Илья Михайлович Долгополов
Цена ошибки
Вечером, находясь на съемной квартире, Игнатьев упорно что-то зашивал на прохудившемся пальто: – Вот ведь зараза, только сегодня заметил, что по швам треснуло.
– Ну хорошо, что заметил, – Рассмеялся Арагонов.
– Так сколько я так ходил, неизвестно.
– Ладно тебе, не сокрушайся, если кто и заметил, то сказал бы. Нет смысла утаивать.
– Хоть на этом спасибо. Как думаете, закончим до конца недели?
– Надеюсь. Не люблю наперед загадывать. По большому счету, дело можно передавать в суд. Есть два чистосердечных. Есть показания свидетелей. Для обвинения, как мне кажется, достаточно. Но было бы правильнее получить признание Старостина. Тогда всё, собирай чемоданы. Одно не пойму, кто был первым убитым, и куда подевался Агафонов. Дело раскрыто, а людей в деле не хватает. Нужно искать.
– Я сам всю голову извёл. А как Вы считаете, Агафонов должен понести наказание?
– А ты как считаешь? Поделись своим мнением.
– Ну с одной стороны, он вроде как жертва, а с другой, такой же убийца.
– Правильно, убийца. Спасая свою шкуру, он подставил под удар ни в чем не повинного человека, который расплатился самым ценным, что у него было, своей жизнью.
– А могло бы быть иначе?
– У нас у всех и всегда есть выбор, поступить так или иначе и мы выбираем что-то одно. Я, конечно, не исключаю, что у Агафонова имелся какой-то план, но он, очевидно, не сработал. Есть два убитых человека. А это оставление в опасности, повлекшее смерть. Найдем и посадим. Иному не бывать. Если бы Агафонов сразу заявил в полицию о готовящемся на него покушении, все бы остались живы. Да и жизнь для многих изменилась бы.
– Да уж, – Откусывая нитку, пробормотал Игнатьев.
– Давай поспим, а то морит меня что-то, – Арагонов залез под одеяло.
– Спите, Иван Христофорович, я еще почитаю, не спится мне пока.
19 октября (среда)
К назначенному времени Арагонов прибыл в полицейское управление и сразу распорядился доставить к нему Старостина.
– Давай сразу к делу, Иван Савельевич, что ты решил?
– Я бы хотел ознакомиться с признаниями, о которых ВЫ мне вчера говорили.
– Для чего?
– Мне нужно видеть их. Вдруг Вы меня водите за нос.
– Мы поступим так – ты пишешь своё, и как только ты закончишь, я дам прочитать имеющиеся у меня.
– Хитёр, ничего не попишешь. А если обманете?
– Слово офицера.
– Верю. Хочу еще спросить, на сколько мне скостят срок?
– Голубчик, тебе светит пожизненная каторга. Я могу устроить лет пятнадцать.
– Пожизненная?
– А как ты хотел. Предварительный сговор двух и более лиц, два трупа. Сам посчитай.
– А если я откажусь?
– Тогда точно пожизненное. И будешь потом писать во все инстанции годами, за справедливость бороться.
– Иначе никак?
– Увы. Я знаю, о чём говорю. Пиши признание и получай своё. Глядишь, лет через десять снимут пару лет, за примерное поведение. Ну тут уж я тебе не помощник.
– Не самая лучшая перспектива, – Задумался Старостин.
– Я вот никак не пойму, вот на кой оно было нужно? Неужели так велика награда за такой грех? Ладно там украсть чего, тоже грех, но никто не убит. А ведь тут такая история.
– Я не хотел никого убивать. Но всё пошло не по плану. Купец не купец, лишние свидетели. Я испугался.
– Брось, глядя на твои кулачищи, можно сказать, что ты этим только и зарабатываешь.
– Полно Вам, я всю жизнь валтузил, как проклятый. В кое веки решил подзаработать. Меня и в костюм нарядили. Думаю, поживу как человек. А оно вон как вышло.
– Да, братец, не всегда бывает по плану-то, не всегда.
– Хороший Вы человек, Иван Христофорович. Видно, что хороший. Другому бы не признался, до конца бы стоял на своём.
– Заканчивай тут свой кордебалет. Пиши признание.
Старостин взял перо и начал аккуратно выводить буквы: – Простите, я не сильно обучен грамоте, могу ошибаться.
– Пиши, как умеешь, если запутаешься, я со слов запишу.
После часового описания, Старостин передал листы Арагонову. Тот, изучив написанное, сложил их в папку и достав оттуда признание Сотникова и Агафоновой, протянул их Старостину: – Как обещал. Читай.
