Ильва Лайне
Эго хаоса. Покидая большой город

Глава 3.

Я тупо пялилась на кусочек папируса лежащего передо мной. Всякого я ожидала, частичкой души, той самой, что отвечает во мне за высокомерие, я надеялась попасть на мировой факультет, не отказалась бы учиться на бойцовском, да в целом и на некрофак была согласна. Отчасти. Но мозгами понимала, что не светит мне ни один из них. Как же я ошибалась.

Лариса шумно выдохнула, выражая тем самым свое облегчение:

– Фиолетовый, как я и хотела. А у тебя что? – поинтересовалась девушка и тут же осеклась увидев мой папирус:

– Красный, черный и белый? Ого! Да в тебе нехилая сила оказывается! – восхитилась она.

Девочка в розовом с надеждой посмотрела на меня:

– Ты какой выберешь? Некромантский?

В разговор встрял лысый парень:

– А может бойцовский? Он тут типа самый люкс.

Молодой человек гордо продемонстрировал бумажку с ярко алой меткой.

А я не знала, что и ответить. Да я была бы согласна на любой исход, если учесть, что для меня здесь все в новинку, и никак не рассчитывала, что придётся в итоге выбирать.

Пока я переваривала информацию и взвешивала свои желания и способности, в зал подтянулись остальные преподаватели во главе с директором. Евпатий выстроил учителей в линеечку, сотворив буквально из воздуха над головой каждого из них прозрачный стяг с символикой факультета, и, вновь усилив свой голос поспешил толкнуть новую воодушевляющую речь:

– Друзья, наши новоиспеченные студенты! Вы все только что получили ответ, какой факультет подходит именно для вас. Это радостный момент, и я уверен, что несмотря на грустные лица некоторых товарищей, вы будете чувствовать себя комфортно на выбранном для вас курсе. Наш оракул никогда не ошибается в выборе. А сейчас давайте познакомимся поближе со своими деканами и однокурсниками. Я буду называть имя и фамилию, а вы подходите к своему флагу.

Зара Юрьевна проплыла мимо Ильи, и встряхнула своими длинными волосами, как бы ненароком задев его. Она подошла к директору и что-то шепнула ему на ухо. Евпатий воздел палец к небу и добавил:

– Чуть не забыл, друзья, кто получил сразу несколько меток, вы можете сразу выбрать факультет, или подумать до завтрашнего утра. Если я назову вашу фамилию, просто оставайтесь на месте. Итак, начнем. Громов Игорь!

Из самого дальнего конца зала послышалось шуршание, а потом встал с места и сам обладатель громкой фамилии. Высокий и настолько худой, что вызывал желание немедленно его накормить, молодой человек был одет по последней моде, в подвернутые снизу джинсы и полосатую футболку. Несмотря на теплую погоду, на голову он натянул вязаную шапку, пригладив тем самым торчащие во все стороны соломенного цвета волосы.

Игорь Громов, сунув руки в карманы, гордо прошагал в сторону белого флага.

В зале раздались аплодисменты, а громче всех приветствовала студента Зара Юрьевна. Она же выкрикнула следующее имя:

– Ирма Мирзоева!

Грузная девушка с кряхтением покинула соседний столик и присоединилась к шестирукой Шиве.

Далее Евпатий продолжил называть имена и столики пустели один за другим. Нашу новую знакомую в рюшах звали Забавой, под стать ее образу. Услышав свою фамилию Забава вздрогнула и медленно, еле волоча ноги, заняла свое место под черным флагом. Среди оставшихся в зале студентов прошёл удивленный шепоток. Ну никак ее внешность не увязывалась с выбранным для нее факультетом.

Лариса тоже успела занять свое место возле деканов близняшек. Да и наш бритоголовый собеседник тоже. И осталось нас не распределенных от силы человек десять. Евпатий повторил, что завтра утром мы должны дать ответ, на какой факультет пойдем.

Я пребывала в глубоких раздумьях и отрешенно наблюдала, как шевелятся дополнительные пары рук декана бытового факультета. Шива пока была единственным воистину волшебным существом, которое я видела в своей жизни. Но почему-то, она не вызвала у меня каких-то сверхэмоций. Наверное сказывалась усталость, накопившаяся за день.

Евпатий начал что-то рассказывать о будущей учебе, но я не понимала и половины его слов. Я изучала составы факультетов, уж очень разношерстная публика из студентов получается. А еще мой взгляд то и дело падал на красавца мужчину, также как и я не определившимся со своим учебным направлением. Я бессовестно пялилась на жилистое тело, обтянутое тонкой водолазкой, как и добрая половина девушек. Черные волосы, спускавшиеся почти до самых бровей и изумрудные глаза, как магнит притягивали к себе внимание. Но не его подтянутое тело, не одежда, выгодно подчеркивающая фигуру и даже не брутальные черты лица заставляли меня неотрывно следить за молодым человеком, хотя врать не буду, это тоже, более всего манил его взгляд. Взгляд альфа самца, хищника, абсолютно уверенного в себе. Девушка рядом с ним вероятно пыталась закадрить местного мачо играя перед ним своими волосами, но тщетно, зверь предпочитал охотиться, а не довольствоваться доступной дичью.

Мои ниточки периодически просыпались от желания пощупать хоть кого-нибудь, а я изо всех сил старалась не давать им волю, мне на всю жизнь хватило утреннего обморока. Радовало одно, я устала и они тоже не выглядели слишком активными.

Зара Юрьевна взяла слово, а я едва сдерживала приступы зевоты. Ее речь про то, что через день начнутся занятия, распорядок дня и прочие организационные моменты, вгоняли меня в сон и уныние. А еще я вспомнила, что там, в другом мире находится моя матушка, которая ни сном ни духом, где я и что со мной. Позвонить я не могла, мобильник здесь работать отказывался, да и вообще, он, скорее всего, уже давно сдох. Надо бы уточнить у Ларисы этот момент, должна же быть связь с внешним миром, волшебная сотовая вышка, или там магический вай фай. А вот, кстати, и освободилась моя подружка. Лара радостно показала брату знак мир из двух пальцев, а он только сдержанно кивнул в ответ.

***

Нет, ну далась нам эта напутственная речь Ларисиного брата! Вместо того, чтобы бежать искать себе комнаты в общажных домиках, мы зачем-то решили… ладно, каюсь, мой косяк. Я зачем-то уговорила Ларису попросить своего брата рассказать побольше о трёх факультетах, предназначенных мне оракулом. С другой стороны, Лара забрала у Ильи свою сумку, так что мы бы в любом случае от встречи с ним не отвертелись. Подруга переживала, что в домушках мест может не хватить, но Илья, заверил, что за все время существования школы такого не случалось. И мы поверили. И в целом Илья был прав. В одном единственном доме, в одной комнате нашлись как раз два местечка. Третье было занято старшекурсницей с мирового факультета. Да, той сучкой. Сучкой блондиночкой, что доставала нас за ужином. И ее звали Ляля. Эта школа просто кладезь несоответствий, сперва Забава в рюшах, будущая королева мертвецов, теперь Ляля, взрослая тетка со скотским характером.

Настроение с воодушевленно-трепетного резко соскочило в ранг люто-бешено-зловредного. Меня бесило сейчас буквально всё. Я присела покурить на крыльцо своего нового пристанища. Деревянные ступени уютно скрипнули подо мной, но весь уют рвал в клочья момент заселения не выходивший из моей головы.

Лариса бегала как заведенная, заглядывая буквально в каждую дверь. Спрашивала у всех подряд, не найдется ли пары свободных мест для нас с ней и дико извинялась, когда случайно заглядывала к парням. Допросив таким образом абсолютно всех студентов, Лара понуро села прямо на пол, надула губки и сообщила, что уйдет нафиг к некромантам жить, если здесь нигде не пускают. «Ну почему же не пускают, у меня есть два свободных места в комнате. Добро пожаловать в школу, новенькие». Надменный, тошнотворный голос обладательницы блондинистого каре заставил Ларису сигануть с места, но далеко убежать ей не удалось. Поцеловав дверной косяк, помешавший ей свалить как можно дальше, Лара обрела наконец дар речи:

– Да иди ты, я с тобой жить не буду! – взорвалась девушка, потирая ушибленный лоб.

– Не хочешь, как хочешь, – процедила Ляля, поджав губы. – я тоже не в восторге от ваших физиономий, тем не менее, я предложила вам то, что вы просили. Зачем хамить, я не понимаю.

Девушка развернулась на каблуках и, ими же громко цокая, скрылась в своей комнате.

Я ощутила легкий укол совести:

– Слушай, мать, а правда, может и ничего, притрёмся как-нибудь?

Лариса посмотрела на меня как на дурочку и покрутила пальцем у виска:

– Хорошо себя чувствуешь? Она нас сожрёт, или мы ее задушим ночью. Тут третьего не дано. Не уживёмся, давай еще думать.

Теперь уже мы вдвоём плюхнулись на пол и принялись усиленно думать. Ко мне мысль никак не шла. При всем желании побыстрее найти жилье, я никак не могла не отвлекаться на внутреннее убранство домиков. Дерево, дерево повсюду, стены собранные из толстых бревен, потрепанные временем, множество раз перекрашенные оконные рамы, дверные косяки, болтающиеся на честном слове. На бревнах виднелись вырезанные студентами прошлых лет надписи типа «здесь был Вася». Длинные коридоры с множеством дверей, стёртый до дыр паркет… Еще одно несоответствие, вроде бы школа магии, а общага как у сельского ПТУ. Но жить можно, если бы не внезапное озарение:

– Лар, мне тут чего в голову пришло, а если я в бойцы или некроманты пойду? Мне же в замок придется переезжать.

– Блиин, а точно…Лариса посмотрела на меня так, как будто первый раз увидела, округлив большие глаза.

Мне нравилось, когда она так делает, но сейчас от ее пристального взгляда у меня зачесалась попа.

– Лар, так чего?

– Чего чего, – фыркнула она, – думай, куда пойдешь. Только побыстрее.

Насупившись, Лариса обняла коленки и отвернулась обиженно. Причину я не поняла, ведь я не виновата, что оракул поставил меня перед выбором. Да и потом мы знакомы несколько часов, рановато как-то для обидок.

– Давай так, – решила я наконец, – идем к этой Ляля-шмале, а завтра я в замок перееду. А ты куда захочешь.

Лара изучила мое лицо на предмет признаков надвигающейся шизофрении, но, поняв, что я в добром психическом здравии, пожала плечами и сдалась:

– Ну пойдем. Только если она начнет нас доставать…

– Устроим ей темную. – закончила я.

Ляля, как выяснилось, нас ждала. Мадам, ехиднейше ухмыляясь, восседала на стульчике, аки царевна на троне. Царским же перстом королевишна указала нам на две кровати стоящие вдоль стены. Не знаю, Ляля или еще кто сделал это, но кровати оказались не только заправлены, но еще и украшены кружевными накидками «бабушка-стайл». Между койками втиснулась тумбочка, изрисованная невиданными существами, а в самом низу ее, красовался тщательно выведенный белой краской инвентарный номер. «О, это Россия, детка!», хмыкнула я про себя.

Ляля что-то начала вещать про правила поведения, прямо таки раздуваясь от собственной напыщенности, но мне ее голос так осточертел, что я демонстративно заткнула уши и бегло изучила интерьер.

Ничего особенного я не разглядела, ничем не покрытые деревянные стены, дверь с надписью «жэ» (да, именно жэ), вероятно скрывавшая за собой уборную и мягкие коврики под ногами. Лялина половина и, до кучи, единственное окно, скрывались за белой бархатной драпировкой. Интересно, она ото всех, кто с ней жил пряталась, или специально для нас эту занавеску приспособила?

Пока я сосредотачивалась на изучении интерьера, Ляля продолжала капать в уши Ларисе, отчего у той медные волосы, казалось, вот-вот поседеют. Пора выручать подругу и спасаться самой:

– Ну что, Лариса, как вас там по батюшке, располагаемся и в чипок?

Ляля фыркнула и скрылась за занавеской, громко просветив нас напоследок, что один косяк – и мы здесь больше не живем.

Лара согласилась. Ей вообще было все равно, чем заниматься, лишь бы Лялю не видеть. Оставив подругу разбирать шмотки, я вышла на крыльцо покурить и вспомнила рожу блондиночки. Колесо сансары дало оборот.

Я предложила Ларисе расслабиться и попить пивка, на что подруга согласилась с подозрительным воодушевлением и даже вызвалась сбегать до магазина. Оставаться одной мне не хотелось, но Лара уговорила меня остаться по причине, что по территории по вечерам шастают всяко-разные магические существа и у нее мол талисман защитный есть, а меня сожрут нефиг делать. И, разумеется, я поддалась на уговоры подруги, оставшись ждать ее на насиженном месте.

Вот и новое потрясение для моего девственного для магического мира мозга. Как можно держать опасных, жрущих людей монстров на территории, где находится куча не способных к самообороне студентов? Дичь какая-то. Закурив еще одну сигарету, я проверила содержимое пачки. Четыре штуки всего осталось, а Альбина вроде бы табаком не торгует. Мда, тяжко мне придется без папиросок.

Наслаждаясь последками своих табачных запасов, я еще раз попыталась обдумать, куда же мне податься. Мировой факультет теперь прочно ассоциировался с Лялей, посему этот вариант был отметен без колебаний. Бойцовский же факультет манил меня лишь одним. Своим деканом. Илья ещё не украл мое сердце, но вполне мог бы занять там место. Я вспомнила его теплые сильные руки, пронзительные глаза, запах, шрам… И меня понесло на в ту степь. Вместо того, чтобы определиться с выбором, мысли перешли из дум о будущем в весьма интересные фантазии. Надеюсь, мысли никто поблизости читать не умеет, ведь как знать, магический мир всё таки. Я покраснела, хоть и не видела рядом ни души. И закурила вновь.

Лариса вернулась не одна. «Вот что значит, коммуникабельность», восхитилась я. Лара, не переставая болтать ни на секунду, как бы мимоходом, представила мне новых друзей:

– Ты себе не представляешь! -вещала девушка, – иду я значит такая, а тут Валера мне навстречу!

Она хлопнула по худосочной груди парнишку, едва не сбив его с ног. Валера смотрел на нас глазами запуганного чихуа. То ли грустное, то ли возмущенное лицо пряталось в тени кепки с прямым козырьком, в два раза шире, чем сама голова. Скромная серая рубашка, рваные голубые джинсы и даже наручные часы болтались на его скелетоподобном тельце.

Валера буркнул себе под нос слова приветствия, а Лариса, не обращая на это внимания, уже знакомила меня с Сережей, не под стать Валере упитанным молодым человеком, прямо таки пышущем здоровьем. Осмотрев его внимательно, я отметила незначительную, в общем-то, деталь. Серёжа носила обручальное кольцо. Интересно, его жена тоже здесь учится, или она вообще не из магов? Я решила уже поинтересоваться, но передумала. Это вряд ли было-бы вежливо.

Лариса, между делом, распаковала сумки, явив на свет восемь баночек светлого нефильтрованного и, с возгласом «но пасаран», торжественно вскрыла одну из них. Осушив одним глотком добрую порцию пенного, Лара вытерла губы и сообщила:

– Огонь просто!

«Моя будущая лучшая подруга!», сделала я для себя вывод.

Парни подхватили эстафету и я не отставала. Принесенный Ларисой алкоголь ушел в считанные минуты, что называется, как дети в школу. Здравый смысл умолял остановиться и пойти спать, а жажда приключений, назойливо зудящая в одном месте, требовала продолжения банкета. Я не удержалась:

– Товарищи, как вы смотрите на то, чтобы продолжить?

Лариса, потирая румяные от выпитого щечки, сладко зажмурилась, аки кошка на печи. С ней все было ясно. Ребята тоже поддержали инициативу, но на этот раз мы пошли до магазина всей компанией и почти бегом. Времени до закрытия оставалось всего ничего.

Продавщица Альбина недобро так глянула в мою сторону. Она сразу поняла, кто инициатор спонтанной пьянки. Насупившись, она строго пригрозила мне пальцем:

– Ты бы попридержала коней, деточка, заклинания, что наложены на стены общежитий, шарахают будь здоров, стоит только перепить.

Я пообещала ей, что все будет культурно и этот мааленький ящик пива никаким образом не станет причиной жесткого насвинячивания. Ну да, кого я обманываю?

Альбина вздохнула, одновременно упрекнув нравы нынешней молодёжи.

Справедливости ради, надо заметить, насвинячиться с ящика пива действительно оказалось затруднительно. Ибо пока мы преодолевали расстояние в несколько метров, к нашей скромной компании присоединились еще несколько человек. Знакомых Серёжи. Одного из них я вспомнила, Антон, которого я видела нынешним утром шел под руку с длинноволосой девушкой восточной наружности. Ее звали Айгуль и она не одобряла затеи своего молодого человека. Я поняла это из их разговора. Айгуль всячески намекала на уединение, а Антон, якобы не понимающий ее намёков, целовал руки своей женщины и забалтывал ее описанием царящей вокруг красоты умирающей природы. Остальных я даже не пыталась запомнить по именам, да и не было желания, гораздо ценнее для меня сейчас была Лариса, с упоением просвещающая меня в тонкости учёбы на бойцовском факультете. Программа у них оказалась не столько засекреченная, сколько травмоопасная.

Полянка возле нашего нового дома скоренько превратилась в место сбора желающих провести последний свободный денёк за кружкой хмельного пойла.

Лара рассказала мне, между делом уничтожая очередную банку пива, как у ее брата на лице появился страшный шрам:

– Они перебеженцев гоняли, когда те кроличью ферму разнесли у начальника магбезопасности.

– Погоди,– перебила я подругу, алкоголь уже проник в мою кровь и просто слушать становилось в тягость. Хотелось поговорить:

– Перебеженцы, это кто?

Лариса неловко почесала затылок, собираясь с мыслями:

– Да эти, как сказать, в лесах живут, зверям разным молятся, волкам там, рысям и прочим. Вот волчьи поклонники и напали.

Теперь пришла моя очередь задумчиво чесаться. Воображение в красках рисовало в голове изображения людей, с факелами и в шкурах пляшущих вокруг костра. Допустим:

– А зачем напали?

Лариса пожала плечами:

– Не знаю, вроде как для ритуала им кролики нужны были, а может просто голодали. Не суть.

Девушка махнула рукой, едва не царапнув мне нос:

– Главное, что они привели с собой волчару с человека ростом и вот он то весь отряд и потрепал. Илюша остался живой, но вот такой красивый. После той бойни он и решил в учителя податься.

Лара говорила, а я представляла все в подробностях: и волчару, и Илью, храбро сражающегося со зверем. И несчастных кроликов. И так мне захотелось еще раз Илью увидеть, что пришлось срочно отвлечься.

Оглядевшись, я сперва не поняла, что происходит. Компания из нескольких человек за время нашей беседы превратилась в масштабную сходку. На полянке у крыльца тусовались не менее трех десятков студентов. Ящик пива, естественно, в такой компании улетел мигом, магазин давно закрылся, но все, тем не менее, что-то пили. Душа требовала добавки и я решила найти источник горячительного на нашей спонтанной вечеринке.

– Лара, а Лара,– я ткнула подругу в бок.

– М-м?– осоловело ответила девушка.

– Там наливают, пойдем?

Я показала пальцем на Антона, толкающего речь о пользе и вреде домашнего вина своим сокурсникам. Не знаю, как, но я угадала.

Лариса прикорнула на лесенке, прижавшись спиной к дверному косяку. Будучи в достаточном подпитие, я не стала церемониться с подругой. Ткнула ее пальцем, но та отреагировала несуразной нелепицей в мой адрес и сладко зевнула.

Мне ничего не оставалось, как оставить Ларису отдыхать и дать таки волю моим желаниям синего цвета.

Изрядно захмелев от резкого подъема тела, я направилась к Антону. Вижу цель, что называется, иду к ней. А дальше… Следующие несколько часов я до сих пор помню смутно. Помню, как кто-то кричал: «ща я все организую!». Помню зеленую вспышку, помню, как меня качали на руках и мне стало плохо…

Помню, что я очнулась от того, что мне в глаза светил солнечный зайчик и невыносимую, запоздалую боль.

Глава 4

Невыносимая боль в ноге, бьющий в глаза свет, помутнение сознания… Первое, что я почувствовала проснувшись. Даже не так, воскреснув, после вчерашней пьянки. Мозг обрабатывал поступавшие в него сигналы со скоростью улитки, некстати попавшей в один ряд с болидами формулы один. Сперва я почувствовала покалывание в левой ноге, через несколько минут переросшее в адскую боль. Открыв глаза от неожиданности, я тут же залилась слезами. Неяркое утреннее небо, еще не взошедшее до конца солнце давили на мое зрение, аки лампа на допросе. Вдобавок, слух раздражало все нараставшее чавканье.

Не соображая где нахожусь и что вообще происходит, я вытерла слезы и рискнула взглянуть на больную ногу.

Клянусь, будь я не с похмелья, тотчас упала бы в обморок, или же свалилась с инфарктом. То, что я увидела, повергло меня, говоря совсем мягко, в шок. А именно, я узрела себя, распластавшуюся по газону подле домика. Вокруг пустые бутылки и одноразовые стаканчики образовывали ровный круг. Вероятно, его соорудили для моей защиты, но, нечисть, в виде лысого ротвейлера с раздвоенной головой, круг не останавливал от слова совсем. Чудище, пуская слюни с одной головы, второй частью, более зубастой, задумчиво пережевывало кусочек моей ноги!

Кровь в жилах застыла, сердце колотилось так, будто желало выпрыгнуть и свалить подальше из груди нерадивой хозяйки. Адреналин проник в кровь так резко, что моя голова чуть не раскололась на две части, как и у чудища.

Крик отчаяния застыл комом в горле. Ни шевельнуться, ни позвать на помощь. Да и все вчерашние «друзья» испарилась в неизвестных направлениях еще до моего пробуждения.

Оценив ситуацию, встретившись взглядом с псом, я поняла, жить мне осталось недолго. Либо меня добьет дичайшая боль, либо псина-мутант прекратит мои страдания. Сопротивляться я могла, физически, выброс адреналина мигом оживил мое тело, но вот мозг напрочь отказывался действовать. Сознание опустело, как вчерашние бутылки.

Чудище заметило мое пробуждение. Взглянуло грозно двумя парами глаз, хищно облизнуло окровавленную пасть и, как ни в чем не бывало, продолжило трапезу.

Новый укус наконец-то отправил меня в спасительный обморок. Болевой шок сменился сладкой дремой. Тело словно плыло в потоках собственного же сознания. Темнота сменялась цветными вспышками и вновь захватывала меня. Необычайная легкость в конечностях натолкнула на мысли о смерти. Неужели костлявая заберет меня в расцвете лет? Мысли тут же материализовались в буквы, кружащие вокруг тела, путающиеся между собой и переливаясь всеми цветами радуги. Их сменяли другие слова, буквы, цифры, образы.

Да что же это такое?

Буквы сверкнули оранжевой вспышкой и зашлись ярким пламенем, обдав жаром, но не причинив никакого вреда.

Тело понемногу возвращало подвижность, перемещаясь в пространстве в хаотичном порядке. Огонь, тьма и появившийся из ниоткуда едкий запах серы окутали меня плотной пеленой. Откуда-то издалека послышался звук хлопающих крупных крыльев и непонятное шипение.

Сказать, что я испугалась- не сказать ничего. Умерла я, или нет, но происходящее вызывало во мне почти первобытный страх. Где я? И что за звуки? Я в аду, чистилище? Что ждет меня впереди? Крылья валькирий, ангелов, или демонов?

Не успев додумать мысль, я закружилась в водовороте огня и красок, полетев в неизвестность по совершенно невообразимой траектории.

Тело, насколько смогло, послушало голос разума, сгруппировавшись перед неминуемым приземлением, которое не заставило себя ждать.

Я приземлилась на сырую землю, покрытую сплошь острыми белесыми камушками самой разнообразной формы, даже не почувствовав боли. Вихрь, так стремительно принесший меня в сие странное место, помчался по земле, оставляя после себя овражек наполненный огнём.

Дымка понемногу рассеялась, открыв взору огненную реку, низкое алое небо, беззвучно сверкавшее молниями и бескрайнее поле. То, что я сперва приняла за камушки, оказалось на деле обломками костей. Кое-где даже можно было узреть еще не успевшие рассыпаться на осколки скелеты и черепа различных размеров.

Если раньше я просто боялась неизвестности, то сейчас меня охватила настоящая паника! Впервые я пожалела, что не знаю ни одной молитвы, пожалела, что прожила жизнь в грехе, пьянствуя и раздеваясь перед незнакомыми людьми. Есенинское «стыдно мне, что я в бога верил, горько мне, что не верю теперь», как нельзя лучше передавало мои нынешние чувства.

Как и говорят, вся жизнь пролетела перед глазами, вернее самые ее печальные моменты. Вспомнился родной двор, где я маленькая играла в одиночестве, в стороне от других детей, школа, где меня периодически избивали одноклассницы, за мои сверхспособности. Колледж, школа танцев, работа, сцена… Все, что так или иначе, заставляло меня страдать.

И я заплакала. Стоя на четвереньках среди костей, вдыхая запах гари, слыша звук приближающейся… Смерти?

Я решилась подняться, сохранить остатки достоинства перед ангелом, или демоном, летящим за мной.

Небо грозно сверкнуло прямо над моей головой, выбросив длинную цепь молний, на секунду ослепившую меня.

Когда способность видеть вернулась, над огненной речкой уже вовсю серебрилось потустороннее сияние, сплетающееся в простенький мостик из прогнивших досок. Пламя лизало их, но не причиняло вреда. Вкруг моста, прямо из огня, полезли разномастные змеи, шипя и угрожая раздвоенными языками в мою сторону.

Это ад, не иначе, решила я, пятясь назад от злобных пресмыкающихся.

Утерев слезы, я пыталась сообразить, как же действовать. Страх почему-то отступил, оставив место для других эмоций, вызванных последними воспоминаниями.

Бледное сияние над рекой, тем временем, густело, превращаясь в плотный грязно-серый туман, медленно, но верно, скрывающий от меня окружающий пейзаж.

Змеи под моими ногами, как по команде, остановились, подняв головы яростно шипя. Туман скрыл их, плотным кольцом окружая меня. Если я сейчас потеряю ориентацию в пространстве-мне конец уже точно.

Вместе со зрением, туман забрал и слух. Полная изоляция длящаяся минуту? Или год? Совершенно растерявшись я вновь пустила слезу, уже не от обиды, а от безысходности. Пыталась кричать, но туман словно украл мой голос.

Я побежала. Не понимая направления, не видя и не слыша даже звука своих шагов. Кажется это и есть паника. Чувство времени стерлось.

Не знаю, сколько я так бегала, теряя остатки здравомыслия, и сколько бы еще пробыла в таком состоянии, если бы не ниточки дернувшиеся, чувствуя поблизости живое существо. Я двинулась в сторону их рвения, как слепой котёнок на кошкин зов. Туман понемногу рассеялся и я обомлела: подле дощатого мостика, гордо раскинув крылья возвышался дракон с тремя головами, кожистыми крыльями, шипастым хвостом. Ноздри выпускали клубы пара при каждом выдохе, шесть зелёных глаз осматривали мою персону с недобрым интересом.

– Едрить-колотить,– только и смогла я сказать, вкладывая в эту примитивную фразу страх и восхищение от звуков собственного голоса.

– Рррррррраааа,– ответил дракон, выпустив из трех пастей струи белого огня.

– Шшшшшшшш,– отозвались бесчисленные змеи, стремясь обвить мои ноги.

– Вот мы и встретились, да? – неожиданно послышался низкий женский голос со всех сторон одновременно.

Я запрядала головой, как заправский скакун, ожидая увидеть очередное жуткое существо, но вместо этого я узрела девушку, шагающую по мосту, не замечавшую языков пламени под ней.

Лицо ее скрывала копна чёрных нечёсаных волос, а в качестве одежды дама использовала сотканную, как мне показалось, из чистого снега, плащаницу, с отпечатками множества лиц, мужских и женских.

Женщина плыла ко мне, не касаясь босыми ногами земли. Трехглавый зверь почтенно отступил перед ней, склонив длинные шеи в грациозном для дракона реверансе.

Черноволосая дама, приблизившись к дракону, погладила его среднюю морду, нежно, словно мать, и тут до меня начало доходить…

Да, это же определённо то самое место, о котором мне приходилось читать в книгах.

Огненная река-Смородина, Калинов мост, охраняемый змием Горынычем, змеями и мертвыми душами…

Стало быть, женщина эта – Морана, богиня смерти, а значит я умерла таки окончательно.

Вот оно какое, загробное царство: позади пустота, впереди дым и туман, а посередине огонь. И отчаяние.

Женщина не дала мне додумать:

– Ты не ответила,– произнесла она, но голос по-прежнему раздавался со всех сторон, окутывая меня сковывающей пеленой животного страха.

– Я… я не знаю.

Немного, но это все, на что меня сейчас хватило.

– Надежда? – громогласно поинтересовалась женщина.

– Д-д-да,– ответила я заикаясь.

Морана, если это была она, не поворачивала головы в мою сторону, однако я чувствовала ее взгляд на себе.

Женщина молчала, но молчала по особенному, с легкой издевкой. Трехглавый змей под ее рукой довольно мурлыкал, окутывая хозяйку белыми клубами пара.

Я задумалась, она ждала от меня объяснений? Но я и сама была бы рада узнать, что же привело меня в чистилище из славянской мифологии. Я не когда не относилась к разряду верующих хоть в каких-то богов, а тут нате, получите распишитесь. Да и смерть моя весьма глупая, я ожидала другого. Например помереть лет эдак в девяносто, в окружении правнуков, с внушительным завещанием. А что получила? Собака с раздвоением морды откусила от меня пару кусков. Еще и по синей лавочке.

Богиня все еще двусмысленно молчала, она явно знала ответы на так и не заданные ею вопросы, а моя натура требовала сказать хоть что-то. Не придумав ничего лучше, я просто раскинула руки в стороны, мол вот такая вот канитель. Ожидали? Ну и забирайте быстрее, чего морозиться то.

Дракон фыркнул, заставив женщину отстраниться. И я тоже невольно отпрянула от его раскаленного дыхания.

Женщина вздохнула и открыла мне свое лицо:

– Ты знаешь, кто я. – она не спрашивала, утверждала. Из под чёрной гривы на меня смотрели столь же чёрные, бездонные глаза, полные грусти и ненависти.

Вновь я не нашла ничего лучше, чем промолчать.

– И знаешь, где ты, – снова подтвердила мои догадки черноволосая дама.

Взгляд ее буравил меня насквозь, волосы ее развевались на ветру, поднявшемуся со стороны Смородины. Жар огня перебил легкий холод, принесенный ветром, но я не мерзла, весьма странное ощущение. Решившись задать мучавший меня вопрос, я сперва, на всякий случай, поклонилась древней богине:

– Вы меня ждали? Зачем? – выпалила я на одном дыхании.

Женщина приподняла густую, черную как смоль бровь и ехидно улыбнулась, заставив мое тело покрыться мурашками:

– Ты не знаешь, значит еще рано…

Голос ее разнесся над полями, содрогая мелкие косточки на земле. Дракон взмыл к алым небесам, яростно рыча, а змеи, до сих пор ползающие по моим ногам, с недовольным шипением сиганули в сторону реки.

Такая движуха мне не пришлась по душе.

Женщина, предупреждая мой вопрос, вздела руки к небу и, ласково шепнула в собирающиеся бордовые тучи «встретимся, когда придется время…»

Мое тельце снесло с земли мощным потоком воздуха, смердящего вонью, неопределимой природы. Я закричала, не столько от страха, сколько от неожиданности. Меня швыряло, как кильку в шторм и не будь я мёртвой, я бы сейчас померла еще разок от таких-то каруселей, однако не в этот раз. Ветер унес меня в неизвестном направлении, бросив обратно в темноту моего сознания. Разве что теперь я видела впереди свет и стремительно к нему приближалась.