Ингвар Го
Сталкер времени. Павел
Винченцо и Максим вошли в офицерскую палатку. В ней работали несколько штатских и три военных инженера, старший – в чине майора. Когда архитектор появился в палатке, все сразу замолчали и с удивлением посмотрели на босого оборванца, которого привел Бренна. Но он был любимцем Императора, его Главным придворным архитектором и постоянно общался с Государем, поэтому его любой каприз, любой приказ или просьбу исполняли беспрекословно.
Бренна подвел Максима к своему рабочему столу, на котором в беспорядке лежали чертежи и какие-то бумаги, скинул часть на деревянный настил офицерской палатки и велел Максиму сесть в стоящее рядом кресло. Положил перед ним листок бумаги, чертежные инструменты и сказал по-русски:
– Покажи, что умеешь, – и деловито отошел к столу, за которым сидел один из военных инженеров.
Максим не стал прислушиваться к их разговору, взял английский карандаш, линейку и начертил идеальный куб, потом второй и третий, во второй он вписал правильный тетраэдр, а в третий октаэдр.
«Как хорошо, что на первом курсе моего «Архитектурного университета» нас обучили основам черчения, а не сразу графическому компьютерному моделированию», – подумал Максим, когда закончил, и обратился к Винченцо:
– Вот, посмотрите.
Бренна подошел к Максиму, взял у него из рук листок и стал внимательно его разглядывать, даже не догадываясь, что Максим в это время пытается «просканировать» его сознание и узнать его мысли. Через несколько секунд он узнал, что архитектору срочно нужен новый чертежник вместо заболевшего Клаудио, а работа, которую он предоставил своему экзаменатору его вполне удовлетворила. Используя метод нейро-гипнотического программирования, Максим отправил в подсознание Винченцо команду предложить ему работу чертежника.
Бренна вернул Максиму листок и немного отрешенно проговорил:
– Я хочу поручить вас работу чертежника, и если ты не против, то завтра утром будь здесь, в этой палатке, – на что Максим кивнул головой.
Архитектор обвел присутствующих взглядом и очень громко произнес:
– Этот новгородский крестьянин будет работать у нас чертежником вместо заболевшего Клаудио.
Все с удивлением посмотрели на Бренна, но никто не проронил ни слова. Винченцо отсчитал Максиму несколько серебряных монет в счет будущего жалованья и повелел, чтобы он купил на эти деньги подобающую его новой должности одежду и снял бы жилье. Максим низко поклонился и вышел из палатки.
У входа его смиренно ждал каменотес Суханов.
– Ты что так долго? – спросил Суханов. – Я тебе жду, жду. Пойдем отсюда поскорее, по дороге все расскажешь.
– Да что здесь рассказывать, – ответил Максим. – Похоже, с работой каменотеса придется пока повременить. Викентий Францевич назначил меня чертежником и даже дал немного денег взаймы, – Максим показал Суханову серебряные монеты. – Так что не сердись на меня, Самсон, что не оправдал твоих надежд, дай бог, еще свидимся.
Максим, понимая всю неловкость ситуации, пожал Суханову руку и очень быстро пошел прочь от палатки. Самсон растеряно почесал затылок и направился командовать разгрузкой барки с гранитом.
Вскоре Максим добрался до каменного Круглого рынка, недавно построенного на берегу Мойки вместо сгоревшего деревянного приятелем Винченцо Бренна Джакомо Кваренги. В маленькой лавке он выбрал себе недорогой сюртук из зеленого сукна, светлые панталоны, чулки, сорочку, жилет, мужские туфли с большими медными пряжками и черную треугольную шляпу. Лавочник с недоверием смотрел на Максима. Почувствовав это, сталкер сказал ему, что он помощник Главного Императорского архитектора, который неподалеку отсюда строит Государю прекрасный замок, а одет он так странно потому, что его ограбили лихие люди. Услышав этот ответ, лавочник успокоился. Максим расплатился, облачился в свое новое одеяние и направился искать себе пристанище. На оставшиеся деньги ему удалось снять маленькую квартирку, располагающуюся тоже на Мойке в доме купца Чернова. На противоположном берегу стояла усадьба Жадимировского с порядковым номером двенадцать.
