Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
«Поместье госпожи Лисандры и господина Энтони Орловски».
Мур еще долго глядел на табличку, не понимая, отчего все говорили, что это поместье принадлежало роду Сьюзен Серебринс-Лебедевой, если же здесь значиться совсем иная фамилия?
Рассуждения детектива прервали доносящиеся женские возгласы неподалеку. Он с любопытством побрел на шум, и увидел перед собою Барбару Юрусланову и горничную с атласной лентой на поясе. Обе девушки люто спорили о чем-то возле плачущей статуи ангела.
– Ты, мерзавка, смеешь перечить мне?! – гневно ругалась рассвирепевшая не на шутку, Барбара, – не смей даже приближаться к господину Беднаму, даже на глаза ему попадаться не смей, иначе я отправлю тебя в публичный дом, нести самое низменное существование!
Горничная смотрела на госпожу с отвращением и ноткой снисходительности одновременно. Ее вовсе не смутили, и даже не испугали угрозы.
– Я стану женой господина Беднама, – продолжала Барбара, словно выплевывая слова от злости, – я не Алиса и не потерплю всяких распутных девиц возле своего супруга!
Внезапно горничная залилась таким звонким, таким пугающим смехом, что у Мура, стоявшего неподалеку, волосы на голове зашевелились от ужаса.
– Ах, ты, тварь! – замахнулась на нее Барбара, чтобы ударить, как девушка, перестав хохотать, резко поймала ее руку.
– Заткнитесь, леди, будьте добры, – проговорила горничная, полная спокойствия. Она взяла Барбару за подбородок, отчего та беспомощно растерялась. – Какой милый ротик и какая грязь лезет из него. Может вы и не Алиса Максималь, но до меня вам далеко. Вы не прикоснетесь больше к графу, в противном случае, я опозорю вас. Та, кто станет госпожой Беднам, стоит сейчас перед вами, леди. Смиритесь и убирайтесь прочь, чтобы я вас больше не видела.
– Как ты смеешь! – от возмущения Барбара стала так часто дышать, что Мур испугался, что она сейчас вот-вот лопнет. – Ты нахалка! Я пожалуюсь на тебя Кристоферу!
– Вы плохо слышали, что я вам только что сказала? – с презрением бросила горничная, – господин Беднам полностью в моей власти, так что поищите себе другую игрушку.
Тут горничная с ненавистью отшвырнула Барбару в сторону, и зашагала прочь.
Мур Лисц знал, что нет ничего страшнее, чем разборки двух девиц, которые борются за одного мужчину. Он, словно заяц, поскакал обратно, стараясь убраться отсюда, как можно скорее. Он не на шутку был поражен сценой, свидетелем которой он невольно стал. Детектив с ужасом подумал, что сейчас предпочтительнее оказаться там, где Руфус Хазен бесчеловечно обращается даже не со своей прислугой, чем здесь – посередине этих мегер.
Не успел Мур добраться до безопасного холла и перевести дух, как к нему подошла служанка, что встретила их с Эрикой, когда они прибыли. Девушка тихо прошептала:
– Госпожа Серебринс-Лебедева желает вас видеть. Ваша помощница уже у нее, пройдемте я вас проведу.
– Госпожа Сьюзен? – удивился Мур.
– Да, господин.
Они тихо проследовали по лестнице, минуя молчаливые коридоры, облаченные в траур. Все зеркала и картины закрыли черной вуалью, под потолок подвесили черный атласные ленты. Все говорило о том, какое жгучее чувство скорби обжигало невесту его величества.
Сьюзен сидела с непоколебимо ровной осанкой за круглым столом в гостиной принца. Волосы ее были убраны в строгий хвост, завязанные черной лентой. Она была одета в скромные одеяния, держа в руках сложенный аккуратно платок. Здесь же, подле нее сидела Эрика, положившая свою руку на руку несчастной девушки. Вокруг не было больше ни души, и тишина разрывала сердце Мура.
– Госпожа, вы хотели меня видеть? – тихо произнес детектив, не понимая, что могло понадобиться ей от него.
