Irin Joki
Дом злых ведьм с холма. Том I.
– О, – удивленно протянула Мэри.
Филиппа вздернула бровями, Франческа хмыкнула, а Рири еле сдерживала смех умиления.
– Неужели? – высокомерно произнесла Роберта, – а говорят, писатели наблюдательны.
Где-то я уже это слышал.
– Мы решили отомстить юному Беднаму за его деяния, господин Милон, – продолжила Скарлетт, – за все нужно платить и в ту ночь я решила возыметь свой долг. Я пригласила его в наш лес, притворяясь, что хочу затеять нам тайное свидание. Я даже не думала, что он так быстро, без малейших колебаний и подозрений, явится, да еще и один. Это правда, мы гнали его, он испугался моих сестренок-вампирш, пока еще не совсем понимая нашу истинную сущность, которая могла навредить куда более изощренней. Он долго бежал, очень вымотался, мы специально не гнались за ним в полную силу. Затем в игру вступила я, наслав на него лесных духов, что служат мне. Они погрузили его в самые жуткие кошмары его сердца и души, которые человек ото всех прячет. И тут уж, сколько бы он не бежал – от себя сбежать еще ни у кого не получалось. Габриэль кричал, брыкался, молил о пощаде, но его никто не мог услышать – ведь на наших владениях стоит колдовской барьер. Мы развели костер, и я призвала самого голодного духа леса и позволила ему вселиться в тело Габриэля… Я не стану вам описывать, господин Милон, что испытал мой некогда «возлюбленный», дабы совсем не напугать вас, – Скарлетт облизнулась, вспоминая шабаш не без должного удовольствия. – Через какое-то время он впал в небытие, и Рири любезно отрезала его косичку, чтобы наложить заклятие «вежливого юноши». Мы ушли домой, к утру он должен был проснуться и убраться от дома на холме… но, к сожалению, кто-то, кто вероятнее всего точит зубы на Совет, предпринял неудачную попытку убить его. И я даже рада, что он остался жив, в противном случае нас бы обвинили в убийстве.
– Должна заметить, любая нечисть знает, что вступать на наши земли означает объявить войну самой Филиции Альдофин, – добавила Роберта.
Вот оно что – теперь я понял, почему демон Зиги не пожелал вступать на территорию клана Альдофин и отказался меня вести к воротам особняка в день моего приезда.
– Вы полагаете, кто-то нарочно подставил вас? – выдвинул я предположение.
– Возможно, – проговорила Филиппа, – однако если бы он хотел нас подставить, он точно убедился бы, что выпил всю кровь Габриэля до последней капли. Но я считаю, он намеренно оставил ему шанс на жизнь.
– Вы сказали, кто-то точит зуб на Совет? – пробормотал я, стараясь справиться с нарастающим страхом.
– Конечно, поэтому-то матушка и наказала вам вступить в Совет, – спокойно поведала Роберта.
– То есть, вы хотите мне сказать, что это ловля на живца? – побледнел я, вкушая жуткую правду, – я что, выходит, приманка?
– Так и есть, – успокоила меня Филиппа, – с этим Советом что-то не так.
– Определенно, – согласилась Роберта.
– И что же я должен узнать? – поинтересовался я.
– То, что они вам сами разболтают, в Совете, – улыбнулась Роберта, и я с ужасом заметил, как на секунду выступила ее дьявольская личина и тут же скрылась. – Полагаю, наша беседа подошла к концу и нам нужно заняться делами.
– Ах, дела, дела, – сладко проговорила Рири, напускно заторопившись.
– Удачи, господин Милон, – пожелала мне Филиппа.
– Мы искренне надеемся, что вас не съедят! – приободрила меня Мэри, – а то мы уже привыкли к вам, а я лично перемен не люблю.
И на этом кузины с неуместной беспечностью покинули гостиную, весело о чем-то залепетав.
А я, содрогаясь от выпавшей на мою долю участи, погрузился в свои темные мысли, не в силах сдвинуться с места.
Глава V «Хуже только дьявол с ангельским лицом».
1.
