Валентина Скляренко
История человечества. Запад
Разумеется, помимо гомеровской поэмы, у древних греков были и другие источники информации. Например, рассказы местных жителей. Известно также, что моряки в те далекие времена прекрасно владели искусством извлекать нужную им информацию из наблюдений за полетом птиц и морскими волнами. Но их представления о мире в целом определялись, конечно, мифами. Понятие «край света» было общепринятой географической координатой. Один край лежал на западе, другой – на востоке. Чем дальше устремлялись взоры греков, тем сильнее разыгрывалась фантазия, рисуя образы обитающих там невероятных и страшных существ.
Но что для нас фантазия, то для эллинов – реальность. Древние мореходы, отваживаясь идти на край света вслед за Одиссеем, умели извлечь рациональное зерно из мифов. Первопроходцы времен Гомера в большинстве своем были торговцами и пиратами. Слушая описания страны циклопов, они подмечали, что там есть пещеры, где удобно прятать награбленное добро, а баранов, которых пасли одноглазые пастухи, можно погрузить на корабль. Чем не провиант? Даже иносказания и гиперболы Гомера могли служить инструкциями для моряков.
Приключения хитроумного гомеровского героя можно локализовать в трех областях Средиземного моря. Первая – острова и побережья Ионического моря. Здесь уже в XIII веке до н. э., то есть во времена Одиссея, регулярно ходили торговые и военные корабли. Второе место действия – Эгейское море – центр мироздания для древних эллинов. Этот район был в те времена еще более «исхоженным». Здесь пролегал путь к восточным рубежам ойкумены – к Черному морю.
Путь по этим морям описан точно, его можно прочертить по карте. Описания берегов достоверны, галеры царя Итаки держались удобного курса. Даже количество дней, за которые совершали переходы парусные суда, указано верно. Острова, бухты, пляжи, места остановок, мысы, опасности – все здесь выдерживает сравнение с современными навигационными инструкциями.
Совсем иначе обстояли дела в третьем участке путешествия – у побережья Северной Африки и островов Тирренского моря. Роковой северо-восточный ветер занес Одиссея туда, куда эллины не плавали – далеко на запад. Именно там, в непосредственной близости от «края света», один за другим появляются мифические существа – чудища, волшебницы, нимфы, боги.
Некоторые исследователи считают, что им удалось расшифровать скупые намеки Гомера в отношении мест, где Одиссей встречался со всеми этими фантастическими персонажами. Одни из них явно символизируют опасности в море (ветры бога Эола), трудности перехода через пролив (Сцилла и Харибда), другие – отличные условия для жизни, которые имелись на открытых Одиссеем берегах, – сады во владениях волшебницы Цирцеи и красоты острова нимфы Калипсо. Не для того ли, чтобы созерцать их, Одиссей отложил возвращение домой на целых семь лет?
Конечно, однозначно сказать, куда заносило Одиссея в скитаниях по Западному Средиземноморью, в ряде случаев невозможно. Например, это касается страны циклопов, которые издревле ассоциировались с вулканами. Одиссей мог встретиться с ними и на Сицилии, и на Эгадских островах, и севернее – в гавани Неаполитанского залива. Описание страны пожирателей лотоса одинаково применимо к двум островам близ Туниса. Берег Калипсо может лежать на крайнем западе Средиземноморья – в Испании, но описания Гомера вполне позволяют поместить обитель нимфы и на мальтийский остров Гоцо. Оттуда он с большей долей вероятности добрался бы на своем плоту до греческих островов живым и невредимым.
Но эллинам, отправляющимся из родного Эгейского моря на запад, не было нужды вычислять, где именно находилась та или иная из сказочных стран поэта. Вдохновленные «Одиссеей», они стремились вслед за героями Гомера расширить пределы своего замкнутого мирка. Под конец эпохи открытий, которая последовала за эпосом Гомера, мир «на краю света» греки заселили так плотно, что он стал чуть ли не центром греческой цивилизации, а под названием Великая Греция понимали не саму Грецию, а Южную Италию.