-11-
Лето тысяча семьсот девяносто третьего года. Гатчина. После того, как Императрица Екатерина Вторая подарила своему сыну Павлу выкупленные ею бывшие владения графа Григория Орлова Гатчину (это случилось в тысяча семьсот восемьдесят третьем году, почти сразу после смерти графа), здесь многое изменилось. Личный архитектор Павла Винченцо Бренна частично перестроил Дворец. Появились каналы, подъемные мосты, и это место стало напоминать неприступный рыцарский замок.
Будущий Император вернулся с плаца Гатчинского дворца, где проводил строевой смотр своих, как их называли – «Гатчинских войск» – и остался ими очень доволен. Он поднялся в рабочий Овальный кабинет и запер изнутри дверь на ключ, чтобы еще раз перечитать таинственное письмо, полученное от Консула Мальтийского Ордена в Италии Джулио Литто, с которым он познакомился в Риме во время своего путешествия по Европе вместе со своей супругой Марией Федоровной. Текст этого письма был немного странным. Вернее, в конверте было сразу два письма, с первым от Джулио Литто все было понятно. В нем Консул вспоминал их Римскую встречу в тысяча семьсот восемьдесят первом году и беседу о Европейской политике. Он писал, что Павел, говоря об изменениях, которые произойдут в Европе в ближайшие пять-десять лет, был прав, предвосхищая события. Но было еще одно в маленьком конверте, запечатанное сургучом личной печаткой Великого Магистра Мальтийского ордена Эммануэля де Рогана.
Будущий Император уже несколько раз перечитывал его. Именно второе послание не давало ему покоя: «Светлейший Павел, скоро вы станете Императором Великой Российской Империи, это вам предначертано судьбой, но это еще не все, вы станете Великим Магистром Мальтийского ордена и продолжите дело ордена во имя Господа. Возможно, второе для вас несколько неожиданно, но верьте мне, на вас будет возложена Великая миссия, которую благословил Господь. Через семь дней после того, как вы прочтете эти строки, я лично предстану пред вами и постараюсь все объяснить. Поэтому пишу вам это письмо, чтобы вы были готовы к моему визиту. Это произойдет почти сразу после полуночи, постарайтесь найти уединенное место, чтобы никто, повторяю, никто не присутствовал при нашем разговоре и не знал о нашей встрече. Вы узнаете великое таинство и великое откровение. Великий Магистр Мальтийского ордена Эммануэль де Роган. P.S. О том, что перстень Первого Великого Магистра Мальтийского ордена Пьера де Обюсьена, который я вам передал через нашего римского Консула, сейчас у вас, знают только три человека: вы, я и Джулио Литто. Эта тайна должна убедить вас в искренности моих намерений».
Павел еще раз прочитал второе письмо и подумал: «А если это злая шутка одного из новых фаворитов моей матушки, который хочет просто посмеяться надо мной? Хотя, нет, P.S. и перстень…»
Павел Петрович, как и просил Консул, никогда и никому не показывал этот перстень, даже своей супруге Марии Федоровне. Он хранил его в особом тайном ящичке своего бюро, о котором никто не знал. Лишь изредка, когда оставался один, он доставал его из тайника, надевал на безымянный палец левой руки и любовался четырьмя большими рубинами, вставленными в золотую оправу в форме Мальтийского креста.
Будущий Император посмотрел на часы, было без четверти двенадцать, до полуночи оставалось пятнадцать минут. Павел зажег свечи, хотя за окнами было светло (стояли Белые ночи), и задернул в Овальном кабинете шторы. Затем он подошел к бюро, вытащил из тайника шкатулку, достал из нее перстень, сел в кресло и стал внимательно рассматривать подарок Эммануэля де Рогана.
