Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Да нет же, господин Лисц, они и правда хотят видеть тебя, как профессионала, – радостно воскликнула девушка, – и еще просят не беспокоиться о недавнем инциденте с господином Беднамом, ибо он нуждается в вашей помощи!
Эрика торжественно положила листок на стол, прихлопнув его рукой.
– С чего бы это? Вчера он обещал мне расправу, а сегодня просит совета… – поморщился Мур, – это ловушка…
– Джонни, присядь и закажи себе, чего хочешь, – распорядилась Эрика, – Мур, послушай, давай рискнем. Возможно, это твой единственный шанс побывать на месте преступления, поговорить с прислугой. Может, это единственный шанс узнать, как Май это провернул.
– Знаешь, ты права, – приобрел уверенность Лисц, – тем более, я не собираюсь прятаться от этого Беднама из принципа. Если что, ты же нам обеспечишь пути отхода? Замаскируешься, и словно это не ты. Надеюсь, они не станут проверять каждую девушку тем сомнительным оберегом.
Эрика наклонилась к Муру и тихо прошептала:
– Я уже замаскирована. Все эти люди видят перед собой совершенно другую девушку, которую проецирует их мозг. Но как только я уйду, моя внешность размоется в их памяти. А кого ты перед собой видишь?
Мур недоверчиво оглядел ведьму, не замечая в ней никаких изменений. Ее рыжие локоны по-прежнему вились, хитрые глаза, кажется, видели любого насквозь, а щеки все также становились розовыми от легкого мороза.
– Как-то я не заметил особых изменений… – неуверенно проговорил он.
– Вот именно, потому что тебя я не околдовывала, – подтвердила Эрика, – ладно, нам пора, а то опаздывать и так нехорошо.
– Подожди минутку, – сказал Мур, вставая со стула, – Джонни.
– Да, господин Лисц? – выглянул паренек из-за меню.
– Как поешь, поспеши обратно в бар, и попроси Зиги притащиться в поместье наследника и покараулить нас возле него. И если он услышит, как я скажу ему наше кодовое слово, то пусть тут же заберет нас с Эрикой, где бы мы, не находились. Все запомнил?
– Ха, ну вы даете, – отмахнулся паренек, – я, конечно, все передам, мне не составит труда. Но Зиги в последний раз говорил, что помогать он больше вам не намерен, тем более быть у вас на побегушках. Он мне так и сказал: «Джонни, долг мой выплачен, с меня хватит».
– Передай ему, что долг его в силе, потому что он поклялся своим мертвым хозяином, что готов служить мне до своей смерти, – возмущенно произнес Мур. – Вот, возьми деньги, а это на обед.
– Спасибо, господин Лисц! – обрадовался Джонни, сгребая монеты.
Тут Мур невольно заметил, как Эрика в этот момент как-то подозрительно вглядывается в монеты, словно она что-то заподозрила. Он окликнул девушку, и они поспешили оставить кафе.
Поместье наследника, покинутое вчера впопыхах, выглядело необычайно тихо, словно здесь и вовсе никто не обитал. На посту более не стояли величественные пугающие охотники, около парадных дверей благоговейно не замерли важные гвардейцы. Гробовое молчание здешних мест не развеял даже Кай Себастьян, который каждый раз так услужливо суетился возле гостей. Вся эта пугающая обстановка еще больше настораживала Мура, и сомнения в его душе порою брали над ним верх. Но он в тайне надеялся на старину Зиги, который никогда его не подводил.
Эрика ни на шаг не отставала от детектива, а он в свою очередь теперь все время следил за ней, как бы из какого куста не выпрыгнул на девушку охотник.
Двери перед ними распахнула мрачного вида служанка, облаченная в траур. Она еле слышно поприветствовала их, вид ее говорил о том, что девушка не сомкнула глаз, и что теперь каждый слуга под этой крышей находиться под подозрением.
– Господа ожидают вас в кабинете, – проговорила глухо она, и словно невзрачная тень от тусклого солнца повела гостей наверх.
В холле не видно было ни души – все будто по приказу растворились в воздухе. Стало так тихо, что Мур слышал собственное дыхание, отчего все кругом казалось ему еще более враждебным и сомнительным.
– Прошу прощения, господин, как представить мне вашу спутницу? – обратилась к ним служанка, как только они достигли своей цели и остановились возле деревянных лакированных дверей.
– Это моя помощница в агентстве, госпожа Лотсон, – на ходу выдумал Мур Эрике новое имя. Служанка присела в знак почтения и затем постучала в двери.
– Войдите, – донесся голос Беднама, такой же грозный и полный решимости, какой он был в последний раз, когда Мур подслушивал его в библиотеке.
Двери открылись, и служанка громко объявила:
– Господин Лисц и его помощница госпожа Лотсон, – затем она поклонилась и как только Мур с Эрикой переступили порог, она захлопнула за ними двери, покинув комнату, словно оставила их на съедение волкам.
Кабинет выглядел так, будто здесь собрался мафиозный клан решать какой-то очень серьезный вопрос. За столом в задумчивости, переплетя пальцы и подперев руками подбородок, сидел Кристофер Беднам. Рядом с ним, повернувшись к окну стоял Амнес Максималь. По другую сторону на столе сидел Ноэль Кипринс, походивший на цепного пса, его брат Лу находился подле, прислонившись спиной к книжному шкафу. Напротив него, нацепив очки и расположившись в кресле, что-то изучал Роджер Кипринс. Посредине кабинета застыл Альберт Разовски, видимо о чем-то говоривший, пока его не прервали неожиданным визитом. Возле него с прежней холодностью и надменностью, опершись на трость, стоял Руфус Хазен.
– Господа, – начал Мур с невероятной деликатностью, – я всех вас приветствую. Для меня честь видеть вас лицом к лицу. Примите также мои соболезнования. И позвольте узнать, чем моя персона обязана вам?
Ноэль Кипринс с нескрываемой ухмылкой уставился на Эрику, как только она переступила порог кабинета. Детектив, заметив это, все еще не мог понять, как этому типу удается так легко разоблачать девушку при любых обстоятельствах. Тревога запульсировала в груди Мура.
– Выйдете, мне нужно переговорить с господином Лисцем наедине, – приказным тоном бросил Беднам, пристально глядя на Мура.
Все поспешили беспрекословно убраться, только один Альберт Разовски не мог позволить себе такой роскоши – старика прямо распирало от возмущения, и он больше был не в силах сдерживаться.
– Я бы посоветовал вам, – начал он с невероятно напыщенным видом, наклонившись к Кристоферу.
– Я вас о совете не спрашивал, – отрезал Беднам, обдавая старика ледяным взглядом. – Выйдете, будьте добры.
Альберт Разовски ущемленный в своей гордости, глотая ртом безмолвно воздух, бросил ненавистный взгляд на своего бывшего ученика, и вылетел из кабинета, с треском захлопывая за собою дверь.
– Присаживайтесь, – повел рукой Беднам, указывая на стулья.
Мур, соблюдая совершенное спокойствие, беспечно опустился на стул. Эрика с настороженностью последовала его примеру.
– Не будем ходить вокруг да около, я прекрасно знаю, что это вы присутствовали на вчерашнем балу и на двух предшествующих ужинах под маской гэсса, – заявил Беднам, как бы вскользь.
– Вот как? – невинно удивился Мур.
– А вы, госпожа Лотсон, видимо были под маской Анабель Литсон-нэ, спутницы второго якобы гэсса, который сегодня утром оказал нам великолепную услугу в виде своей нелепой статьи, – сдерживая раздражение, продолжил Беднам.
– И чего же вы хотите? – ухмыляясь, спросил Мур, облокотившись на спинку стула, – подтверждения?
– Нет, мне вовсе не нужны никакие подтверждения, потому что мне и так все известно, – заверил детектива граф, – я вызвал вас совершенно по иному поводу. Это большая удача, что вы вчера лично присутствовали при столь печальных событиях, потому что я хочу, чтобы вы помогли нам найти убийцу несчастного Бельти, его величества, что не пробыл на посту и года. Тем более, как я заметил, вы неплохо поладили друг с другом и надеялся, что вы тоже будете в этом заинтересованы.
– Вы на полном серьезе это? – вздернул бровями Мур, внутри чувствуя превосходство.
– Да, господин Лисц, я редко позволяю себе шутить, – Беднам поднялся и начал расхаживать возле окна, приложив палец к губам. – Видите ли, полиция, под руководством Альберта Разовски, с которым тесно сотрудничал мой отец, когда заправлял тут всем до меня, ничего не могут найти. Потому что они уверенны, что ни одна ведьма не могла бы проскочить мимо охотника, а сам господин Разовски, кажется, вообще не верит в то, что ведьмы появились вновь.
– Но вы так не считаете? – спросил Мур.
– Нет, я не то что не считаю, я знаю, что это сделали ведьмы, и не одна, а несколько. – Беднам остановился, – видите ли, ведьмы, совершив любое колдовство, всегда теряют много сил. Для того они и объединялись в ковены, ведь по одиночке им не выжить. А чтобы провернуть такое непростое дело, как отравить принца, да еще и на глазах у всего высшего света, им нужно было несколько сильных ведьм, чтобы в случае чего обеспечить пути отхода и отбиться от охотников. Вы согласны со мной?
– Безусловно, – внимательно слушая, кивнул Мур.
– Вчера мы вынуждены были оставить всех слуг, даже приезжих в поместье, но хозяев их пришлось отпустить, сами понимаете. Мы же не могли держать взаперти всю знать, к тому же мы планировали не объявлять о кончине принца. – Граф вновь сел в свое кресло, глубоко вздохнув, – вчера, пока все гости были в большом зале, мы проверили каждого, нет ли среди них ведьм, с помощью одного способа.
– Вы уверены, что ваш способ действенный? – прищурился Мур, вспоминая тот сомнительный череп, что хранился в библиотеке.
– Абсолютно уверен, – стальным голосом подтвердил Беднам, видя недоверие детектива, – прислугу мы проверили этим же способом и среди них также не нашлось ведьм. Думаю, убийцы ушли раньше каким-то неведомым нам образом. Но есть одна вещь, которую я должен вам сообщить. После бала прибыл Кайл Джинкис – главнокомандующий отделом по борьбе с ведьмами. Он заявил, что днем ранее, то есть в четверг, к ним поступило анонимное послание, где указывалось время и место, для того чтобы поймать некую ведьму-воровку. Аноним утверждал, что эта девушка виновна в смерти шести повесившихся девушек, а также к посланию прилагались доказательства в виде дневника одной из жертв и записки, адресованные вам, господин Лисц. Еще этот аноним ссылался на свидетельницу по имени Элизабет Чейз – к камеристке одной из жертв. Увы, ведьме удалось сбежать, при ней были какие-то заколдованные люди, как я понял. Кайл, конечно, не уверен в ее виновности, однако проверить следовало. Но вам же должно быть что-то известно об этой загадочной ведьме-воровке?
– Впервые слышу о подобном, – нахмурился Мур, подавая вранье очень убедительно, – мне никто не адресовал подобных посланий, еще и таких подозрительных.
– Но я так понимаю, вы все равно расследуете это дело о самоубийствах, не так ли? – Беднам пристально взглянул на детектива, – иначе, зачем вам проникать в поместье к наследнику не под своей личностью? Когда я вчера вас заметил не в бальном зале, то сразу понял, что вы наведывались в бывшие покои принца осмотреть место, где повесилась Полианна Август.
– В этом вы правы, господин Беднам, – согласился без тени страха Мур, – меня признаться особенно заинтересовало данное дело, хотя полиция и не разделяет моего энтузиазма.
– Что ж, надеюсь, вы поймете меня, если я вас попрошу забыть об этом деле, и всецело сконцентрироваться на убийстве его величества, – надменно заговорил Беднам, тем самым стараясь подчеркнуть свое превосходящее положение, – к тому же, уверяю вас, в этих самоубийствах нет ничего подозрительного. Моя невеста Алиса была дикого нрава, никто не мог с ней совладать, даже ее грозный папаша. Она до того воспротивилась идти замуж, что назло всем выкинула подобное. Может она хотела лишь пригрозить и предполагала, что ее спасут, но ее затея в этот раз обернулась против нее же. – Кристофер обреченно вздохнул, будто говорил о чем-то постороннем для него. – Что же касается Полианны Август, этой служанки… Она жила прискорбной жизнью и думаю, последней каплей для нее стало то, что она до беспамятства влюбилась в его величество, а ему следовало жениться. Полагаю, она была любовницей почившего принца и имела доступ в его покои. Вот и решила повеситься там, чтобы придать своей жизни и смерти большего драматизма.
Мур вдумчиво слушал графа, не перебивая его. Он следил за его эмоциями и движениями, силясь понять – играет он, чтобы оставить эту тему, или же и впрямь так думает, ведь на днях он утверждал противоположное. Детектив краем глаза заметил, как Эрика все больше смотрела на Беднама с нескрываемым пренебрежением.
– Чарли Фленсик, – продолжал он, – совершенно распоясался. Он ухватился за больную тему о ведьмах и приплел всех этих несчастных девушек к этим злостным существам в своих статейках. Поймите, женщины такие хрупкие существа, такие спонтанные, требующие от тебя бесконечного внимания. Их так легко надломить лишь неверным движением, и в том, что все они повесились, нет ничего удивительного. Остальное лишь совпадение и шутка судьбы. К тому же, это расследование может невольно навредить правящим семьям, а этого делать не нужно. Поэтому я надеюсь, – внушающим тоном заговорил Беднам, – вы оставите эти бессмысленные попытки, и положите все свои усилия на действительно важное дело. Взамен, вам дадут волю действовать и выплатят хорошее жалование, что думаю очень выгодно при вашем положении.
– Конечно, – согласился Мур, – я полностью поддерживаю ваше решение. Вы должны понять, что я вел расследование о самоубийствах из-за скуки, дела у моего агентства и впрямь не очень. Но теперь, для меня будет честью вести дело его величества – это сейчас самое главное для всех нас.
Эрика нахмурилась, не понимая, врет Мур или нет. Девушка, полностью запутавшись, косилась на детектива, пытаясь высмотреть в нем его настоящие намерения. Но, увы, игра Мура Лисца всегда была на высоте, отчего даже ведьме порой было сложно разгадать его мотивы.
Договорившись, они вышли из кабинета, дабы направиться к месту, разыгравшийся на их глазах, трагедии. Под дверью, словно цепной пес, их ждал Альберт Разовски, переполненный чувством глубочайшего возмущения. Здесь же их поджидал Амнес Максималь, походивший на невзрачную тень – лицо его было белее снега. Видимо со вчерашнего вечера несчастный Амнес не только не смог прийти в чувства, кажется, они овладели им еще больше. Он в нервной манере стал сообщать Кристоферу, что слуги готовы к допросу. Они оба шли впереди, а Разовски, подумав, что он их предводитель, шел, выпятив грудь в начале процессии. Поэтому немного отстав, Эрика уличила момент и шепнула Муру:
– Ты что и впрямь собираешься прекратить мое расследование? Я заключила договор вообще-то и выплатила аванс!
Лисц бросил на нее любовно-насмешливый взгляд и лишь ответил:
– Какая ты иногда дурочка.
Эрика хотела было возразить, но призадумалась о том, что оба эти дела так или иначе связанны с помощью Мая, так что невозможно расследовать лишь одно из них. Девушка быстро отвела взгляд, делая вид, что никаких вопросов она не задавала.
Тем временем они дошли до бальной залы, которая в свете дня выглядела пустой и одинокой. Здесь ничего не изменилось со вчерашнего вечера – круглые столики, все также стояли, выстроившись в ряды, инструменты, покинутые музыкантами, тихонько лежали на своих местах.
Лисц осмотрелся, и сердце его сжалось при воспоминаниях о Бельти. Он старался подавлять в себе эти чувства, чтобы разум его оставался холоден. Но иногда эмоции брали верх. Эрика слегка коснулась его руки в знак сочувствия и поддержки.
– Вы говорили, что подозреваете ведьм, – сказал Мур, оглядывая столик принца, где все приборы остались в том же виде, в каком юный наследник их покинул. Только десерт изъяли, чтобы его изучить, – но его величество был отравлен. Зачем ведьмам прибегать к такому примитивному и людскому способу убийства? Не легче было бы наслать на него болезнь или же заколдовать?
– Ведьмы? – громко усмехнулся Разовски, и эхо его противного голоса отдалось в уголках залы, – ох, вы, господин Лисц, в своем репертуаре! Ведьмы! Ха! Они умерли давно! Хватит ими прикрываться!
– Вы все еще тут? – рявкнул на него раздраженно Беднам, – я не просил вас идти за нами! Выйдете и позовите Роберта Клера сюда с экспертизой и уликами против ведьмы-воровки. И да, не возвращайтесь с ним.
Разовски растерялся от такого тона, и не в силах что-либо возразить, грустно поплелся выполнять поручение. Амнес в бессилии опустился на один из стоящих неподалеку стульев. Он выглядел пугающе обреченным, словно его уже окружил ковен ведьм, готовый принести его в жертву в своем ритуале.
– Вы спросили, почему именно ведьмы? Все просто, – тихо заговорил Беднам, как только Разовски отошел подальше. Он оказывал такое доверие детективу, что тот терялся в догадках, с чего бы такому знатному вельможе вдруг снизойти до него? – Холодный принц был бессмертен, и ведьмам было очень нелегко найти способ покончить с ним. Ведьмы отравили его. Никто этого не знает, но эти стервы веками разрабатывали рецепт, чтобы убить Холодного принца, своего злейшего врага. И однажды им это удалось. Мы знаем этот рецепт, но обычный человек не сможет им воспользоваться из-за того, что к рецепту нужно применить заклятие. – Беднам покосился на Амнеса, который теперь смотрел на графа укоризненно, – вы же уже наверняка поняли, что Бельти не обладал никакими талантами Холодного принца, а, следовательно, он был смертен. Поэтому его достаточно было отравить самым обычным ядом, каким травят людей.
– И что же вы хотите этим сказать? – детектив не понимал, к чему клонит граф.
– Терпение. Эти ведьмы, знали, что Бельти фальшивый наследник, – жутким голосом произнес Беднам, – и отравили его составом из ядовитых трав, доведя его до нужной температуры при готовке десерта. Роберт Клер сейчас принесет вам результаты экспертизы, и вы все увидите сами. Но вот что самое ужасное, – распахнул глаза Кристофер, – в вино, что пил Бельти, эти стервы подмешали тот яд, который способен отравить только настоящего наследника Холодного принца. На обычного человека в свою очередь подобный яд не действует. То есть они, где-то раздобыли рецепт!
– Получается, ведьмы, таким образом, посмеялись над вами, давая понять, что смогут уничтожить и настоящего наследника? – в оцепенении произнес Мур.
– Да! Представьте себе, им хватило наглости, дать нам понять, что им все известно, и появись истинный наследник – с ним будет то же самое! – страх овладел на мгновение Беднамом и его лицо исказилось. Мур отчего-то испугался не менее.
– Но позвольте, если они знали, что Бельти ненастоящий, зачем же нужно было его травить? – недоумевал Мур. Грудь его обожгло так сильно, что он поморщился от боли.
– О, господин Лисц! Вы не знаете этих тварей, – шумно выдыхая воздух, закачал головой Кристофер, – им мало убить наследника, чтобы избавиться от отголосок Холодного принца. Им нужно было все это выставить напоказ! Чтобы люди это видели, чтобы боялись их!
– Но как же Прест?! Ладно, он выпил вино, которое на обычных людей никак не действует, но он же пробовал десерт и ничего! – тут поняв, что Преста детектив сегодня не видел, тихо проговорил, – или все же что-то произошло?
– Нет, нет, – заверил его Кристофер, – в том-то и загвоздка, что эти стервы, рассчитали дозировку яда в десерте таким образом, что если съесть не всю порцию, а лишь кусочек, то на тебя это никак не подействует. Но они знали, что Бельти обожал сладкое, и он съел почти все до крошки! Представляете… какое коварство…
– Значит, они давно к этому готовились, раз знакомы с подобными тонкостями, – подытожил Мур.
– Выходит так, господин Лисц, – в страхе проговорил Кристофер, косясь по сторонам, – ведьмы все еще могут находиться среди нас…
– Эти стервы, – подала голос Эрика, рассматривая стол, – тонко сработали, – в голосе ее звучала ирония, граф от неожиданности даже вздрогнул – так его поглотила эта тема, – очень изящно. Тот, кто приготовил этот десерт, должен быть чрезвычайно сведущ в кондитерском деле и скорее всего, обладает невероятным талантом.
В этот миг в зал ворвался полный решимости мужчина лет пятидесяти, сурового вида. Он был настолько грозен и величественен, что Мур невольно почувствовал себя невероятно молодым и робким. Этот господин наводил на детектива некое благоговение. Усы его злостно колыхались от его могучего дыхания, словно огнедышащий дракон мчался к ним на всех парах. За ним нелепо семенил Амнес, который видимо уже успел покинуть залу, пока детектив с графом увлеклись разговором.
– Кристофер! – прорычал он басом, подходя к Беднаму, который ничуть не смутился этого жуткого великана. – Позволь узнать, по какой причине ты раскрываешь тайны, так строго оберегаемые нами со времен падения Холодного принца, этому господину?!
– Раз говорю, значит, считаю нужным, – холодно ответил Беднам. Он укоризненно заглянул за плечо великана, где виновато прятался Амнес. Видимо это он наябедничал на друга. – Это господин Мур Лисц, и он теперь наше доверенное лицо в этом деле. Поэтому он вправе знать все тонкости, чтобы помочь нам в сложившейся ситуации.
– Альфред Максималь, – с невероятным достоинством представился великан, крепко сжимая руку детектива.
– Для меня честь познакомиться с вами, господин, – сквозь боль проговорил Мур, обдумывая, что совершенно не таким представлял себе отца Алисы Максималь.
– В таком случае, не смею мешать вашему расследованию, господин Лисц. Вам придется подписать бумаги о неразглашении, раз господин Беднам решил сделать вас своим новым Альбертом Разовски, – сурово произнес Альфред, и детективу показалось, что на имени Кристофера он сделал некое усилие, словно ненавидел его. – А вы, господин Беднам, советуйтесь с нами, прежде чем принимать решения, как это делал ваш отец.
С этими словами он повернулся всем телом и также решительно направился к выходу. Амнес побежал за ним.
– А вы посоветуйтесь с моим отцом, господин Максималь, – ехидно бросил ему в спину Кристофер, не переставая ухмыляться.
Альфред остановился, злостно проворчал себе под нос «щенок» и скрылся с глаз долой, сдерживая бурю негодования в своей могучей груди.
– Вам и правда придется подписать бумаги, господин Лисц, – сказал Беднам, глядя вслед Максималю, – но я думаю, вы это понимаете и без идиотских напутствий, какими любит разбрасываться этот старый ворчун.
– Безусловно, – согласился покорно Мур.
Вскоре пришел Роберт Клер и сухо поприветствовал детектива, как он это обычно делал на людях. Мур ответил ему тем же, принимая от пожилого инспектора дневник Антони Мармальд, записки, отправленные Маем и экспертизу десерта. Клер сообщил, что все готово для допроса, и попросил их пройти вместе с ним.
Пока они шли, Мур просмотрел экспертизу, и, убедившись, что приготовить это крайне сложно, как и говорила Эрика, он с жадностью стал пролистывать дневник Антони, чтобы удостовериться, что это копия, а не тот дневник, что отдал ему Май в самолете.
И как оказалось, Мур Лисц был прав – паренек не особо прикладывал усилий, буквы во многих местах съезжали, как будто к моменту его написания он порядком устал. Успокоившись на этом, детектив обреченно вздохнул, ведь впереди ему предстояло не особо приятное дело – дорос самых наглых и изворотливых слуг во всем городе.
4.