Точнее, колонии на местах былых скитаний и невзгод проклятого богами Одиссея.
Проследим же путь Одиссея в соответствии с одной интересной теорией, согласно которой он долгие годы плавал по Средиземному морю.
Одиссей и лотофаги
Предполагаемое место действия – остров Джерба. Когда корабли собирались обогнуть мыс Малея близ острова Кифер, буря отнесла их к побережью Африки. После девяти дней скитаний по морю флотилия пристала к незнакомому берегу. Одиссей отправил трех человек на разведку. Они познакомились с местными жителями, называвшими себя лотофагами – «пожирателями лотоса». Островитяне угостили чужеземцев лотосом, и у тех пропало желание возвращаться на родину. Одиссею пришлось силой загонять их на корабль.
Одиссей ослепляет циклопа Полифема. Чернофигурная ваза
В наше время за людным побережьем острова-курорта Джерба, куда паромы из Туниса ежедневно доставляют тысячи туристов, лежит совсем другой мир. В гуще пальмовых рощ в глубине острова скрываются деревушки коренных жителей Джербы – берберов. Название этого народа происходит от латинского слова «варвары» – так римляне называли людей, чуждых, по их мнению, цивилизации. Многие берберы до сих пор живут в пещерах, пасут стада тощих коз и баранов, собирают скудный урожай ячменя и чечевицы. Такой патриархальный уклад жизни роднит их с «пожирателями лотоса», далекими от цивилизации в представлении греков: у лотофагов не было городов, дворцов и рынков. Но каким на самом деле был «сладко-медвяный цветок», которым лакомились островитяне? Употреблять в пищу лотос первыми стали египтяне, и в Греции были об этом наслышаны. Из семян лотоса египтяне делали муку, а опьяняющий экстракт из лепестков добавляли в вино. Но сам лотос не сладок, да и как мог прижиться этот влаголюбивый цветок на сухой земле Магриба? А вот чего на Джербе в изобилии, так это колючих кустов ююбы. Осенью они покрываются яркими сладкими плодами. Ими лакомятся дети, а целители готовят из этих плодов обезболивающие снадобья. Кроме того, ююбу называют еще лотосовым деревом, или африканским лотосом. Так что это растение вполне подходит на роль таинственного цветка. Однако Гомер мог говорить о лотосе и в метафорическом смысле. Ведь лотос – это древний символ жизни. В Египте иероглиф «лотос» означал радость и удовлетворение. В таком случае можно понять, как велико было желание посланников Одиссея навеки поселиться на этом блаженном острове.
Одиссей и циклоп
Предполагаемое место действия – вулканы Флегрейских полей к западу от Неаполя или Эгадские острова у Сицилии. Оставив эскадру в удобной бухте, Одиссей с двенадцатью спутниками попадает на остров циклопа Полифема. До того как Одиссей выколол ему глаз деревянным колом, великан успел разделаться с шестью членами команды. Остальных спасла хитрость – они выбрались из пещеры Полифема, прячась под брюхами баранов. циклоп швыряет вслед морякам камни и навлекает на них гнев бога морей Посейдона.
Великан с одним глазом посреди лба – персонаж, хорошо известный первым слушателям «Одиссеи» из мифов. Подручные бога огня Гефеста циклопы ковали молнии для Зевса. Так мифологическое сознание объясняло природный феномен – гул, исходящий из недр горы, дым и пламя, вырывавшиеся из ее кратера, – то есть извержения вулканов, столь частые на западе Средиземноморья. Эта область до сих пор отличается высокой вулканической активностью. Вернувшиеся с запада мореходы рассказывали об огромной огнедышащей горе с множеством круглых отверстий на склонах. Они имели в виду один из крупнейших ныне действующих вулканов мира – сицилийскую Этну. Именно с ней молва связывала миф о кузнице Гефеста и циклопах. «циклоп» в переводе с греческого означает «круглоглазый». Нет сомнения, что единственный глаз великанов символизировал кратер вулкана.
