютная столовая для малых приемов таких, как сегодня. Окна выходили на мрачный унылый осенний парк, деревья которого казались печальными и одинокими. Небо недоброжелательно хмурилось, словно стараясь предостеречь детектива с ведьмой от чего-то нехорошего.
Посредине столовой стоял продолговатый стол, на котором уже был подготовлен чайный сервиз черного цвета для предстоящего мероприятия. Кровавого оттенка портьеры были прибраны, возле дальней стены красовался сервант с различной посудой. В стену напротив окна был встроен камин. Кружевные салфетки красного цвета покрывали стол, поджидая зловеще гостей.
В проходе их встретила мило улыбающаяся девушка, одетая в черное платье, которое подчеркивало ее фигуру. Ее лицо казалось приятным, но Мур чувствовал, что ничего хорошего от этой леди ждать не придется. Она поприветствовала гостей, любезно взяла у них пальто и усадила их с превеликой радостью на указанные места – Мура во главе стола близ входа, Эрику же по левую руку от него, спиной к окну. Девушка продолжила рассыпать извинениями за опоздание хозяйки, все кружась вокруг гостей, словно хищная бабочка.
– Давно вы служите у госпожи Эйприл? – поинтересовался Мур, как бы между делом. Детектив явно понимал, что у такой особы, как Жаклин, не должно быть прислуги, а значит, эта девушка легко может быть причастна к призрачному ковену.
– Отчего вы спрашиваете? – прищурилась она, тем самым выказывая свое подозрение.
– Мне любопытно, – не собираясь сдаваться, парировал парень.
– Любопытство вас погубит, – она расплылась в дерзкой улыбке и ее щеки покраснели отнюдь не от стыда.
– Надеюсь на это, – усмехнулся Мур, – но сегодня я вам не доставлю такого удовольствия.
– Очень жаль вас разочаровывать, но не вы ли сюда добровольно заявились? – она вновь мило улыбнулась, – мало ли, вдруг вы отсюда не выйдете?
– Выход передо мной – что же мне помешает уйти? – пожал плечами парень безразлично, не поддаваясь на провокации наглой девчонки. В ней безусловно что-то таилось, что роднило ее с Жаклин и с Эрикой энергетически, словно некий пожар горел в ее душе, но отчего-то детектив не чувствовал перед ней того благоговейного трепета, что возникали у него при виде двух ведьм. Какое-то неистовое озорство двигало этой девушкой, она говорила, будто шутя, но в то же время в ее голосе проскальзывала замаскированная угроза.
Вдруг она сделалась серьезной и вместо ответа на заданный вопрос быстро щелкнула пальцами. Тут же из тени коридора в комнату к ним вплыл хорошо знакомый вампир, вид которого был крайне изможденным, хотя облик его оставался человеческим, как и при их последней встрече. Ян заискивающе поглядел на Эрику, которая к слову оставалось спокойной и холодной к происходящему, и в его несчастных, моливших о помощи больших глазах, так и читалось: «спаси меня, я в плену».
Догадка Мура насчет этой милой особы к ее причастности к ковену тут же подтвердилась. Он не медля, пренебрежительно и самоуверенно усмехнулся:
– Да, мы виделись однажды с этим господином, но моя милая ведьма-воровка разделается с этим малым в два счета. Так что ваши угрозы слишком наивны и по-детски безобидны, нежели вам кажется.
Девушка хотела что-то ответить, как из второго входа в столовую показалась виновница сегодняшнего чаепития.
Жаклин держала себя подобно богине, которая снизошла с небес. Она источала из себя невообразимую уверенность и величие, которые заставляли тебя тут же невольно преклониться перед нею. Ее роскошное платье кроваво-черного цвета свидетельствовало об ее изысканности и утонченности. Открытые плечи и откровенное декольте украшали различные бриллианты. Весь ее образ был столь привлекателен, что не хотелось отрывать от нее взгляд, будто она была частью некого завораживающего колдовства.
– Шарлотт, не мучай гостей, будь добра. Я устала делать тебе замечания, – произнесла грозно Жаклин и тут же повернулась к Муру с Эрикой, одарив их ласковой, но при этой хитрой улыбкой. – Господин Лисц, вы прибыли, я очень рада вашему визиту. Я вижу, вы приняли правильное решение, прихватив с собой ведьму-воровку. Как любезно с вашей стороны.
Взгляд Эрики вмиг наполнился жгучей ненавистью и злостью – она глядела на Жаклин, как дикий зверь, готовый наброситься в любую минуту.
– Я теряюсь в догадках, чем заслужила моя скромная персона столько внимания? – поспешно начал распинаться Мур, дабы не дать ведьмам поссориться раньше времени.
– Избавьте меня от пустых любезностей и мнимого притворства, – ответила Жаклин, ухмыльнувшись, – здесь нет лицемерных аристократов, а мы люди из низшего круга, по их мнению, так что будем вести беседу начистоту, – она бросила властный взгляд на Шарлотт, – малышка, принеси чаю.
Девушка закатила недовольно глаза, и, поморщив свой маленький носик, нехотя подошла к столу.
– Вот еще, плебейская работа, я что прислуга? – причитала она, – нельзя, что ли было заколдовать этих мерзких людишек, что работают в этом доме?
– Шарлотт, – грозно произнесла Жаклин, призывая девушку к приличию. От ее вызывающего мурашки властного голоса у Мура замирало сердце.
– Извини, – тут же переменилась в лице девушка. Она потупила взгляд и слегка улыбнулась, будто была очарована той всепоглощающей энергией, что исходила от Жаклин. Шарлотт тут же принялась покорно разливать чай, словно ее подменили.
– Не уходите от вопроса, госпожа Эйприл, прошу вас, – вмешался Мур, радушно улыбаясь, но при этом глаза его выдавали крайнюю настороженность, – чего же вы хотите от нас? Надеюсь, вы не так глупы, чтобы прибегать к такому примитивному способу, как шантаж.
– Зачем мне вас шантажировать? Что мне это даст? – усмехнулась Жаклин, явно удивившись подобному предположению. – Вы мешаете мне, Мур Лисц, своим жалким расследованием, ведь этот несмышленый мальчишка Май втянул вас во все это против воли. Вы поверили ему, и я вас не осуждаю, так как он прекрасный манипулятор и тот еще выскочка. Но он лишь хотел вашими руками избавиться от ведьмы-воровки, а вы увидели в нем милого мальчугана, друга и товарища. Но это ложь, – в глазах ее вспыхнули огоньки от свеч, что зажигала Шарлотт, – у Мая не может быть друзей – ведь он самый корыстный и лицемерный малый, которого можно встретить на этой черной земле. Нет ничего омерзительнее, чем человечишка, который не хочет марать руки, а заставляет других делать за него всю грязную работу, чтобы в конце забрать все лавры себе. Так вот Май из таких.
Шарлотт подошла к Муру и, упиваясь речью своей госпожи, налила чай из маленького пузатого чайника, напоминавшего человеческий череп. Парня от этой ассоциации невольно передернуло, но он старался держать себя в руках.
– Будем откровенны, я не желаю вам зла, напротив некоторые правила моего ковена запрещают мне вредить именно вам, – она призадумалась, приложив палец к подбородку, – поэтому мне хотелось бы уладить все без лишнего шума. Оставьте свое расследование, будьте благоразумны. Вы же прекрасно понимаете, что тягаться со мной вам не под силу. Ведьма всегда окажется в выгоде, а вот ее враг… – она опустила глаза, ухмыляясь, – от него боюсь, может не остаться даже мокрого места.
– Почему вы подчеркнули, что не можете навредить именно мне? – вздернув бровями, самодовольно спросил Мур, совершенно не страшась внушающего голоса ведьмы.
– Ну как же, – она вызывающе облизнула свои маняще кровавые губы, – все из-за ваших предков.
Мур вмиг стал серьезнее – слова ее молнией проскользнули в его душе, нарушая там последний покой. Взгляд детектива потяжелел, и он сделался мрачнее тучи. Жаклин впивалась в него глазами, расплываясь в ехидной улыбке, смакуя от того, что ее провокация добралась до нужной точки. И пока Мур придумывал, чтобы такого ответить злющей ведьме, Шарлотт то ли от скуки, то ли от изнеможения уселась на пуф возле камина и приманила к себе Яна, который все это время так и стоял в дверях, будто неживой. Она выставила руку, отдернув рукав платья, предлагая ему вкусить свое запястье, и голодный вампир, не в силах больше сражаться со своей природой, жадно прильнул к нему, впиваясь острыми клыками в ее кожу. Шарлотт так и продолжила глядеть на гостей, не моргая, словно не чувствуя и капли боли. Ее губ лишь коснулась легкая ухмылка. Мур брезгливо поморщился, приступ внезапной тошноты прокатился волной по его пищеводу. Он никогда не боялся вида крови, но эта картина отчего-то вызвала у него небывалое отвращение.
Он хотел отхлебнуть чая из чашки, дабы заглушить тошноту, но Эрика кротким движением руки дала понять, что делать этого не стоит. Девушка отрицательно помотала головой, взгляд ее был до ужаса спокойным, словно ничего особенного с ними в эти минуты не происходило.
– Глядите только на меня, господин Лисц, когда я с вами веду такую миролюбивую беседу, а то я могу разозлиться, – нежно произнесла Жаклин, с ноткой угрозой в голосе, – я, конечно, понимаю, что подобные картины пробуждают в вашей душе некоторые известные нам инстинкты, но постарайтесь их преодолеть.
Мур в ужасе поглядел на свою собеседницу, в глазах которой читалась немая жалость. Он почувствовал, как вновь нелепый страх овладевает им, который в последнее время опутывал детектива столь часто против его воли.
– На какие инстинкты вы намекаете, госпожа Эйприл? – прищурился Мур, выказывая свое недовольство.
– Почему молчит ваша спутница? Это невежливо, – не собираясь отвечать на вопрос, высокомерно бросила Жаклин. Упоминая об Эрике, ее тон значительно отличался от того, каким она говорила с Муром.
– Спутница не желает говорить с подстилкой мертвой ее величество Филиции, – ядовито произнесла Эрика. Мур забегал глазами стараясь уловить смысл слов, но то, что это было явное оскорбление в сторону хозяйки чаепития, он догадался.
Лицо Жаклин исказила ярая злость, но она, совладав с собственным гневом, тут же спокойно продолжила вести битву:
– Ведьма-воровка обрела дар речи, как я погляжу? Отчего же ваш Холодный принц не поотрывал вам всем языки? Тогда бы наследница рыжего ковена не родилась бы столь словоохотливой, – процедила она, тяжело дыша от негодования. – А вы не полагаете, Мур Лисц, что связали себя не с той ведьмой? Разве не мучили вас подобные мысли?
Эрика бросила вопрошающий взгляд на парня, отчего ему сделалось крайне неловко. Он и до сих пор поддавался разного рода сомнениям, да и его окружение пело ему в уши подобные обвинения в адрес Эрики. И хотя он давно определился со своей позицией, все же испытывал изредка чувство недоверия к своей подруге.
– Нет, я давно оставил всякие сомнения, уверяю вас, – беспечно ответил Мур, нервно покусывая губу. Он ощущал, как его внутренние демоны овладевали его душой, наполняя ее жаркими чувствами злости, гнева и страха. И бороться с ними с каждой секундой ему становилось все тяжелее.
– Хм, – протянула Жаклин, усмехаясь, – как ты думаешь, Шарлотт, врет ли нам господин Лисц?
Девушка, услышав свое имя, тут же оживилась, обнажая свои острые зубки. Ян же, порядком искусав ее руку, поднимался все выше, охваченный неистовой жаждой крови.
– О, лунные богини, госпожа, конечно господин Лисц тот еще врунишка. Ведь он такой глупенький детектив, – она поглядела на Мура, словно умилялась несмышленому ребенку, – только такие глупыши полезут в печку к ведьмам, воображая себя огненным угольком, хотя на деле же – лишь пустые ледышки.
Шарлотт тут же взяла Яна за подбородок, отнимая его от горячей вены, и вытерев ему пальцем губы, жадно поцеловала его. Затем он быстро разодрал зубами себе руку и накапал пару капель собственной крови на раны девушки. Кожа ее вмиг затянулась, не оставив никаких следов, чем вызвала несказанное удивление у Мура. Внезапно он даже пожалел, что вампиров истребили, ведь их кровь могла оказать немалую услугу современной медицине.
– Не трудитесь спасти своего друга Мая, – приподняв брови, деловито продолжила Жаклин, не обращая никакого внимания на Шарлотт с Яном, – во-первых, благодарности вы от него за такую услугу не дождетесь. Во-вторых, ваша подружка сама обязана его убить по законам ковена воровок. Это должок, за который она вынуждена расплатиться за грехи ведьм из ковена. Не так ли, мерзкая воровка?
– Что? – недоверчиво протянул Мур, тут же поглядев настороженно на Эрику. Ему показалось, девушка слегка покраснела, бросив пронзительный взгляд в его сторону.
– Что? – спросила его Жаклин, насмехаясь, – оу, она не раскрыла перед вами своих истинных намерений? Какая жалость, господин Лисц. Видите ли, так заведено в нашем мире, потомкам приходится расплачиваться за действия своих предков. Да, это неприятно, и весьма утомительно, но ничего не поделаешь. И теперь, за то, что ковен рыжих воровок когда-то спас Холодного принца, их единственная наследница должна прикончить наследника. Так завещала глава ковена, и с ней не поспоришь, более того, она предсказала, что как только появиться на свет новая воровка, затем и родиться наследник. Так и есть, правда? – она взяла лавандовое печенье, и, глядя на Мура, надкусила его, – ведь Май младше тебя, воровка? Потому что из-за того, что родилась ты – родился и он. Бедненькая девочка, – потешалась она, покачивая слегка головой, – проклятые души ковена воровок так и не упокоились, блуждая по лесу близ твоей деревушки, гонялись за тобой, чтобы ты исполнила их указания. Тебе пришлось собрать их души, вызвав тем самым гнев главного Ангела смерти, не так ли? Сколько лет ты бегала от него? Мое уважение, ведь это непросто. Да и к тому же, ты ухитрилась защитить и дом, и семью, наверное, это кропотливый труд – делать подношения домовым и духам на каждый праздник Колеса года, чтобы они защищали твой домашний очаг от главного Ангела смерти. Ты очень усердная, мерзкая воровка, и очень талантливая. Я это признаю. Но ты не сможешь прикончить наследника, так? – она засмеялась, Шарлотт ей подхихикивала, словно эхо, – так что просто уйди в сторону, и мы сделаем все за тебя по доброте душевной, избавляя твои плечи от столь тяжкого бремени.
С каждый секундой ее давящего монолога Муру становилось все больше не по себе. Ему делалось все жарче, но также он чувствовал, как его прошибает холодный пот. Его легкие горели пожаром, и он был не в силах дышать, словно какой-то невидимый злоумышленник душил его. Хотя детектив догадывался, это все, что так терзает его тело и душу находится не вне него, а внутри. Он старательно вслушивался в каждое слово Жаклин, пытаясь сравнивать суть ее повествования с реакцией Эрики, глаза которой блестели неким отчаянием. Она также видела боковым зрением, что ее другу нехорошо, но никак не реагировала на это.
– Ты хочешь, крошечка Джеки, чтобы я отошла в сторону? – загробным голосом произнесла Эрика. Казалось, неистовая сила духа заставляла справляться ее с таким жутким напором собеседницы. – Почему же ты не хочешь объединить наши старания? Раз и мне, и тебе просто необходимо уничтожить наследника?
Жаклин не сразу нашлась, что ответить. Она, поразившись такому предложению, залилась смехом, наклонившись близко к столу. Шарлотт, не отставая, тоже мерзко засмеялась, потешаясь всем своим существом.
– Какая ты забавная девчонка! – задыхаясь, еле вымолвила Жаклин, все еще не в силах выпрямиться, – я не могу доверять воровкам! Тем более тем воровкам, которые не явились на шабаш, как это было определенно задолго до нашего рождения! Скажи, Эрика, почему ты не пришла на шабаш? Только не говори, что не почувствовала, что сила Мая проснулась? Ах, да, воровки тебе не передали главного…
– У меня есть свое предназначение, – наклонила голову девушка, стараясь сделать вид, что она понимает, о чем говорит ведьма, – я и сама способна разобраться с наследником.
– Как же! – приподнялась Жаклин, пребывая в невероятном восторге, – ты даже спиритический сеанс провести не в силах! Ах, Мур Лисц, ты знал, что она боится вызывать мертвых! Ведь в детстве за тобой гонялись души ковена, и теперь ты боишься! Боишься призраков!
Лисц в ужасе переводил взгляд с одной на другую девушку, не в силах что-либо произнести. Его обжигало нечто неведомое, паника охватывала его душу и тело. И ему казалось, что под каждым сантиметром его кожи кто-то жужжит и шевелиться. Шарлотт с неистовым любопытством наблюдала за действом, полностью охваченная им. Ее глаза горели обжигающим возбуждением и легким помешательством. Она машинально перебирала волосы Яна, который теперь сидел на полу возле ног своей хозяйки, обняв ее за колени и приложив к ним свою голову. Он о чем-то глубокомысленно задумался, сознанием прибывая явно не здесь.
– Не права ли я?– продолжала нападки Жаклин, стараясь уязвить Эрику, но та, сидела, не шевелясь, будто ее это не касалось. Лишь тяжелое дыхание выдавало ее. – Господин Лисц! Как вы можете верить этой негоднице после такого?
Внезапно Муру стало легче дышать, словно кто-то вытягивал из него всю эту липкую и удручающую смесь из страха, паники, злости и ужаса. Он почувствовал, как в силах расправить плечи, и разум его стал более чист и холоден, чем прежде.
– Вы предлагаете мне верить вам? Той, которая подозревалась в убийстве, причем ни раз? – обрел дар речи парень, сделав слабую попытку защитить Эрику. Ему было обидно, что каждый старается обвинить его подругу только за то, кем она является.
– Ах, это выпад в сторону моего мужа, который истек кровью на моих глазах? – расплылась она в снисходительной улыбке, – бросьте, господин Лисц, некоторые люди, особенно мужчины, что избивают своих жен, заслуживают самой мучительной смерти. Поверьте, со мной согласилось бы множество представительниц прекрасного пола. Так что это не в счет, я и так долго терпела его выходки. Но в ту ночь я почуяла, что наследник обрел силу, и подумала, что муж будет мне лишь обузой. Вот и избавила его от лишних мучений – таскать свое гнилое тело по земле. С моей стороны это даже гуманно.
– Ваши доводы мне понятны, и не подумаете, я ни в коем случае не жалею вашего мужа, – спокойно ответил Мур, – но это все теряет свою силу перед законом.
– Вы не поняли, господин Лисц? Мы живем по иным законам, которые работают вне сознания людей, – она села обратно на свое место, и, отхлебнув чай, раздраженно бросила, – и прекрати, воровка, красть страх детектива, а то с ним становиться неинтересно играть, когда он не сходит с ума.
Мур в недоумении уставился на Эрику, но девушка лишь усмехнулась, вновь не глянув на него. Она гордо держалась, словно полностью владела ситуацией, источая невероятную уверенность и спокойствие. Наверное, это очень злило Жаклин, ведь все ее ухищрения и нападки нисколько не работали.
– Чего же вы не лакомитесь угощениями? Шарлотт что, зря старалась для вас? – спросила Жаклин, вновь сменив тон на более светский.
– Благодарим, – также любезно отвечала Эрика, – но не больно хочется стать вашими заложниками.
– Ох, да перестаньте, я не использую эту глупую шутку, как «Алая ведьма», будьте спокойны. У нас есть методы воздействия куда интересней, – она жутко оскалилась, явно делая на что-то намек, но Мур вновь не уловил его, как бы ни старался. Эрика же наоборот поняла, о чем говорила Жаклин, и это ее порядком насторожило.
– О чем вы опять толкуете? – решил напрямую спросить детектив.
– А вы курите, господин Лисц? – опять ответила вопросом на вопрос загадочная хозяйка чаепития.
– Нет, я бросил. А это сейчас очень важно?
– Конечно, – пылко возразила она, – привычки человека всегда очень важны, они, как мелкие детали его характера. И если они исчезают очень быстро, словно их и не было, боюсь, это скверный знак.
– Вы, ведьмы, любите преувеличивать, госпожа, – усмехнулся Мур, ломая голову, почему все к нему с этим привязываются.
– Ах, Мур Лисц, а вы имеете привычку не подмечать чего-то на первый взгляд не особо важного, но как оказывается впоследствии, ключевого. – Тут она откусила кусочек пирога фей и серьезно спросила, – зачем вы осквернили могилу горячо любимого друга Бельти, да и еще вместе с мертвой подружкой вашего злейшего врага Чарли Фленсика?
Коварная ухмылка медленно расплылась по лицу Жаклин, в то время как глаза Мура постепенно расширялись от ужаса, который окатил его, словно ледяная волна бездонного океана. Память потихоньку подкрадывалась к нему, мучительно возвращаясь, и парень вспомнил два жутких кошмара, где ведьмы терзали его душу, вытаскивая его самые потаенные страхи наружу. Он ярко вспомнил лес самоубийц, гниющие лица, сладкий поцелуй Стейси, ее намеки о его семье и рассказы о ведьмах-воровках. Еще ярче и постыднее он вспомнил, чем закончился его последний сон.
Жуткая пучина кошмара проглотила детектива, словно тогда все это происходило не во сне, а наяву. Он замер, не смея пошевелиться, доставляя тем самым немалое удовольствие своей собеседнице, которая глумливо глядела на него, покусывая губу.
Парень не в силах был глядеть на Эрику, чувство позора, всплывшее из ниоткуда, обуяло его, комната давила, а легким нечем было дышать. Пытка, которую так ловко обрушила на него Жаклин, больше походившая на беса из преисподней, чем на ведьму, не планировала прекращаться, закрадываясь болью и отчаянием в самое сердце парня, порождая в нем хаос и саморазрушение.
Все будто кружилось перед глазами, а тело дрожало, хотя Мур понимал, что и вовсе не дрожит. Все теперь казалось ему кругом враждебным и опасным, он боялся, что вот-вот Антуан заявится по его душу, а удача, которая была единственным его спасением, казалась украденной и навсегда утерянной.
– Мур? – звала его Эрика, держа за голову. Она опять была так мила в своей взволнованности, что на долю секунды парню стало значительно легче, как все вернулось опять с еще большей силой.
Эрика повернулась к Жаклин и бросила со всей ненавистью, что уже давно сочилась из девушки:
– Пернатый? Как это низко и мерзко! А я все не могла понять, что с ним такое!
– Удивительно, что ты не догадалась, – ответила Жаклин, беспечно попивая чай, – конечно, все признаки на лицо – перестал курить, гнев и злость охватывали его, страх, ну и самое приятное это возможность проникать в его сны. Жаль только он быстро научился сопротивляться, поэтому и эта затея уже изжила себя.
– Как давно вы его подсадили? – взревела Эрика, – на той чертовой игре? После нее он стал сам не свой! Все его сомнения и страхи обострились до предела! Как же я не догадалась раньше!
– Боюсь, малышка, ты ему уже ничем не поможешь, – усмехнулась Жаклин, пожав плечами. Она смаковала каждый момент, – он в нем сидит настолько давно, что его уже не вытащить. Даже твой фокус с вытягиванием энергии не сработает, ты же знаешь. Это тебе не десерт «Алая ведьма».
– Что ты будешь делать, ведьма-воровка? – насмехаясь, спросила Шарлотт, провоцируя Эрику. Она провела по голове Яна рукой, который теперь маялся от ужаса и страха, сидя на полу, и подошла к своей госпоже, встав подле нее. Вампир же явно, не зная, что делать, так и остался на месте, наблюдая за терзаниями Мура, который задыхался.
– Эрика, какого черта происходит? Они подселили ко мне демона? – стараясь выговорить слова почетче, спросил Мур. – Мне конец?
Девушка, явно о чем-то лихорадочно соображая, перевела свой дикий взгляд на Жаклин, затем вновь на Мура и, устрашившись собственной идей, произнесла:
– Есть один способ, который должен помочь.
– О да, – прошептала с упоением Жаклин, – только хватит ли на это у тебя силенок, ведьма-воровка, запачкать свои ручки в проклятой крови?
– Мур, – серьезно и пугающе заговорила Эрика, отчего парень еще больше напрягся, предчувствуя неладное, – прости меня.
– За что? – заикаясь, Мур попятился назад, при этом нервно улыбаясь. Он почти не держался на ногах – его била жуткая дрожь.
– Не дергайся и все кончиться быстро.
Эрика схватила Мура за руку и одним движением усадила его обратно на стул, не успел он и рта раскрыть. Вмиг она прокусила ему запястье, словно какой-то оголодавший вампир. Парень вскрикнул от неожиданности, боль пронзила его, и кровь потоком хлынула из его вены. Вдруг он почувствовал, что теряет силы, будто нечто важное покидает его, то, с чем ему совершенно не хотелось расставаться. Но почему – он не ведал. Цепкие лапы неизвестного существа хватались за его разум, душу, чувства, не давая Муру свободы. Эрика ухватилась зубами за нечто черное и мерзкое на вид, что едва проступало сквозь красную кровь. Она вытягивала эту черную нить лишь одними зубами изо всех сил, Мур старался помочь ей, придерживая руку другой рукой. Колкая боль отдавала по нервам, пронзая плечо и грудную клетку. Черное нечто явно не желало покидать столь укромное пристанище, но Эрика не собиралась сдаваться. Она была столь одичавшей, столь неистовой в этот момент, что Мур пришел в трепещущий ужас, не в силах оторвать от ведьмы глаз.
Наконец, Эрика сделала последний рывок и вытянула существо из вены Мура, которое они с Жаклин звали «пернатым». Черный комок, напоминавший склизкий мерзкий сгусток с грохотом упал на пол подле Яна. Муки, терзавшие душу детектива, растворились с уходом этого чудовища из его тела. Кровь все еще хлестала из его запястья, но Муру было не до того.