– Я знаю, кто вы, господин Лисц, – спокойно промолвила Сьюзен, указывая сесть за стол напротив нее, – так что ведите себя, как и вчера, прошу вас.
Мур в растерянности поглядел на Эрику, и та утвердительно кивнула ему, давая понять, что не только господин Беднам раскрыл их.
– Я подумала, – вздыхая судорожно, продолжила Сьюзен, – вы захотите проститься с его величеством… пока он еще здесь.
При мысли, что Мур увидит мирно спящего Бельти вечным сном, страх закрался под его кожу. Он испытывал чувство стыда и отчаяния одновременно, словно боясь глядеть на принца, которого не смог уберечь от неминуемой гибели.
– Господин Беднам, – вновь заговорила Сьюзен, слегка дрожащим голосом, – настаивал похоронить Бельти рядом с пустой могилой Холодного принца, я считаю по-другому. А так как я являюсь его невестой, и, следовательно, единственным здесь приближенным родственником, то и мне решать. Его величество похоронят на кладбище рядом с его отцом и матерью близ его фермы. Я уверенна, ему будет спокойнее лежать рядом с семьей. – Она тяжело вздохнула, словно воздух был наполнен свинцом, – и я решила сохранить ферму, что была так дорога его величеству. Это мой долг привести ее в порядок и наладить хозяйство. После похорон я займусь этим лично.
Тут Сьюзен окончательно потеряла над собой обладание и слезы заскользили по ее щекам. Эрика бросилась утешать девушку, которая прижалась к ней и беззвучно заплакала, дергая своими худыми плечами.
Муру стало совсем не по себе, вмиг, будто все помрачнело, и этот мир больше не ощущался привычным местом. Теперь же все вокруг казалось детективу чужим и холодным.
– Прошу простить меня, – зашептала Сьюзен, прикладывая платок к глазам, – со мной все это время сидели матушка с Рузанной и дядя, поэтому мне приходилось держать перед ними лицо, как и подобает леди. А сейчас, когда они ушли, я не выдержала. – Она проникновенно посмотрела на Мура и зашептала, словно боясь, что их услышат, – он лежит у себя в спальне. Вы можете сказать ему что-нибудь на прощание… а я… мне лучше остаться здесь.
Лисц, как в тумане, побрел в соседнюю комнату, где забвенным сном спал юный принц. Он прикрыл двери, все еще слыша, как Сьюзен всхлипывает на плече у Эрики.
Мур огляделся – тихая комнатка предстала перед ним. Он чуял здесь присутствие смерти, все кругом дышало пугающим умиротворением. Свет от ламп чуть касался молчаливой мебели, и грустный полумрак окутал сладкий покой когда-то такого наивного и беспечного Бельти.
Детектив, повидавший смерть на своем веку, отчего-то не мог принять ее в этот раз. Наследник, одетый в свои прекрасные и такие легкие одежды цвета лазури, лежал, безмятежно закрыв глаза, словно он просто спал. Не было ни следов крови, ни ужаса так и застывшего в его глазах – был только принц, который просто рано лег спать и заснул.
Сколько вот так простоял Мур возле кровати своего покойного друга – он не знал. Может, прошла вечность, а может лишь пара минут. В комнату неслышно проскользнула Эрика. Она тихо подошла и присела на колени перед Бельти, взяв его за бледную руку.
Детектив хотел было уже подсесть к ней, как заметил, что на одежде принца что-то блеснуло в полусвете лампы. Он, прищурившись, наклонился, чтобы лучше рассмотреть находку, и это оказалась серебряная цепочка, что небрежно лежала на груди Бельти, словно ее кто-то нечаянно обронил.
– Что это? – спросила Эрика, тоже заметив вещицу.
Мур аккуратно взял цепочку за один конец – посередине нее свисал кулон в форме полумесяца, сделанный из хрусталя. Второй конец цепочки зацепился за накидку наследника.
– Кто-то посторонний был здесь, – тихо проговорил Мур, разглядывая кулон. Внутри полумесяца было написано: «моей лисе от найденного ею мориона».
– Ты думаешь, – зашептала Эрика, – кто-то приходил к принцу в покои и обронил это украшение?
– Ничего не говори Сьюзен, – предупредил ее Мур, кладя кулон в карман. – Нужно у нее ненавязчиво узнать, в каком часу примерно его положили в покои.
– Хорошо, я могу завести разговор об этом, – вздохнула Эрика, полная решимости.
– Тогда я осмотрюсь пока что тут.
Условившись на этом, каждый занялся своей задачей. Эрика вышла из спальни, Мур же стал осматривать окна с подоконниками и пол. Но ничего более найдено не было. Детектив вновь достал хрустальную вещицу и стал прикидывать, что могли значить такие странные слова, запечатленные в этом кулоне. Однозначно, это был подарок, преподнесенный, скорее всего девушке от возлюбленного. Но кто это мог быть – Мур терялся в догадках.
Немного повременив, он вышел от Бельти, мысленно обещая своему другу отыскать его убийцу. В гостиной Сьюзен все также склонила свою голову на груди Эрики, и ведьма ее поглаживала, словно свое дитя.
Затем они простились с несчастной девушкой, оставляя ее с собственным горем наедине. Сьюзен на прощание сообщила, когда состоятся похороны принца и Эрика с Муром обещали ей там быть.
– Она сказала, что Бельти принесли в его покои примерно в три ночи, после того, как привели его внешний вид в порядок, – говорила шепотом Эрика, пока они возвращались в комнату допроса. – Также она сказала, что после трех точно не заходила к нему, потому что она не в силах видеть его таким. Она все это время сидела в гостиной в покоях его величества вместе с родными и более к Бельти никто не заходил.
– Получается у того, кто обронил этот кулон, было предостаточно времени наведаться туда, – в задумчивости проговорил Мур.
– Но зачем? – изумилась девушка.
– Кто знает, – вздохнул детектив. Сердце подсказывало ему, что чего-то он явно не знал о своем друге.
5.
Уличив минутку, пока несчастного Преста готовили к допросу, Лисц спокойно осмотрелся в зале, комнате слуг и кухне, чтобы лично убедиться, что полицейские ненамеренно или же умышленно не пропустили мимо своих глаз улик. Но ничего подозрительного детектив не заметил.
В ту же комнатку, где недавно многим посчастливилось наблюдать за представлением в лице одного актера Билли, привели заключенного.
Кай Себастьян Прест сидел в кресле в наручниках с совершенно отсутствующим видом человека, для которого все в этой жизни было кончено. Глаза его были до того пугающе пустыми и отстраненными, что детектив на мгновение замер. Опомнившись, Мур попросил всех выйти, кроме его помощницы, чтобы допрашиваемый не чувствовал себя неуютно. И хотя, Беднам и одарил его подозрительным взглядом, все же поспешно согласился покинуть комнату.
– Господин Лисц? – подал он голос, с некой надеждой, – вы теперь ведете это дело?
– Да, господин Прест, – тут же ответил ему Мур, – так пожелал господин Беднам. Не подумайте, я вызвал вас не для того, чтобы обвинять в смерти принца, я считаю, вы тут совершенно ни при чем. Но так как, вы распоряжались всей прислугой в этом доме, мне нужна ваша помощь.
Детектив сел напротив Преста, стараясь сосредоточиться, ибо мысли его все еще захватывали в плен Бельти и незваный гость его покоев.
– Вы готовы нам помочь? – с надеждой спросил Мур.
– Конечно, – отозвался безвольно заключенный, уставившись в пустоту.
– Итак, я знаю, что вы организовывали этот бал и были в курсе всех приготовлений. Сколько человек из прислуги работало вчера на кухне?
– Пятьдесят два человека в целом – из них пять кондитеров и один сомелье, – ответил Прест все так же равнодушно.
– Они давно на вас работают?
– Да, будьте уверенны, господин, эти люди проверенны временем. Они бы не стали травить принца, – он закачал как-то неестественно головой, – любой слуга душу продаст за место в этом доме, так что это очень глупо.
– То есть вы думаете, никто из прислуги его величества не мог пойти на такое? – вздернул бровями Мур.
– Только, если их околдовали, – Прест впервые посмотрел на Мура глазами полными отчаяния.
– Вы полагаете, что слуг могли заколдовать? – затаил дыхание Лисц, – кто-нибудь проверяет их перед работой?
– Да, – горько усмехнулся Прест, не сводя взгляда с детектива, – господа Беднам и старший Кипринс.
– Я так понимаю… – доходило постепенно до Мура, – они не выполнили своих обязанностей вчера?
– Да, господин Лисц, – пугающе спокойно отвечал Прест, – прислуга осталась не проверена.
– Господа, естественно, это вам никак не объяснили, – заключил детектив.
– И тут вы совершенно правы.
– Хорошо, – растерянно проговорил Мур, – лакей Билли давно у вас числиться? Устраивала вас его работа?
– Примерно месяц, – призадумался заключенный, – честно признаться делает он все превосходно, но манеры его оставляют желать лучшего.
– По чьей рекомендации вы его взяли? Сюда же не так просто попасть.
– Он служил в доме одной древней знатной семьи, а наш лакей заболел, поэтому я решился взять его.
– Чем же заболел предыдущий лакей? – приподнял одну бровь Мур, чуя неладное.
– Ни с того ни с сего разыгралась у него страшная аллергия, – воскликнул Прест, сам дивясь своим словам, – лекарь лишь головой качал, не имея понятия, что вызвало такую реакцию.
– Странно, – нахмурился детектив, – что вы можете сказать о Билли? Как он вел себя здесь, с кем общался? Кто-нибудь из господ ему покровительствует?
– Нет, никто, но он парень изворотливый – со всеми слугами болтает без умолку. Все горничные за ним бегают, но он внимание уделяет лишь Габриэль, эта та, девушка, которую вы должно быть уже заприметили. Она новенькая, но уже успела стать фавориткой господина Беднама.
– Горничная с атласной лентой? – выпалил Мур. Огонек озорства затеплился в его груди – парень чуял, что напал на нужный след.
– Да, она повязывает себе на талию ленту вроде бы… – растерянно проговорил Прест.
– Говорите она новенькая, и подружилась с Билли?
– Они всегда шушукались на кухне и на заднем дворе, – повел плечами Прест, – да, ее перевели из дома одной знатной леди, которая недавно покинула этот мир.
– Не слишком ли господин Беднам привязался к этой горничной, по-вашему? – заговорщически спросил Мур, слегка поддавшись вперед, – у него же всегда было много подобных поклонниц, разве Габриэль не пользуется особым положением?
– Знаете, – заговорил Прест обреченным голосом, словно ему уже было нечего терять, – если бы покойный его величество были бы живы, я бы ни за что вам ничего не сказал, даже под угрозой смерти. Но теперь, я потерял свою службу, своего принца, дом и репутацию, поэтому я расскажу вам все, что известно мне об обитателях этого дома. Надеюсь, это поможет отыскать убийцу его величества, только так я могу искупить вину перед ним. – Он выпрямился, и взгляд его более не был потерян. – Господин Беднам, как по мне, хотя это мнение многих, слишком увлекся этой Габриэль оттого, что она ему напоминает госпожу Алису Максималь, упокоят боги ее душу. Поклонниц, как вы выразились, у графа и, правда, было много, он не упускал ни одной хорошенькой девушки. Но никогда он еще не удостаивал ни одну подобным вниманием, как Габриэль.
– Мне казалось, их брак лишь формальность, и господин Беднам не особо жаловал свою невесту, – сказал детектив, вспоминая разговор в кабинете графа.
– Если бы не жаловал, расторг бы помолвку, – покачал головой Прест, – ведь, отец его больше был не в состоянии этому помешать. Видите ли, он слишком много позволял госпоже Алисе в своем поместье, когда она там еще не являлась хозяйкой. Также я знаю, что господин очень часто с ней советовался насчет политических вопросов, чего не делали мужчины в их семье ранее.
– Вот как… – удивился Мур.
– Алиса всегда была белой вороной в своей семье, – продолжал он, – она, хотя и старалась подрожать бабушке, делая вид, что ненавидит ведьм всей душой, думаю, это было далеко не так. В восемнадцать лет госпожа приехала после обучения в пансионе и только тогда появилась на общем ужине правящих семей. Пока она училась, она совершала редкие визиты на праздники и всегда избегала больших сборищ. Поэтому, вернувшись такой красавицей, она покорила немало сердец. Ноэль Кипринс влюбился в нее без памяти, умолял бросить Кристофера и выйти за него, но госпожа была верна своему слову и непреклонна. Ноэль не сдавался до самого конца – оказывал ей знаки внимания, писал письма, чем немало досадил старшему брату Роджеру. Кристофер был взбешен, и они с Ноэлем, вот низость, даже затеяли драку, представляете, какой кошмар?
– Вот это подробности, – лукаво проговорила Эрика.
– Ноэль ревел, как дитя, когда узнал о смерти госпожи. Естественно винит он в этом ее жениха. – Прест глубоко призадумался, – знаете, госпожа очень увлекалась изучением камней. Так он ей собрал лунные камни по всему городу и все это притащил в поместье господина Беднама! Удивительный малый!
Мур многозначительно посмотрел на Эрику, и та ответила ему таким же взглядом.
Прест вдруг сделался серьезнее прежнего и тяжело вздохнув, сказал:
– Господин Лисц, я хочу вам кое-что рассказать еще. Да, простит меня, мой покойный принц. Понимаете, хотя это к делу его величества отношения не имеет, но мне больше не представиться возможность сообщить кому-либо об этом.
– Я весь во внимании, – замер Мур, словно выжидая добычу.
– Алиса Максималь дружила втайне ото всех с Полианной Август, – тихо проговорил Прест.
– С чего вы это решили? Насколько я знаю, на допросе по этому делу все утверждали обратное, что ни одна из девушек не связанна с другими, – опешил детектив, стараясь не дышать, дабы не спугнуть полезного свидетеля.
– Я говорил об этом господину Беднаму, и он приказал мне молчать, дабы полиция не начала во всем этом копаться и тем самым вредить репутации семей. – Прест улыбнулся, – но теперь я никому не подчиняюсь и могу сказать то, что считаю нужным. В прошлом году, в конце октября, когда его величество еще не нашли, все семьи собрались накануне Самайна здесь, в поместье. Как известно Холодный принц ценил этот праздник, ибо именно в него он обрел свою жену Филицию, и она не замерзла от его прикосновения. Так вот, после праздника, когда все удалились в отведенные им покои, я по обыкновению проверял на сон грядущий все ли в порядке. И к своему удивлению, возле покоев, где остановились господин Беднам с госпожой Максималь, я услышал голос Полианны. Она упрашивала госпожу Алису явиться куда-то вместе с ней, твердила, что это ее долг. Говорила, что господин Беднам сделает ее жизнь несчастной, что ей придется родить ему детей и воспитывать их в одиночестве, сидя в поместье, подобно бесправной вдове, пока он будет развлекаться с девицами легкого поведения. Я аккуратно заглянул, чтобы меня не заметили – мне стало больно любопытно. Признаться, я был поражен, насколько Полианна оказывается красноречива. Сколько я ее знал, она была молчаливой и мрачной особой. А тут она так нежно и так искренне говорила с госпожой, словно ее сестра. Обе они сидели на краю кровати – Алиса положила ей на плечо свою голову, а Полианна заботливо гладила ее по волосам. Затем Полианна стала говорить о Ноэле Кипринсе, и что Алисе, будь она не таких строгих взглядов, стоило закрутить с ним роман, ради спасения своей женской гордости. Алиса ей что-то возразила – не помню. Полианна в ответ ей лишь усмехнулась, сказав, что с господином Беднамом считаться не стоит, мол, он должен быть для нее лишь игрушкой.
– О каком же долге шла речь? – лихорадочно прикидывал Мур.
– Я не особо понял, но честно меня больше поразило то, что они общались, словно были одного статуса. Алиса Максималь никогда себе такого не позволяла с прислугой, – нахмурился Прест, – это было ниже ее достоинства, а тут обычная служанка…
– Вы давно знали Полианну Август?
