Илья Соломенный
Нейросити. Реванш
Через минуту снайпер пришёл в себя. Увидев, где он находится и кто сидит рядом с ним, Ким напрягся, но (за это ему можно было поставить жирный плюс), не кинулся на меня снова.
– Ты кто такой? – хмуро спросил он, – И что тебе нужно? Зачем я здесь?
Честно говоря, в тот момент, когда я тащил его из бара, и сам не знал, зачем это делаю. Сейчас также было непонятно, что ему ответить – я просто не придумал ничего, что позволило бы адекватно объяснить свои действия. Ладно, буду импровизировать – это в последнее время у меня неплохо получается.
– Меня зовут Марк Линден. Не думаю, что ты меня помнишь, но мы встречались в октябре девяностого года. Ты ведь Ким, верно? Снайпер из роты «Тайвал».
– Эээ… – было заметно, что сослуживец ожидал услышать что угодно, но только не это, – Верно. Но это было очень давно и… Ты уж прости, мужик, но я тебя совсем не помню.
– Зато наверняка помнишь, что тогда творилось в Стамбуле? Мой отряд попал в засаду в центре города. Ты снял трёх аугов с высотки, а потом спустился к своим ребятам. Мы всего пару минут пообщались, но твоё имя я запомнил. Если бы не ты… Наверное, меня бы уже в живых не было. Кажется, я не успел тебя тогда поблагодарить – вот, делаю это сейчас.
Конечно, можно было назвать сказанное мной враньём – но лишь отчасти. По большому счёту, я просто вспомнил реальное событие – только со стороны другого человека. Такой эпизод действительно имел место быть. Ким и правда прикрыл нескольких ребят из другой роты, а после этого мы с ними перекинулись парой фраз. Ни один из них не снял боевого шлема, и имён мы назвать друг другу почти не успели – на другом конце улицы завязалась перестрелка, и нам пришлось в темпе помогать своим. Так что теоретически, я мог оказаться одним из тех бойцов.
Уверен, сейчас эта картина всплыла и у Кима в мозгу – хотя было непохоже, что он служит в «Оборонэксе». Но это было мне только на руку. Значит, детальных воспоминаний у него нет, и он доверится собственной памяти. Воспроизведёт тот случай как получится, и даже, возможно, спроецирует меня на одного и тех бойцов.
Удивительно, как быстро соображает мозг в нужный момент…
– Да, было такое, – прищурившись, согласился Ким, – Вот уж не ожидал встретить тут одного из своих.
– Да, я тоже. Извини, что так вырубил – не хотел драться.
– Понял, – Ким потёр родной глаз, – Как ты это сделал?
– Маленький секрет, – нужно было вновь перевести разговор на него, – Вижу, со времён службы тебя жизнь потрепала.
Поймав насупленный взгляд, я примирительно поднял руки:
– Прости, брат, не хотел тебя обидеть.
– Да ладно, – слегка расслабился он, – Какие обиды. Ты прав, я давно вылетел со службы. Зачем ты вытащил меня из бара?
– Чтобы спокойно поговорить, – я пожал плечами, – Там меня были не слишком рады видеть после случившегося, а оставлять человека, спасшего жизнь, без благодарности, мне совесть не позволила. Тот бородач, сутенёр… Ты что, работаешь на него?
Ким вновь нахмурился.
– Сам заметил, что дела у меня не очень. Выживаю, как могу.
– Это… Печально.
– Рассказывай, – сплюнул тот, – Вижу, тебе повезло больше.
– Это как посмотреть. Но вообще ты прав. Сейчас дела пошли в гору.
– Что ж, поздравляю.
– Слушай, есть ещё причина, по которой ты тут оказался, – мысль, танцующая в голове, неожиданно обрела форму и я решил зайти с козырей, – Скажи честно – тебе нравится то, чем ты сейчас занимаешься? Без обид, но у меня такое ощущение, что тебе не помешал бы.. другой вариант, кроме как тусоваться с отбросами.
Молчание.
– Я не хочу тебя оскорбить. Просто вижу, что тут тебе не место. Ты же был отличным снайпером – а теперь дерёшься в занюханном баре, защищая сутенёра. Хотел бы изменить это?
– А если скажу, что да?
В линзах мигнул значок о прибытии глайдера.
– Тогда идём, – я встал, – Продолжим разговор в более приличном месте.
Ким остался сидеть на ступеньках.
– Что тебя останавливает? – удивился я, – Что держит? Я предлагаю работу – хорошую и законную. Предлагаю шанс покинуть эти вонючие трущобы. Начать новую, достойную жизнь.
– Тот сутенёр… Он из банды Лыка. Они так просто не отпускают тех, кто на них работает.
– Даже не бери в голову. Они о тебе больше никогда не услышат, это я обещаю. Да и зачем этому тюфяку заморачиваться с одним из охранников? Неужели ты думаешь, что тебя правда будут искать в центре города? К тому же – довольно скоро я уеду из гигаполиса, и если согласишься – поедешь со мной. Нет – я просто помогу тебе встать на ноги, чтобы не пришлось возвращаться в трущобы. Переедешь куда захочешь. Возможности для этого есть. Ну, что скажешь?
Ким медленно встал и отряхнул штаны.
– Это самое странное предложение по работе, которое мне поступало, – признался он, – Буду дураком, если откажусь. Только не понимаю, с чего вдруг…
– Наша встреча неслучайна, согласись? Тебе нужна помощь, мне нужна помощь. Я отношусь к людям так, как они того заслуживают. Помня тебя, мне кажется, что ты заслуживаешь гораздо большего.
– Хорошо, едем, – кивнул Ким, кажется, окончательно сбитый с толку.
– Обещаю – ты не пожалеешь.
Глава 3 – Животные
Вот, откуда приходит боль,
Вот, как звучит месть,
Вот, почему пламя вздымается к небу,
Вот, почему стены рушатся.
Ким вышел из глайдера первым. Он заглушил арендованный накануне мобиль, вышел на парковку и с сомнением посмотрел на дешёвую забегаловку, едва ли не вросшую в основание скалы у самой дороги.
Здание явно видало лучшие времена. Потрескавшаяся краска на стенах, выгнутый в некоторых местах металлический забор, отгораживающий асфальтовый пятачок от проезжей части, грязные окна и переполненные урны.
– Ну и дыра, – выдал своё заключение мой новый телохранитель.
Почему Женя позвала меня именно сюда – я не знал.
Накануне вечером она позвонила и сказала, что нужно встретиться. Целую неделю ни слуху, ни духу – и вдруг такая спешка.
Впрочем, ждать мне изрядно надоело, так что звонок дамы-хакера я воспринял с энтузиазмом. В отличие от места, куда меня пригласили.
– Ждём неприятностей?
– Нет, насколько я знаю.
– Пойду проверю забегаловку.
– Не нужно, – я остановил Кима, – Зайдешь через пять минут после меня, сядешь в баре и будешь ждать. Дай знать, если что-то пойдёт не так.
– Как скажешь.
Что мне в бывшем сослуживце нравилось – так это его умение не переспрашивать дважды. Снайпер чётко следовал указаниям. Так было раньше – так и осталось сейчас. И я снова оказался командиром Кима. Правда, не тем, за которого он отдал бы жизнь.
Первые дни он сохранял настороженное недоверие. Был напряжён всё время – пока я снимал ему номер, возил по магазинам, пока заключал с ним контракт и проводил инструктаж.
Конечно, если бы Ким знал, кто я такой на самом деле, этого недоверия не было бы и в помине. Однако, у меня и в мыслях не было посвящать его в свои дела полностью. Но он, казалось, чувствовал, что я много чего не договариваю.
С другой стороны, думаю, он также чувствовал, что я был искренен в своём желании помочь ему. И наверняка такой диссонанс вызывал в снайпере противоречивые чувства, что тоже было мне на руку.
Как бы там ни было, он предпочёл хоть в чём-то довериться мне, и довольно скоро успокоился. Особенно когда убедился, что ничего сверхъестественного от него не требуется. По факту он был моим телохранителем, но я знал – как только между нами наладится контакт и снайпер попадёт в сферу моего влияния, станет сочувствовать – тогда он привяжется ко мне сильнее и я смогу доверять ему гораздо лучше.
Но пока… Пока, повторюсь, ничего особенного. Задел на будущее, дарованный мне провидением. Я знал, что наша встреча неслучайна, хоть пока это и не было так важно.
Мы сделали так, как я сказал. Внутри забегаловки оказалось почти пусто – в длинном помещении всего с одним рядом столиков, сидели лишь трое.
Два водителя с красными от недосыпа глазами устало жевали синтетический бекон с яичницей за ближним ко входу столиком. Дальше от двери, в тёмном закутке виднелась знакомая фигура Жени.
Проигнорировав усталые взгляды водителей, я направился к ней, по пути оплатив кофе. Владелец забегаловки фыркнул, но ничего не сказал по поводу столь скудного заказа. Что ж, очко в его пользу.
Подождав стакан из переработанного картона, я сел напротив хакера.
– Контраст с местом нашего прошлого разговора просто разительный, вам не кажется?
– Добрый день, Марк. К сожалению, сейчас ваша ирония не уместна.
– В чём дело?
– В вашем заказе. Он оказался не таким простым, как сначала показалось. Стоило мне найти информацию об одном человеке из вашего списка, как начали происходить малоприятные вещи.
– Вот как? Простите, если так, но что вы имеете ввиду?
– Сначала небольшая вирусная атака на мой хаб. Такое случается, но тут было несколько целенаправленных ударов, один за другим, и каждый – сильнее предыдущего. Кто-то очень хотел добраться до файлов, которые я раскопала. У меня возникло ощущение, что первую атаку проводил не слишком умный бот, и скорее всего – так и было. Некто выставил на ваши имена крючки, и они автоматически запустили программ-шпионов. Те не смогли пробиться через мой файервол, а дальше за дело принялись люди. Вам правда нужно всё это знать?
– Не нужно, вы правы. Но по итогу?..
– По итогу к моей домашней сети несколько раз пытались подключиться извне, но я её полностью законсервировала. Ваши данные здесь, – Женя положила на металлическую поверхность стола антрацитово черный браслет, – А я пока вне сети, чтобы не вызывать подозрений. Однако вчера вечером у меня сложилось впечатление, что за мной следят. Хотя, возможно, это просто недосып.
– Это плохо, – нахмурился я, – Слежка в реальности и атака на сеть – разные вещи.
– И я это прекрасно понимаю! – холодно ответила хакер, – В конце концов, это благодаря вам меня теперь терзают приступы паранойи.
– Простите, – искренне отозвался я, отпивая из стакана крепчайшего, словно дёготь, напитка, – Честно говоря, не думал, что мой интерес вызовет такой… Отклик.
– Да неужели? А мне кажется, что по меньшей мере – предполагали. И именно поэтому наняли человека со стороны, покопаться в этой куче!
– Мне правда жаль, что вы оказались в такой ситуации. Если я могу вам чем-то помочь – просто скажите.
– Заберите свой заказ и сделайте всё, чтобы те люди узнали об этом, – вздохнула Женя, – В таком случае сомневаюсь, что мне будет что-нибудь грозить. И заплатите оставшуюся часть суммы.
– Конечно, – кивнул я, оформляя перевод, – Может быть, вам нужна охрана? Транспорт, гостиницы? У меня есть возможность увезти вас в какое-нибудь безопасное место
– Не утруждайтесь, я не впервые оказалась в такой ситуации. Исчезну на какое-то время, «размою» своё пребывание в сети. В конце концов, действительно, отдохну где-нибудь на ваши деньги. Далеко за пределами гигаполисов.
– Отличный план. Но если вдруг я смогу вам…
– Знаете, Марк, для начала я советую изучить найденный документы. Мне пришлось перепроверить массу информации о тех пятерых людях, которых вы велели найти. Так уж вышло, что я погрузилась в эту историю. И думаю, вам не понравится то, что я нашла.
В груди пробежал ледяной холодок. Я взял браслет, покрутил его в руках.
– Можете проверить всё сейчас, я подожду.
– Полагаю, там довольно много информации?
– Изрядно, так и есть. Фото, видео, записи воспоминаний, документы, справки, распечатки звонков, записи разговоров, и ещё куча всего.
– В таком случае нет смысла проверять такой массив данных здесь. Займусь этим в более приятной и безопасной обстановке. Информация у меня, контакт мы заверили, деньги вы получили, от помощи… – я вопросительно посмотрел на хакера, но она отрицательно мотнула головой, – … отказались. Спасибо вам, Евгения.
– Пожалуйста. Но прошу, в ближайшее время не звоните мне. Если будет необходимость – я сама с вами свяжусь.
– Конечно, – я встал из-за стола, – Надеюсь, ещё увидимся.
Надев браслет на руку, проверил его на наличие вирусов, и не стал подключаться сразу. Сегодня у меня будет много времени, чтобы, наконец, узнать – куда делись все мои друзья и семья?
* * *
Василий Григорьевич Соколов.
Дата смерти: второе июня две тысячи девяносто восьмого года.
Три… почти три года назад ты умер, папа.
Глоток обжигающего виски. Напиток ледяной, словно вода из проруби. Когда то мы с тобой ездили на зимнюю рыбалку, ты помнишь, отец? После первого года в академии. Сколько мне тогда было, шестнадцать?
Помню как на старом вертолёте нас высадили посреди ледяной равнины. Озеро Байкал, охренеть просто, как ты выбил разрешение там порыбачить? Нас оставили там на три дня. Тебя, меня, и твоего товарища с сыном. Какой-то бизнес партнёр, как же его звали?.. Паренька я помнил – Константин позже тоже поступил в академию, но по стезе солдата не пошёл, остался в штабе. Интересно, где он сейчас? Ведь мы с ним рыбу вместе ловили… Готовили её на костре, делили хлеб… Вспомнит он сейчас этот эпизод из наших жизней? И значит ли он что-нибудь для него?
Мне было чертовски жаль, что у нас с отцом было мало таких моментов, врезавшихся в память. Но те, что имелись, засели в мозгу надёжнее, чем при записи на нейрочип.
Мы никогда не были слишком близки, но сейчас, в момент, когда я узнал о его смерти, отчётливо понял – ближе чем сейчас, отец мне уже никогда не будет.
Наверное, именно поэтому я сидел в гостиной своих апартаментов и пытался вызвать в памяти всё, что только помнил о нём. В полной темноте и одиночестве. Впрочем, нет – компанию мне составлял минибар, с которым я успел довольно близко пообщаться. Затуманенный алкоголем мозг хуже работать не стала, зато чувство потери слегка притупилось.
Я знал, что утром оно вернётся. Но сейчас просто не мог сосредоточиться, зная – у меня в руках и другие имена. Тех, кто хоть что-то значил для меня. Тех, ради кого я выжил после всего, что со мной случилось.
Елена Васильевна Соколова.
Дата рождения…
Дата смерти: декабрь 2100 года.
Лена, сестрёнка, ну как же так? Как же так?.. Я ведь уже был на свободе… Я ведь уже знал, что скоро приеду и найду тебя! Как же так?…
Кристина Маратовна Шельц
Дата рождения…
Дата смерти: декабрь 2100 года.
Крис, девочка моя… Господи, ну зачем, зачем ты велел им ехать в Берлин?! Вспышка нового штамма холеры выкосила почти сорок процентов населения гигаполиса – и вы оказались в их числе, девчонки… Почему, почему?!
Я читал, не веря своим глазам. Находил немногочисленные фото с личных аккаунтов девушек. Лена перестала публиковать что бы там ни было спустя два года, после моего ареста. Если верить справкам от врачей, у неё появились отклонения в поведении. Сестра срочно подружилась с шизофренией и паранойей, которые год за годом прогрессировали. Оставшись без семьи и денег, ей повезло с Крис – девушка, как я и просил, взяла Лену на своё попечение.
Шельц, фактически, едва ли не удочерили сестру – стали полноценными опекунами. Вот только через несколько лет у Лены в голове что то помутилось ещё сильнее. Приступы стали происходить чаще, ощущались острее. Во время одного из таких «приходов» она потерялась на две недели, и вернулась домой в обносках, как ни в чём не бывало, словно не понимая, сколько времени её не было.
После этого случая Лена стала частой гостьей нескольких психологических пансионатов (которые, к слову, стоили космических денег). И если поначалу её отправляли в такие места, где есть контакт с другими людьми, то ближе к моменту отъезда Шельц в Берлин Лена всё чаще оказывалась в уединенных местах с довольно строгими порядками.
Что с тобой стало, сестричка? Господи, за что ты наказал её?! Она была самым добрым человеком в этом мире – и ты лишил этого человека рассудка? Зачем?!
Я не видел свою сестру и отца почти десять лет. И уже никогда не смогу их увидеть.
Осознание этого простого факта опустошило меня. Они, именно они – папа, Лена, Кристина – были теми единственными маяками, которые на самом деле не давали мне утонуть. Три спасительные соломинки, переломившиеся в один момент. Три смерти, которые произошли так по разному – но по одной причине. По причине, которую я не знал.
Следующей смертью стала моя собственная. После того, что мне уже довелось узнать, признаю – она не произвела должного впечатления. Хотя, наверное, должна была.
Отъявленный преступник, военный предатель, контрабандист и убийца, участник тюремной банды, беглец, застреленный в таёжных дебрях.
Чёрт, я даже улыбнулся, прочитав это.
Матвей Соколов, согласно собранной Женей информации, был чертовски опасным типом, которому почти повезло бежать из тюрьмы. Но, в конце концов, его застрелили, а тело сожгли вместе с телами остальных беглецов.
Забавно, что никакой информации о тех тестах, которые мы проходили для «Нео-протезиса», тут не было. Вероятно, секретность этих исследований была довольно высока.
Как бы там ни было, по официальной версии тюрьмы «Лесная цитадель» и правительства гигаполиса Сочи, Матвей Соколов погиб в апреле две тысячи девяносто девятого года.
То, что я обнаружил следом, повергло меня в глубочайший шок. Настолько сильный, что заложило уши, и в полной тишине мне казалось, что в номере грохочет колокол
На первый взгляд – ничего сверхъестественного. Но встретить в отчётах о моём суде имя Саши я не ожидал. О да, очень сильно удивился, увидев знакомую фамилию в графе «свидетель обвинения». Свидетель, @#$%, обвинения?!
Протокол допроса Александра Озёрова, июнь две тысячи девяносто первого года. Июнь? Меня повязали в июле. Неужели ты уже в июне дал обо мне показания? Но о чём? О той байде с найденной на отцовском складе контрабандой?
Так и есть! Ты подписал уведомление о проверке того склада? Согласился с выводами следственной комиссии? Ты был тем самым юристом, которому подбросили эти анонимные записи о моём фэйковом налёте на конвой с грузом?! Ай да Сашка, ай да сукин сын! А ты и рад их передать и поприсутствовать на вскрытии склада, ну конечно… Ай-я-яй, ну и другом ты оказался, Саня… Ух, как же интересно, с чьей это подачи?..
Впрочем, у меня была одна безумная мысль. И в её свете мои собственные воспоминания взыграли новыми красками. О да, теперь то я понимаю… Те взгляды в день оглашения приговора. Я просил найти Женю, тогда, десять лет назад. Надеялся, что есть хоть какой то шанс найти зацепку. А Петя, Петя, старый мой друг Петя, видимо, даже и не попытался отыскать эту девушку.
Догадки подтвердились почти сразу после того, как я открыл папку с фамилией Годунова. И прежде, чем меня полностью пожрало чувство ярости, я попытался разложить всё по полочкам. Всё, что мог узнать из собранной Женей информации.
