Ираида Волконская
Единственная для эшра. Тень. Книга 3
Глава 10
Запах металла и свежести окружает меня, как и темнота. Она повсюду, но она наполнена миллионами жизней, она дышит и смотрит миллионами глаз. Я подземная река, мои воды чисты и холодны. Я питаю землю, животных и растения; я сама жизнь. Я просачиваюсь всё глубже и глубже, оставляя реку далеко наверху. Энергия, что идёт из центра планеты, проходит через меня транзитом, накатывая волнами. И каждая такая волна оставляет во мне маленькую частичку себя. Наконец я достигаю ядра. Нестерпимый жар и мощь проникают в меня; я вся звеню от возбуждения. Я в сердце планеты, оно пульсирует и зовёт меня. Я проникаю в самый центр, сливаюсь с ним, растворяясь. Она приняла меня, вспомнила, признала! Но мне нужно на поверхность и я поднимаюсь вместе с очередной волной энергии всё выше и выше, пока не оказываюсь в атмосфере. Мне легко и хорошо, я дома! Этот мир родина моих предков. Как же долго мы с Гэрсом искали его, но не смогли найти. Он источник нашей силы и нашей слабости, наш центр притяжения. Я поднимаюсь выше и вижу вечную темноту пронизанную светом множества звёзд; бесконечное пространство, что было моим пристанищем многие века. Замечаю, что планета окутана красноватым сиянием, тончайшим, но прочным барьером, подлететь к которому близко я не могу, меня отталкивает словно мы магниты с одинаковыми полюсами. Сколько бы я ни пыталась приблизиться к барьеру, результат оставался прежним. Значит ли это, что я здесь в тюрьме? Кто поставил этот барьер? Смогла бы я проникнуть через него снаружи? Вопросы возникают один за другим…
Вдруг я ощущаю на себе знакомый взгляд, колючие мурашки расползаются из центра груди по всему «телу». Я вижу Гэрса! Он довольно далеко от меня, но приблизиться не может. В моей голове звучит его умоляющий шёпот: – «Впусти меня! Прошу, взломай барьер!» Значит, он не может проникнуть сюда! Отлично! Значит я в безопасности. Я поспешно спускаюсь вниз. Я хочу забыть об этой встрече. Только не Гэрс, только не сейчас. Чувство тревоги, что поселилось в груди, не даёт насладиться видом на планету, что открывается мне с высоты. Но я вижу, насколько прекрасен мой дом. Его портят лишь Великие горы, что уродливым шрамом опоясывают планету по всей её окружности, словно планета состоит из двух половинок разных миров, что спаяли вместе по прихоти богов. Возможно, когда-то так и произошло, но сейчас сущность планеты едина, она переродилась став миром Кэру.
Мне тоже необходимо переродиться, спаять в едино человеческие эмоции и чувства и те знания и силу, что до поры дремлют во мне. Только так я обрету гармонию и исполню своё предназначение. Но одна я этого сделать не смогу, мне нужен тот, кто разбудил во мне моё человеческое начало, тот, кто научил меня любить. Лишь он способен усмирить мой гнев и направить меня по пути жизни и милосердия. Испытывая боль и душевную и физическую на протяжении многих веков, я растратила свой свет, заковала себя в броню из гнева и ярости, окутала себя плащом из страхов и подозрений. Лишь ты мой любимый раскрыл мою нежность, вернул мне свет. Лишь с тобой я решилась стать матерью, даровать новую жизнь. Сейчас я понимаю смертных как никогда: их страхи, мечты, желания и пороки, их добродетель и милосердие, и чувство любви. Оно всеобъемлющее, светлое, тёплое, сильное, страстное, нежное, чистое. Это чувство и есть смысл жизни, его основа. Без него жизнь лишь существование серое и безликое.
Сейчас ты закрылся от меня, боясь испытать большую боль, чем я принесла тебе ранее. Я принимаю это как последствия своих действий. Но я люблю тебя, и своей любовью, как и ты когда-то, исцелю тебя. Я не оставлю тебя, мой свет…
***
С трудом приподняла свинцовые веки, и вновь зажмурилась, когда в глаза проник яркий лучик света. Всё тело гудит, как высоковольтная вышка. Что со мной происходит? Где я? Наконец, открыв глаза, увидела, что лежу на кровати в нашей спальне, одна. Простыни ещё хранят его запах и тепло, но муж ушёл, не разбудив меня… Мне снилось что-то…странное, словно… Нет! Это был не сон! Я покинула тело! И судя по ощущениям – надолго… Боже, я видела Гэрса! Он вернулся, но…как я поняла, планета закрыта барьером, и ему не попасть сюда без моей помощи. Хорошо… К полноценной встрече с ним сейчас я ещё не готова. Прикрыла глаза, восстанавливая воспоминания. Как же это было прекрасно слиться с планетой в единое целое! Я была всем и ничем. Я ощущала импульсы жизни и затухание смерти, чувствовала всех живых существ. Их так много, они такие разные, но все они часть этого мира, как и я. Я выдохнула и открыла глаза. Кажется, теперь я без труда могу покидать тело, когда захочу. Отчего мне было сложно это сделать раньше? Хочу попробовать ещё! Расслабилась, замедлила дыхание и сердцебиение, убрала все мысли, погрузилась вглубь себя, а затем ощутила расслоение, словно меня теперь две. Я ощущаю своё тело, ткань под ладонями, мягкость подушки под головой, дуновение ветерка, но всё это идёт лишь фоновыми ощущениями, а сама я под потолком! Интересно, увидит ли меня кто-нибудь? Спустилась на пол, но поняла, что так передвигаться неудобно. И вновь взлетев, плавно заскользила в пространстве, желая отыскать мужа. Мы всё ещё не воссоединились и это ощущение незавершённости, недосказанности, так и лежит стылой ледышкой глубоко внутри. Я не сдамся, не уйду, я буду с ним, во что бы то ни стало.
Алан обнаружился в тронном зале возле стола с объёмной картой, старейшины Акрам и Тэсир рядом с ним. Когда я влетела в помещение, муж понял голову и стал настороженно оглядывать зал, всматриваться и даже принюхиваться. В то время как старейшины не ощутили моего присутствия. Алан не стал говорить им о своих ощущениях, но потихоньку продолжил сканировать пространство. Решила рискнуть, и закрылась от него, выставив щиты. Получилось: он моргнул, мотнул головой и вернулся к полноценному разговору. Через мгновение в зал вошёл нэр Тагар, а за ним тихонько идут две женщины, закутанные в накидки болотного цвета. Одну из них он представил как свою дочь, а другую назвал её наставницей. Сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Зачем он привёл их? Лицо Алана осталось бесстрастным, когда он посмотрел на эшари, скромно стоящую возле отца. Он поприветствовал её со сдержанной вежливостью, не проявив никакого интереса. Тагару это не понравилось, но его взгляд сохранил упрямое выражение. Внезапно юная красавица, выступила вперёд, зажимая что-то в правой руке, но оступилась и упала бы на пол, но Алан успел подхватить её. Девушка лучезарно ему улыбнулась, стараясь не обнажать клыков и, потупившись, поблагодарила за помощь. Вроде ничего странного не произошло, но как только она оказалась в руках моего мужа, его глаза затуманились и взгляд сосредоточился на ней. Шэйла скромно протянула ему руку и раскрыла ладонь, на которой, красуясь, лежит отполированный прозрачный камень с золотыми искорками внутри, в проделанное в нём отверстие продет кожаный шнурок. Она сказала, что это амулет, отводящий беду. Большая удача найти хэлит в пустыне, но духи были благосклонны к ней. Согласен ли наместник принять от неё столь скромный дар?
«Алан не делай этого! Прошу!» – кричу я всей душой. Но он осторожно берёт камень двумя пальцами и любуется им на свет. Он благодарит её и говорит, что принимает её подарок. Внутри меня что-то оборвалось. Он…согласился,…теперь она находится в статусе его невесты (по внутренним законам Шессур)! Через неделю будет праздник обретения пары и там об этом объявят официально! Я не в силах пошевелиться, меня парализовало. Но ещё вчера он говорил, что не хочет пока связывать себя отношениями, а сегодня после совместно проведённой ночи, принимает брачный дар от другой! Но ведь мы всё ещё муж и жена, он не разрывал нашу связь!
Между тем девушку увели, я вижу, что Тэсир и Акрам возмущены поведением Тагара и просят Алана рассмотреть девушек и из их кланов, раз уж речь зашла о выборе новой дэи. Алан соглашается, но тут же говорит Тагару, что разрешает эри Шэйле остановиться во дворце на время оставшееся до праздника. Тагар расплывается в улыбке и благодарит за оказанную его дочери честь.
Моё сердце так быстро колотится, что меня с силой впечатывает в собственное тело, и я, задыхаясь, сажусь на кровати. Ну почему это не сон?! Нет, я не сдамся! Это всё ошибка, чудовищная ошибка. Облачаюсь в традиционную одежду эшари выполненную специально для меня в чёрном цвете и иду к детям. Мне необходимо успокоиться! В детской тихо, но меня это не пугает, я знаю, что с детьми всё в порядке. Дара и Эллар обнаруживаются возле окна. Они сидят на полу, и со скучающими лицами перекидывают друг другу круглый тёмно зелёный фрукт агг, но делают они это не с помощью рук, а силой своего сознания – хорошее упражнение на концентрацию. Заметив меня, дети бросили явно надоевшее им занятие, решив пообщаться со мной. Как же я по ним соскучилась! Но для начала мы решили перекусить, и пошли в трапезную на первом этаже. Здесь питается не только наша семья, но также старейшины, и воины, что служат в личной гвардии Алана. Как новая хозяйка этого дома, я должна была взять управление хозяйственной частью в свои руки, но так как это никогда не было моей сильной стороной, эту роль на себя взяла Нора, отлично со всем справляясь. После увиденного аппетита нет совсем, но ради детей я через силу впихиваю в себя несколько ложек традиционной каши и запиваю отваром из кореньев. В голове меж тем, бьётся лишь одна мысль: «Я не должна этого допустить!» Вдруг до меня доносится сладковатый запах шэссуры, а затем вижу и её саму. Дочь Тагара застыла в дверях, впившись в меня своими лимонными глазищами и коварно улыбнувшись, направилась ко мне. Её мысли мало чем отличаются от мыслей большинства эшров, так что меня это не удивило.
– Дэя Арина, приветствую вас! Прошу простить нас за вторжение, – промурлыкала змея, прикидывающаяся ласковой кошечкой.
Я, продолжая сидеть, спокойно поднимаю на неё глаза, а в душе буря, но она не увидит её.
– Нас не представили друг другу… – задумчиво произношу я.
– Прошу меня простить, дэя Арина! – ответила немолодая эшари, подходя к нам. – К вам обратилась моя госпожа эри Шэйла, дочь нэра Тагара. А я её наставница цэри Шанра… Дэй Алан пригласил мою госпожу остаться во дворце до начала праздника, – всё же решила сказать Шанра в конце, отводя при этом глаза. Затем слегка склонила голову и пошла, отдавать распоряжения по поводу завтрака для своей госпожи.
Шэйла чувствует себя победительницей, она полностью уверена в том, что уже совсем скоро займёт моё место. Ей очень хочется уже сейчас указать мне на дверь, но она сдерживается и продолжает улыбаться застывшей улыбкой, похожей на оскал.
Я контролирую каждый мускул своего лица и тела, спокойно встаю из-за стола и только тогда отвечаю: – Эри Шэйла, приветствую вас в моём доме. Надеюсь, пребывание в нём не будет вам в тягость, а возвращение в родной дом наполнит ваше сердце радостью, – я ответила дежурной фразой гостеприимного хозяина, но для моей соперницы это прозвучало как вызов.
– Господин принял мой брачный дар, так что именно вам придётся возвращаться туда, откуда вы пришли, – прошипела змея, растеряв показное дружелюбие.
– Окончательное решение ещё не принято эри, так, что будьте любезны, держите себя в руках, – жёстко ответила я, глядя в её прищурившиеся злые глаза, и подхватив Эллара на руки, вышла за дверь. Дара, как и сын, вообще никак не отреагировала на эту возмутительницу спокойствия, словно её и этого разговора не было совсем, и спокойно шла рядом со мной и ни разу не оглянулась.
***
В течение последующих дней во дворец прибыли ещё четыре эшари, которых выдвинул в качестве претенденток в жёны второго наследника каждый из кланов. Их всех, чтобы никого не выделять, разместили во дворце, словно меня вообще не существует, или как будто наш с Аланом брак уже расторгнут. Всё происходящее превратилось в фарс и напомнило мне день, когда перед побегом мы прибыли на торжественный приём к Аарону, для представления Дары в качестве его будущей жены. Я стояла за спиной мужа и вынуждена была выслушивать слова сочувствия по поводу собственной гибели, которые адресовали Алану некоторые из гостей. До чего же странное ощущение… Но тогда мы с мужем были на одном берегу, сейчас же речь идёт о разрыве наших брачных уз, что добавляет происходящему сходство с ночным кошмаром.
После той ночи он сторонится меня, избегает разговора и, как мне кажется, с трудом выносит моё присутствие во дворце. Он даже не счёл необходимым объявить мне о том, что он уже практически выбрал себе новую жену! Да, об этом словно растревоженный улей гудит весь Ашхар, но я имею право узнать об этом лично от него. Однако, похоже, так думаю только я. Я вымотана и физически и морально. Ночами мне сниться Гэрс, настойчиво упрашивая меня сломать защитный барьер вокруг планеты и впустить его, а я раз за разом выкидываю его из своей головы, что даётся мне не так уж и легко. А днём уже я пытаюсь пробиться к собственному мужу, но стража всякий раз не допускает меня к нему. Что, чёрт возьми, происходит?! Алан никогда не позволял себе подобного. И уж точно никогда не был трусом. Но сейчас, это очень напоминает заговор или что-то в этом духе.
Я понимаю, что начинаю злиться, гнев переполняет меня, грозя вот-вот вырваться наружу, что принесёт лишь разрушения и боль. В нашей с детьми комнате меняют уже пятый кристалл (а их количество у эшров ограничено) так как они просто взрываются ни с того, ни с сего, а слуги обходят меня стороной, потому, что у них начинает сильно болеть голова, стоит им зайти в нашу комнату или пройти мимо меня. Но я держусь из последних сил, я обещала Вэе, и сделаю всё, чтобы сдержать слово. Я понимаю, что гнев ничего не решит, а лишь усугубит и без того тяжёлую ситуацию. Что бы я ни сделала под его влиянием, это не принесёт мне добра, не говоря уж об окружающих. Я не знаю, как мне предотвратить то, что должно произойти. Но я не уйду, даже если мне укажут на дверь.
Как он не понимает: мы пара не только по законам эшров, мы образовали связь, которую нельзя разорвать, просто проведя их ритуал. Она может прекратить своё существование только в двух случаях: смерть одного из партнёров, что подразумевает под собой полное разрушение души или же отсутствие реальных чувств у одного из них. Оба варианта приводят к смерти второго партнёра от горя или же его переход на сторону тьмы, в случае если есть объект мести. Но наша связь не разрушена, он всё ещё любит меня, я это знаю, чувствую. Но если вопреки этому, он ляжет на брачное ложе с другой… Я испытаю не только душевные муки, но и физические (так мы устроены), что сама захочу разорвать нашу связь, что повлечёт за собой ужасные последствия.
Несколько ночей подряд я пыталась прорваться к нему, будучи астральной проекцией, но он поставил защиту, да такую мощную, что если бы я начала взламывать её, это бы превратилось в полномасштабное противостояние и привело бы к разрушениям на физическом уровне. Я не решилась на подобный шаг, хотя был момент, когда я еле сдержалась. Голова моя идёт кругом, а тело словно налито свинцом. Я наглухо отрубила от себя мысли эшров, которые дополнительно выматывали мне нервы. Нет, я не буду ненавидеть их. Они живут в своём устоявшемся мирке, в котором я чужеродный элемент. Я та что, как им кажется, представляет для них опасность. Мне необходимо достучаться до Алана, иначе будет беда, она уже на пороге и от этого холодеют руки, и адски болит голова. Все мои мысли лишь о нём. Что-то не даёт мне покоя, какая-то мелочь, нестыковка. Но я никак не могу её найти и продолжаю лихорадочно рыться в собственной памяти…
– Мама, всё будет хорошо, – успокаивает меня дочь, кладя голову мне на колени. – Папа любит тебя, просто он запутался.
– Но эту Шэйлу он тоже любит,– вдруг подал голос обычно молчаливый Эллар. И эта фраза, сказанная бесстрастным детским голосом, повергла меня в шок.
– Откуда ты это знаешь, Элл? – встревожено спросила я.
– Когда он видит её, температура его тела повышается, ускоряется сердечный ритм и его внимание переключается на неё. То же самое с ним происходит и в твоём присутствии, – разъяснил сын и вернулся к прерванной медитации.
Но как это возможно? Любовь с первого взгляда? Нет, не верю. Значит, она оказала на него какое-то воздействие, сродни приворотной магии. Но почему, ни он сам, ни я не увидели этого? И ведь эшры не владеют магией. Тогда как это возможно? Она отдала ему камень! Возможно он является предметом на котором был закреплён приворот… Думай, Рина, думай! Надо любым способом забрать у него этот камень. У меня появилась цель, но как её осуществить?
***
На лес опустились лиловые сумерки, зажигая множество природных огней. Но сегодня праздник и эшры установили факелы по периметру большой поляны перед дворцом, на которой и будет происходить праздничное действо. А в центре разожгли огромный костёр, напоминающий мне о пламени инквизиции. Вперёд вышел жрец культа земли (так как своих создателей они знают и не видят смысла поклоняться их богам, тем более кейлити-тэ их давно позабыли) и объявил, что сегодня особенный праздник, который ознаменует не только образование множества новых семей эшров, но и семьи их наместника Алана дэй Рэма второго наследника Повелителя. Он, как истинный сын своей расы, придя в свой родной мир, решил вернуться к истокам и избрать себе в жёны дочь одного из пяти кланов. Та, что ныне зовётся дэей, будет лишена своего статуса, и брачная связь будет с ней разорвана. Арина дэй Рэм не достойна быть супругой их наместника, являясь представительницей чуждой им расы ирнов, что любят разорять человеческие земли и то и дело являются и на западные земли, неся лишь смерть и разрушения. Её поведение не достойно дэи, а любовь ко второму наследнику под большим сомнением. Она будет вольна уйти или остаться. Её дети после совершения обряда разрыва брачных уз, лишатся статуса наследников, и мать, в случае если решит покинуть земли эшров, должна будет забрать их с собой. Речь жреца вызвала бурный положительный отклик у всех собравшихся. Все на поляне охвачены радостным возбуждением. Несмотря на то, что сейчас гон не у них, а у рэтсов, весеннее обострение гормонов делает своё дело. И это единственное, что указывает на то, что здесь сейчас весна.
Если бы я была признанной женой наместника Повелителя, то праздник мы с мужем открывали бы нашим танцем. А затем, после прохождения парами обряда по подтверждению их совместимости, давали бы благословение на их брак. Я как мать должна была бы благословить женщин на лёгкую беременность и роды (в силу ограничений наложенных кейлити-тэ, плодовитости больше не желают, чтобы не привести в дом беду)… Но сегодня и правда особенный день. День конца нашего брака. Мы обещали друг другу вечность, а вышло как у многих на Земле. Но я ещё не сдалась, ещё нет…
Танец решили не отменять, но теперь эшари танцуют для Алана, призывая выбрать одну из них. Музыка, звучащая будто бы отовсюду, напомнила мне о ритуале «дарования потомства», такая же плавно тягучая со звуками ханга и барабанов, ритм которой время от времени нарастает, а затем замедляется вновь. Каждая из девушек по-своему красива, молода и сильна. Их гибкие тела призывно изгибаются в свете высокого пламени, что горит за их спинами. Скрывающие их тела кардиганы сброшены, а глухие корсеты заменены на короткие кожаные лифы, что позволяет увидеть гораздо больше дозволенного в обычной жизни. Сегодня все кланы облачены в одежду различных оттенков красного и мне кажется, что я попала в ад, точнее я смотрю на него из окна дворца, ад сейчас в моей душе. Движения тел, красные и оранжевые всполохи, блеск влажной кожи, аромат благовоний и громкий звук местных цикад, – всё это действует на моё взбудораженное сознание угнетающе. Кружится голова и нечем дышать. Ощущения в теле, как и в душе отвратительные. Низ живота ноет, и внутренности скручены узлом. Мне страшно, любимый. Почему это происходит с нами? От чего ты отвернулся от меня? Одумайся, прошу! Ведь ты станешь причиной гибели не только нашей семьи, но и одной из этих юных дев. Твоя избранница просто рассыплется в твоих руках, не в силах выдержать бушующей в тебе энергии. Почему ты не предупредил их об этом? Ты ведь сильнее любой магии, прошу, очнись! Я смотрю на него и продолжаю умолять, призываю его сопротивляться, сбросить с себя ярмо чужой воли. Но Алан глух к моим мольбам. Сегодня он отчего-то одет по земной моде и выглядит несколько чужеродно среди полуобнажённых тел. Но его это нисколько не смущает. Он приближается к Шэйле и берёт её за руку, я вижу её победную улыбку, её лихорадочно блестящие глаза. Она обхватывает его своими смуглыми руками и смело приникает к его губам, прижимаясь к нему всем телом. Меня тошнит, я не в силах смотреть на это! Внутри меня всё запульсировало и закололо, а руки покрылись инеем. Господи, как остановить этот бред и никого при этом не убить? Если я сейчас сорвусь, то будет бойня. Я сажусь на пол, обхватив себя руками и смотрю в никуда. Алура была права. Те вопросы, что казались такими важными тогда, теперь не имеют для меня никакого значения. Я раздавлена, опустошена, уничтожена. Как мне вернуть тебя, любимый? Как?
Дверь в комнату отворилась без стука и стража велит мне следовать за ними. Я прошу детей остаться в комнате, их лица напряжены, но вдруг Дара ободряюще улыбается мне, отчего слезинка всё же скатывается по моей щеке. Что теперь с нами будет? На онемевших ногах спускаюсь по крутой каменной лестнице на поляну. Жрец объявляет, что необходимо разорвать старые узы, чтобы создать новые и требует, чтобы я подошла к нему. За его спиной горит пламя, а вокруг эшры в красном жадно следят за каждым моим движением, словно свора голодных собак. Они жаждут увидеть моё падение с пьедестала, мой позор. Я одета так же как во время собрания, на котором Алан был признан новым лидером эшров, на моей голове всё ещё сверкает острыми гранями дэйкар, охлаждая мне лоб. Я иду с прямой спиной и сжатыми в тонкую линию губами, а перед глазами всё плывёт и качается. Я вижу впереди Алана, его пустые глаза и окончательно уверяюсь в том, что это не его решение, не его воля. Жрец объявляет, что необходимо пройти первый этап, который ничем не отличается от проверки пары на совместимость. Я не понимаю, зачем это нужно, но позволяю порезать себе руку и смотрю, как моя почти чёрная кровь густой каплей падает в прозрачную жидкость. Алан бесстрастно проделывает эту же процедуру, и наша кровь смешивается, закручиваясь вихрем и, как и восемнадцать лет назад стремительно приобретает яркий лазоревый цвет, вызвав недоумение на лицах старейшин и жреца. Но практически сразу в самом центре пиалы стал расцветать ярко красный цветок, он всё рос и рос, пока не покрыл всю поверхность. Краем глаза замечаю, как побледнела Шэйла и приложила руки к приоткрытому рту, а жрец даже отступил от пиалы, словно пытаясь отгородиться от чего-то страшного. Я вижу, что глаза Алана прикованы к пиале, а губы что-то беззвучно произносят, его начинает мелко потряхивать, и газа наполняются слезами. Жрец, взяв себя в руки, громко произносит, что узы нельзя разорвать, так как дэя носит под сердцем дитя. Это означает, что наша связь всё ещё крепка, а совместимость идеальна. Ноги меня больше не держат, и я оседаю в пыль у ног своего мужа. Узел, что скручивал всё это время мои внутренности, распался, и я смогла свободно вдохнуть. Дара, она же сказала… Откуда она это каждый раз знает? У нас будет ребёнок! Значит тогда, тот жар, то нестерпимое желание… Отчего же ты не явился мне?
Рядом со мной на колени встаёт Алан, он смотрит на меня как прежде. В его глазах горит огонь и нежность, а слёзы струятся по щекам. Он раскрывает ладонь, а на ней блестит прозрачной пылью разрушенный камень, который преподнесла ему Шэйла, и ветер уносит пыль прочь. Наконец я слышу его голос: – Прости…что не поверил. Прости, что закрылся от тебя. Я обвинял тебя в безразличии, и сам пошёл тем же путём. Прошу, прости… Я не хотел всего этого! Я не желал себе в жёны другую! Рина, любимая…
А я смотрю в его глаза и всё никак не могу насмотреться. Как же я скучала по тебе мой родной, как скучала! С сердца упал тяжёлый груз и душа, вздохнув, расправила свои крылья. Главное, что мы любим, друг друга, остальное создадим вместе, если надо с нуля. Я взяла его за руку, и, посмотрев в глаза, тихо сказала: – Я люблю тебя.
