– Вот видите, нам всегда найдется, что обсудить, – толстяк не скрывал своего торжества.
– Что с ним!? – рявкнула Мария, шагнув вперед и угрожающе сжимая кулаки. Охранники Моргана, до сего момента со скучающим видом изучавшие окрестности, моментально взяли ее в прицелы своих винтовок. Все были настроены крайне серьезно.
– Тише, тише! – Морган поднял руки, желая ее успокоить, – с ним все в порядке… более-менее. В данный момент он пребывает в «Соленом камне» – если вы в курсе, то это…
– Я знаю, – кивнула девушка, – центральная Республиканская… тюрьма…
Ее ноги все же не выдержали, и Мария без сил опустилась на свежевспаханную землю. Она так долго гнала от себя мрачные мысли и опасения, так долго сопротивлялась отчаянию и апатии, так долго преодолевала пытку одиночеством, что сейчас, когда ситуация прояснилась, и нужда в продолжении борьбы с неизвестностью отпала, тот волевой стержень, что поддерживал ее все эти месяцы, в одно мгновение рассыпался в пыль. Девушка обхватила голову руками и заплакала.
– Эй! Ну что же вы так! – встревожился Морган, – еще ничего не потеряно!
– Я… просто… чего я только не передумала… все это время… – девушка шумно высморкалась, – а, ладно, не обращайте внимания, со мной все в порядке.
– С нашим проказником, насколько мне известно, тоже.
– Надолго он там застрял?
– По совокупности своих проделок он заработал на несколько пожизненных, так что, да, надолго.
– А как же его хваленая способность бесследно исчезать из любой темницы? – Мария недоуменно нахмурилась.
– Все его уловки работали ровно до тех пор, пока он не перешел дорогу самому Главнокомандующему, да еще вынудил того в итоге уйти в отставку, – Морган беспомощно развел руками, – от такого уже никакими деньгами не откупишься.
– В чем же тогда смысл вашего предложения, если вы ничем не можете помочь?
К Марии уже вернулось прежнее самообладание. Она поднялась на ноги, отряхивая штаны и всем своим видом демонстрируя, что ей жуть как не терпится вернуться к прерванной работе.
– Да, не в моей власти просто взять и вытащить его из застенков, но можно попытаться дать ему шанс. А уж он-то наверняка его не упустит.
Большего я обещать не могу.
– И вы ждете, что я поверю вам на слово?
– Вам письменные гарантии предоставить? – толстяк раздраженно тряхнул лысой головой, – я предлагаю вам фантастическую работу плюс уникальный, мать его, шанс для вашего друга, а вы нос воротите! Я бы на вашем месте не привередничал, предложение ограничено, и скидок не будет.
– Да согласна я, согласна! – крикнула Мария, перестав сдерживаться, – но что за работа-то?
– Я же объяснил – вы все узнаете на месте, – в улыбке Моргана проступила какая-то неожиданная для него мечтательность, – и когда я говорю, что она будет фантастической и невероятной, то ни капли не приукрашиваю. Вы уж хоть на этот раз мне поверьте!
Повинуясь раздраженному взмаху руки Калима, голографическая карта планеты съежилась в небольшой шарик, размером чуть больше футбольного мяча. Он еще несколько раз переключил режим отображения, но поверхность Пракуса неизменно окрашивалась в сплошной красный цвет. Около часа назад поступили свежие данные с зонда, и последняя отсканированная полоска легла на проекцию. Неохваченными оставались только приполярные области, но искать там пропавший корабль представлялось совсем уж бессмысленным.
Поиски «Сапсана» продолжались уже несколько месяцев, начавшись практически сразу же по прибытии их команды на планету, но по сей день они не принесли никакого результата. Корабль словно сквозь землю провалился или просто растаял. Калиму стоило немалых усилий добиться от Министерства Обороны отправки на орбиту даже одного-единственного разведывательного зонда, поскольку любое их действие требовало детального обоснования, а они вовсе не горели желанием без нужды засвечивать свою активность на Пракусе. В итоге штабисты выкрутились, по документам отправив один из своих аппаратов на плановый ремонт, а по факту перебросив его сюда.