Настал тот день, когда все большое семейство Альдофин решилось выйти в свет в полном составе. Каждая из дорогих моему сердцу дам была взволнованна не на шутку, а я, обреченный, как и всегда, терпеть, рассуждал, что уж если мне пришлось краснеть каждую секунду пребывания на приеме в Тихом дворце, когда лишь малая часть кузин собралась там, то что же меня ждет на предстоящем мероприятии даже представить было страшно.
По уже укоренившиеся привычке за завтраком я развернул сверток свежего выпуска местной газеты «Кастонская весточка», ощущая некое единение с моими дорогими домочадцами после вчерашнего разговора, который как мне казалось, сблизил нас. Но очень может статься, что мне только казалось.
Денек обещал быть погожим, сестрицы щебетали без умолку о какой-то женской чепухе, в подробности которой я не хотел вдаваться. Я лишь старательно проглядывал новостную колонку в газете, к своему облегчению обнаружив, что сводка о пропавшем вампире больше не появлялась. Поэтому за ненадобностью я поскорее выбросил сие неприятное происшествие из головы.
И только мне захотелось с важным видом осведомиться насчет сегодняшнего пикника, как парадные двери без какого-либо предварительного стука или же намека, были наглым образом отворены с превеликим грохотом, чем заставили меня содрогнуться всем телом и подскочить с газетой в руках на месте.
Однако обитательницы моего дома лишь обратили бесстрастные, полные флегматического спокойствия, взоры на возмутителей порядка, что столь бесцеремонным образом ворвались в особняк, и продолжили дальше завтракать.
Этими нежеланными гостями оказались два молодых демона, черт их побери – весьма развязанного и безалаберного вида. С первого взгляда не составило труда определить, что они являлись близнецами, только волосы их переливались разными оттенками – у того, что ступал первым, сияли серебром, а глаза отливали пугающим кровавым цветом, от чего мне несказанно становилось дурно. На этом демоне красовались длинные узкие сапоги с небрежными заклепками на высоком каблуке, под стать штанам такого же черного цвета. Рубашка была скрыта жилетом, с ремня свисала серебряная цепочка, а на плечи был накинут жакет с завернутыми до локтей рукавами. На голове его была криво нахлобучена шляпа, весьма истертого и потрепанного вида. У демона было живое и хитрое лицо с толикой проступающего безумия. Он имел при себе два револьвера, отчего присутствие данного господина в моем доме приобретало опасный характер.
Второй же демон отличался фиолетовыми волосами, что выбивались нечесаными клоками из-под такой же замызганной шляпы. Его ботинки безвольно болтались в голенище, так как были более широкие, нежели у первого демона. Этот господин носил длинный плащ кровавого цвета поверх темного жилета и белой рубашки. У него тоже имелось при себе оружие, что по понятным причинам вовсе не радовало меня.
Из этого я заключил, что демоны совершенно не опасались собственного разоблачения, поэтому предстали перед нами в своем более демоническом обличии, даже не стараясь скрыть цвет волос и глаз, замаскировав их под человеческие.
– О, ужас! Ужас и мрак, драгоценная, сладкая, наилюбимейшая! – театрально, чуть ли не падая на колени, завопил демон с серебряными волосами.
– Наипрекраснейшая, – подсказал второй с фиолетовыми волосами.
– Наичудеснейшая госпожа Альдофин! – подытожил первый с энтузиазмом, вцепляясь в колени моей тетушки, словно ища божественного спасения, или же, скорее всего утоляя необузданное желание прикоснуться к ней.
– Антонио, ты выжил из ума? – недовольно и одновременно изумленно застыла Филиция с бокалом крови в руке, при этом взирая на демона сверху вниз. – Диего, что ты встал, как вкопанный? Убери его.
Эта просьба, скорее приказ, относились к демону с фиолетовыми волосами, и он, сделав крайне понимающий и участливый вид, тут же принялся оттаскивать брата от ног госпожи.
– Но я так давно не имел удовольствие созерцать вашу красоту! И чувства мои уже потонули на дне бокала с горячительным виски! – сердечно выпалил Антонио, пока Диего старательно волочил его по полу нашей блистательной столовой.
