Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Что это значит? Антуан, то есть Ангел смерти, съел божество, себе подобного? За это его прокляли? – подал голос Мур, во рту у него пересохло, и он тут же закашлялся.
– Не знаю, – Ян нервно провел языком по зубам, – но он сдался, понимаете? Сдался так просто старшей… как….
– И что, его до сих пор там держат без сопротивления с его стороны? – нахмурилась Эрика.
– Нет, он исчез утром, его никто не держал. Но вид его явно говорил о том, что его уличили в самой постыдной и низменной оплошности, которую он совершил за всю свою жизнь…
– Но зачем ему понадобилось забирать души твоих хозяев? Что они такого сделали? – недоумевала Эрика. Ей было так жарко от давящей энергии вампира, что она не чувствовала холода.
– Этого я вам не могу сказать, ибо… – он вновь указал на метку, проведя по ней указательным пальцем. – Спасите меня, прошу, я так больше не вынесу! Моя матушка была первой женщиной-вампиром, которую обратили. Она была столь сильна и властна, что мне стыдно перед ней, хотя ее и нет в живых уже давно. Я жалкое позорище – все, что осталось от величия вампирской империи Редьярда! Прошу, я так ненавижу свою госпожу, не могу видеть ее снисходительной жестокой улыбки. Прошу!
Лицо Яна казалось безумным, отчаяние полностью овладело им, и он, хватаясь за плечи Эрики, в бессилии умолял.
– Так, – отстранил его тут же Мур от девушки, – ты чуть не убил нас в лесу, а теперь просишь помощи? Не слишком ли это дерзко? И да, не прикасайся к ней.
– Простите, господин Лисц! – теперь Ян в порыве отчаяния вцепился в пальто детектива, чуть ли не падая на колени, – простите меня, без еды я становлюсь сам не свой! Меня морили голодом! Я не могу пить ничью кровь, кроме хозяйки, иначе меня сразу выворачивает!
– Ладно, – брезгливо поморщился Мур, стараясь высвободиться из цепких пальцев парня, – но как же ты пьешь ее кровь, если она, как я понимаю, ведьма? Ты сам говорил, что кровь ведьм вам не очень по вкусу?
– А что мне остается делать? – выпалил Ян, задыхаясь от возмущения.
– И вот еще что, – призадумался Мур, – ты сказал, старшая говорила с Антуаном, то есть с Ангелом смерти. Так вот – старшая, она же главная, или она старшая именно по возрасту, а главная другая?
– Второй вариант, – тихо шепнул Ян, почти не шевеля при этом губами.
– Ага, а отчего же главная в таком случае не говорила с ним? Ведь она должно быть самая сильная и сопротивление могла бы оказывать ему лучше?
Ян, нервно бегая глазами, закусил губу и еле слышно проговорил:
– Старшая обожает все, что связанно со смертью, господин Лисц. Ее забавляет издеваться над главным Ангелом.
– Играет с огнем, – произнесла Эрика, которая все это время стояла в молчаливой задумчивости. – Ян, послушай, – она поглядела в его большие глаза, – я тебе не смогу помочь сейчас, иначе мы нарвемся на гнев твоих хозяев. Но, – она заговорила тише, – ты должен забыть на время об этом разговоре и словом с ними не обмолвиться. Выполняй, как и прежде все указания, веди себя тихо. Судя по их поведению, они не просто заметают следы после убийства принца, а готовятся к чему-то еще, так что думаю скоро все разрешиться.
– Ладно, мне ничего больше не остается, – понуро ответил Ян.
– Есть ли еще кто в плену подобный тебе? – спросил Мур.
– Есть, – отозвался вампир обреченно, – мне пора идти.
Он поглядел вопрошающе на Эрику и ведьма, ослабив чары, отпустила его. Ян быстро и бесшумно растворился в толпе.
– Думаешь, он сказал нам правду? – недоверчиво проговорил Мур, как только парень ускользнул из их поля зрения.
– Да, – заверила его Эрика, – поверь, он не врал.
