Илья Юрьевич Петров
Проект Лумумба
Илья Петров. “Проект Лумумба”. Серия автобиографических очерков в стиле «нон фикшн». Часть первая. “Ибикус два точка ноль”, или похождения дауншифтера Илюхи. Данный опус написан на страницах Фейсбука аккаунта Ильи Петрова. Итак, приступим, дорогой читатель!
Дорогой Фейсбук! Ничего нового в этом, лучшем из миров – быть не может, по определению. Всё так называемое новое – есть ничто иное, как хорошо забытое старое. Поэтому можно погрузиться в ностальгические воспоминания о прошедшем. Раньше, ведь как было – и солнце светило ярче, и воздух чище, и люди были духовнее… Да?? Чушь это всё, если чел начинает ностальгировать о прошлом – значит постарел! Но вспоминать о содеянном или просто об увиденном, это вполне нормально. Вот я и подумал, что можно предаться воспоминаниям. Брюзжание пожилого чела – вполне органично. Ну, что же – приступим! Вспомнилось некое развлечение, которому я предавался в 2010 году. В те старинные, по интернетовским меркам, времена – не существовало сформировавшихся соцсетей и форумов. Да и сам Интернет – был ещё хилым. Но уже был! Так вот, на одном кубанском форуме появилась рубрика «курилка». Народ потянулся! Аналогия с настоящей курилкой – понятна. Люди пришли на перекур. Вот и завязалась неспешная, ни к чему не обязывающая беседа. Но сайт счёл, что термин «беседка» более позитивен. Курить-то вредно! 
Вот я и предложил форумчанам-собеседникам такую мульку: каждый помнит курьёзный, страшный или поучительный случай, из своей жизни. Неординарный, короче случай. Вот его пусть и опишет. Письменно. А мы оценим… Итак, для начала – предлагаю следующее название для этой рубрики: «Ё-пэрэсэтэйка». Буква Ё в нашем языке носит сакральный и универсальный характер. Тут и «ё-моё», и прочие рифмы… Да ещё я прочёл в газете, или в телике увидел, что миллиардер Прохоров объявил о начале работ по созданию «супер-автомобиля для массового потребителя». И бюджетный, и начинённый всем самым новым и прогрессивным. И создаётся он сугубо на компьютере. Без бумажных чертежей и прочей архаики. Имя ему будет, «Ё-мобиль»! Так вот я и решил признать название «Ё-пэрэсэтэйка», вполне креативным. Так и началась эта эпопея. Которая продлилась 20 недель. Мой пример не поддержал никто, в одиночестве так я и пребывал, всё это время. Комментов было немного, в течение недели. Просмотров набиралось от 10-ти до 200. Но такой рекорд был лишь однажды. 
Продолжаем наш экскурс. Итак, встречайте – «Ё-пэрэсэтэйка-1». Итак: Баку, начало 70-х. Речь идёт о воспоминаниях поздне-школьного моего периода. В двух кварталах от нашей улицы, расположен сад, в котором находится памятник азербайджанскому писателю М. Ф. Ахундову. Вы можете увидеть описываемый ландшафт, вбив в поиск браузера – «Ахундовский садик». Во времена оные, Баку утопал в зелени и Ахундовский садик тоже. Он не был таким «лысым». Посмотрите на толщину тех двух-трёх деревьев, которые не спилили. Днём в садике гулял детсадовский контингент. Детсад был в соседнем квартале. Днём несколько мужчин-пенсионеров, из соседних домов, неизменно несли свою вахту сидя на скамейках. Ведя свою неспешную беседу, либо читали газеты, либо сражались в нарды, домино, или шашки-шахматы. Всё тихо-мирно и патриархально, с восточным колоритом. А когда я учился ещё в младших классах, в нашей школе №3 была «группа продлённого дня». Режим был таков: окончание уроков в 12 часов, спускались в столовую, обедали – «первое», «второе» и кисель-компот. Затем отдых. Первоклашки спали в спальной комнате. На кроватях с простынями, наволочками и висящим на спинке полотенцем. В 3 часа начиналось выполнение домашнего здания, в тех самых классных комнатах, где проходили уроки.
Учеников 1-го, 2-го, 3-го и 4-го классов преподавательница «продлённого дня» водила на часовую прогулку. И в описываемый Ахундовсий садик, в том числе. Посещение «группы продлённого дня» было добровольным. В смысле, решение принималось родителями. У кого-то есть бабушки-дедушки, у кого-то нет. Значит, до прихода родителей с работы, дитятко либо под присмотром семьи, либо школы. Денежки на питание вносились помесячно. Вот сколько – не помню точную цифру, а фантазировать не буду. Школа имела двор асфальтированный. Равной площади имелась площадка без асфальта, где росло несколько деревьев. Типа, «сад» значит. Имелся спортзал. Были ещё помещения под мастерские, для «уроков труда». Здание школы было массивно-добротным, постройки конца позапрошлого века, Отопление – форсунки газовые, вмонтированные в печи. Которые до наступления газовой эпохи, топились углём или дровами – не знаю. Почему столь подробно начал объяснять подробности устройств школьного здания? Для того, чтобы плавно перейти к тому, где же мы курить-то начали. И когда, в каком классе… Итак, в 6-ом попробовали впервые, в седьмом уже курили чаще, а в восьмом – уже пачки сигарет хватало на три, а потом – уже только на два дня…
А ребята некоторые, возрастом постарше иногда покуривали нечто иное. Толком, никто из взрослых и не пытался хоть что-то пояснять подрастающему поколению. В надежде, что допрут сами. По ходу, вся совдепия полна была недоговорённостей и умолчаний. Начиная с самых азов своей, белыми нитками, наспех сшитой идеологии. До конца не проработанную теорию, возвели в абсолют и что из этого вышло… Да бог с ним, с коммунизмом, где «от каждого – по способностям, каждому – по потребностям». Не будем о скучном, вернёмся к курьёзному. Освоив курение табака, начав это дымное дело, очень конспиративно, постепенно снизили градус секретности. Курение в школьном туалете, на переменах – стало делом привычным. Но не повальным. К восьмому классу ближе, из ребят, только процентов двадцать покупали сигареты, постоянно. Процентов двадцать, не курили вовсе. Значит, оставшиеся шестьдесят – были колеблющимися и курили редко. Девочки не курили вовсе. Сейчас, наверное, это кажется странным. Но было именно так. И не иначе. Во всяком случае, за время учёбы в школе, я не видел и не слышал об ином. А интерес к более запретным, чем табак вещам – конечно существовал!! Сколько было розыгрышей и подростковых обманов. Ну это нормально, для представителей разных поколений. Время от времени, кто-нибудь появлялся с рассказом о том, что на кладбище, какие-то друзья чьих-то соседей обнаружили целую плантацию конопли. Хотя, никто и не знал, как она выглядит. Из уроков географии, из описаний подвигов первооткрывателей, мы уяснили, что канаты, для оснастки парусных судов делали из пеньки.
И правомерно возникал вопрос: такое количество парусов – это ж сколько канатов нужно? Ответ – много! Вопрос: а где их производили? Ответ: в России! Пеньковый канат состоит на 50% из волокон льна, а на другие 50% – из волокон конопли. Значит, посевные площади, под коноплёй были значительными. Весьма… Но крестьяне работали в жару, в поле в штатных костюмах химзащиты и в противогазах. И пищу принимали, не снимая противогазов. Чтобы ненароком, нисколько не вдохнуть конопляных запахов и конопляной пыльцы, в период цветения. В те стародавние времена, народ был серьёзен и консервативен. Донельзя. А моряки-первооткрыватели, стойко переносили все тяготы и лишения воинской службы. И ни в коем случае, не употребляли эту дурман-траву в приготавливаемую пищу. И сырую не ели. Просто, меня неуклонно преследует мысль о неизбежности, гонений на тех, кто исходит из других взглядов. На дела дней минувших. Думается мне, что на Руси во времена массового культивирования канабиса, его не только для производства канатов и для ткацкого дела выращивали. Но и для употребления в пищу: народ и чай пил из конопли, и в горячее молоко её бросал. И в салаты, вероятно, добавлял. Вот не курили, точно… Курение табака ещё не пришло в Россию, массово. Поэтому, чтобы не нарваться на чрезмерно ретивых блюстителей, заявляю превентивно. Данный опус, публикуется не с целью рекламы процесса употребления канабиса. А наоборот: мы осуждаем, порицаем, негодуем и даже сильно гневаемся! Когда видим процесс употребления, данного зелья прилюдно, средь бела дня! Безобразие, куда глядит семья и школа! Прогрессивная часть общественности и остатки родственников! Позор анашистам…)))
Продолжаем повествование о происшествиях и событиях вокруг и около упомянутого памятника М. Ф. Ахундову, в городе Баку. Пришло время, на заре моей юности, попробовать упомянутое зелье. С кем не бывает… по молодости. Итак, классе эдак в девятом, довелось употребить данный продукт, впервые. Впечатление осталось не очень понятным. Совершено было ещё несколько «проб». В кругу таких же «естествоиспытателей». По случайному стечению обстоятельств, облюбовали мы для этих «экспериментов» садик Ахундова вечерами… Созванивались либо договаривались, о времени начала нашего мероприятия. Зашифровав таковое действо, как «почитать книгу». Это значило, что собираемся в оговариваемое время, около памятника Ахундову и «отдыхаем». Писатель Ахундов, сидит в кресле и держит, лежащую на его коленях, раскрытую книгу. Отсюда и появилось такое «условное обозначение». Но не эти юношеские шалости составляют «ядро» описываемого забавного случая. Отступление насчёт «чтения книги» – это лишь преамбула. «Главный герой» дальнейшего – сам памятник! Скорее то, что с ним произошло, однажды. Поздней весной, или ранним летом 79-го. Но не 80-го, точно. Иначе, это событие отложилось бы в моей памяти, как «произошедшее, в год олимпиады». Итак, ранним утром трудовой Баку проснулся, умылся-побрился, выпил утренний чай и заспешил на работу. Или занятия, в учебных заведениях. Идя привычным маршрутом к метро, автобусу или троллейбусу, проходя мимо Ахундовского садика, люди останавливались, в изумлении! Привычно сидевший в кресле писатель, вдруг предстал пред оторопевшими гражданами в новой ориентации, относительно системы координат: север-юг-восток-запад!
Памятник, ныне, сидел наоборот – будучи повёрнутым на 180 градусов! Было, от чего «рот разинуть»!!! Всё вокруг осталось прежним: и деревья, и скамейки, и пределы садика, как такового… Вот, только памятник повернулся. Дорогой читатель, ты только представь: вокруг никаких разрушений, листва на деревьях и кустах всё такая же зелёная, нет следов посадки инопланетного корабля – а памятник повернулся! Раньше, сидел Ахундов – спиной к дому №1 по улице Караева, а теперь – лицом сидит, всё с той же книгой, в руках… Обалдеть! «Так, то ж – памятник!», цитата. Читатель, представь себя, на месте тогдашних прохожих! Живёшь «на районе», спокон веков. И вдруг, такое. «Не в сказке сказать, ни пером описать!» – только и приходит в голову. По поводу… Хоть стой, хоть падай. Воистину! Далее, тишина. Никаких комментариев. Ни в местной прессе, ни в народной молве. Глухо, как в танке. И лишь спустя недели три, пошёл разговор, что это сделал Алёша-цеховщик, проживавший в этом доме № 1. Сам я с ним сталкивался лишь дважды, по жизни. Первый раз, он с другом, приехал к нам домой в поисках моего одноклассника по 160-ой школе, Кости. А в то время, я с мамой и сестрой проживал, уже не по соседству с Алёшей, а в другом районе Баку, в Арменикенде. По тогдашнему проспекту Ленина, моё жильё было. Нынешний адрес той квартиры: проспект Азадлыг дом 84 кв. 2. Там сейчас магазин какой-то. Надо будет уточнить. Но не о дне сегодняшнем говорим ныне. О прошедшей молодости ностальтруем…
Продолжаю, про Алёшу: однажды, в 1973-м, постучал он в нашу дверь. Квартиры № 2, дома № 84, по проспекту Ленина \ныне – Азадлыг\. Не один, а вдвоём, с другом. Моя мама открыла дверь: «Вам кого?» Они: «Мы по просьбе матери Кости Захаряна, одноклассника вашего сына, по 160-ой школе. Дело в том, что он уже вторые сутки, как не появлялся дома. Его мама обеспокоена крайне, вот она к нам и обратилась, мы – друзья её покойного мужа. Телефона у вас нет, поэтому мы и приехали, можно войти?» «Проходите», – сказала моя маман. Гости вошли, и я был приглашён, для «дачи показаний». То, что Кости не было в школе, я заметил. Но то, что его нет и дома, мне было неизвестно… Гости стали задавать мне наводящие вопросы, с некоторым нажимом. Мама парировала: «А вот у нас, в нашем Насиминском РОВД есть родственник, правда дальний, но следователь он отличный, на прекрасном счету… Туниев его фамилия, не знакома вам? Могу и к нему обратиться, за помощью, я тоже мать, прекрасно всё понимаю…» Гости аккуратно снизили градус суровости. Тут я начал понимать суть предмета. У Кости были «амуры» с девочкой, которая училась, годом младше нас. Таня Беспалова её звали… Что не одобрялось, вызывая определённое беспокойство у Костиной мамы, Фриды Наумовны. Которая преподавала инглиш, в какой-то школе, на Зыхе. Она, как школьный препод, ежедневно могла лицезреть какие фордебобели выкаблучивают соотечественники, вступившие в пубертатный возраст! Сошлись мы на том, что гости, сажают меня в свою машину и я показываю им, где проживает Таня. Отпираться было бесполезно… Старшеклассники нашей школы, прекрасно видели, а с некоторыми мы и сталкивались, иногда в кинотеатре «Знание». Что за углом, от школы. Иногда после занятий, а иногда и во время… Так что врать, будто я не знаю, где Танин дом – смысла не имело. Эти ушлые, как я отметил, сограждане завтра, поутру, нарисуются в нашей 160-ой. Для продолжения розыска…
На следующий день, Костя благополучно нашёлся. Оказывается, он ночевал у другого нашего одноклассника, Дато Тетруашвили. Которого вы можете увидеть, вбив в поиске ютюба: «24 часа». Такой художественный фильм. С участием знаменитого артиста Козакова. Дато играл в этом фильме Анзора – оптового продавца парфюма и мафиози, по совместительству. Но это отдельная история. Пока что, продолжаю, про Алёшу… В 1985-м году, сижу на работе, разговариваем о том, о сём. Напрягался я тогда в Специальном Конструкторском Бюро Министерства местной промышленности АзССР. В должности ведущего конструктора-дизайнера. Умея рисовать при этом, как Остап Бендер, изображавший сеятеля облигаций госзайма. Чем занимался тогда? Я осуществлял поиск товара, из числа товаров культурно-бытового и хозяйственного назначения, который будет пользоваться спросом. Который мы – Местпром АзССР сумеем изготовить, из местного сырья. Металл нежелателен, полистирол – ещё более нежелателен, полиэтилен – с радостью! Мешок гранул полиэтилена среднего давления стоил 40 руб. Ну, не в гос. торговле! Сколько тазов и вёдер, а также иных полезных и даже необходимых предметов, можно изготовить из одного мешка гранул? Далее, эти товары попадут в гос. торговлю и будут реализованы населению. Населению-то какая разница, из учтённого сырья этот тазик, или нет? И как распределится итоговая прибыль? Главное, что этот тазик можно купить. Не стоя в очереди десятилетием, как за автомобилем. Итак, сижу и рассказываю сотрудникам и сотрудницам, о повёрнутом, в конце 70-х, памятнике Ахундову. Для небакинцев поясняю о местоположении Ахундовского садика – это в одном квартале от Баксовета, или Бакгорисполкома. А также в одном квартале от школы № 134, которую окончил Гарри Каспаров. При царе-батюшке, именовалась Мариинской гимназией. И в которой работали предки и родственники моей бабушки по отцу – Дашевские и Авалиани. Что можно видеть, заглянув в материалы сайта Our Baku.
И вот, один из присутствовавших работников нашего СКБ, его звали Алмадад говорит, с оживлением: «А я был, на этой вечеринке! Алёшина жена, с детьми уехала куда-то, и мы собрались тёплой компанией, на этот мальчишник. Сидели, разговаривали, выпивали конечно… И вот – обратили внимание, что памятник сидит к нам спиной. А это – неуважение! Все присутствовавшие вознегодовали и решили это дело исправить. Сказано – сделано! Вышли на улицу. Каждый взял из своего авто монтировку, маленький ломик, молотки потяжелее… В общем, у кого что было, то и взяли. Затем, поднатужившись, потихоньку, стараясь не шуметь, ведь ночь – люди спят, мы и повернули памятник М. Ф. Ахундову. На 180 градусов и повернули… На постаменте, он не был закреплён никакими анкерами. Просто стоял, без какого-либо крепежа, лишь своим весом обеспечивая достаточное сцепление. С чувством достойно исполненного долга, мы снова сели за праздничный стол. Ибо, это уже был настоящий праздник! Праздник пьяного мальчишеского ухарства! Кстати, хочу отметить: данную публикацию просматривает и лайкает мой армейский, далее институтский друг, Виктор Жолудов. Ныне – друг на фейсбуке. Возможно, Витя даже видел этого Алмадада, когда проводил в нашем СКБ дискотеку со своей музыкой и аппаратурой. Тогда, зная меня, как чела прогрессивного, местком возложил на меня поручение – обеспечить музыкальное сопровождение, не помню, какого праздника… Вот я и попросил Витю. Музон Виктор обеспечил, по высшему разряду, Страсть к популярной музыке, сохранилась у Вити и в пенсионном возрасте – у него есть скромная коллекция из 500 /пятисот/ виниловых дисков, например…
Как и обещал, возвращаюсь к школьному другу Косте. Году, эдак, в 78-м, зашёл я к нему, поболтать и просто провести время, если его мама на работе. А Костина мама, в то время уже пенсионер, устроилась на работу. В гостиницу «Москва» в качестве дежурной по этажу. Как владеющая английским языком, она была принята, с радостью. Радость была и у Кости, а также, и у Костиных друзей. Ведь, работала Фрида Наумовна сутками, значит, сутки через трое, в квартире Константина Павловича, скучно не было… Не только ему, но и его друзьям и их подругам. Жизнь била ключом!! А за стеной было музучилище, по ул. М. Горького. Следующий квартал от Армянской церкви, в сторону «пятиэтажки», угол улицы Л. Толстого. Вход из подъезда, на ул. Горького. Второй этаж. А сам я проживал уже не в районе Баксовета, а напротив гостиницы «Мугань», почти. В доме, с книжным магазином. Дом № 84, по тогдашнему проспекту Ленина. Встречает меня Константин, в тот день просьбой, сразу: «сходим в твой бывший район, на Караева 1, заберём наши ставни. В недавнем прошлом, мама их отдала одному старосемейному знакомому, за ненадобностью. А вот теперь, решила забрать и повесить их, на родные петли». «Ну, пойдём…», – согласился я. Пришли по адресу ул. Караева 1. Поднялись на третий, кажется, этаж. Забрали эти, тяжеленные ставни, две штуки и идём по двору дома Караева 1. Несём их, как носят носилки – один носильщик спереди, другой сзади. Группа пацанов, несколько младше нас, один вполголоса: «А чего это они выносят, от кого?». «Всё нормально, не шуми – это от Алёши, из его квартиры вынесли, я видел» – тоном выше, произносит другой «страж двора» Парой минут ранее, дверь квартиры нам открыла женщина, постарше нас гораздо: «Костя, ну наконец-то!». И выдала нам груз. Без лишних разговоров мы и потащили эти ставни. А Костя и говорит: «Хозяин этой квартиры приходил к тебе домой, в Арменикенде, разыскивая меня. В школьные-то наши годы, однажды, помнишь?». «Как не помнить… Эх, молоды мы были!!» P.S. Дом, окнам которого полагались ставни, метра 3 высотой был ещё дореволюционной постройки. Угол Горького – Толстого. А на Толстого, сразу за углом – школа № 24…
Нового у нас то, что несколько изменился подход к выбору «точки отсчёта», в хронологии моего повествования. Первое, курьёзно-забавное, происшествие произошло в моей жизни летом 1962 года. В Москве! Но в том, достопамятном году, я проживал, по месту рождения, в Баку. Было мне тогда 5 лет. Весной того года, в Москве, скончался дядя моей матери, муж её тётки. Скончался он, непосредственно на рабочем месте. А напрягался этот достойный человек, в должности зам. управляющего организацией, под названием «Мосплодовощторг». Я понимаю, какие ассоциации пришли твоему воображению, дорогой читатель. Но действительность была таковой: он доблестно воевал на полях сражений 1941-1945 годов. Имел награды и ранения. По окончании войны, занимался активной деятельностью, в сфере народного хозяйства СССР. В московском периоде своей жизни, входил в «микояновскую команду», но проживал в бараке. В таком, о котором пел В. Высоцкий: «на сорок восемь комнаток всего одна уборная». Жизнь того времени, имела некоторые, фантастически-нереальные, по современным меркам, особенности. Так, например, когда возник вопрос о выборе места, для строительства складов, гаражей и офиса организации, Маркаров, недолго думая, показал на пустырь, напротив его барака. Чего ж долго думать-то: проснулся, пришёл в боеготовое состояние и перешёл дорогу. Ну вот – уже на рабочем месте! Возможна неточность, но насколько мне запомнилось, из материнских рассказов, улица эта называлась «шоссе энтузиастов». Но, пешком он не ходил на работу. За ним приезжала персональная машина «Победа», Водителем которой, была женщина. Однополчанка и боевая соратница, в дни минувшей войны. Демобилизовавшись и продвигаясь далее, по хозяйственной части он повсюду тянул за собой и бывшую однополчанку. Не берусь судить о глубине их отношений, но не думается мне о теме «взаимоотношения полов». Он боготворил свою жену Елену. Сестру матери моей матери. Так вот, непосредственного, в траурных мероприятиях, участия моя мама не принимала. Потому что, тётя Елена, или «тётя Лёля», сказала маме о желании «дяди Армена» быть кремированным и захороненным в родном Баку. Урну с прахом, привезли и похоронили, на бакинском кладбище. А в конце лета, моя мама, взяв и меня, с собой прилетела в Москву. Чтобы уговорить тётю Лёлю, переехать в Баку. Вот с этой задачей, мы с мамой и обозначились в столице.
Продолжаю о Москве. Прилетели мы самолётом. Видимо, это был Ил-18, потому, что ничего о полёте не помню. Со страху… Других чувств, полёты на этом аппарате, не могли вызывать. Даже, у людей, мужественных и закалённых жизнью. Чего же ждать от ребёнка? Организм, защищая неокрепшую детскую психику просто стёр эти файлы, из памяти. Напрочь! А вот, как ехали в такси, по Москве – помню. Частично, конечно. На следующее утро, мы втроём: мама, тётя Лёля и я – прибыли в район Кремля. Дело в том, что мама где-то прочла, как несколько дней, Алмазный Фонд будет экспонировать, некоторые из своих сокровищ. В каком-то из помещений Кремля. Ну как же советской женщине-инженеру, работнице химической лаборатории на одном из прибакинских нефтяных промыслов, не посмотреть на такое? Ну невозможно, ведь, это пропустить! И вот, мама отбыла к алмазным витринам. А мы, с тётей Лёлей, принялись осматривать Царь-пушку. Эта артиллерийская конструкция, вызвала у меня живейший интерес. Мимо Царь-колокола, мы прошли бодрым аллюром. Церковная атрибутика меня не вдохновила. Дело в том, что моя бабушка, отцова мать, ещё задолго, до нашего с маман отъезда, провела со мной экспресс-курс. О достопримечательностях белокаменной. О том, что следует осмотреть. Всенепременно! А по возвращении домой, детально отчитаться, о пережитом. Бабушка преподавала математику, в школе, но, за год до моего появления «на свет» вышла, на пенсию. Она была 1900 года рождения. А еще мне бабушка рассказала о «плохих уличных мальчишках», которые счищают серу со спичек и начиняют этой смесью трубочку с заплющенным одним концом. Затем, через просверленное в стенке трубочки отверстие поджигают спичкой. Происходит выстрел. Но так делать нельзя, ни в коем случае! Это опасно!!! Памятуя эту ценную информацию, я и прикидывал, обходя Царь-пушку, сколько же коробков спичек потребуется. Исходя из цены, одной коробки, в одну копейку… Увлечённый мыслями о запретном, то бишь о возможном выстреле, гляжу на подошедшего к нам мужчину. В тёмном костюме и с орденом, на лацкане пиджака. Похожие на этот орден, нагрудные значки, я видел на детях-октябрятах. Мне говорили взрослые, мол придёт и твоё время носить такую звёздочку! При чём, в основном, на детишках, были просто звёздочки. А у некоторых, но очень редко, я видел звёздочки, другие. Висящие на якобы орденских планках, где и была сама застёжка наподобие английской булавки. Так вот, у этого человека была очень похожая на октябрятскую, звёздочка «с орденской планкой». Цвета эта звёздочка, была золотистого. Муж сей подходит к нам и спрашивает: «Мальчик, тебя как зовут?». Я пролепетал, в ответ, видимо, невнятно: «Илюша…».
Чел не расслышал. «Как, как??» – слегка наклонившись, ко мне, переспросил он. А меня, папаня уже обучал строевым приёмам: Стойке «смирно», «вольно», приёмам «направо», «налево». С выполнением команды «кругом» были сложности, но работа шла. Также уделялось внимание отработке «командного голоса». В полном соответствии с заветом, кого-то из Романовых: «солдат должен иметь вид бодрый, но слегка придурковатый». А также, папаниным наставлениям я заорал, что было мочи: «Петров Илья Юрьевич!». Мужик отпрянул испуганно, но руку протянул моментально: «Климент Ефремович Ворошилов!». Тётя Лёля, мгновенно выказала свою радость. От непосредственного лицезрения этого известного, всей стране человека. Запросто разгуливающего, по Красной площади. Она о чём-то, с ним, полминуты даже поговорила. Также, удостоившись рукопожатия. Потом, она возбуждённо говорила маме, что очень рада такой встрече. Что, мол, она всегда мечтала с ним встретиться. Но уровень положения этого человека был на несколько этажей выше в советско-московской иерархии, что не предвещало возможности непосредственного знакомства. Но, вот теперь, мечта её сбылась! А тетя Лёля, водила знакомство и даже дружбу с разными людьми. Например, она приятельствовала с сестрой Лаврентия Павловича Берии. Та, не имела никакого отношения к сфере службы своего брата. Она занималась научной деятельностью, нечто в области ботаники – она работала с растениями. Однажды, рассказывала мамина тётушка, Тамара Пална пригласила её в гости, в Тбилиси. Для знакомства с тонкостями грузинской кухни. Прилетев в столицу солнечной республики и, слегка отдохнув с дороги, подруги отправились в ресторан. Тамара Пална сделала заказ сама, предложив тёте Лёле полностью отдаться воле пригласившей её стороны в части выбора блюд, а уж потом, высказать свою экспертную оценку… Когда, мамина тётушка отпробовала первый кусочек с принесённых тарелок – она поняла, что до сих пор, так и не знала, что такое «настоящий пожар во рту». А вот, «визави по застолью», напротив, подозвав официанта, недовольно сказала: «Что это за преснятина? У моей подруги, может сложиться неверное мнение, о грузинской кухне! Перца чёрного, молотого принесите. Раз уж, сами не в состоянии, правильно готовить пищу – я исправлю ваши огрехи. Сама!».
А ещё, из той поездки в Москву, мне запомнилось катание по территории ВДНХ на мотороллере с коляской. Не за рулём, конечно. Такие экипажи работали по территории выставки, в режиме такси. Подкатили мы к двухэтажному ресторану «Баку», попрощались с водителем и поднялись на второй этаж. Первый этаж, это обыкновенное помещение, а второй – был летним вариантом. Без стен. Но под парусиновой, или брезентовой крышей. Мы, вовремя успели укрыться, под навесом. Потому, что начал накрапывать дождичек. Ещё не осенний. Но, как бы, уже и не совсем летний. Так, с намёком на осень. То есть, самое время, «ударить по шашлыкам»! Что я и сделал… Официант, приняв от мамы и её тётушки их заказы, умильно глядя на дитятко в коротких штанишках, спросил: «А ребёнку, что?». Тут я, не дав женщинам взять инициативу в свои руки, и умудриться накормить человека в ресторане манной кашей, или её аналогом, поспешил объявить своё мнение: «Ребёнку, одну порцию люля-кебаб. И зелени, побольше! Бутылку лимонада, похолоднее. Любого. Но посвежее, не прошлогоднего!». У меня уже был печальный опыт, отпробовать в жару, стаканчик лимонада «второй свежести». От такой лихости заказчика, официант аж рот приоткрыл… Мама с тётушкой, отрегулировали ситуацию, сказав: «Ребёнок-бакинец, очень шашлыки любит! А в ресторане, заказ, вообще, делает лично сам – впервые!». Официант, врубившись в ситуацию, сразу нашёлся: «Да как я мог земляка не узнать, это всё от перемены погоды! Я очень на погоду реагирую… Сейчас, всё будет готово! Подождите, несколько минут!»
На память о том посещении столицы, у меня остались два предмета: игрушечный автомобиль ЗИМ и рогатка. Которую мне сделал житель этого барака. До сих пор, помню, как его звали: Витька Крутиков. Он был старше меня, на целых два года! В мои-то пять лет, это ведь почти полжизни, тогда. Сделанная рогатка, была качественная. Из медицинского жгута! Убойной силы – значительной… За что и была конфискована папаней. По моему возвращению домой. Эту нервную акцию, хитрая маман не стала проводить сама. И в Москве. Потому что рогатка, это оружие. А оружейная тема – есть сугубо мужская… Зато, игрушечный ЗИМ, привёл отца в состояние искреннего восторга! Машина была металлическая, цвета тёмно-сиреневого, сантиметров 40 длиной. С пультом управления. Пульт этот был пластмассовый, чёрного цвета, в форме пистолета. Там, где у настоящего пистолета расположен боёк, на тыльной стороне ствола – там был шток. Нажимая на который, осуществлялся поворот машины. Вправо, или влево. Вращательное движение передавалось гибким, витым тросиком, типа шланга. Из свитой, как пружина, без зазора между витками, проволоки. Стальной. Как гибкий шланг, от душа. И пока крутишь – машина едет. Не крутишь – не едет… Никаких батареек, исключительно мускульная сила оператора! Машинка эта была приобретена маминым дядей, ещё зимой. Для меня. А служебный ЗИМ, для себя – так и остался, его не осуществившейся мечтой. Наш приезд планировался летом. Но в конце весны, жизнь распорядилась иначе. И вручить мне, этот шедевр игрушечного автопрома – пришлось тёте Лёле… Но, на тот момент – в нашем доме, уже была игрушка покруче. Автомобиль BMW321. Машина была получена из Германии, в качестве репараций. В АзНИПИнефть, где работал отец, поступили две такие машины. Каждая заколочена в ящик, как пианино. Когда машины набрали пробег, около 400 тысяч километров, как раз вышло постановление Хрущёва. О том, что вновь выпущенный автомобиль «Победа» – заменяет все иномарки, у советских руководителей. И вот одному автомобилю БМВ – сделали капремонт и продали моему отцу. За 8000 тогдашних рублей. Было это, через год, после моего рождения. В 1958-м году. Реформа денежная – состоялась в 1961-м году. Значит, понятными нам, советскими рублями – авто стоило 800 рублей. На момент покупки, отцовская ежемесячная зарплата составляла около 1000 рублей. Покупка уложилась, в восьмимесячный его заработок. А второй автомобиль – разобрали. Кузов порезали, на металлолом. Всё, что можно было «снять – открутить», было снято и откручено. Затем, перенесено в нашу двухкомнатную. Площади жилой, ровно 30-ти квадратных метров – квартиру. Но, высота, до потолка – 4,2 метра. Весь этот «трансформер», был живописно развешан, на стенах. Вот и прописалась, в нашем доме, «бэмвешка». Став полноправным членом семьи. К некоторому, но не слишком, неудовольствию маман. Эксцессов не было, всё было мирно, с пониманием… Первое турне, «на колёсах» – мы совершили в 1961-м, в Сухуми.