Илья Владимирович Остапенко
НаследЬница
– Марина?! – удивился Вячеслав Викторович.
– Мама! Мама! – обрадовались Юлия и Евгений.
Марина смотрела на них пронзительным злобным взглядом и молчала. Потом строгим голосом сказала:
– Я же говорила вам сидеть дома и не лезть в мои дела! Всем говорила!
– Да, да, говорила, – с опущенными головами согласились все члены семьи.
– Теперь вы у меня все сядете и надолго, раз не хотели меня слушать, – продолжила Марина Павловна с непоколебимо суровым лицом.
– В общем, так, – вмешался участковый. – Мы тут обсудили с Мариной Павловной и решили вас отпустить.
– Отпустить?! – обрадовались все члены семьи.
– Кроме Вячеслава Викторовича, – добавил участковый. – Да шучу, шучу. – И улыбнулся. – Мы еще посоветовались с директором музея… Так как кража государственного имущества не состоялась, а произошла только его порча, мы решили переквалифицировать все в хулиганство. Возместите ущерб, три тысячи рублей, и свободны.
– О, три тысячи рублей всего? – удивились задержанные.
– Да это старый обычный стул, – начал говорить директор музея, – его Нина Михайловна, наш завхоз, поставила еще тридцать лет назад на этот подиум. Придумала историю про него, что он якобы из тех самых двенадцати стульев, и ее напечатал журналист в местной газете, тогдашний жених Нины Михайловны. Так прикол и просуществовал все эти годы.
Директор музея улыбнулся и спросил:
– Вячеслав Викторович, а зачем вам понадобился этот стул? Мне, конечно, Марина Павловна рассказала, что у вас какой-то спор состоялся по поводу этого «экспоната», мол, кто его достанет первый, тот спор и выиграл, типа встряхнуть решили семейные отношения, в игру такую поиграть. Но можно же было и ко мне напрямую обратиться, я бы вам его и так продал бы тысяч за пять рублей, без всяких проблем. Все-таки не чужие люди вы нам в администрации, вон как часто помогаете.
Услышав слова директора музея про стул и пять тысяч, все члены семьи скривили лица от стыда и понимания, что они протупили.
– Да-да, это у нас игры такие в семье, чтоб не скучали, – вздохнув, сказал Вячеслав Викторович, разглядывая руки после наручников и выходя из камеры.
Вечером Ивановы сидели дома на кухне грустные, пытаясь поесть без всякого аппетита, как вдруг в доме появились бабуля со Степаном. Она чувствовала себя не очень хорошо, жаловалась на свое состояние, но у нее был лишь один вопрос ко всем: где ее стул?
– Слышала, в музее была заварушка, по новостям местным говорили, – сказала бабушка. – Ну что, где стул?
Все сидели за столом молча, сильно устав за эти дни.
– Да нет никакого стула, мама, – ответила с раздражением Марина Павловна.
– Как нет? – спросила бабушка. – А я слышала, что кто-то его сломал в музее, мой стульчик родной.
– Мама, это все сказки про стул, небылица, выдумка, – включился в разговор Вячеслав Викторович. – Это давно еще придумали работники музея, про эти двенадцать стульев, это все обман, нам все рассказал директор музея лично.
– Не хочу даже ничего слушать про это. Облажались и не достали мне мой стул, как я теперь без него жить буду? – с возмущением сказала бабуля.
– Мама, ну перестань, – попыталась ее вразумить уставшая Марина Павловна.
– Все!!! В общем, так, я все поняла, вам на меня наплевать. Только что я приняла решение: я буду завещать свое состояние моему Степану, – заявила бабуля. Степан улыбнулся и самодовольно посмотрел сверху вниз на всех членов семьи.
– Как Степану? – хором воскликнули Ивановы.
– Все, это решение окончательное и бесповоротное, – сказала бабуля и направилась к выходу, обратившись к своему поклоннику: – Пошли, Степашка, вот такие они бестолковые, мои члены семьи, совсем меня не любят.
И они покинули дом.
Семья осталась за столом. Вначале все молчали, но уже изрядно проголодавшись, они принялись поедать все, что видели вокруг на кухне. Они ели руками, как первобытные люди, с большим аппетитом, и смотрели друг на друга ярко горящими глазами, набирая темп и объемы поглощаемой еды. Переглядываясь, набивая рты, Ивановы становились похожи на каких-то зверей.
– Вы думаете о том же, о чем и я? – спросила у всех Марина Павловна, при этом у нее изо рта выпал кусок хлеба.