– Час от часу не легче, – прошептал детектив, чувствуя как все это еще больше вселяет страх и ужас в его несчастную душу.
7.
На следующее утро Мура Лисца поджидал неожиданный сюрприз. Спозаранку Джонни примчался на радостях вновь с красиво оформленным конвертом, на котором красовалась печать аристократов, адресованном детективу. Паренек был так впечатлен и поглощен причастностью своей скромной особы к чему-то важному, что даже забыл взять с Мура монетки за свои труды.
Оставшись наедине со своими мыслями, Мур повертел конверт в руках, осторожно рассматривая его, будто опасаясь таинственного послания. Его имя было выведено невероятно изящным почерком, вероятно женской руки. Отправлено оно было из поместья Кипринс – их герб важно красовался на кровавой печати. Это была гордая лань с изящными рогами, что отнюдь не ассоциировалось с их семейкой, по мнению детектива.
Само послание оказалось приглашением на чаепитие, что показалось Муру странным и крайне сомнительным. Он несколько раз перечитал содержание письма:
«Дорогой Господин Мур Лисц!
Просим вас быть в эту пятницу 16 числа гостем в нашем доме, чтобы лучше узнать друг друга.
Мы будем ждать вас на чаепитие в четыре часа вечера. В два часа дня мы пришлем за вами мобиль для вашего удобства и комфорта. Не забудьте взять с собой свою прелестную помощницу, с которой я имела честь беседовать в холле поместья его величества.
С уважением и признательностью,
Жаклин Эйприл».
«Интересно, сам Роджер Кипринс в курсе этого мероприятия, которое пройдет в стенах его же собственного дома?» – думал Мур с насмешкой. Его невероятно забавляло данное приглашение, тем не менее, он чувствовал между строк скрытую угрозу в сторону Эрики. Детектив прекрасно понимал, что шутки с Жаклин кончены, и всевозможные любезности теперь не прикроют его от прямой встречи с врагом.
Он поспешил поделиться событием с Эрикой, ведь в данном случае он терялся, как ему поступить. Одно дело вести борьбу с самодовольными аристократами, бросая им вызов, другое же в слепую бороться с ведьмой, делая при этом невероятно жалкие попытки. Могла ли она оказаться им другом, или же врагом – это можно было узнать, переступив порог поместья Кипринс, в котором, похоже, эта особа чувствовала себя полноправной хозяйкой. А вдруг это ловушка, которая обернется для них самыми невероятными последствиями? Ведь не зря же она посылала Яна следить за ними, к тому же глупый вампир мог легко все выболтать ей под страхом давления. Или же Яна посылал некто иной?
– Заманчиво, – отозвалась Эрика, внимательно изучая письмо, когда они вдвоем отправились показаться господину Беднаму на глаза, чтобы отчитаться в том, как продвигается расследование.
– Что думаешь? Стоит наведаться туда? – спросил Мур с надеждой. Хотя парень понимал всю опасность, исходящую от Жаклин, его раздирало узнать, чего же ей такого могло понадобиться от детектива.
– Думаю, ей больше нужна я, чем ты, – выдала Эрика, – но это крайне глупо вот так добровольно сдаться в лапы предполагаемой виновнице всех бед. Мы все еще не уверенны, по какую сторону она ведет игру. Но мы точно знаем, что она сильна и опасна.
– В таком случае, я могу вновь попросить Зиги прикрыть нас… – предложил парень.
– Нет, – строго отрезала Эрика, – это дело чести, так что в случае чего я должна сама разобраться с ней. Я не позволю себе прикрываться демоном. Что ж, Мур Лисц, придется нам наведаться к ней в гости, раз она того желает.
Девушка проникновенно и решительно поглядела на него, излучая небывалую твердость духа.
Прибыв к огромному зданию, которое походило на устрашающую готическую крепость, где работали всякие важные и невероятно деловые персоны с самыми что ни на есть непроницательными лицами, подобными Роджеру Кипринсу, Мур с Эрикой без труда миновали охрану и поднялись прямиком к кабинету Кристофера Беднама.
Зря Мур Лисц надеялся хотя бы здесь избежать тех страстей, что царили вокруг молодого графа. Приближаясь к кабинету и услышав голосок Барбары Юруслановой крайне истеричный и недовольный, детектив обреченно вздохнул, будто ему предстояло пережить очередную пытку. Двери оказались неплотно закрыты, между ними оставалась тонкая щелка, что служила лучиком надежды для чужих глаз и ушей. Эрика уже хотела что-то съязвить насчет такой бурной личной жизни графа, как Мур приложил палец к ее губам, давая понять, что нужно молчать.
Он припал ухом к двери, а зорким глазом заглянул в щелку. Барбара разодетая, как и всегда в помпезное платье, расхаживала, пребывая в нервном состоянии, и прикрывала правой рукой свой лоб. Кристофер совершенно нетронутый слезами девушки, был полностью поглощен документами, которые увлеченно просматривал, восседая за своим величественным столом.
– Это катастрофа! Я уверена, это ее рук дело, Крис! – шептала дрожащим голосом Барбара, не переставая маячить по комнате из стороны в сторону, словно заведенная. Взгляд ее казался безумным, будто кто-то довел ее до сумасшествия. – Она сказала, что уничтожит меня! Уничтожит! Меня! Эта малявка, эта падаль! Как она вообще смеет говорить со мной?!
– Барбара, – обратился к ней Беднам, не удостоив при этом девушку и взглядом. Голос его был холоднее прежнего, – ты, верно, не заметила, как бы сказать это на твоем языке, что я немного занят? Например, когда ты делаешь себе прическу и тебя нельзя трогать, или же когда ты самозабвенно часами выбираешь платье для прогулки, и не приведите боги, тебя отвлечь… так вот, понимаешь, мне сейчас не до этого примерно также.
Он вздернул бровями, бросив на нее ироничный взгляд, надеясь, что девушка прислушается к нему и покинет кабинет. Но все его надежды не оправдались:
– Да кому, какое дело до твоих бумажек! – взревела она, в бешенстве отшвыривая документы со стола, – мои брови! Мои милые брови – они выпали! Выпали после разговора с этой дрянью! Мой лоб, – она вся исказилась так, будто настал конец света, – мой лоб теперь лысый! Что ты прикажешь мне с этим делать?!
– Милая, – спокойно ответил Кристофер, поднимая бумаги с пола, – разве это такая уж и проблема? Ты каждое утро рисуешь себе брови возле зеркала, я сам это видел. Так что же мешает тебе сделать это сейчас?
– Ты что смеешься надо мной? – опешила Барбара и вновь спохватившись, прикрыла лоб рукой, – ты слышал? Я говорила, что эта мерзавка угрожала мне! Ты ничего не собираешься с этим делать?!
– Ох, – вздохнул он устало, – уволь меня от этих соплей – разбирайтесь в своих истериках сами.
– Кристофер, она, что дорога тебе? – угрожающе произнесла Барбара, не без пренебрежения.
Он, беспечно усмехнувшись, коротко ответил, не поднимая глаз:
– Нет.
– Ты врешь, ты, что и правда хочешь жениться на ней? – таким же тоном спросила она.
Беднам рассмеялся:
– Что с тобой? Что ты такое несешь? Совсем от ревности спятила? – он поглядел на свою собеседницу усталым взглядом, – как я могу жениться на горничной? По-твоему, я желаю потерять свою власть? Ни за что.
Кристофер, надменно усмехнувшись, вновь принялся раскладывать документы.
– Тогда ты должен жениться на мне, Крис, – зло проговорила девушка, – ты обещал.
Он выпрямился и посмотрел на нее с недоумевающей улыбкой:
– Я тебе ничего не обещал, – затем его лицо пугающе изменилось, проявляя всю истинную сущность графа, которая так оберегаемо скрывалась от посторонних глаз, – кто захочет жениться на тебе, Барбара? Разве положение Габриэль чем-то уступает твоему положению? У тебя нет ни поместья, ни денег, ни власти. Ты имеешь хоть какой-никакой статус только благодаря Руфусу, который приютил тебя из жалости и то из уважения к твоему покойному отцу. Так что можешь хищно не кружить возле меня. Ты знала, чем закончатся эти отношения, так что теперь не строй из себя жертву.
Барбара со злостью смотрела на него, прожигая взглядом, совершенно позабыв о своем злосчастном лбе.
– Алиса никогда не обладала никаким статусом. Их репутация вообще оставляла желать лучшего, – зашипела она, громко дыша, – но ты все равно хотел жениться на ней! Чем же я хуже?! Она пыталась несколько раз убить тебя, Кристофер!
– Ой, ну ничего она не пыталась, – отмахнулся он, вытаскивая из ящика какую-то папку, – тебе непонятна природа Алисы, ты не способна на то, на что была способна она. И знаешь, почему я хотел жениться на ней?
– Почему же? – процедила девушка сквозь зубы.
– Она никогда бы не заявилась ко мне в разгар рабочего дня, мешать моей работе, втолковывая мне о каких-то бровях. – Беднам откинулся на спинку кресла и уставился на девушку с насмешливым видом, – и если бы даже она пришла, допустим, что вряд ли, она тотчас же покинула меня, если бы я ее попросил. А знаешь почему?
– Ну, – отозвалась Барбара все больше походившая на мегеру.
– Потому что она имела уважение, как ко мне, так и к моей работе. Она прекрасно знала, что государственные дела важнее ее капризов, к тому же она была самостоятельной девочкой, чтобы решить свои незначительные проблемы без моей помощи. Она бы не за что не ворвалась сюда, позоря меня перед подчиненными, желая, чтобы я, бросив все свои дела, удовлетворял ее эгоистичные прихоти.
Он замолчал, выжидая, что предпримет Барбара, но она лишь молча злилась на него.
– Поезжай домой, – сказал он спокойно, – не волнуйся, я вообще решил не жениться. Мне не нужно укреплять свое положение подобным образом, потому что все, что мне нужно, у меня уже есть, и в отличие от отца, я буду действовать по своему усмотрению, а не по указке правящих семей. Что же касается Алисы, да я на ней решил жениться, потому что хотел этого. Тебя удовлетворит такой ответ?
– Вполне, – процедила она, – больше ты меня не получишь!
– Что же мне теперь делать в таком случае, – с сарказмом произнес Беднам, продолжая раскладывать документы.
Тут позади Мура с Эрикой, которые были с головой поглощены действом, что разворачивалось по ту сторону двери, раздался голос Кайла Джинкиса:
– Прошу прощения, но можно мне тоже послушать эту драму?
Детектив с ведьмой в испуге обернулись и увидели перед собой главнокомандующего в невероятно шутливом и приподнятом настроении. В руках он держал какие-то листы.
– Что? – опешил Мур. На его памяти Кайл редко шутил, тем более в сторону господ.
– Да здесь так скучно, помереть охота, – проговорил он вальяжно потягиваясь, – меня вызвали написать отчет о призрачной ведьме-воровке, и я уже час жду, когда госпожа Юрусланова, наконец, освободит кабинет.
Он сел возле стены на ковер и достав сигарету, с наслаждением закурил. Заметив недоумевающие взгляды своих собеседников, Кайл поспешно объяснился:
– Знаю, курить тут нельзя, и сидеть на полу так-то тоже, хотя не уверен, что есть подобное правило, но я чертовски устал, – он откинул голову к стене, – у меня так болит плечо, и я так хочу выпить. Ну, кто бы знал.
– Отчего вы не носите маску? – вдруг спросила Эрика, и тут же пояснила, – я видела в газетах, весь ваш отряд ходит в масках, а вы нет.
Он взглянул на нее, как на несмышленого ребенка, взглядом повидавшего жизнь старика и ответил:
– Вот решил проверить, как скоро ведьмы прикончат меня, – он затянулся и с небывалой беспечностью выдохнул дым, будто они сидели в баре после тяжелого трудового дня.
В руках его мелькнула зажигалка, та самая, что он не выпускал из рук в баре у Лео. Мысль, как острая стрела проскользнула в голове Мура и он, опережая поток воспоминаний, спросил:
– Вы знали Никки Фленсик?