Павлу показалось (или это был эффект, который давали зажженные свечи), что рубины почему-то стали менять свой цвет. Они становились то совсем алыми, то неожиданно бледнели. Ничего подобного раньше с ними не происходило. «Может быть, это знак?» – подумал Павел Петрович и опять посмотрел на часы, они показывали двенадцать часов и одну минуту.
Неожиданно рядом с дверью возникла маленькая светящаяся точка. Постепенно она стала увеличиваться и через несколько секунд превратилась в пульсирующий голубым светом эллипс чуть больше человеческого роста. Через мгновенье из него вышел пожилой мужчина, одетый в красный шелковый жилет с белым Мальтийским крестом на груди и в красный шелковый камзол. У него были тонкие черты лица, на голове парик, на шее белый платок и орден с бриллиантами, которые сияли в чуть приглушенном свете свечей. В руках он держал небольшой серебряный ларец.
– Здравствуйте, Павел, – произнес по-французски вышедший из светящегося эллипса неизвестный. – Меня зовут Эммануэль де Роган, я Великий Магистр Мальтийского ордена. Я заранее предупреждал вас о своем визите.
Павлу Петровичу стало не по себе. Ему хотелось закричать и выбежать из Овального кабинета, но он не мог этого сделать. Он же Будущий Император и был обязан сдерживать свои эмоции перед лицом опасности. Павел, преодолевая страх, встал с кресла, почтительно кивнул головой и произнес:
– Чем я могу быть вам полезен, сударь?
Великий Магистр низко поклонился и сказал:
– Я преклоняюсь перед вашим мужеством и самообладанием, уверен, Россия в вашем лице получит Великого Государя. Я не задержу вас надолго, я появился здесь благодаря небольшому серебристому кубику. Спаситель назвал его «проводником», он хочет, чтобы он хранился у вас в России, в городе Святого Петра. Я не могу передать вам его сейчас, иначе не смогу вернуться назад. Но прошу вас прислать за ним на Мальту надежного человека, которому вы полностью доверяете. Чтобы я точно знал, что это ваш посланник, вручите ему как условный знак шкатулку, в которой у вас хранится перстень Первого Великого Магистра нашего ордена, – Эммануэль показал на перстень и шкатулку на рабочем столе Павла Петровича. – Простите, Сир, у меня очень мало времени, я должен возвращаться, в этом ларце бумаги, из которых вы все поймете. Прощайте.
Великий Магистр поставил серебряный ларец на край стола, вошел в пульсирующий голубым светом эллипс, и все исчезло.
Павел Петрович в течение получаса пытался осмыслить все произошедшее, наконец, он осмелел и открыл серебряный ларец. В нем находились бумаги, написанные на французском языке.
«Нет, это был не призрак и не фантом», – подумал Павел, бегло просмотрев их. Но решил, что на сегодня довольно, покинул Овальный кабинет и еще почти два часа в глубокой задумчивости гулял по дворцовому парку, и только после этого отправился спать.
Утром Будущий Император внимательно изучил бумаги из серебряного ларца. Из них он узнал, что с помощью небольшого серебристого кубика, о котором ему поведал Великий Магистр, можно перемещать свою плоть и дух во времени и пространстве, что вчера и проделал Эммануэль де Роган, а также увидеть прошлое и будущее. Но чтобы предмет, который Спаситель назвал «проводником», обрел бы свою полную силу, его необходимо поместить в «Восьмигранный Зал Вечности». Пока такой зал есть только на Мальте, в Форте Святого Ангела. В серебряном ларце кроме послания Эммануэля де Рогана лежали и подробные чертежи «Восьмигранного зала».
Потрясенный Павел решил, что обязательно исполнит волю Спасителя и построит надежное укрытие для загадочного кубика, и второй «Восьмигранный Зал Вечности».
Павел Петрович уже давно хотел на месте бывшего Летнего дворца Императрицы Елизаветы Петровны (там, где он родился) построить великолепный замок. Тем более, что существовала легенда, согласно которой «здесь должен стоять Дом и Храм во имя Святого Архангела Михаила».