Старостин углубился в чтение. После положил листы бумаги на стол и откинувшись назад выдохнул: – Ну вот и всё.
– Не скажу, что рад был нашему знакомству. Но в любом случае, спасибо за содействие следствию, увидеться уже вряд ли получится, так что удачи, – Арагонов встал.
Старостин тоже встал и сделал неглубокий поклон и протянул ему руку. Арагонов проигнорировал рукопожатие и лишь приложил два пальца к виску.
Арагонов вошел в кабинет Мурзина, где находился хозяин кабинета с прижевальцем.
– И так, господа, предлагаю отметить окончание расследования.
– Неужели? – Игнатьев подпрыгнул на стуле.
– Сам того не ожидая, получил три признательных. На этом наша с тобой работа в этом городе подошла к концу, завтра подготовим документы для суда и в путь. Нам еще Агафонова надо разыскивать.
– Поздравляю Иван Христофорович, – Робко произнес Мурзин.
– Савелий Антонович, я думаю, что мы еще послужим вместе, не грусти, – Арагонов похлопал Мурзина по плечу, – Предлагаю по такому случаю наведаться в ресторан «ПАЛКИНЪ». Вы как?
– Так это же не по карману, Иван Христофорович.
– Один раз живем, господа. Угощаю.
Швейцары ресторана «ПАЛКИНЪ», одетые в длинные пальто и фуражки, распахнули двери перед гостями. Тут же подбежали двое молодых ребят и попросили снять верхнюю одежду. Получив гардеробные номерки, следователи поднялись по парадной лестнице в основной зал. Музыканты наигрывали какую-то незатейливую мелодию, гости закусывали, звенели бокалами и гремели столовыми приборами. Официант, взявшийся из ниоткуда, попросил пройти за ним и разместил гостей за свободный столик.
– Что желаете на аперитив?
– Не нужно нам аперитивов, уважаемый. Неси сразу водочки, хотя нет, говорят у вас отменная хреновуха имеется?
– Самая лучшая в столице, как в прочем и все остальное.
– Прекрасно. Для начала графин, после скажем. На закуску что предложишь?
– Советую кильку с вареным яйцом, свежим луком и солеными огурцами. Знаете, такая тонкая закуска.
– Подавай. Ещё что посоветуешь? – Арагонов не унимался.
– А что вы предпочитаете, соленья или мясное?
– Да не принципиально, давай всего и понемногу.
– Тогда предлагаю груздей соленых со сметаной и с ними белых грибочков, маринованных. А из мяса советую рулет из копченой курицы.
– Отлично. На горячее что есть? Супу уж больно хочется.
– У нас есть отменный борщ из утки со свежими яблоками, очень рекомендую.
– С яблоками? – Удивился Арагонов, – Ну хорошо, подавай. Никто не против, – Он обратился к друзьям.
– Вы заказывайте, Иван Христофорович, а мы подстроимся, – Вежливо отозвался Игнатьев.
– Ну и на второе чем удивишь?
– Вам русскую кухню или что-то европейское?
– Давай уж как начали, чего одно с другим смешивать.
– И правда, попробуйте томлёные говяжьи щечки в печи. Не оторвать.
– Прекрасно. Подавай все по готовности, а напитки неси поскорее, выпить уж больно хочется.
– Сию минуту, господа, – Официант отошел от стола.
– Вы как на свадьбу заказали, – Поскромничал Мурзин.
– Так и есть свадьба. Дело такое размотали. Требуется обмыть.
Официант подошел к столу и поставил графин с хреновухой. Три рюмки, тарелку с хлебом и розетку со смальцем: – Сало, прокрученное через мясорубку, отменная закуска.
– Ты наливай уже, – Попросил Аргонов.
Официант разлил по рюмкам.
Арагонов поднял свою рюмку и произнес: – Я хочу поднять тост за своих друзей, за вас. Без вас это дело могло бы стать очередным пылящимся на полке. То, что мы вместе сделали и отличает хороших полицейских от остальных. Рад и горжусь тем, что служу вместе с вами, – Он чокнулся с каждым и опрокинул рюмку.
За вечер они выпили не один графин, смеялись и вспоминали старые истории из своей жизни. Атмосфера за столом царила дружелюбная и ностальгическая. Каждый из присутствующих получил свой, необыкновенно душевный и эмоциональный заряд энергии.
22 декабря (пятница)
Спустя несколько месяцев, после возвращения из Петербурга, поиски Агафонова продолжались, но, к сожалению, не приносили должного результата. Арагонов прогуливаясь по улице после работы, зашел в торговую лавку, чтобы купить коньяку: – Коньяк имеется? -Спросил он у торговца.
– Увы, барин. Есть рябина на коньяке от Шустова, советую.
– Сладкая поди, – Поморщился Арагонов.
– Попробуйте, если понравится, придете за второй, сделаю скидку.
– Ну давай свою рябину, – Арагонов отсчитал банкноты.
Торговец завернул бутылку в плотную бумагу и протянул Арагонову.
Пройдя еще несколько кварталов, Арагонов подошел к библиотеке. Он давно хотел зайти к своему новому приятелю и рассказать о этом деле.
– Совсем не ожидал Вас тут увидеть, Иван Христофорович, – Засиял в улыбке Громов.
– Да всё как-то не было подходящего момента, Борис Павлович, а тут и рождество на носу, повод как говорится сам нашёлся. У Вас есть рюмки?
– Найдем, – Громов заглянул в шкаф, где за книгами стояла посуда. Достал пару рюмок, дунул в одну, чтобы сбить пыль и поставил их перед Арагоновым.
Аргонов размотал бумагу, откупорил бутылку и разлил по рюмкам: – С наступающим Вас, Борис Павлович.
– И Вас, Иван Христофорович.
За рюмкой Арагонов рассказал Громову все подробности раскрытого преступления, всё, до мельчайших подробностей.
– Да уж, – Выпив очередную рюмку, вытянул из себя Громов, – И как же Вы теперь найдете этого Агафонова?
– Я уже начинаю себя винить в том, что где-то упустил момент и не добился признания в его убийстве, – Прибавил Арагонов.
– Вряд ли.
– Почему Вы так думаете?
– Не сходится. Он намерено подставил вместо себя другого. Да и Старостин не дурак, чтобы убивать невинного, он не нашел настоящего купца, а оставлять свидетелей не захотел, поэтому избавился от невиновного.
– Думаете, что шанс найти его еще есть?
– Мой Вам совет, конечно, если он Вам нужен.
– Слушаю.
– Идти этому купцу особо не куда. С десятью тысячами за границу не умчишь. Отсюда вывод, что он скрывается либо в Петербурге, либо у нас.
– И что с этого?
– А то, что скорее всего живет он у кого-то на квартире. Попробуйте дать объявление в газету о том, что сдаётся небольшой особняк за городом для состоятельных людей. Мол есть прислуга. Опишите все поподробнее. Ну и напишите время, когда и в какие дни Вы готовы его показать. Попробуйте так выманить этого человека.
– Ну а если он не придет?
– А у Вас есть иные варианты?
– Если бы, Борис Павлович, если бы.
– Тогда что Вам мешает испробовать этот?
– Ровным счётом ничего.
– Тогда вперед, действуйте.
В ближайшие несколько дней Игнатьев и Арагонов подыскали подходящую дачу, вблизи города. Она была выставлена на продажу, после смерти её хозяина. Дочь усопшего хозяина любезно согласилась оказать содействие полицейским. Были поданы объявления в три основные городские газеты. Цена была указана ниже рыночной. На протяжении следующих двух месяцев Арагонов и Игнатьев дважды в неделю ожидали посетителей, которые приходили на осмотр.
– Мы так будем до следующей Пасхи сюда ходить, – Стукнув по полу тростью, выговорил Игнатьев.
– Ты полы не порти, имущество не наше, обращайся как со своим. Еще месяц потерпим, устроим такую же засаду в Петербурге, там Мурзина подключим. Если там не пойдет, попробуем в Москве.
– Кстати, как там Савелий Антонович? – Поинтересовался Игнатьев.
– Ничего, прислал поздравительную открытку на Рождество, а вместе с ним письмо. Готовится к переводу, говорит, что ближе к маю все завершится.
– Нас ожидает пополнение?
– Ожидает.
На улице послышались шаги. Кто-то поднялся по ступеням, отряхнул обувь от снега друг об друга и к трости постучал в окно: – Есть тут кто? – Послышалось из-за двери, – Я на счет найма.
– Иду, иду, – Выкрикнул Игнатьев, уже привыкший к постоянным посетителям. Он отворил дверь и в внутрь вошел высокий мужчина в дорогом пальто на соболях и собольей шапке.
Игнатьев не сразу узнал в нем долгожданного гостя.
Арагонов привстал со стула, вынул револьвер из-за пояса и направив его на гостя, произнес: – Именем его Императорского Величества, господин Агафонов Николай Иванович, Вы арестованы.
