Инга Самойлова
Аврора и Буржуй
Глава 23.
Утром просыпаюсь у Серого в квартире. Похмелье жуткое. Достаю из холодильника минералку, пью.
Слышу шум в коридоре. Прохожу, вижу, как какая-то блондинка, надевает обувь, пальчиками машет мне и уходит. Из спальни появляется Сергей и, увидев меня, произносит:
– О! Очнулся.
– Почему я здесь?
– Потому что ты надрался, и я пер тебя на своей спине.
– Гонишь.
Усмехается:
– Гоню. Но ты действительно был пьян, да и я тоже. А эта маленькая фея нас подвезла из клуба.
– И не только.
– Эй, не смей оскорблять мой маленький трофей!
– Я и не оскорбляю. – Возвращаюсь к месту, где спал, в поисках телефона. Нужно вызвать такси, а то машина осталась на стоянке офиса…
Смотрю на звонки и вспоминаю, что заказал для Авроры ее любимые цветы. С обязательной запиской. С одним лишь словом: «Люблю».
Вызываю такси, и едим с Сергеевым на работу – он свою машину оставил возле клуба.
У меня в офисе всегда есть сменная одежда. И душевая тоже. Удобно. Если практически живешь на работе.
День не заладился с утра. Возникли сложности с застройщиками, чуть не упустил контракт. Вот плохо, если нет рядом такого надежного секретаря, как моя Аврора! Новый секретарь не всегда справлялась.
В какой-то момент заметил сообщение от Авроры.
«Спасибо за цветы!» И эмодзи в форме поцелуйчика и сердечка. И мысль в голове долбит: «А позвонить нельзя?!»
Пишу в ответ: «Прости, занят». Подумав, что слишком сухо, добавляю эмодзи-поцелуйчик. И опять «тону» в работе.
Во второй половине дня понимаю, что больше так не могу. Мне нужна Аврора. Я должен ее увидеть!
Сажусь в автомобиль и мчусь за город к ее опекунам. Приезжаю, а меня встречает бабушка Авроры.
– Здравствуйте, Лидия Васильевна, – произношу, как можно бодрее.
А она растерянно смотрит на меня:
– Здравствуй, Егор. Ты за Авророй?
– Да.
– Так она уехала еще вчера, – заявляет появившийся из-за угла Жаров. И пытливо смотрит на меня.
А я впадаю в ступор. «Вчера?»
– Она заночевала у Агаты, – поясняет Лидия Васильевна. Переживает, потому что думает, что я ночевал дома. А я, нахрен, дома то и не ночевал! Да и Аврора тоже. – Зайдешь?
– Нет, спасибо. Я поеду. До свидания.
Иду к машине. И меня тревога мелкой дрожью бьет. Что происходит?
Сажусь в авто, набираю ее номер.
Аврора принимает звонок.
– Аврора, милая, что происходит? – вкрадчиво произношу.
– Ты о чем, Егор? – слышу ее голос.
– В данный момент я нахожусь у дома твоих опекунов.
– Гм… Ясно.
– И?
– Я в городе. Ты ведь сам вчера сказал, чтобы я не приезжала к тебе, – слышу в ее голосе разочарование и обиду.
– Я думал, ты у опекунов! Если бы я знал, что ты в городе…
– Что бы тогда, Егор?
Начинаю психовать:
– Аврора, ты забыла? Мы вообще-то живем вместе.
А она молчит. Стараюсь взять себя в руки, чтобы дров не наломать, и спустя какое-то время мирно произношу:
– Аврора, я не хочу ссориться.
Она вздыхает:
– Я тоже не хочу ссориться с тобой, Егор.
И добавляет:
– Но нам нужно поговорить.
«О чем?» Молчу. Вот это ее «поговорить» не просто настораживает – пугает.
Но все же отвечаю:
– Конечно.
Вздыхаю:
– Я буду дома примерно через час. Закажи что-нибудь доставкой из ресторана.
– Хорошо.
Дипломатично предлагаю:
– Давай проведем нормальный вечер вместе. За последние дни я вымотался, ты себе даже представить не можешь!
Захлопываю дверцу автомобиля и завожу мотор.
А она невольно шутит:
– Действительно, не могу.
– Смеешься? – Непроизвольно радуюсь, что ее голос потеплел.
– Скорее удивлена, – поясняет. Затем снова становится серьезной:
– Я буду ждать тебя. Пока.
– Пока.
Да, нам нужно поговорить, обсудить все недомолвки между нами…
На въезде в город мне звонит отец. Не беру трубку. Затем перезванивают с неизвестного номера и сообщают, что мама попала в больницу. Чуть не теряю управление, но выравниваю автомобиль и мчусь по названному адресу.
Приезжаю в больницу, спешу в палату к матери. Она лежит в кровати под капельницей. На лице, теле ссадины и ушибы.
Присаживаюсь рядом:
– Мама…
Она на меня смотрит, по щеке скатывается одинокая слеза.
– Егор…
Целую ее руку:
– Ты меня напугала. Что случилось?
– Ничего такого. Не переживай.
– Я же вижу. Тебя Красс сбросил?
– Нет, что ты! Я сама с него упала. Давление снизилось, и голова закружилась.
– Вот просто так, взяло и снизилось? Тебя кто-то расстроил?
Она кривится:
– Скорее, сама расстроилась.
В палату входит медсестра.
– Иди, – отпускает меня мама.
На входе в кабинет лечащего врача наталкиваюсь на отца. Обходим друг друга, как чужие люди. Разговариваю с врачом, он подтверждает слова мамы, и вспоминаю об Авроре. Она уже давно дома ждет меня.
Набираю ее номер, она сразу берет трубку.
– Малыш, не жди меня сегодня, – чувствую перед ней вину. – Маме плохо стало, она в больнице. Я буду с ней.
Аврора поначалу не отвечает, затем задает вопрос:
– Что с ней?
– Давление резко снизилось во время конной прогулки. Она потеряла сознание и упала с лошади.
– Все на столько серьезно? Твоя мама больна? – закидывает меня вопросами Аврора.
Вздыхаю измученно:
– Да, такое случается с ней. Из-за сильного стресса.
В возникшем на несколько мгновений молчании каждый из нас думает о своем.
– Ладно, – наконец выдыхает Аврора. – Егор…
– Да, малыш?
– Береги себя.
Усмехаюсь:
– Постараюсь.
– Егор, я…
Вижу, как в палату матери входит доктор:
– Поговорим потом, хорошо?
– Хорошо.
Сам первый отключаю связь.
Глава 24.
Какое-то время караулю возле палаты мамы. Знаю, что нет необходимости, но не ухожу. Потом все же решаю отправиться домой. Напоследок захожу к маме, целую, обещаю завтра забежать и уезжаю. А по дороге понимаю, что забыл в палате телефон.
Приходится развернуть машину и вернуться. Персонал нехотя меня пропускает, и я иду к палате. Поворачиваю ручку и совершенно неожиданно слышу разговор.
– Я тебя не понимаю, Анна, – говорит холодно отец.
Заглядываю и вижу, они общаются по видеосвязи. – Почему ты ему не сказала?
– Я не хочу расстраивать его, – отвечает мама.
– Расстраивать? Открой ему глаза. Эта Аврора пришла к тебе, и после вашего разговора, ты упала. Что тут скрывать?
– Это не совсем так, – отвечает мама, и тут замечает меня: – Егор?
Захожу в палату. Молчу. Мама тоже молча смотрит. Вмешивается отец:
– Ты все слышал.
– Андрей, не надо, – просит мама. – Пока, я тебе перезвоню.
Она отключает видеозвонок и снова смотрит на меня.
– Что произошло между тобой и Авророй? – спрашиваю я.
Она тяжело вздыхает. О чем-то размышляет, затем решительно произносит:
– Твоя подруга приходила сегодня, когда я была в конюшне с Крассом. После разговора с ей мне стало плохо. Вот, что произошло.
Она измучено на меня глядит:
– Сынок! Я по-прежнему считаю, что она тебе не пара.
– Мама, – останавливаю я ее.
А она продолжает:
– Я никогда не приму ее.
Смотрим на друг друга. Затем прохожу и беру свой телефон с подоконника, на котором его оставил.
Подхожу к матери, произношу:
– Поговорим потом. Тебе не надо волноваться. А сейчас, спи.
Быстро касаюсь губами ее лба и выхожу.
А внутри все закипает. Все вокруг пытаются мной управлять! И Аврора? Зачем и почему она поехала к маме? Только все усложнила своим поступком!
Снимаю с блокировки телефон, вижу пропущенное сообщение от Авроры: «Как дела?»
Переживает о том, что матери наговорила?
Звоню Авроре. Хотя уже и поздно, но она сразу принимает вызов.