Будущий Император уже сам сделал несколько набросков будущего здания, но после знакомства с бумагами, которые ему передал Великий Магистр, понял, что его прежний замысел никуда не годится, и очень быстро набросал новый, и вызвал своего любимого архитектора Винченцо Бренна. Через полчаса Викентий Францевич (так его называли в России) уже сидел в Овальном кабинете Будущего Императора и внимательно его слушал.
Павел Петрович не стал рассказывать архитектору о ночном визите Великого Магистра, а сказал, что хотел бы, чтобы внутренний двор его будущего замка имел бы форму восьмигранника, и под ним был бы возведен восьмигранный подземный зал. Затем он передал архитектору чертежи из серебряного ларца и сказал:
– Это чертежи подземного «Восьмигранного зала», их начертал средневековый архитектор, я получил их случайно с оказией.
Викентий Францевич взял бумаги, уверил, что будет работать, и через две недели предоставит будущему Императору первые эскизы.
«Я сделал первый шаг, – подумал Павел Петрович, когда Бренна вышел из его Овального кабинета. – Теперь надо решить – кто, как сказал Великий Магистр, станет моим посланником, и как он будет добираться до Мальты».
Самое простое решение – снарядить туда военный корабль. Хотя Павел и не был пока еще Императором, но послать в Средиземное море фрегат было в его власти. Но это могло вызвать ненужные разговоры, толки и пересуды, а это путешествие должно было проходить в глубочайшей тайне.
Добраться до Мальты можно было двумя путями: Северным и Южным. Последний был немного короче, но на юге находилась Турция, Османская Империя, с которой Россия вела бесконечные войны, и отправлять туда человека с очень щекотливой миссией было небезопасно. Северный путь, хоть и был длиннее, но надежнее, правда, на Западе находилась еще неспокойная Польша. Но по Балтийскому морю, минуя ее, можно было попасть в Германию, а из нее посуху через Австрию и Италию, а потом снова морем добраться и до Мальты. Будущий Император решил отправить своего посланника Северным путем, но кто им станет, пока не знал. Он перебрал в своей памяти всех справных и преданных ему офицеров «Гатчинских войск» и, наконец, остановился на кандидатуре поручика Александра Арбатова – молодого разорившегося дворянина из Тверской губернии.
Арбатов производил очень хорошее впечатление. Он отлично справлялся со своими служебными обязанностями, неплохо знал французский и немецкий языки, отлично фехтовал (а это было просто необходимо во время его будущего путешествия) и имел отменное здоровье. Павлу Петровичу необходимо было тайно посвятить Александра в свои планы.
«Я должен переговорить с этим человеком, – подумал Будущий Император. – Надо только найти благовидный предлог, чтобы пригласить его к себе на аудиенцию».
Даже здесь, в Гатчине, где Павел Петрович был в полной безопасности, он все равно опасался шпионов своей матушки Императрицы Екатерины Второй.
***
Опасения Павла Петровича были небезосновательны. На следующий же день после визита Магистра Мальтийского на стол Первого помощника Начальника «Тайной экспедиции» Владимира Аркадина, того самого, что сопровождал Павла Петровича и Марию Федоровну во время их путешествия по Европе в тысяча семьсот восемьдесят первом году, лежала записка: «Вчера около полуночи Великий Князь Павел Петрович заперся в своем Овальном кабинете. Никого не впускал и никого не приглашал. Но из-за двери был виден очень яркий свет и слышалась чуть приглушенная французская речь неизвестно как появившегося там человека. Потом все стихло, пропал и яркий свет. Великий Князь еще какое-то время оставался в Овальном кабинете, а потом около двух часов гулял по парку, и лишь после трех ночи отправился спать». Подписи под этим посланием не было…
***
Вскоре предлог был найден, и Павел вызвал к себе Обер Коменданта Гатчины. Когда тот вошел в его кабинет, Будущий Император встал из-за стола и задумчиво произнес:
– Я хочу повысить в звании поручика Александра Арбатова, но прежде, чем подписать приказ о его назначении, я желаю его проэкзаменовать по «Воинскому Уставу пехотной службы». Пусть завтра ровно в двенадцать явится сюда.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество, поручик Арбатов завтра будет у вас, – ответил Обер Комендант, отдал честь и вышел из кабинета.