Филиция испустила тяжкий вздох, устало глядя на жалкое зрелище, что докучало ей нынешним утром. Я же застыл, как хрустальная статуя, позабыв о себе и о своем вкуснейшем завтраке, что теперь одиноко остывал на фарфоровой тарелке. Мои дорогие кузины тем временем имея как видно стальные нервы, что ни раз были закалены здесь на прочность, как ни в чем ни бывало продолжали свою трапезу, лишь изредка бросая недовольные взгляды в сторону надоедливых гостей.
– Господа Ферхайв, – порицательным тоном обратилась Алессандра к демонам, поспешно закрывая парадные двери, что так были возмутительно распахнуты, – неужто вы позабыли, как следует себя вести благовоспитанным юным демонам? Что нужно стучать в дверной замок, прежде чем войти в дом, и закрывать за собою двери, когда вы уже зашли.
Данное замечание подействовало незамедлительно – оба демона вмиг выпрямились, словно пристыженные ученики и виновато промямлили:
– Извините, госпожа Алессандра.
– Господин Антонио, будьте так любезны, не докучать госпоже Филиции, и прошу вас, садитесь за стол вместе с господином Диего, – деловито распорядилась Алессандра, и оба гостя беспрекословно ее послушались.
Атмосфера чинного приличия воцарилась в столовой, отчего я еще больше растерялся. Удивительно – сколько бы я не прилагал усилий вникнуть в ту или иную суть дела за последние недели, мне так и не удалось разобраться хотя бы в одном из абсурдных безумий, что творились в этом доме.
– Чего притащились-то? – любезно осведомилась Филиция, грозно встряхнув газету перед собой.
– Милостивая госпожа наша! – тут же взмолился Антонио, расстилаясь на столе подобно скатерти, – спаси нас, молю, милая глава ковена ведьм на холме.
– Не могу, сегодня занята, – поспешно бросила Филиция, делая глоток из бокала.
– Но мы больше не можем! Мы не можем так дальше жить! – с блестящими от слез глазами со всей искренностью выпалил Диего, словно он находился в полном измождении душевных сил.
– Так не живите, – безжалостно отрезала тетушка.
– О нет! – взвыл Антонио, чем вызвал недовольство Роберты.
Русланчик тем временем пугливо скрылся за матерью, которая в свою очередь глядела с некой брезгливостью на обоих гостей.
– Да, боги, в чем проблема вашего нытья?! – не выдержала Франческа, вперив свой гневный взгляд в нарушителей спокойствия.
– Это все Черный демон, провались он пропадом! – захныкал Диего, распластавшись на столе подобно брату.
– Та… – прошептала Рири чуть слышно, глаза ее загорелись озорством и коварством, и она бросила глумливый взгляд в мою сторону. Я же постарался благородно игнорировать данные нескромные намеки, и мне уж тем более не хотелось думать о ее сомнительных предпочтениях в женихах.
– Этот Черный демон, – прошипел с неистовой ненавистью в голосе Антонио, поднимаясь со стола, – он жуткий… жуткий…демон…
– Вы видели его истинный облик? – облизывая губы, с придыханием спросила Рири, – красив он, а?
Ее бездонные глаза в этот момент казались мне безумными – возбуждение прокралось и охватило ее, отчего мое сознание затуманилось, а по телу пробежалась обжигающая волна, что будоражила мою кровь.
– Никто не видел истинного облика Черного демона, леди, – с толикой ужаса в глазах таинственно проговорил Антонио, – он самое кошмарное существо, которое только могла породить наша властительница Микаэла, наша госпожа, главная демоница.
– Что? – привстала Рири, ее брови изогнулись в приятную дугу, – так он же обращенный демон.
– О, нет, – хриплым голосом проговорил Диего, – о нем ходит множество слухов, но на самом деле Черный демон вовсе не обращенный как многие полагают.
– Он родной сын Микаэлы, – подхватил Антонио с таким загадочным видом, будто ведал нам одну из самых страшных историй, – он родился не с красными глазами.
– Врешь! – выпалила Франческа, а Скарлетт тем временем выпучила глаза, потеряв всякий интерес к блинчикам, что одиноко маялись на тарелке.
– Если бы, – процедил Антонио, обнажая клыки, – он родился с разными глазами – один от матери, янтарный, второй от отца человека – синий. Никогда такого раньше не случалось, и быть не должно! И хотя он полукровка, он, – гость судорожно вздохнул, – самый сильный демон, что существовал на этом бренном свете, сильнее его только сама госпожа Микаэла.
– Вы все уповаете на вампиров и остерегаетесь Холодного принца, – прищурился Диего, – однако тот, кого стоило бы по-настоящему бояться – это Черный демон… нельзя недооценивать столь коварное создание.
В этот миг Рири, ухмыляясь, опустилась обратно на стул, глядя неотрывно на братцев-демонов. Однако взгляд ее был направлен куда-то глубоко в себя, прямиком в недры таинственной души.
– Он закрадывается в ваши сердца, словно неуловимый воришка, – зловеще нашептывал Антонио, – обращает ваши мечты и желания против вас. Забирает ваши страхи и кошмары и селит их обратно в ваших мыслях, в ваших снах. Он уже может быть в ваших головах, и вы это поймете… только когда будет совсем поздно. Он обожает играть, заманивает свою жертву, уничтожает ее.
– Раздирает на куски, – встрял Диего.
– Микаэла, ох дьявол, как же она им гордиться, – судорожно выдохнул Антонио, – не было ни одного задания или поручения, которое бы он не выполнил. Он беспрестанно издевается над нами, подавляет нас…
– Поэтому, – продолжил Диего, – мы хотим поднять восстание!
Последние слова он прокричал, при этом воинственно вскакивая с места, словно собирался учинить бунт прямо в нашем особняке в столь безмятежное утро.
– Восстание! – подхватил тот час Антонио, подрываясь со стула, – мы решили похитить Черного демона и покончить с его политикой несправедливости и ущемления!
– Похитить и учинить расправу! – взревел Диего, чуть ли не забравшись с ногами на стол, и лишь пронзительный взгляд неодобрения Алессандры остановил его.
– Я чем вам могу помочь? – устало поглядела на них Филиция, которую, кажется, совсем не смущали жаркие речи взволнованных гостей.
– Мы учиним расправу над Черным демоном прямо здесь! – выпалил Антонио с весьма довольным видом.
Тетушка поглядела на них все тем же унылым взглядом, будто они являли собою истинных идиотов, и, закатив глаза, кратко произнесла:
– Пошли вон.
– Но как же… – поутих запал Антонио, Диего тем временем понуро опустился обратно на стул.
– Если это все, – многозначно поглядела Филиция, – то проваливайте.
– Это, пожалуй, все… – растерянно пробормотал Диего.
– И зачем я вас только держу в подчинении, – вновь закатила глаза тетушка, – вон.
– Слушаемся, госпожа, – заторопился Антонио, на ходу поправляя шляпу и пихая братца в бок, – будут ли какие-нибудь приказы?
– Чего вам приказывать? Вы все равно упорно ничего не выполняете, бездельники. Я могу полагаться лишь на Флоренса, – нахмурилась Филиция, и это произвело должный эффект – оба демона, раскланиваясь, поспешили удалиться.
– Если все же захотите притащить Черного демона к нам в дом, – вскочила взволнованная Рири, – то я с радостью его встречу.
– Как пожелаете, леди, мы… – но Антонио не суждено было договорить, потому что Филиция встала со своего места, дабы выпроводить нерадивых гостей, и безжалостно захлопнула перед их носом двери.
– Ходят тут всякие, – недовольно проворчала тетушка, возвратившись из холла на свое излюбленное место.
– У вас в подчинении демон, да еще и не один?! – слишком громким и уверенным голосом произнес я, как бы рассуждая вслух.
– Что тебя так удивило, дорогой племянник? – пронзила меня взглядом Филиция, взор ее вмиг стал хищным и обжигающим, отчего дыхание мое под волей страха сбилось.
– Меня? – напуская ложное спокойствие на свою наружность, протянул я, – меня ничего не удивляет, однако это не совсем безопасное дело – иметь во врагах госпожу Микаэлу. Все демоны принадлежат ей.
– Я не боюсь Микаэлы, солнышко, успокойся, – она усмехнулась, – я не дам тебя в обиду, в случае чего.
– Никому не пробить нашего барьера, Милон, – поддалась вперед Рири, и мой взгляд невольно упал на ее декольте, – здешний лес не пройдет ни одна живая душа.
– Живая может и не пройдет, – улыбнулся я, применяя излюбленное ангельское выражения лица и при этом стараясь не пялиться на прелести кузины, – но вот недавний вампир, наш покойный друг, вполне себе смог, не так ли?
Тут я пристально поглядел на дорогую тетушку. Она же в ответ смотрела на меня, и взор ее был полон спокойствия и непоколебимой уверенности. Медленная ухмылка слегка коснулась ее губ.
– Чего ты так волнуешься? – вдруг подала голос Скарлетт, – в случае неурядиц мы отдадим Микаэле тебя. Демоницы любят лакомиться человечинкой мужского пола.
– Потому что, по-вашему, кузина Скарлетт, мужчины обладают слабой энергетикой? – я слегка наклонил голову, заранее зная ответ.
– Вот именно, зришь в корень, в самую суть, – с удовольствием проговорила девушка, и тут же сделала вид, что отвлеклась на тарелку с булочками, намерено избегая дальнейшей беседы.
– Нам пора собираться, – проговорила Роберта, – а то опоздаем на пикник.
И вот поднялась привычная суета и бесполезные разговоры, которые старались скрыть истинные мотивы и помыслы их хозяев. Мысли мои тяготились лишь одним – от кого же мои дорогие кузины и тетушка возвели непроходимый барьер, что отгораживал малейшие подходы нечисти к особняку, и кто послал того несчастного вампира, что теперь любезно служит удобрением местной почвы?
Что было еще не менее обжигающе подозрительным – это то, что никто из дам не выразил ни малейшего удивления по поводу выхода в свет младших сестриц. Все шло, как обычно – Алессандра с чуткой невозмутимостью и заботой уложила в корзинку съестные закуски, фрукты и овощи, холодную говядину, фиалковый лимонад, зеленый чай с веточкой мяты, свежеиспеченный хлеб и прочее. Экипаж, заказанный заранее ради такого торжественного случая, прибыл в точно назначенное время, и мы со всей присущей суетою и толкотней, с шумом и бесконечными спорами уселись на места и отправились в путь.
Денек на редкость стоял погожий и лучезарный – небосвод, не окропленный ни одним облачком, ослеплял меня своей чистой синевой. Тепло обволакивало меня, и я чувствовал его каждой клеточкой кожи, отчего душа моя пела, забывая о тягостных заботах и трудностях.
Пикник должен был проходить во владениях клана Пай, недалеко от огромного озера, что раскинулось возле прекрасных зеленых лугов меж персиковых и вишневых деревьев. От озера, на котором к слову местные аристократы любили кататься на лодках, веяло притягательной прохладой, что была так спасительна в столь жаркий денек.
Когда мы прибыли, здесь уже собралось порядочное количество гостей – они расположились тут и там, пытаясь скрыться в безопасном теньке. В одном из таких местечек под огромными ветвями старинных деревьев в соломенных креслах восседали настоящие старожилы пригорода – Вивиан Русакова, Клаудия Пай и еще одна миловидная старушка с невероятно добродушным лицом – как я узнал позже, это была Банни Иваницкая, бабушка Иэна. Их корзинки были доверху наполнены разнообразной едой, служанки и лакеи носились вокруг с весьма озабоченным видом, исполняя любую прихоть пожилых дам. А надзирательный вид самих леди так и говорил о том, что они следят за каждым из присутствующих и ничто не ускользнет от их проницательного взгляда.
Орлиный взор Клаудии Генриховны, что все так же была облачена в черные строгие одежды, несмотря на столь теплую погоду, неотрывно следил за своими внучками – Флорой и Полли, которые беззаботно веселились на местном поле для игр. Вивиан томно обмахиваясь веером, лениво оглядывала развернувшуюся перед ними картину и что-то рассуждала себе под нос. Банни в премилом чепце и с чашкой чая скромно и с робким стеснением отпивала из чашки маленькие глоточки и с пытливым любопытством поглядывала на своих подруг.
К Клаудии то и дело подбегала молоденькая девушка, довольно надменного вида – она без конца поджимала губы и ее лицо походило на выражение лица хитренького плутишки, который только что совершил некую пакость. Как я выяснил позже – это была никто иная как Изабель, невеста того самого Берти Пай, имя которого не сходило с языка местных.
Девушка произвела на меня неприятное впечатление, оставляя своими манерами и умением держаться приторный осадок на душе. Но все это должно было меркнуть в любом приличном обществе на фоне ее семьи, что имела высокое положение в императорском дворе в самой Эльфляндии.
Недалеко от вездесущих и устрашающих старух метался, словно заведенный, Оли Тихий, беспрестанно хотевший угодить всем здешним дамам одновременно. Один лишь взгляд на его особу заставлял меня беспричинно приходить в раздражение, и я вмиг ощущал нестерпимое желание дать ему по лицу, дабы этот господин, наконец, угомонился.
Здесь же были и Элисса Эсмальт с дочерью Консеттой, которых мне уже доводилось встречать ранее на приеме в Тихом дворце, но теперь после некоторых деталей, что сообщили мне Зиги с Натаниэлем в баре, я взирал на их особ с гораздо наибольшим интересом. Элисса Эсмальт представляла собой молодую модно одетую женщину, которая смотрела на окружающих с некой снисходительной улыбкой. Ее дочь Консетта проигрывала матери – хотя ее стать говорила о благородном происхождении девушки, лицо ее, однако, казалось мне уж больно простоватым. Она была очень мила и любезна в общении, но от нее веяло нелюдимостью и замкнутостью, которую я ничем не мог себе объяснить. И сколько бы я не глядел на Консетту Эсмальт, по мне так она едва ли могла претендовать на роль самой завидной невесты, какой окрестил ее Зиги из-за невероятного приданного их клана.
Обе госпожи Эсмальт расположились под навесом с охладительными напитками и не выражали особого желания с кем-либо общаться, ведь их дом до сих пор носил траур по Фонси – их последнему наследнику, что не оставил им и малейшую надежду на спокойное существование.
Также к своему огорчению под тем же навесом я заметил Дезмонда Беднама, что с ядовитой заносчивостью вел беседу с другими господами. Он попивал вино из своего бокала, и сдается мне, что вино это было явно не со знаменитых виноградников Монтеро.
Юное поколение пригорода веселилось на поле для гольфа предпринимая для собственного развлечения различные игры и забавы. Здесь я заметил Фелеса, что гонялся за белокурой девушкой, волосы которой были высвечены искусственно, отчего ее белая кожа становилась еще бледнее. Она чувствовала себя явно очень раскрепощено, привлекая взоры каждого своим громким смехом и вульгарными манерами. Голос ее, однако, был глубоким и низким, что придавало ей грубости.
Рядом с ними бесновался Габриэль Беднам с какими-то девицами, вид которых оставлял за собой некие сомнения у порядочного джентльмена. К счастью господин Беднам младший такими качествами явно не отличался, поэтому его всецело устраивало подобное женское окружение возле собственной персоны.
Недалеко от данного вертепа я углядел Даниэля Беднама, гордость которого была видно выше данных спорных увеселений. Он маялся от жары под одним из деревьев, попивая спасительного пуншу.
Рассмотрев всех знакомых и незнакомых мне господ, я принялся устраивать покрывало под персиковым деревом, подвергаясь ежесекундно советам и упрекам от моих кузин и тетушки, которые отчего-то решили, что им лучше известно, как именно стелить эту злосчастную тряпицу. Наконец корзинки были разложены таким образом, что всех это устроило, Франческа с Рири убежали на поле для гольфа, прибывая в явном восторге от того, что им представился случай покинуть дом. Мэри тем временем была поглощена вниманием Оли Тихого, который к моему великому счастью не пожелал оставаться возле нас, и удалился, утаскивая Мэри за собой.
Филиция куда-то исчезла, Роберта решила прогуляться меж вишневых деревьев, предварительно захватив с собой зонтик, дабы скрыться от палящего солнца. Скарлетт же, решившая остаться подле меня с Филиппой, бросила обжигающий взгляд в сторону беспечного Габриэля, что в тот момент повалил одну из девиц на траву в порыве страстной и местами такой опасной игры. «Веселись, веселись, пока можешь, – так и читалось в глазах грозной сестрицы и брови ее нахмурились пуще прежнего».
– Так вот какая у него невеста, – с необъяснимой грустью в голосе проговорила Филиппа, что расположилась по другую сторону от меня с неизменным фужером в руке, который теперь в некой безысходности был безвольно опущен на колени.
Я инстинктивно проследовал за ее печальным взглядом и наткнулся на Изабель – невесту Берти Пай.
– Тебя что-то беспокоит, Филиппа? – осторожно спросил я.
– Говорят, она очень важная особа, поэтому все так с ней обращаются, – не отрывая глаз от девушки, вздохнула тяжко кузина, при этом, совершенно не обращая на меня никакого внимания.
Скарлетт тут же бросила взор своих жгучих глаз на новый объект.
– Хочешь, я сделаю так, что улитки посыплются из ее превосходно уложенной прически? – проговорила девушка, скрестив руки на груди. Становилось ясно, что она сегодня не в лучшем расположении духа, чтобы кому-то делать поблажки.
Трогательно-печальный вид Филиппы был столь благороден в эту минуту, что я никак не ожидал от нее следующих слов:
– Конечно, Скарли, сделай это.
– Нет, нет, погодите, милые, – тут же запаниковал я, подскакивая на месте.
Но мой голос протеста, как и всегда, имел ту же силу, если бы я просил их, будучи моллюском на дне Черного океана.
Скарлетт вырвала рядом травинку из сырой земли и, пару раз дунув на нее, прошептала что-то мне неведомое. Затем направив пальцы, натянутые в струну, в направлении Изабель, она лишь усмехнулась и несчастная девушка, жертва столь необъяснимых обстоятельств, завизжала пронзительном тоненьким голоском, ибо из ее волос и правда полетели улитки. Фелес, что находился неподалеку от места трагедии, не выразил ни малейшей готовности помочь даме – он лишь одарил ее брезгливым взглядом и посторонился.
– Ну, вот зачем? Что это была за необходимость?! – с укоризной в голосе спросил я, при этом негодуя всем своим существом.
– Тебе стало легче, Фили? – вновь принимая меня за пустое место, спросила сестру Скарлетт.
– Благодарю, Скарли, мне намного легче, – произнесла с полуулыбкой Филиппа.
Тут Скарлетт пристально поглядела на меня и серьезно проговорила:
– Если вас кто-то обидит, господин Милон, обращайтесь.
– Ну, все, я с вашего позволения удалюсь, – не выдержал я, демонстрируя тем самым свое неодобрение по отношению к их колдовским проделкам.
Ловко минуя поле для гольфа, на котором все еще прибывала в нервном и истеричном состоянии Изабель, по уши усыпанная улитками, я уклонился в вежливом избегании от возгласов Оли Тихого и, наконец, добрался до желанного навеса, дабы выпить охлаждающего пунша. Рука моя потянулась к огромной серебряной чаше, как взгляд мой наткнулся на Луи Хитрого, что расселся в соломенном кресле и с довольным видом уплетал ежевичный пирог, запивая его стаканом молока.
– Доброе утро, господин Альдофин, – радостно поприветствовал меня Луи.
– И вам, господин Хитрый, – ответил я тем же, наливая себе полный стакан лимонного пунша. – Вы не видели господина Натаниэля? А то мне еще не удалось поприветствовать его.
– Босса рвут на части дамы, впрочем, ничего нового, – не отрываясь от своего важного занятия, поведал мне Луи, – вон госпожа Иви Бетси крутится возле него, словно кошка подле стакана сметаны.
Хорошенькое сравнение ничего не скажешь.
Я посмотрел туда, куда мне указал Хитрый, и увидел ту самую девушку, что еще тогда заприметил в холле Тихого дворца – у нее была невероятно загорелая кожа, словно у какой-то девицы из низшего класса. Можно было сказать, что она довольно симпатичная, однако ее лицо было не обременено интеллектом.
Эта Иви крутилась возле Натаниэля Романова, силясь придать своему лицу милое выражение с очаровательной улыбкой в купе. Но все ее попытки выглядели крайне натужно и фальшиво. Натаниэль же лишь вежливо уклонялся, и вся его поза свидетельствовала о том, что господин полицейский желает как можно скорее покинуть свою собеседницу. Наконец его попытки побега увенчались успехом в лице меня – стоило только Натаниэлю заметить мою особу под навесом, как он немедля устремился ко мне навстречу. Однако надоедливая девица последовала за ним.
– Милон! Друг! Ты почему так поздно пожаловал? – радостно воскликнул Романов на ходу, тем самым привлекая внимание здешних обитателей.
– Господин Натаниэль, я все это время устраивал своих кузин с комфортом под одним из персиковых деревьев, – неловко улыбнулся я, – а это дело довольно-таки кропотливого характера.
– Ох, я слышал, вы прибыли всем семейством? Что же это отлично, – подошел ко мне Натаниэль, но не успел он продолжить, как услышал гнусавый голос Иви у себя за спиной, глаза его медленно закрылись и он тяжко, но бесшумно вздохнул.
Так эта та самая гнусавая Иви, что составляла компанию Фелесу на балконе, говоря о моих кузинах непристойные вещи. Моя догадка подтвердилась.
– Господин Романов! Господин Романов! Что нам делать с этими мерзкими улитками, что посыпались из прически Изабель?! – глупо хлопала глазами Иви, – улитки просто так не сыплются из волос! А что если это произойдет с каждой здешней дамой?! Страх-то какой… надеюсь, вы спасете меня, когда это произойдет со мной!
– Госпожа Иви, – обернулся Натаниэль, сохраняя дьявольское терпение, – вы правы, улитки просто так не сыплются из волос приличной леди и поэтому у меня едва ли найдется объяснение данному происшествию.
– Возможно, внутри такой сложной прически что-то заплесневело и дало жизнь этим милым созданиям? – не удержался я, невежливо встревая в разговор.
Девушка выпучила глаза, явно опешив от данной вольности, что я себе позволил. Натаниэлю, который и подавно не ожидал от меня ничего подобного, только должное воспитание помогло сдержать вырывающийся смех.
– Прошу прощения, – заговорил Романов после короткой паузы, – вы не представлены, я полагаю. Господин Милон, это госпожа Иви Бетси, сестра Айрис Бетси. Иви, это Милон Альдофин, глава клана Альдофин.
– Очень рад знакомству, – улыбнулся я, возвращая маску ангельского великолепия, которая, как и предполагалось, сработала в ту же секунду. – Вы очень милы, госпожа Бетси, – поспешно соврал я.
– Ох, господин Альдофин! – расплылась девушка в глупом кокетстве, – благодарю вас, вы так любезны!
– Что же, Иви, – все еще подавляя подступающую улыбку, произнес Натаниэль, кладя руку мне на плечо, – надеюсь, ты извинишь нас, но мужчинам требуется переговорить с глазу на глаз.
– Ох, конечно! – прогнусавила девушка с весьма глупым видом, – я все понимаю и пойду к сестре!
Романов одобрительно покачал головой, явно желая, чтобы дама поскорее убралась отсюда куда подальше, и Иви счастливая от того, что мы проводили ее взглядом, проследовала на поле для гольфа.
– Вот прилипла, – пробурчал Натаниэль, – не будем о ней! Ну?