Что же касается острова циклопов у Гомера, то вряд ли здесь речь идет о Сицилии. Из текста поэмы ясно, что Одиссей и его спутники достигают какого-то архипелага. Они останавливаются в удобной бухте поросшего лесом острова, а затем отправляются на соседний остров, где их ждет встреча с Полифемом. Первый исследователь пути Одиссея Виктор Берар полагал, что герои Гомера увидели вулкан неподалеку от Неаполя, прибежище Полифема могло располагаться на Эгадских островах, славящихся удобными, защищенными от ветра бухтами и лесами.
Рассказ об ослеплении задремавшего великана весьма примечателен: вонзив кол в око циклопа, герои слышат шипение, затем раздается вой, сотрясающий землю, и наконец вдогонку беглецам несутся каменные глыбы. Это точная картина извержения, характерного именно для вулканов Италии. Ученые относят их к особому взрывному типу – извержения сопровождаются ритмическими выбросами лавы, которая падает на землю в виде вулканических бомб.
Одиссей и Эол
Предполагаемое место действия – остров Стромболи. Корабли Одиссея достигают обители бога ветров Эола. Чтобы гости благополучно добрались до Итаки, Эол помещает опасные ветры в мешок, оставляя на свободе лишь попутный западный Зефир. Вручая мешок Одиссею, Эол советует ни в коем случае не развязывать его. На девятый день плавания спутники Одиссея, улучив момент, развязывают мешок, думая, что там золото. Вихри относят корабли обратно к острову Эола, но бог больше не хочет помогать незадачливым странникам.
Эти края вечно окутаны дымом непрерывно извергающихся вулканов. Рожденные взрывами подводных гор острова, мимо которых, вероятно, и плыли корабли Одиссея, застыли на поверхности моря разноцветными сгустками вулканической лавы. Где-то здесь спутники царя Итаки развязали злосчастный «мех с буреносными ветрами». И дар Эола обернулся бедой…
С тех пор минуло более тридцати веков. Острова, которые в честь бога ветров звали Эолийскими, переименованы в Липарские – по названию одного из них. А выпущенные на волю беспечными спутниками Одиссея ветры все еще наводят страх на здешних рыбаков. Тучи могут налететь в любой момент – и тогда нежный Зефир сменится шквальным ветром, забрасывающим клочья морской пены на вершины прибрежных скал.
В 60-х годах XX века, как паломники к святым местам, на Липари потянулись археологи. Здешняя земля сохранила следы 10 культур, уходящих корнями в бронзовый век (ХV – ХII века до н. э.). Одиссей гостил у Эола на исходе той эпохи. В Археологическом музее Липари выставлен осколок керамики с изображением знаменитого путешественника. Одиссей похож на симпатичного бородатого Робинзона, на голове – колпак, вроде тех, что носили якобинцы во времена Французской революции. Портрет бога ветров история для нас не сохранила – только черепок, на котором лаконично начертано: «Эол».
Увы, эти находки никак не могут служить историческим доказательством. Они свидетельствуют лишь о том, что греческие колонисты связывали эти острова с сюжетом «Одиссеи». Но на какой из них ступала нога гомеровского героя? Липари, Вулькано, Филикуди, Аликуди, Салины, Панареа – ни один из бывших Эолийских островов греки не упоминали рядом с именем царя Итаки.
Местный пейзаж потрясает и внушает трепет. Прямо из морских глубин вырастает гора абсолютно черного цвета – почти километр в высоту. На вершине – пламя. С грандиозной пирамиды Стромболи на вас взирают даже не века, а вся история Земли. Здесь веет изначальным огнем, изначальным морем, бесплодной землей изначальных времен. «Добро пожаловать в Эолию!» – сказали бы древние. Они были уверены, что слепец Гомер привел Одиссея именно сюда – на Стромболи. Но почему? Вулкан Стромболи, этот вечно горящий маяк Средиземного моря, никак не вяжется с образом повелителя ветров Эола – воплощения легкости и эфемерности. Однако люди не всегда думали, что ветры образуются в атмосфере – их источником считались недра земли. Скитаясь по подземным лабиринтам, воздушные потоки набирали силу, чтобы пробить земную твердь и вырваться наружу, вызывая землетрясения и бури. Жерло Стромболи считалось одной из таких «отдушин преисподней».
Остров великанов
Предполагаемое место действия – северное побережье Сардинии. Дюжина кораблей Одиссея вошла в окруженную скалами гавань. Три человека, высланные на разведку, повстречали у прибрежного источника деву исполинского роста. Она отвела моряков во дворец царя великанов-лестригонов Антифата, где все трое были съедены. Затем великаны начали топить корабли Одиссея, швыряя в них огромные камни. Спасавшихся вплавь моряков они выловили из воды и унесли в город, нанизав на палки. Уцелели только сам Одиссей и экипаж его корабля.
В конце осени заканчивалась навигация и надо было искать место для зимовки, кормчие Одиссея увидели на горизонте северную оконечность Сардинии, где сейчас стоит город Санта-Тереза-ди-Галлура. Корабли маленькой флотилии изрядно потрепало на волнах в проливе Бонифаччо, отделяющем Сардинию от Корсики, и в лабиринтах архипелага Маддалена. Теперь моряки отчаянно нуждались в отдыхе.
Медвежьи очертания мыса Орсо, хорошо различимые с моря, стали для них ориентиром. На седьмой день утром корабли углубились в длинный узкий проход, который сегодня ведет в бухту Порто-Поццо – «Порт источников». Этот городок находится неподалеку от источника у подножия медведеобразной скалы и вполне может претендовать на роль Артакийского ключа, возле которого, как повествует Гомер, моряки повстречали деву из племени лестригонов. Название этих великанов-людоедов некоторые ученые считают просто бессмысленным набором звуков, подчеркивающим нереальность этих персонажей. Но Виктор Берар в свое время увидел в этом названии искаженное греческое словосочетание «лаас тругонон», что означало «скалы, где гнездятся голуби». Очень похоже на облепленные птицами скалы Сардинии. Эти нагромождения из гранита греки называли также Безумными горами.
Хозяева «Голубиных скал» уничтожили флот Одиссея. Это первый миф в долгой череде связанных с Сардинией легенд: от таинственных могил гигантов – каменных некрополей невероятных размеров – до нетрадиционного толкования христианского мифа о сотворении мира. Согласно преданиям обитателей этого острова сардов, Господь сотворил сначала Сардинию, а уж потом все остальное. Сардиния – остров и впрямь героический. Его жители отражали атаки многочисленных завоевателей – финикийцев и карфагенян, римлян и византийцев, вандалов, арабов, испанцев, генуэзцев. Что же стоит за мифом о лестригонах? Может быть, история столкновений с людьми, построившими удивительные башни-нураги из точно подогнанных друг к другу каменных глыб? Эту цивилизацию назвали нурагической, но никаких сведений о создавшем ее народе история до нас не донесла. На Сардинии осталось около 7 тысяч таких каменных башен. Самые древние построены около 1500 года дон. э. Наивысшего расцвета нурагическая цивилизация достигла как раз в гомеровские времена. Подобные странные сооружения есть только на Сардинии. Слухи о жителях острова, возводивших огромные сооружения, вероятно, доходили до Греции. Само название Тирренского моря происходит от греческого слова, которое означает «строители башен». Но не слишком ли поспешно мы отождествляем лестригонов с представителями цивилизации нурагов?
Одиссей и Цирцея
Предполагаемое место действия – мыс Чирчео на западном побережье Италии. Едва сойдя с корабля, моряки, чудом спасшиеся от лестригонов, без сил повалились на золотой песок, плача от счастья, потому что остались живы, и от тоски по товарищам, погибшим ужасной смертью. Двое суток они не могли покинуть этот великолепный пляж.
На острове Эя половина команды Одиссея уходит на разведку, а возвращается лишь один человек. Он рассказывает, что волшебница, живущая на горе, опоила моряков зельем и они превратились в свиней. Одиссей спешит на выручку и встречает бога Гермеса. Тот дает ему в качестве противоядия от зелья моли – траву богов. Увидев, что ее зелье не подействовало, Цирцея возвращает морякам человеческий облик и просит Одиссея погостить у нее год.
Цирцея считалась сестрой царя Колхиды Ээта, к которому аргонавты плыли за золотым руном. По версии комментатора Гомера грека Аполлодора (II век до н. э.), Цирцея родила от Одиссея сына. В свое время он поехал на Итаку искать отца и случайно убил его.
Природа щедро одарила девственный лес Монте-Чирчео. Ученые насчитали здесь более тысячи двухсот видов растений, но так и не нашли волшебную траву моли – «молочно-белый цветок с черным корнем», который Гермес подарил Одиссею. И не мудрено. Ведь и сам Гомер предупреждал: «отрыть нелегко это средство смертным мужам»…
Между песчаными пляжами и лесом – четыре озера. Возле одного из них в эпоху греческих богов и героев произошла трагедия. Сюда пришла купаться красавица-нимфа, а хозяйка озер, позавидовав ее красоте, превратила купальщицу в жуткое шестиголовое чудище и выбросила в море. Пусть топит корабли. Несчастную нимфу звали Сциллой…
Согласно греческому поэту Гесиоду, римскому географу Страбону и французскому филологу Виктору Берару, волшебница жила на самой вершине Монте-Чирчео – 42 метра над уровнем моря. Как говорит Гомер, Одиссей заметил дым от очага на вершине лесистого острова. Гора, если смотреть на нее с моря, действительно напоминает остров, поскольку кажется отделенной от плоского побережья. На Монте-Чирчео не найдено никаких следов пребывания греков, зато здесь откопали развалины какого-то строения. Вряд ли это руины дворца гомеровской Цирцеи. Скорее всего, остатки святилища, много веков назад возведенного в ее честь поклонниками древних мифов. Само существование горы с названием Монте-Чирчео доказывает, что память о волшебнице жива и сохранится еще долго.
Одиссей и сирены
Предполагаемое место действия – острова Галли в Тирренском море. Когда путешественники отбывали с острова Эя, Цирцея предупредила об опасности, поджидающей героев возле острова сирен. Эти существа завораживают смертных своим чудесным пением, и те навсегда остаются в их власти. Подплывая к острову, Одиссей велел своим спутникам заткнуть уши воском, а себя привязал к мачте. Едва услышав пение сирен, Одиссей попытался освободиться, но спутники не позволили ему этого сделать. Корабль благополучно миновал опасный остров.
Гомер был первым, кто упомянул о сиренах. Но в «Одиссее» о них сказано лишь то, что моряки должны опасаться пения «чудноголосых», иначе им не вернуться на родину. Этот едва очерченный образ распалил фантазию слушателей поэмы. В Древней Греции миф о сиренах обрастал все новыми и новыми подробностями. Во-первых, у них появилась родословная. Голос сирены унаследовали от матери-музы и поначалу ничем не отличались от обычных женщин. Но тетки-музы, опасаясь за свое положение на Парнасе, обезобразили новоявленных певуний, превратив их в гибрид человека и птицы.
По другой версии, сирены сдружились с Персефоной, которую Аид затащил в царство мертвых. Подруги об этом не подозревали и упросили богов дать им возможность искать пропавшую на земле, в небе и под водой. Так сирены разделились на полуптиц и полурыб. Следующая вереница мифов объясняла, почему сирены опасны для людей. Смертные отказались помочь им искать Персефону, и тогда сирены решили мстить. Девы-рыбы пением утягивали моряков в пучину морскую. Крылатые девы высасывали кровь тех, кто останавливался их послушать.
На этом сюжет, подсказанный Гомером, был исчерпан. И тогда родился миф о гибели сирен. Спасителем от этой напасти объявили Одиссея. Он оказался единственным, кто не причалил к острову, певуньи оплошали впервые. От отчаяния девы-птицы ринулись в море и превратились в скалы. О девах-рыбах сначала позабыли, но в средние века народы Европы заимствовали этот образ в сказаниях о коварных русалках и ундинах. Воскресли и сирены-птицы, превратившись, к примеру, в персонажей славянских преданий – птиц Сирин и Феникс.
Где же произошли события, положившие начало мифам о сиренах? Можно, конечно, искать в Средиземном море их «могилы» – скалы, одиноко торчащие из воды. Но куда более интересна та версия, что пением сирен Гомер мог считать звуки, связанные с природными особенностями определенного места на побережье. Например, в Салернском заливе есть архипелаг Галли. Конфигурация прибрежных скал здесь такова, что они усиливают звуки, идущие в сторону моря. Крики облюбовавших острова тюленей, проходящие через этот рупор, вполне можно принять за звуки человеческого голоса…
Гомер не уточнил, сколько сирен было на острове. Греки обычно изображали трех. Миф гласит, что они утопились после неудачи с Одиссеем. Тело одной из них прибило к берегу там, где сейчас находится Неаполь.
Едва Одиссей миновал зловещий остров сирен, как вновь начались неприятности. Надо было проплыть между скалами, где обитали кровожадное чудище Сцилла с шестью собачьими головами и богиня Харибда, втягивающая в себя, а затем извергающая морские воды. Древние греки считали, что эти существа подстерегают моряков по обе стороны Мессинского пролива: Сцилла у берегов Апеннинского полуострова, Харибда – у острова Сицилия.
Сцилла и Харибда
Предполагаемое место действия – Мессинский пролив. Одиссей оказался меж двух утесов. На одном жило чудовище Сцилла, у подножия другого бушевали смертоносные волны Харибды. Одиссей решил держаться ближе к Сцилле. По Гомеру, у нее было 12 ног, 6 собачьих голов и 3 ряда зубов в каждой пасти. Она сожрала шесть гребцов, но корабль остался цел. Затем моряки высадились на острове Тринакрия (Сицилия), где вопреки запрету Одиссея убили быков бога Гелиоса. В наказание на обратном пути Харибда поглотила судно. Спасся один Одиссей. Он уцепился за ствол дерева, росшего на утесе.
В начале нашей эры смысл выражения «оказаться между Сциллой и Харибдой» (то есть подвергнуться опасности с двух сторон) прояснил римский историк Флавий Арриан. Он указал на наличие в Мессинском проливе двух сильнейших водоворотов, образованных подводными течениями. Современным судам они не страшны, а вот легким парусным корабликам античной эпохи приходилось туго. Достаточно было одного сильного порыва ветра, чтобы откинуть судно с полоски спокойного моря, проходящей ровно посередине пролива, в волны, клокочущие по левому или правому борту. Подхваченный мощными течениями корабль неумолимо сносило к центру ревущей воронки.
Водовороты для Средиземного моря – явление обычное. Они вызваны в частности тем, что море питается за счет притока вод Атлантического океана, поступающих через Гибралтарский пролив, и вод Черного моря – через проливы Босфор и Дарданеллы. Эти воды из-за разницы в солености и плотности создают течение на поверхности Средиземного моря. А «местные» воды формируют холодное течение на глубине. У побережий эти потоки сталкиваются, образуя водовороты.
Такие течения особенно сильны в узком Мессинском проливе. «Эффект Сциллы и Харибды» здесь достигается в основном за счет приливов и отливов. Прилив гонит потоки к северу, а отлив – к югу, порождая два встречных течения. В итоге возникают самые опасные в Средиземном море водовороты. Так что грекам, впервые заплывшим в зону между сицилийским мысом Фаро и рифами побережья Калабрии, здешнее буйство стихии вполне могло показаться чудовищным.
Одиссей и Калипсо
Предполагаемое место действия – остров Гоцо в Мальтийском архипелаге. На единственном бревне, оставшемся от корабля после крушения у Харибды, Одиссей доплыл до острова Огигия, где жила нимфа Калипсо. Она предложила Одиссею напиток богов – нектар, смешанный с амброзией. Выпив его, человек обретал бессмертие. Но Одиссей отказался от напитка. Семь лет нимфа удерживала его на острове, пока Гермес не передал ей приказ Зевса отпустить героя. Нимфа помогла ему построить плот и снарядила в дорогу.
Толкователи мифической географии Гомера считают, что именно сюда, на пляж «Красный песок (Рамлал-Хамра)» на острове Гоцо, волны выбросили Одиссея вместе с обломком его корабля. Молва давно отождествила остров в шести километрах от Мальты с Огигией, находившейся «на далеком западе в самом центре моря». Греки называли этот клочок суши пупом Моря. Здесь, как гласили их мифы, обретали покой души умерших. Нимфа Калипсо, чье имя означает «та, что скрывает», семь лет прятала Одиссея в своем гроте. Но успокоить душу странника, рвущегося на родину, ей не удалось.
Первые люди прибыли на Гоцо с Сицилии. Это случилось давно, около 7000 лет назад. Поначалу они жили в пещерах и поклонялись Богине-матери. Потом стали возводить в ее честь святилища. Первые храмы на Гоцо появились около 4000 года до н. э. Они на целое тысячелетие старше египетских пирамид! Десятиметровые стены сложены из огромных камней. Каждый – величиной с небольшой дом. Легенда гласит, что эти камни принесла сюда на своих плечах женщина по имени Сансуна. Древнее название этих построек – Джгантия – в переводе с мальтийского означает «Башня великанши». Археологи обнаружили здесь каменные статуи и статуэтки богини с пышными формами – Мальтийские Венеры эпохи неолита. Могла ли ворочающая неподъемные глыбы женщина превратиться у Гомера в нимфу? Ведь у греков Калипсо – дочь титанов. Ее отец – тот самый Атлант, что держал на плечах небеса где-то там, далеко в океане, названном его именем. А может, греческий миф о женском божестве острова Огигия – отголосок матриархата доисторической эпохи? В каменном веке здесь всем заправляли жрицы. Как и Калипсо, они были ревностными хранительницами тайных знаний.
В гомеровской поэме, покидая остров Калипсо, Одиссей видит созвездия Плеяд, Волопаса и Большой Медведицы. В ночном небе над древним островом Гоцо эти три созвездия сияют особенно ярко…
Одиссей и феаки
Уклад жизни феаков, описанный в «Одиссее», стал источником, из которого гуманисты Европы веками черпали вдохновение для своих книг об идеальном общественном устройстве. «Одиссея» говорит о любви, которую питали боги к феакам. Отцом народа считался сам Посейдон, полюбивший нимфу Керкиру. После медового месяца, проведенного на некоем острове, у четы родился сын Навситой – вождь феаков. Прямые потомки Посейдона считались «богоравными», их цари были мудрее, а корабли быстрее, чем у обычных людей. Вычислить, где они жили, слушателям «Одиссеи» не составляло труда. В те времена уже знали об острове в Ионическом море, названном по имени матери феаков. Сейчас древняя Керкира носит искаженное латынью название – Корфу.
К феакам Одиссей прибыл с запада. И, судя по строкам поэмы, на берег он мог высадиться только в заливе Эрмонес, где сейчас находится один из самых популярных у туристов пляжей. Барьер зеленых гор закрывает его от ветра. И главная примета – с этих гор сбегает в море речка, у которой Одиссей встретил Навсикаю.
Берар считал, что дворец Алкиноя стоял на северо-западе Корфу, в районе города Палеокастрица. А по версии первооткрывателя Трои Генриха Шлимана, Алкиной жил на восточном берегу, на полуострове Канони. Там была столица древней Керкиры и стоит нынешний город Корфу. На восточном берегу археологи нашли руины Керкиры VIII века до н. э. К тому времени остров стал колонией дорийцев из Коринфа. Схема античного города-порта с крепостными стенами и двумя воротами, выходящими на запад и на восток, совпадает с описанием города феаков из «Одиссеи». То ли дорийцы строили его по образу и подобию города, придуманного Гомером, то ли Гомер описал современный ему город в поэме о совсем другой эпохе. Есть также основания предполагать, что в Керкире почитали «высокого сердцем» царя феаков
Алкиноя как бога. Западные ворота города, у которых заключали важнейшие торговые сделки, греки называли воротами Алкиноя.
Родина Одиссея
Когда феаки наконец доплыли до Итаки, Одиссей крепко спал. Проснувшись, он не узнал родного острова. Его покровительнице богине Афине пришлось заново знакомить Одиссея с его царством. Она предупредила героя, что его дворец заняли претенденты на трон Итаки, которые добиваются руки царицы Пенелопы. Будет лучше, если прибытие Одиссея останется тайной. Чтобы никто не узнал героя, богиня превратила его в нищего старика и поселила в хижине свинопаса Эвмея. Вскоре Афина привела туда Телемаха. Сын узнал отца. Одиссей и Телемах отправились во дворец. Одиссей освободил дворец от оравы женихов и наконец после двадцати лет разлуки обнял свою верную Пенелопу.
Сейчас, спустя три с лишним тысячелетия, история повторяется: Итаку по-прежнему не узнают. Ученые давно поговаривали о том, что далеко не все из многочисленных описаний Итаки в «Одиссее» подходят к острову, который сейчас носит это название. И вот недавно группа британских исследователей заявила: Итака Гомера – это вовсе не современная Итака, а северная оконечность соседнего острова Кефалония, жители которого, согласно Гомеру, тоже находились под властью Одиссея. Область Палики на Кефалонии, по этой версии, некогда была отдельным островом. И там совпадений с текстом Гомера обнаруживается куда больше, чем на Итаке. Так утверждает инициатор исследований, английский бизнесмен Роберт Биттлстоун. Остается только доказать, что Палики в эпоху Одиссея отделял от Кефалонии пролив.
Бухта Дексия напоминает скандинавский фьорд – настолько она узка. Сама Итака как бы распадается на две половины подобно американским материкам. Эти северная и южная Итаки соединены узким перешейком, посреди которого возвышается гора Аэтос. От Вафи в южной половине острова до горы – несколько километров.
В 1868 году преуспевающий коммерсант Генрих Шлиман, прежде чем отправиться в Турцию на поиски легендарной Трои, прибыл на Итаку – поклониться родине Одиссея. Он завещал потомкам искать дом царя Итаки на горе Аэтос, поскольку был впечатлен развалинами древнего сооружения на ее вершине. Хотя местные жители именуют эти руины Замком Одиссея, археологов, прибывших сюда «по наводке» Шлимана, ждало разочарование. Замок Одиссея оказался греческой крепостью VIII века до н. э. Дворцу гомеровского героя надлежало быть, как минимум, на пять веков старше.
С 1930 года область поисков Одиссея смещается в северную Итаку. Это случилось после того, как археологи объявили об открытии в этой части острова грота, претендующего на роль гомеровской Пещеры нимф. В прибрежных скалах недалеко от города Полис нашли 12 бронзовых треножников – в Древней Греции это были предметы культа. По количеству треножников судили о богатстве и знатности их обладателя, а 12 – «царское» число. Именно столько треножников подарил царь Алкиной Одиссею, признав в нем равного себе. Прибыв на Итаку, феаки спрятали спящего Одиссея вместе с этими подарками в укромном гроте. Совпадение с текстом казалось невероятным, и мир затаил дыхание в ожидании датировки находок. Если бы их отнесли к XIII веку до н. э., мы имели бы вещественное доказательство реальности гомеровского эпизода. Но нет. Треножники были датированы IХ – VIII веками до н. э. – поздновато для Одиссея. Однако эта находка убедила ученых в том, что резиденцию царя Итаки нужно искать к северу от горы Аэтос. Тем более что здесь, недалеко от города Ставрос, есть место, называемое «Школой Гомера», – знаменитые развалины, которые могут иметь отношение к эпохе, описанной в поэмах. Это сооружения из каменных глыб, подобные тем, что в древности строили в Микенах на Крите. В 1990-х годах здесь нашли фрагменты погребальных масок и изображения на терракоте периода крито-микенской культуры (1500–1200 годы до н. э.).
