Иннокентий Анненский
А. Н. Майков и педагогическое значение его поэзии

 
Подымается с земли…
Что ж за звуки в серебристой
Все мне чудятся дали?^[184]
 

(I, 370)

4) Вопрос безнадежности.

Примером может служить второй куплет известного стихотворения (напечатанного когда-то в «Складчине») под названием «Вопрос».

 
Мы все блюстители огня на алтаре.^[185]
 

(I, 549)

5) Вопрос эпический (столь частый в славянской и новогреческой поэзии).

 
И тоскуют и крушатся…
Все о том, что не доходят
Вести в адские пределы
Есть ли небо голубое?
Есть ли свет еще наш белый?
И на свете церкви божьи… и т. д.^[186]
 

(II, 223)

Ср. у Майкова же «Белорусскую песню» (I, 400), а также нашу классическую народную былину «Птицы» или «Девку-семилетку».^[187]

Б. Вот примеры поэтических олицетворений.

1) Простых.

 
А вкруг – без цели, без следа,
Несясь неведомо куда,
И без конца, и без начала,
Как будто музыка звучала,
И сыпля звезды без числа,
По небу тихо ночь плыла.^[188]
 

(II, 69)

 
Даль звенит… Кого-то кличет,
Точно нимфа из-за волн…
Точно всхлипывают волны,
Лобызать кидаясь челн.^[189]
 

(I, 445)

Здесь надо обратить внимание на звуковую живопись (Klangmalerei) подчеркнутых слов, а для картины вспомнить «Медного всадника».

2) Сложных.

Примеры представляются двумя стихотворениями Майкова, из которых каждое представляет мифологическую картину:

«Над необъятною пустыней океана» (I, 522).

«Денница» (I,523).

3) Эпических.

 
Похвалилася Смерть в преисподней,
Огород городить собралася;
Что в своем ли она огороде
Не дерев-кипарисов насадит,
А лихих молодцов-паликаров;
И не розанов вкруг их душистых,
А румяных девиц белогрудых.^[190]
 

(II, 226–227)

Ср. подобные же изображения в наших былинах и сказках^[191] (дома Соловья-разбойника и Бабы-яги) и у Тургенева: «Крокет в Виндзоре».^[192]

В. Примеры сравнений.

1) Количественное.

 
Монах, как будто львиной лапой,
Толпу угрюмую сжимал.^[193]
 

(II, 20)

2) Качественное.

 
И в умилении святом
Вокруг железные бароны
В восторге плакали, как жены;
Враг лобызался со врагом;
И руку жал герой герою,
Как лев косматый, алча бою.^[194]
 

(II, 31)

3) Картинное.

 
Дождик лил сквозь солнце, и под елью мшистой
Мы стояли, точно в клетке золотистой.^[195]
 

(I, 243)

4) Соединенное с олицетворением.

 
Маститые ветвистые дубы,
Задумчиво поникнув головами,
Что старцы древние на вече пред толпами
Стоят, как бы решая их судьбы.^[196]
 

(I, 247)

Г. Пример метафор, основанных на синкретизме ощущений:

 
Песни, словно гул в струнах,
Грудь мне наполняют,
Улыбаются в устах
И в очах сияют.^[197]
 

(II, 196)

Ср.

 
И голос соловья в саду звучит и блещет.^[198]
 

(I, 99)

В заключение моей статьи я попробую дать опыт эстетического разбора одной из пьес Майкова в виде программы для гимназического урока в одном из старших классов.

Читаются майковские «Валкирии» (I, 414–416).

Вслед за декламацией, где должно быть выражено постепенное нарастание чувства и его замирание, предлагается иллюстрация текста и краткий мифологический комментарий.

Затем следует анализ.

Размер: двустопный амфибрахий, усеченный на конце каждой третьей строки – отсюда деление пьесы на тристишия.

Другие русские баллады, написанные амфибрахием (у Жуковского, Пушкина, Лермонтова).

Отличие «Валкирии» от этих баллад по ритмическому составу: краткость строк, отсутствие замыкающих рифм, особенность в строфичности.

Простота и бедность, сухость изображения – отсутствие живописных украшений (сравнений, лирических имен). Отсутствие союзов, кроме и, и простота синтаксического строения. Мужественный, суровый тон пьесы (отсутствие уменьшительных и междометий, архаизмы: крыл, ударенье, зачинал, неистовых дев). Отрывочность и пять примеров asyndeton.^[199] 9 строк последних тристиший без глагола.

Музыкальный элемент пьесы.

В центре пьесы стоит призыв валкирий: «В Валгаллу! В Валгаллу!» Этим, вероятно, объясняется и самый размер стихотворения: по крайней мере всего естественнее и звучнее он кажется нам в этом восклицании. В музыкальном (лирическом) отношении пьеса представляет три части: 1) интродукцию-первые три куплета; 2) постепенное crescendo^[200] до 10-го тристишия (fortissimo),^[201] а затем четыре куплета diminuendo^[202] до конца пьесы.

Introduzione. Piano^[203]

Тристишия.

I. Безмолвие-смерть.

II. Глаз различает отдельные части картины.

III. Мысль начинает работать: она требует воздаяния храбрым, которые пали в славном бою.

Crescendo.

IV. Скользят неясные тени – предчувствие звуков.

V. Тени светлеют – это валкирий.

VI. Свист одежд и крыльев, рассекающих воздух.

VII. В ответ им оживают боевые звуки.

VIII. Шум нарастает от оклика и песни валкирий.

IX. В песне уже можно различить призывные звуки.

X. Небесные чертоги Одина дрожат от струн и труб.

Diminuendo.

XI. От резких звуковых впечатлений душа переходит к ярким зрительным.

XII. Успокаиваясь, она переходит к более определенному душевному настроению – радости.

XIII. Отклики битвы замирают, ее впечатления преобразуются:

 
Воздушные кони,
Одежды цветные.
 

XIV. Воины уничтожаются: они теряются в нарядной толпе гостей. Так как из приведенного анализа ясно, что строй этой пьесы музыкальный, а не живописный, то, конечно, лучше всего она может быть понята и усвоена при помощи музыкального комментария, особенно дивного вагнеровского «Ritt der Wallkuren».^[204]