Интерробанг
История любви
– Ты меня боишься? – спросил мужчина осторожно.
– Да, но это пройдет. Просто дай мне немного привыкнуть к твоему существованию.
Она провела ладонью по его щеке и отстранилась. Он молчаливо кивнул. Девушка облегчённо выдохнула.
– Уже поздно. Давай домой подкину, а то завтра ещё на работу, – предложил мужчина немного печально.
– Лучше такси вызову, – ответила девушка и двинулась к лифту.
– Ну, уж нет. Разреши мне, как будущему миллиардеру хоть такси тебе оплатить.
Девушка одобрительно улыбнулась.
Уже молча они спустились на первый этаж. Парень посадил её на такси. Проводил взглядом и вернулся в центр.
– И как? – поинтересовался охранник.
– Помнишь, ты говорил, что на жизнь каждому даётся один особенный человек? Рядом с которым все предыдущие и будущие блекнут своей обычностью. Похоже, что это она.
– Ого, настолько всё серьёзно?
– Похоже, я влип. Она же может разбить моё сердце. И разрушить все, что строилось годами.
– Может, но всегда помни, что это и та женщина, которая может сделать тебя и самым счастливым человеком в нашем сером мире. В месте с ней можно потерять и вкус жизни, – сказал охранник и задумчивым жестом вытер кефир с усов.
– И что мне бежать жениться теперь?
– Так и спугнуть можешь, лучше просто старайся не вести себя, как дурак. Хотя бы первое время.
Мужчины засмеялись. За Михаилом Юрьевичем закрылась дверь и открылась ночь, полная размышлений. Ему предстояло нелёгкое дело – не спугнуть любовь.
Глава 4. Шоколадный чизкейк
К следующей встрече он подошёл чуть более тревожно, но с букетом. Да и выбор места в этот раз был за ней. Так что оставалось лишь отгонять назойливые мысли, чтобы случайно не сбежать ещё до её прихода. Но вот уже из-за угла показалась знакомая фигура в тёмно-зелёном пальто.
– И куда мы сегодня отправимся?
– На самом деле я долго думала, какое место сможет лучше рассказать обо мне. Отбросив банальный театр и барахолку, я пришла к ещё более банальному варианту, но тебе может понравиться.
– Умеешь же ты интриговать, – сказал мужчина и, опомнившись, протянул букет девушке.
Она улыбнулась, и наклонившись к уху, прошептала.
– Открою тебе маленький секрет. Больше любых цветов я люблю одуванчики. Но эти тоже очень симпатичные.
Подхватила под руку и решительными шагами повела к месту следующего заседания. Им оказалась её любимая булочная.
– Мы будем просто есть? – спросил мужчина.
– О, ты недооцениваешь роль вкусной еды в построении беседы. К тому же выбор десерта может многое рассказать о характере человека.
– Например?
– Вот ты что будешь?
На языке у Михаила крутилась лишь фраза, вроде: «самая вкусная булочка здесь ты». Но внутренний консилиум тараканов посчитал её слишком странной. Поэтому в слух он озвучил лишь:
– Шоколадный чизкейк.
– О, выбор интеллектуалов.
– Так не интересно. Ты о любом десерте можешь, так сказать, и все согласятся. Потому что им нравится чувствовать умными.
– А ещё рассудительных, склонных к депрессивным состояниям и повышенному чувству вины.
Они оба замолчали и в этой тихой задумчивости оплатили заказ. Сели за столик.
– Что же о тебе может рассказать клубничная розетка? – аккуратно поинтересовался мужчина.
– Я уж боялась ты не спросишь! – резко оживилась девушка.
– Или может я сам попробую угадать? Это десерт свойственный мечтательным натурам, что привыкли брать на себя слишком много ответственности.
– Ты кое-что забыл.
– И что же?
– Проблемы с доверием и влюблённость. Бабочки из живота очень любят клубнику.
– Тогда я даю тебе обещание систематически их подкармливать, – ответил мужчина и положил руку на сердце.
– Не стоит так раскидываться обещаниями. Лучше скажи, твои бабочки чувствуют тоже самое? – спросила девушка и протянула свою руку ближе.
– Мне сложно назвать происходящее бабочками, если честно. Похоже больше на массовую атаку саранчи. Которая заполонила моё сердце и мысли. Будто всё теперь под властью насекомых, а не моей собственной – он накрыл её руку и начал тихонько поглаживать. По щеке девушки покатилась слеза.
– Ты бы знал, как долго я тебя ждала…
– А если исчислять в годах?
– Всю жизнь, – ответила она и расплакалась. Он пересел рядом, обнял рукой и тихо-тихо прошептал:
– Тогда я на два года больше.