С одним зондом дело продвигалось, разумеется, невыносимо медленно, но Калим был рад и этому. Однако по мере того, как спутник наматывал круги по орбите, обшаривая поверхность своими сенсорами, и карта Пракуса полоса за полосой постепенно заполнялась красным цветом, его настроение неуклонно дрейфовало в сторону угрюмого пессимизма.
Здесь, на земле их команда уже перерыла все, что только можно, собрала несколько контейнеров обломков и прочих материальных следов, оставленных экспедицией адмирала, не считая артефактов, переданных Юлисом, провела тысячи экспертиз. Генетический анализ подтвердил гибель Леонарда и Парвати, но до сих пор им так и не удалось выйти на след корабля, а также найти хоть что-то, хоть какую-то зацепку, что указывала бы на судьбу Игана и самого Кехшавада. И вообще, картина драмы, развернувшейся на Пракусе два года назад, по-прежнему оставалась крайне фрагментарной и изобилующей белыми пятнами.
В сухом остатке на сегодняшний день они имели только место, где «Сапсан» приземлился, и общее понимание того факта, что сейчас он находится все еще где-то на Пракусе. Но вот где именно и в каком состоянии – загадка.
– Знаете, иголку в стоге сена и то проще найти, – проворчал техник, отвечающий за обработку собранных зондом данных, – тут настолько неспокойная геология, настолько изрезанный рельеф, что целый крейсер может провалиться в какую-нибудь расселину – и все, с концами.
– «Сапсан» не мог исчезнуть вот так, абсолютно бесследно! Я понимаю, когда карантинные службы делают вид, будто не заметили, как он прошмыгнул через их кордоны, но они с абсолютной уверенностью утверждают, клянутся и божатся, что после планету никто не покидал. То есть корабль все еще где-то здесь! Ищите!
– Прошу учесть, что разыскиваемый нами транспорт – не из простых. Его переделали из бывшего диверсионного шаттла, специально созданного, чтобы оставаться максимально незаметным. Там вся конструкция – сплошь композитная керамика, ее никакие радары, никакие магнитометры засечь не могут. Кроме того, поскольку его прибытие на Пракус следовало сохранить в тайне, на борту отключены все передатчики и транспондеры, – техник кивнул на проекцию с выражением полнейшей безнадежности на лице, – мы ищем даже не иголку в стоге, а песчинку на пляже.
– Как бы то ни было, но я не отступлюсь! – воскликнул в запале Калим, – я просто не имею на это права!
– Я понимаю твое рвение, мой мальчик, – ожила доселе безмолвствовавшая голопроекция Серго, – но иногда необходимо взглянуть правде в глаза и признать очевидное.
– Только, пожалуйста, не надо меня утешать, а? Я уже не маленький!
– Так я и не утешаю, а всего лишь напоминаю, что если лошадь сдохла, то пора бы с нее и слезть. У нас других дел хватает.
– Но сами контрабандисты друг с другом связь как-то поддерживают! – майор его словно не слышал, – и собственные потайные закладки прекрасно находят, когда нужно. Почти наверняка и на «Сапсане» соответствующие тайнички имеются.
– Что верно, то верно, – кивнул Зверолов, – эти ребята не одну собаку съели на том, чтобы бесследно исчезать, скрываясь от чужих глаз и радаров. И почти у всех имеются свои маленькие секреты. Однако недокументированные особенности конструкции корабля и технические детали, касающиеся его доработок, известны, как правило, только непосредственному владельцу.
– Думаю, пришло время задать ему несколько вопросов.
– Ха! Легче сказать, чем сделать! Люди, промышляющие деятельностью такого рода, обычно стараются, чтобы их искали как можно дольше, а то и вовсе вечно.
– К нашему клиенту это не относится, – нетерпеливо отмахнулся Калим, – его местонахождение на данный момент прекрасно известно.
– Вот как!? И где же он?
– Бывший хозяин яхты сейчас прозябает в «Соленом камне» на пожизненных казенных харчах. А потому выйдет он оттуда еще очень нескоро, да и то, исключительно вперед ногами.
– Предлагаешь нанести ему визит вежливости?
– Не хотелось бы лишний раз засвечивать там свою физиономию, – майор покачал головой, – да и гарантировать стопроцентную конфиденциальность наших переговоров в таком случае вряд ли получится. Я бы предпочел доставить его сюда, на Пракус.
– Вытащить человека из «Солянки» почти нереально, – нахмурился Серго, – и наш нездоровый интерес к одному из заключенных также может вызвать ненужные подозрения.
– За ним тянется такой богатый криминальный след, что запрос на проведение очередного следственного эксперимента особого переполоха не вызовет. И, думаю, ничего страшного не случится, если по дороге транспорт сделает небольшой крюк и ненадолго заглянет к нам, – Калим усмехнулся, – даже матерый рецидивист имеет право немного подышать свежим воздухом.
Робокар высадил Марию у трапа небольшого частного лайнера и укатил обратно к зданию космопорта, оставив девушку наедине с ее тревожными мыслями. Конечно же, она не доверяла Моргану ни на йоту, но ради Кости была готова пойти на любые жертвы, пусть даже они окажутся напрасными. Тем не менее, обещанный корабль стоял сейчас перед ней на летном поле, и до сего момента обещания толстяка не расходились с реальностью. Мария вздохнула, поправила большую сумку на плече и зашагала к трапу.
Несмотря на прожитые тут годы, она так и не смогла принять Серену-2 как свой родной дом. Ей постоянно казалось, что ее проживание здесь – не более чем временное прибежище, короткая передышка перед переселением на постоянное место жительства. Оглядываясь назад, Мария с некоторым удивлением понимала, что до сих пор какого-то постоянного обиталища у нее никогда и не было. Вся ее предшествующая жизнь прошла в бесконечных экспедициях и командировках, отчего любой новый дом воспринимался исключительно как очередной лагерь, где она надолго не задержится.
Хотя, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное, и на Мохарре Мария застряла на несколько лет, пусть даже не по своей воле. Теперь вот Серена-2, отняв еще года четыре, заявляла свои права на ее жизнь. Но нет. Девушка чувствовала, что никогда не сможет здесь прижиться, несмотря на максимально комфортные условия, что создал ей Чертенок. Ее душа требовала чего-то другого, хотя, спроси ее кто, она бы не смогла внятно объяснить, чего именно. Как и ее подопечные хайенны, Мария всякий раз без особого труда приживалась на новом месте, но вот ощущения домашнего уюта она не испытывала уже очень давно, с далекого-далекого детства.
Это могло показаться наивным и даже смешным, но девушка чувствовала, что животные, перевезенные ею с Мохарры, также пребывали в постоянном ожидании нового переезда. Здесь, на Серене-2, насколько она могла судить, они не испытывали недостатка в жизненном пространстве или кормовых ресурсах, но все равно, так же, как и ей самой, что-то не позволяло им полностью расслабиться и просто жить.
Мария шмыгнула носом и украдкой смахнула слезу, набежавшую при воспоминании о прощании с любимыми зверушками. Человеку постороннему хайенны вполне могли представляться воплощенными исчадиями ада, апокалиптическими монстрами, сошедшими с картин Сальвадора Дали, но, пообщавшись с ними поближе, вы понимали, что за чуждой, пугающей внешностью скрывается исключительно миролюбивый, дружелюбный и игривый характер. Плюс недюжинный интеллект, ничуть не уступающий собачьему. А в чем-то даже его превосходящий.
Когда Мария собиралась к отъезду, они, словно движимые телепатическим чутьем, всей стаей сгрудились на поляне вокруг ее вагончика, чтобы попрощаться. Самые неугомонные во главе с Гаркиным даже забрались на его крышу, и цокот их когтей по жестяной обшивке напоминал дробь градин в сильную грозу.
Потом, когда она шла к причалу, хайенны провожали ее почти до самого конца, несмотря на свою нелюбовь к открытым пространствам. Гаркин так и вовсе на пирс выбежал, словно собираясь вместе с Марией подняться на борт яхты. Ей даже пришлось его увещевать, чтобы он все же вернулся к сородичам и не создавал ей лишних проблем.
Морской маршрут Мария выбрала исключительно из соображений не столько безопасности, сколько гуманизма. Одинокая, мчащаяся через степь машина все же представляет собой изрядный соблазн. Встроенная система обороны, конечно же, была способна отразить практически любую угрозу, но Марии претило проливать чужую кровь, в отличие от Константина, который не шибко комплексовал по данному поводу. А океанская яхта все же априори предполагает, что у ее владельца все в порядке с деньгами и с возможностями обеспечения своей безопасности, так что желающих покуситься на нее будет несравненно меньше. Персонал столичного порта, разумеется, будет изрядно озадачен, когда с ее борта на берег сойдет невзрачная девчонка в походном балахоне цвета хаки, но это уже их проблемы.
Костя постоянно повторял ей, что она вправе по собственному усмотрению распоряжаться всем его имуществом, включая транспортные средства, но Мария вечно скромничала и тушевалась, не желая шиковать сверх того, что сама заработала, кроме того, она до сих пор не могла выбросить из головы свербящие мысли о том, каким именно «трудом» ее Чумазый заработал свое состояние. Но сегодня она отбросила прочь свои прежние предрассудки и решила немного шикануть. Дорога до столицы займет часа три, так что можно даже гидромассажную ванну принять и позагорать немного.
В порту ее уже поджидал робокар, должный доставить девушку до космопорта, и всего через полчаса она шагала по бетонным плитам летного поля к трапу, привычно перекинув тяжелую сумку через плечо.
Нырнув в низкий проем люка, Мария слегка замешкалась. В силу особенностей профессии, ей пришлось немало помотаться по всей галактике, но те перелеты, как правило, осуществлялись либо регулярными рейсами эконом класса, либо на арендованных транспортах, что не предполагало выдающегося комфорта. Иногда, в нарушение всех инструкций, ей даже приходилось кантоваться в грузовом трюме вместе с тюками и контейнерами, пристегнув себя к стене багажными ремнями. А потому, когда ее походные ботинки мягко погрузились в пышный ковер, а рука коснулась полированного дерева поручней, Мария испытала легкий когнитивный диссонанс и в какой-то момент заподозрила, что по ошибке поднялась не на тот борт.
– Мисс Оллани! Ну, наконец-то! – окликнул ее немного резкий дребезжащий голос, – мы уж заждались!
Обернувшись, она увидела седовласого старика в костюме, который приветственно махал ей рукой, развалившись в большом кожаном кресле. Его лицо с орлиным профилем и зачесанной назад редеющей гривой белых волос показалось ей знакомым, и уже через секунду девушка вспомнила, откуда.
– Серго Ташини? «Экзотик парк»?
– К вашим услугам, – кивнул старик, – оставьте багаж там, в тамбуре, и присоединяйтесь.
Мария не заставила себя долго упрашивать и, затолкав сумку на стеллаж, прошла в салон, где чувство легкой дезориентации накатило на нее с новой силой. Нет, она, конечно знала, что в природе существует бизнес – и даже первый класс, видела фотографии шикарных интерьеров частных лайнеров, да и Костина яхта спартанскими условиями не отличалась, но все равно ей оказалось очень непросто совместить в голове понятия «космический корабль» и «роскошь». В ее представлении межзвездные перелеты все еще сохраняли ауру прежних суровых и мужественных первопроходцев, чуждых гедонистическим излишествам. И окружившие Марию дерево, кожа и хром воспринимались ею чуть ли не как оскорбление их подвига и жертв. Как если бы кабину танка или боевого истребителя отделали ценными породами дерева, да еще бы герань в горшках расставили.
– Присаживайтесь, – пригласил ее Серго, – и чувствуйте себя как дома.
Девушка подошла ближе, собираясь сесть в кресло напротив него, и только сейчас обнаружила, что место у иллюминатора занимает еще одна пассажирка, чьи азиатские черты с острыми скулами и иссиня-черными прямыми волосами до плеч также всколыхнули некие застарелые пласты памяти. Ее строгое, но элегантное темно-синее платье, несомненно, гораздо лучше вписывалось в окружающую обстановку, где сама Мария смотрелась неотесанным работягой, ввалившимся в бальную залу.
– Позвольте представить… – начал старик, но Мария его перебила.
– Исива Эрагоши, я знаю, – проворчала она, опускаясь в кресло.
– Что ж, коли вся компания в сборе, то можно и стартовать, – Серго кивнул выглянувшему из двери пилоту, – а мы в свою очередь можем поднять по бокальчику шампанского за нашу встречу.
Беззвучно материализовавшийся рядом со столиком стюард подал им поднос с напитками, после чего так же незаметно испарился. Мария заглянула в свой бокал, борясь с искушением демонстративно поставить его обратно на стол.
– Что-то не так? – обеспокоенно нахмурилась Исива, – вам нездоровится?
– Знаете, – невесело усмехнулась Мария, – вы двое, пожалуй, последние люди на свете, с которыми мне хотелось бы выпить за компанию, да еще и отправиться в совместное путешествие.
– А я-то думал, что Морган преувеличивает! – хохотнул Серго, в то время как Исива только потрясенно вытаращилась на девушку, – ан нет, вы и вправду исключительно независимая барышня! Так чем же мы вам не угодили?
Улучив момент, он подался вперед и все же коснулся своим бокалом до фужера в руке Марии. Поскольку момент для демарша был уже упущен, она, вздохнув, чокнулась в свою очередь с соседкой слева и пригубила шампанское.
В глубине корабля тем временем мягко загудели набирающие мощь двигатели, готовясь к взлету, и она в очередной раз вспомнила, насколько иные ощущения оставались у нее после предыдущих полетов. Даже в обычных пассажирских шаттлах во время разгона разговаривать с сидящим рядом человеком приходилось на повышенных тонах, а в грузовиках все общение происходило так и вовсе исключительно через гарнитуры. Вибрации, которые в транспортах попроще вполне могли выбросить забывшего пристегнуться пассажира из кресла, здесь бесследно тонули в пышном ворсе ковра и толще мягкого кресла, ощущаясь только лежащей на подлокотнике рукой.
Все, абсолютно все здесь буквально умоляло ее прекратить бессмысленное сопротивление и, наконец, расслабиться. Быть может, впервые за несколько лет. Ведь невозможно же постоянно находиться на взводе, каждую секунду ожидая от окружающего мира очередной пакости и готовясь дать отпор возможному противнику. Иногда Марии казалось, что на самом деле она воюет не столько с неласковой жизнью, сколько с самой собой в то время, как целый пласт совсем других ощущений, спокойных и неторопливых, проходит мимо нее.
Она задумчиво покачала оставшееся шампанское в бокале и одним махом опрокинула его в рот. Так уж и быть. Коли Судьбе сегодня было угодно подарить ей еще несколько часов заслуженного отдыха, то почему бы ими не насладиться в полной мере.
– Видите ли, – она поставила пустой бокал на столик и откинулась назад, почти утонув в перине мягкой обивки, – я биолог. Экзобиолог. И моя работа – изучать животных, наблюдать за ними в естественной среде обитания, подмечать и объяснять их повадки, распутывать тонкости социального устройства их сообществ, пытаться их понять. А это невозможно без того, чтобы их не полюбить. В то же время как вы, – Мария ткнула пальцем в сторону Серго, – занимаетесь тем, что ловите их, калечите, сажаете на цепь, запираете в тесные клетки и превращаете живых и даже разумных существ в экспонаты для потехи пресытившейся публики. Как, по-вашему, я должна относиться к подобному издевательству? Какого уважения вы от меня ждете?
– Справедливости ради должен отметить, – теперь Серго говорил уже осторожней, аккуратно подбирая слова. Он не привык, чтобы ему вот так, прямо в лицо швыряли неудобную правду, ничуть не смущаясь его имени и его влияния. Ему еще никогда не приходилось оправдываться за то, чем занимается его компания, и от этого он чувствовал себя слегка не в своей тарелке, – что «Экзотик Парк» – не только развлечение для обывателей, но и мощная научная и исследовательская база, услугами которой пользуются десятки ваших коллег со всего мира. В некоторых случаях наши вольеры и террариумы – единственная возможность изучить редкие виды животных «в натуре», а не по сбивчивым рассказам и смазанным фотографиям.
– Да-да, и что бы мы только делали без вашей благотворительности!? – словно прочитав мысли Марии, вышколенный стюард вновь наполнил ее бокал, – а на выходе получаются идиотские монографии и целые каталоги, полные чуши, бреда и откровенного вранья. Вроде вашего, – девушка повернулась к Исиве и посмотрела на нее сквозь пузырящееся шампанское.
– Спасибо на добром слове, – холодно буркнула та.
– А за то, какими монстрами вы изобразили хайенн, я и вовсе готова навешать вам хороших тумаков.
– Хайенн? – наморщила лоб Исива, – Hyaena Moharra, что ли? Бр-р-р! Жуткие твари! Вон, «Экзотик Парк» их даже в свою экспозицию не взял, чтобы посетителей не шокировать.
– То есть теперь мы судим о животных, которых даже в глаза ни разу не видели, по тому, насколько они симпатичны чавкающей гамбургерами и зычно отрыгивающей газировку публике!? Ничегошеньки не зная об их реальной жизни, повадках, социальном устройстве стаи с ее детскими садами, выборными процедурами и даже неким подобием пенсионной системы!? Да они о таких понятиях, как любовь, дружба, преданность знают куда больше нашего! Вы уже совсем офонарели, воображая, будто вся Вселенная крутится исключительно вокруг homo sapiens, в то время, как на самом деле мы – лишь игрушка в руках Природы!
– Милые дамы! – Серго внезапно со всей ясностью осознал, что их дискуссия вполне может вылиться в самую натуральную драку с царапаньем лиц и вырыванием волос, – давайте немного сбавим обороты! Те или иные взаимные претензии имеются у всех нас, но не стоит на них зацикливаться!
– Да ну!? – раскрасневшаяся Мария перевела дух и снова откинулась назад, удивленно приподняв брови. – Вы хотите сказать, что у вас тоже припасен зуб на эту бумагомарательницу?
– И не один, – кивнул старик, – то, как она переиначила памятную историю с отловом Алькорского песчаного дельфина, я ей до сих пор простить не могу, но это еще не повод устраивать склоку. Будьте терпимей и вы. Нам еще вместе работать.
– Вы сговорились, что ли!? – всплеснула руками Исива, едва не опрокинув свой бокал, – Нашли себе козла отпущения, да!?
– Да Боже упаси, дорогая моя! – попытался успокоить ее Серго, но было поздно. Писательница вслед за Марией одним глотком прикончила шампанское и бросилась в контратаку.
– Как же я вас ненавижу! – ее первый залп, однако, оригинальностью не отличался, но вот дальше дело пошло уже веселей, – вас, профессионалов! Складывается впечатление, что по достижении некоторого критического уровня квалификации, мастерства и опыта, у вас в головах что-то переклинивает, и еще недавно совершенно нормальный человек превращается в некое спесивое псевдо-божество. После чего вы и вам подобные сбиваетесь в кучки по интересам, формируя закрытые касты, и уже оттуда, из-за крепостной стены собственного раздутого самомнения, презрительно плюете на головы всем прочим, кто не дорос до вашего уровня.
Мария, изрядно ошарашенная таким напором, только сейчас обратила внимание, что за иллюминатором разлилась бездонная чернота космоса. Их корабль уже подбирался к орбите, а она даже не заметила момент старта. Идеально настроенные гравикомпенсаторы бесследно впитывали все перегрузки и тряску, оберегая драгоценный комфорт пассажиров, и позволяя им собачиться друг с другом, не отвлекаясь на посторонние помехи.
– Что вы, Звероловы, – разошедшаяся Исива навела пустой бокал на Серго, – гордые, неприступные, с обветренными лицами и устремленным за горизонт взглядом, даже не скрывающие своего раздраженного презрения при каждой нашей встрече, и почитающие прочих обывателей изнеженными слабаками. Что вы, ученые, – подрагивающий от праведного гнева бокал нацелился на Марию, – считающие ниже своего достоинства снизойти до простого смертного, дабы объяснить суть своей работы простыми словами, и закатывающие форменный скандал из-за пропущенной запятой в какой-нибудь формулировке. Вы все одинаковы! Одинаковы в том, что вам абсолютно безразлично все, что происходит за рамками вашего уютного мирка, населенного единомышленниками, разговаривающими с вами на одном языке. А потом вы удивляетесь, почему всем остальным ровно так же плевать на ваши проблемы. Да все потому, что простые люди зачастую и понятия не имеют о вашем существовании, о том, чем вы занимаетесь и почему это так важно!
Исива покрутила головой, высматривая стюарда, и протянула ему свой пустой фужер, который мгновенно сменился другим, уже полным.
– Я же в меру своих скромных возможностей всегда пыталась навести мосты между узкими специалистами и широкой публикой, старалась сделать науку интересной. А в благодарность получала только презрение, издевательства и ругань. Спасибо, чего уж там, – Исива вздохнула и залила горечь своих откровений большим глотком вина.
– А еще вы получили миллионные тиражи изданных книг и цикл популярных передач, – Серго погрозил ей пальцем, – так что на роль бедной и всеми обижаемой сиротки вы не годитесь. Во всяком случае меня разжалобить у вас не выйдет.
– Все Алькорского дельфина забыть не можете?
– Ну, не его самого, конечно, а то, как вы выставили нас бандой шантажистов, вымогавших деньги у администрации «Зоопланеты». На самом-то деле все обстояло ровно наоборот – они сами нас наняли, чтобы мы исправили их оплошность. Нам еще пришлось долго с ними бодаться, прежде чем они отказались от требования убить несчастное животное. Мы же потом за свой счет вывезли его обратно на Алькор, но вот об этом-то вы не словечка не черкнули. В итоге в глазах ваших читателей мы надолго получили репутацию беспринципных жуликов и проходимцев. За что мне вас благодарить?
– А все почему? – парировала Исива, – все потому, что ваш коллега, Иган, едва меня с лестницы не спустил, когда я попыталась расспросить его о подробностях той операции. Пришлось самой додумывать, но на позитив при таком настрое рассчитывать не стоит.
– Но что ему оставалось делать, когда про инцидент с Алькорцем вообще никто не должен был знать!? Вся операция планировалась в строжайшей тайне! И тут вдруг вы с диктофоном к нему на порог заявляетесь! Ну психанул человек немного, с кем не бывает?
– Да какая разница? – стюард-телепат вновь наполнил бокалы, – Сделанного все равно уже не воротишь.
– Ну хоть ясность какую-то внесли, уже хорошо.
– Да-да, теперь мы намного лучше знаем, за что именно мы друг друга терпеть не можем, – хмыкнула Мария, – мне прям сразу дышать легче стало. И, кстати, насчет ясности…
– Что? – поймав пристальный взгляд девушки, Серго принял искренне растерянный вид, как будто он не имел ни малейшего понятия, на что она намекает.
– Не пора ли посвятить наш исключительно дружный коллектив в детали вашего предприятия? Начиная с пункта назначения, и далее по списку.
– Всему свое время, – старик поднял вверх указательный палец, – я обязательно все расскажу вам, как только мы прибудем на место.
– По-вашему, мы можем с этой информацией в иллюминатор выпрыгнуть, что ли? – возмутилась Исива.
– Извините, но с такими вопросами у нас все строго. Вот выйдем на посадочную траекторию – тогда пожалуйста, – Серго сверился со встроенным в подлокотник дисплеем, – благо, ждать уже недолго осталось. Раньше приходилось добираться окольными путями, совершая целую череду прыжков, но теперь, при содействии наших друзей, развернувших на орбите тактический шлюз, все можно сделать в один присест.
– Тактический шлюз? – нахмурилась Мария, вспомнив некоторые рассказы Чертенка, – мы, получается, будем с военными работать?
– И с ними тоже, – Серго виновато развел руками, – в наше непростое время приходится принимать любую помощь. Иначе никак.
– Вот порадовали, так порадовали! Какая может быть связь между людьми в погонах и изучением животных? Они что, решили кавалерию реанимировать? Или ездовые упряжки?
– Все, хватит вопросов, – оборвал ее Серго, – в свое время вы все узнаете. А сейчас лучше пристегнитесь, мы скоро будем прыгать.
В недрах корабля, действительно, послышался нарастающий гул, предвещавший активацию портала, и Мария с Исивой, отложив дальнейшую дискуссию до лучших времен, поставили бокалы в специальные держатели и застегнули ремни. Костя постоянно в своей черной манере шутил, что их придумали спасатели, чтобы в случае аварии им было проще пересчитывать трупы, но, тем не менее, сам постоянно ими пользовался, да и от Марии требовал. На некоторых особенно расхлябанных транспортах в момент прыжка трясло так, что существовал реальный риск расстаться не только с недавним завтраком, но и с зубами.
Тем не менее, опасалась она напрасно. Корабль такого класса не мог позволить себе даже минимальную неряшливость, словно ватным одеялом окружая своих пассажиров максимально возможным комфортом. Если их немного и тряхнуло, то исключительно внутри, где-то в глубине души.
– Вот мы и на месте, – Серго с явным облегчением расстегнул пряжку, хотя, на взгляд Марии, сделал он это преждевременно. Ее личный опыт говорил о том, что снижение и посадка обычно были сопряжены с куда большим риском, нежели гиперпространственный прыжок. Однако, не желая выглядеть паникершей и трусихой, она предпочла последовать его примеру.
– Ну хоть теперь-то вы раскроете нам стра-а-ашную тайну нашего пункта назначения? – Исива прильнула к иллюминатору, разглядывая медленно поворачивающийся под ними подернутый дымкой облаков лазурный шар.
– Ладно, уговорили, – усмехнулся старик, уступив ее напору, – добро пожаловать на Пракус!
– Пракус!? – почти взвизгнула она, – но как? Как вам удалось на него пробраться? Он же, насколько я помню, закрыт на строгий карантин!
– Думаю, именно поэтому вам понадобилось содействие военных, – сообразила Мария, – верно?
Вместо ответа Серго только слегка наклонил голову и виновато пожал плечами, словно признавая неизбежность определенных компромиссов.
– Но что такого интересного вы здесь нашли, что пришлось организовывать настоящую спецоперацию по моей тайной вербовке и переброске сюда? – непонимающе нахмурилась она, поскольку ей, в отличие от Исивы, название планеты ни о чем не говорило, – да еще и Минобороны вокруг ошивается?
– Ну как же! – воскликнула ее соседка, ерзавшая как на иголках от нетерпения, – местный фольклор изобилует описаниями исключительно удивительных животных, причем настолько детальными и подробными, что у меня нет ни малейших сомнений в их достоверности. В шестом томе моей монографии фауне Пракуса посвящен целый раздел.