– Вивимо, да, мана, – непонятно произнес жующий с сильно набитым ртом Евгений.
– А помнишь, Женечка, ты говорил про один вариант со Степаном, фразой из одного известного кинофильма? А что, есть еще выходы на нужных людей? – подключился к разговору Вячеслав Викторович, держа сосиску во рту, как сигару.
– Вы что, хотите его?.. – спросила с улыбкой и размазанным тортом на лице Юлия.
– Ну, тогда все наследство по закону перейдет Марине Павловне, – продолжил Вячеслав Викторович, вытащив сосиску изо рта. – И я сразу предлагаю договориться всем вместе, здесь и сейчас: делим все поровну – и наследство, и уголовную ответственность!
– Я – за, – не раздумывая, с улыбкой на лице сказала Юлия и сдвинула крем от торта со щеки в рот.
– Я – за, – медленно дожевывая, согласился Евгений.
– Ну не-е зна-а-ю, – затянула на секунду с ответом Марина Павловна. – А, ладно, я тоже за! – И она злобно улыбнулась и засмеялась, а за ней и вся семья коварно и громко начала хохотать. Это было похоже на болезнь, Ивановых охватила золотая лихорадка, они безумно смеялись и продолжали набивать свои рты едой.
На следующий день Евгений нашел в даркнете на ресурсе по поиску наемных убийств под названием «Киллер Лук» в разделе «Киллеры Калининграда» подходящую кандидатуру: на фото с заретушированным лицом был ничем не приметный мужчина небольшого роста, скромно одетый, внизу значилось, что это киллер по имени Роман Геннадьевич.
– Вот, смотрите, можно будет потом, после выполнения заказа, его услуги криптой оплатить, так же «Киллер Лук» называется монета, – объяснил семье Евгений, склонившийся над компьютером. – На их блокчейне они заморозят депозит, аванс ему сразу передадут, и после того, как он предоставит доказательства выполненной работы, мы нажмем кнопку «Подтвердить», и они переведут ему оставшиеся восемь тысяч баксов в их монетке. Вуаля! – обрадовался Евгений, разобравшись с незатейливым сайтом.
– Как-то мне он не очень нравится, – прокомментировала Марина Павловна, глядя на фото киллера с заретушированным лицом, смешно одетого и по фигуре не большого человека.
– Короче, в Калининграде только он, в Москве, может, и можно было бы повыбирать, но не у нас, – продолжил Евгений. – Вон тут написано: «Предпочитаемые способы убийства: зарезать ножом, убить из пистолета с глушителем, забить руками под видом ограбления, устранить, подстроив автокатастрофу».
– Не, автокатастрофа сразу не, – сказала Юлия. – Тачку я хотела себе забрать. – И посмотрела на всех.
– Все способы какие-то с подозрением на заказное убийство, – отметил Вячеслав Викторович.
– Пусть руками его задолбит, – жестко произнесла Марина Павловна. Все с опаской взглянули на нее, и она мягче добавила: – Ну, на ограбление зато похоже будет – на нас точно не подумают, мы же драться так не можем. Вон Степан лось какой здоровый, попробуй его вырубить, пускай этот дрищ его и забьет. – И вся семья согласилась с выбором Марины Павловны.
– Все, я заказ разместил, предоплату сняли. Срок исполнения один день. Фото я отправил, адрес указал. Сидим и ждем, – довольно сказал Евгений, и Ивановы молча переглянулась, по очереди грустно вздохнув, а потом улыбнулись и с хорошим настроением, напевая песни, разошлись по своим делам.
Следующим вечером по темному опустевшему городу шел маленький молчаливый мужчина с саквояжем, в очень некрасивой одежде. Это был наемный убийца. Его лицо было глуповатым, с дебильной улыбкой он шагал по улице, пытаясь по карте в телефоне найти адрес Степана. Отыскав его дом, киллер вычислил номер нужной квартиры и окна, которые к ней относятся. Через какое-то время в одном из них зажегся свет, в проеме окна появился Степан, он репетировал свою песню, громко распевая ее в микрофон под гремевшую из больших колонок музыку. Из соседних квартир слышался плач детей, испуганных этим шумом.
Забавной внешности убийца поднялся на этаж и позвонил в дверь. По ту сторону двери послышалось: «Кто там, че надо?» Это спрашивал прервавший свое пение Степан.
