Илья Валерьевич Сизиков
В оконном блоке
7
На горизонте появилась тоненькая полоска восходящего солнца.
– Как то так, – закончила рассказ девушка. – Ты убил меня, сказав, что страховка надежно закреплена. Что было дальше я не знаю. Я уже умерла.
Максим сидел ошарашенный и тер себе виски круговыми движениями.
– То есть ты мертва? – спросил он.
– Ага.
– Тогда как ты здесь стоишь? Я же тебя вижу. Ты не прозрачная как призрак. Зачем ты придумала эту историю? Ты, наверное, просто туристка, которая услышала мои шаги на лестнице, проследила за мной и увидела странного парня, который не понимает, что тут делает и решила так тупо прикольнуться. Я прав?
– Ты мне не веришь? – спросила Александра.
– Нет.
– Хорошо. У тебя с собой должен быть телефон. Там галерея, она запаролена. Зайди в нее и посмотри видео, которое ты снимал, когда выкидывал меня.
Пароль вдруг загорелся в памяти Максима как неоновая вывеска и перед его глазами все поплыло.
Максим медленно достал из кармана смартфон. Разблокировал его, зашел в галерею, ввел пароль со смешанным чувством тревоги и о, чудо, он подошел!
Он зашел в папку и нажал на последнее видео.
В нем Максим сквозь вопль молодой девушки выбрасывает ее с крыши и на записи слышится дьявольский визг, после чего глухой удар. Камера смотрит с крыши и увеличивает изображение, снимая мертвое тело девушки, лежащее на асфальте лицом вверх.
– Там внизу обведено мое тело, – повторила Александра. – Его нашел патруль и забрал с собой. Ты, наверное, испугался и убежал тогда. От сильного шока или отчего-то еще ты потерял память и заблудился в лесу в поисках выхода. Но зона тебя не отпустила. Она повернула тебя назад, и вот ты снова здесь.
– Это… Это…
– Ты можешь не стараться. Принять это сможет только сумасшедший.
Максим сделал глубокий вдох.
– Что планируешь делать дальше? – спросила Александра.
– В смысле?
– Ну, как. Уже восход, – она мечтательно посмотрела на озаряемый оранжевыми лучами горизонт. – Такой же красивый, как и неделю назад. Еще немного и наступит время моей смерти, и я растаю в этих лучах. Но потом поздно ночью вновь вернусь на эту крышу…
– Меня кто-то ждет? – спросил Максим с дрожью в голосе.
– Мы с тобой из детского дома. Тебя никто и нигде не ждет. Тебя ждала только я. Жду и сейчас…
В этот миг она развернулась и вышла из комнаты.
Звуков от шагов не последовало. Она просто растаяла.
Максим не смог сдержать эмоций и заплакал. У него была паническая атака. Он смотрел на оранжевые лучи и пустые, мертвые здания вокруг. Его никто и нигде не ждет. Кажется, это фраза нагоняет больше ужаса, чем озвученный диагноз о смертельной болезни.