При опросе слуг его величества Мур Лисц испытал невероятную пытку. Каждый из них, видимо, считал себя как минимум аристократом, ведя себя крайне нагло и напыщенно, по сравнению с прислугой не таких важных персон. Кондитеры, что готовили десерт для принца и вовсе ничего не помнили, утверждая в страхе, что их околдовали злостные ведьмы. И как детектив не уговаривал и не упрашивал их сказать правду, они и под угрозой страшной смерти повторяли одно и то же. Роджер Кипринс, который присутствовал на допросе, шелестя невероятным количеством неизвестных Муру бумаг, хладнокровно заметил, что толку в допросе нет, ведь никто из них не признается. Он также бросил вскользь, что всех горе – кулинаров ждет казнь, ибо они, как и Прест не уберегли его величество. После, заплаканных кондитеров (из них– две молоденькие девушки и трое мужчин) увели из комнаты.
– Так господина Преста казнят? – осведомился с ужасом Мур, пока полицейские вызывали нового слугу для допроса.
– Нет, – также безразлично, просматривая бумаги, бросил старший Кипринс, – его лишь осудят на пожизненное, так как он имеет титул, в отличие от этих отбросов, что вы сейчас видели перед собой.
Эрика, которая сидела рядом с детективом, ибо он ее никуда не отпускал от себя ни на шаг, не в силах больше лицезреть высокомерие Роджера, закатила глаза.
– Нельзя ли его вызвать сюда для допроса? Ведь он был организатором бала, так что только он сможет прояснить мне кое-какие нюансы, – обратился Мур к Беднаму. Кристофер стоял подле камина с совершенно уставшим видом.
– Без проблем, – отозвался он охотно, – пока мы провозимся с прислугой, его доставят. Амнес, пойди и распорядись, будь добор. Я надеюсь, с этим заданием ты справишься без своего отца.
Максималь злобно посмотрел на своего друга и с совершенно гордым и нелепым видом вышел из комнаты.
– Еще я сегодня не видел господина Де-Филта, – вспомнил Мур, хотя встречаться с этим ужасным существом у детектива не было ни малейшего желания, – где он?
– Прошу прощения, кто? – растерялся Беднам.
– Антуан Де-Филт, психолог, – пояснил Мур, понимая, что его попытки бесполезны – все присутствующие забыли о его существовании.
– У нас не бывало никогда господ с таким именем, – призадумался Беднам, хмуря брови, – вы что-то путаете, господин Лисц.
– Прошу извинить меня, – глупо заулыбался детектив, и тут же наклонился к Эрике, шепча ей на ухо, – если они забыли его, то почему помню я?
– У тебя с ним незаконченное дело, – уклончиво ответила Эрика, – думаю, он вернется отомстить в Йоль.
– Что значит отомстить? – с ужасом проговорил Мур.
Наконец в комнату привели лакея Билли, который расслабленно уселся на стул, чувствуя себя как дома. Он с невероятным возбуждением оглядел всех присутствующих.
Казалось, будто паренек пришел на какое-то торжество и теперь ожидает чего-то невероятного.
– Я бы на вашем месте так не радовался, – серьезно произнес Мур, отчего-то оскорбленной неуместной веселостью лакея, – в вине, что вы подали его величеству, тоже содержался яд, так что вас может постигнуть подобная участь, как ваших коллег – кондитеров.
– Ну, вы для начала разберитесь во всем, – забавляясь, отвечал Билли, как ни в чем не бывало, – а потом уже предъявляйте обвинения. Я лишь подносил его величеству, что велено.
Мур обдал презренного лакея ледяным взглядом.
– Хорошо, – продолжил он, сквозь зубы, – кто именно вам отдал десерт и бутылку вина на кухне?
– Я, по-вашему, знаю? – демонстративно закатил глаза Билли, – готовые блюда ставят на стол, а лакеи их забирают. Кто именно его туда поставил – мне неизвестно. Бутылку мне подал сомелье.
– Бутылку открывали вы? – вздернул бровями, Мур.
– Неа, – кривлялся Билли, хитро прищурившись, – мне подали открытую, чтобы мне не пришлось возиться при его величестве, покойном принце… – внезапно он упал на колени и запричитал, чуть ли не обливаясь слезами, – боги, на кого же вы нас теперь оставили! Бедный принц! Сердце кровью обливается, его величество был так мил и так добр! На кого вы нас здесь покинули!
Тут Билли заметил гневный взгляд Беднама и мигом поднялся с колен, отряхнул их и сел, быстренько нейтрализовав истерику. Эрика не без отвращения шепнула Муру:
– Да он издевается над нами.
– Хм, – расплылся в улыбке Лисц, – сколько идти от кухни до залы? Пару минут? Если с десертом по пути вы ничего бы не смогли сделать, то поменять бутылку на заранее припрятанную или переданную сообщником, вполне.
Моментально ухмылка сползла с лица паренька, и он, весь побледнев, бросился на пол, вымаливая:
– Вы что, господин детектив! Я тут совершенно ни при чем! – плаксивым голосом ныл Билли, – зачем мне делать нечто подобное! Я так стремился быть лакеем в поместье его величества, и что же теперь?! Да если бы я менял бутылку вина, как вы сказали, я бы задержался и получил бы выговор от господина Преста! Все бы это заметили!
И хотя Билли валялся в ногах детектива, словно раскаивался на страшном суде, Мур чуял сердцем, что злосчастный лакей не перестает таким образом насмехаться над всеми присутствующими.
– Господин Беднам! – бросился к нему несчастный слуга и прижался к ноге графа, – не бросайте меня на произвол судьбы! Не позволяйте им обвинять вашего верного раба! Накажите меня самыми дьявольскими пытками! Прошу! Накажите меня!
– Что ты творишь? – пытался высвободиться от него Беднам, совершенно ошарашенный происходящим, – совсем из ума выжил?!
– Ах, что за боль! – вскинул Билли руки к небу, оттолкнув как бы невзначай от себя Кристофера (хотя Мур был уверен, что сделал он это намеренно), – родись я женщиной, добрый хозяин бы защитил меня! Впервые жалею, что я не прехорошенькая горничная!
Неизвестно сколько бы продолжалось данное унижение, ибо ни Роджер Кипринс, ни Роберт Клер, не собирались бросаться на помощь несчастному Беднаму, который кажется, был совершенно не в силах утихомирить слугу. Эрика спряталась за плечо Мура и давилась от смеха над последними словами лакея.
В комнату вошел Руфус Хазен, сохраняя невероятное спокойствие. Детективу вообще казалось, что его ничто не может вывести из себя. Руфус посмотрел на Билли, распластавшегося на полу, как на ничтожество, и тут же произнес своим томным голосом:
– Что здесь происходит?
Билли подполз на коленях к Хазену и умоляюще прошептал:
– Спасите, добрый господин! Прошу! Они обвиняют не того!
Руфус смотрел на лакея не моргая из-под своих тяжелых век, и не удостоив того ответом, влепил ему хорошенькую оплеуху. Билли вздрогнул, и молча встав на ноги, обиженно произнес:
– Ну, знаете ли, только хорошенькие девушки, обманутые мной, могут давать мне пощечины.
– Как ты себя ведешь! – грозно проговорил Хазен. От всей этой бессмысленной канители у Мура разболелась голова. Он предупредил, что выйдет на пять минут подышать свежим воздухом, но кажется, его никто не слышал. Эрика была поглощена сопротивлением прислуги и господ, и детектив не стал ее тревожить.
Свежий вечерний воздух трепал волосы Мура. Он намеренно вышел, лишь слегка накинув пальто, чтобы немного остудить голову, которая уже вспухла от такого количества безумцев на одно поместье. Все дышало прохладой, и морозный воздух колол детективу щеки.
Пройдя немного вдоль южной части дома, он заметил при свете фонаря на стене табличку, которая выглядела здесь совершенно неуместно. Она вся проржавела, и ее видно позабыли снять. Край этой таблички выглядывал из-под кустарника розы, который в летнюю пору заплетал здесь все своими листьями. Но сейчас ее было отчетливо видно:
