Irin Joki
Страшные сказки ведьмы-воровки
– Да, а еще мне стало как-то не по себе, как будто я находился в каком-то жутком кошмаре и не мог из него выбраться, понимаешь? Этот Антуан просто жуткий тип! Сказал еще, что Чарли умрет от алкоголизма, что не удивительно, – лениво отозвался Мур, стараясь казаться невероятно бодрым.
– То есть, ему хорошо известно, что произошло с родными Чарли, но это можно и так узнать, тем более точную смерть его отца он так и не назвал. А то, что случиться в будущем можно и выдумать, мы же это не сможем проверить…
– Только если подождать несколько десятилетий, – съязвил Мур, – так ты не знаешь, кем он, может быть?
– А ты уверен, что Антуан не дурачит тебя? Может ты пил что-то перед игрой, и он незаметно тебе подсыпал психотропных? – Эрика наклонилась к Муру, – Фленсику же не было так жутко, как тебе…
Лисц нахмурился, посмотрев на девушку с недоверием.
– Ты все клонишь, что Антуан может быть наследником? Нет, с этим парнем что-то не то! Он не демон, и не вампир, но точно связан с черной магией! И он не наследник, пойми!
– Откуда тебе знать?! – не выдержала Эрика.
– Я знаю и все! Это не он! Антуан не стал бы играть в те игры, в которые меня втянул настоящий наследник. – Детектив сердито переворачивал странницы какой-то выцветшей пыльной книги с таким рвением, что казалось, она сейчас рассыплется в его руках. – И вообще, Фленсику не было так страшно, только потому, что у него сильная энергетика или что-то в этом роде, зато я более удачлив!
Мур насупился, он был явно уязвлен.
– Это Антуан тебе сказал?
– Да, – Мур отбросил струю книгу в сторону.
Эрика села рядом на стул и тяжело вздохнула, о чем-то задумавшись. Лицо ее лишилось привычного кокетливого румянца, став более бледным. Парень мельком взглянул на нее, пытаясь понять, о чем она так обеспокоенно думает. Будто ведьма вновь знает что-то неведомое ему.
– О чем ты так задумалась? – спросил он.
– О наследнике, – соврала Эрика, и детектив это прекрасно понял. Но он был рад переменить тему.
– Вот меня тоже больше беспокоит наследник! – Мур радостно раскрыл новую книгу, пролистывая ее не глядя, как предыдущую, – получается, это он подбросил мне газету, чтобы втянуть в эту жуткую историю! Он все с самого начала подстроил, а я все это время плясал под его дудку! Отвратительно!
– Ну а чего ты хотел? Мы давно выяснили, что ты ему нужен в расследовании, чтобы разделаться со мной.
– Все равно это крайне неприятно, – пробубнил Мур недовольно.
– С тобой вчера столько всего произошло! – закатила глаза девушка, – ты узнал историю подставного наследника, пообщался с ним, узнал о Полианне и о том, что ее тоже преследовала ведьма! Получил возможность понаблюдать за женихом и братом Алисы, убедился, что их отношения с Оксфольтом кошмарные. Встретился с Антуаном, понял, что он не так прост, как казался! И все, о чем ты можешь думать это газета, которую подбросил наследник?
Эрика была явно возмущенна до глубины души.
– И что? – вяло отозвался парень, – нам будто что-то дает это сомнительное приключение.
– Ты должен быть рад, что в присутствии стольких знакомых тебе людей на одну комнату, тебя никто не разоблачил! Ты получил возможность наведаться туда еще три раза и разведать обстановку более тщательно! Можно залезть в библиотеку и поискать информацию о Холодном принце, потому что там наверняка будет что-то путное. Можно переброситься парой слов с прислугой, или прокрасться на место преступления – думаю, вряд ли в этой комнате теперь ночует Бельти.
Мур посмотрел на девушку равнодушным взглядом:
– Да не хочу я туда возвращаться, – протянул парень, распластавшись на столе, – тем более нужно быть с парой, а мне не с кем идти.
– Я могу пойти с тобой! Хотя, конечно, трудно будет незаметно проскользнуть мимо охотников, но ради дела стоит попытаться! – прикинула она, – к тому же, если придешь без пары, придется отбиваться от назойливых дамочек, а если брать кого-то со стороны, то замучаешься объяснять ей, почему нужно маскироваться!
Мур притих лихорадочно размышляя. Если сейчас договориться с Эрикой, то Фленсик по нерасторопности своей останется в дураках, и ему придется в одиночестве тащиться на ужин. Эта мысль даже придала Лисцу сил и явно забавляла его.
– Чего ты ухмыляешься? – уставилась на него Эрика.
– Конечно, мы пойдем вместе, – вывернулся он, – я просто беспокоился об охотниках. Но если их можно обойти, то я буду рад сопровождать тебя.
– Отлично, только у меня чувство, будто ты что-то мне не договариваешь, – властным тоном надавила девушка.
– Да с чего ты взяла? – опешил Мур.
– Да у тебя на лице все написано.
– Хочу и не договариваю! Ты мне и половину не говоришь от того, что знаешь!
– Чего, например?
– Да того! Ты вот откуда знала, что на игре будет Антуан? Знала же ведь! – закипал Мур, повышая голос.
– Не понимаю о чем ты, – тихо произнесла Эрика, при этом таинственно улыбаясь.
– Ну конечно! – театрально произнес он, – подведем итоги, в таком случае. Шесть девушек повесились, на первый взгляд их ничего не связывает, но у Алисы, Стейси, Эмили и Антони была какая-то маниакальная мания к лунным камням, которые по поверью защищают от ведьм, потому что являются символом Холодного принца. Также Полианна, Стейси, Эмили и Антони похоже опасались ведьм, судя по запискам, угрозам и их поведению. Еще Стейси угрожал Антуан, человек ли он или нет, не ясно. Но предельно ясно, что кто-то заколдовал Леонеса Альнонси и родителей Эмили, еще и сыровара возможно, а Стефана Ольса свели с ума, по видимости он утаивал что-то важное, но теперь мы этого не узнаем. Тот, кто прикончил Полианну забрал зачем-то ключ от двери, хотя это было без надобности, потому что этим жестом этот кто-то только подтвердил, что девушки вешаются не сами. И тут вот еще что непонятно, вешают их насильно, непосредственно присутствуя в минуту их смерти, или же доводят их на расстоянии. Наверное, все же первый вариант, иначе ему не стоило приходить к Полианне и забирать ключ, чтобы обратно красться по тайному ходу. Есть еще Элизабет Чейз, которая следила за мной и навела зачем-то на ложный след, и я считаю, что она ведьма, хотя ты мне и не веришь. Джес Оксфольт, который носит в нагрудном кармане розмарин, защищающий от влияния ведьм, похоже не любил Антони и возможно желал ей смерти, но не он один такой нарядный. Ведь Амнес Максималь и Кристофер Беднам особо Алису тоже не жаловали. А еще у Антони есть какая-то тайна, которую покрывает от нас Май, пока что непонятно зачем. Еще несчастного Мая топила какая-то неведомая сила в ванной, также по неизвестным причинам. Что самое грандиозное и скверное, что кто-то наслал на нас вампира, чтобы тот нас прибил, и это может повториться, ведь задачу-то свою он не выполнил. Но послал его не настоящий наследник, который где-то прячется, играя со мной в игры, потому что вряд ли бы хотел меня убить. Он же втянул меня во все это, подбросил газету, навел на след Фленсика, чтобы я был в курсе о его любовных похождениях, ранил меня, чтобы ты признала свою сущность, залез к Антони подменить дневник, и все это для того, чтобы подставить тебя. Он знал, где и во сколько ты будешь находиться, чтобы телеграфировать из нужного места, он прекрасно владеет твоим почерком. И в довершении, есть ты, которая знать не знает никакого подлинного наследника, но при этом он хочет тебя подставить, повесить на тебя все эти убийства, чтобы тебя саму повесили! И при этом я понятия до сих пор не имею, кто такая ведьма-воровка и что она делает! А ты ничего не хочешь мне говорить, верно, зачем? Ах, да, чуть не забыл, что, со дня на день может опять кто-нибудь повеситься, ведь прошло достаточно для этого времени! И все это не имеет никакого смысла, потому что в этой проклятой библиотеке ни черта нет! На кой черт иметь книги по истории, если ничего из этого не является правдой!
Библиотекарь недовольно покосилась в их сторону, хотя Мур старался не кричать, но жуткое возбуждение не давало ему владеть своими эмоциями.
– Я не собираюсь посвящать тебя в свои ведьминские секреты! – зашипела Эрика, ее лицо вновь исказилось до неузнаваемости, – во-первых, в твою голову в любой момент может проникнуть ведьма, которая погубила всех этих девушек, ведь мы понятия не имеем, что она умеет! А я не хочу, чтобы она узнала все мои тайны! Во-вторых, насчет наследника я тебе уже сто раз говорила, я без понятия кто это может быть!
Мур смотрел на нее злобным колючим взглядом, словно решил прожечь в девушке дыру силой мысли.
– Вот что, – сказал он, вставая, – я устал и иду домой. Из меня все соки выпила эта неделя! Мне надоело расследовать какой-то бред! Может они сами разберутся в этом, меня все равно никто не просил в это лезть!
– Чего? – скорчив рожицу, спросила Эрика, все еще шепча.
– Того, не хочу, ясно? Никому в этом мире не нужна правда, почему я должен ради этого так убиваться? – Мур небрежно захлопнул книгу и в воздух, кружась, поднялся слой пыли.
– Я думала, ты это делаешь не ради кого-то, а потому что это твое призвание! Ты делаешь это по зову сердца, и еще я тебя наняла! – Эрика встала, воинственно облокотившись на стол.
– Да мне плевать! – театрально закатил глаза детектив, – найми кого получше!
Он пошел прочь вдоль скромных рядов пыльных шкафов, покосившихся от старости, а Эрике лишь и оставалось смотреть ему вслед, не находя слов.
– Что вы тут себе позволяете?! – вылетела из-за ближайшего стеллажа библиотекарь ужасно возмущенная данным поведением.
Эрика одарила ее взглядом снисхождения и, щелкнув пальцами, заставила несчастную женщину уйти от нее прочь.
5.
Мур зашел в комнату своей обшарпанной квартиры. Вокруг царил полумрак из пыли и духоты, будто здесь не жили уже давно. День склонялся к ночи, фонарь за окном слабо освещал жалкую часть узкой улицы. В голове пульсировала необоснованная злость, и Мур сделал над собой усилие, чтобы успокоиться, а затем поужинать, принять душ и наконец-то лечь в мягкую постель. Он впервые решил не думать о расследовании, ведь когда твои мысли загружены одним и тем же день и ночь – это утомляет. Еще чуть-чуть и он сойдет с ума с этими самоубийствами и наследниками, которых развелось больше, чем того требовалось. Он уставился в потолок, который был почти не виден из-за тьмы, что поглотила комнату, как только Мур плотно занавесил окна портьерами, доставшимися ему от предыдущих хозяев, как и все в этой квартире.
«Вот и хорошо» – подумал Лисц, ведь когда так темно, что ты не можешь разглядеть даже очертания собственного тела, то начинает казаться, что ты и вовсе растворился, став частью этой тьмы, и тебя словно не существует. Этого чувства как раз ему сейчас и не хватало. Тишина резала слух, и Мур продолжал пялиться в пространство, не в состоянии успокоиться и заснуть. Все плыло перед глазами, выписывая какие-то фигуры в темноте.
Парень зажмурился и фигуры стали четче и ярче, словно врезаясь в его подсознание. Он проваливался в тревожный сон, что поглощал его, как огромное чудовище, которое проглатывает свою добычу, не оставляя и крошки. Все таяло вокруг, и тело Мура становилось невесомым, будто оно исчезло навсегда.
Кто-то шептал ему что-то невнятное на ухо и чем дальше Мур летел в страну сновидений, тем четче становился искаженный мерзкий, слизкий голос:
– Скажи, Мур Лисц, какого это превратиться в ничто?
– Скажи, Мур Лисц, какого это стать пылью, грязью, к которой тошно притронуться?
– Мур Лисц, убирайся, ты нам больше не нужен.
Мур бежал вдоль пустынного пляжа, очертания которого размывала вода, приходившая волнами к берегу. Он наткнулся на свою подругу из академии, она когда-то училась с ним на одном курсе. Она улыбнулась, но глаз ее не было видно, они были размыты, словно и до них добралась вода из реки. Он хотел бежать, потому что ему нужно было достичь какой-то важной, неведомой цели, но он никак не мог ее догнать. Однокурсница указала ему вглубь, и он почему-то пошел. Она что-то говорила ему вслед, но Мур не разобрал ни слова. Вода казалась прозрачной, будто ее и вовсе не было. Солнце обжигало пустынный берег, но детектив ощущал некий холод, который сковывал его тело. Вдруг он на что-то наступил, и раздался неприятный хруст. Мур в ужасе опустил голову, чтобы посмотреть, что ему попало под ноги, и увидел – весь берег был усыпан оторванными человеческими руками и ногами.
Он задыхался, грудь жгло и хотелось выбраться отсюда поскорее, но казалось ему никуда не сбежать. И вот опять – его дело с демонами и он должен собрать всех товарищей, чтобы завершить работу. Но пространство будто рассыпается, словно песок, утекает из его рук.
Мур оказался в лесу. Огромные высокие черные деревья, а между ними фиолетовое свечение, словно закат окрасился в непривычный цвет. Он остановился, переводя дух, уставившись в одно из деревьев. Мур почувствовал, если долго всматриваться в этот черный пугающий силуэт, то становиться как-то совсем жутко, не по себе.
Он огляделся, и понял, что на каждом дереве, на ветвях, висят самоубийцы. Ими был усеян весь лес, которому не было видно ни конца, ни края. Непроглядное небо тяжело опустилось над ним и макушки деревьев протыкали мрачные облака. Все повешенные оказались девушками, обреченно свисающими, словно неживые бездушные куклы.
Они, как одна, повернули голову и устремили взоры пустых глаз прямо на детектива. В ближайших из них Мур узнал шесть хорошо ему знакомых девушек. До него донесся шепот:
– Еще будет много таких, много таких, это все из-за тебя. Ты единственный все понял, но ничего не сделал.
– Ничего не сделал.
– Все из-за тебя.
Мур принялся бежать, как его схватила за руку одна из повешенных девушек, в которой едва узнавалась Антони Мармальд.
– Мур Лисц, ты был тем, на кого ровнялся каждый – и младший, и старший. И преподаватели молились на тебя, словно на божество, ведь ты был их надеждой, – она сильно вцепилась своими белесыми пальцами в локоть Мура, отчего ему стало нестерпимо больно. Его затошнило от неприятного запаха гниения, который царил тут повсюду.
– Ты так умен, хитер, твоя интуиция никогда не подводила, и удача, что сопутствует тебе, дает небывалое преимущество, – заговорила девушка, вцепляясь во вторую руку Мура. Кажется, это была Альта Склер, но детектив не был уверен, потому что ее глаза залило кровью. – Ты был всеобщим любимчиком, держался всегда достойно и гордо. Тебе пророчили блестящее будущее, славу, великолепие, и что с тобой стало?
– Что с тобой стряслось? Как так вышло? – заверещала жутким голосом Эмили Эннисон, вцепляясь Муру в горло, и он не сопротивлялся – он знал все это лучше них, и в голове пульсировала мысль: «Он погибнет тут сегодня. И хорошо». Эмили продолжала, неистово шепча, ее лицо уже частично поддалось гниению, – как ты посмел стать всеобщим посмешищем? Чарли Фленсик, некогда твой друг, вытер об тебя ноги и ты с ним даже ничего не сделал!
– А что бы ты с ним сделала, Эмили? – спросила Полианна Август, перебирая карты, на каждой из которых были нарисованы портреты Холодного принца.
– Я бы убила его! – взвизгнула Эмили, душа Мура.
– Что же ты этого не сделал? – стальным тоном произнесла Полианна, обращаясь к детективу, – тебе выпал шанс уничтожить его карьеру, а ты повел себя, как тряпка. Полагаешь, он думал о твоих чувствах, когда натравливал на тебя весь город?
– Где твои друзья? – раздался жуткий голос из-за спины Полианны. Там, словно тень выросла Алиса Максималь. Она схватила Мура за волосы, оттаскивая от Эмили, – твои обожаемые друзья предали тебя, при первой же возможности. Как думаешь, ждали они такого шанса?
Мур видел в ее ужасающих глазах тени своего прошлого, где он беспечно проводил свободное время со своими друзьями из академии.
– Конечно, ждали! – поддакнула Эмили, – людишки завистливые существа! Они только и делают, что сгорают от ненависти и зависти! А ты же не такой, правда?
Эмили наклонилась к нему совсем близко, приблизившись к его губам, и он чуял ее дыхание.
– Сколько насмешек и унижений приходиться тебе терпеть ото всех! – позади Альта наклонила Мура к себе, и он теперь видел ее жуткое лицо кверху ногами, – но мы с тобой знаем, что ты лучше их всех.
Ее шепот эхом проносился по всему лесу, свистом разрезая фиолетовое свечение. Кто-то с силой оттащил Эмили от него, так что та завизжала, пронзая своим криком душный воздух. Перед ним возникло лицо Стейси, которая была невероятно красива, даже в этом жутком месте с побелевшим лицом.
– Но ты не спас нас, Мур Лисц, – ее голос отличался, он мягко лился, лаская уши, – как не спасешь и остальных.
Она пронизывала детектива взглядом, отчего у него совсем пересохло во рту, и в легких кончился весь воздух.
– Ты так умен, и так талантлив, что я готова преклониться перед тобой, – она приблизилась к нему совсем вплотную, и ему хотелось отдаться ей, забыв обо всем. Стейси продолжала смотреть на него, поглаживая по щеке, – все, кто издевался, должны заплатить за это, так? Потому что ты такой единственный, Мур Лисц, а они жалкое отребье.
Вдруг Стейси стала какой-то жуткой: ее лицо исказилось в демонической усмешке, и она заговорила загробным голосом, от которого у парня пробежал холодок по коже, но ему не хотелось сбегать.
– Прекрати это, прекрати гоняться за наследником, мертвых не вернешь, смерть придет за всеми нами, – она зашептала, – прекрати и ты получишь, чего желаешь. Того, что отвергаешь и не хочешь признавать. Наследник отплатит тебе сполна.
Она вновь обрела прежний облик, от которого у детектива замирало сердце. Ее губы приблизились к его губам, и Стейси поцеловала его так, что Мур ни на секунду не сомневался – это происходит наяву. Он тонул, руки самоубийц тянули его словно на дно какого-то озера, его тащили, и он не сопротивлялся. Он лишь ощущал этот поцелуй, который не хотел прекращать.
Жгучая мысль, о том, что он возжелал возлюбленную бывшего друга, и нынешнего врага, которая была уже мертва, ничуть не смущала его. Он насмехался над собственными сомнениями, отгоняя их. Где-то внутри его съедало подозрение, что это наследник проникает в его голову, но Мур просто посчитал, что такого не может быть.
Он проснулся и тупо смотрел в потолок, пытаясь в долю секунды вспомнить, кто он такой и где он находиться. И, кажется, эти секунды длились вечность. Мур рассматривал комнату в полумраке, и понял, что с каждым мгновением ему все труднее вспомнить свой сон, который ускользал из его головы, как бы мысленно он не старался за него зацепиться.
Детектив сел на кровати, прикинув, сколько сейчас времени. Он открыл портьеры и в глаза ему ударил утренний свет серого небосвода. Щеки его были влажными, и он понял, что во сне плакал. Парень отогнал неприятные и постыдные мысли и осмотрелся.
Квартира выглядела, как обычно, дыша пылью и духотой. Его мучило какое-то странное чувство, что он забыл что-то важное. В глаза ему бросился старенький календарь, висевший на стене, и он понял, что сегодня воскресенье, и Лео просил зайти детектива в церковь проведать его матушку.
6.
После долгих сборов, Мур Лисц, наконец, вышел из дома. И то ли такие тщательные приготовления были из-за его растерянности после тревожного сна, то ли парень оттягивал момент посещения церкви. Ему совершенно не хотелось туда тащиться, но он уже пообещал Лео. Поэтому Мур решил появиться там ненадолго, а затем при первом же удобном случае незаметно улизнуть.
Снег валил огромными хлопьями, и от этого стало невероятно светло, хотя небо и сохраняло свою прежнюю бледную серость. День слепил глаза, и по узкой дорожке, припорошенной снегом, Мур добрался до скрипучей калитки церкви.
Парень, смахивая с зимнего пальто мокрый снег, незаметно пролез внутрь, стараясь не привлекать особого внимания. В первом ряду он заметил ее. Она сидела, сложив руки на груди, и слушала, как хор детей растерянных и большеглазых поет тоненькими голосами церковный гимн.
Женщина была молода, потому что родила Лео довольно-таки рано, хотя Мур никогда об этом не спрашивал. Он вообще старался ни о чем ее не спрашивать. Одета она была очень модно и аккуратно, ее каштановые волосы кокетливо лежали на плечах. Не успел детектив сесть на задний ряд, как женщина обернулась, словно почувствовав его присутствие, и ее большие карие глаза загорелись каким-то пугающим блеском. Лисц неуклюже помахал ей, не зная, куда ему деться.
Хор детей принялся петь еще одну песню, и Муру совсем стало неуютно. Мать Лео, не выдержав, быстрым шагом направилась прямо к нему, и он, то ли от неожиданности, то ли от страха поскорее уселся на лавочку. Она тут же опустилась рядом с ним.
– Здравствуйте, Патриция! – нервно улыбаясь, прошептал Мур. Он невольно отметил, что выход с ближайшего края теперь для него закрыт. – Я как раз зашел к вам, как и просил Лео…
– Привет, дорогуша, – прошептала она, хищно улыбаясь, отчего глаза детектива забегали.
– Вы хотели меня видеть? Что-то случилось или же вы просто соскучились…? – таким же нервным тоном осведомился Мур.
– Ты что же, глупышка, боишься меня? – спросила Патриция.
– Нет, с чего вы взяли… – быстро ответил Мур, стараясь придать своему лицу непринужденный вид.
Патриция присела поближе и шепотом продолжила:
– Поначалу мне и правда хотелось увидеть тебя без особой на то причины, но прошла целая неделя и ты начал новое расследование…
– Да, так и есть… – постарался незаметно отсесть Мур, чтобы сохранить свое личное пространство.
– Я прочитала статью о тех девушках-самоубийцах, – не обращая внимания на его слова, продолжила Патриция, – и вспомнила кое-что интересное. Тебе я думаю обязательно пригодиться такая информация.
– Э, так что же вы вспомнили? – вздохнул Мур, нервно заерзав на лавке.
– Я не могу рассказать тебе прямо здесь, – пролепетала Патриция, сделав наигранно невинный вид, подсаживаясь ближе, – тем более, своим перешептыванием мы мешаем другим.
– Но тут все равно почти никого нет, – неуверенно произнес Мур, озираясь по сторонам и одновременно пытаясь отодвинуться от своей собеседницы. Церковь и впрямь была почти пуста.
– Как это нет, а как же Аглая? – и она одной рукой резко усадила парня обратно.
– Аглая? Какая Аглая? – недоумевал Мур, явно теряя нить повествования.
Но тут грузная женщина, напоминающая тролля, встала со второго ряда и направилась к ним, словно кто-то ее подозвал. По ее грозному лицу можно было сделать вывод, что идет она как минимум убить их. Причем жестоко и беспощадно. Мур же подумал, что уж лучше пусть его прикончат сию минуту, чем он будет и дальше присутствовать при этом разговоре.
– Пошли вон! – прогрохотала Аглая своим басом и поспешно вернулась на место. Дети прекратили петь, и теперь стояли перепуганные до смерти с белыми лицами. Аккомпаниатор – худой и нервный мужчина с залысиной, подскочив на месте, тут же подбежал к Аглае и стал истерически пищать на нее, хотя той были его крики до лампочки.
– Вы специально подговорили Аглаю, чтобы она нас выгнала? – неуверенно спросил Мур, с опаской поглядывая на жуткую женщину.
– Глупышка, ну ты и выдумщик! – кокетливо засмеялась Патриция и за руку потащила Мура на улицу. Он не знал, где безопаснее – в церкви с Аглаей или же наедине с Патрицей.
Они вышли на морозный воздух, и Лисц облегченно выдохнул – время делать ноги. Он прекрасно знал, что Патриция и не собирается сообщать ему что-то касательно расследования, ведь ей попросту нечего сообщать. Детектив обернулся, чтобы сказать о том, как ему срочно требуется допросить бродягу Лью, как тут же наткнулся на Патрицию, которая стояла неприлично близко к нему, вновь нарушая границы его личного пространства.
– Послушайте, Патриция, э…мне надо идти, – замямлил Мур, пятясь назад и врезаясь спиной в фонарный столб, – дел ужас сколько…так что… вот.
– А ты думал, я сразу тебе все расскажу да, покажу? – опять напирала она.
– Показывать точно не стоит, – подметил Мур, но она будто его и не слышала.
– Информацию нужно заслужить, видишь ли, мне в последнее время так одиноко, столько свалилось на мои хрупкие плачи, даже поговорить не с кем, – залепетала Патриция жалобным голоском вплотную прижавшись к Муру.
– Я знал информатора, который плохо кончил, – Мур встал на носочки, пытаясь выкарабкаться из щекотливого положения, в которое эта женщина ставила его далеко не в первый раз. Вокруг не было ни души, будто все люди вымерли в этом чертовом пригороде детективу назло. – Не томите, говорите скорее, а то я больше не выдержу.
– Ну ладно, ты такой душечка! – кокетливо рассмеялась Патриция, находя Мура забавным, – только за это, тебе нужно будет прийти во вторник ко мне на спектакль, а после заглянуть за кулисы. Пообещай.
– С удовольствием! – согласился на радостях детектив, и Патриция перестала его впечатывать в столб.
– Год назад, где-то в ноябре-декабре, число точное сказать не могу, я забежала в церковь поговорить о предстоящем спектакле, который мы собирались ставить на Рождество, – она оглянулась проверить, нет ли кого, и продолжила, – я вошла через служебный вход и увидела, что в церкви проходит чье-то, на вид, очень скромное венчание. Я бы и внимания не обратила, если бы в невесте не узнала восходящую приму-балерину Антони Мармальд. Я хорошо ее знала, мы часто пересекались на балах, пока она не стала важной птицей.
– И с кем она венчалась? – спросил Лисц, заранее предполагая ответ.
– С этим отвратительным мальчишкой Джесом Оксфольтом! – она закатила глаза, театрально показывая свое пренебрежение, – оказывается, церковь закрыли от посторонних глаз на время церемонии. Но так как я непосредственно участвую в жизни церкви, мне можно было зайти.
– Кто был с ними еще?
– Свидетели, естественно – этот его дружок, противный адвокатишка, и миленькая девушка маленького росточка.
– Блондинка?
– Да, – ответила Патриция, поджав губы, – а ты что любишь блондинок?
– Нет, я больше по рыжим, – отмахнулся Мур, – это все?
– А тебе мало? Этого никто больше не знает! Очень ценная информация, любой журналист душу бы продал за такую новость!
– Спасибо вам, дорогая Патриция, но я, правда, должен бежать, – заулыбался Мур, выкарабкиваясь из пут. От вампира ему не так хотелось сбежать, как от этой женщины.
– Куда же ты пойдешь, дорогуша? – ее глаза заблестели хищным огоньком, и она приподняла брови так, словно уже было все решено.
Но к своему спасению Лисц завидел вдалеке знакомый силуэт, и надежда вперемешку с радостью затеплилась у него в груди.
– Эрика! – бросился парень к ней со всех ног, крича так, будто не видел ее сто лет. Патриция в гордом недоумении, сохраняя при этом достоинство, последовала за ним.
– Эрика! – подбежал к ней Мур, запыхавшись. Девушка была немного удивлена столь бурной реакцией на ее появление. Щеки ее приятно порозовели от легкого мороза, – я так рад тебя видеть!
Он вцепился ей в плечи, будто боялся, что она исчезнет.
– Что-то вчера ты пел совсем другие песни, – сердито посмотрела она из-под нахмуренных бровей, – я решила проведать тебя после вчерашнего, ты был сам на себя не похож. И как погляжу, все стало только хуже.
– Эрика спаси меня! Спаси, прошу! – выпалил Мур, озираясь, не дошла ли до них еще Патриция.
– Ох, милый, меня не было с тобой всего сутки, а ты уже не можешь без меня жить, – съязвила девушка, забавляясь сложившейся ситуацией. Она не знала, что заставило парня так перепугаться, но то, что он уже был в таком положении, грело ей сердце. Кто-то отомстил за нее и ей не придется марать руки.
– Я не шучу, – прорычал Мур, глядя Эрике прямо в глаза. Он все еще не мог выпустить ее плечи из своих рук, – я сделаю что угодно, только прошу…хах, Патриция это ты…
– Идиотский смех, – подметила Эрика, не в силах сдержать улыбку, и получила в ответ от Мура укоризненный взгляд.
– Это Эрика! – выпалил детектив.
– Ох, здравствуй, милая! Я уже поняла это, дорогой, ты кричал ее имя на всю улицу, словно ошалевший, – она радушно улыбнулась, – я Патриция, а ты случайно не та Эрика, в которую без памяти влюбился мой сын?
– А кто ваш сын? – так же, как и Мур, нервно спросила девушка.
– Лео, он работает в баре, здесь недалеко! Музыкант, творческая душа – пошел по стопам прапрадеда! Он, как с ума сошел – не умолкает об этой девчонке!
– Нет, я не знаю его, к сожалению, – соврала она и заметила, как Мур осуждающе ухмыльнулся.
– Нет, эта Эрика – моя невеста, – заявил Лисц, взяв девушку за руку и гордо выпрямившись.
Патриция, которую явно застали врасплох, глупо похлопала глазами и наконец, сказала:
– Я не знала, что ты собираешься так скоро жениться, – она манерно вздернула бровями.
– О любовь… – начал Мур подбирать оправдание. Эрика смотрела на него так, будто заранее была утомленна его речью. – Не знаешь, где ее встретишь, а где не встретишь… такая неуловимая вещь…
– Он у меня такой красноречивый, – съязвила, не удержавшись, девушка.
– Мне, к сожалению, пора, – хмуро сказала Патриция, явно расстроенная своей неудачей. – Спектакль во вторник в семь, не опаздывайте, билеты я оставлю у Лео.
Они попрощались, и когда Патриция отошла от них на приличное расстояние, Эрика с силой ткнула Мура в бок.
– За что?! – возмутился он.
– А то ты не знаешь! Ты вчера вел себя ужасно! – в голосе девушки звучала обида.
Они зашагали в сторону дома Мура, пока снег хлопьями покрывал всю округу.
– Прости меня, я не знаю, что на меня нашло! Будто мной овладели демоны! – он нахмурился, ожидая сочувствия от Эрики, но она молчала. – Может меня заколдовали?
– Хорошенькое оправдание! Не неси чепухи, – насупилась она, не глядя на Мура, – ты просто вымотался, к тому же я предупреждала тебя – когда имеешь дело с нечистью, нужно хорошо питаться.
– Мне снились жуткие кошмары, но я точно не помню их сути, – продолжал жаловаться парень.
– Всем сняться кошмары, – пожала плечами девушка, – никакого колдовства я в тебе не вижу, кому ты нужен, с тобой возиться. – Она вдруг улыбнулась, словно ее что-то развеселило. – А чего это ты так бежал от этой Патриции, будто она вот-вот голову тебе откусит?
– Она может откусить, что и похуже, – заключил Мур, и это рассмешило ведьму.
– Не знала, что ты лакомый кусочек для взрослых дам за тридцать, – потешалась она.
– Ну, прекрати.
– А она у тебя одна такая, или же их несколько? – не унималась девушка, – у нее мужа, надеюсь, нет?
– Нет, – отозвался Мур, стараясь казаться равнодушным, – пошли чего-нибудь перекусим у Мадам Паншеты.
Они вошли в душный трактир, в котором вовсю царило веселье. Его обитатели плясали под ритмичные мотивы улыбчивых музыкантов. Слабый дневной свет проникал сквозь закопченные окошки внутрь, дополняя лучи старых ламп. Мур с Эрикой сели за стол, больше напоминающий огромную бочку, и из-за барной стойки к ним подоспела добродушная полная женщина, кудрявые волосы который были убраны в хвост.
