Иля Броски
Расщепление
Наташа
Дрон-доставщик постучал в окно. Наташа лежала на диване просторной гостиной и самозабвенно размышляла о чем-то. Стук вернул ее в реальность, а нить мысли оборвалась и угасла.
– Дрон паршивый, из-за тебя я забыла, о чем думала, – вслух проворчала девушка.
Она поднялась с дивана, сделала шаг в сторону окна, за которым сидел и чистил лопасти, словно какой-то голубь чистит перышки, летательный самоуправляемый дрон-курьер, и замерла. Взгляд Наташи провалился в бездну, из которой она тщетно старалась выудить мысль, так интересно крутившуюся у нее в голове мгновение назад. Девушка чувствовала себя ребенком, который пытается ухватить воздушный шарик за ниточку, но ветер увлеченно играет с шаром в свою собственную игру, и нить выскальзывает из ручки малышки в самую последнюю секунду. Новый стук в стекло разрушил хрупкую визуализацию, с помощью которой Наташа надеялась вернуть хотя бы тему размышлений.
– Дурак, – бросила она в дрона и подойдя к окну, открыла створку.
Шум с улицы сразу заполнил комнату и вместе с городским многоголосьем принес утраченную мысль: Осьминожья война. – Точно! Внутренне обрадовалась девушка, провела корпоративной картой по считывателю на условной голове дрона, приняла от него пакеты с едой и начала закрывать окно. Дрон издал свистящий звук. Свист был осуждающим.
– Тебе еще и чаевые подавай? Пропеллер несчастный! – возмутилась Наташа.
Она выбрала на экране робота средний размер курьерских чаевых и еще раз провела картой по считывателю. Дрон радостно бикнул и сорвался с подоконника вниз за новыми заказами.
– Сто серебряных! За что?! Бред какой-то, – причитала Наташа.
Но лучше с ними не шутить, истории про злопамятных роботов все чаще всплывают в новостях, – уже про себя подумала она.
Шелковец несла через всю комнату пакеты с едой, остановившись у журнального столика возле дивана, на котором она лежала минуту назад, девушка произнесла вслух: “Осьминожья война, вот о чем я думала.” и отправилась в душ.
Спустя двадцать минут, Шелковец переоделась в домашнюю прозрачную ночнушку поверх нагого тела, перевела стекла окон в блэкаут режим, включила вечернее приглушенное освещение и, усевшись на диване в гостиной, принялась распаковывать доставку.
Наташа Шелковец – красивая брюнетка невысокого роста. Волосы на работе она обычно собирала в короткий хвост, но дома распускала так, чтобы те щекотали плечи. Не смотря на сочетание азиатских и кавказских черт лица, у Наташи были практически бесцветные серые глаза, миниатюрный нос и аккуратный подбородок. Фигурой она напоминала художественную гимнастку, но походка и движение рук при ходьбе выдавали в ней бойца неких рукопашных видов боевых искусств. Впрочем, понаблюдать за ней какое-то продолжительное время не удавалось никому, потому что капитан Шелковец знала свое дело и прекрасно умела оставаться в тени. Даже ее босс, Барон, не мог удержать подчиненную в поле своего зрения дольше нескольких секунд. Было в ней что-то такое, что заставляет тебя отвлечься, подумать какие-то другие мысли, отвести взгляд, а иной раз девушка вообще могла испариться на ровном месте, будто ее здесь и не было. Поэтому, учитывая легенды о древности взаимоотношений Барона и Наташи, коллеги прозвали ее Бароновой тенью. Которой время от времени, Шелковец успешно становилась.
Но дома, за закрытыми окнами, когда никто не может наблюдать и профессиональный долг на паузе, Наташа хотела быть королевой. От чего она расхаживала по трем, важно заметить, огромным, комнатам своих апартаментов в редких копиях платьев каких-нибудь звезд с важных мероприятий, дорогущих костюмах, выкупленных прямиком с показов мод, абсолютно экстравагантном и вызывающем нижнем белье или нагишом, обвесив себя цепями и драгоценностями, если тому способствовало настроение.
Закинув ноги на диван, а куриную ножку в рот, Наташа мысленно устремилась во времена далекого прошлого: счастливых лет ее детства и мучительных десятков лет войны, которую чудом удалось остановить до полного уничтожения человечества и планеты. Родная – так переселенцы назвали эту планету, потому что она невероятно напоминала им дом, планету Земля, которую сам же человек и довел до опустошения. Наташа родилась на сто восемнадцатом году со Дня Переселения. В тот момент на материке, который назвали американским, шла война. Человеческая. Даже самые лучшие и тщательно отобранные для жизни в новом месте люди, смогли удержаться от кровопролития лишь жалкие сто двенадцать лет. Правнук какого-то важного переселенца, получив немножечко власти усилиями отца, возомнил, что распределение границ и ресурсов в первые десять лет после Переселения было провальным. “Какие-то негодяи”, с его слов, создали заведомо невыгодные условия для сформировавшихся в первом десятилетии государств, а значит “нехило наварились и теперь шикуют”. Он назвал себя Голиафом, совершенно перепутав библейских героев Давида и Голиафа местами, и, как говорится, с шашкой наголо, набросился на названных ими Давидов. Оказалось, что недостаток образования первого столетия со Дня Переселения нехило сказался на образе и качестве мышления тогда молодых и сильных людей. Так что всколыхнулась война, которую Братство Голиафа решило в первую очередь вести среди “шпионов и злодеев” внутри своего же государства. Заинтересованные в подобном кипише люди потянулись на американский континент со всей Родной, лишь бы кулаками помахать, себя показать, да деньжат подзаработать. В сто девятнадцатом году война закончилась, когда отец умника, прикончил его в собственном доме, пригласив на семейный ужин. Он же выложил на всеобщее обозрение первоначальную историю Давида и Голиафа, в которой, как мы знаем, Давид добрый пастух, а Голиаф злодей великан с шестью пальцами на руках. Не смотря на то, что Наташа родилась на материке Европейском, ее с малых лет тренировали и готовили быть сильной, способной постоять за себя и близких из-за этой войны. Девушка изучала боевые искусства, хорошо управлялась с холодным и огнестрельным оружием, собирала и разбирала взрывные устройства, получала образование в области тактики и стратегии и немножко, чисто до кучи, изучала базовые школьные предметы.
Накрутив изрядное количество лапши на палочки, девушка отправила обжигающую порцию в рот и, громко хлюпая, втянула в себя все то, что на палочки не накрутилось. Выдохнув горячий воздух, она закрыла глаза и некоторое время сидела так, давая перцу возможность нанести как можно больше микроповреждений во рту и на языке. Когда от остроты на глаза навернулись слезы, девушка открыла банку сладкой газировки и выпила ее залпом. Зазвонил телефон, звонил Данила, бывший Наташи. У ребят ничего не сложилось из-за работы первого и второго. Если Наташа занималась сложными расследованиями, то Данила был в отряде быстрого реагирования – ОБР. Они были первыми, кто выезжал на вызовы персон и организаций, оплачивающих протекцию Управления. Закончив романтику, парень и девушка сохранили дружеские отношения. Все-таки в современном мире чем дольше живешь, тем сложнее найти того, кому можно доверять. Наташа взяла трубку. Протяжная отрыжка, словно львиный рык, вырвалась в самый неподходящий момент.
– Вот это приветствие, должен ли я ответить чем-то подобным? – рассмеялся Данила на другом конце провода.
– Прости, – смутилась девушка, – ужинаю, опрокинула банку лимонада залпом.
– Приятного, значит.
– Спасибо, ты сам чем занят?
– Совсем ничем. Вторую неделю отдыхаем, книжки читаем, тренируемся, да по базе носимся по приколу. Старший говорит, что это затишье перед бурей, так что ни расслабиться нормально не можем, ни энергию хоть куда-нибудь свою направить.
– Энергии поди много накопилось? – Наташа заговорчески улыбнулась и растянулась на диване.
– Да, порядком. Завтра вот выходной, думаю, куда бы эту энергию направить. – Данила перешел на спокойный басовитый тон.
– Ну приезжай, только напиши заранее, вдруг Барон сорвет куда-нибудь…
На другом конце провода послышалась громкая сирена и неразборчивые крики повелительного тона.
– У нас вызов, позже наберу. – Оборвал разговор парень и положил трубку.
Наташа понимала, что при ее виде деятельности, на размеренную жизнь с семьей и красивым садом на заднем дворе рассчитывать сложно. Но, рассуждая откровенно, она и не хотела себе такой жизни. Дело было даже не в скуке или отсутствии риска. Ее больше пугало время для разговоров с самой собой или с кем-то еще, чем смерть или физические увечья. Сегодня, оставаясь дома одна, она могла думать о работе, периодически видеться и заниматься сексом с Данилой, гулять по городу, в надежде нарваться на неприятности. А жизнь без кипиша заставила бы ее раскопать самые глубокие и самые скрытые мысли, на разбор которых, у девушки так и не хватило духу за почти семьсот лет жизни. Физические увечья исправлять на Родной научились, даже жизнь продлевать почти бесконечно нашли способ, но решать проблемы ментального характера, особенно у долгожителей – стало практически невозможно. Восстанавливающий эффект даже у самой чистой пробы нес с собой побочные. Поэтому современная психология заключается в препаратной блокировке “лишнего” и поощрении перманентной занятости и высоких скоростей жизни.
Наташа набрала чей-то номер в телефоне. Этот кто-то сразу ответил на вызов:
– Шелковец! Ты снова хочешь попасть в Музей Переселения и снова делаешь это ближе к ночи? – неприятный высокий мужской голос буквально дребезжал в динамике.
– Да. Жорочка, сделай мне пропуск на сегодня, пожалуйста. В течение часа буду на месте. – Нарочито вежливо ответила Наташа.
На другом конце раздавались щелчки и аппаратное жужжание. Жорочка закашлялся так, словно собрался выкашлять легкие.
– Бог мой, ты когда последний раз в капсуле был, Сиреневый? – брезгливо поинтересовалась девушка.
– Нормально у меня все. Допуск дал, до девяти утра. – Мужчина сразу повесил трубку.
Через час с небольшим Наташа примчала на своем байке в Музей Переселения. Его построили с целью увековечить историю Переселения. А после победы в Осьминожьей войне, увековечить и эти страницы истории. Наташа приходила в музей несколько раз в месяц. Иногда ей просто было это необходимо, чтобы отвлечься от своих мыслей, но чаще всего она искала информацию по материальному и полному Расщеплению. Уже год группа неизвестных лиц безнаказанно и бесследно ворует дорогое и опасное сырье. Шелковец не верила, что это обычная шайка варщиков восстановки. Слишком качественно они исполняли свою работу. Слишком много разных складов было ограблено. Они не могли иметь в каждой организации своего человека. Где-то глубоко внутри она слышала что-то вроде голоса, что подталкивал ее копать информацию о давно минувших днях. Мысль о связи между ограблениями последнего года и историей становления планеты Родная звучала безумно и нелогично. Даже попытки подвести Барона к этой теме не увенчались успехом. Никто в здравом уме не будет верить в эти сказки про великого Создателя. Но даже скепсис начальника не мог закрыть для девушки эту версию.
Наташа не останавливаясь в залах, посвященных планете Земля, отправилась сразу в залы Нового мира.
Барон
Барон стоял посреди уставшего моста, переброшенного через высохший канал некогда широкой реки, что тянулась через почти весь город. Он опирался на бетонную ограду, которую обновляли в последний раз лет семьсот назад. Мост не использовали примерно столько же времени. Сразу после начала Осьминожьей войны эта часть города опустела, потому что военным и отрядам быстрого реагирования было крайне неудобно маневрировать вокруг реки. А пришельцы, благодаря своей форме, практически полностью повторяющей земных осьминогов, пересекали всю ее ширину за несколько секунд. Подальше от воды, повыше от земли – только так можно было спастись мирному жителю, не обладающему каким-то более менее сносным оружием или специальными навыками. Пришельцы сыпались из открывающихся повсюду портальных дыр и нападали на все живое, пожирая его. Большая часть этих ужасных существ вывалилась в открытый космос и “законсервировалась” там. Выродки обволакивали свои головы копной щупалец и, уплотняя внешний слой кожи, превращались в нечто вроде камней, в надежде через лет пятьсот кометой упасть на жилую планету и перекусить на ней. Поговаривали, что переселенцам еще повезло, ведь на Родную выпала лишь горсть осьминогов, а вот другие планеты, включая Землю, пострадали гораздо больше и были обглоданы до голых камней. Проверить эту информацию не получится еще ближайшие триста лет, потому что до сих пор все заняты разгребанием поствоенных последствий и “обеспечением достойного мира на последней живой планете”. Ведь прожорливые “кометы” все еще приземляются на Родной, время от времени.
Барон хорошо помнил свою первую встречу с моллюсками, которая случилась как раз на этом мосту. Следователь тогда служил в отряде быстрого реагирования. Конкретно их группа полностью состояла из сирот, с малых лет воспитанных в закрытой военной школе. Предотвращение террористических угроз, поиск и уничтожение особо опасных преступных группировок и отдельных преступников, диверсии на территории чужих потенциально или прямо враждебных государств и прочие похожие задачи лежали на плечах Барона и его команды. Пять высококлассных, одаренных физически и ментально, бойцов, прошли сквозь огромное количество операций и работали, как один эффективный организм. Но высадившись на мосту, командир группы растерялся и мгновенно стал завтраком для огромного серого осьминога. Стоя на восьми своих щупальцах, существо достигало полутора метров от земли. Оно рывком кинулось на командира, как только ноги того коснулись земли. Мужчина едва успел повернуть голову в сторону угрозы, как моллюск двумя передними щупальцами обхватил его туловище и втянул головой вперед в усеянный несколькими рядами острых резцов круглый рот, расположенный снизу яйцеобразной головы, выполняющей роль туловища, соединяющего собой все щупальца. Осьминог успел откусить голову командиру, когда Барон, все еще скользящий на тросе, выпустил в него три заряда дробовика. К товарищу тут же присоединились другие бойцы. С трудом, но им все же удалось разнести мозги осьминога по мостовой. При этом сквозь плотную кожу существа пробивался и наносил ущерб только крупный калибр с ближнего расстояния.
Быстрозарядные дробовики и автоматы Калашникова городского типа со складным прикладом теперь были основным инструментом для группы Барона. Он перезарядил свой ЮТАС и прокричал в рацию запрос на еще два дробовика и два автомата. Автомат командира он поддел ногой и подкинул его в сторону худощавого стрелка, высматривающего цели в прицел снайперской винтовки. Тот выставил правую руку, поймал автомат, затем, повесив через плечо винтовку, разложил приклад автомата, проверил заряженность, скинул предохранитель и прикинул оружие к плечу. Из вертолета, что висел в воздухе над бойцами, кто-то что-то проорал и на веревке спустил два больших рюкзака и запрошенные стволы.
– Сухой, давай мне прицел сюда, возьми дробовик, – прокричал Барон жилистому сквозь шум вертолетных лопастей.
Каждый из бойцов вооружился дробовиком и автоматом, а Барон на спину повесил еще и снайперскую винтовку. Группа оставалась на мосту, прикрывая друг друга, пока происходила переподготовка. Вокруг царил хаос. Других осьминогов пока не было видно, но паника, охватившая людей, беззаботно гулявших по набережной еще полчаса назад, делала свое дело. Все случилось в выходной день, в начале апреля, когда городские жители пытаются ухватить хотя бы кусочек ободряющего весеннего тепла, пришедшего на смену серой и холодной зимы. Так что на улицах было полно людей и машин. Как только открылся первый портал и оттуда вывалился пришелец, маленькая девочка, вышедшая со своими родителями на прогулку, радостно закричала: “Осьминожка! Мама, смотри, какая красивая осьминожка!”. Монстр замер. Восемь его черных глаз оценивали возможные угрозы. А затем он в несколько быстрых рывков преодолел расстояние в метров шестьдесят, в упор приблизившись к молодым людям и их дочке. Муж с женой от страха и паники потеряли контроль над телами и не могли пошевелиться, а ребенок без страха протянул маленькую ручку и погладил пришельца по шероховатой коже его вытянутой головы. Осьминог прищурил глаза, словно щенок, который получил ласку от хозяина. Он был немногим выше девочки. На мгновение между ребенком и инопланетным существом случился зрительный контакт, который, вполне вероятно, мог бы стать началом великой дружбы двух разумных народов. Но, видимо черт дернул отца девочки, и он замахнувшись зонтом, который нес в правой руке, попытался ударить осьминога. Монстр среагировал молниеносно. Одним щупальцем он поймал руку мужчины и сломал ее, а двумя другими прижал его головой к земле и забрался сверху. Затем замерев в ожидании, он внимательно смотрел на маленькую девочку, словно ожидая ее команды. Но ребенок, увидевший жестокую сцену, в которой ее родителю хладнокровно нанесли увечья, закричал и, пятясь назад, начал беспорядочно махать руками, как бы пытаясь отогнать непрошеные наваждения. Мужчина тоже кричал, но его голос тонул в щупальцах существа, которое крепко держало свою жертву. Женщина все еще не могла выйти из шока и стояла рядом, как кукла, слегка подергиваясь. Пришельцу не понравилась реакция девочки и он сначала откусил голову мужчине, а затем в один бросок настиг ее и проглотил, похрустывая костями. К этому моменту, группа Барона уже летела в место происшествия, а на набережной началась паника и давка. Люди пытались прорваться в помещения ресторанов и магазинов близлежащих зданий, прыгали в свои и чужие авто, в надежде на скорости убраться подальше, кто-то срывал с замков прокатные велосипеды и самокаты, другие просто бежали на своих двух. Монстр оставался на месте, внимательно наблюдая за окружающей обстановкой и почавкивая не до конца пережеванной плотью. Матери ребенка, он, как бы невзначай, тоже сломал шею, и уложил рядом с телом ее мужа. А спустя еще несколько минут, начали открываться и другие порталы. В минуту, когда Барон потерял командира, по всей Родной были открыты тысячи порталов, из которых на планету вышли тысячи кровожадных убийц с щупальцами. Они уже не выжидали человеческой реакции, а сразу атаковали, видимо получив некий сигнал от своих разведчиков. Кадры, разлетевшиеся в первые секунды высадки осьминогов по социальным сетям с их изображениями были подписаны “Осьминогами”, так это имя и привязалось.
– А они горят или плавятся? – спросил Барона боец с круглыми очками.
– Если горят, то это может сильно облегчить нашу задачу. Хорошая мысль, Зая. – похлопал очкарика по плечу снайпер, доставая из рюкзака зажигательные части для составных гранат. – Тайга! Доставай зажигалки, будем испытывать. – крикнул он в сторону самого крупного из бойцов, который стоял дальше всех и контролировал подход с другой стороны моста.
– Используйте рации, дурни, – прорычал Барон и, прикрепив к поясу несколько зажигательных гранат, поднялся на ноги. – Сколько у нас гранат будет?
– У тебя три, у меня две и по одной у Тайги и Заи, – ответил Сухой.
Он посмотрел в сторону Тайги, в паре метров от которого по ограде моста что-то ползло. В эту секунду Барон уже бежал в сторону товарища и стреляя навскидку в место, где в любую секунду могла появиться голова моллюска. Двое других бойцов последовала за ним в симметричной сцепке спиной друг к другу, держа левой рукой рюкзак товарища за спиной, а правой – заряженное оружие наизготовье. Тайга среагировал на звуки стрельбы, откатился в сторону товарищей, сел на одно колено и прицелился из дробовика чуть выше ограды, которую обволокли серые щупальца. Через секунду осьминог стремглав выпрыгнул из-за ограды на пару метров, зацепившись за нее и растянув щупальца на всю длину, он вернул себя так же быстро обратно, максимально сжавшись и закрыв голову плотным кольцом прочных щупалец. Пули и дробь отскакивали от органической брони, практически не нанося ущерба существу.
– Жига! – крикнул Сухой, бросив зажигательную гранату в моллюска.
Тот резко дернулся вверх, снова зацепившись за бетонную ограду, чтобы увернуться от гранаты и части прицельных выстрелов, но очередного испытания прочности бетон не выдержал и рассыпался. Потеряв рычаг, пришелец сложился в комок в воздухе и под силой тяжести рухнул прямо в огненную лужу, которую выплеснул зажигательный заряд, ударившись о мостовую под поврежденным участком ограды.
– Прекратить огонь! – скомандовал Барон.
Группа выстроилась так, чтобы среагировать на угрозу со всех четырех сторон. Тайга и Зая смотрели в противоположные стороны моста, Барон следил за процессом горения осьминога, а Сухой прикрывал правую сторону ограды. Почти приятный запах жареных на костре морепродуктов заполнил воздух вокруг, моллюск извивался, в надежде стряхнуть с себя пламя. Его кожа дымилась и шипела, непрерывно пятнами меняя свой цвет от самых ярких кислотных оттенков зеленого и розового, до первоначального серого. Ощутив, приближающуюся смерть, существо дернулось в сторону ограды, видимо рассчитывая скинуть свою тушку в воду и потушить себя в ней. Но Барон среагировал выстрелом из дробовика по щупальцам, которые монстр выкинул в сторону воды. А затем схватил свободной рукой ближайшее щупальце и пятясь назад оттащил моллюска на середину моста. Тот извивался еще несколько секунд, а затем издал громкий визг и издох. В этот момент в рации раздался голос:
– Гвардия, сворачивайтесь, ваш район сейчас будут закрывать и высушивать.
– Гвардия спекся, говорит Барон. Здесь тьма гражданских на панике и несколько щупалец ими кормится активно, – проговорил Барон в ответ, все еще держа осьминога на мосту под прицелом.
– Съебывайте оттуда, Барон, заберите Гвардию, если есть, что взять. Не обсуждается.
– Есть.
Барон для верности еще раз выстрелил в осьминога, затем ножом отрезал от него более менее уцелевшее щупальце, закинул в рюкзак и крикнул всем: “Уходим!”.
Группа быстро собралась вокруг обезглавленного командира. Его погрузили в сетку и лебедкой затащили в вертолет, зависший в паре метров от земли. Все бойцы прицепили себя к тросам, только Барон прикрывал отход. В момент, когда тот тоже должен был прицепить себя к тросу и отчалить, он заметил быстрое движение на воде. Прямо под поверхностью воды в их сторону стремительно неслись три крупных пришельца. Они плыли головой вперед, вытянувшись по струнке и чуть покачиваясь туловищем.
– Сухой, уходите, – прокричал в рацию Барон, залезая на крышу оставленного кем-то из гражданских посреди моста внедорожника и срывая чеку с зажигательной гранаты.
Вертолет начал набирать высоту, бойцы приготовились открыть огонь по приближающемуся противнику. Барон бросил одну гранату, чтобы напалмом заблокировать монстрам ближайший путь до себя и вертолета, а вторую приготовил на момент выброса тех на мостовую. Остальные члены группы приготовились прикрыть его с воздуха. Первый моллюск выскочил из воды в момент разрыва первой гранаты, так что он, основательно поджарившись, свалился на землю извиваясь и шипя. Два других выскочили по бокам от товарища и лишь слегка зацепили огненную завесу. Барон метнул последнюю из своих гранат в сторону ближайшего ему монстра и высадил в него шесть зарядов дробовика для верности. Третий осьминог, ошпарившись, прыгнул и зацепился за самый нижний трос, на котором висел Зая. Все трое бойцов принялись расстреливать пришельца, но тот свернулся вокруг тросса плотным клубком и не получил никаких ранений. Тогда Зая попытался отрезать трос ниже себя. В эту же самую секунду, моллюск одним движением подтянул себя к мужчине и свернул ему шею. Барон, отбросив дробовик, принялся короткими очередями расстреливать осьминога из автомата, в попытке дать товарищам пространство на собственные маневры. Но подняться на тросах быстрее моллюска они не могли, а использовать зажигательную гранату было опасно для собственной жизни. Так что они перезарядились и приготовились пробить голову монстра, как только он откроется. Но пилот вертолета запаниковал и начал трясти судно в надежде сбросить осьминога, тем самым лишь сильно снизив шансы на прямое попадание в голову пришельца. Барон быстро сменил обойму в автомате и продолжил подавляющий огонь. Осьминог все еще оставался в закрытой позиции, лишь по одному щупальцу выкидывая в сторону висящих на тросах мужчин. Ему удалось выбить дробовик из рук Сухого. Тогда тот открепил себя с троса и упал на мостовую. Во время падения мужчина сильно повредил ногу, так что приземлившись вскрикнул от боли и начал отползать в сторону Барона. Тот, увидев раненного товарища, побежал в его сторону, продолжая подавляющий огонь. Тайга последовал примеру товарища и тоже отцепил себя от каната. Его приземление пришлось на крышу одного из брошенных автомобилей, что сильно смягчило падение. Так что сразу после приземления, он смог поддержать Барона огнем, пока тот перезаряжался. Вертолет начал набирать высоту. Барон и Тайга встали рядом с раненным товарищем. Сухой приготовил зажигательную гранату.
– Нас отрезали от вертолета. Нужен наземный транспорт или повторный заход, – прогремел в рацию Барон.
– Топлива нет, я ухожу, – ответил ему пилот вертолета.
– Барон, у нас нет ресурсов, повсюду полный пиздец. – прозвучал голос диспетчера.
Моллюск не стал дожидаться окончания разговора и спрыгнул на землю. Падение с высоты доставило бы неудобств пришельцу, не свернись он в непробиваемый клубок. Словно огромный булыжник уронили на землю, упал тот. Сухой выдернул чеку составной гранаты и бросил в сторону моллюска. Тот выкинул щупальце и пнул гранату в воду. Взрыв испарил огромное количество воды и выбросил на мостовую несколько рыбин. Барон и Тайга принялись попеременно отправлять автоматные очереди в монстра, экономя патроны, которых уже оставалось совсем немного. Моллюск лежал свернувшись в клубок, ни одна пуля не могла серьезно его поранить.
– Барон, к вам едет уцелевший из бригады Крюгера. Он на крузаке, так что все влезете, но я не знаю до каких проехать сможет. Прикручиваю его к нашей волне для быстрой связи. – Заговорил диспетчер.
– Прием, это Лесник. Я в паре минут езды от вас, но тут повсюду брошенные тачки, на главную выехать не смогу, подкачу с дублера и посигналю. – раздался новый голос.
– Принял, ждем, – прокричал Барон в ответ.
За несколько минут, что Барон с командой успели провести на мосту, все уцелевшие мирные граждане, гулявшие по набережной, в надежде на спасение побросали свои автомобили и устремились в сторону подземных убежищ и правительственных зданий, где им могли бы предоставить защиту. Набережная выглядела в точности, как в фильмах про зомби или другой какой апокалипсис.
– Прекратить огонь! – крикнул Барон.
Тайга и Сухой перестали стрелять.
– Держите тварь на прицеле, у меня есть мысль, – сказал он товарищам, достал свой нож и начал медленно двигаться в сторону моллюска. – Стрелять, как только он двинется в мою или вашу сторону.
Осьминог приподнял щупальце и посмотрел открывшимся глазом на Барона, который крался в его сторону. Это поведение было для него необычно, так что моллюск какое-то время просто наблюдал. Затем он начал в том же темпе, что и Барон двигаться в его сторону. Барон рукой показал: “Не стрелять” и продолжил движение. И как только до осьминога осталось пару метров, раздался громкий сигнальный гудок со стороны дублера. Моллюска этот звук поверг в нечто вроде ступора, которого Барону хватило чтобы прыгнуть к монстру вплотную и вонзить нож в нижнюю часть его головы, а затем разрезать плоть от самого рта до макушки. Осьминог забился в конвульсиях. Барон отскочил в сторону, чтобы не получить щупальцем по голове или другой части тела. Сухой и Тайга открыли огонь по ослабленному монстру. Осьминог обмяк. Со стороны дублера опять прозвенел гудок и мужчина в балаклаве, высунувшись из окна ланд крузера прокричал что-то.
– Вижу, выдвигаемся, – сказал в рацию Барон и подхватил под левое плечо Сухого, которого Тайга уже поднял и держал с другой стороны.
– А точно, бля, рация же. Жду, – прозвучал ответ.
По всей планете армии и другие вооруженные подразделения всех государств вышли на защиту самого существования человечества. Сразу стало понятно, что вода – это самая опасная зона, потому что пришельцы в ней перемещаются с огромной скоростью. Поэтому все прибрежные районы были автоматически переведены в особо опасные и изолированы всеми доступными способами. Заградительные напалм отряды выставлялись на охрану зачищенных от монстров территорий, а эвакуацией людей, оказавшихся в опасных зонах, занимались только самые отбитые волонтеры. Одним из таких отбитых волонтеров и оказался Лесник. Он был из бывших спецов, военных, кем-то вроде Барона и его людей. Только лет десять назад ушёл на пенсию. Иногда отзывался на короткие одиночные операции. В тот день, разумеется, отозвался тоже.
– Эдуард Шелковец, – протянул Лесник руку Барону, когда они уже во всю мчали в управление.
– Лукас Шутка, – в ответ протянул руку тот.
– Шутка! Шикарная фамилия, – аккуратно улыбнулся Эдуард.
– Да, как и вся моя жизнь, – цинично пробубнил Барон.
***
– Полковник Шутка собственной персоной, – проскрипел кто-то на удивление отвратительным голосом из-за спины Барона.
– Даже когда кто-то скрипит мелом по доске или вилкой по тарелке, мои уши себя не так отвратительно чувствуют, чем когда ты открываешь свой рот, Виктор, – не оборачиваясь проговорил он.
Рядом со следователем спиной к ограде встал едва достигающий полутора метров улыбающийся мужчина с короткими светлыми и жесткими, словно солома, волосами на голове. На нем была черная кожаная куртка, на глазах узкие солнечные очки времен земных девяностых, не смотря на пасмурную погоду, на ногах узкие черные джинсы с уже вытянутыми коленками, а в руке сверток газет.
– У тебя хоть кто-то в семье обладает чувством юмора? – тряхнув рукой с газетами и продолжая улыбаться спросил Виктор.
Барон многозначительно посмотрел на собеседника.
– Ой, сорян, ты же сирота. – театрально хлопнул себя по лбу тот. – Зачем позвал, полковник?
Мужчина повернулся в ту же сторону, что и следователь и сложил руки за спиной. Барон проигнорировал издевку.
– За последний год у тебя был какой-нибудь интересный поставщик? Как будто из местных. Предлагают сырье для восстановки, возможно, грязную восстановку, возможно, что-нибудь поинтереснее.
– Как-то не очень конкретно, Барон. Сырье постоянно кто-нибудь толкает, а грязь постоянно кто-нибудь варит. Таких десятки, если не сотни. Тебя конкретно интересует “что-нибудь поинтереснее”, верно?