Когда Арбатову сообщили, что его собираются повысить в звании, он, конечно, очень обрадовался, но, когда узнал, что Будущий Император сам будет экзаменовать его по «Уставу пехотной службы», немного испугался. Александр не спал всю ночь и штудировал «Устав». И ровно в двенадцать вместе с Обер Комендантом предстал перед Павлом Петровичем.
Павел приказал Обер Коменданту выйти из кабинета и после небольшой паузы очень серьезно произнес:
– Поручик Арбатов, ответьте мне, что написано в седьмом параграфе девятой главы «Устава пехотной службы»?
Александр не мог вспомнить, что написано в седьмом параграфе девятой главы «Устава» и молчал. Он покраснел, на его лице появились капельки пота. И это было немудрено, в «Уставе пехотной службы» было всего семь глав.
– Ну, я жду ответа, – очень грозно произнес будущий Император и сурово посмотрел на поручика.
Арбатов уже был готов сказать, что не помнит, что написано в девятой главе, но не успел. Павел неожиданно рассмеялся и очень по-доброму сказал:
– Садись, – и показал на кресло, стоящее рядом с его столом.
Александр не ожидал такого поворота событий и сразу плюхнулся в кресло.
– Что сказано в девятой главе «Устава полевой службы» не знаю даже я, она еще не написана, – продолжая улыбаться, сказал Павел и уже серьезно продолжил. – Поручик Арбатов, – Александр, как по команде вскочил с кресла и вытянулся по струнке, – ты готов послужить Будущему Императору и Отечеству?
– Готов, Государь, – ответил Арбатов.
Павлу очень понравилось обращение «Государь», и он продолжил:
– Поклянись именем Господа нашего Вседержителя, что то, что я сейчас тебе скажу, останется тайной.
– Клянусь именем нашего Господа Иисуса Христа, что эта тайна умрет вместе со мной, а если нарушу это свое обещание, пусть меня и предков моих постигнет кара небесная, – ответил Арбатов, упал перед Павлом на колени и несколько раз перекрестился.
– Довольно, поднимись, я верю тебе, – сказал Павел Петрович.
Александр встал.
– Я давно наблюдаю за тобой, – продолжил Будущий Император. – Ты хороший офицер и благородный человек, подойди сюда.
Павел подошел к большой карте Европы, которая висела у него в Овальном кабинете, Арбатов последовал за ним. Будущий Император взял указку, показал на остров Мальта и спросил:
– Что это?
Все географические названия на карте были написаны по-французски, Александр хорошо знал французский, но и без этой подсказки он блестяще знал и географию, поэтому сразу ответил:
– Это остров Мальта, он находится в Средиземном море неподалеку от Итальянского острова Сицилия.
– Молодец, – сказал Император и похлопал Арбатова по плечу. – Ты должен в одиночку добраться до этого острова, – немного таинственно проговорил Павел. – Сначала на корабле по Балтийскому морю, потом по Германским, Австрийским и Итальянским землям, потом опять на корабле до Мальты, – Павел показал указкой будущий маршрут. – Когда прибудешь на место, ты должен явиться к Великому Магистру Мальтийского ордена синьору Эммануэлю де Рогану и передать ему… – Павел Петрович подошел к бюро и вытащил из одного из ящичков золотую шкатулку, где до этого хранил перстень Первого Великого Магистра Мальтийского ордена. – И передать ему эту шкатулку. Взамен ты получишь то, что должен будешь доставить в Россию. Ты понял меня?
– Да, Государь.
– Я отдаю себе отчет, что отправляю тебя в очень опасное путешествие, но от его успеха будет зависеть будущее нашей Империи, а может быть, и всего Европейского мира. Ты понимаешь, какой груз ответственности ложится на твои плечи? То, что тебе передаст Великий Магистр, ты должен во чтобы то ни стало доставить в Россию.
– Я сделаю все, что от меня зависит, – сказал Арбатов.
– Я верю в тебя.
Будущий Император вытащил из ящика стола кожаный кошелек с золотыми монетами, бумагу (паспорт), дающую право покидать пределы России, и сказал:
– Это тебе, возьми.
– Благодарю.
– И еще – постарайся вернуться назад не позже, чем через шесть месяцев.
– Я постараюсь, Государь.
– После возвращения ты получишь щедрую награду и будешь повышен в звании.
– Я готов служить Отчизне и вам, Государь, не за награды и звания.
Павел подошел к Александру, обнял его, расцеловал и тихо произнес:
– А сейчас для моих врагов я разыграю маленький спектакль. Якобы я недоволен твоим экзаменом и отправляю служить в Тобольск, – после этих слов Павел Петрович хитро подмигнул Арбатову, улыбнулся, и вдруг неожиданно очень грозно закричал, – пошел вон, ты недостоин служить в Гатчине, прочь с моих глаз, немедленно отправляйся в Сибирь, в Тобольск.
Александр взял кожаный кошелек с золотыми монетами, паспорт, шкатулку и, поклонившись, вышел из Овального кабинета.
***
Когда он вышел, к нему сразу подошел Обер Комендант, все это время он стоял у дверей кабинета и пытался понять, о чем говорят его подчиненный и будущий Император, но, как не напрягал слух, почти ничего не расслышал. Павел Петрович и Александр разговаривали не очень громко, Комендант услышал лишь последнюю, театрально наигранную фразу Павла Петровича: «Прочь с моих глаз, немедленно отправляйся в Сибирь, в Тобольск».
– Не ожидал я от тебя такого, Арбатов, не ожидал, ты хороший, справный офицер, и вдруг такой позор, – сказал Обер Комендант.
– Я сам не ожидал, – немного задумчиво ответил Александр.
– Ну, ступай, собирайся. В Тобольск, так значит – в Тобольск, я отпишу все необходимые тебе бумаги.
Александр посмотрел на Коменданта и подумал: «Все нужные бумаги у меня уже в кармане».
Арбатов вошел в свою небольшую комнату в офицерской казарме Гатчинских войск, присел на краешек кровати, вытащил из кармана шкатулку, в которой Павлу Петровичу передали перстень Первого Великого Магистра Мальтийского ордена Пьера де Обюсьена и подумал: «Путь до Мальты неблизкий и опасный, и к этому путешествию надо обстоятельно подготовиться».
Ближе к вечеру Александр добрался до Санкт-Петербурга и остановился в небольшой гостинице неподалеку от Сенной площади, а утром отправился на рынок, чтобы купить гражданскую одежду и все необходимое, что может ему понадобиться во время его путешествия.
На Сенном рынке он купил недорогую европейскую одежду, небольшой дорожный сундучок, всякие мелочи, потом зашел в оружейную лавку, где приобрел абордажный кортик в ножнах, два кремневых пистолета и запас пороха к ним. Вернулся к себе в гостиницу, переоделся в штатское и перед тем, как направиться в Торговый порт на Стрелку Васильевского острова, чтобы узнать, какие корабли в ближайшее время уходят в Европу, зашел в церковь Спаса на Сенной и долго молился за успех будущего предприятия.
В порту Александр выяснил, что завтра около девяти утра в Любек уходит немецкое торговое судно «Великий Карл». Капитан, просмотрев бумаги, которые передал Арбатову будущий Император, согласился за умеренную плату взять с собой Александра в плаванье в качестве пассажира.
Утром Арбатов был на корабле, и когда «Великий Карл» отходил от причала, Александр посмотрел на шпиль Петропавловского собора, перекрестился и прошептал:
– Господи, сделай так, чтобы я снова увидел эту красоту.