На миг Кайл удивился, но вспышка эмоций на его лице погасла так же быстро, как и загорелась:
– Ах, ну да, ну да, ты же детектив, – он поглядел с тоскою на зажигалку, – да, это определенно ее вещица, ты угадал. Одолжила мне ее как-то раз, и я ее нарочно не вернул. Все, что у меня осталось. А ты же, Лисц, друг Чарли Фленсика, да?
– Мы вовсе не друзья, – с детской обидой в голосе отрезал Мур. Эрика, слегка улыбнувшись, покосилась на него.
– Мне тоже он никогда не нравился, – вздохнул Кайл в тревожной задумчивости, – надоедливый и раздражающий малый. Я много раз предлагал Никки отослать его работать на север, но разве она рассталась бы со своим милым братиком.
– Вы были близки с ней? – поразился Мур. Он недоумевал, откуда Никки Фленсик могла знать главнокомандующего первым отрядом по борьбе с ведьмами?
Но Кайл ничего не ответил. Он лишь посмотрел на детектива из-под своих бровей, явно давая ему понять, что вопросы Мура переходят черту. Только Лисц собрался вновь спросить об этом, как из дверей кабинета, словно злой ураган, сметающий все на своем пути, вылетела Барбара, разгневанно прикрывая свой лоб:
– Ах, будь проклят злосчастный Кристофер! – завопила она, вся исходя злобой. Затем ее взгляд в бешенстве упал на отчет, что Кайл держал все это время лениво в руке. Она тут же схватила его и разорвала в клочья, приговаривая, – вот вам, вот! Вот вам всем! Получайте мерзкие мужчинки!
Кайл же совершенно не возмутившийся данным происшествием, наблюдал за госпожой с некой жалостью и ноткой снисходительности во взгляде, будто перед ним была умалишенная.
– О, боги, это были доказательства против убийц его величества в единственном экземпляре! Что же теперь скажут господа! – сокрушительно проговорил Джинкис, в полной мере наслаждаясь последующей реакции Барбары.
Девушка в страхе выпучила глаза, позабыв напрочь о своем лбе, и дрожа как осиновый лист, прошептала:
– Я ничего не делала! Вы сами все разорвали! – она бросила тревожный взгляд на Мура с Эрикой, впервые удостоив их такой чести и быстро зашагала прочь.
– Вот же овца, опять все переделывать, – пробубнил Кайл, собирая куски некогда его отчета. – Еще и насорила здесь, привыкла, что за ней подчищают.
– Кайл, почему ты сидишь на полу? – выглянул Беднам, явно озадаченный поведением главнокомандующего.
– Понимаете, господин, ваша подруга, кажется, была немного зла на вас, поэтому порвала мой отчет, – он поднялся на ноги с невероятно усталым видом, – я пойду все переделаю.
– Не трудитесь, – высокомерно отозвался Кристофер, – у Натали скорее всего сохранилась копия, так что просто зайдите к ней. И перестаньте дымить. Господин Лисц, госпожа Лотсон, вы уже прибыли? – тут же переключил он свое внимание, не дав Кайлу ничего ответить, и судя по виду последнего – он не особенно стремился продолжать разговор. Джинкис лениво поплелся по коридору к лестнице, все еще дымя сигаретой.
– Располагайтесь, – Беднам проводил гостей в кабинет, – надеюсь, вам есть чем меня порадовать, а то день сегодня, скажем, не задался.
– Да, есть, – закивал важно Мур, и подобно собеседнику в его тоне звучала нотка пренебрежения, – у нас имеются основания подозревать кое-кого. Но пока мы не проверим все окончательно и не убедимся в этом, имен мы не сможем вам назвать.
– Это радует, – заключил Кристофер, вновь садясь за свой стол, и продолжая укладывать злосчастные документы.
Мур с Эрикой сидели неподалеку, но при этом им открывался вид на весь кабинет. Не успел молодой граф что-либо добавить, как двери распахнулись, и к ним вихрем ворвалась взволнованная Барбара. На этот раз девушка явилась в тыл врага с подкреплением – позади нее, едва поспевая, шел Руфус Хазен, размашисто опираясь на свою трость.
– Кристофер! – заявила она, поджав губки, делая при этом невероятно напыщенный вид. – Тебе следует выслушать, что скажет господин Хазен!
– Хочу ли я этого? – спросил спокойно Беднам, словно сам у себя, – я немного занят, так что подожди в коридоре. Господин Лисц и госпожа Лотсон ведут дело его величества, как ты понимаешь, это намного важнее твоих глупостей.
Барбара бросила на детектива с ведьмой пренебрежительный взгляд, и громко хмыкнув, возвратилась к Кристоферу:
– Его величество мертв, и торопиться ему некуда, а моя молодость уходит благодаря тебе! – выдала она, и хотела что-то еще выплеснуть от негодования из своей черствой души, но Руфус, все это время смиренно стоящий позади девушки, прервал ее:
– Кристофер, мне стоит тебе напомнить, что твое положение и так слишком шатко, так что не в твоих интересах пренебрегать такой важной вещью, как брак. Я уверен, господин Альфред Максималь, как узнает о твоих планах, будет весьма недоволен, – он говорил холодно, внушающим давящим голосом, будто хотел загипнотизировать Беднама. Руфус даже не взглянул в сторону Мура с Эрикой, словно они являли собой пустое место.
Лицо Кристофера выражало целую палитру чувств и эмоций. Он устало глядел на своих собеседников, как на самых жалких и глупых людей в мире, которым невозможно что-либо доказать, сколько не пытайся. Веки его были тяжелы, и казалось, он мысленно прикидывает, не сдать ли этих назойливых насекомых, вечно жужжащих над его ухом, в тюрьму Лунсанна, пока не поздно.
– Ты же не хочешь, чтобы господин Альфред Максималь узнал об этом? – еще настойчивее проговорил Руфус, почти что угрожая.
– Чего не должен узнать мой муж? – раздался язвительный голос из дверей. Мур с Эрикой, не сговариваясь, одновременно приподнялись с места, чтобы разглядеть новое лицо данного действа.
Вероятно, это была госпожа Максималь. Женщина решительно зашагала к столу, также, не обращая никакого внимания на детектива с ведьмой. Она была чем-то похожа со своими дочерьми, только ее выражение лица и внутреннее чувство превосходства над всеми делали ее более холодной и пугающей. Она вела себя невероятно уверенно, по-свойски, чего раньше Мур не замечал за женщинами из правящих семей. Каждая из них хоть и вела свою игру, но все же старалась не выходить из тени мужа, но эта особа могла составить нешуточную конкуренцию Альфреду Максималю. Как только она вошла, Кристофер тут же вскочил, чем вызвал удивление у Лисца.
– Госпожа Максималь, – с каменным лицом наклонился к ней Руфус, явно не обрадовавшийся ее внезапному появлению.
Она резко выставила ладонь, давая понять, что ей не нужны никчемные любезности, и заговорила:
– Какого черта вы оба тут творите? Зачем досаждаете господину Беднаму?
– Боюсь, вас это не совсем касается, – процедил равнодушно Хазен и его брови скривились, образовав нелепую волну.
– Господин Хазен, я, конечно, понимаю, вы большой знаток, кого и что должно касаться в наших семьях, но сделаете мне одолжение, заткнитесь, – ее голос был тверже камня, а от спокойствия каким она обладала, брала дрожь, – вы намного прелестнее, когда молчите, словно ледяная скульптура. Не пренебрегайте тем, что вам так идет.
Хазен насупился, и Муру даже показалось, что на секунду его мертвецки бледное лицо покраснело от гнева.
– Не нужно так сопеть, а то лопните, – похлопала она его по лицу, и Эрика даже приоткрыла рот от такой дерзости, – ступайте лучше к себе в кабинет, пока тут не пробежала очередная девица и не цапнула вас за ногу ни с того ни с сего. А то скоро от вас и не останется ничего, если продолжите лезть к тому, к кому не нужно.
На этих словах Руфус Хазен выпучил глаза – самообладание покидало его, и он вдохнул воздух так шумно, что казалось, это двигатель самолета заработал неподалеку. Мур впервые видел его таким. Но госпожа Максималь еще не закончила ставить их на место, и, посмотрев с некой брезгливостью на Барбару, продолжила:
– Детка, что с твоими бровями? От злости выпали? – лицо девушки залилось густой краской, и она сделалась похожей на беспомощного ягненка загнанного в угол, – кажется, тебе давно дали понять, что господин Беднам не намерен жениться на твоей маловыгодной особе, – она к ней наклонилась и более тихо добавила, – смотри, ты досаждаешь мне уже не в первый раз. Еще один прокол и вакансия горничной в моем доме ждет тебя.
Барбара тут же пролепетала какие-то извинения и в смущении вылетела вон. Господин Хазен теряясь, что эдакого съязвить напоследок так и потонул в словах и пристыженный молча удалился.
– Господин Лисц, госпожа Лотсон, – повернулась госпожа Максималь к ним с невероятным достоинством, – прошу простить, что вы стали невольными свидетелями данной сцены, у вас наверное и без того забот полно.
– Госпожа Деласи Маскималь, мать Алисы, Амнеса и Камиллы Максималь, – представил ее Беднам с невероятной учтивостью. Никому до этого он не оказывал столь искреннего внимания. Она присела с непреклонной осанкой, которая была пряма, как струна.
– Что ж, Кристофер, прошу, не беспокойся насчет моего мужа, – заговорила она, когда с любезностями было покончено, – ты же знаешь, Альфред таков – ему нужно казаться важным, поэтому он так и норовит поучить тебя. Что же касается Барбары, не думаю, что тебе стоит продолжать с ней близкие отношения, ведь, когда связь становиться в тягость от нее лучше избавиться.
Она гордо села рядом с Муром, и он был так заворожен грацией Деласи, что не мог шелохнуться.
– Все в порядке, – спокойно ответил Кристофер, – думаю, она больше не придет.
– Я вообще-то зашла к тебе по делу, ты случайно Амнеса не видел? – осведомилась она. На лице ее проступило недовольство, – в кабинете его нет, а мне нужно поговорить с ним. Который день он прячется от меня. Докатились – встречи с родным сыном не допросишься.
– Без проблем, я могу его вызвать, – ответил тут же Беднам, направляясь к столу, на котором стоял старый антикварный телефон.
– Благодарю, – коротко сказала Деласи и, повернувшись тут же к гостям, спросила, – как продвигается ваше расследование?
– Весьма успешно, – проговорил Мур, растерявшись от внезапного внимания.
– Вы я вижу, хотите о чем-то меня спросить? – прямо осведомилась она, пугающе приподняв бровь.
– Да, – нерешительно произнес детектив, – при разговоре с господином Хазеном, вы упомянули, что кто-то цапнул его за ногу. Это случайно была не Полианна Август?
Мур тут же покосился с опаской в сторону Беднама, который был все еще занят телефоном и, по-видимому, их не слышал.
– Не волнуйтесь, Крис ничего не замечает дальше своего носа, – успокоила она его поспешно, – да, вы довольно-таки хорошо осведомлены. Руфус старый дурак заинтересовался Полианной и полагал, что она ответит ему пылкой взаимностью, – Деласи усмехнулась, – возомнил себя юношей, хотя я не уверена, что она бы глянула в его сторону, будь он молод.
– Что же произошло, раз он до сих пор хромает? – удивилась Эрика, – я полагала, он получил ранение на войне.
– Кто? Руфус? – она рассмеялась, – он ведет лишь те войны, в которых не нужно двигаться. Насколько я поняла, эта девушка притворилась, что он ей симпатичен, но уличив момент, она цапнула его за ногу в прямом смысле этого слова, и видимо занесла какую-то заразу. Потому что с тех пор его нога чернеет с каждым днем, а лекари лишь плечами пожимают. Сам виноват, нечего было думать, что ему в этом мире позволено все – другие тоже умеют кусаться.
Лицо Деласи вновь сделалось надменным, и она повернулась к Кристоферу, который окончил разговор.
– Он сейчас явиться, – сообщил Беднам, – естественно, я не сказал ему, что вы тут.
– Конечно, ты же не глупый, – хмыкнула Деласи.
– Хоть кто-то это понимает, – проговорил себе под нос Беднам, вновь берясь за документы, которым грозило остаться сегодня не разобранными.
– До чего же он похож на своего отца, – грустно вздохнула госпожа Максималь, и в ее голосе звучала невероятная тоска по чему-то некогда упущенному. Ее взгляд тут же переменился, и невольно закравшаяся печаль исчезла из них без следа.
Мур взглянул на Эрику, пытаясь понять, что это значит. Девушка широко распахнула глаза, словно о чем-то догадалась. Детектив же растерялся, ведь сам он ничего не понял. Только паника и стыд охватили его, и он сделал поспешно вид, что все ему предельно ясно. На спасение детективу в кабинет ворвался Кайл Джинкис с новым отчетом в руках. Он по-прежнему выглядел расслабленнее, чем ему полагалось быть.
– Я принес вам отчет, господин Беднам, – проговорил он, зевая, – простите, госпожа Максималь, что вы тут делаете?
– Кайл, что с вашим внешним видом? Вы выглядите отвратительно, – с брезгливостью в голосе, тут же на него напала Деласи.
– И я рад вас видеть, – проговорил он обреченно, пока Беднам просматривал его отчет.
– Подойдите сюда, – приказала она, и Джинкису ничего не оставалось, как немедленно исполнить ее просьбу.
– Что вам угодно, госпожа?
– Отчего вы не носите маски на задании? Хотите мучительно умереть?
– Было бы неплохо, – беспечно отвечал он.
– Разве вы не боитесь за ваших близких?
– У меня их нет, – он провел рукой по волосам, и тяжелый вздох вырвался из его груди.
– Ибо вы ходите неряхой, с такими манерами девушек не привлечь. Вам уже пора подумать о женитьбе, – Деласи укоризненно покачала головой, – негоже главнокомандующему ходить холостым. К тому же, вы в отличие от нас, вольны выбирать себе партию по любви.
Кайл пока она говорила крутил в руках ту самую зажигалку, которая некогда принадлежала Никки Фленсик.
– Может меня завтра убьют на задании? Зачем же мне тогда нужна жена? – лениво отозвался он, – или я невольно оступлюсь, и вы же сами меня закопаете.
Он многозначительно поглядел на Деласи, будто на что-то намекая.
– Ладно вам, мне просто скучно, – тут же переменила она тему, напускно повеселев, – сейчас явиться мой сын, а в этом как ты понимаешь мало приятного, вот я и стараюсь отвлечься.
– Господин Лисц, если вы торопитесь, то я могу вас отпустить, – обратился к детективу Кристофер, все еще что-то изучая в отчете, – как видно, поговорить нам с вами сегодня не дадут.
Не успел Мур уверить графа, что ему здесь вполне неплохо, как неожиданно двери торжественно распахнулись и в кабинет в свойственной ему нервной манере зашел Амнес, за ним Роджер и Лу Кипринс, и вот ужас – не кто иной, как сам Май Филлини!
Эрика замерла в оцепенении, Мур инстинктивно схватил девушку за руку, будто им грозила смертельная опасность.
Паренек, все такой же хитрый и ехидный, в своем парадном костюме, гордо выхаживал подле господ, которые возбужденно кружили вокруг него. Он окинул самодовольно присутствующих, остановил взгляд на Эрике с Муром, дьявольски усмехнулся и во всеуслышание произнес:
– Добрый день, многоуважаемые господа, меня зовут Май Филлини и я наследник Холодного принца. Очень приятно видеть вас.
Он глумливо поглядел на детектива, и Мур Лисц почувствовал, как цепенеет от всепоглощающего ужаса, который уже давно поселился в его больной груди.