Некто обращается к Саше Озерову с записями того, как я нападаю на конвой с украденными разработками «Нео-протезиса». Он передаёт эти данные в корпорацию, которая тут же начинает проверку меня и всех, кто со мной связан. Они обращаются в «Оборонэкс»
Найдя несоответствие в моём графике выписки со службы – находился «неизвестно где» как раз во время нападения на конвой – корпы получают косвенную улику и выбивают разрешения на обыск складов моей семьи. Благо, долбаный аноним сообщил нужный адрес.
Там находят разработки, похищенные из конвоя. В этот же день нас с отцом вяжут, и начинают тянуть за ниточку дальше. Корпы выходят на маршрут этого груза и выясняют, что я уже с ним сталкивался – в Афинах. Тут же находится удобный свидетель – сослуживец, с неидеальным послужным списком, но вполне заслуживающий доверия.
Сакс, сучий потрох… К тебе, судя по всему, тоже заглянул этот некто, и предложил нечто ценное, не так ли? Что, прости? ХОРОШУЮ ДОЛЖНОСТЬ?! Что ж, разумная цена за несколько человеческих жизней. Ты, Сакс, все годы службы был мразью, теперь я это отчётливо вижу. Тогда был молод, наверное, верил в лучшее в людях. Чёрт…
Найденные улики, показания свидетелей, правленные (я был уверен в этом, хоть прямых доказательств и не было) воспоминания, скорость, с которой дело раскрутили и замяли, Сакс, ставший начальником охраны Годуновых.
Всё выводы, которые можно было сделать из всего этого, все ниточки – всё это тянулось к Пете Годунову. Или тени его отца, всегда маячившего за спиной отпрыска. Во всей этой истории был аноним, который очень сильно хотел, чтобы мы с отцом исчезли. И всё говорило о том, что анонимом этим был Годунов-старший.
И те покушения по пути в тюрьму и в ней – не его ли рук дело? Когда никаких концов не нашлось? И не он ли стоит за тем, как сокамерника отца свернул ему шею?..
У меня был вопрос. Если он подставил нас – почему? Была ведь первопричина, я уверен, что Сергей Валерьевич не от безысходности решил сделать нас козлами отпущения? Или этой причины не было, и я сейчас думаю совершенно не о том?
Всё, что я нашёл в файлах о Петре, укладывалось в эту теорию. Более того – всё то, что Женя раскопала, тоже косвенно указывало на это. Я просто сопоставлял даты. Год когда нас арестовали – Годуновы перехватили контроль над тремя отцовскими цехами, сделали начальником охраны человека, лжесвидетельствовавшего на моём суде.
На следующий год – стали партнёрами «Оборонэкса» по контракту отца, который заморозили. Они просто выкупили его вместе с нашим производством – и всё.
Ещё через несколько лет стали очень много контактировать с другими корпами из столицы и вскоре перебрались туда.
Бизнес – так можно характеризовать то, чем занимались Годуновы. В самом широком смысле этого слова. Особых выводов я сделать не мог – потому что никаких данных по финансам у меня не было. Так, кое что общее.
Здесь часть инвестпортфеля, тут – доля акций в компании. Здания, заведения, услуги, информация. Помня отца Пети, я подозревал что получив доступ к деньгам из рук корпораций, он развернется на полную. Даже из тех открытых данных, что нашла Женя, было понятно – Годуновы за последние годы очень сильно поднялись, и теперь их можно считать едва ли не столичной элитой. Яхты, глайдеры, перелёты, путешествия, деньги, дизайнерская одежда, дорогая еда, совершенно недоступная «простым смертным».
Разложив всё по полочкам и обдумав многократно, я, наконец, встал с дивана. Подойдя к окну, сдвинул его и босиком вылез на балкон в одной рубашке и брюках. Холодный ветер слегка остудил голову. На улице уже светало, и над морем вот вот должен был появиться край солнечного диска.
Чтобы узнать наверняка, что случилось, чтобы увериться или разувериться в своих предположениях, нужно поговорить всего лишь с одним человеком. С юристом Александром Озёровым. И сделать это было нужно в самую первую очередь, пока есть такая возможность. А скорбеть… отправлюсь сразу после этого.
Ну что ж… Дун Во Цэнгуан, как говорили в Пекине. Жди меня в гости, Саша.