***
Через несколько недель ближе к вечеру «Великий Карл» пришел в Любек. Александр поблагодарил капитана, что взял его с собой в плаванье, подхватил свой дорожный сундучок, сошел на берег и решил перекусить в небольшой припортовой таверне, зашел в заведение и сел за свободный столик.
Через пару минут к нему подошел хозяин таверны. Александр, хорошо знавший немецкий, попросил его приготовить Мюнхенские колбаски с тушеной капустой, принести белого хлеба, козьего сыра и небольшую кружку не очень крепкого, но самого лучшего немецкого пива.
Когда все стояло на столе, Александр приступил к ужину.
За соседним столиком сидели два немца: Ганс и Мартин. Когда в таверну вошел Арбатов, они переглянулись, и Мартин сказал Гансу:
– Смотри, похоже, это иностранец.
– Похоже, – ответил Ганс.
– Мне кажется, он только что сошел с причалившего в порту корабля и, похоже, прибыл к нам один.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю хорошенько потрясти этого иностранца. Я уверен, в его дорожном сундучке обязательно найдется что-нибудь ценное, то, чем можно поживиться. У тебя нож с собой?
– Обижаешь, – ответил Ганс, – он у меня всегда с собой.
– Хорошо, пьем пиво, а когда он выйдет на улицу…
– Я тебя понял.
Арбатов закончил ужинать, допил пиво, расплатился с хозяином, взял свой дорожный сундучок, вышел на улицу и задумался: «Хорошо бы найти место для ночлега, а то скоро совсем стемнеет. И завтра с новыми силами в путь, на Юг Европы, жаль не подумал спросить у хозяина этой таверны, где здесь можно остановиться», – Александр посмотрел по сторонам, поблизости никого не было.
Когда Арбатов вышел из таверны, Ганс и Мартин опять переглянулись, и Мартин шепотом сказал Гансу:
– Пошли.
Они тоже вышли на улицу. Заметив прохожих, Александр сразу к ним обратился:
– Господа, вы не подскажете, где здесь неподалеку может находиться небольшая гостиница или постоялый двор?
– Вы иностранец? – спросил Арбатова Мартин.
– Да, я сегодня прибыл из России, из Санкт-Петербурга, – не без гордости в голосе ответил Александр.
– Конечно, конечно, мы вам покажем и даже проводим, – сказал Мартин. – Здесь совсем недалеко есть недорогая, но очень уютная гостиница, она называется «Приют странника». Идемте, господин.
Они прошли полтора квартала, стало темнеть. Дома, которые им стали попадаться, все больше и больше стали напоминать неухоженные лачуги. И было бы странно, если где-то здесь могла находиться очень уютная гостиница с романтическим названием «Приют странника».
«Что-то мне это не нравится», – подумал Арбатов. И здесь Мартин сказал:
– Господин, еще чуть-чуть, и мы на месте, – и показал рукой вперед, туда, где, как показалось Александру, не было вообще никаких строений, а скорее всего простирался большой пустырь.
В этот момент Ганс стал немного отставать и оказался за спиной Александра. У Арбатова сработало шестое чувство, он почувствовал опасность и незаметно расстегнул нижние пуговицы своего камзола, нащупал рукоятку кортика, который висел у него на поясе, остановился, поставил дорожный сундучок, резко развернулся и увидел, что его отставший провожатый уже занес нож и собирался вонзить его ему в спину.
Арбатов выхватил из ножен кортик и очень сильно пнул ногой идущего впереди Мартина. Тот не ожидал этого и упал на землю. Александр бросился на Ганса, выбил у него из руки нож и нанес удар кортиком в правую руку.
Ганс взвизгнул от боли и побежал прочь, за ним последовал и поднявшийся с земли Мартин.
– Фух, – выдохнул Александр и вытер со лба рукавом пот. – Кажется, на этот раз пронесло.
По дороге, по которой его вели несостоявшиеся грабители, Александр вернулся к таверне, где ужинал, и почти сразу встретил добропорядочного бюргера, который и объяснил ему, где находится ближайшая гостиница.
Переночевав в Любеке, Александр отправился на Юг Европы, а затем на Мальту, и через два с половиной месяца уже без особых приключений добрался до острова.