– Извините, не могли бы вы потише петь, у нас дети плачут, уснуть не могут, – сказал вежливо наемник.
– Да пошли твои дети знаешь куда?! – пробасил Степан, открывая двери, и с наглым выражением лица добавил: – Вали отсюда, чувак, я скоро съезжаю с вашей дыры.
– Вот и хорошо, – ухмыльнулся наемник, натягивая кожаные перчатки на свои руки. Он размял пальцы и шею и произнес: – Тогда тебе за детишек! – И с прыжка в развороте ногой ударил Степана, стоявшего вальяжно в своих широко распахнутых дверях.
Степан упал, но, быстро поднявшись, принялся защищаться от стремительно нападавшего киллера. Маленький наемник превратился в смертоносную машину восточных единоборств, в прыжке он добавил удар ногой, далеко оттолкнув пытающегося защититься и поставившего грамотный блок Степана. Наемник продолжил серией ударов ногами и руками не хуже, чем профессиональные спортсмены в постановках с Джеки Чаном. Степан, к удивлению киллера, достойно держал удары, большинство из них он умело отражал, грамотно прикрываясь блоками и всем, что попадалось ему под руку. В непрерывном бою они переместились на кухню. В ход пошли кастрюли и сковородки, противники били ими друг друга. Степан в броске кинул киллера на стол, и они вместе перелетели его. Наемник ногой сбил со стола в сторону Степана стеклянные бутылки с маслом и приправами. Бутылки упали и разбились, один осколок угодил в лицо Степана, поцарапав его щеку, как Брюса Ли в фильме «Остров дракона». Степан на это разозлился и начал молотить киллера что есть мочи, бросая его на пол, поднимая снова, кидая в стену, одновременно отвешивая противнику увесистые оплеухи. Битва разыгралась не на шутку. Степан оказывал достойное сопротивление, и кухня и вся посуда вокруг разлеталась вдребезги, как и превращались в месиво лица участников драки.
– А ты не такой и дебил, как я думал, мужик! – сказал киллер Степану, в очередной раз двинув ногой в его подбородок.
– Спасибо! Реалити-шоу – они такие, всему учат, – ответил без злобы Степан, поправляя прическу после удара. И продолжил атаковать киллера.
Они обменивались ловкими апперкотами и хуками, мастерски делали броски, после которых вставали красиво, как в фильмах про кунг-фу. У киллера получилось подняться с пола, оттолкнувшись от него руками, а у Степана так не вышло, и тогда, собравшись с силами, он встал другим, не менее эффектным способом и принял боевую стойку.
– Прям как Джет! – восторженно сказал наемник. – Ты меня все больше удивляешь.
– Сейчас я тебя удивлю еще сильнее, – театрально произнес Степан и начал быстро приближаться к киллеру, пытаясь ударить его ногой, но поскользнулся на ранее разбитой бутылке масла и с грохотом упал. В лицо наемника брызнула кровь Степана, неудачно приземлившегося, видимо, на огромный тесак. Киллер подошел к поверженному противнику, посмотрел и сморщился, сказав: «Блэк аут».
Этим же вечером Ивановы сидели дома у компьютера в нервном ожидании вестей от киллера. В секретный чат сайта наконец пришло сообщение: «Работа выполнена» и следом – фото мертвого Степана, лежащего в огромной луже крови. При виде снимка Евгения вырвало, у Марины Павловны закружилась голова, Юлия расплакалась. Вячеслав Викторович виновато уставился в пол. Придя в себя, Евгений нажал на кнопку «Подтвердить» на экране компьютера и тем самым перевел оставшуюся часть денег за работу киллеру. Все молча разошлись по своим комнатам спать.
На следующий вечер к Ивановым приехала бабушка, обеспокоенная исчезновением Степана.
– Второй день не берет трубку! Он поехал домой и должен был вернуться, но машина под окном стоит, в квартире никого, – взволнованно сказала Ирина Викторовна. – Завтра собиралась в больницу лечь, болезнь-то моя прогрессирует, а Степушки моего все нет, куда же подевался?
Ее посадили в кресло и налили успокаивающий чай.
– Мама, а давай поужинаем, я сейчас на стол накрою, – предложила Марина Павловна.
– И правда, бабушка, давай поужинаем, найдется твой Степан, не переживай, – добавил Евгений.
– Может, он себе любовницу нашел и сбежал? – выдвинула версию Юлия.
– Что ты такое говоришь, наша бабушка лучшая, ее нельзя бросать, – сказала заботливо Марина Павловна.
– Ну давайте поужинаем, любимые мои, вы же не обижаетесь на меня, что я Степану все наследство завещала? – распереживалась бабушка.
– Да что ты, конечно нет! – в один голос ответили улыбающиеся члены семьи. Они сели за стол и принялись ужинать.
– Ой, как же вкусно, Мариночка, ты готовишь, лучше всех! Я бы каждый день такое ела, – довольно сказала бабушка.
– Мама, а может, к нам переедешь? Твоя спальня всегда тебя ждет, – вдруг предложила Марина Павловна. Бабушка расплылась в улыбке.
– Конечно, бабушка, переезжай как можно быстрее! – поддержали идею Марины Павловны все члены семьи.
– А давайте поиграем в наше любимое лото, как раньше! – предложил Вячеслав Викторович.
И Ивановы стали играть: несколько часов напролет, кушая тортики, попивая чай, смеясь и радуясь как счастливая семья.
– Да, это хорошая идея, Марина, – сказал бабушка во время игры. – Я так долго этого ждала, вашей настоящей и бескорыстной заботы.
– Мама, ну конечно, мы вас любим! – воскликнул Вячеслав Викторович. – И очень были бы рады проводить с вами каждый день.
Бабушка расплакалась, и вдруг в доме потух свет. Большая кухня с окнами в пол погрузилась во тьму. Все остались сидеть на своих местах и принялись включать фонарики на телефонах.
– Сейчас я разберусь, – сказала Марина. – Или пробки выбило, или в районе электричество отключили, хотя странно: не было объявлений вроде…
Она проверила электрощиток – все было в порядке.
– Странно, все работает, – сообщила Марина Павловна, вернувшись к столу и присев. – Ничего, сейчас свечки найду и продолжим играть при свечах, так даже еще лучше будет.
Бабушка вспомнила, что потеряла Степана, снова стала набирать его номер, но абонент был недоступен. Ивановы переглянулись и виновато опустили головы. Вдруг все услышали шум за окнами дома.
– Кто там ходит? – насторожилась Марина Павловна.
– Не знаю, – пожал плечами Вячеслав Викторович.
– Ну ты слышал? – спросила Марина Павловна.
– Да, – ответил Вячеслав Викторович.
Евгений и Юлия тоже напряглись и начали всматриваться в темное огромное окно у стола, за которым сидели все члены семьи.
Внезапно на улице зажегся фонарь, и высветилось окровавленное лицо стоящего прямо у окна какого-то очень бледного человека. Ивановы, дико испугавшись, вскочили со стульев и принялись кричать. Вячеслав Викторов вопил громче и звонче всех, второй по громкости была Юлия.
– Стойте, тише, тише! – крикнула Марина членам семьи, которые уже столпились у двери кухни, собираясь убежать.
Они обернулись и увидели за окном бледного, страшного, всего в крови Степана. Ивановы закричали еще сильнее и выбежали в холл. Только бабушка сидела, ничего не понимая, и говорила: «Боже мой, Степашка, что с тобой? Чего вырядился? Не Хэллоуин на дворе же».
Вдруг свет в доме зажегся, и в дверь позвонили. Члены семьи, пробегая в этот момент мимо входной двери, еще больше испугались и схватились за головы, крича от страха.
За дверью послышалось: «Откройте, полиция!» И бабушка подошла к двери и начала ее отпирать не глядя.
– Нет-нет, не открывай! – с ужасом закричали все члены семьи.
– Как не открывать? Там же Степашка мой, – удивилась бабушка.
– Не открывайте, не открывайте! – дико завопил Вячеслав Викторович и побежал вслед за остальными снова на кухню.
Когда бабушка все же открыла входную дверь, в дом зашли сотрудники полиции и показали ордер на арест в связи с организацией заказного убийства. Вместе с ними зашел загримированный под покойника Степан. Он пристально посмотрел на дико испуганных, скучковавшихся вокруг Марины Павловны членов семьи и сказал:
– Ну что, родственнички, доигрались, присядете теперь у нас все. – И злобно засмеялся.
– В чем дело, Степан? Кто куда присядет? Не поняла? – заволновалась бабушка.
– Да вы не переживайте, бабушка, вас это не касается, – заговорил сотрудник полиции.
