Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
Глава VII «Чаепитие в логове ведьмы».
1.
Все замерло в кабинете Кристофера Беднама, словно все в мире остановилось в трепетной надежде узнать, что же случиться дальше.
Сам граф так и застыл с документом в руке, глядя с искренним недоумением на незваного гостя, который в свою очередь смотрел на него с невероятной и неуместной торжественностью.
– Кто? – наконец выдавил из себя Беднам крайне решительным тоном. Это стало для него последней каплей терпения, что грозилось вот-вот покинуть его.
– Я понимаю ваше недоверие, – начал атаку Май, театрально всплеснув рукой. Его беспечность невольно раздражала Мура, а то, с каким видом, словно находясь у себя дома, распинался паренек, и вовсе вызывали отвращение. Тем временем Май ехидно продолжал, – сколько лжецов и лицемеров пришлось вам повидать за все время. Стало быть, вы этим так утомленны, – он закачал прискорбно своей головой, глядя на графа, – но моя персона поверьте совсем иное, нежели они. Я тот избранный, одаренный богами, кому суждено затмить величие Холодного принца, ибо для этого я обладаю необходимыми качествами.
– Он умеет все замораживать! – еле сдерживая себя, наконец, выпалил Амнес, пребывая в крайнем возбуждении. Детектив даже удивился, что господин Максималь способен на подобное проявление эмоций.
– Это правда, Роджер? – Беднам сразу сделался серьезнее, не обращая никакого внимания на Амнеса.
– Боюсь, что так, – деловито ответил Кипринс старший, чувствуя себя при этом невероятно значимо, будто бы сам являл собою наследника.
– В таком случае я хочу это видеть собственными глазами, – все еще недоверчиво произнес Кристофер с язвительной насмешкой, словно выжидая представление.
Май расплылся в хитрой улыбке и, сполна наслаждаясь моментом полным внимания к его жадной до славы персоне, он демонстративно поднял правую руку и резко сжал пальцы в кулачок. Вмиг по комнате пополз всепоглощающий лед, с которым Муру приходилось не раз встречаться. Май тут же разжал пальцы и лед исчез, будто его никогда здесь и не было, не оставив на поверхностях и водного следа. При этом он не отрывал своих хитрющих, ядовитых глаз от графа, с видом полным вызова и гордости.
Пока Май так баловался, то сжимая, то разжимая пальцы и тем самым приводя в благоговейный восторг присутствующих, Мур еще крепче сжимал руку Эрики. Ведьма же была абсолютно спокойна – она тихо стояла рядом и наблюдала за представлением новоиспеченного наследника с некой насмешкой.
Деласи, Роджер, Лу, Амнес и даже Кайл поразились невиданным способностям паренька. Невероятное колдовство, походившее на волшебные проделки из какой-то сказки, привели всех в небывалый трепет. Но как заметил детектив, Беднаму было отнюдь не до восторгов. Во взгляде Кристофера отчетливо читалось, как граф судорожно прикидывает, насколько явившийся наследник опасен его нынешнему положению. Одно дело управлять безвольным и наивным Бельти, не обладающим никакими силами, другое же иметь под боком истинного наследника Холодного принца, которому не составит труда захватить всю власть, до которой он только сможет дотянуться своими цепкими руками.
Тут Май, наконец, остановился и надменно вздохнув, заговорил:
– Не волнуйтесь, я не претендую на то, чтобы непосредственно участвовать в политических делах. Мне подобное до боли скучно, – он вновь всплеснул рукой, – я родился в нищей семье, и все чего я желаю – это жить в роскоши и почете, чтобы у меня было все, чего я захочу. А власть можете оставить себе, ведь зачем мне в этом возиться?
– С чего бы нам верить тебе? – холодно бросил Кристофер.
– Ну что вы, господин Беднам, – приблизился к нему Май, – разве у вас есть выбор? Что выгоднее – если вы представите меня людям и наплетете какую-нибудь небылицу в свое оправдание, чтобы они поскорее забыли предыдущего наследника, или же я сам объявлюсь среди народа, тем самым подрывая ваш авторитет? Я и так явился сюда лишь из милости к вам.
– Как радушно, – прищурился Беднам. Его сущность дьявола все больше проступала наружу.
– Не глупите, – оскалился Май, – я не стану заниматься всем тем бредом, что вы тут творите с серьезными лицами. Тем более я в этом ни черта не смыслю, а вот быть любимчиком публики – это как раз по мне. Так что каждый будет занят своим делом, и никто друг другу не помешает.
Кристофер пристально поглядел в глаза пареньку, словно стараясь прочесть в них истинные намерения своего собеседника, и чуть помедлив, все же ответил:
– Хорошо, отведите его новоиспеченное высочество ко мне в поместье, я скоро буду.
Май окинул взглядом Эрику, намеренно выделив ее среди присутствующих, и повернувшись обратно к графу, бросил:
– Надеюсь, ведьма-воровка не доберется до вашего поместья, господин, – он лукаво вздернул бровями и тут же надменно приказал Роджеру, – пошли, – отчего важность последнего сменилась растерянностью.
Май, мигом примерив личину принца, самодовольно вышел из кабинета вместе с братьями Кипринс, оставив Беднама в самом удрученном состоянии. Страсти, что кипели в этих стенах сегодняшним утром, уже не казались Кристоферу столь пугающими, особенно по сравнению с новыми событиями.
– У нас будет свой наследник! – повторял, все не унимаясь Амнес, то и дело подпрыгивая на месте.
Тут госпожа Деласи Максималь, которая все это время безмолвно наблюдала за своим сыном, подошла и бесцеремонно дала ему подзатыльник.
– Матушка, больно! Вы чего тут вообще делаете?! – воскликнул он возмущенно от обиды, потирая при этом голову.
– В кого ты такой глупый? – рассердилась она, презрительно смотря из-под нахмуренных бровей, – нечему тут радоваться! Посмотрел бы хоть на подавленное настроение окружающих и поразмыслил бы как нужно реагировать на такие новости!
– Ай, матушка, ну чего вы привязываетесь? – заворчал Амнес недовольно, – а что такого-то? Наоборот, выкрутимся, а то смерть Бельти весь расклад нам подпортила!
– Где ты нашел этого мелкого наглеца? – произнес со сдерживаемой злостью в голосе Кристофер, судорожно бегая глазами по столу.
– Да нигде я его не искал… он сам заявился… – растерянно ответил Амнес.
– Плохо, очень плохо, – подытожил Беднам. Страх завладел им, и он старался с ним справиться изо всех сил.
– А что плохого, Крис? – серьезно спросил Амнес. Тревога друга постепенно передавалась и ему.
– Прекрати своими постыдными вопросами позорить мать! – гневно бросила Деласи, снова награждая сына жестким подзатыльником.
– Амнес, мы обречены, если не найдем силу хотя бы равную этому Маю, – поднял на него глаза Беднам, – к тому же именно такую, которая согласиться играть по нашу сторону. В противном случае мы упустим власть и окажемся на улице.
– Брось, неужели этому пареньку захочется управлять страной? – пожал плечами Максималь, стараясь отогнать от себя неприятные мысли, – неужели ему нужно возиться с политикой? Это же дело скучное, а у него такой вороватый вид, ему явно нужны лишь деньги и богатство.
– Это пока что, – вздернул бровями Беднам, – его предок тоже сначала хотел лишь поразвлечься всласть, но со временем ему становилось мало того, что он имел. Ему всегда хотелось больше.
Мур полностью поглощенный разговором, не сразу заметил, как преобразовавшийся в лице Кайл Джинкис уже давно глядел на Эрику с некой тревогой. Главнокомандующий вмиг приобрел то выражение лица, какое у него становилось при нападении на нужный ведьминский след. Вся беспечность и неуместная веселость покинули его, сделав его взгляд ясным и цепким. У детектива защемило в ребрах, страх волной прокатился по желудку – он моментально понял, что Кайл Джинкис обо всем догадался благодаря недвусмысленным намекам Мая.
Лисц тут же инстинктивно спрятал Эрику, прикрыв ее собой. Главнокомандующий посмотрел на Мура, вызывающе приподняв одну бровь, безмолвно удивляясь собственному открытию. Детектив в ответ лишь усмехнулся и покачал головой, стараясь подавить возрастающую тревогу. Он прекрасно знал, что от Кайла можно ожидать чего угодно – вплоть до того, что Джинкис мог накинуться на ведьму прямо посреди кабинета.
– Прошу прощения, господин Беднам, – подал голос главнокомандующий, не сводя своих яростных глаз с Эрики, – мне в срочном порядке нужно переговорить с господином Лисцем. Мы покинем вас не надолго, вы не против?
– Да, да, – отмахнулся Кристофер, которому было явно не до этого.
Кайл кивнул в сторону двери, предлагая его потенциальным пленникам покинуть кабинет самостоятельно. Муру ничего не оставалось, как подчиниться и осторожно проследовать в коридор. Он все еще держал Эрику за руку, стараясь отгородить ее от назойливого главнокомандующего, но ведьма была на удивление спокойна. Она обжигала Джинкиса ледяной уверенностью карих глаз, не воспринимая всерьез его угрозы.
Миновав злосчастный порог, Кайл не переставая наступать на Мура из-за плеча которого враждебно выглядывала Эрика, захлопнул дверь, тем самым обрушив их надежду хоть на малейшее спасение. Его лицо выражало полное владение ситуацией, а полуулыбка, что едва касалась его губ, не сулила ничего хорошего.
– Я не мог подумать, Мур Лисц, что вы опуститесь до того, чтобы покрывать ведьму, – проговорил он тихим угрожающим голосом.
– Это не вашего ума дело, Кайл, – сказал грозно Мур, не собираясь уступать главнокомандующему.
– Дерзим, значит? Не в вашем положении себя так вести. Либо объяснитесь, какого черта вы творите, либо я прихвачу вашу подружку с собой в тюрьму Лунсанна, – он ухмыльнулся, в глазах его загорелся зловещий огонь. Он почти прижал их к стене, но упрямый Лисц все еще не собирался уступать.
– Рискни, – нагло ответил он, стараясь не подавать виду, что хоть немного опасается напора главнокомандующего.
Кайл поразился подобной дерзости, но, тем не менее, тут же занес руку, чтобы дотянуться до Эрики, как Мур вмиг перехватил его и отшвырнул Джинкиса в сторону. Это не особо серьезно вывело из равновесия Кайла, и он быстро выпрямившись, попытался ударить Мура, но детектив ловко схватил его, заломив руки. Он надавил ему на плечо, где предположительно находилось ранение от выстрела Лео. Джинкис взвыл от боли, все еще продолжая делать попытки выбраться из-под хвата.
– Ах, старость не радость, да, Кайл? – насмехался Лисц, крепко удерживая противника, – запамятовал что ли, как сам лично обучал нас своим приемам в академии? Я выучил их наизусть.
– Ну, ты и тварь, Лисц! Пусти, ты меня так докалечишь! – процедил Джинкис, еле сдерживаясь от нарастающей злости.
Эрика, которая тихо стояла у стены, пока происходила перепалка, подошла к Кайлу, села перед ним на корточки, чтобы их лица находились на одном уровне и спокойно спросила:
– Говорите, что вас связывает с Никки Фленсик? Как вы познакомились?
– Почему она заболела «Снежной лихорадкой»? – яростно спросил Мур, надавливая еще сильнее на плечо главнокомандующего.
– Какая вам, черт вас дери, разница?! – взвыл Кайл. – Это к вашему делу никакого отношения не имеет!
– «Снежная лихорадка» имеет прямое отношение к Холодному принцу, – проговорила строго девушка, – и сдается мне, она неспроста ею заболела.
– Вот вы мелкие вредоносные гномы! – тяжело дыша, проворчал Джинкис.
– Кайл, прошу, расскажи, вдруг нам это поможет, – уже по-хорошему попросил Мур.
– Ладно, черт с вами, пусти меня! – выругался он, кипя от злости, и детектив покорно его отпустил.
Главнокомандующий, весь покраснев от негодования и от унизительной борьбы, отряхнулся здоровой рукой и, обдав Эрику с Муром ненавистным взглядом, проговорил:
– Только не здесь, нужно хотя бы отойти в бар напротив. А то тут… – он настороженно оглянулся, – у стен есть уши, как вы и сами, наверное, понимаете.
Джинкис все еще отходя от быстро утомившей его перепалки, молча направился по коридору к выходу. Мур с Эрикой в растерянности последовали за ним. Детектива все еще беспокоило то, что Кайл так быстро сдался и пошел им навстречу.
– Не отходи от меня, – шепнул он Эрике, притянув ее ближе к себе за край пальто.
– Разве может быть иначе? – тихо произнесла девушка. Она продолжала пристально следить за главнокомандующим, словно опасалась, что он может сбежать от них.
Но Кайл не подавал признаков побега – он закурил, на ходу забрал из кабинета свое пальто, одной лишь рукой, и совершенно в расслабленной манере продолжил свой путь.
На улице слегка подморозило и небо, будто недовольное этим явлением еще больше нахмурилось. Легкие хлопья снега стеснительно и тихо полетели из облаков, стараясь быть как можно незаметнее. Джинкис подставил мечтательно ладонь под снежинки, и они безмятежно падали на нее, растворяясь на его теплой коже.
Не успели они зайти в бар, как Кайл тут же попросил у мимо спешившей официантки принести ему водки, чем вызвал еще большее недоумение у детектива своим странным поведением. Они пристроились за одним отдаленным столиком в мрачном углу, дабы их никто не услышал. Бар уходил вглубь под землю, и от этого здесь было так уютно и темно. Атмосфера добавляла в ситуацию еще больше таинственности, и любопытство, что жгло Мура уже давно относительно истории сестры Чарли Фленсика, подогревалось еще сильнее.
Кайлу принесли заказанный им напиток, Лисц же отмахнулся от официантки, попросив ее подать им две чашки кофе. Джинкис опрокинул две рюмки подряд, и, заметив на себе пристальные взгляды детектива с ведьмой, обреченно выдавил:
– Ну чего? Да, Никки Фленсик работала в отделе по борьбе с ведьмами в моем отряде, – он вмиг помрачнел и закурил еще одну сигарету.
– Чарли ведь не знал об этом? – пытаясь усвоить информацию, спросил Мур.
– Нет, глупый Лисц. Ты и сам прекрасно знаешь, что никто не должен знать, что ты там работаешь, даже семья и родственники, – покачал головой Кайл, пытаясь делать при этом поучающий вид.
– Никогда бы не подумал, что она была способна связать свою жизнь с чем-то подобным, – в задумчивости проговорил Мур, не переставая дивится услышанному.
– А то не видно было, какие они с братом безголовые? Она прекрасно выполняла свои обязанности, давая фору любому, – отозвался с небрежностью в тоне Джинкис, – но это ее и погубило, понимаете? Они, эти чертовы Фленсики, слишком упрямые и принципиальные.
– Что же произошло? – тихо спросила Эрика.
– Всего я не знаю, некоторые моменты могу лишь додумывать, – он тяжело вздохнул, и его глаза забегали в некой тревоге. – Мы были на задании. Нам сообщили, что одна подозрительная девушка бродит по лесу, близ деревушки Ратмунт и чего-то там вечно выискивает. Нам естественно ничего не оставалось, как проверить данную информацию. Мы подстерегали ее в том самом лесу, в котором ее заметили. Она явилась в крайне нервном состоянии, в руках у нее были лопатка небольшого размера и листок. Сверившись с тем, что на нем написано, она начала копать под деревом. Отряду я приказал подождать немного, ибо пока ее задерживать было почти что не за что. Оказалась эта сумасшедшая вскрыла чью-то безымянную могилу, – тут Кайл усмехнулся, находя это забавным, – и делала она это, конечно, не просто так, а с определенной целью. Вытащила из земли черную кожаную книгу, исписанную какими-то заклятиями и сомнительными письменами.
– Гримуар, – зловеще произнесла Эрика, широко распахнув глаза, – в могиле были чьи-то останки?
– Да, были кости – в лаборатории определили, что принадлежали они молодому парню. Что примечательно они были белее снега. Не отвлекай меня, – буркнул он и, призадумавшись на секунду, продолжил, – так вот, что именно было в этой книге – я не знаю. Как только мы задержали эту девицу, Никки забрала сомнительную тетрадь. И вот с этого, как я считаю все-то и покатилось в ад. Пока шел допрос, она эту проклятую книжку из рук не выпускала, все чего-то в ней вычитывала, изучала. А после так вообще попросилась с пойманной ведьмой потолковать об этом. Ну, я разрешил, конечно, хотя помню, мне это не особо понравилось. Спустя пару часов она вылетела из допросной и, не сказав никому ни слова, убежала домой, прихватив с собой злополучную книжку. Меня это насторожило, и я проверил ее вечером, но она со мной об этом и словом не обмолвилась. А потом явился ее братец, – тут в голосе Кайла проскользнуло раздражение, – и она стала возле него крутиться.
Он опрокинул еще рюмку, и с невероятно убитым видом продолжил:
– На следующий день она ходила к Руфусу Хазену. Как мне сообщили потом, она требовала повышения, но сдается мне, что это вранье. После их разговора она слегла в «Снежной лихорадке», через две недели умерла.
Повисла тишина, Кайл погрузился в свои тяготящие душу воспоминания, Мур поглядел с тревогой на Эрику.
– То есть Руфус имеет какой-то способ, который может заразить человека «Снежной лихорадкой»? – аккуратно спросил детектив.
– Да, они располагают такими методами воздействия – наследие, что оставил им Холодный принц, – с горькой усмешкой ответил Джинкис, – вы же знаете, что чары этой твари действуют и после его смерти, в отличие от другой нечисти?
Нелестный отзыв о том, кто так почитаем в особенности борцами против ведьм, крайне изумил Мура. Ведь раньше Кайл чуть ли не молился на Холодного принца, всегда оставаясь верным своим принципам, ни разу в них не усомнившись.
– Только ты братцу ее ничего этого не рассказывай, – произнес Джинкис, – если прознает – натворит дел.
– Где гримуар? – нахмурив брови, серьезно спросила Эрика.
– Чего? – недоуменно буркнул Кайл.
– Книжка эта где? – пояснила ведьма, закатив глаза в нетерпении.
– Самому бы хотелось знать, – возмутился главнокомандующий, – дома у них ее нет, я все обыскал. Да и не думаю, что она оставила бы такую вещь рядом с братом, поди сожгла ее или выкинула куда подальше.
– Что же она такое там вычитала? – ломал голову Мур.
– Думаю, там было что-то такое, что играет не на руку Холодному принцу и их окружению, оборачивая их идеологию им во вред, – предположил Джинкис, понизив голос. – Перед смертью Никки жутко бредила, у нее был жар, и она очень невнятно говорила. Ей было до смерти холодно, она вся покрывалась инеем и задыхалась. Чарли метался по комнате, как сумасшедший, будто сам был в лихорадке. Она все шептала мне, повторяя одно и то же: «Они все врут, они нам врут, они не те». Мне кажется, – вздохнул он, – она узнала что-то о ведьмах и о Холодном принце, и это подкосило ее веру во все, что она делает.
– Да, это весьма похоже на нее – узнать правду и бросаться в пекло во имя справедливости, – согласился Мур, – но куда же она дела гримуар? Если его найти, то многое проясниться!
– Да сожгла она его, – хмыкнул главнокомандующий, потушив сигарету и одновременно подливая себе еще, – нет смысла его прятать, тем более она была в таком состоянии, что вряд ли бы, куда вообще смогла выйти из дому.
– Гримуар нельзя сжечь, тем более, если он принадлежал какой-нибудь сильной ведьме, – таинственно проговорила Эрика, словно какое-то пророчество, – его можно лишь закопать, иначе будет плохо, очень плохо тому, кто его просто выкинул.
– Но она же и так умерла! – возмутился Кайл, рассерженный подобной глупостью, – что еще может быть хуже?
– В таком случае пострадал бы Чарли, как единственный родственник, – девушка отвела глаза в сторону, – нет, она его закопала.
– Это уже не имеет никакого значения, – равнодушно бросил Джинкис, остудив свой пыл. Ему вовсе не хотелось больше выслушивать нелепые теории и догадки, в которых он не видел никакого смысла. – Вы можете идти, я все сказал. Мне нужно побыть здесь еще немного.
– Думаешь, это как-то связанно с нашим делом? – спросила Эрика Мура, когда они покинули бар, оставив Джинкиса в пьяном одиночестве.
– Нет, но мы должны знать, чем нам может грозить неповиновение аристократам… да и к тому же, я знал Никки, и мне было интересно узнать, что с ней случилось. – Детектив поник, устремив взгляд глубоко в себя.
– Она была тебе дорога? – сочувствующе спросила Эрика.
– Она очень заботливо и внимательно относилась ко мне, – вздохнул Мур, не глядя на девушку, – но это сейчас неважно, потому что у нас есть проблема куда серьезнее.
Широкая улица расстилалась перед ними, так и приманивая яркими огоньками и всепоглощающей суетой. Мур с Эрикой медленно и бесцельно шли, минуя назойливые вывески и прозрачные витрины.
– Не знаешь, что будет делать теперь Май? Разве оставит он попытки избавиться от меня? – наконец произнесла девушка.
– Конечно не оставит, – с досадой проговорил Мур, – стоило ожидать его появления, но я так надеялся, что все же у него не хватит на подобное наглости… ха, – усмехнулся он, – хотя о чем это я – это же Май.
– Если это не он убил Бельти, ему тоже грозит опасность, – серьезно сказала Эрика. Как бы ни был ей противен мерзкий мальчишка, все же ей не хотелось желать ему смерти.
– Скорее всего, ему не грозит опасность, или же он так считает, – рассуждал детектив, вдыхая колкий морозный воздух, который обжигал ему горло, – в любом случае, пускай пока что аристократы с ним сами нянчится. Вот увидишь, они еще сто раз пожалеют о том, что вообще впустили его к себе. А нам нужно подготовиться к завтрашнему чаепитию с Жаклин. Может, наконец, многое проясниться.
Эрика молчала, размышляя о чем-то. Мур немного поглядев на нее, продолжил:
– Она наверняка что-то да выкинет, так что держись подле меня в случае чего.
– Это тебе следует держаться подле меня в случае чего, – усмехнулась ведьма, – хорошо, теперь мне нужно прогуляться в одиночестве. Встретимся завтра в два часа дня возле твоего дома, идет?
– Как? – растерялся Мур, остановившись, – ты что, уходишь?
– Я не могу всегда быть рядом с тобой, – беспечно ответила она, поправляя Муру любовно пальто, – для встречи с Жаклин понадобиться много сил, нужно же их где-то восполнить.
– Разве не опасно сейчас, когда Май объявился, расхаживать в одиночку? – нахмурился детектив. Данная затея казалась ему крайне сомнительной.
Эрика ласково улыбнулась:
– Я полагаю, если ты пойдешь домой один, с тобой ничего не случиться. Не думаю, что Май нападет на тебя, не волнуйся.
– Вообще-то, я тебя имел в виду, – слегка улыбаясь, прищурился парень.
– Ох, милый, знал бы ты в какой вы все опасности, когда находитесь рядом со мной, – она поглядела ему прямо в глаза, провела по его щеке, и, бросив напоследок лукавый взгляд, умчалась прочь, оставив детектива в нетерпеливом любопытстве гадать, чего же такого делают ведьмы-воровки, чтобы восполнить свои силы?
2.
Утро выдалось довольно-таки разбитым и сонным. Муру всю ночь не спалось – он без конца ворочался, погружаясь в нервные размышления, что никак не оставляли его в покое. Сон все не хотел приходить парню на помощь, чтобы избавить его от навязчивых мыслей о Жаклин, убитых ведьмах, о том, что же случилось под Самайн прошлого года и о том, что таит в себе зловещий Антуан.
Он думал также об Алисе Максималь, прикидывая какого это быть ведьмой в семье, которая готова растерзать любую, в ком заметят лишь малейший намек на причастность к колдовству. Он думал, как ей было наверняка страшно каждый миг своей жизни, ведь окажись ее тайна раскрытой, родная бабка Присцилла бы тут же самолично спровадила внучку на виселицу. Хотя ее и могли защитить узы брака с самим Кристофером Беднамом, который для Присциллы был самым желанным трофеем для их недостаточно знатного рода, все же никто бы не мог дать подобной гарантии. Наверное, Алиса выросла таким диким и агрессивным созданием, подавляя в себе свою ведьминскую сущность. А, как известно, если пытаться убить внутри себя часть своей личности это лишь выльется во что-то ужасное и истерзанное, отпечатываясь навсегда на характере человека. Может Полианна Август стала для нее другом именно благодаря этому? Они каким-то неведомым образом почувствовали друг в друге силу, что каждая из них прятала и хранила в душе, и это невольно их сблизило. Полианна стала для Алисы другом, той отдушиной, при которой можно было быть собой, не стыдясь и не страшась своей истинной натуры. Куда же Полианна уговаривала пойти Алису под Самайн? Очевидно, на шабаш? Вроде ведьмы раньше частенько устраивали подобные мероприятия в ночь с октября на ноябрь, проводя различные обряды и ритуалы, а также отдавая дань уважения богам и всевозможным духам. Но зачем Алиса собирала лунные камни, а Полианна бежала в страхе от ведьм, если сама являла собой таковую? Неужели в ковене и, правда, произошел разлад? Хотя если заправляла в нем никто иная как Жаклин – в этом не было ничего удивительного.
Но ведь Эмили Эннисон, по словам ее воспитательницы из приюта, была очень сильно привязана к Жаклин, неужели она попыталась восстать против ее воли? Хотя возможно Эмили могла углядеть в намерениях Жаклин нечто нехорошее и выразить свой протест… однако если бы она была девушкой столь высоких моральных качеств, вряд ли она уводила бы чужих женихов. Может это именно Эмили отыскала рецепт, который способен убить наследника Холодного принца? Она же так хорошо разбиралась в травах, и могла заниматься поиском рецепта еще при жизни… Может, у каждой девушки было свое определенное задание, и если следовать этой теории, выходит это Жаклин отравила Бельти, а вовсе не Май. Да и этот подозрительный лакей Билли скорее всего подменил бутылку с вином, пока шел от кухни до бальной залы, ведь больше некому. И ведет он себя так, словно ему терять больше нечего. Если он и состоит в ковене, то у него должна быть на теле такая же метка, как и у вампира Яна.
Как же с ними связан сам Май? Он тоже состоит в ковене и поэтому не может болтать лишнего? Он знал, что ведьмы собираются убить Бельти и не стал им мешать, чтобы после прийти на все готовенькое, не замарав при этом руки? Ведь он знал Антони лично и, судя по всему, они были довольно близки, раз она за ним приглядывала. Это Жаклин попросила ее присмотреть за ним, ибо догадывалась с самого начала, что он истинный наследник?
Но если это так, Май должен знать, какая опасность ему грозит, ведь не думает же он, что Жаклин спустит ему предательство ковена с рук? И если это они убили Антони, то знает ли об этом ее муж, который остается до сих пор самой непонятной фигурой в данном деле. Хотя, по словам госпожи Милкоти, его дружок Метью приударял за Эмили, и возможно ли, что оба прохвоста состояли в ковене?
И единственные, кто остаются до сих пор самыми таинственными девушками – это Альта, в окружении которой не происходило ничего подозрительного, и Стейси – девушка без имени и документов.
Что же могло произойти между ними страшного, что даже главный Ангел смерти снизошел до охоты за их душами? Может убийство своих сородичей из ковена считается неоправданным грехом?
В полусонном состоянии детектив Лисц продолжил маниакально свои размышления уже за завтраком, впав в некий гипноз. Он привел себя в порядок, принял душ, затем надел свой лучший костюм, дабы чувствовать себя непринужденно и уверенно. Накинув пальто, он посмотрел на себя в зеркало, мысленно уверяя, что может Жаклин и довольно жуткая ведьма, но он еще в силах с ней потягаться и дать ей хороший отпор.
День выдался бледный и морозный. Остывшее солнце едва проглядывало сквозь облака, обдавая промерзлые лужи своим холодным свечением. Эрика торопливо выбежала из трактира, невероятно взволнованная. Она быстро заговорила, пока Мур невольно залюбовался ею:
– Не говори ни с кем в поместье, – девушка давала наставления, позабыв о всяких приветствиях. Она тут же на ходу схватила руку Мура и стала завязывать на его запястье какой-то браслет, плетенный из нескольких веревочек, и украшенный маленькими камушками черного цвета. – Не смотри ей в глаза, но в то же время взгляд не прячь, а то она еще подумает, что ты боишься. И ничего не ешь и не пей, пока я не удостоверюсь, что это не десерт «Алая ведьма».
– «Алая ведьма»? – усмехнулся Мур недоверчиво, – разве такое еще существует?
– Не глупи, – нахмурилась Эрика, сделавшись вмиг жутко недовольной, – а как они, по-твоему, свели с ума господина Гарольда Беднама и родителей Эмили? Конечно, с помощью десерта! Я уверенна, что вся прислуга в поместье Кипринс тоже заколдована.
– Я думал, это сказки для детишек, – удивился парень.
– Ах, ну конечно, как это примитивно, высмеивать то, что кажется на первый взгляд лишь какой-то шуткой, – проговорила Эрика с деловым видом. Ее глаза заблестели воинственным огоньком.
Они подошли к дому Мура, где их должен был забрать посланный мобиль. Стрелка на часах мучительно медленно подбиралась к двум.
– Она будет тебя провоцировать – не поддавайся, – проговорила пугающе девушка, когда они остановились, – по прибытию не станем ничего предпринимать, сначала подождем, понаблюдаем. Выясним, чего она хочет от нас, и уже по ситуации будем действовать.
– Не волнуйся, милая, ты с Муром Лисцем – я ничего не боюсь, – самоуверенно произнес парень с самодовольным видом. Он хитро улыбнулся, Эрика лишь закатила глаза на этот неуместный выпад позерства.
Мобиль прибыл минута в минуту, и Мур с Эрикой добровольно отправились в логово врага.
Как и ожидалось, никого из семьи Кипринс в поместье не оказалось. Роджер и Лу с утра пораньше поспешно удалилась на работу, обещая пробыть там чуть ли не до ночи. Ведь с появлением нового наследника забот и дел у них стало гораздо больше, чем прежде. Ноэль, по обыкновению, не теряя ни минуты, посещал различного рода вечеринки, проводя время то у одного приятеля, то у другого. Крошка Филиси же, преисполненная невероятным любопытством, как и все аристократки ее возраста, помчалась поскорее в Аунтемпское поместье Кристофера Беднама, дабы представиться новоиспеченному его величеству Маю.
Вокруг огромного дома Кипринс расположились прекрасные оранжереи, в которых все было оплетено пахучими цветами, что буйно цвели тут повсеместно. Их встретил молчаливый и надменный дворецкий пожилого возраста с вытянутым лицом и длинной шеей. Эрика, оглядев его тщательным образом, заключила, что он не околдован и вполне себе прибывает в сознании.
Их учтиво проводили внутрь величественного поместья, которое поражало своими просторами и помпезностью. Все вокруг настолько кричало о роскоши, что обстановка дома, где жил Бельти, казалось и вовсе ущербной и невзрачной. Все здесь было начищено до ослепительного блеска, пыль не осмеливалась касаться даже самых дальних уголков. Ковры покрывали все коридоры, перила широких лестниц были украшены бархатными лентами, словно в этом доме всегда царил какой-то праздник. Посреди холла возвышалась громадная скульптура лани, на потолках висели томные хрустальные люстры, а с картин в золотистых рамках на гостей устремили свои взоры множество Роджеров Кипринсов, в различных одеяниях, но с абсолютно одинаковым выражением лица.
– Госпожа Эйприл сейчас же спуститься к вам, ее придется подождать, – подал голос слуга, снисходя до Мура с Эрикой, – она, видите ли, задержалась, играя с очередной игрушкой.