***
Подойдя к Дворцу Великих Магистров, Арбатов хотел войти внутрь, но ему преградили дорогу два рыцаря в серебристых кирасах и в таких же серебристых касках с алебардами в руках.
Арбатов сказал им по-французски, что он прибыл из далекой России по поручению будущего русского Императора и хотел бы встретиться с Великим Магистром. Один из рыцарей вошел во Дворец, и вскоре к Александру подошел секретарь Эммануэля де Рогана Джузеппе и сказал:
– Следуйте за мной.
Они вошли во Дворец, прошли по анфиладе залов и подошли к двери Орехового кабинета, Джузеппе открыл ее:
– Прошу.
Александр вошел в кабинет и увидел пожилого мужчину, одетого в красный шелковый жилет с белым Мальтийским крестом на груди и красный шелковый камзол. У него были тонкие черты лица, на голове белый парик, на шее платок, на котором сиял орден в форме Мальтийского креста, выложенный бриллиантами.
Эммануэль де Роган поприветствовал Арбатова. Александр кивнул головой, молодцевато черкнул каблуками сапог и браво отрапортовал:
– Его Императорское Высочество Павел Петрович Романов просил передать вам это, – Александр вытащил из кармана шкатулку.
Великий Магистр внимательно на нее посмотрел и спросил:
– Вы – посланник русского Императора?
– Да, – ответил Александр.
– Как вы добрались до нашей Священной Мальты?
– Хорошо, если не считать небольшой оказии, что приключилась со мной в немецком Любеке.
– Что вы имеете в виду?
– Да так, пустяки.
– Вы, наверное, устали с дороги, вы можете отдохнуть у нас пару недель. Вам, как посланнику будущего русского Императора, окажут должный прием, – предложил Великий Магистр.
– Благодарю, но я солдат, и мне не пристало отдыхать, пока данный мне приказ не выполнен. Я должен как можно скорее вернуться на Родину, и, по возможности, завтра же отправляюсь обратно в Россию.
– Достойный ответ, – сказал Великий Магистр, подошел к бюро, вытащил из одного из ящичков ничем не примечательную идеально отполированную деревянную коробочку и протянул ее Арбатову:
– Здесь находится предмет, имеющий огромную ценность, ценность большую, чем все сокровища этого бренного мира. Передайте его вашему Императору. Я специально положил его в этот простенький футляр, чтобы у людей, промышляющих разбоем и грабежом, не было бы соблазна завладеть им. Я это сделал не в обиду вам, я не сомневаюсь ни в вашей храбрости, ни в вашем благородстве, но мне кажется, что так будет надежнее.
– Я вас понял, – ответил Александр.
Великий Магистр вытащил из кармана маленький медный ключик, протянул его Арбатову и сказал:
– Вот ключ от этого футляра.
Арбатов попрощался с Великим Магистром и на следующий же день отправился в обратный путь.
***
Через три месяца и семнадцать дней Александр без приключений вернулся в Россию уже известным ему маршрутом: Италия, Австрия, Германия, Любек. Арбатов доставил деревянный футляр с Божественным кубиком внутри будущему Российскому Императору Павлу Петровичу Романову.
-12-
Лето тысяча семьсот девяносто седьмого года. Остров Мальта, Средиземное море. Великий Магистр Мальтийского ордена Эммануэль де Роган лежал в своей постели и по всем признакам умирал. Рядом стоял Казначей ордена, а теперь и его личный секретарь Палаццо (прежний секретарь Джузеппе покинул Мальту шесть лет назад). Только что ушел Приор Собора Святого Иоанна, он хотел исповедать Магистра перед «последней дорогой», но Эммануэль не приходил в себя, поэтому священник направился в Собор молиться за спасение его души. Великий Магистр уже три дня находился в беспамятстве, и все это время Палаццо, как верный раб, находился рядом со своим господином. Неожиданно Эммануэль открыл глаза, узнал Палаццо и дрожащим голосом произнес:
