Инна Дворцова
Когда сбываются мечты
Глава 19. Соперники
Когда Элен вернулась домой, её уже ждал Стефан. Девушка обрадовалась ему, но не смогла даже поговорить. Она просто упала без сил прямо на пол. Молодой человек подхватил её на руки и отнёс в спальню. Маргарет уже суетилась, подготавливая постель ко сну. Другая служанка набирала воду для ванной. Оставив в девушку на попечение слуг, он спустился в гостиную.
Элен была вымотана и думала, что сон будет лучшим лекарством от нервного напряжения. Сцена во дворце далась ей не легко. Да и само пребывание в столь необычном для неё мире – это стресс. Жизнь в деревне была легкой и понятной, а вот столица вызывала опасения.
И ещё она скучала по родителям. Тоска по дому иногда становилась невыносимой. Ей было жаль маму, папу, бабушку. Элен было страшно думать, что она числится без вести пропавшей. Тело не нашли, а значит её разыскивают. Вот теперь она впервые в жизни подумала, что очень много без вести пропавших могут жить в других мирах, а родные оплакивают их.
Но если бы ей сказали, что есть выбор – остаться в Лоррелее или вернуться домой, то она выбрала бы Лоррелею. Здесь она чувствовала себя на своем месте. И чего греха таить: такое положение вещей нравилось девушке. Это не простой бесправный участковый педиатр, а Исцеляющая и Видящая. Здесь ей – уважение и почет.
И на любовном фронте отбоя нет от кавалеров – Стефан, Энрике, и даже король. Конечно же, Элен знала, что произошло во дворце в её отсутствие. Девушке льстила мысль, что она может стать королевой, но не больше. Максимус ей не нравился, она не хотела быть его женой.
Но почему бы не использовать стремление Макса для укрепления чувств оставшихся двух. Элен не знала зачем она так хочет, чтобы Энрике потерял голову от влечения к ней. Он женат, разводиться не будет никогда. Да, она и не хотела уводить его из семьи. Но Элен никогда не видела его в кругу семьи, с женой, детьми. От этого казалось, что министр существует отдельно от семьи. «Нужно себя обезопасить и нанести визит жене Энрике. Это меня отрезвит», – размышляла Элен. Слишком много Энрике стал занимать места в её сердце и мыслях. А если пролезет в душу, то не будет ей спасения.
Стефан, милый, надежный, предсказуемый Стефан. На фоне событий, в которые её втянули Энрике с Максимусом, деревенский Стефан кажется чуть ли не занудой. Но Элен понимала, что из них троих только Стефан надежен, как скала. Он не предаст, не осудит, всегда будет рядом. Он будет замечательным мужем, именно о таком она мечтала.
Но почему, если она так все четко понимает, её, как магнитом, притягивает Энрике? «С этим надо что-то делать», – успела подумать Элен, перед тем как провалиться в сон.
Стефану Маргарет уже доложила, как жила Элен эти дни, и как бы между прочим добавила, что сама собирается замуж за состоятельного купца и что неплохо бы выполнить обещание насчет приданого. Стефан заверил её, что выполнит свою часть договора.
Маргарет могла рассказать только то, что видела сама. Но, что случилось во дворце, он не знал. Ждал, когда Элен проснётся и всё расскажет. Боялся пропустить момент её появления, поэтому всё также сидел в гостиной и терпеливо ждал. Благо, что Маргарет позаботилась о благодетеле и накрыла обед. Стефан долго и, основательно ел, чтобы хоть как-то занять время, которое тянулось бесконечно.
Маргарет доложила ему, что министр – частый гость в их доме. И никогда не приходит с пустыми руками: всегда приносит очень дорогие букеты. Стефана беспокоило такое пристальное, по его мнению, даже навязчивое внимание министра.
Что между ними происходит? У него было так мало времени, чтобы завоевать любовь девушки. Мужчине были неприятны ухаживания за Элен в его отсутствие.
Он поэтому и приехал. Получил записку от Маргарет и примчался на всех парах. Стефан не хотел терять Элен, даже если ему нужно будет отбивать её у самого монарха. Он и не подозревал как близок к истине.
От горьких размышлений его отвлекли удары копыт по мостовой, всадник остановился возле дома и постучал.
Маргарет пошла открывать, а Стефан всё никак не мог решить, выдавать своё присутствие или нет. Но, как обычно, всё решает случай. Не успел он принять решение, как в столовую буквально ворвался первый министр. Оба мужчины замерли, не зная, как реагировать на появление друг друга в жизни женщины, к которой были неравнодушны.
Первым пришёл в себя Энрике:
– А, Стефан, ну, здравствуй! – произнес он таким тоном, как будто они вчера расстались, не успев закончить партию в шахматы, а Стефан с утра пораньше пришел сделать свой ход. – Я смотрю, что ты здесь расположился, как у себя дома.
Стефан с удовлетворением отметил ревнивые нотки в голосе министра.
– Здравствуй, здравствуй! Я и есть у себя дома. Это мой дом, который я предоставил в распоряжение Элен. – Подлил масла в огонь молодой человек.
– Знаешь, Стефан, мы можем обмениваться любезностями до утра. У нас обоих хватит и воспитания, и сарказма, но сейчас я думаю, что судьба Элен гораздо важнее нашей давней неприязни. Тем более, что это было уже так давно, что и вспоминать не стоит.
– Что-то приключилось во дворце? Сил Элен хватило только на то, чтобы зайти в дом. Она рухнула прямо на пороге, а сейчас спит уже в течение трех часов.
– Как я ей завидую, сам бы не отказался заснуть где-то на недельку.
И Энрике рассказал все, что произошло во дворце. Стефан был раздавлен, он не мог поверить, что случилось с другом его юности.
– А, ты знаешь, Энрике, что Элен и правда Видящая. Помнишь, что за невестой Макса мы поехали втроём. Но ты уже тогда был первым министром и таким моралистом, что аж тошнило. Поэтому ты и не знаешь, что произошло. В ту ночь мы с Максом изрядно выпили. А если быть более точным, то напились в стельку, и я не смог покинуть его покои. У меня хватило сил лишь заползти в другую комнату. Проснувшись утром, я увидел в постели Макса Гертруду и доказательства того, что между ними что-то было. Гертруда потребовала от Макса, чтобы он отказался жениться на её сестре. Она угрожала, что испортит ему жизнь и развяжет войну между нашими странами, если он не попросит её руки. Все, в том числе и её отец, знали, что маги из всех претенденток выбрали Снежану, и отказаться жениться на ней выглядело бы очень странно. Но Гертруда сказала, что с отцом и сестрой она всё уладит сама. Максу нужно было только попросить её руки.
– Мне тогда ещё показалась странной эта история о безумной любви между ними. И Снежана тогда воспылала любовью к жениху Гертруды, человеку намного её старше. Тогда было слишком много любви. Видишь, как всё обернулось через десять лет, – задумчиво произнес Энрике.
– А ты знаешь, Стефан, что Макс теперь решил жениться на Элен. Ему показалось, что она подходящая партия. Я не отрицаю, что она прекрасная партия для любого монарха, – первый министр наслаждался побледневшим лицом старого друга, а теперь соперника.
Стефан перестал владеть собой и разбил графин об стену. Энрике рассмеялся:
– Не хочешь отдавать своему другу любимую женщину, а, Стефан?
– Можно подумать ты хочешь? – прорычал молодой человек.
– Ты забываешь, что я женат. – Энрике попытался сделать хорошую мину при плохой игре.
– Именно поэтому ты появился у нас в доме один без охраны в столь поздний час.
– Ты, прав, я люблю Элен. Но я женат и уже очень долго люблю свою жену. Элен для меня, как возможность пережить страсть еще раз. Поверь, в жизни встретить такую любовь, как у меня и моей жены, уже удача, а встретить дважды – подарок Судьбы. Не нужно испепелять меня взглядом. Я не говорил ей о своих чувствах. О них знают только двое – я и теперь ещё и ты. Я не собираюсь ломать жизнь ей или своей жене. Всё останется как было. Мне нужно просто видеть её иногда, разговаривать с ней, побыть рядом. Это так мало и так много.
– А я хочу жениться на ней. Хочу, наконец, рассекретить свой титул и бросить к её ногам весь мир. А этот хорёк, мой бывший друг, отнимает у меня её. Я без борьбы не сдамся. Если понадобится, я устрою государственный переворот.
– Успокойся, Стефан! Я только что ликвидировал один переворот, как уже назревает новый. Я помогу Элен даже не получить предложения Макса, но только если она сама этого захочет.
– Захочу чего? – в дверях стояла заспанная Элен.
Глава 20. Нервный срыв
Девушка выглядела прелестно – беззащитной и трогательной. У двух любящих её мужчин сердца сжались от нежности. Энрике поспешил рассказать о предложении Макса и бывшие друзья со страхом ждали её ответа.
Но Элен не была бы Видящей, если бы не знала о разговоре соперников. Знать – то она знала, но считала, что показывать эти свои знания им не нужно. Женщина всегда должна оставаться женщиной, которую необходимо защищать и оберегать, даже если она Видящая и Исцеляющая.
И тут Элен просто нестерпимо захотелось помучить Стефана и Энрике. Она сделал вид, что задумалась. Села в кресло, положила ногу на ногу. Посидев немного, встала и прошла к окну. Остановилась в пол оборота и задумалась. Она знала, что сейчас выглядит великолепно. И дала возможность влюблённым мужчинам полюбоваться ею в открытую.
Но и сама она ещё раз подумала над возможностью стать королевой. Об этом она не мечтала даже в детстве. А тут предоставляется реальная возможность. Но в довесок к титулу прилагался Макс. Элен видела Макса, более того, она его чувствовала. Он не был плохим человеком. Избалованным – да, но плохим – нет. И даже смерть Гертруды доказывала, скорее, его импульсивность, чем злые намерения.
«Стоп!», – приказала сама себе Элен. – «Я кажется всерьез задумалась стать женой Макса. Да, нет, я задумалась о возможности стать королевой. И, пожалуй, об этом нужно действительно подумать в тишине».
Она резко повернулась и успела заметить их напряженные лица, которые через секунду стали скучающими. Что-что, а умение сохранять самообладание они всосали с молоком матери.
– Я не могу решить такой сложный вопрос так быстро. Мне нужно подумать. В конце концов, это первое предложение руки и сердца. И к тому же от самого монарха. Это прекрасная возможность для меня. И не нужно смотреть на меня такими большими глазами. Я, прежде всего, женщина. Я всегда мечтала о семье. Я хочу быть любимой, хочу любить сама. Хочу иметь детей. И не намерена отказываться от своей мечты.
– Но Макс тебя не любит, – с убийственной холодностью в голосе произнёс Энрике.
– Да, – насмешливо подхватил Стефан, – он ничего не говорил о любви, а только о выгоде. И твоё главное желание не исполнится, если ты согласишься выйти замуж за Макса.
Элен тоже умела взглядом поставить на место. Что и продемонстрировала своим двум своим воздыхателям.
– Вы вздумали просветить меня о чувствах Макса? Вы забываетесь, милорды. Из нас троих Видящая – Я. И, поверьте мне, я знаю на какие чувства и к кому способен ваш повелитель.
Она развернулась и пошла к выходу из комнаты, бросив через плечо:
– Наш разговор не закончен.
«Чёрт возьми, что на меня нашло. Я еще не королева, а корону уже надо лопатой подправлять. Вот что я несла? Просто какой-то кошмар! Что теперь Энрике обо мне подумает. У него был такой холодный голос и презрительный взгляд», – Элен остановилась у первой ступеньки лестницы. – «Надо вернуться и исправить ситуацию. Пусть Энрике не думает обо мне плохо». Элен даже сама не замечала, что её волнует только то, что подумает о ней Энрике. Мнение Стефана её не волновало.
Она уже решила вернуться, но какое-то внутреннее чувство не давало ей снова вернуться в столовую. Она устало опустилась на ступени лестницы. Как-то сразу всё нервное напряжение, которое накопилось за время пребывания в Лоррелее, выплеснулось именно в этот момент. Из глаз полились крупные слёзы. Она не могла остановиться. Элен плакала молча, не вытирая слёз.
Ей было так плохо, что уже ничего не имело значения. Она попыталась подняться по лестнице, но смогла одолеть только несколько ступенек. Обнимая перила, Элен позволила себе жалость. Жалость к самой себе. Накопленные годами обиды прошлого мира и недопонимания этого радостно «полезли» на волю. Она жалела себя в общем, плакала по своей «загубленной» жизни.
Ей было просто необходимо было выплакаться, выплеснуть свой негатив и раздражение, чувство досады и разочарования, неустроенности и неуверенности. Не хотелось показной жалости и ненужных слов, поэтому Элен старалась не производить много шума. Но дверь распахнулась и на пороге стоял Стефан. Вот уж кого она хотела видеть меньше всего. Он что, телепат? Или так чувствует её?
Молодой человек молча закрыл дверь и подошёл к плачущей девушке. Без лишних слов и ненужных вопросов поднял её на руки. Отнес в её комнату. Положил на кровать.
– Где твои успокоительные и снотворные порошки?
Элен молча показала рукой на сумку, стоящую возле туалетного столика. Стефан налил стакан воды, достал порошки и поставил всё это добро на столик возле кровати.
– Постарайся выплакаться и заснуть. Если не получится успокоиться – прими порошки. Служанок не зову, ни к чему это сейчас. Просто распусти корсет, укройся и спи. Не занимайся самокопанием, сделаешь только хуже. Ты очень устала, поэтому сорвалась. Не переживай, Энрике это понимает и не думает о тебе плохо. Он приедет, как только ты его позовёшь.
Стефан заботливо укрыл Элен одеялом, поцеловал в лоб и вышел. «Вот что это сейчас было?» – подумала девушка и заснула.
Стефан вернулся в столовую. Энрике сидел за столом и ужинал. Выражение его лица его было невозмутимым, но сердце пропускало удары. Первый министр понимал, что Элен блефовала. Иначе он не был бы первым министром, если бы не мог читать людей, как раскрытые книги. Но ему очень хотелось знать, что происходит между Элен и Стефаном. Он не хотел становиться между ними, но чувство собственника услужливо рисовало ему картины счастья с Элен. Поэтому он любой ценой хотел сохранить ясность рассудка, не позволить ревности овладеть им.
Стефан подошёл к столу и сел напротив. Взмахом руки отослал зашедшую служанку. Сам налил себе вина. Энрике поднял голову и спросил, имея в виду монарха:
– Ну, что будем делать с хорьком?
Стефан рассмеялся. Лёд взаимной неприязни был растоплен одной меткой фразой.
Глава 21. Примирение
– Ну, раз ты против переворота и смены династии, голосую за то, чтобы убить по-тихому. – Пошутил Стефан.
– А по-тихому, без убийства, смены династии не произойдет?
– А, может правда, пусть Элен выберет сама?
Первый министр судорожно искал ту соломинку, за которую можно ухватиться и не сорваться в пропасть взаимных упрёков.
– Послушай, Стефан. Не позволяй в данном случае голосу разума взять вверх. Слушай своё сердце. Разве этого оно требует от тебя?
– Энрике, давай поговорим, как старые друзья. Ты и я молоды и красивы, нас обоих любят женщины. И всё! На этом наше сходство заканчивается. Дальше появляется пропасть, разделяющая нас.
– Так уж и пропасть? – усмехнулся первый министр королевства.
– Я бы даже сказал – бездна.
Энрике поморщился от этих слов старого друга:
– Стефан, у тебя всегда была склонность к преувеличению.
– Правда? Давай проверим? У кого из нас семья, дети, любящая жена, дом в столице? Напомни мне имя первого министра монарха и его правой руки.
– И что ты хочешь этим сказать?
Было видно, что Энрике не нравится этот разговор. Он чувствовал вину там, где её не было. И это начинало раздражать.
– Я хочу сказать, что при свободном выборе Элен у тебя преимуществ больше. Кроме того, ты ей нравишься.
От слов Стефана у Энрике в душе запели соловьи и он решил быть великодушным с поверженным соперником:
– Но у тебя, дорогой друг, самое важное преимущество – ты свободен. Ты можешь жениться на ней, а я – нет. А Элен такая девушка, которая не будет расточать свои милости только ради моей должности. Она цельная натура и не будет любовницей женатого мужчины. Даже если любит его. Разве ты не на это рассчитывал в своем благородстве свободного выбора?
– Я понимаю куда ты клонишь. Не хочу с тобой спорить, а тем более ругаться. Давай останемся в хороших отношениях. Мы все-таки раньше дружили. И знаешь, я буду бороться за любовь Элен. Я её люблю и не отступлю.
Первый министр даже опешил от такого бурного монолога. Понимал, что ему лучше уйти со сцены, но не хотел. «Пусть найдётся хотя бы малюсенькая причинка, по которой я могу не отступать», – отчаянно молился он.
Пока два великовозрастных мальчика мерялись чьё конг-фу круче, Элен безмятежно спала. Каждый считал, что она сделает выбор в его пользу. И у каждого были для этого свои причины.
Стефан окружил девушку теплом и заботой с самого начала её пребывания в Лоррелее. Элен нравилась его надёжность, рассудительность. Ей не нужно было изображать из себя крутую Видящую. Она могла быть самой собой.
Энрике же постоянно держал её на коротком поводке психологической привязанности. Элен любит общаться с ним, ей с ним интересно. Но в то же время рядом с ним она не ощущала спокойствия и безмятежности, которые давал ей Стефан.
Мужчины не знали кого выберет девушка, но каждый надеялся, что его. Макса, как соперника, они не рассматривали.
Пока Элен спала, Стефан решил уладить все неотложные дела. Он хотел обратиться к Энрике с просьбой о легализации своего титула. Ещё нужно было решить вопрос со свадьбой и приданым Маргарет. Но это дело могло подождать до вечера.
Извинившись перед Энрике, Стефан вызвал Маргарет и приказал ей доставить своего жениха к вечеру. Они будут обсуждать детали свадьбы и приданного. Маргарет, окрыленная таким быстрым развитием событий, помчалась к своему купцу быстрее лани.
Стефан вернулся в столовую. Предложил Энрике взять вино, сыр, фрукты и перейти в гостиную. Затем позвонил и приказал принести им чаю. Энрике с любопытством наблюдал за такой бурной деятельностью своего старого приятеля. Он подозревал, судя по таким приготовлениям, что Стефан захочет снова обсудить их соперничество за Элен, судя по таким приготовлениям.
Но Стефан сумел удивить его в очередной раз, когда попросил посодействовать в возвращении титулов.
– Энрике, ты самый влиятельный человек в государстве, даже монарх – марионетка в твоих руках. Мне надоело жить полулегально. Моих родных все устраивает, меня – нет. Я очень прошу тебя помочь вернуть мне герцогский титул. Я хочу, чтобы земли и титулы наследовали мои сыновья. В общем, я хочу вернуть себе то, что потеряли мои предки. Очень прошу тебя, помоги. У меня достаточно денег, чтобы купить себе титул поменьше, но я не хочу. Я хочу вернуть то, что принадлежит мне по праву рождения.
Сказать, что Энрике был в шоке, значит ничего не сказать. Вроде бы обыкновенная просьба, если не учитывать обстоятельств, при которых семья Стефана лишилась всех своих титулов и земель.
Дело было очень давно, ещё при прапрадедах, и Макса, и Стефана, и самого Энрике. Это были самые богатые, родовитые и влиятельные семьи государства с равными правами на трон. Но страной управляла династия Макса и тогда, и сейчас. Семейство Энрике устраивало положение, а вот прадеда Стефана – нет. Не сказать, что правящий монарх был тираном или наоборот тряпкой – нормальный правитель. И вроде всем хорошо жилось, но всегда находились недовольные. Вот и Густав Валленберг, герцог Уррано, считал себя обделённым. Ему не хватало власти, и он решился на смену правящей династии. Но переворота не произошло. Его банально предали. И в наказание и он, и его потомки были лишены всех титулов и земель. Семейство исчезло. Место, где они спрятались от позора, знал лишь прадед Энрике.
Поэтому, так сложно было вернуть и титул, и земли Сиефану. Но нет ничего невозможного возможного для людей с интеллектом и первый министр дал слово, что поможет всё вернуть. Он засобирался домой, попросив известить его о пробуждении Эллен.
Стефан, проводив первого министра, вернулся в гостиную и попросил слугу пригласить купца первой гильдии, Матвея Свиридова.
Они долго беседовали и не только о свадьбе. Стефан давал за Маргарет приданое в сто золотых, кухонную утварь, постельное бельё и полный гардероб девушки на все сезоны. Купец остался доволен сделкой.
К тому же Стефан предложил расширить дело купца за счёт своей доли. Глаза Матвея загорелись. Столько удачи и сразу. Он уже навёл справки о Стефане, поэтому не стал ломаться, а согласился.
Остаток вечера провели в обсуждении деталей и договорились завтра в полдень подписать соглашение. Разошлись довольные друг другом.
Энрике вернулся домой и стал обдумывать сложившуюся ситуацию. А Стефан сидел в гостиной и размышлял как сделать так, чтобы Элен вышла за него замуж.
Элен снился снился удивительный сон. Как будто она бежит утром, по росе, по очень красивому лугу к себе домой. Её переполняют чувства счастья и всепоглощающей любви. Она спешит к мужу и детям. Подбегает к большому, красивому, светлому, с большими окнами. Тихонько поднимается на второй этаж в спальню и пробует пробраться в ванную. Но тут её перехватывает муж. И начинается утренняя возня с поцелуями, объятиями. Такая приятная и такая необходимая для счастья. Вбежали дети, услышав разговоры родителей. Вот её мечта, воплощённая во сне. Но кто же был в роли мужа? Она никак не могла разглядеть его лицо. Весь сон оно было какое-то нечеткое, закрытое.
