Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Конечно, ее как раз сейчас допрашивает Кайл Джинкис, – ответил Беднам, – мне также нужно к нему.
Понимая, что главнокомандующего отделом по борьбе с ведьмами, которому Лео сегодня утром прострелил плечо в баре, Мур видеть не особо желает, он тут же изворотливо заторопился.
– Хотя, пожалуй, поздний уже час. Лучше хорошенько выспаться и продолжить завтра на свежую голову, – детектив поднялся с дивана.
– Разве вы не хотите переговорить с Кайлом? Тем более вы же должно быть знакомы? – Беднам поспешно поднялся, – с ним как раз та свидетельница, которая утверждает, что во всем виновата ведьма-воровка.
– Элизабет Чейз? – тут же оживился Мур, забывая об опасности исходящей от Кайла.
– Да, она самая, – ответил Кристофер, направляясь к выходу, – пройдемте, они в бильярдной комнате. Мне кажется, вам должно быть интересно, послушать его версию происходящего.
– Вы даже не представляете насколько, – фальшиво улыбнулся Мур, предчувствуя что-то нехорошее.
Тут в дверях, словно из ниоткуда появился Билли с подносом. Беднам недовольно посмотрел на него:
– Тебя только за смертью посылать, – буркнул он.
– Точнее и не скажите, господин, – усмехнулся лакей, совершенно не смутившись.
– Пошли, отнесешь это в бильярдную, там сейчас идет допрос, – закатил глаза Беднам, которому уже порядком надоел столь наглый слуга.
Мур старался успокоиться, думая о том, что Джинкис вряд ли сможет узнать его, ведь он видел детектива ночью, да еще и в гриме. Трудно представить, что бывший полицейский прибегнет к такой низости – загримироваться под эльфлянского гэсса, лишь бы попасть на бал к наследнику. Кайлу же неведомо, что Мур проделывал такие трюки и будучи полицейским.
Пока Мур боролся со своими страхами, следуя по лестнице, Эрика шла подле него, сохраняя невероятное спокойствие. Он покосился на нее так, чтобы ведьма не заметила этого. Ее задумчивое лицо придавало некую безмятежность Муру, и в такие моменты вовсе не казалось, что девушка обладает столь скверным характером.
– Чего? – прошептала Эрика презрительно, тем самым разрушив ту прекрасную картину, какая рисовалась у парня в голове.
– Ээ, да ничего, – потупил взор Мур.
Они зашли в комнату, где Мур впервые увидел Бельти. Принц ему тогда показался глупым и наивным, из-за чего детектив поначалу был о нем не лучшего мнения. Но теперь, вспоминая все те фразы, брошенные Бельти невпопад, у Мура сжималось сердце – какой же он был забавный в своей непосредственности.
Зона бильярдной в этот раз была полностью открыта. Там царил полумрак и словно из своей пещеры, из самой ее глубины, оттуда выглядывал Ноэль Кипринс. Он, будто зверь поджидающий добычу, затаился и пристально наблюдал за допросом. От его хищного взора не мог спрятаться ни один обитатель комнаты. Посредине сидела женщина в форме горничной и нервно перебирала край своего передника. Ее лицо было взволнованно, а строго убранные волосы слегка растрепались. Напротив нее сидел Роберт Клер и по обыкновению тщательно записывал ее слова в свой блокнот. Рядом с ним находились двое незнакомых Муру полицейских. Кайл Джинкис стоял возле входной двери, облокотившись спиной об стену, и сложив руки на груди. Раны, что так дерзко утром ему нанес Лео в баре, было не видать под формой. Его цепкий взгляд, некогда видящий любого насквозь, оставался прежним, но сам Кайл выглядел довольно равнодушным к происходящему. Он думал о чем-то своем, изредка бросая взгляды на горничную.
В углу же, почти незаметная и непривычно тихая, нежели в их первую с Муром встречу, словно мышь, сидела Элизабет Чейз. Ее золотистые локоны падали ей на плечи, а черное платьице подчеркивало ее миниатюрную фигуру. Но при всем при этом, она невольно вызывала у детектива отвращение.
Кайл бросил на Мура безучастный взгляд, они поприветствовали друг друга, и Лисц наконец выдохнул – Джинкис не подозревает ни его, ни Эрику.
Билли живенько поставил бокалы и бутылку на стол, обнялся с подносом, как с родным, и вместо того, чтобы деликатно удалиться, он встал позади горничной подле камина, выжидая с превеликим удовольствием новых пикантных подробностей.
– Господин Беднам, – спохватился Роберт Клер, – мы уже закончили, прошу вас.
Кристофер устало обвел комнату глазами и, заметив, притаившегося Ноэля в зоне бильярдной, тут же недовольно нахмурился.
– В таком случае, вы можете идти, господин Клер.
– С вашего позволения, я бы хотел присутствовать на допросе госпожи Чейз, – тут он пронзительно взглянул в тот угол, где пряталась Элизабет, словно всеми загнанная. – Видите ли, я хочу услышать лично объяснения госпожи Чейз, где она пропадала, пока полиция сходила с ума, прочесывая весь город в ее поисках.
– Тогда и я с удовольствием послушаю, – согласился Беднам, вальяжно усаживаясь на диван. Он подлил себе виски, и по наблюдениям Мура, графу в этот момент было глубоко наплевать, как на Элизабет, так и на полицию в целом.
– Эта мышь, по твоему, ведьма? – язвительно зашептала Эрика на ухо детективу, привстав на носочки, – Мур Лисц, ну ты и идиот.
Детектив, чувствуя, что девушка права, подавил выросшее возмущение в своей душе, и одарил ее лишь молчаливым взглядом, полным упрека.
Тем временем старшую горничную отпустили, и Мур с ее уходом лишился возможности подробнее расспросить про Полианну. Женщина выбежала из комнаты так стремительно, будто ее здесь подвергали жутким пыткам.
Когда же все устроились, Кайл Джинкис торжественно пригасил Элизабет занять место горничной, и она неохотно опустилась на стул.
– Представьтесь для всех, госпожа Чейз, – попросил Кайл, пристраиваясь на край подлокотника одного из диванов.
– Элизабет Чейз, девятнадцать лет, работала камеристкой у Антони Мармальд год и пять месяцев, – торопливо заговорила она, словно ученица, которая боялась забыть выученный урок у доски. Глаза ее как-то тревожно блестели в свете лампы, а лицо было белым, как снег. «И куда только подевался тот яд, который она источала при первой встрече?» – думал Мур.
– Расскажите про свою хозяйку и о том, как она связана с так называемой ведьмой-воровкой? – бросил Кайл. Вид у него был усталый, складывалось такое ощущение, что его мало интересовала данная тема. Для Мура это казалось странным, ведь Кайл Джинкис всегда был яростным фанатом своей работы – он просто не мог без нее жить. Как только он чуял присутствие ведьмы в том или ином деле, он сразу становился одержим идеей поймать ее, во что бы то ни стало. Но сейчас он смотрел на Элизабет совершенно потухшими глазами.
– Моя госпожа Антони Мармальд встречалась с Джесом Оксфольтом. И он ее совершенно изводил ссорами и упреками. Дошло все до того, что он стал ей угрожать ведьмами, а госпожа их так боялась. А тут еще появились слухи о ведьме-воровке, которая похищает талант и вдохновение! – запричитала взволнованно Элизабет, то и дело запинаясь. Повествование ее было обрывистое и дерганое, особенно по сравнению с прошлым разом, когда она так уверенно и рьяно разбрасывалась обвинениями.
– А где сама ведьма-воровка? – как бы между делом поинтересовался Беднам, – вы же, Кайл, насколько мне известно, вчера гнались за ней? Она же была возле поместья?
– Да, мы ее обнаружили на том самом месте, где и сообщил аноним, тот, что прислал улики, – тяжело вздохнул Джинкис, – но, прошу извинить меня, она ускользнула из наших рук.
– Как так, Кайл? – посуровел Беднам, явно недовольный таким исходом.
– Что поделать, ведьмы-воровки всегда были неуловимы, даже Холодному принцу было тяжело с ними справиться, – пожал плечами он. Тут со стороны бильярдной донесся смешок, и все повернули в ту сторону головы.
– Ноэль, выйди отсюда! – рявкнул на него Кристофер, и молодой Кипринс, не переставая забавляться, выбрался из своего убежища.
– Как вам угодно, ваше величество, – съязвил он, и поспешил в сторону выхода дабы не получить еще одну порцию гнева от графа.
– Продолжайте, Элизабет, мы вас слушаем, – не смотря на девушку, сказал Кайл. Он даже не старался скрыть своего равнодушия.
Элизабет покосилась на Мура впервые, хотя до этого он словно для нее не существовал.
– Я видела рыжую ведьму-воровку, про которую все говорили, возле дома Антони… – неуверенно произнесла Элизабет, – она, по моим соображениям, была послана Джесом Оксфольтом. Он хотел избавиться от Антони, потому что она стала ему в тягость…
– Вот стерва, – прошептала Эрика, которую явно возмущала подобная клевета в ее сторону. Ведьма не сводила своего колкого взгляда с Элизабет ни на секунду.
– Неужели? – иронично спросил Мур, вступая в схватку. Этим он не на шутку перепугал Элизабет, которой, по-видимому, за свою ложь отвечать совсем не хотелось.
– Что… – дрожащим голосом пролепетала она. Все остальные уставились в изумлении на детектива.
– Господа, прошу прощения, что вмешиваюсь, – поднялся с дивана Мур. Он мельком заметил, как Эрика смотрит на него, при этом злорадно ухмыляясь. – Уж не знаю, рассказывала ли вам госпожа Чейз, что мы с ней хорошо знакомы. Она, видите ли, в день смерти Антони Мармальд, ночью изволила следить за мной от станции до самого моего скромного агентства. Объяснила она мне это тем, когда я ее поймал с поличным, что не знала, как ко мне подступиться. Мол, ей нужно было сообщить мне кое-что очень важное. Она, как и сейчас кидала обвинения в сторону Джеса Оксфольта и ведьмы-воровки, только голосок ее звучал более уверенно. Извините, господин Беднам, что не рассказал вам об этом сразу, хотел, чтобы и госпожа Чейз присутствовала.
Кристофер равнодушно кивнул, и Мур продолжил:
– Она любезно показала мне фотографию этой ведьмы-воровки, дала адрес и время вылета, сообщив, что эта загадочная девушка собирается улететь из города. Мне ничего не оставалось, как проверить данную информацию. И что же? Я никого не обнаружил, оставшись ни с чем. Сама виновница этого затем пропала бесследно, и вижу я ее теперь перед собою только сейчас. Зачем были все эти игры, я право не знаю. Но суть даже не в этом, – тут он остановился возле до смерти перепуганной Элизабет, – а в том, зачем Элизабет Чейз обвинила Джеса Оксфольта в смерти своей якобы любовницы Антони, когда она ему была вовсе не любовница, а жена.
– Чего? – недоверчиво протянул Кайл.
– Как?! Я не знала! – запротестовала Элизабет. Мур лишь рассмеялся ей в лицо.
– Конечно, только не вы ли это были свидетельницей на их венчании год назад? – Мур уселся на маленький столик, вытянув перед собою ноги и скрестив руки на груди, – или что, запамятовали?
– О чем вы говорите? – запищала она тоненьким голоском.
– Ох, не нужно прилагать столько усилий ради мнимого удивления. У меня имеется свидетельница, которая видела вас в церкви на венчании, и она быстро вас опознает, – закатил глаза детектив, – так что признавайтесь, что врали в личных целях.
– Не давите на нее, – возразил Кайл, явно сбитый с толку.
Беднама кажется, все эти страсти нисколько не удивляли. Он по-прежнему пил тихонько виски и мысленно находился где-то далеко-далеко. Роберт Клер был все так же серьезен и от его присутствия Мур чувствовал себя более уверенно. Один Билли, про которого все позабыли, даже не старался скрыть своей улыбки. Создавалось впечатление, что для него все это всего лишь игра, и он с упоением наблюдает за всем со стороны, пытаясь разнообразить тем самым свою скучную жизнь.
– Это не я! Это все ее брат меня заставил! – выпалила Элизабет, чуть ли не плача. Она так металась на своем стуле, что казалось, вот-вот перевернется вместе с ним.
– Какой еще брат? – вздернул бровями Беднам, вернувшись из своих мыслей. Кайл поражаясь происходящему, лишь развел в ответ руками, и, отвернувшись от подставившей его свидетельницы, начал нервно ходить позади остальных.
– У Антони Мармальд было шесть сестер и пять братьев, – спокойно пояснил Роберт Клер. – О каком именно брате вы говорите?
– О Мае Мармальде! – закричала в отчаянии девушка, – того, которого вы допрашивали в день ее смерти! Вы, – ткнула она пальцем в Мура, – вы еще застали его на месте преступления и он вам наврал!
Мур Лисц не понимал, правда Элизабет считает Мая братом Антони или же это ее очередные увертки.
– Так о чем же наврал этот юноша? – учтиво, со свойственным ему спокойствием, спросил Роберт Клер.
– Этот ее брат! Негодяй! Я ни при чем, я лишь поддалась его жуткому влиянию! – умоляюще запричитала девушка, – он заставил меня подыграть ему! Этот Май вечно отирался возле нее! Он единственный из всех братьев жил с ней и Джесом! Накануне ее самоубийства Антони сказала, что отпускает всех слуг. Я уходила последней, и впопыхах забыла одну из своих сумок, спохватилась уже на полпути! Конечно, пришлось за ней возвращаться. Захожу в квартиру – тишина! Я-то знаю, что Антони уже должна была вернуться из театра. Захожу на кухню и вижу – она в петле висит, а Май этот проклятый рядом в сорочке ночной отчего-то мечется. Он как меня увидел – весь побелел, испугался! А комната, хотите – верьте, хотите – нет, вся льдом стала покрываться! Я испугалась, что он нечисть какая-то, – тут Элизабет плюнула через плечо три раза и постучала по стулу, – упасите боги! Тогда я и плеснула на него святой водой, которая у меня была в сумке. Знаете, я так боюсь всякую нечисть, что всегда запасаюсь разными амулетами в лавке Ника Яшина! Вот и воду святую там беру в маленькой бутылочке, чтобы удобно было в дамской сумке носить! – тут она полезла в свою сумку и дрожащими руками продемонстрировала всем присутствующим фиолетовую квадратную пузатую бутылочку со святой водой. Как уверяла надпись на этикетке – одна лишь капля и нечисть загорится синим пламенем. Элизабет продолжила, – я сразу подумала, что Май ее убил! Я же знала, благодаря Чарли Фленсику, что ведьмы ведут охоту на девушек! Я и испугалась! А он плачет, и говорит, мол, ведьма-воровка его сестру убила, помогите, госпожа Чейз – пойдите вечером к господину Лисцу в агентство, скажите, что это все ведьма-воровка делает. Говорит, мол, ему одному не поверят, а господин Лисц в этом разбирается. Только просил на него не ссылаться, чтобы не посчитали наш уговор заговором. Дал мне фотографию ведьмы-воровки, время вылета и добавил, что работает она в кафе «Артель» за барной стойкой. Затем он весь вздрогнул и попросил меня уходить скорее, чтобы меня на месте преступления не застали! – тут она поглядела очень зло на Мура, – а адрес ведьмы я сама приписала первый попавшиеся! И сказала, что воровка первым дневным рейсом летит специально, хотя летела она первым утренним! Вы меня так разозлили своим отвратительным поведением! Но Маю это не понравилось, он на следующий день так наругался на меня! Затем спрятал меня в доме моей матери и тети, а их выдавал за иную семью! Только как – я до сих пор не поняла!
Мур с Эрикой обменялись многозначительными взглядами.
– А Джес Оксфольт? – строго спросил детектив, пока Элизабет обливалась слезами.
– Ну, я его приплела! Ненавижу его! Он так носился со своей глупой Антони! Так трясся над ней, все делал по первому ее зову! Ненавижу!
Тут она окончательно потонула в собственных рыданиях и без сил уткнулась лицом в колени.
– Что же это Май Мармальд убил всех этих девушек и хотел обвинить в этом ведьму-воровку? – растерянно произнес Роберт Клер. Мур же силился понять, что связывало Мая и Антони, что она выдавала его за своего брата. Или он все же ей брат на самом деле?
– Какая к черту разница?! – не выдержал Беднам, – меня больше интересует, это ведьма-воровка отравила Бельти или нет?! Джинкис, какого черта тут твориться?!
Кайл спокойно повернулся к Кристоферу, и лицо его показалось Муру каким-то таинственным. Он на минуту о чем-то задумался, словно что-то для себя решал, и затем, улыбнувшись, ответил:
– Знаете, я думаю, это не ведьма-воровка.
Лисца насторожила эта фраза – он все еще не понимал, какую игру затеял Джинкис и отчего он так изменился.
– Май точно был братом Антони? – украдкой спросил Мур у Элизабет, пока все отвлеклись на Кайла.
– Вы в своем уме? Конечно! Все об этом знали! – раздраженно ответила она и тут же разразилась новыми рыданиями.
– Ну и ну, вот это поворот! – усмехнулся громко Билли, все это время старающийся слиться с интерьером.
– Ты еще тут? – бросил Беднам, – принеси воды, успокой госпожу Чейз! Почему я должен говорить тебе, что делать, пока ты прохлаждаешься?!
– Простите, извините, хозяин, – фальшиво заулыбался Билли и радостно побежал за графином с водой.
– Что ж, Элизабет Чейз, прикидываетесь невинной овечкой, которую заставили делать плохие вещи, сколько вам угодно, – заговорил угрожающе Мур, при этом злорадно ухмыляясь, – но вы сядете за то, что оклеветали двух людей, и я об этом позабочусь, я вам обещаю. Пусть для остальных, кто открывает свой мерзкий рот для подобных целей, станет это уроком. Нельзя говорить, что вздумается – за все нужно платить. И вы ответите за свои действия.
Мур выпрямился и поглядел на Элизабет, как на ничтожество сверху вниз. Девушка, перепуганная до смерти, не могла шелохнуться от ужаса, переполнявшего ее. Тут Мур заметил, как Эрика смотрит на него, не отрывая своих карих глаз. Ему показалось, что ведьме очень симпатизирует такая устрашающая сторона детектива, ибо этот взгляд у нее был и во время допроса Реглуса.
Парень поспешил к выходу, надеясь избежать неприятного для него разговора. Но Эрика нагнав его, тут же зашептала со сладкой улыбкой на губах:
– Кажется эта девица не ведьма, или я ошибаюсь? – с иронией произнесла она.
– Ладно, ладно, я был не прав! – заворчал Мур, ускоряя шаг, будто стремясь сбежать от девушки.
– С удовольствием погляжу, как ты будешь объясняться с моей бабушкой, – продолжала потешаться Эрика, – помнишь, ты проиграл?
– Чего ты радуешься? Ты тоже ей врала, – скривился недовольно Мур.
– Я все свалю на тебя, глупенький! Для чего, по-твоему, еще нужны мужья? – она лукаво подмигнула. В глазах ее плясали игривые огоньки, и Мур невольно улыбнулся ей в ответ.
Кристофер Беднам проводил их к выходу. В холле они обнаружили, как Жаклин что-то говорит Роджеру Кипринсу, прильнув к нему, хотя тот этому не особо был и рад.
– Ты так долго, вот я и волновалась, – сюсюкала она с ним, как с ребенком, оттягивая ему щеку, – я не могу чахнуть в поместье совсем одна!
– Жаклин, мы договорились, что ты не будешь мешать мне работать, – пытался выбраться из ее объятий он, – ты должна только посещать со мной мероприятия. Зачем приехала сюда?
– Но я так за тебя переживала! – продолжила канючить она.
Мур невольно подумал, что Жаклин видно из таких надоедливых и глупых девиц, что раздражают своим поведением. Но он оказался не прав.
Они подошли уже совсем к ним близко, как Жаклин, словно скинув маску «милой куколки» приобрела свирепое лицо, завидев Эрику. Она оглядела платье девушки, будто увидела призрака из прошлого. Эрика же вздернула бровями, словно тоже о чем-то догадалась. Роджер бросился к Кристоферу, говоря что-то о ранении Кайла Джинкиса в баре, и упрекая графа, за безответственное отношение к его советам. Создавалась впечатление, что Роджер жить не может без того, чтобы не поговорить о законах с Беднамом. Мур невольно остался посередине двух бесед.
Тем временем Эрика оглядывала Жаклин с ног до головы. Она уже не казалась такой миленькой, какой хотела казаться при разговоре с Кипринсом.
– Откуда у тебя это платье? – грозно спросила она, понизив голос, чтобы мужчины их не услышали.
– А что такого, крошечка Джеки? – злостно ухмыляясь, спросила Эрика.
– Ничего, ведьма-воровка, – чудовищно глядя, ответила Жаклин все также тихо.
Мур не совладав с собою, выпучил глаза, не смея шелохнуться. Эрику же это ничуть не смутило, и она продолжала вызывающе глядеть на девушку.
– Господин Лисц, отдохните, и если что мы в вашем распоряжении, – заговорил Беднам, вырвавшись из лап Кипринса. – Надеюсь, мы придем к нужному результату.
Они пожали друг другу руки, и Кристофер попрощавшись с Эрикой, обратил свое внимание на Жаклин. Та настороженно заявила:
– Мы уже уезжаем, господин Беднам. Сладких вам снов. Пойдем Роджер. – С этими словами, она, похожая на императрицу направилась величественно к выходу, внушая, некое благоговение.
– Я говорил, я остаюсь тут, – раздраженно бросил Кипринс.
Жаклин обернулась, и жутко посмотрев на своего спутника, внушительно проговорила:
– Нет, ты едешь со мной.
Это подействовало моментально и Роджер, словно ничтожный слуга, побежал за нею, не имея собственной воли.
Мур был до того поражен данной картиной, что позабыл расспросить Эрику что значит их разговор, когда они остались одни. Он настолько был погружен в свои мысли, и перед ним все стояла Жаклин – величественная и пугающая, словно богиня, что он не в силах был что-либо говорить.
Как только он решился спросить Эрику, как заметил, что девушка давно мирно спит, положив свою рыжую голову ему на плечо. Он тихонько провел по волосам ведьмы, почти что, не касаясь ее. Свет фонарей мелькал в окнах, в поезде горели тихо лампы, создавая загадочный полумрак. Стук колес убаюкивал все живое вокруг.
Все в этом мире по-прежнему казалось таинственным Муру Лисцу.