– Ты приходила к моей матери на ипподром? – начинаю сходу. Я напряжен.
А она теряется:
– Да. Я приходила поговорить.
– Зачем?
Аврора не отвечает, а потом осипшим голосом задает вопрос:
– Ты обвиняешь меня в ее состоянии?
– Аврора… Тебе не нужно было к ней приходить! Я поэтому и просил дать мне время решить проблемы…
Аврора тоже закипает:
– Знаешь, когда я уходила, с ней все было прекрасно! Твоя мама та еще «железная леди»! Не знаю, что произошло. Да и знать не хочу.
– Аврора!
Она судорожно вздыхает и заявляет:
– Все, Егор. Давай не будем.
Что за дни – все так и норовят указать мне, что делать! В том числе Аврора.
Однако я уже тоже не намерен по телефону вести с ней разговор. Сухо произношу:
– Да. Дома поговорим.
Аврора первая завершает разговор.
Выхожу из больницы и сажусь в машину. Понимаю, что в накрученном состоянии лучше не ехать домой, иначе начнем с Авророй ругаться. Катаюсь по ночному городу, останавливаюсь у реки и, просто сидя в машине, размышляю. Люблю ее. Никому не позволю нас разлучить. Родителям придется либо принять ее, либо смириться, либо… Третий, не самый лучший, но вполне возможный вариант. Не хочу рубить с плеча, но если мне не оставят выбор… Наверное, в раздумьях засыпаю. Поэтому, когда стучат костяшками пальцев по стеклу, не понимаю, что к чему.
Поднимаю голову, смотрю. Патруль. Просят показать документы, проверяют. Затем отпускают. А я думаю о спящей в постели Авроре. О том, как хочется рядом с ней лечь, обнять.
Еду домой, вхожу в квартиру и понимаю, что-то поменялось. А в комнате меня ждет одинокая кровать. Кидаюсь из комнаты в комнату – Авроры нет, и нет некоторых ее вещей. Зато в гостиной все мои подарки сгромождены в одну кучу. А сверху лежит кольцо, то самое первое, подаренное в самолете. Сжимаю его в руке, иду к входной двери, и вижу записку, которую поначалу не заметил. И ключи рядом.
«Егор, не хочу тебя неволить. Нам нужно расстаться. Будь счастлив. И я буду».
Меня начинает лихорадит. Набираю Аврору, а она трубку не берет. Снова набираю. А потом она оказывается вне зоны доступа сети. «Твою мать, Аврора! Что ты вытворяешь?!»
Иду к машине, жалею о том, что не имею номер Агаты. Предполагаю, что Аврора у неё. Благо адрес ее я знаю. Приезжаю, но в ее квартире нет ни Авроры, не Агаты.
Решаю ехать к опекунам. Превышаю скорость, в результате меня тормозит патруль и сотрудники долго и упорно составляют акт. Готов им заплатить вдвойне и сразу, но какие-то несговорчивые попались, и только лишь затягиваю процесс.
Подъезжаю к дому опекунов, а дед, не то, что в дом не пускает, даже ворота не открывает.
– Мне нужно поговорить с Авророй! Иван Анатольевич, пожалуйста!
Дед смотрит на меня:
– Ладно. Здесь жди.
Жаров уходит, а я кругами возле ворот хожу. Не знаю, сколько времени проходит, но чувство такое, что это длится вечность. Наконец слышу ее легкие шаги.
Аврора подходит к ограде, приоткрывает металлическую дверь, не снимая с толстой цепочки. Ко мне не выходит!
– Ты вот так собралась разговаривать? – бурно замечаю.
А она бледная с красными от слез глазами стоит, молчит.
Сжимаю кулак и с трудом разжимаю:
– Ничего не хочешь объяснить?
– Егор, не надо. – принужденно говорит. – Я все тебе написала…
– Написала? Написала! Да к черту! А ты обо мне, о нас подумала?!
Она отворачивается от меня.
– Так будет лучше, – отвечает. – Не получается у нас с тобой быть вместе. Разные мы.
А я в сердцах бью ладонью по металлическим воротам. Звук получается гулкий и неприятный.
– Разные?! Твою мать…
– Уходи. Пожалуйста.
Я просто в шоке от того, что она делает с нами, со мной… Приходит мысль. А вдруг Аврора в курсе того, что происходило в моем офисе позавчера?
Задаю прямой вопрос:
– Ты из-за моих родителей, ведь так?
– Нет, – говорит и отрицательно головой качает.
Не верю:
– Тогда в чем причина?
– Егор, я так решила, – закрыв глаза, говорит она. Глубоко вздыхает. Затем смотрит прямо. – Так будет лучше для тебя. И для меня тоже.
– Лучше? Лучше?!
Неожиданно замолкаю. Я ее теряю! Произношу тихо, но уверенно:
– Если дело все-таки в мох родителях, Аврора, я готов за нас бороться.
Она отрицательно качает головой:
– Не надо.
Возникает напряженная звенящая тишина. И тут до меня доходит, Аврора просто не любит меня! Пусть прямо скажет, я должен знать наверняка.
– Ты так и не смогла меня полюбить? – сухо задаю вопрос. – Так?
Она не отвечает, медленно закрывает дверь. А меня охватывает безмерное отчаяние!
– Аврора! Не отдаляйся от меня! Слышишь?!
Но она убегает. Стою истуканом у ворот, головой в них упираюсь:
– Аврора!
Как так получилось? Зачем, почему ушла?! Аврора! Аврора! Не наказывай меня!
…Сижу в машине и не уезжаю. Знаю, если уеду – ее потеряю.
Темнеет. В машине холодно, а я не замечаю. И не желаю замечать. В окне ее комнаты свет не горит.
Лязгает металлическая калитка, и к машине идет дед. Садится на сидение рядом, смотрит на меня. Прокашливается:
– Что между вами произошло?
Я не отвечаю.
– Я жду!
Нехотя произношу:
– Зачем вам?
– Раз я здесь, значит, нужно, – бурчит дед. – Ну?
Медленно, без особого желания, начинаю рассказывать обо всем, что произошло с момента приезда родителей. Эмоции рвутся наружу, и к концу я уже не в состоянии сдерживать себя.
– Значит, твои родители против, -произносит дед. – Что намерен делать?
– Прежде всего, я хочу вернуть Аврору. Не могу без нее. Потом буду с родителями решать…
– Она не будет с тобой сейчас говорить, я ее знаю. Дай ей время подумать, расставить все по местам. Если будешь давить, идти на пролом, она еще больше закроется и отдалится. Уезжай. – говорит и поправляет себя. – Сейчас уезжай.
– Иван Анатольевич, вы от меня избавится хотите? – ощетиниваюсь я.
– Хотел бы – избавился… Можешь мне верить или не верить, но хочу сказать: я считаю тебя подходящим мужем для Авроры.
Я невольно перестаю дышать. Поворачиваюсь к деду. Он ободряюще хлопает меня по плечу. Затем выходит из машины и идет к дому. А я с неохотой признаю, он прав. Скрепя сердце завожу двигатель. Еще раз кидаю взгляд на окно Авроры, надеясь увидеть ее. Но нет. Она меня видеть не желает. Давлю на газ, срываю автомобиль с места и, рвя сердце на части, быстро уезжаю.
Глава 25.
Два дня проходят: мучительных, изматывающих для меня. Хочется позвонить Авроре, но каждый раз останавливаю себя. Нельзя. Пока нельзя. Но все же связываюсь с ее опекуном. Может быть, она поговорит со мной…
– Здравствуйте, Лидия Васильевна.
– Здравствуй, Егор.
Молчим.
– Скажите, как Аврора?
Она вздыхает:
– Не очень. А как ты, Егор?
– Мне плохо. Не могу без нее.
Опять молчание. Спрашиваю о том, что меня гложет:
– Лидия Васильевна, в чем причина, почему она от меня ушла?
Она горько усмехается:
– Я бы сказала, потому что она любит тебя.
Вспыхиваю в одно мгновение от негодования:
– Когда любят, не уходят!
– Не уходят – отпускают. Аврора отпустила тебя.
– Но…
– Егор, послушай…
Я, сдерживая боль, замолкаю.
– Аврора была в тот день в офисе, когда приехали твои родители, и все слышала. Она не хочет, чтобы ты метался и страдал, пытаясь выбрать. Аврора сама потеряла родителей в раннем возрасте и понимает, каково это. Не хочет рушить твою семью, твою жизнь. Всего, что тебе дорого, не хочет лишать. Подумай об этом, Егор. Возможно, это мудрое решение и прими его, как дар от нее.
– Не думал, что вы против наших отношений!
– Я не против. Но если от отношений нет счастья, только неприятности, то стоят ли они того?
– Вы не правы.
– Возможно. Но над моими словами подумай.
На этом мы завершаем разговор. После него злюсь, думаю, потом снова злюсь, страдаю. По-моему, принятое решение буквально выстрадано мной. Зато чувствую себя спокойнее, свободнее, что ли.
Проходят еще сутки, просто даю время матери восстановиться, а потом… В день выписки мамы прихожу к ней в палату. Сижу, жду доктора и отца. Их присутствие тоже необходимо.
Мама с тревогой смотрит на меня.
– Егор, сынок, что происходит? – спрашивает она.
– Все, как всегда, – отвечаю машинально.
– Егор, я же вижу, на тебе лица нет. Эти дни ты сам не свой, – не унимается мама.
Я горько усмехаюсь, и смотрю на нее.
– У тебя грустные глаза, – замечает она. Вижу, ей не все равно. Эх, мама! Если бы ты только тогда – в тот самый день – меня поняла! Все было бы сейчас по-другому, иначе…
Входит отец, целует жену в щеку, дарит цветы. Идиллия, твою мать, после всего, что между ними было…
Появляется доктор, встаю, приветствую и пожимаю ему руку.
– Анатолий Ефремович, зашли попрощаться? – спрашивает с улыбкой мама. Но на самом деле его позвал я. Доктор должен подстраховать на случай, если маме станет плохо. Ведь с родителями мне предстоит тяжелый разговор.
– Не только. Анатолий Ефремович здесь по моей просьбе, – говорю я. Голос твердый, уверенный – показывающий, что я решительно настроен. – Присядьте, нам предстоит разговор.
Родители переглядываются. Мама присаживается первой, отец хмурится и садится следом. Берет за руку маму, она на него смотрит, затем на меня.
Думаю, они уже догадываются, о чем я буду говорить. Тем лучше.
– Пора закончить тот разговор, который мы начали в прошлый раз. Я уже говорил вам и хочу еще раз повторить. Мой выбор – Аврора. Была, есть и будет только она. Теперь выбор за вами. У вас их два. Первый: вы принимаете Аврору как невестку. Выбор второй: вы остаетесь при своем прежнем мнении, и тогда я ухожу из фирмы, и наши пути расходятся.
– Егор! – вскрикивает мама, но отец удерживает ее на месте.
– Ты блефуешь, – говорит отец и он в себе уверен.
Я продолжаю:
– У вас три дня для того, чтобы подумать и принять решение.
Смотрю на доктора, он кивает. Больше не произношу ни слова и выхожу из палаты.
…Узнав о моем решении, Сергеев рвет и мечет.
– Ты серьезно? Ты пойдешь на это?
– Если надо будет, то да, – отвечаю. И усмехаюсь: -Так, на всякий случай, если пойдет по второму варианту, временно приютишь меня? Планирую продать квартиру в центре.
Смотрит на меня, поджав губы и нахмурив брови. Знаю, что его беспокоит мое решение, а в жилье он мне не откажет.
– Не вопрос, – бурчит. – Но знай, я не одобряю твоих действий.
– Спасибо.
– И еще, – хмуро произносит Сергей. – Когда поедешь к своим родителям, я буду сопровождать тебя.
Усмехаюсь и киваю. Вот она дружба – не разлей вода…
В положенный день отправляемся в дом моих родителей. Застаем их за спором. Сергей останавливает меня за дверью, и мы, незамеченные, просто стоим и слушаем их разговор.
– Андрей, придумай что-нибудь, чтобы его удержать, – молит мама.
– Он блефует, Анна. – Отца трудно чем-либо пронять.
– Нет, я знаю своего сына, он не блефует. Как же ты этого не можешь понять!
Она ходит по комнате.
– Анна, успокойся! Ты приняла лекарство?
– Да… Боже, какая же она подлая негодная девчонка! И с какой стати тогда мне стало ее жалко!
– Ты о чем?
Мама смотрит на отца:
– Тогда, на конюшне, после нашего с ней разговора. У нее был такой убитый вид. Она на улице сидела час-полтора, ничего не замечала. Я же не жестокая. Мне ее стало ужасно жаль. Пф-ф, я сама расстроилась и чуть не убилась с Красса! Спрашивается, и зачем пожалела?!
– Ты мне не говорила об этом.
– Да я об этом не хотела даже вспоминать! Андрей, что нам делать? Он уйдет…
– Не уйдет. Он прирожденный бизнесмен. Горит своим делом. Он женится на Яне. Это будет выгодный брак и союз наших компаний.
– Такой же, как наш? – не удерживается от сарказма мама.
– Ты чем-то недовольна?
Она не сразу отвечает:
– Я всегда любила только тебя…
Отец не отвечает. Вздыхает:
– Анна, важно то, что я с тобой. Не смотря ни на что. Я всегда выбирал тебя. Зачем ворошить прошлое?
Посчитав, что достаточно услышал, смотрю на друга, он сжимает мне плечо и убирает руку, и я вхожу в комнату.
Не говоря ни слова, вынимаю из кармана заготовленное заявление об уходе, ложу на стол и так же молча выхожу…
Пока я на верху в офисе собираю вещи, за увольнением является Аврора. На этот случай я тоже все заранее подготовил. Ей выдают документы сразу, как только она подписывает заявление об уходе, получает составленное мной рекомендательное письмо.
Очень хочу увидеться с нею. Но не сейчас. Нужно выждать время. Тем более, теперь от отца можно чего угодно ожидать.
Нанятый мной детектив присматривает за Авророй издалека и каждый день докладывает мне. Она ищет работу, и я пользуюсь давним знакомством: ее принимают в престижной организации и на достойное место. Она, как и планировалось, даже не понимает, что за этим стою я…
Проходят дни, к счастью отец не идет на крайние меры. И я считаю, что пора…
На сколько же самонадеянны мы – люди! Планируем, мечтаем, а у судьбы-разлучницы всегда найдется пара-тройка козырей…
Покупаю цветы, еду к Авроре, а на дороге мне путь преграждают, выдергивают из машины и трое парней меня избивают. Привет передают от Эльмира Димитриевича, отца Яны. Вот так… Если отец пустил все на самотек, отец Яны решил по-другому. Он решил проучить меня. Попадаю в больницу, сообщаю только Сергееву. Прошу, как друга, никому не говорить, не сообщать. На его предложение рассказать родителям, категорично отвечаю: матери волноваться нельзя, а отец не поверит. Решит, что подстроил все и захотел вернуться. А мне это надо? Нет, от них ничего не надо. Сам разберусь.
Лечение занимает долгое время, но я оправляюсь.
Потом детектив присылает фотоотчет: Аврора обнимается с парнем. И он мне знаком. Тот самый, что приходил к ней в офис – друг детства. Она ведь была в него влюблена. Аврора счастлива на фото. А я…
Еду к Сергееву домой – место, где я прибываю все это время. Живу или умираю. Друг еще на работе. Достаю виски, выпиваю. Прямо из горла. Сажусь на диван. Еще хлебаю. Боль заглушаю… Куда там…
Сергеев застает меня на диване практически в бессознательном состоянии. Не помню ничего. Только отголоски его ругани. Потом вырубаюсь.
На следующий вечер Сергеев настаивает на походе в клуб. Отказ не принимает. Спорить нет ни сил, ни желания… Едим в клуб, а нас в VIP-ложе уже девочки ждут.
– Ну, что, девочки, по полной нашего грустного друга развлекаем? – весело говорит Сергей, их обнимая. А мне не особо хочется здесь находится…
В этот момент в ложе влетает рыжеволосый вихрь.
Кричит на меня:
– Гуляешь с проститутками, значит?!
Узнаю девицу, хотя мы практически не знакомы. Подруга Авроры:
– Агата?
– Да, я Агата! А ты козел!
– Эй, подруга, сбавь обороты! – одергивает ее Сергеев, резко беря за локоть.
– Сережа, она назвала нас шлюхами! – выдает одна из его знакомых.
А Агата выворачивается из его рук:
– Убери руки, а то оторву! Приделаю к твоей заднице, и скажу, что так и было!
Начинается такой шум, разборки, чуть ли не драка между девицами, а между ними Сергеев, а сам стою и наблюдаю. Руки в карманы. Не знаю, что на меня нашло.
Отмираю, когда Сергеев все же зажимает брыкающуюся рыжую в своих руках.
– Серый, отпусти ее, – прошу. И к ней обращаюсь. – Агата, успокойся, ты все не так поняла. К тому же, я ведь не нужен Авроре. Разве не так?
Девушка удивленно застывает, Сергеев ослабляет хватку, и она его отталкивает от себя.
После этого я просто ухожу. Как же все меня достали!
