Илья Рок
Откат

В этот сумрачный час бар, на удивление, был почти пуст. Наверное, из-за липких столов, кислого зеленого освещения и запаха табака он не пользовался особой популярностью. А может, расположение подкачало – слишком далеко от центра. Однако же для меня было в самый раз.

Я ввалился в мрачное помещение и направился прямиком к стойке. Тяжело сел и положил голову на сцепленные руки. Хотел уверенно попросить налить, но сил не осталось.

Представляю, какой у меня был видок: весь мятый, побитый, галстук оторван, куртка – порвана. Ах, да, и кровь. Вся одежда в крови.

Кажется, бармен что-то пробурчал, но я не расслышал. Но за что всегда уважал их братию, так это за разговорчивость. Вот кому можно излить душу, не боясь насмешек. Таких у него за день может быть сотня.

Он плеснул мне в стакан отдающего спиртом коньяка, прекрасно понимая, что клиенту сейчас нужно что покрепче, и продолжил натирать до скрипа бокалы.

Я же тяжело вздохнул и уронил голову. Посидел так некоторое время. Наконец набрался сил, сделал хороший глоток и сказал:

– Знаешь, друг, что такое «плохой день»?

***

В такое утро понимаешь, что жизнь удалась.

Ты сейчас в самом расцвете сил и ума. У тебя нет особых проблем: ипотеку закрыл, кредит за машину отдал, работу настроил под себя. И пусть квартира небольшая, зато своя, водить не любишь, а работаешь преподавателем в университете.

Все это не важно, потому что ты живешь здесь и сейчас. У тебя все есть, и не болит голова. Жена просто лучшая женщина на свете: эффектная брюнетка, учится и работает, любит рок и сидеть за рулем. Ваш секс за пять лет брака до сих пор не приелся и приносит радость. Совместный быт налажен и не в тягость.

Это – счастье? Определенно, оно. Жизнь прекрасна и удивительна.

Я сидел на скамейке в небольшом сквере, окутанный запахами свежей выпечки из соседней пекарни. Щурился на солнце, вдыхал аромат и потягивал любимый черный кофе. Вот уже год здесь проходил мой обеденный перерыв. Утренние занятия закончились, студенты прошли мимо, попрощавшись, потому я вполне мог расслабиться и не думать о будущем. Настоящее и так радовало.

И вдруг позвонила жена.

Я долго не решался ответить. Мелодия из любимого мультфильма «Рик и Морти» все трещала, лезла в уши, но палец так и замер над иконкой принятия вызова.

Кажется, что так уж было. Дежавю. Оно преследовало меня постоянно. Я словно проживал свою жизнь заново, повторяя дословно все действия вновь и вновь. Нечто постоянно висело на самом краю сознания. Мелочь. Мыслишка вспыхивала и исчезала, оставляя смутное узнавание или совсем новое ощущение.

– Артур? – спросила жена в трубку.

Вот это обращение полным именем мне не понравилось. Моя жена Женя так говорила редко. Неправильно. Я называл ее ЖЖ, а она меня – Ара. Так было верно.

– Артур, это срочно! Бери такси. Времени мало, – голос ее звучал тревожно, непривычно.

Я уже был на ногах, собирал сумку одной рукой.

– Жду тебя дома, – сказала жена и отключилась.

Нет, пока я не волновался. Хладнокровие – мой девиз по жизни. ЖЖ даже «жестянкой» обзывала иногда. Однако всю дорогу думал про это чертово дежавю. Дьявол обитает в мелочах, а мелочей таких в моей жизни было слишком много, чтобы о них не думать.

В прошлую субботу развешивал белье на балконе и среди вещей нашел розовую ленточку. Такая хорошо смотрелась бы бантиком в темных волосах девчушки-школьницы с рюкзаком, с которого глядел аниме-персонаж. Большие синие глаза и родинка на щеке – этот образ так живо явился перед глазами, что я ненадолго завис. Потом отпустило.

Не знаю, откуда взялась та ленточка. Но девочка пару раз являлась мне во снах, и я просыпался со слезами.

А еще вдруг нашел новый шрам на руке. Тонкий рубец на левом предплечье, явно старый – однако я был с ним совсем не знаком. Помнил, например, как в детстве неловко наступил на разбитую бутылку, и горлышко проткнуло ступню. Или как в летнем лагере поранил руку – с тех пор на двух пальцах белели шрамы. А этот на предплечье – не помнил.

И еще много-много разных мелочей.

Жена больше не звонила. Тревожно мне стало в подъезде, когда поднимался на свой второй этаж. В воздухе витало напряжение, и будто бы пахло озоном, как при грозе.

Я вошел, и ЖЖ осторожно выглянула из кухни. Увидела меня, облегченно выдохнула и поманила к себе.

– Давай. Времени почти не осталось!

– Что случилось? – успел спросить я, как вдруг сзади хлопнула дверь.

Почувствовал жесткий толчок в бок. Головой ударился о шкаф. Из глаз посыпались искры. Успел заметить, как неизвестный мужик ломанулся в кухню. Раздался выстрел, и в меня спиной впечатался нападавший. Отбросив его, я вскочил и увидел, что Женя стоит с пистолетом на изготовку, тяжело дышит.

Немую секунду спустя тело неизвестного задрожало в конвульсиях и словно всосалось само в себя, бесследно исчезнув. Пропали даже капли мутной зеленоватой жижи, отдававшей запахом серы, которые заляпали стены и пол.

– «Скукожился», падла, – прокомментировала жена.

Несколько секунд я пялился на то место, где «скукожился падла». Вдыхал непривычный запах пороха и пытался унять колотившееся сердце. Мне привиделось или моя жена убила человека, а тело – исчезло само по себе? А может, я наконец сошел с ума?

Пусть это станет рабочей версией.

В кухне был разгром: видно, второпях ЖЖ что-то искала. На полу, раззявив пасть, лежала большая спортивная сумка. Женя металась от холодильника к шкафу, от посудницы к столу, от плиты к раковине. Вдруг она разворошила спатифиллум и разбросала землю по полу в поисках чего-то.

– Тварь! – прорычала-пробормотала она.

– А зачем сумка? – тупо спросил я, чтобы сбить накал.