Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Так, милая, – заговорила Мадам Паншета подливая горячей воды в круглую деревянную ванну в которой сидела Эрика, наслаждаясь паром, что заполнял слегка освещенное помещение.
Все внутри было отделано деревом, и девушке казалось, будто она спряталась в каком-то укромном лесном домике, где никто не в праве ее достать. Тихие огоньки ламп ненавязчиво освещали купальню, словно боясь нарушить покой ведьмы.
– Так, так, – все причитала Мадам Паншета, кружась возле девушки, словно возле принцессы, – я так понимаю, в твою квартирку сейчас не попасть, так что я одолжу тебе одежду, что лежит у меня в закромах. Вот это, – она развернула сверток, достав оттуда элегантное готическое платье, – принадлежало когда-то Ребекке… помнишь, я рассказывала тебе о той девушке, которую сожгли на костре…
– Как такое забудешь, – взволнованно отозвалась Эрика, рассматривая платье. Невольно она почувствовала, как в груди ее закололо. Прелестное одеяние, что и спустя годы выглядело очень изящно, заставляло Эрику рисовать в своем воображении саму Ребекку, ее лицо, фигуру, ее улыбку. И чем больше девушка думала о ней, тем ей становилось тяжелее на душе.
– Тебе оно придется как раз в пору, – поспешно сказала Мадам Паншета, вешая платье на крючок. – Что же теперь будешь делать, милая? Я так понимаю, господин Лисц втянул тебя в ужасную историю и теперь тебе грозит… виселица?
Последнее слово женщина произнесла шепотом, словно боясь его услышать.
– Скорее это я его втянула, – уклончиво ответила Эрика, – ничего страшного. Они не найдут ни меня, ни мою квартиру. Я позаботилась о том, чтобы никто не смог ее отыскать, сколько бы ни старался.
– Ты можешь остаться у меня пока что в таком случае, оплаты я не возьму, – заверила ее хозяйка, поливая Эрику из ковшика водой, словно дитя. – Я же прекрасно понимаю, что ты вовсе никакая не невеста Муру. Ох, что поделать с этим негодником, опять погряз во вранье!
Девушка ничего не ответила, и тишина на мгновение заполнила комнатку.
– Но признаться, мне от этого даже грустно, – зашептала Мадам Паншета, чтобы Мур не услышал ее из соседней купальни. Затем она положила рядом с девушкой полотенце, и, поднимаясь со своего места, произнесла, – так, я пойду, приготовлю вам покушать. А ты одевайся и тоже подходи.
С этими словами Мадам Паншета покинула Эрику, оставив ее в одиночестве, поглощенную теплым паром и собственными мыслями. Она не успела прийти в себя и поразмышлять обо всем, что с нею случилось, как из-за стены донесся голос Мура:
– Эрика? Ты меня слышишь?
– Да, слышу, – отозвалась она обреченно.
– Я вспомнил… прости, что разбил амулет… он был для тебя ценен? – виновато спросил парень.
– Если бы ты этого не сделал, мы бы не спаслись, – произнесла Эрика, накручивая свой рыжий локон на палец, – не думай об этом.
– А что из него вырвалось? Это и впрямь были проклятые души? – с ноткой любопытства в голосе поинтересовался Мур, в надежде, что все же получит ответ.
– Откуда ты знаешь?
– Антуан сказал, что если разбить амулет, то проклятые души прикончат всю нечисть в округе. В лесу из нечисти были только охотники, вот я и подумал, что это наш шанс.
– Да, это осколки проклятых озлобленных душ одного ковена ведьм. – Тихо говорила Эрика, пока Мур за стеной не дыша, слушал. Он ценил подобные крохи информации, которые так сложно было заполучить от этой особы.
– Зачем они тебе понадобились? – аккуратно продолжал Мур, боясь шелохнуться.
– Тебе незачем этого знать, – надменно отозвалась ведьма.
– Это же из-за них за тобой охотился Антуан? Но он не смог забрать амулет, потому что ты подарила его мне. Он его обжег! – воскликнул Мур, поражаясь собственному открытию, – ты не меня хотела защитить, а амулет. Ведь подарок ведьмы нельзя забрать насильно. Ай, как тебе не стыдно? А если бы он меня прикончил?
– Разве ты не понял, кто такой Антуан? – спокойно осведомилась ведьма, вылезая из ванны и оборачиваясь полотенцем. – Он не имеет право на твою душу.
– Конечно, я все понял, – с усмешкой отозвался Мур, его голос стал бархатнее прежнего, – я обо всем догадался, и теперь я знаю твои секреты.
– Неужели? – иронично произнесла Эрика, расправляя платье. Странное чувство охватило ее, и она, всмотревшись в стену, отделанную дощечками за которой находился Мур, презрительно прищурилась. – Ты подглядываешь за мной?
Повисла гробовая тишина, и после некого замешательства Мур наконец ответил:
– Нет.
– Я вижу твой глаз, – приподняла одну бровь Эрика, выражая крайнее спокойствие. Она так и замерла посреди комнаты, в полотенце, слегка наклонившись.
– А вот и нет.
– А вот и да, – закивала головой девушка.
– Мне, что пятнадцать лет? – возмутился парень, отрицая свою вину.
– Да хоть девяносто, – бросила Эрика, сбрасывая полотенце на пол, и невозмутимо надевая на себя платье.
Послышался плеск воды, будто кто-то упал на самое дно ванны.
– Я надеюсь, ты там не утонул, – бросила девушка, выходя из комнаты напоследок.
Мадам Паншета тем временем накрыла стол и подала самые разные кушанья на любой вкус: грушевый пирог, кукурузные кексы, чай с мятой и шалфеем, кофе, тосты с маслом и джемом, свежий творог и кувшин молока.
Мур вошел в уютную и маленькую кухню в тот момент, когда Эрика уже уплетала с превеликим удовольствием угощения. Она бросила лукавый взгляд на детектива, как бы пристыжая его, но парень остался невозмутим и непреклонен.
Он в задумчивости поглядел на нож, и отчего-то вспомнил, как Антуан его ранил, и что кровь его при соприкосновении с косой, стала черной. Это пугало Мура, и самые прискорбные подозрения не покидали его мыслей. Но спросить у ведьмы об этом он боялся, и поэтому откладывал данную тему на потом.
Тем временем Эрика налила себе чаю и, подперев голову одной рукой, не сводила пристального взгляда с Мура, при этом хитренько улыбаясь.
– Ну как, стало легче? – осведомилась Мадам Паншета, подливая кофе в чашку, – такая ванна любому полезна и для души, и для тела.
– Да уж, – усмехнулась Эрика, отчего Мур нахмурился.
– Что такое, милая? – непонимающе спросила хозяйка, переводя взгляд с одного на другого гостя.
– Вам стоит получше залатать щели в стене между купальнями, – усмехнулась Эрика, – а то могут возникнуть непредвиденные ситуации.
Мадам Паншета сначала в изумлении вытянула шею, глядя на девушку. Затем начиная догадываться, в чем тут дело, она перевела укоризненный взгляд на Мура. Не успел он ничего сказать в свою защиту, как Мадам Паншета одарила его хорошеньким подзатыльником.
– Да за что?! – возмутился парень, гладя свою голову.
– Ладно, куда нам идти дальше? – переменила тему Эрика, – на место преступления мы пробраться не сможем. Нужно подумать, где прячется Май…
– Я знаю, куда нам нужно идти, – спокойно ответил Мур, намазывая масло на хлеб, – я должен был догадаться раньше, но Май окружил себя просто трехэтажным враньем… в общем, это школа имени Бастера Тигрова, он там точно учился.
– Это та самая школа, где воспитывают одних преступников? – нахмурилась Эрика, припоминая.
– Ну почему сразу преступников? – ни с того ни с сего возмутился парень. – Там учатся и те, кто попался по глупости на воровстве, или скажем просто неплохие ребята. Не нужно всех судить одинаково.
– Хорошо, – в замешательстве согласилась Эрика, не понимая, чем вызвана такая реакция.
Сытно позавтракав, детектив с ведьмой отправились в школу имени Бастера Тигрова. Утро обжигало ледяным ветром. Солнце, словно обидевшись на людей, не заглядывало в их городок, посещая его лишь в ранее время.