– Тут есть и другие подозреваемые. Ваш внук Евгений, например. Именно с его аккаунта был осуществлен заказ на убийство. Замешана вся ваша семья, чему есть доказательство: фото, сделанное во время общения с исполнителем в секретном чате данного сайта. Вот так вот, ваша же камера на ноутбуке вас и фотографирует, программа такая есть специальная, – объяснил сотрудник полиции, показывая фото всей семьи, которая находилась у компьютера в момент принятия решения об убийстве Степана.
– Надо же, – удивилась Юлия, – как за нами следят, оказывается.
– Так вот, – продолжил сотрудник полиции, – у нас есть показания Степана и снимки с аккаунта киллера, перевод денежных средств за заказ, в общем, весь состав преступления налицо. Так что готовьтесь к суду, а пока мы вас всех, кроме бабушки, задерживаем.
И полицейские принялись надевать наручники на неудавшихся преступников.
– Стойте, стойте, прекратите! – яростно начала возмущаться бабушка, хватаясь за сердце. – Не нужно, отпустите их! Степан, ну скажи же что-то!
– А что я? Бабушка, все – дело закрутилось, теперь вашу семью убийц посадят, надеюсь, и надолго, – радостно сказал Степан.
– Вы мне хоть можете рассказать, что вообще происходит-то?! Степан??? – не унималась Ирина Викторовна.
– А что происходит, бабушка? – переспросил Степан и стал вспоминать злополучный вечер, когда на него напал наемник – тот самый Роман Геннадьевич.
Когда Степан яростно дрался с киллером на кухне и в попытке его атаковать упал на разлитом ранее масле, красные брызги попали Роману Геннадьевичу прямо в лицо. Наемник подошел ближе и увидел, что Степан раздавил огромную бутылку кетчупа, который и стрельнул струей в киллера, а остатки растеклись на полу густой жижей.
– А красивая лужа крови получилась бы на фото, кстати, – сказал киллер и хотел было продолжить бить Степана, но сам поскользнулся на том же масле и упал рядом с противником.
Они лежали на полу в луже масла и кетчупа. Роман Геннадьевич начал наносить жесткие удары по лицу Степана, тот отвечал тем же.
– А все-таки вы нормальные мужики там, из «Дома-2». Удар держите, – похвалил соперника наемник.
– Да, держим, – ответил Степан и еще сильнее саданул киллера в челюсть.
– Ну, тогда получай! – и Роман Геннадьевич нанес серию тяжелейших хуков по лицу Степана.
Тот заработал кулаками не менее проворно, повторяя при этом:
– На! Сам получай!
Они лежали оба на полу, еле дыша, и собирались с силами. Воспользовавшись паузой, Степан сказал:
– Слушай, мужик, у меня к тебе чисто деловое предложение. Вот сколько они тебе пообещали заплатить? Вот в три раза больше заплачу, только через месяц буквально. Будет у меня в шоколаде все скоро, смогу тебе без базара сумму данную вернуть, а если поможешь эту семейку убрать с моего пути, то еще столько же закину.
– А это уже интересно, – произнес киллер, снова врезав Степану по лицу.
– Да это более чем интересно, – сказал Степан и умудрился ногой ударить своего противника опять в челюсть. – Ну что, договорились? В три раза больше, плюс научу тебя вставать с пола, как Джет Ли, – радостно добавил Степан.
– Окей, – согласился Роман Геннадьевич и в последний раз хорошенько вмазал Степану.
– Ну, вот так вот и договорились, – тихо произнес Степан, глядя на Ирину Викторовну, которая слушала всю эту историю с широко открытыми глазами. В доме тем временем продолжался арест семьи.
– А потом я его победил, – повысил голос Степан. – Ваш киллер сдался, и мы с ним написали заявления в полицию об организации моего заказного убийства. Вот так, моя любимая, они хотели меня убить, твои драгоценные родственнички. – И Степан многозначительно посмотрел в сторону Ивановых.
Затем он снова перенесся воспоминаниями в день заказного убийства, рассказывая Ирине Викторовне, как лежал с киллером на полу в своей кухне и продолжал с ним договариваться.
– В общем, если тебе нужна помощь, чтобы убрать этих товарищей со своего пути к наследству, то я ментов одних знаю, они нам помогут в этом вопросе, – сказал Роман Геннадьевич, уставший драться. – Всю эту семейку в тюрьму засадят, и надолго, есть такая схема рабочая и мысли по этому поводу. Только как ты нам докажешь, что сможешь выплатить все эти суммы? – засомневался киллер в платежеспособности своего потенциального сообщника.
И Степан рассказал ему про наследство бабушки, ярко и красочно, закончив историю словами: