Илья Александрович Зубец
Сид: начало
– Полагаю, сейчас вы вправе задавать вполне резонные вопросы, – Андрей Николаевич спокойно попивал компот через длинную соломинку.
– Капсула, в которую меня положили, исправна? – первым делом спросил я.
– Насколько могут судить наши технические специалисты, да, – кивнул Андрей Николаевич. – Она в штатном режиме обеспечивала функционирование базовых систем вашего организма, а также бесперебойно организовывала погружение в виртуальную реальность.
– Однако в процессе погружения возникли осложнения, – слегка нахмурился я, отпивая апельсинового сок из своего стакана.
– Да, – лаконично ответил Андрей Николаевич.
– Проясните этот момент? – спросил я, ставя стакан на стол.
– Если не углубляться в технические термины, то… Скажем так, проблема возникла не с нашей стороны, – Андрей Николаевич еле заметно пожал плечами.
– Хотите сказать, что ваш хваленый искин что-то подкрутил в параметрах моего погружения?
Вместо слов Андрей Николаевич кивнул. Я нахмурился в ответ. Получается, они и в самом деле избегают вмешательства в работу своего искина, пока в этом не возникает необходимость. Интересно девки пляшут…
– В моем контракте был пункт о «возможных травмах на рабочем месте»… – проговорил я задумчиво. – Может ли данный случай рассматриваться, как травмирующий?
– К чему вы клоните, Семен Михайлович? – насторожился мой куратор.
– К денежной надбавке за скрытый от меня риск, – произнес я спокойно, слегка прищурившись.
Андрей Николаевич несколько секунд ошарашенно смотрел на меня. Наконец, он улыбнулся уголком рта.
– Стоит признать, я ожидал более… эмоционального подхода, – произнес он. – Рад, что вы не строите свои суждения, основываясь на ненужных эмоциях.
– Вы нанимали меня, исходя из моих личностных качеств. Вам должно быть известно, что я предпочитаю практичные методы решения проблем, – проговорил я ровным тоном. – В данном случае мне кажется, что дополнительная плата будет уместным методом решения возникшей… конфликтной ситуации.
– Полностью с вами согласен, Семен Михайлович! – радостно улыбнулся Андрей Николаевич.
– Однако у меня еще есть вопросы. Точнее, две просьбы.
– Я вас внимательно слушаю, – опять насторожился мой куратор.
– Первое: мне бы хотелось побеседовать с теми четырьмя людьми, которых вы нанимали до меня, – я задумчиво постучал указательным пальцем по столу. – Мне хотелось бы узнать про различия в наших начальных условиях. Второе: мне нужны некоторые вещи. Список я предоставлю вам чуть позже.
– С первым проблем не возникнет. Завтра утром я устрою вам встречу с теми, кто не будет находиться в погружении, – деловито кивнул Андрей Николаевич. – А по поводу вещей… Можете предварительно описать, что вам понадобится?
– Краски, кисти, несколько наборов чернографитных карандашей, несколько альбомов для рисования, и чертежные приспособления. Линейки, уголки, рейсшины, транспортир и циркуль, – я помолчал несколько секунд, раздумывая над необходимым списком вещей. – Да, пока что все. Сможете?
– Без проблем, – кивнул Андрей Николаевич. – Что будете рисовать?
Я пару секунд молчал, допивая сок из стакана. Закончив с напитком, я поставил стакан на стол и поднял взгляд на своего куратора.
– Все, – произнес я без сомнений. – Все, что там увижу.
***
Дверь в мою жилую комнату с тихим шипением отъехала в сторону, впуская внутрь человека. Я на секунду отвлекся от зарисовок, глянул на вошедшего и тут же вернулся к рисованию. В голове роились видения из того, электронного мира, и мне не терпелось воплотить их на бумаге. Рука сама выводила нужные линии на бумаге, практически нигде при этом не ошибаясь. Обычно, насколько бы точным я не был, ошибки в отображении придуманных образов появлялись гораздо чаще.
– Доброе… – я на секунду поднял взгляд на висящие на стене часы. – Утро, наверное.
Часы показывали полдвенадцатого. Какая это часть дня – для меня загадка. Кто-то ранним утром просыпается, а кто-то в одиннадцать-двенадцать… Мой подъем был привычно ранним, так что для меня был уже скорее день, чем утро.
– Взаимно, – кивнула Елена, без спросу присаживаясь на диван в углу комнаты.
Помещение мне выделили приличное, хоть и минималистичное. Здесь были кровать, широкий стол и стул возле него, диван, шкаф и тумбочка возле кровати. А, еще мягкий коврик возле двери. Все. В принципе, большего мне и не нужно. Видимо, руководство этого НИИ посчитало так же. Все элементы интерьера были выполнены в пастельных тонах, без каких-либо ярких элементов. Тот, кто все это проектировал, явно не заморачивался дизайнерскими изысками.
– Вы сильно заняты, Семен Михайлович? – спросила Елена, с любопытством следя за движениями моих рук.
– Для разговора я совершенно свободен, – Проговорил я, больше не отвлекаясь от своего занятия.
– Что ж, тогда замечательно. Первым делом мне бы хотелось выяснить, как ваше самочувствие?
– Ну… – я прокрутил карандаш между пальцев. – Более-менее. Голова периодически кружится, чувствую тошноту, плюс ко всему в довесок к ноге болит теперь еще и рука. Но, в общем и целом, бывало и хуже.
– Хм… – Елена задумчиво поджала губы, что-то обдумывая. – Головокружение и тошнота – нетипичные признаки после использования вирт-капсул. Нам нужно изучить этот вопрос…
– Может, это из-за непривычности задачи, которую обрабатывал мой мозг? – приподнял бровь я. – Обычно люди вселяются в человеческие тела. Мне же досталось что-то совершенно иное.
– Наши специалисты предположили то же самое, – кивнула Елена. – Однако данный вопрос требует изучения.
– Понимаю-понимаю, в науке без доказательств никуда… – кивнул я. – Но вы ведь сюда не поинтересоваться моим здоровьем пришли, так?
– В первую очередь – для этого. Как технический специалист, ответственный за обслуживание вашей капсулы, я чувствую себя ответственной за… возникшие проблемы.
Я слегка нахмурился. Андрей Николаевич сказал, что проблемы возникли не из-за технических недостатков капсулы. У меня изначально были предположения, что он может не рассказывать мне всей правды… Или не рассказывать ее вовсе. Но зацепиться мне было не за что. Слишком мало исходных данных, чтобы уличить во лжи или подтвердить искренность. Какое-то время мне придется побыть образным «мальчиком для битья», которому не говорят того, что он не должен знать. Остается только медленно, но верно раздвигать стены моего незнания осторожными вопросами и анализом происходящего. Напрямую мне никто всего вываливать не будет…
– А в этом была ваша вина? – немного приподняв брови, повернулся я к Елене.
Она какое-то время сидела неподвижно, явно думая над вопросом. Наконец, она слегка пошевелилась, закинув ногу на ногу, и слегка кивнула головой:
– Я считаю, что да. Конечно, диагностика не выявила дефектов, а начальство четко дало мне понять, что произошедшее с вами, Семен Михайлович, было следствием вмешательства искина, но… – Елена поджала губы, раздумывая над тем, стоит ли говорить что-то дальше. – Но мне кажется, что от меня, как от технического специалиста, утаивают важную информацию, касающуюся вашей капсулы. Так же, уверена, определенную информацию утаивают и от вас, Семен Михайлович.
Я молча посмотрел на Елену. Устроился, блин, на работу… Какие-то шпионские игры тут идут, все друг в друге сомневаются, происходят непредвиденные «случайности»… А мне среди всего этого придется еще и своей основной задачей заниматься, ради которой меня и наняли. Впрочем, сказанное Еленой не стало для меня откровением. Да и вообще, подобная информация не станет сюрпризом для хоть сколько-то думающего человека. Интересно в возникшей из-за этого разговора ситуации вот что: Елена действительно негодует из-за того, что ее «подставили», или это часть какой-то тайной проверки?
Как ни погляди, организация, занимающаяся передовыми разработками на рынке виртуальной реальности, должна каким-то образом защищать себя от промышленного шпионажа. В любом случае, честна сейчас Елена или нет, меня это мало касается. У меня есть работа, за которую мне платят. И потерять бы ее ой как не хотелось. Жить впроголодь – не самое веселое занятие, знаете ли…
– Как говорил дед одного моего знакомого из армии: «не копай там, где пролегают трубы с дерьмом»… – проговорил я, поворачиваясь обратно к столу. – И я считаю, что этот человек знал, о чем говорил, Елена.
– И вас устраивает сложившаяся ситуация? – непонятно зачем уточнила Елена.
– Я ее пока не осознал, чтобы судить о том, устраивает она меня, или нет, – вздохнул я. – Ваши подозрения, Елена, останутся только предположениями ровно до тех пор, пока не появятся какие-либо доказательства. То же самое касается и моих домыслов, какими бы они ни были. И, пока этих самых доказательств не появится на горизонте, я буду продолжать выполнять свои рабочие задачи. Чем и вам предлагаю заняться.
Елена пару раз задумчиво кивнула, молча поднялась на ноги и, не произнеся больше не слова, покинула комнату. Хм… Обиделась, что ли? А, плевать. Мне с ней не детей растить. Главное, чтобы в капсуле ничего не подкрутила, чтобы мне мозги не выжгло… Дверь в комнату снова открылась с тихим шипением. Я раздраженно поморщился и бросил взгляд в ту сторону. На пороге стоял предельно серьезный Андрей Николаевич. Похоже, у меня тут день посетителей. Нужно будет сообразить на эту дверь амбарный замок побольше. Чтобы не шастали тут, как на проходном дворе…
– Как выспались, Семен Михайлович? Как самочувствие? – спросил Андрей Николаевич, без спросу заходя в комнату.
– Выспался нормально, самочувствие в пределах допустимого, – коротко ответил я. – Вы выглядите обеспокоенным.
– Правда? – удивился Андрей Николаевич.
– На самом деле нет, – признался я. – Это была попытка переключить разговор на причину вашего визита.
– Вы… Достаточно прямолинейны, – хмыкнул Андрей Николаевич. – Хорошо. Поговорим напрямую. У меня две новости, Семен Михайлович. Хорошая и плохая. С какой начать?
– С первой, – коротко ответил я.
– Хорошо. Начальство, как и наши исследователи, сильно заинтересованы в данных, которые вы получали в виртуальном пространстве. Настолько кардинальная смена формы существования до этого считалась невозможной из-за ограничения человеческого мозга, но… В общем, ваша заработная плата будет увеличена на большую сумму, чем мы договаривались.
– А вторая новость? – уточнил я.
– Вам придется проводить достаточно длительные погружения с неизвестными для нас переменными, – проговорил Андрей Николаевич, заглядывая мне через плечо. – Мы не знаем, каким образом на вас скажется ваше пребывание в теле… того существа, которым вы управляли. Единственное, что мы можем сказать наверняка – это огромная нагрузка на ваш мозг. Последствия от подобных нагрузок… трудно спрогнозировать.
– Мне ведь больше не придется находиться в виртуале пять суток? – уточнил я.
– Нет. Ваши погружения будут ограничены стандартными двенадцатью часами, во избежание… сопутствующих проблем, – Андрей Николаевич покачал головой. – Впрочем, возможно ваши сессии погружения вскоре сократят по времени. Во избежание рисков, так сказать.
– Понятно, – произнес я нейтрально. – Что по поводу нашей договоренности, Андрей Николаевич?
– К сожалению, сейчас встреча с другими участниками проекта невозможна, – мгновенно сориентировался Андрей Николаевич. – На данный момент они все находятся в процессе погружения. Ближайший запланированный «выход» будет через шесть часов.
– Полагаю, к тому моменту уже я должен находиться в погружении? – уточнил я.
– Так и есть.
– Вы сможете скорректировать их расписание таким образом, чтобы на момент моего выхода из погружения этот разговор состоялся? – спросил я, заканчивая на картине последние штрихи.
– Это… сложный вопрос. У других участников программы другие кураторы. Под моим прямым контролем находитесь только вы Семен Михайлович. Однако я сделаю запрос и постараюсь договориться с коллегами о встрече, – Андрей Николаевич развел руками. – В худшем случае нам придется ждать, пока расписания не совпадут.
– Понимаю, – коротко кивнул я.
Понимаю, что тут может быть что-то неладно. Не думаю, что на самом деле есть какой-то жесткий регламент, основанный на вопросах жизни и смерти, из-за которого погружение нельзя задерживать на час или два. Подобные оговорки со стороны моего куратора, указывающие на практическую невозможность организовать столь простую встречу, немного напрягает. Впрочем, сейчас еще не время делать выводы. Посмотрим, как пойдет дело. Возможно, это лишь мои пустые опасения.
Я закончил последние черты на рисунке и аккуратно, по самому корешку, оторвал лист от альбома. Отделенный рисунок протянул Андрею Николаевичу. Тот машинально взял его в руки и взглянул на нарисованное.
– Это что такое? – уточнил Андрей Николаевич.
– Скорпион. Покажите его биологам или кто там их изучением занимается. Хотелось бы понимать, это обычный вид или какая-то мутация.
– Этот масштаб… Он настолько огромный?
– Нет. Я маленький, – покачал головой я. – По крайней мере, по ту сторону.
– Хорошо, я передам, куда следует, – согласно кивнул мой куратор.
– Когда мое следующее погружение? – спросил я, закрывая альбом и убирая его в ящик стола.
– Через полтора часа. Советую как следует подготовиться, – проговорил Андрей Николаевич. – Поесть, по крайней мере…
– Понял. Тогда увидимся через тринадцать с половиной часов, Андрей Николаевич.
Мой куратор намек понял. Он скомкано попрощался, пожелал удачи и покинул помещение. Я же, немного посидев на месте, все же поднялся и пошел браться за приготовления. Конечно, двенадцать часов – это не пятеро суток, но тоже немалое количество времени. Подготовиться и вправду не помешает.
За следующие полтора часа меня и вправду никто не побеспокоил. Я успел дойти до столовой, перекусить, как следует отмыться в душевой комнате, привести себя в порядок и еще немного порисовать. К назначенному сроку я прибыл чуть загодя: за пять минут. Елена уже находилась в помещении с капсулой, ожидая меня. С моего последнего посещения этой комнаты мало что поменялось: только последствия моего приступа тошноты убрали.
– Первичная настройка произведена, отклонений не обнаружено, все системы работают в штатном режиме, – проговорила Елена нейтрально-холодным тоном.
Я молча кивнул и принялся раздеваться. Она не стала дожидаться полного оголения и молча покинула помещение. Видимо, действительно обиделась. Ну и черт бы с ней. Лишь бы работу свою нормально выполняла. Я залез в капсулу и, секунду поколебавшись, прислонил контакт ко лбу. Капсула медленно закрылась…
***
Процесс замены поврежденных данных…
Завершено на 0.08%…
Завершено на 0.09%…
Сам ты поврежденный! Я возмущенно скинул этот лог в самый угол восприятия и свернул его в еле приметный комочек. Система явно решила надо мной поиздеваться… Так, вернемся к реальности. Я жив. Это радует. Но я будто бы связан. Тело вообще не чувствую. Вокруг было нейтрально зеленое освещение, но я четко ощущал, как обтянут чем-то неуловимо-эластичным. Я опять в коконе. Ага. Либо я умер и это такой способ перерождения, либо это просто последствия прошедшей эволюции. Либо система таким образом просто «капсулирует» меня, пока я нахожусь вне виртуальной реальности, чтобы мое тело просто не померло без управления и питания. Я напрягся, растопырил руки и ноги в стороны и распрямился. Кокон послушно лопнул, и я вывалился наружу… вовнутрь. Местоположение не изменилось – полый труп скорпиона стал для меня убежищем.
Я лежал на дне этого странного «домика» и мысленно прогонял случившееся. Погодите-ка… Я распрямился. Распрямился! У меня же было картофельное тело! Я панически вскочил, ударился головой о панцирь и… замер. Голова. Охо-хо! Наконец-то, у меня есть голова! Я снова человек! Ну-ка, может и шея есть?
Я попробовал повернуть голову влево. Получилось! Ха, а еще левее можно? Хм… А еще? Ага… Я не человек. У людей голова на триста шестьдесят градусов не крутится. Радость схлынула так же быстро, как и пришла. Так… И что я теперь такое. В углу зрения до сих пор мигало два уведомления. Вот, похоже, и ответ…
Начат переход на новую стадию роста. Лимит массы превышает критический для данной формы существования. Осуществляется переход на следующую стадию существования. Ошибка! Нынешняя ветвь эволюции не совпадает с изначальными параметрами. Поиск новой схемы развития. Успешно!
Переход на новую стадию существования…
Успешно!
Персонаж: Сид
Раса: ???; Вид: Малый росток.
Масса: 42.1/500
Голод: 8%
Здоровье: 100; Мана: 0
Сила: 10
Ловкость: 10
Живучесть: 10
Особые черты: (нет)
Ага. Здорово. Круто. И что все это в итоге значит? Опять что-то сломалось, так? Эта игра меня явно не любит, раз таким образом ломает об колено свои собственные системы ради меня. Или я нанялся еще и тестером багов заодно… Ладно, не суть. Со всеми этими пертурбациями разберемся позже. Это был первый вопросик. Что там со вторым?
Повышен уровень способности «Дыхание Жизни» до ур. 4/–!
Повышен уровень способности «Дыхание Крепости» до ур. 2/–!
Ну, тут все просто и без сюрпризов. Здорово. Но меня немного напрягает настолько сильно поднявшийся уровень первого Дыхания. Насколько ж сильно я был отравлен? Хм… Ну, не суть. Нужно выбираться и идти охотиться. И к телу еще привыкнуть надо. Я глазами нашел дырку в панцире скорпиона и двинулся к нему. Ох, как неудобно-то… То и дело норовит куда-то в сторону шатнуть. Тело у меня теперь не является головой, но это теперь так непривычно…
Кое-как выбравшись в пролом, я тут же свалился в воду. Не успел даже испугаться тому, что не умею плавать в этом теле, как понял простую вещь: я не задыхаюсь. Да и вообще, легких у меня особо нет… Судя по всему, мой организм прекрасно «переваривает» кислород, растворенный в воде. Перестав трепыхаться, я топориком опустился на дно и решил немного подумать. Ну-с, про появившуюся из ниоткуда воду все понятно. Вроде бы дождь начинался… Возможно, он был достаточно интенсивным и продолжительным, чтобы под нами образовалась глубокая и большая лужа. А панцирь, судя по всему, оказался достаточно плавучим, чтобы не утонуть со мной на борту. Ну и ладно. Я попытался оглядеться, ничего не увидел и по привычке побрел в случайную сторону. Прямо по дну.
Двигаться было чуть тяжелее, но в воде меня не заваливало из стороны в сторону, так что в общем и целом я даже был рад возникшей ситуации. Осознаю хоть, какая комплектация организма у меня на этот раз. Пока шел в неизвестном направлении, медленно ощупывал себя. Ну-с… В общем и целом, осмотр показал довольно интересную картину: У меня две руки, две ноги, небольшое тулово, и круглая голова. Все тело будто бы сплетено из мелких лиан. Если сосредотачиваться на каком-то конкретном участке этого организма, то можно управлять этими лианами. Хоть и весьма ограниченно. Понятно, почему я такой неустойчивый. Тело то, так сказать, не монолитное. Центр тяжести, похоже, «гуляет» из стороны в сторону произвольным методом. Э-эх… А я только обрадовался гуманоидной форме… Самое интересное, что кроме потери моторных навыков я не испытывал особых неудобств. Самоощущение прямо-таки вопило «все в порядке!».
Моя голова внезапно прорвала водную гладь и оказалась на поверхности. Похоже, настало время для полевых испытаний… Как говорится, маленький шажок для человека – огромный для странно-подвижного куста. Я начал выходить на берег. Вот уже голова полностью оказалась над водой, вот плечи, пот уже по грудь вышел… И завалился вбок, снова погрузившись в воду. М-да. Может, полежать тут и отдохнуть от мирских сует? Голод, пока скребущийся на задворках сознания, возмущенно приподнял голову. Понял, принял – никакого отдыха. Тяжело мысленно вздохнув, я снова принялся подниматься. Предстояло долгое обучение управлению новым аватаром…
***
На обучение базовому управлению действительно ушло какое-то время. Часов у меня под рукой не было, но к моменту, как я смог более-менее нормально ходить, голод уже перевалил за сорок процентов. И мой воображаемый желудок явно давал знать о том, что он пустует. Почему воображаемый? Потому что каких-либо отдельных органов в своем организме я не обнаружил. Судя по всему, почти все тело состояло из этих мелких лиан, за исключением глаз и зубов. Глаза было два, и увидеть их я не мог при всем желании, только в мутном водном отражении, а зубы… Ну, этот как был набор острейших клыков, так и остался. Природа позаботилась, чтобы голодному мне было, чем кушать.
Основной вопрос остается в усвоении поглощаемых материалов. Позывов сходить «по нужде» у меня не возникало ни разу, хоть жрал я всех подряд. И не могу при этом быть абсолютно уверенным, что поедал я только «мясные» части моих жертв. В рот иногда попадали осколки хитина и грязь… Но все это, похоже, усваивалось достаточно успешно, чтобы у меня не возникало никакого дискомфорта. Я этому только рад был. Чем меньше вещей, о которых мне нужно волноваться – тем лучше. Будет здорово, если их не станет вовсе.
Но вернемся к процессу обучения. В итоге пришел к довольно простому выводу: чем больше я думаю о передвижении – тем хуже у меня получается. Нужно просто пытаться что-то сделать. И тело делало. Желательно при этом не продумывать, как именно это что-то должно быть сделано. Хочешь, например, взять камушек. И просто берешь, не думая о том, какой рукой потянуться, нужно ли наклониться или присесть, да и какое расстояние до этого самого камешка нужно преодолеть… Короче говоря, у меня возникли определенные проблемы в корневом принципе координации движений. Не знаю, как остальные люди, но у меня в моем родном теле процесс движения обрабатывается мозгом автоматически на инстинктивном уровне. Но сложные моторные навыки, особенно абсолютно новые для меня, требуют осмысления и освоения. Потом можно ввести их в привычку, но для начала нужно пытаться и страдать.
Здесь же все немного иначе. Мое нынешнее тело знает о том, как двигаться, гораздо лучше меня. Оно способно на большее в плане управления, чем я. Даже сложные, по сути, задачи оно щелкает как орешки. Например, жонглирование. В жизни у меня реакция кошки, но координация картошки. Даже тремя предметами не получается жонглировать. А здесь с ходу получилось пятью, без особых затруднений. Главное не думать о том, как должны двигаться руки… Вот в такую вот странную ситуацию я попал. Будто в игре с непрямым управлением оказался. Моя задача свелась к чисто указательной. Я мысленно тыкаю в условную точку, а тело само туда двигается. Непривычно и тревожно. А вдруг тело однажды перестанет меня слушаться? Стать заложником в этом странном организме не хочется от слова «совсем»…
Впрочем, у меня были и другие мысли. Например, я предполагал (абсолютно беспочвенно, кстати), что со временем оба процесса – телесный и мыслительный – синхронизируются, после чего я обрету полный контроль над этим телом. Но это твердила моя оптимистичная сторона. Пессимистичная же утверждала, что непредсказуемое поведение сейчас принесет непредвиденные последствия после. Но если в общем и целом, от моих тяжелых дум мало что менялось. Приходилось иметь дело с тем, что мне дали.
Так что я со своим организмом работали в связке заказчик-исполнитель. Я «посылал тело в каком-либо направлении, задавал какую-то задачу, но выполнение полностью лежало на теле. И, стоит признать, результат не всегда являлся удовлетворительным. Например, тот же самый поворот головы. Поскольку шею тут свернуть было крайне трудно (в виду ее отсутствия), то при необходимости голова как бы вращалась относительно тела. И это жуть какой непривычный способ менять перспективу зрения. То же самое касалось отсутствия локтей, коленей, костей и ограничений в гибкости в целом. При каждом таком «инциденте», когда мое же тело напоминало мне о его нечеловеческой натуре, меня мысленно передергивало. Настолько это неестественно смотрелось.
В общем и целом, с этим я разобрался. Потому настало время для привычного уже занятия – охоты. Судя по нынешним размерам – подрос я знатно. Тот же скорпион, казавшийся до этого неуязвимой машиной смерти, теперь был примерно моего размера. Может, он после смерти сдулся из-за недостатка внутренностей, но ненамного. Панцирь у него был достаточно крепким, чтобы держать форму. В соответствии с этим фактом личностного роста над собой вчерашним, я сделал простейший вывод: рацион питания сменится. Отлавливать богомолов по закоулочкам не хочется. Возможно, в качестве еды пойдут эти самые скорпионы. Посмотрим.
Я, все еще иногда неуверенно покачиваясь, направил тело в случайном направлении и расслабился, иногда вращая головой на триста шестьдесят градусов, в поисках какой-либо еды. Еда не заставила себя долго ждать. Первой мне попалась большая гусеница, которая флегматично жевала какой-то листик рядом с землей. Она была желтой, мохнатой и аппетитной. Так и хотелось куснуть ее за толстую пятую точку… Что, я, в общем-то, и сделал. Ох, как она дергалась. Извивалась так, будто планировала выиграть соревнования по гусеничному брейкдансу. Вкус у моей первой жертвы был близок к нейтральному. Где-то не периферии чувствовались какие-то отблески чего-то удобоваримого, но не более. Голод лишь немного отступил, всего на пару процентов.
И это стало для меня тревожным звоночком. Одно из двух: либо данная гусеница крайне не питательная, либо моему организму теперь требуется в разы больше еды. И второй вариант немного напрягает. Впрочем, если добыча будет больше, то и съедобной массы в ней тоже должно быть пропорционально столько же… Хм… В любом случае, у меня от мыслей о еде слюни потекли. Так-с, нужно найти себе кого-нибудь на перекус. Я направил свое тело в путешествие, а сам снова задумался.
Вообще, удивительно, как легко настолько тривиальное чувство, как голод, сдирает с человека маску цивилизованности. Вот взять хотя бы меня. Обычный человек, в жизни никого не обижу. Ни человека, ни животного. Даже насекомых и растения стараюсь не трогать без особой нужды. Конечно, мне и в реальности приходится употреблять и животных, и растения в пищу, но мне не приходится убивать их лично. Мне всегда казалось, что моих душевных сил на подобное не хватит…
А вот, в итоге хватило. Сейчас я готов порвать зубами все, что может дышать и двигаться. Лишь бы хоть немного не то что утолить, а хотя бы немного приглушить вечный зов фантомного желудка. Будучи находясь в этом теле, у меня не появляются никакие сомнения в том, что убийство – это просто необходимость. Хочешь жить – умей вертеться, как говорится. Вот и тут так же. Сожри кого-нибудь, или потом твое бездыханное тело сожрут. А никто не хочет, чтобы его ели. И я в это число тоже вхожу.
Бесцельно гуляя в траве, я то и дело натыкался на мелких насекомых (которые либо убегали, либо отправлялись в мою пасть), следы жизнедеятельности различных насекомых и следы более крупных животных. Особенно меня впечатлили царапины, оставленные на коре одного из деревьев. Какой-то монстрик походя оставил свои отметки на этом дереве когтями. И каждая борозда была в ширину чуть ли не с половину моего тела. Ну ничего-ничего, я как-нибудь вырасту…
Но в общем и целом нынешнее тело оказалось более приспособлено к охоте, чем предыдущее. Если картофель был маленьким, быстрым и крайне кусачим, то нынешнее еще являлось и гибким. Мне не нужно было поворачивать все тело, чтобы резко сменить направление на сто восемьдесят градусов. Развернул голову и пошел. И все. Руки-ноги все равно гнутся туда, куда нужно. Соответственно, градусов для атаки гораздо больше, чем раньше. Плюс ко всему, мне не очень понятны слабости моего нынешнего организма. Каким образом вообще можно меня повредить? Падения или удары мне не страшны, по большей части. Нет достаточно твердых элементов, которые могу сломаться. Получается, остается только возможность быть порезанным на отдельные ленточки.
Но это лишь мои теоретические предположения. Для практики нужно найти… Я резко остановился и в следующее мгновение припал к земле всем телом. Движение получилось настолько естественным, что где-то глубоко внутри у меня даже проскочило удивление. А снаружи… Снаружи я испытал беспокойство. Впереди, прямо передо мной копошилось сразу три крысы. Ну, я предполагаю, что это крысы. Очень уж хищно выглядят… Я осторожно приподнял голову и посмотрел, чем эти существа там заняты. Кажется, едят кого-то… Тоже хочется… Но сначала глянем, что из себя эти крысы представляют:
Лесная крыса (обычный)
Здоровье: 115/120
Стандартный представитель крысиного сообщества. Ничего особенного.
Лесная крыса (обычный)
Здоровье: 119/120
Стандартный представитель крысиного сообщества. Ничего особенного.
Лесная крыса (обычный)
Здоровье: 120/120
Стандартный представитель крысиного сообщества. Ничего особенного.
Ну… Крысы как крысы. Аппетитные только… Но три. Как известно, численное преимущество играет немалую роль в сражениях. Нужно обладать намного превосходящей мощью, чтобы нивелировать подобное преимущество. А тут еще и крысы. У них вообще неслабо развито коллективное сознание, так что и сражаться явно будут сообща. А для меня это будет крайне опасным моментом…
Но как же есть хочется. Вот бы сейчас подбежать вон к той, ближайшей, да куснуть ее прямо за филейную часть… Да твою ж дивизию… Я совсем забыл, что мое тело работает по не совсем привычной схеме. Только получив такое пожелание в свое распоряжение, мое тело прыгнуло вперед. Пролетев довольно внушительное расстояние, я приземлился на все четыре конечности и снова прыгнул. Прыжок после следующего приземления был короче – крыса-цель оказалась достаточно близко. Последней мыслью, никак не связанной с завязавшимся сражением, оказалось следующее: «Ничего себе я бесшумная ниндзя-жаба…».
А в следующее мгновение крыса-цель почувствовала мои зубы, смыкающиеся на ее задней лапе. Бедное лесное создание заверещало так, будто я ей ногу оторвал. Ну… Почти оторвал, на самом деле. Перед самым укусом моя пасть распахнулась больше обычного, и захват вражеской плоти оказался куда более обширным, чем думалось изначально. Задняя лапа раненой крысы моментально лишилась всей подвижности. Кровь брызнула во все стороны, щедро облив меня и землю. От разнесшегося запаха у меня внутри все аж задрожало – настолько это было замечательно.
Мое тело больше не ждало подсказок. Управление явно перехватили инстинкты, и я предпочел им не мешать. Я рванулся вперед, вцепился пастью в крысиный загривок и, обхватив тело моей жертвы передними лапами, оторвал бедную крысу от земли. Короткий рывок – и раненая крыса полетела в свою товарку, только-только повернувшуюся к месту действия. Я же не терял времени даром. Рывок в сторону второй здоровой крысы, ложный выпад левой лапой и мгновенный укус прямо за морду. Под зубами захрустели вражеские кости, и в пасть снова залилась вкуснейшая кровь. Вторая крыса не заверещала – забулькала. Я подпрыгнул, перекрутившись в воздухе, и приземлился на спину этого подранка. Снова укус в загривок, рывок в сторону и вторая крыса так же отправляется в полет.