– Семь лет – столько, сколько я здесь служу. Меня определили сюда, в поместье, у которого был штат прислуги, но не было хозяина, – горько усмехнулся Прест, – ведь наследника стали искать, когда Кристофер занял место отца. Гарольд Беднам придерживался иных взглядов, нежели его сын. Полианна уже тут жила задолго до меня. Она, с четырех лет находилась здесь на попечении главной горничной. Она была очень замкнутым и невеселым ребенком. Друзей близких она не имела. Но я замечал, что Руфус Хазен проявлял к ней немалый интерес, даже хотел перевести ее к себе в поместье, но она ему очень грубо отказала.
– Неужели? Что же он в ней нашел? – вздернул бровями Мур, – он не похож на того, кто снисходит до таких низких слоев общества.
– Право не знаю… повода она никогда не давала, была строга и сдержанна… – призадумался Прест, – эта Полианна, да простит меня его величество! Я подозреваю, она имела с ним связь!
– В самом деле? – воскликнул Мур, притворяясь, что это для него новость.
– Но я никому своих подозрений не озвучивал, – смущенно проговорил Прест, – я только следил, чтобы его величество не питали ложных надежд в отношении Полианны. Чтобы ненароком он не ослушался господ – не то ему бы несдобровать.
– С чего же вы это заподозрили? – недоверчиво спросил Мур, боясь, что Бельти мог о чем-то умышленно умолчать.
– Помню однажды, его величество простыли и лежали всю ночь в лихорадке, при этом, даже не оповестив нас! – возмутился Прест искренне. – Он только наутро сообщил нам, что ночью чувствовал себя не очень хорошо. Ему вызвали лекаря, и доктор сообщил, что всю ночь ему делали обтирания, сбили температуру травяным настоем и даже напоили его куриным бульоном, который накануне готовили прислуге на обед. Он же всего этого сам не мог сделать, хотя и был крайне самостоятельным! Он просто-напросто не смог бы отыскать ни бульона, ни отвара! Чуть позже я зашел к нему после обеда проведать, как застал Полианну возле его постели! Она вообще не имела никого права там быть, ибо не являлась даже его горничной! Когда я ее спросил, что она тут делает, она спокойно ответила, что беспокоилась о здоровье его величества! Но она никогда не проявляла интерес к господам! А заводить роман из-за выгоды не стала бы – это не в ее характере.
– Выходит, она любила принца? – подала голос Эрика.
– Не знаю, как можно полюбить того, с кем ни разу и словечком не обмолвился? – самозабвенно воскликнул Прест, – не пробиралась же она к нему в покои ночью, чтобы просто поговорить?! Сами знаете, его величество, да простят меня боги, был столь неопытен и наивен, что соблазнить его такой умной и привлекательной девушке не составило бы особого труда.
– Вы сказали, – продолжал Лисц, – что Полианна никогда бы не завела роман ради выгоды. Разве господин Беднам не делал попыток ее заполучить? Это было бы упущением с его стороны.
– Я сам это замечал, ибо Полианна была очень привлекательной и фигуристой девушкой. Таких господин обычно не пропускал мимо… но ее же он наоборот сторонился, бывая в поместье, даже не смотрел в ее сторону.
– Хм, странно, – подытожил детектив, – но вот что еще. Как она попала сюда в таком возрасте, вы не знаете? Ее родители тут раньше служили?
– Об этом мне ничего неизвестно, господин Лисц.
Мур на некоторое время глубоко задумался, затем вновь спросил:
– Само вот это поместье, я так и не понял, кому оно принадлежит? Его называют поместьем Холодного принца, хотя мне известно, что его обитель разрушили давно. Еще тут было сказано, что поместье это принадлежало роду Серебринс-Лебедевым, тогда как на доме значиться иная фамилия, неких Орловски. Не знаете кто это такие?
– Я могу, конечно, ошибаться, – заговорил охотно Прест, – но по слухам это поместье на самом деле принадлежало семье аристократов, предки которых были приближенными Холодного принца. Говорят, Руфус Хазен был влюблен в молодую хозяйку поместья и, получив от нее отказ, вместе с отцом Барбары Юруслановой (он тогда был еще жив), обвинил их семью в якобы укрывательстве ведьм. Поговаривают, истребили всю семью, а, чтобы скрыть следы позора аристократии, это поместье и переименовали. Но, напоминаю вам, слухи могут оказаться всего лишь слухами.
– А вот это уже интересно, – улыбнулся Мур. И вновь, помолчав немного, он спросил, – не знаете, отчего умерли родители Барбары Юруслановой?
– Если не ошибаюсь, то от удушья, – нахмурился Прест.
– «Снежная лихорадка»? – глаза детектива расширились.
– Нет, что вы! – удивился заключенный таким выводам, – какая-то неведомая болезнь. Прислуга считает, что это происки ведьм.
Мур посмотрел на Эрику, ища ответа в ее реакции. Но девушка лишь слегка прищурилась, словно что-то заподозрила.
На этой ноте допрос был завершен. Кай Себастьян Прест, выполнив свой долг, откланялся. Мур Лисц поблагодарил его за столь ценную информацию и искренне обещал положить все силы на поиски отравителя. На прощание он добавил, что никто так верно и достойно не служил его величеству, как это делал преданный слуга.
Покинув комнату, Эрика с Муром были совершенно без сил. Девушку нещадно клонило в сон, и она засыпала на ходу. Но грозный бас, доносящийся из гостиной, мимо которой они проходили, моментально разбудил ведьму.
Альфред Максималь, словно гром в самую мрачную погоду, разразился в яростной речи, обращаясь при этом к Кристоферу Беднаму, который видимо, находил слова своего собеседника не особо пугающими. Он, прислонившись спиной к каминной полке, со скучающим видом глядел на Альфреда. Больше в гостиной никого не было.
– Я говорил тебе, что притаскивать сюда ложного наследника это плохая идея, но, ты, щенок, никого никогда не слушаешь! – басил, внушая немалый ужас Максималь старший, расхаживая огромными шагами по комнате. – У тебя не должно быть своего мнения, ты еще слишком зелен, чтобы что-либо решать! Тебе следует советоваться и спрашивать разрешения у меня, или, в крайнем случае, у господина Хазена! Ты хоть понимаешь, к чему привели твои капризы и прихоти?! И в такой момент ты еще имеешь наглость заикаться о том, чтобы переманить на свою сторону несколько ведьм!
Беднам беспечно усмехнулся, будто все эти упреки отлетали от него. Ему было настолько плевать на слова несостоявшегося тестя, что он со спокойным видом одной рукой, не сходя с места, взял бутылку виски с каминной полки и наполнил бокал.
– Ты хоть думаешь своей бестолковой головой?! – Альфред, наконец, остановился и, прищурившись, пристально посмотрел на Кристофера. Ох, сколько злобы и ненависти таилось в этих глазах! – Конечно, ты не думаешь, ты ни о чем не думаешь, кроме как о девках! Только расхаживаешь, упиваясь полученной властью! Если ты так продолжишь, я подниму вопрос на совете о назначении на твое место твоего младшего брата, которого ты отослал на север. Думаешь, я не в курсе твоих игр?! Все твои братья хорошо упрятаны, куда подальше, чтобы не приведите боги, не подвинуть тебя с места!
Но и эти угрозы не возымели нужной силы. Беднам по-прежнему смиренно слушал своего собеседника, преспокойно попивая виски. Он даже не поднимал на него своих глаз.
– Если ты, щенок, посмеешь связаться с ведьмами, я дух из тебя выпущу, учти это. – Он подошел близко и зашептал еще яростнее прежнего, махая указательным пальцем прямо перед носом Кристофера, который, наконец, удостоил Альфреда взглядом, смотря на него слегка приподняв брови. – Это ты виноват в смерти моей дочери, так что ты мне должен.
Внезапно бешенство охватило Беднама, и лицо его исказила невиданная злость вперемешку со страхом.
– Закройте пасть, – процедил он, – ваша семейка уже поперек горла мне. Не кусайте руку, которая вас кормит, господин Максималь.
Мур готов был поспорить, что эти двое могли наброситься друг на друга, как два хищных зверя, выясняя, кто из них достоин, встать во главе прайда. Дабы избежать подобного, детектив вмиг вошел в комнату, Эрика с нескрываемым любопытством последовала за ним.
– Мы не вовремя? – невинно произнес Мур, явно забавляясь сложившейся ситуацией. Максималь старший, как ошпаренный, вылетел из комнаты. Его злости и гнева хватило бы, чтобы отопить весь город.
– Вы закончили допрос Преста, господин Лисц? – понуро спросил Беднам, все еще отходя от предыдущего разговора. Он поправил рубашку, поставил бокал обратно на каминную полку и предложил им сесть на диван, на котором еще недавно сидела милая Сьюзен, а Бельти подле краснея, делал попытки ангажировать ее.
– Да, его только что увели полицейские, – отозвался дружелюбно Мур, располагаясь на диване. Эрика села рядышком, не отставая ни на шаг.
– Прошу прощения за данную сцену, – Кристофер сел напротив них, – у меня не особо хорошие отношения с тестем, как вы понимаете.
– Безусловно, – закачал головой Мур с ноткой сарказма.
– Что вы выяснили? – спросил он и тут же раздраженно крикнул, смотря в коридор, – куда все подевались?! Я что, сам должен себе прислуживать?!
Признаться, Лисц впервые видел графа в таком состоянии. Тут с гаденькой улыбочкой по комнате услужливо засеменил Билли, бросая лукавые взгляды на детектива. Выглядел он так, словно и не было той сцены на допросе, словно лакею все нипочем.
– Простите, господин, – заговорил он, раскланиваясь с наигранной театральностью, – что вам угодно, господин?
– Принеси нам выпить, мне как обычно.
– Нет, нам не нужно, мы еще на работе, – закачал головой Мур, пока Билли глядел на него заискивающе.
– Ну, как хотите, – вставил свои пять копеек лакей и, получив гневный взгляд Кристофера, поспешно убрался из комнаты.
– Мы узнали кое-что относительно вчерашнего, – заговорил Мур, как только Билли скрылся за дверью, – господин Прест сообщил нам, что вы вместе с господином Роджером Кипринсом должны были, как обычно, проверить обитателей кухни, не заколдованы ли они. Но вы оба этого не сделали. Отчего же?
Вначале, словно не совсем поняв вопроса, Беднам, нахмурившись, глядел на детектива, будто впервые его видел. Затем глаза его расширились, и он в отчаянии воскликнул:
– Черт возьми! – он схватился за голову, – я совсем забыл об этом! Роджер просил меня проверить, ибо сам он задерживался. Его новая подружка Жаклин слишком долго собиралась на бал, и они опоздали!
– Но почему же вы не проверили? Я так понимаю, вы никогда раньше не пренебрегали таким важным делом, особенно сейчас, когда ситуация с ведьмами обострилась.
Кристофер закрыл глаза и медленно потер лоб пальцами, словно он не знал, как ему быть дальше.
– Я не могу вам ответить, – он судорожно вдохнул воздух, испытывая жуткую муку совести.
– Послушайте, господин Беднам, я многое выслушивал от информаторов и свидетелей за свою практику. Поэтому, меня ничего уже не удивит, – заверил его Мур, – к тому же вы можете быть спокойны, ведь я что-то вроде священника или доктора – мне не позволено болтать о деталях дела.
– Ладно, обычно личная жизнь не мешала моей работе, но, – уклончиво заговорил Беднам, – я был с Габриэль, с горничной.
– Посреди дня прямо перед балом? – вырвалось у Эрики, и Мур одарил ее укоризненным взглядом.
– Признаю, виноват, сам не ведаю, что творю, – оправдывался он, не находя себе места, – слишком ею увлекся.
– И от вашей проверки многое зависело? – вернулся к теме детектив.
– Да, многое, – выдавил из себя Беднам, с горечью принимая свой промах.
– И вы очень ловко обнаруживаете заколдованных людей? – допытывался Мур.
– Обучен этому с детства, – подтвердил граф.
– Хорошо, – Лисц небрежно взглянул на свои часы, – тогда можем мы напоследок побеседовать с главной горничной?
