Илья Сергеевич Ермаков
Психомародеры: Тетрадь Бешенства
Глава 16. Академия Милосердия
Высшее учебное заведение для психиатров располагалось за границей Мараканда. Чтобы попасть в Академию Милосердия, нужно выехать в лес за городом, а потом свернуть в сторону у указателя «Озеро Ясного Сознания».
Дальше оставалось только пересечь лес и выехать на просторную местность под открытым небом, где блестело на солнце чистое озеро. В самом центре него над водой возвышался остров, к которому от берега леса вел широкий каменный мост.
На острове, в самом центре Озера Ясного Сознания, стояло белое трехэтажное здание с двумя широкими крыльями и черной кровлей. Множество окон тянулись в ряд на каждом этаже, наблюдая за всеми прибывшими. На территории Академии Милосердия располагался целый двор с фонтаном и скамейками. Брусчатой дорогой и садом. Двор являл собой место отдыха, где студенты могли погулять после учебы.
Так же от главного здания спускалась тропа, ведущая к домику с лодками. На лодках студенты могли также плавать на озере и даже рыбачить в свое удовольствие.
Академия Милосердия – самое престижное высшее учебное заведение для будущих психиатров, и об этом знали все в Мараканде.
Прибыв сюда, Сипилена заметила, что все ученики ходили в белых медицинских халатах. К счастью, она уже привезла с собой свой. Уроки еще начались, но на территории Академии находилось общежитие, где жили студенты.
По прибытии в Академию, Сипилену и Литу во дворе встретил директор школы – профессор Завулон.
Невского роста, с пухлым животом, он носил голубую рубашку, яркую пеструю оранжевую жилетку, зеленые широкие брюки и белые туфли. Директор отличался своими забавными седыми кудрями и плешью на темечке. Острая бородка-завиток украшала полный подбородок. Сипилена сразу заметила несколько колец на его пухлых пальцах с драгоценными камнями. Директор встретил новую ученицу добрыми карими глазами.
– Я очень рад, что наконец имею честь познакомиться с дочерью Элеасаро, – первое, что он сказал ей при встрече, – добро пожаловать в Академию Милосердия, Сипилена. Я счастлив познакомиться с тобой.
Но вот Сипилена явно не была довольна таким расположением вещей. Отец даже не дал ей попрощаться с Листером и лично убедиться, что с ним все хорошо.
Она также ничего не знала о Сотисе. Но за него Сипилена переживала меньше, ведь он всегда выпутывается из всех передряг, а вот Листер… у него слишком мало опыта в подобных делах.
Он еще плохо владеет мечом и револьвером. Он не освоил все свои способности.
А Ги Осмонд – самый опасный психомародер Мараканда – охотится на него.
Все эти мысли не давали покоя Сипилене, а потому вся радость, которую она должна была испытать, прибыв в Академию, место учебы, о котором она грезила долгими бессонными ночами, жестоким образом омрачилась, если не исчезла совсем.
– Здравствуйте, директор Завулон, – покорно обратилась она к учителю, – вы – друг моего отца?
– Мы учились с твоим отцом вместе в этой Академии! И он стал прекрасным психиатром, а я – не менее прекрасным преподавателем и директором.
И профессор Завулон захохотал, схватившись за свой большой живот.
– Простите меня! Пока себя не похвалишь, никто не похвалит!
– Вы же знаете, почему я здесь так рано?
И ясная улыбка исчезла с лица директора.
– Да, Сипилена, твой отец мне все рассказал. Обещаю, что здесь ты будешь в полной безопасности, находясь под круглосуточной защитой учителей и своей подруги…
Директор с некоторой неловкостью покосился на Литу.
– Ох! – воскликнула девушка. – Меня зовут Лита! Очень рада знакомству, профессор Завулон. Я поживу с Сипиленой какое-то время, чтобы оберегать ее, пока ситуация в городе не нормализуется. Вы же не против?
– Конечно, нет! Видимо, твой отец очень за тебя переживает, если считает, что одной защиты Академии будет недостаточно для обеспечения твоей безопасности.
И Сипилена тихо пробормотала:
– Не о моей безопасности он волнуется…
– Что, прости? – переспросил директор Завулон.
– Ничего. Простите. Не обращайте внимания.
– Ах… тогда, давайте пройдемте в стены Академии? Я представлю вас профессору Жизель, которая станет твоим куратором на все учебные годы у нас. К ней ты можешь обращаться по любому поводу. Она покажет вам вашу комнату в общежитии. Идемте.
Следуя за директором, Лита и Сипилена прошли в здание Академии. Белые чистые стены. Длинные коридоры. Высокие лестницы. Черные двери. На стенах – портреты с изображениями самых известных психиатров, а также схемы с изображением структур головного мозга, психологические схемы и «стены почета» с самыми лучшими учениками. Не обошлось и без галереи с фотографиями студентов.
Сейчас все классные комнаты и коридоры пусты. Все студенты отдыхают во дворе, на лодках или же проводят время в общежитии.
– Когда вы оставите свои вещи в комнате и немного отдохнете, профессор Жизель проведет вам экскурсию по Академии. Я уже обо всем договорился. Она покажет вам наши кафедры, библиотеку, лекционные залы, учебные классы и залы для практической подготовки. У нас также есть столовая, которая работает каждый день даже во время каникул. Питание бесплатное. Голодными вы точно не останетесь. Я уверен, что вам у нас очень понравится.
Сипилена так давно мечтала побывать в этих стенах, погулять по коридорам этого здания, увидеть учебные классы и залы для практической деятельности, но сейчас не могла насладиться этим в полной мере. Все ей казалось каким-то серым и нудным, не оправдывающим ее ожидания.
В голове кружилась белкой лишь одна мысль – Листер.
– А вот и профессор Жизель!
К ним навстречу шла стройная женщина среднего роста. Золотые кудри весело и беззаботно прыгали у нее на плечах. Лицо и голубые глаза казались особенно молодыми, не соответствуя ее настоящему возрасту. Белая выглаженная рубашка, черная юбка-чехол и изящные темные туфельки на коротком каблуке. Сверху накинут белый медицинский халат, а на шее висел фонендоскоп.
Профессор Жизель несла в руках целую кипку бумаг. Одной рукой она даже успела поправить очки, которые сползали с носа.
– Директор Завулон! Ах!
Она остановилась перед ними, стараясь не выронить из рук стопку документов.
– Сипилена, Лита, знакомьтесь! Профессор Жизель! Профессор Жизель, это Сипилена, дочь Элеасаро. Я вам рассказывал.
Учитель осмотрела двух девушек, несущих за собой чемоданчики на колесиках с вещами и изумленно приоткрыла рот.
– Ах… я очень рада встретиться с тобой, Сипилена! Я буду твоим куратором!
– Профессор Жизель, мне бы хотелось, чтобы вы показали девочкам их комнату, а после небольшого отдыха провели им экскурсию по Академии.
– Да… я несла эти бумаги в деканат.
Директор Завулон с задорным смехом протянул руки к стопке бумаг.
– Не стоит беспокоиться! Я сам передам все в деканат! Правда-правда, профессор Жизель! Даже не возражайте! Лучше покажите девочкам комнату. А я займусь вашими делами на время вашего отсутствия. Что у вас по плану?
– Передать новый учебный план и список учебной литературы.
– Ага! Сделаем! И не забудьте передать Сипилене ее фонендоскоп.
– Да, точно! Он у меня как раз с собой!
Когда директор Завулон взял у профессора Жизель стопку бумаг, она указала на карман халата, из которого выглядывал фонендоскоп.
– А что это за фонендоскоп? – поинтересовалась Лита, озадачившись.
– Ох, это фонендоскоп эмпатии, – ответила профессор Жизель, – с его помощью можно выслушивать чувства и эмоции другого человека. Мы выдаем их студентам первого курса для практики. Потом они научаться читать чувства людей без его помощи.
– Ого! А вы тут работаете по последним стандартам!
Конечно, Сипилена совсем иначе представляла себе начало своего первого учебного года и знакомство с преподавателями. Отец постарался и сделал из нее «центр Вселенной» в этой Академии.
Ей же самой крайне не хотелось, чтобы с ней нянчились и бегали за ней.
Сипилена хотела справляться со всеми трудностями, как и остальные студенты, которые придут в Академию осенью в начале учебного года.
– Спасибо, профессор Завулон за помощь, – обратилась профессор Жизель к директору, – тогда я покажу девочкам комнату?
– Да, ступайте! А я навещу вас позже! Удачи, Сипилена, еще встретимся! До встречи, Лита!
Лита и Сипилена попрощались с директором Завулоном, и тот поспешил отнести внушительную стопку бумаг в деканат.
Девушки остались с профессором Жизель.
– Идемте, я вам все покажу.
Профессор Жизель повела Сипилену и Литу по коридорам Академии. Она решила начать экскурсию несколько раньше и показала им все, что можно было показать на пути к общежитию, находящегося на третьем этаже в правом крыле.
Сипилена увидела учебные классы, оборудованные по самым новым стандартам. Им показали одну из самых больших аудиторий для чтения лекций – просторный и светлый золотой зал с кафедрой и амфитеатром.
– Здесь преподаватели читают лекции, – рассказывала профессор Жизель по дороге, – а семинарские занятия будут проходить в учебных классах.
По пути в общежитие им показали несколько кафедр: кафедру детской психологии, кафедру острой психиатрии и кафедру девиаций.
– Карту я принесу вам, когда приду к вам после отдыха. У нас не так легко заблудиться, как кажется. В скором времени вы точно освоитесь и будете чувствовать себя, как дома.
Но Сипилену огорчал тот факт, что еще нескоро ее ждут занятия в этих аудиториях и учебных классах. Она здесь, потому что ее отец хотел спасти ее от гнета «Пожирателей мыслей», который может вот-вот обрушится не только на всех «Скитальцев», но и на весь Мараканд.
Никаких уроков и занятий не будет. Ее ждет простая жизнь с Литой и пустое бесплотное и бессмысленное времяпровождение.
Поднявшись на третий этаж, они оказались в общежитии. В ряд в коридоре тянулись черные двери с серебряными номерами. Студенты, одетые в домашнюю одежду, проходя по коридору, при встрече с профессором Жизель всегда здоровались. Учитель не забывала им отвечать взаимностью.
– Ваша комната – номер сорок семь. Вот здесь.
Профессор Жизель достала ключ от комнаты из кармана и открыла дверь.
– Теперь я отдаю этот ключ вам. И вот… держи, Сипилена. Твой личный фонендоскоп эмпатии. Он тебе пригодится на первом курсе. Сейчас я дам вам возможность отдохнуть, разложить вещи, а через час я приду и покажу вам все остальное. Вы, должно быть голодны? Так что первым делом отправимся в нашу столовую. Отдыхайте, девочки.
– Спасибо, профессор Жизель, – Лита тепло ответила учителю.
Сипилена лишь постаралась улыбнуться и кивнуть. Взяв ключ от комнаты и фонендоскоп, она вошла в комнату, закатив с собой чемодан.
– Я вижу, что она расстроена, – профессор Жизель прошептала Лите.
– Да… для нее это тяжелый день. Завтра все пройдет. Я поговорю с ней.
– Хорошо. Это очень важно. Спасибо.
– До встречи.
– Да. Через час вернусь.
– Хорошо! Будем ждать.
И Лита прошла в комнату, закрыв дверь.
Комната в общежитии Академии Милосердия напоминал настоящую квартиру-студию. Здесь имелось все необходимое: маленькая кухня, ванная комната, две одноместные кровати, два рабочих стола и два шкафа для одежды и других вещей.
– Ого! – удивилась Лита, осмотрев комнату. – Как здесь просторно!
Пройдя к окну, оставив чемодан на пороге, она раздвинула шторы, пустив внутрь яркий свет.
– А вид какой! Ты это видела, Сипилена? У нас окно выходит прямо на Озеро Ясного Сознания! Так красиво…
Но ей никто не ответил.
– Сипилена?
Лита повернулась и посмотрела на подругу. Сипилена сидела к ней спиной на кровати с чемоданом в ногах.
– Сипилена…
Раздался всхлип.
– Ой! Только этого не хватало!
Лита быстро подбежала к подруге и села напротив, взяв ее руки в свои. На нее смотрело красное заплаканное лицо со слезами на щеках.
Такой Сипилену Лита еще никогда не видела.
– Сипилена… Ты чего? Это все из-за Листера?
Та вяло кивнула в ответ.
– Профессор Жизель тоже заметила, что я в плохом настроении? Велико наблюдение! Ей даже не понадобился фонендоскоп эмпатии, чтобы все понять!
Сипилена со злостью схватила фонендоскоп и бросала его на подушку.
– Сипилена… не надо…
– Я не могу так, Лита. Не могу находиться здесь сейчас. Понимаешь? Он просто запер меня в собственной мечте, чтобы я была «в безопасности». Но это тюрьма, Лита! Тюрьма! Я даже учиться нормально не могу… он просто бросил меня здесь!
– Нет, Сипилена, нет! Ты же сама знаешь, что это не так! Он заботится о тебе, потому что любит…
– Но я взрослая, Лита! Понимаешь? Взрослая! Я сама могу о себе позаботиться. Я знаю, что он меня любит, но… но…
Сипилена срывалась на плач.
Тогда Лита села к ней рядом и крепко обняла, прижав к себе.
– Тише, тише… если хочешь – мы никуда не пойдем. Я могу сказать профессору Жизель, что ты сильно устала с дороги и легла спать. Что скажешь?
Сначала Сипилена не отвечала, борясь с рыданиями, но в итоге она нашла в себе силы ответить:
– Не надо… Мне просто нужно немного отдохнуть. Через час я приду в норму. Я же чертов психиатр в конце концов! Боже… что со мной происходит? Я не должна все так близко воспринимать к сердцу!
– Но ты же ведь тоже человек, Сипилена…
Смахнув слезы, Сипилена шмыгнула носом. Она даже не хотела показывать свое лицо подруге, а потому отвернулась.
– Листер – всего лишь рядовой агент организации отца. И чего я так прицепилась? Он на задании, защищает ту девушку. Почему я думаю о нем? Почему мне есть до него дело? Он же обо мне не думает. У него есть проблемы поважнее. На него охотится Ги Осмонд и все «Пожиратели мыслей»! И что с того? Обычное дело! Подумаешь!
Сипилена изо всех сил старалась перестать плакать.
– А я тут расклеилась из-за него! Глупо все это!
И она с силой пнула ногой чемодан.
Пытаясь прийти в себя, она встряхнулась и села прямо.
– Я в порядке, Лита. Правда. Все уже прошло! Видишь? Я в порядке!
Но Лита так не думала.
Она взяла фонендоскоп эмпатии, который Сипилена отбросила. Надев его, она приложила акустическую голову к голове Сипилены.
И застыла…
Теперь она слышала ее мысли, которые, возможно, не улавливала сама Сипилена. Лита знала все, что чувствует и отчего так страдает ее подруга.
Лита молча сняла фонендоскоп и взглянула на Сипилену.
– Что там? – спросила Сипилена.
– Тебе надо это послушать.
Лита надела фонендоскоп на Сипилену и воткнула оливы ей в уши. Она приложила акустическую головку ко лбу Сипилены, позволив той услышать собственные чувства.
Сипилена застыла.
Она почувствовала, что не может дышать.
– Теперь ты все понимаешь, не так ли? – обратилась к ней Лита.
Да, она все поняла.
Ей надо было с помощью фонендоскопа эмпатии услышать собственные чувства, чтобы все понять! Ей, человеку, который прошел целый курс обучения в группе психотерапии и преодолел испытание «Горячего стула» двадцать шесть раз!
«Так стыдно» – подумала Сипилена.
И поняла самую главную вещь для себя.
– Листер… он мне дорог…
Глава 17. Три переменные
Пандора приготовила нам на завтрак яичницу с помидорами колбасой. Из напитков предлагался чай и апельсиновый сок. По всей террасе вальяжно разгуливали черные кошки – Пандора тренировала свою способность.
– Как тебе спалось? – поинтересовался я у нее.
– Если честно, то я долго не могла уснуть.
Она выложила на стол две вилки.
– Почему же?
– Мысли всякие. Много думала. Никак не могла избавиться от этой жвачки в голове.
– Скорее всего, причиной твоей бессонницы стал насыщенный вчерашний день.
– Да, думаю, ты прав. Денек выдался хлопотным.
Пандора заняла место напротив меня.
– У тебя хорошо получается, – похвалил я ее талант.
– Ага, я не перестаю контролировать их присутствие.
Пять черных кошек задорно прыгали друг на друга, играя в свои игры.
– Устала?
– Ага… уже тяжелее становится. Хочу поесть.
– Ты отлично потренировалась сейчас. Можешь отдохнуть.
– Да, хорошо.
И Пандора расслабленно выдохнула – пять кошек обратились в струйки дыма и испарились.
– Не думала, что контролировать свои способности так сложно. Приходится прилагать усилия.
Она права.
Чтобы способность сработала, нужно максимально сконцентрировать все свои мысли именно на ней.
– Листер?
– Да?
– Я хотела спросить у тебя о сегодняшней ночи.
В это мгновение я замер с кусочком яичницы, нанизанном на вилку.
– А что такое?
– Я слышала все.
– Ох… прости, я не хотел будить тебя.
– Куда ты ходил? Почему ты не спал?
– Я…
Решив, что нет смысла скрывать правду, я все рассказал Пандоре.
– Мне приснились жуткие кошмары. Все события последних дней смешались в кашу и обрели весьма жуткую и неприятную форму. Проснувшись, я вдруг понял, что не могу дальше спать. Вышел на улицу, чтобы потренировать с Мерцающей во тьме.
– С кем? С кем?
– Ах, это моя катана. Я дал ей имя.
Пандора с интересом взглянула на меня, сделав маленький глоток апельсинового сока.
– И как? Получилось?
– Да, а потом я познакомился еще с двумя своими альтер-личностями и открыл в себе две новые способности.
– Ого! У тебя бурная ночка была! Что за способности?
– Большая физическая сила и самоисцеление. Что-то вроде ускоренной регенерации.
– Круто же как!.. И у тебя все получилось?
Я кивнул.
– Арсенал для сражения с Ги Осмондом пополнен.
Взгляд Пандоры заметно помрачнел.
– Что такое? – спросил я.
Она отложила вилку в сторону и взволнованно посмотрела на меня.
– Ты уверен, что хочешь с ним сражаться? Я же видела, как он силен. Это слишком опасно.
– Но битвы нам все равно не избежать. Если хотим остановить коварные козни «Пожирателей мыслей», то нам придется… убить их главаря. Понимаешь? Иначе нельзя. Без головы змей не сможет жить. Пока Ги Осмонд дышит, «Пожиратели» не перестанут терроризировать Мараканд. У нас нет иного выхода.
– Это слишком рискованно! У тебя еще мало опыта…
В этом я и сам прекрасно отдавал себе отчет, но также я понимал еще одну вещь.
– Пандора, вчера у магазина только мне одному удалось противостоять ему. Нас он не убил, потому что я справился. Я ни в коем случае не нахваливаю себя, но это так! Только у меня достаточно способностей и силы, чтобы одолеть его. Мы здесь, чтобы я продолжил тренироваться перед встречей с ним.
– Я знаю, что ты не нахваливаешь себя, но, Листер! Размахивая мечом в воздухе, ты добьешься немного! Твой враг не воздух. Он умеет давать отпор. Ты сам сказал, что Ги Осмонд – самый опасный психомародер Мараканда. Даже твой друг велел тебе сразу бежать при встрече с ним! И что ты задумал? Листер! Не надо замышлять глупость… Опустись с небес на землю. Вчера… тебе очень повезло. Ты остался жив. Не стоит снова бросаться в огонь. Ты только что из него выбрался.
А иначе я не могу.
Я не знаю никого, кому было бы под силу одолеть врага.
– Наверное, в этом и заключается смысл моей жизни в последние дни, Пандора.
– О чем ты?
– Я постоянно бросаюсь в огонь. Снова и снова. Я стал сотрудником организации «Скитальцы души». Зачем? Я жаждал огня. Опасность. Риск. Именно этого мне так не хватало в жизни. Я согласился на первое задание – найти тебя. И вчера не убежал, когда Ги Осмонд напал на нас. Сотис велел мне уходить, понимая, что я еще слаб, чтобы противостоять такому сильному врагу. Но я остался. Почему, Пандора? Я хотел огня. Мне он нужен. Вся моя жизнь до того, как я стал психомародером, казалась мне серой, унылой, тоскливой и безрадостной. Все в ней проходило мирным чередом. Ничего не происходило! Я просто жил. Жил в спокойствии. И я всю жизнь считал, что ищу именного этого, спокойствия. Я считал спокойствие своей целью и тщетно гонялся за ним. Теперь же я прозрел. Столкнувшись вчера с Ги Осмондом, я понял, что ищу вовсе не спокойствия. Я ищу огня. Когда я принял предложение доктора Элеасаро и стал частью организации «Скитальцы души» я вдруг осознал, что это именно то, чего мне так не хватало. Привычное равновесие моей жизни нарушено. Теперь же меня день изо дня бросает из одной опасной ситуации в другую. Мне это нравится. Я хочу жить этим, Пандора, понимаешь? Только так я чувствую себя… живым. Живым по-настоящему. Знаю, это может звучать, как полный бред безумца-экстримала! Но так я все это стал чувствовать в себе самом. Я сразу понял, что моя задача – защищать тебя. Я взял на себя эту ответственность и продолжаю ее нести. Огонь, Пандора. Только жаркое пламя. Вот, что я хочу.
Пандора молча выслушала все, что я сказал. Эти мои слова помогли мне самому разобраться в собственных мыслях и чувствах. Я наконец навел порядок в своей голове и определил для себя ту истину, которую искал.
– Не спокойствия я хочу, Пандора, а жаркого огня. Пусть оно сожрет меня целиком изнутри. Я буду этому только рад.
Я заметил в глазах Пандоры застывшие слезы.
– Вчера. Мы тренировались с тобой. Я открыла в себе свои силы. Ты мне показал, на что я способна. И я… я понимаю тебя, Листер. Правда. Вся моя жизнь – размеренная череда событий, сменяющих друг друга. Все тот же «день сурка». Каждый день – то же самое. И все изменилось именно вчера. Я встретила тебя, узнала про свои способности. Самый обычный день. Это мог быть самый обычный день, но буквально несколько минут перевернули всю мою жизнь с ног на голову. Все изменилось, как по щелчку пальцев. В одно мгновение! И так, как оно было прежде, уже не будет никогда. Даже если я откажусь от членства в вашей организации, я навсегда останусь психомародером. Это ничего не изменит.
Она права.
Я и сам думал о том, чтобы отказаться от жизни в «Скитальцах души». Я бы вернулся домой, к своей прежней жизни. Но при всем этом я остался бы психомародером на всю жизнь.
Этот факт не может ничего изменить.
– Да, Листер. Я понимаю, о каком огне ты говоришь. И если ты хочешь победить Ги Осмонда, то тебе потребуется помощь. Ты должен стать еще сильнее. Как я сказала, рассекая воздух мечом, больших успехов ты не добьешься. Я готова помочь тебе. Тебе нужен достойный соперник, и я кое-что умею. Ты еще не обучил меня телекинезу. Тренировки только начинаются. Я стану Ги Осмондом для тебя. Так что давай, Листер, сразись со мной!
После завтрака мы отправились на поляну, чтобы начать тренировки. Как только я рассказал Пандоре о том, что нужно делать, чтобы применить силу телекинеза, как вдруг мы услышали мотор машины.
– Что это? – испугалась Пандора.
Я не знал.
– Кто может знать, что мы здесь?
Я взглянул на свои часы с датчиком геолокации и прескорбно подумал: «Надо было разобраться, как эта штука работает!».
Из леса к нам выехал черный автомобиль.
– Иди в дом, Пандора. Это могут быть люди «Пожирателей».
Она кивнула и забежала на террасу, прижавшись к стене, не отводила взгляда от меня.
Я приготовил Каратель. Сжав револьвер двумя руками, я направил его на автомобиль.
– Выходите по одному и не вздумайте делать глупостей. Вы не знаете, с кем связались, – громко бросил я.
Шум мотора затих.
Сначала ничего не происходило. Я продолжал ждать, не опуская рук с револьвером.
– Выходите из машины! – потребовал я.
Дверь с водительской стороны открылась.
– Хорошая работа, Листер. Я горжусь тобой.
И из машины вышел Сотис собственной персоны!
Лицо покрывали несколько пластырей в области лба и щек. Обе руки перебинтованы, но пальцы остались свободными, из-за чего повязка напоминала белые перчатки.
– Сотис…
– Кто там, Листер? – крикнула мне Пандора.
– Это мой друг – Сотис! Он нашел нас! Опасности нет!
Пандора вышла с террасы на улицу.
– Ты меня нашел по датчику?
– Свои часы мне пришлось разбить, когда я попал в плен к «Пожирателям», но на телефоне у меня тоже установлена программа слежения. Так я тебя и нашел.
– В плен… к «Пожирателям»…
– Ах, Листер, это долгая история!
Я не сдержался и подбежал к Сотису, чтобы крепко его обнять. Как же я рад, что он жив!
– Прости меня, Сотис, прости, – из глаз моих хлынули слезы.
– За что? – нахмурился тот.
– Я оставил вас там с Юно! Я бросил вас!
Сотис крепко взял меня за плечи и встряхнул, посмотрев мне в глаза.
– Нет, Листер, нет. Ты исполнял свой долг, как истинный «Скиталец души». Ты делал именно то, что должен был делать. Мы поручили тебе всего одно задание – спасти Пандору и защищать ее. И ты прекрасно с ним справился. Тебе пришлось сразиться с Ги Осмондом и покинуть Мараканд. Ты сделал все возможное, что было в твоих силах, чтобы обеспечить новому психомародеру безопасность.
Я энергично закивал, а потом просто уткнулся лицом в грудь друга. Будто лишился всяких сил.
– А как Юно?
– С ним полный порядок. Я проследил за ним. Он благополучно добрался до Штаба. Цел и невредим.
– А как же ты, Сотис? Тебя взяли в плен?!
– Да, но, как видишь, долго им меня держать там не удалось. Знаешь, у меня есть некоторые знакомства в Мараканде, которые меня частенько выручают. Кроме того, не попади я в плен, я бы не раздобыл ту самую вещь, за которой охотится Ги Осмонд. Помнишь, я рассказывал тебе об этом?
– Да… и что же это?
Сотис, похлопав себя по животу, улыбнулся Пандоре, подходящей к нам, и кратко ответил:
– Скоро все узнаешь.
Пандора тепло поздоровалась:
– Здравствуйте! Вы, Сотис, верно? Меня зовут Пандора. Я хотела отблагодарить вас за то, что спасли меня вчера.
– Листер – тот человек, которого тебе следует благодарить, – ответил ей Сотис, – иногда мне кажется, что вчера мы просто болтались у него под ногами, мешая твоему спасению. Он прекрасно справился. Ты же заботилась о нем?
Девушка легко улыбнулась.
– Еще бы! Голодным он у меня точно не остался. А вы голодны?
– Времени у нас немного. Пора возвращаться в Штаб.
– Ты уже был там?
– Еще нет, Листер. Они там все, по ходу дела, с ума сходят! Я же так и не объявился в Штабе после побега от «Пожирателей».
Сотис занимался тем, что добывал ту вещь, которая нужна Ги Осмонду. Все ясно.
– Есть спешка? – спросил я у него.
– Ах, да, лучше поторопиться. Спешка есть всегда. Нам еще много предстоит сделать.
– Если так, – рассуждала Пандора вслух, – то вы можете как раз доесть нашу яичницу, а мы с Листером соберем наши вещи.
– Ох, у вас завтрак? Отлично-отлично! Я бы не отказался перекусить.
Мы начали сборы.
В машине Сотис рассказал нам обо всем, что с ним случилось после битвы в магазине «Млечный Путь». События, случившиеся после побега и до прибытия к нам в домик, он упустил. Дальше пришло время нашей истории.
Я же поведал Сотису обо всем, что с нами случилось после схватки с Ги Осмондом без пробелов. Отныне мы все были в курсе всего происходящего.
Сотис похвалил меня за то, что я ввел Пандору в курс дела и даже помог ей открыть свои способности. Он подметил, что до победы над «Пожирателями мыслей» осталось рукой подать.
– Дальше все будет намного проще, – сказал Сотис, когда мы подъезжали в улице Акцентуаций, – Ги Осмонду нужны вы двое и один артефакт, который я раздобыл. В случае, если бы он вас поймал, я уверен: Осмонд был бы готов вернуть вас нам в обмен на артефакт. Для него он в разы важнее всех остальных психомародеров вместе взятых. Даже таких сильных, как вы двое.
Сейчас в руках «Скитальцев души» оказались все три переменные, которые нужны Ги Осмонду.
Оставалось надеяться, что он не найдет четвертую, чтобы шантажировать нами.
* * *
Сотис расстегнул свою рубашку и выложил на стол белую тетрадь, обмотанную тонкой серебряной цепью.
Я, Пандора, Юно, Бони, Саманта, доктор Элеасаро, Стэндиш и наш пленник – Барбатос – все присутствующие с изумлением уставились на нее.
– Тетрадь Бешенства… – вырвалось у доктора Элеасаро.
– Я же говорил, что наш Сотис – хитрый черт! – посмеялся Бони. – Где ты ее нашел, дружище? Глядишь, «Последний синдром» тебе подсобил?
Но Сотис ответил другу строгим оскалом.
– Ладно, храни свои секреты.
Когда мне рассказали обо всем, что случилось в «Скитальцах души» за время моего отсутствия, я и представить не мог, что события примут такой неожиданный поворот.
В первую очередь, меня особенно расстроило отсутствие среди нас Литы и Сипилены. Элеасаро отправил дочь в Академию Милосердия, рассчитывая так спасти от коварных замыслов «Пожирателей мыслей». Я могу его понять…
И все же…
Сипилена.
Как же я скучаю.
Бони и Саманта удачно справились со своей миссией. Они сразились с целым кланом энергетических вампиров и привели их главаря – Барбатоса, – который стал нашим пленником.
И самое главное – дело Сотиса.
– Это же и есть та самая Тетрадь Бешенства, которую Ги Осмонд поручил вам, Барбатос, выкрасть из Хранилища Когнитивного Департамента?
Все взглянули на Барбатоса – вампир, лицо которого покрывали алые ожоги, недовольно шипел.
– Она была у нас в кейсе… откуда… как… – не понимал он.
– Вас было обмануть проще, чем украсть конфетку у девочки в парке, – усмехнулся Сотис, сложив руки на груди, – в любом случае Тетрадь Бешенства – артефакт, за которым так долго гоняется Ги Осмонд, – теперь у нас в руках. Что дальше, доктор Элеасаро? Мы спасли Пандору, не позволив «Пожирателям» завербовать ее. Листер снова с нами. Тетрадь у нас. Какой наш следующий шаг в борьбе с Ги Осмондом?
Но у доктора не нашлось подходящих слов.
Удача благоприятствовала нам.
Мы опережали «Пожирателей» на три шага!
Только доктор Элеасаро хотел ответить, как вдруг Барбатос привлек всеобщее внимание тем, что его тело началось содрогаться в жутких конвульсиях.
При этом нам всем казалось, что пленник уснул. Он не просто сидел с закрытыми глазами, но еще и почти храпел, опустив голову на грудь.
– Что с ним? – ужаснулся Юно.
– Это он так окончательно решил сойти с ума?! – воскликнул Бони.
– Доктор Элеасаро, вы понимаете, что с ним? – спросила Саманта.
– Нет, – растерянно ответил доктор.
А тем временем тело Барбатоса сильнее и сильнее содрогалось. Он начал буквально прыгать на стуле. Из ушей и ноздрей валили столбы дыма. Изо рта струилась белая пена.
Я заметил, как кожа вампира начала темнеть. Все его тело странным образом меняло свою конфигурацию.
– Проклятье! – вырвалось у Сотис. – Я понял… это проделки Мило!
– Мило? – переспросила Саманта. – Тот лунатик из «Пожирателей»?
– Он способен не только проникать в чужие сны…
И я тут же вспомнил про свой жуткий ночной кошмар. Никогда в жизни я бы не поверил, что мой мозг способен создать такие мерзкие сны.
А потом Барбатос в одно мгновение обернулся черным вороном.
Птица взлетела в воздух и стрелой полетела к окну, разбила стекло на осколки и умчалась прочь из нашего Штаба.
– Вот черт! – выкрикнул Стэндиш. – Этот гаденыш сбежал!
– Как такое возможно? – не понимал Юно.
– Мило умеет управлять телом сонного человека. И даже повергать человека в сон насильно. В состоянии сна Мило способен управлять его телом и даже менять его форму. Они превратили его в ворона и позволили сбежать. Совсем скоро Барбатос доложит Осмонду, что Пандора, Листер и Тетрадь Бешенства у нас. Это сильно его разозлит. Дальше он может пойти на отчаянный шаг.
Всем стало не по себе.
Внезапный побег Барбатоса озадачил всех нас. Как сказал Сотис, это могло обернуться настоящей катастрофой для «Скитальце» и всего Мараканда.
