Илья Луданов Луданов
В заброшенном доме
Спичка вспыхнула и заразила огнем узкую ленту бересты. Лепесток пламени разгорался, окрашивая стенки печной топки в розовый. Затемненный угол кухни стал чуть светлее. Огонь перекинулся на тонкие сухие поленья, и Олег улыбнулся, довольно потирая руки. Большая печь приятно шумела.
Двор покрывали сумерки. Олег удивился, как с середины августа стали густеть вечера: ночь еще не скоро, а далекие березки на краю леса уже трудно различимы.
– Я так думаю, всё удачно, – подошел к нему Гена.
– Да, здорово!
Олег вернулся на кухню. Дрова в топке лихо потрескивали, из щелей дверцы на доски пола падали мигающие оранжево-красные отсветы огня. Олег сел у самой печи на старый тесаный табурет и увидел, как в трещине, которая резала лицевую стенку печи от края топки к верху, играет пламя. По комнате расходилось тепло и не хотелось уходить.
Он пробовал вспомнить похороны отца. За прошедшие недели тот день удивительно смешался и немногое, что Олег теперь легко и точно мог представить, был толстым слоем черной, как горячая смола, чавкающей кладбищенской грязи после хлесткого ливня. И еще затаенное перешептывание родни за спиной, бесконечный ряд крестов и могильных плит с черными пятнами воронья на оградах.
Олег открыл дверцу печи и поворошил поленья; пламя веселее заплясало бликами на его лице. Вошел Гена, достал из сумки пачку макарон, половину высыпал в котелок с водой на газовой горелке, и посолил. Олег вынул из рюкзака тушенку, большой нож и с усилием начал резать податливую жесть банки.
– Помнишь, как он рассказывал о тушенке? – улыбнувшись, спросил Гена.
– Да. Я еще тогда подумал, что он говорит о ней, как дед рассказывал о мерзлой картошке в войну.
Гена усмехнулся и кивнул, помешивая макароны с тушенкой в котелке. Вода, пузырясь, закипала. Последние лет десять они видели отца лишь по вечерам и то не каждый день – тот задерживался на работе. Но вот случалось оказаться вместе, в углу зажигали кремовый торшер и все разговоры сходились к сбивчивым историям о старом доме в деревне, где отец в детстве проводил школьные каникулы. Отец получил неплохое образование, на работе добился успехов и, казалось, его карьере и уважению коллег можно завидовать. Но братья видели, всё это меркло, становилось скучным и обременительным, когда с ожившими от суеты глазами, горячо и увлеченно, отец подолгу рассказывал о молодой жизни в деревне и за его словами проглядывали воспоминания о счастье.