Мимо мелькали дома и улочки, проносились безликие прохожие. Город дышал привычной живостью, каждый участник его суетной жизни куда-то спешил. Поезд стремительно приближался к огромному зданию, состоящему из нескольких корпусов. Черепичная крыша школы зловеще поблескивала в свете дня. Эрика с любопытством вглядывалась в здание, мимо которого она часто проходила, когда спешила на работу или по делам. Теперь, это место могло быть обителью детства Мая, поэтому оно выглядело как-то иначе, по-новому. Мрачные оконца и черные двери навевали некую тоску, а если знать, что за жители прячутся по ту сторону стен – становилось совсем не по себе.
Без проблем они миновали ворота, которые оказались открытыми, что было удивительно для подобного заведения.
– Добрый день, – не своим голосом заговорил Мур, обращаясь к старой даме, которая восседала, словно на троне, за высокой стойкой в тесном холле и курила трубку. – Можем мы видеть директора?
Душный туман, что обволакивал ее, делал невидимым все вокруг.
– По какому вопросу? Чьи родственнички? – бросила она, не поднимая глаз от утренней газеты.
– Мая Мармальда, – выпалил Мур, словно хотел поскорее убраться отсюда. Эрика бросила на него недоуменный взгляд.
– А, этого хулигана, – отозвалась равнодушно старуха, явно не понимая о ком речь, – проходите. Директор на месте.
Ничего не ответив, Мур рванул по лестнице, пролетая над ступеньками с такой скоростью, будто за ним погнались демоны. Эрике ничего не оставалось, как поспешить за ним. Школа на удивление выглядела невероятно образцово. Тут были и ковры, вычищенные от пыли, и вазы, не тронутые учениками, и картины, с которых мирно смотрели неизвестные Эрике личности.
Мур стремительным шагом проскользнул в один из коридоров, где на подоконниках аккуратно росли чудаковатые цветы и наконец, остановился возле величественных дверей из красного дерева. Они устрашающе нависали над незваными гостями, отчего Эрике стало не по себе.
Лисц вздохнул, собираясь с духом, и затем постучал несколько раз в дверь.
– Войдите, – раздался властный женский голос, от которого шли мурашки по коже.
Детектив, закрыв на мгновение глаза, резко дернул за ручку двери, и они очутились в огромном кабинете без приемной. Комната имела слегка полукруглую форму, отчего ее окна казались немного кривоватыми. Здесь стояли шкафы с документами и папками, небольшой буфет с коньяком и сигаретами, два мягких дивана и стулья, а также величественный стол покрытый стопками бумаг, которые лежали очень ровно.
Во главе этой обители гордо возвышалась женщина лет сорока с надменным и строгим лицом. Она была одета по-деловому, в руке у нее элегантно дымилась сигарета на мундштуке. Ее губы были окрашены в кровавый цвет, а глаза казалось, видели любого насквозь, отчего Эрика невольно сделала шаг назад, когда директор одарила ее своим цепким взглядом.
Как только они вошли, Мур стал подавать директору какие-то непонятные знаки и трясти головой, будто что-то отрицая. Эрика пришла в полное замешательство, ведь его действия выглядели странно и нелепо.
– Лисц? Неужели это ты? – заговорила, наконец, директор, поднимаясь с места.
– Да это я, детектив Лисц! Рад снова вас видеть! – подхватил тут же Мур, горячо пожимая директору руку. Женщина поглядела на него, как на сумасшедшего, явно заподозрив в нем такового, – в последний раз мы виделись, когда я еще служил в полиции! Ох, было времечко! Тогда, кажется, один из ваших подопечных оскорбил местного аристократа! Да и ладно, ближе к делу!
Он энергично усадил директора, прибывающую в полнейшей растерянности, в ее кресло. Сам же уселся напротив, и быстро указав на Эрику, проговорил:
– Это Эрика, моя помощница, она тут тихонько посидит, – парень притянул девушку за руку и усадил рядом с собой.
– Очень приятно, Виолетта, – настороженно проговорила директор, оглядывая новую знакомую, – я главная в этом хаосе, как вы уже поняли. И когда-то была главной и над господином…
– Вот в чем загвоздка! – перебил ее тут же Мур, чем вызвал раздражение у обеих дам, – нам нужно разузнать об одном парне по имени Май, ему лет пятнадцать-шестнадцать на вид, предположительно учился тут, но фамилии мы не знаем. Возможно, он сбежал отсюда, и возможно ловко умел поделывать почерк.
– Хм, – призадумалась Виолетта, – с чего ты решил, что этот паренек учился именно здесь?
– У него до сих пор сохранилась пижама, которую выдает именно ваша школа, – ответил Мур.
Виолетта положила мундштук на стеклянную пепельницу, подошла к шкафу с документами и быстрым движением выудила оттуда одну из папок.
– Подделывал почерк? У нас таких не было, таким искусством здесь редко обладают, – она начала быстро листать содержимое папки, – но имя нынче редкое, был только один с таким – Май Филлини.
Она достала еще одну папку с подоконника, и, раскрыв ее, показала Муру с Эрикой прикрепленное внутри фото. С него глядел не кто иной, как Май, только здесь он был более юным и более невинным.
– Да это он самый! – воскликнул радостно Мур, беря папку в руки и начав ее лихорадочно просматривать.
– Только ему не пятнадцать, а почти семнадцать лет, – поправила Виолетта.
– Как он попал к вам? У него есть семья? – тут же в нетерпении спросила Эрика, пока Мур уткнулся в папку.
– Он попал к нам в тринадцать лет на перевоспитание, в шестнадцать сбежал из школы, – Виолетта манерно откинулась на спинку кресла и затянулась, – как и многие тут, попался на воровстве. Тебе ли не знать Мур?
Детектив, вдохнув судорожно воздух, тут же выдал:
– Да, конечно, я же бывший полицейский. Мне это известно. Не отвлекайтесь, пожалуйста.
Виолетта одарила его снисходительным взглядом, в котором Эрика узнала и взгляд самого детектива, будто он позаимствовал эту манеру именно у этой женщины.
– Если ты так просишь, – пожала плечами она насмешливо, – Май попался на воровстве, как я уже сказала. Родителей у него не было, и кто они нам неизвестно. Был он на попечении одной молодой девушки, которая держала лавку с травами и лечебными мазями на Мраморной улице. Он ей там помогал.
– Держала? А сейчас? – поднял голову Мур от папки.
– Она умерла вскоре, после того, как он сбежал. Мне неизвестно отчего, – покачала головой Виолетта, – в деле есть о ней некоторая информация, можете посмотреть. Что сказать о самом мальчугане, – она прищурила правый глаз, – учился он очень хорошо, соображал быстро, несмотря на то, что образования до этого никакого не получал. Его приемная мать не могла позволить оплачивать ему школу. В истории он не попадал. Умел ли подделывать почерк – ничего утверждать не могу. Учителя возлагали на него большие надежды, особенно господин Тредсон, учитель математики.
– Почему он сбежал? – спросил Мур, нахмурившись.
– Каждый, кто обладает хоть толикой смелости и жаждой свободы пытался сбежать, – хитро усмехнулась Виолетта, явно делая намек в сторону Мура. – Поэтому здесь нет ничего удивительного. Хотя он не получал наказаний, да и у того, у кого есть опекуны или родители вправе навещать их по выходным. Он часто ходил в лавку к своей приемной матери… сбежал он в свой день рождения в прошлом году. Ну как сбежал – ушел и не вернулся, вещей у него особо не было.
– Двадцать третьего ноября, получается, – подытожил Мур, глядя на дату рождения Мая в его личном деле. – И что же вы? Подняли шум?
– Его искали, но ни у кого не было в этом интереса – искать какого-то мальчишку, – вздохнула Виолетта, – сам понимаешь.
– С кем он дружил? Возле кого крутился?
– Часто видела его в компании Реглуса и его дружков, – припоминая, сказала директор, – если есть желание, могу провести к нему – пообщаетесь.
– Разве все еще не идут каникулы? – удивился Мур.
– Этот парень редкостная бестолочь, – закатила глаза Виолетта, – не сдал ни одного экзамена, поэтому никуда не выходит – сидит в комнате, учит и пересдает.
Они вышли из кабинета, подождали, пока директор закроет двери на ключ, и втроем проследовали в другой корпус, где располагались комнаты учеников. Эрика глядела по сторонам, рассматривая различные статуи и портреты, что были натыканы повсюду.
– И что же натворил наш Май, раз вы его ищите? – спросила Виолетта, когда они проходили мимо классных комнат.
– Да пока что ничего такого, нужно опросить его, – соврал Мур, дабы не углубляться в подробности.
Эрика в задумчивости чуть было не свернула не в ту сторону, и директор быстро остановила ее:
– Туда лучше не соваться, если тебе еще дорого твое личико, – предостерегла она, кивая головой на бордовую дверь, которая отличалась от остальных.
– Что там? – в ужасе покосилась Эрика, представляя себе, что за стенами находиться какая-нибудь невероятная пыточная.
– Женский корпус, – отрезала спокойно Виолетта и пошла дальше.
Наконец они дошли до дортуаров, ничем не отличающихся друг от друга. Оттуда доносился смех и беззаботная болтовня. Пара мальчиков лет семи, что встретились им в коридоре, завидев директора, мгновенно робели и постарались как можно быстрее скрыться с глаз этой женщины. Форма на каждом была черного цвета с эмблемой школы на курточке.
– Он живет здесь в комнате поменьше, рассчитанной на четырех учеников, – пояснила Виолетта, как только они миновали дортуары и поднялись по маленькой лестнице вверх. – Так как он уже выпускной курс.
– Ты тоже в такой жил? – шепнула Эрика на ухо Муру, хитренько улыбаясь, пока Виолетта стучала в одну из потертых дверей.
Лисц покосился на ведьму и фыркнул, выражая свое пренебрежение.
– Реглус, детектив Мур Лисц желает с тобой побеседовать, – грозно постучала в дверь Виолетта. Во второй руке она по-прежнему держала мундштук.
– Я готовлюсь к экзамену, мне некогда! – раздался рассерженный голос из комнаты. Директор уже было хотела бесцеремонно отпереть дверь, как Мур ее остановил.
– Мне очень нужно поговорить, – начал детектив миролюбивым тоном, – только ты можешь мне помочь.
– А мне наплевать, убирайтесь ко всем чертям! – крикнул Реглус еще более раздраженно.
Виолетта закатила глаза и к удивлению Мура с Эрикой со всей силой ударила ногой в дверь, отчего та беспрекословно отворилась.
– Реглус, дружок, если хочешь по окончании года выйти из этой комнаты, будь любезен поговорить с нашими гостями, – заговорила она, заходя внутрь.
Их взору открылась маленькая комната с четырьмя кроватями, высокой тумбой, круглым письменным столом, шкафом и камином. На одной из кроватей вальяжно разлегся Реглус с учебником в руках. Его вид был до того неряшливый и наглый, особенно это бросалось в глаза на фоне тех младших учеников, которых они встретили до этого в коридоре, что Эрика непроизвольно одарила его самым снисходительным взглядом.
– Чего надо? – отозвался грубо парень, даже не собираясь вставать, – это вы тот Мур Лисц, выпускник полицейской академии, – он закатил глаза и сел на кровати, – а девчонка кто?
– Твоя смерть, – презренно ответила Эрика, поморщившись.
– Вы не могли бы оставить нас? – спросил Мур с некой надеждой у Виолетты.
– Вы точно с ним справитесь? – подняла одну бровь она.
– Да, будьте уверены, – заверил ее Мур.
– Хорошо, но дело ваше, – с этими словами директор покинула комнату.
– Ну и? Быстрее можно? – лениво бросил Реглус, осматривая своих собеседников.
Мур, не обращая никакого внимания на парня, спокойно поставил стул спинкой вперед и опустился на него. Эрика села за круглый стол, дабы не мешать, и стала с интересом ждать, что же будет дальше.
– Что ж, Реглус, помнишь ли ты Мая Филлини, который учился с тобой здесь и сбежал год назад на свое день рождение? – наконец спросил детектив, непоколебимым тоном.
Парень с отвращением усмехнулся и, закинув ногу на колено, ответил:
– Допустим, и? Чего, подох что ли где? – злорадствуя, бросил он.
– Вынужден тебя разочаровать, – надменно приподнял брови Мур, – но он жив и здоров. Прошу отвечай по существу и не задавай лишних вопросов, ведь ты и сам хочешь быстрее покончить с этим.
Реглус закатил глаза, явно наслаждаясь своим преимуществом, на что Лисц слегка усмехнулся.
– Я так понимаю, вы с Маем не ладили? Ты же здесь сейчас главарь, Реглус? – размеренно спросил Мур, не сводя взгляда с парня.
– Как вы это поняли? – спросил он с безразличным видом.
– По твоему мерзкому поведению, – пожал плечами детектив, – и еще в этой комнате живет всегда лишь элита и ее приспешники, если так можно выразиться. Она оттапливается камином, в отличие от большинства других комнат.
– Вы что, жили тут? – прищурился Реглус.
– Май был тебе врагом? Вы оба боролись за лидерство? – проигнорировав вопрос, гнул свое Мур.
– Филин?! Этот Май Филин?! – насмехаясь, воскликнул Реглус, – этот дохлый червяк никогда бы не стал лидером! Да и вообще, я пришел раньше, так что еще до него претендовал на это место.
– Как вы боролись за лидерство? Игрой в карты «Прилс»?
– Ну да, – повел плечами парень, – чего спрашиваете, если сами знаете.
– На что играли? – сохраняя совершенное спокойствие, спросил Мур.
– На деньги, – процедил он.
– Врешь, – тут же парировал детектив, – откуда у вас могут взяться деньги, если каждый вечер все ваши вещи проверяют?
– Не твое дело, Лисц, – небрежно бросил Реглус, злорадствуя над безвыходным положением детектива.
Мур улыбнулся ему в ответ, не отводя от парня взгляда. Внезапно он со всей силы ударил Реглуса носом о тумбу. Раздался неприятный хруст, Эрика безмолвно прижала руки к губам от неожиданности. Парень застонал от боли, кровь заливала ему лицо. Мур встал, достав платок из кармана.
– Возьми и вытрись, не пугай девушку своим мерзким видом, – брезгливо произнес детектив.
Реглус взял платок и беспомощно прижал его к носу. Его лицо выражало жгучую обиду, и он стал невероятно жалким.
– Теперь говори нормально, хорошо? – Мур поглядел в окно. – На что вы играли с Маем?
– Кто проиграет, тот должен был стать прислугой другого, – шмыгая носом, жалобно ответил Реглус, боясь поднять глаза. Вся его спесь вмиг сбилась, а былая уверенность испарилась на глазах.
– Май проиграл, верно?
– Конечно, – промямлил плаксивым голосом паренек.
– Что значит «конечно»? Ты жульничал? – Мур бросил пренебрежительный взгляд на Реглуса.
– Только не бейте! – взмолился он, прикрывая голову руками, – это мое призвание. Все знали, что я шулер. А этот Филин пришел к нам и давай хвастать, как он круто умеет подделывать любой почерк и в «Прилс» лучше остальных играет. Ну как не проучить такого выскочку! Я с ним и поспорил, все знали, что я выиграю.
– И что же он делал после проигрыша? – надменно бросил Мур.
– Я заставил его делать домашку за меня и за всех парней, – проговорил Реглус, – он и, правда, почерк очень умело подделывал.
– И что же, он все безропотно выполнял? Отыграться, небось, хотелось, – Лисц сел обратно, глядя на паренька.
– Еще как захотелось, он азартный малый!
– На что же играли на этот раз?
– Ээ… только не бейте, пожалуйста, – потупил он взор, словно пристыженный ребенок.
– Будешь тянуть – точно получишь, – холодно проговорил детектив.
– Я сказал ему, если вновь проиграет, то я отрежу ему палец.
– Ах, ты ничтожество! – не выдержала Эрика.
– Ой, пусть заткнется, а? – огрызнулся Реглус, но тут же пожалел об этом. Кулак Мура прилетел ему прямо по челюсти.
– Что-то ты выводов не делаешь, – покачал головой Лисц, разминая руку, – продолжим. Ты выиграл, следовательно, палец ему отрубили. Поди, еще и измывались над ним всячески, пока он был у вас, как ты там выразился «прислугой». Дай угадаю, отрубленный палец вырос?
Реглус после удара продолжал валяться на кровати, корчась, будто в предсмертных муках.
– Как это вырос? – взревел он.
– Ну что ты там валяешься, первый раз получаешь что ли? – детектив взял парня за плечо и усадил его ровно. – Значит, палец не вырос… хм, странно. А какой именно палец отрезали?
– Безымянный на правой руке, – простонал Реглус, – он после этого всегда с перебинтованной кистью ходил, наверное, для того, чтобы учителя не приставали с расспросами. А так он им говорил, что запястье ноет от работы в лавке.
Мур впервые посмотрел на Эрику с тревогой, и девушка кивнула ему в ответ, подтверждая его догадку.
– Ладно, – протянул Мур, поворачиваясь обратно к Реглусу, – дальше, что?
– Ничего, этот гад украл мои деньги, которые мне отчим прислал! И пошил на них себе костюм у портного! – воскликнул в возмущении парень, – я его хорошенько тогда избил, он две недели в больничном крыле провалялся!
– Костюм черный с жакетом?
– Да.
– Зачем же ему понадобился костюм? Да еще и красть деньги для такого у тебя, это сомнительное предприятие, – иронично подытожил детектив.
– Откуда я знаю? Наверное, он после сбежать в нем хотел! Отомстить мне решил таким образом. Я слышал, как он в одну ночь вставал и уходил куда-то, потом вернулся весь помятый и пыльный в этом костюме. Я его хорошенько в свете луны рассмотрел, тогда впервые и завидел на нем этот костюм.
– Это примерно когда было?
– В конце октября прошлого года, за пару дней до Самайна. После в ноябре он сбежал.
– Отчего его мать приемная умерла, не знаешь?
– Нет, правда, не знаю, я о нем больше ничего не знаю, не бейте, прошу!
– Ох, ты просишь, – издевательски передразнил его Мур, – за что Мая сюда отправили?
– Он говорил, что воровал по карманам и вымогал деньги у элитных школьников.
– Хорошо, учителя любили его?
– Да, любили, – с досадой ответил Реглус.
Лисц наклонился к парню и тихонько спросил:
– А обо мне говорили, когда он тут учился?
– Конечно, все ученики знают о вас! Нам то и дело ставили в пример вас и Чарли Флен…
– Тише, тише, – перебил его Мур и украдкой покосился на Эрику, которая слегка приподнялась с места, чтобы услышать, о чем речь.
Детектив поднялся со стула, и, оглядев комнату в задумчивости, проговорил:
– Что ж, Реглус, – хорошо тебе сдать экзамены. Если ты мне понадобишься, я знаю, где тебя найти.
Мур как-то жутко ухмыльнулся, отчего паренек нервно вдохнул воздух. Эрика поспешно последовала за своим спутником, и когда детектив вышел за пределы комнаты, ведьма гневно бросила Реглусу напоследок:
– Желаю тебе испытать такие же муки, какие испытывал Май Филлини от твоих выходок! Будь проклят, мерзкий червяк!
И с этими словами девушка гордо покинула Реглуса, оставив сидеть его в полной растерянности.
3.
– Май умеет регенерировать, как мы убедились из того, что его синяк бесследно исчез, и ему пришлось его рисовать, дабы не вызвать подозрений, – рассуждал Мур, сидя за столиком в кафе «Артель» напротив Эрики. Девушка пробегалась глазами по меню. – Поэтому ему приходилось перебинтовывать руку все время, после того как он лишился пальца, ведь он вырос обратно. А это бы в свою очередь вызвало много вопросов у окружающих.
– Значит, он узнал о своих способностях благодаря жестокости Реглуса, – оторвалась Эрика от меню и наконец, взглянула на детектива, – только интересно, раз он умеет регенерировать, значит ли это, что он обладает бессмертием, так же как и Холодный принц?
– Склоняюсь к тому, что обладает, ибо ведет он себя весьма дерзко, ничего не страшась, только…. – в глазах Мура отразился пугающий блеск, – как он узнал, что бессмертен?
– Кто-то пытался его убить? – предположила Эрика.
– Или он сам пытался убить себя в ту ночь, когда Реглус видел его, полагая, что он хочет сбежать. Он вернулся весь в пыли, может он прыгнул с крыши здания? – лихорадочно развивал свою мысль Мур, – только это объясняет, почему Май решился украсть деньги у Реглуса. Он же знал, что за этим последует.
– Хм, он мог украсть деньги потому, что хотел сбежать, и предполагал, что гнев Реглуса его уже не застанет, – усомнилась Эрика.
– Нет, если бы так, то он бы сразу сбежал, – закачал головой Мур, – а он ждал, когда ему пошьют костюм, чтобы в нем умереть. Нелогично ждать в школе, где в любой момент Реглус обнаружит пропажу денег.
– В любом случае мы теперь знаем, почему он выбрал именно тебя, чтобы подставить меня, – хитро улыбнулась Эрика, – ты же был у всех на слуху в школе. Ты и Фленсик, так Реглус, кажется, сказал?
Ведьма ухмыльнулась, наслаждаясь всласть своим превосходством.
– Тебе послышалось, – отмахнулся Мур, стараясь сохранить невозмутимое лицо, – но как ему удавалось за мной следить, до сих пор не ясно. Наверное, тут имеют место быть всякие магические хитрости.
– Ты не очень-то церемонился с этим Реглусом, с другими ты себе такого не позволял, – откинулась на спинку стула Эрика, продолжая интересующую ее тему.
Мур поспешно подозвал официантку сделать заказ, и девушка с милой улыбкой, то и дело, роняя блокнот, записала все тщательным образом.
– Ты был главный, когда там учился, да? – наклонилась через стол ведьма, когда официантка ушла, – это вы с Фленсиком притворялись гэссами во время учебы, поэтому у него до сих пор сохранились костюмы?
– А как насчет тебя? – перевел стрелки Лисц, прищуриваясь, – мы сидим в кафе, в котором ты работаешь, но никто из персонала до сих пор не обратил на тебя никакого внимания, будто и не знают тебя. Странно, не правда ли? Ах, и еще, – с иронией произнес Мур, театрально распаляясь, – я же тут так часто бывал, но тебя за барной стойкой никогда не видел.
– Но я-то вас, господин Лисц, видела, – закивала головой ведьма, продолжая расплываться в хитрой улыбке, – я же не виновата, что вы так слепы.
Не успел Мур что-либо ответить, перебирая в своей голове моменты, когда он посещал кафе, как вернулась официантка с кофе и предложила гостям сигарету.
– Благодарю, но мы не курим, – отказался поспешно детектив, отчего ведьма еще больше прищурилась.
– Все еще не хочется курить? – тихо спросила она, будто говоря о некой тайне.
– Нет, – растерянно ответил Мур, – я же бросил, неделю как.
– И до сих пор не ломает, – проговорила девушка сама себе.
– О чем ты? – детектив все еще не понимал, к чему клонит ведьма.
Мимо огромного окна, возле которого сидели Мур с Эрикой, пронесся, словно ветер, Джонни в своей потертой куртке и замызганной фуражке. Паренек вбежал в кафе, чуть не врезавшись в пожилую даму и в официанта, и наконец, оказался возле своей цели.
– Господин Лисц! Я с ног сбился – искал вас! – проговорил он, задыхаясь, – это вам, срочно!
Он протянул слегка помятую телеграмму бежевого цвета, подписанную идеальным почерком.
– Печать принца? – удивился Мур, предчувствуя неладное, – с чего бы…
– Принесли прямо из поместья покойного его величества, – Джонни тут же размашисто перекрестился, – упокой его душу. Сказали, господин Кристофер Беднам желает вас видеть! Срочно! Поезжайте туда поскорее, прошу! А то я долго вас искал, вам нужно идти, раз господа просят!
Эрика приподняла брови в неком сомнении.
– Нам конец, – прошептал детектив, опасаясь прочитать послание. Он вздохнул и аккуратно развернул конверт, будто из него могла выскочить сама смерть. Мур пробежался глазами по тексту с видом, словно он нес на себе непосильную ношу.
– Чего там, не томи, – проговорила в нетерпении Эрика.
– Меня вызывают, как частного детектива, помочь в расследовании… – не веря в достоверность собственных слов, тихо проговорил Мур, еще раз внимательно перечитывая телеграмму. – Это шутка что ли… ничего не понимаю…
Эрика не в силах больше ждать, вырвала послание из рук парня, и вдумчиво уставилась в него.
