Кирилл Кащеев
Выбор ведьмы
Со дна всплывало… животное. Как будто все морские животные разом объединились в одно, не забыв прихватить кой-чего от живности земли, и от головоногих уж заодно. Размером с некрупного кита и с таким же широким раздвоенным хвостом, формой оно больше смахивало на тюленя, но кроме ласт по бокам шевелились еще и осьминожьи щупальца с присосками, а бычью морду венчала широкая пасть с хищными зубами.
– Мамуты, сторожевые звери Пещер! – рявкнул светлый до полупрозрачности воздушный. – Чешуя Уробороса! Вот Хвост Владычицы, вы что, оглохли! Чешуя Уробороса, я сказал!
Мамуты проигнорировали странную фразу, завертелись на месте, будто пытаясь понять, кто их позвал и откуда исходит опасность, – и неуверенно потянулись щупальцами к светловолосой девчонке на панцире черепахи…
– Не Чешуя Уробороса, а как раз Хвост Владычицы! – заорал огненный гигант – и тоже был проигнорирован.
Из громадных нор, вырытых в береговых склонах под толщей воды, выныривал один мамут за другим. Ударили громадные хвосты, и сомкнутым строем мамуты двинулись на черепаху, видно признав ее за самую серьезную опасность. Панцирная громадина невольно остановилась и даже подалась назад. В воздух взвилась завеса щупалец.
– Твой Хвост Владычицы устарел еще год назад! – орал воздушный.
– Твоя Чешуя Уробороса точно так же устарела! – отрыкивался огненный.
– Оба ваших пароля давно сменили! – в свалку врезались змеицы. – Я последней в Пещерах была… Змеев коготь! Совсем мозгов лишились, рыбьи мешки, Шешова падаль! А ну марш по норам! Змеев коготь! Горынычевы зубы, что такое творится!
Ревя то ли разные варианты паролей, то ли ругательства, змеи пикировали сверху.
Мамут впился хищной пастью в черепашью лапу…
Крылатая борзая рванула на помощь, щупальце захлестнулось вокруг ее лапы, дернув назад. Борзую приложило о панцирь, щупальца ринулось к ней со всех сторон и поволокли в воду. Упавший с неба серебристо-стальной змей принялся рвать щупальца когтями.
– Айтварас Жалтис, немедленно прекрати! – теперь уже заорал воздушный. – Где я новых мамутов найду! Они ж только во времена потопа водились!
– Сайрус Хуракан, сильно попросишь – я тебе новый потоп устрою! Не надо было их вызывать! – рявкнул в ответ Великий Водный, хватая мамута когтями и выбрасывая его за полосу тени. Лучи ирийского солнца коснулись гладкой черной шкуры, и мамут взорвался. – Они солнца не переносят, и земля их не держит! – предупреждающе крикнул он.
Громадная черепаха со всей силы ударила лапой – впившийся в нее мамут вылетел на берег. Земля словно ожила – берег пошел трещинами и начал осыпаться, погребая мамута под собой. Осыпь слабо шевелилась – мамут пытался вылезти. По берегу с кваком улепетывала коронованная жаба.
Ее паническое «бре-ке-кекс!» подействовало на рыбовоинов как удар плети – они снова пошли на штурм черепашьего панциря, очередной гарпун пролетел над головой светловолосой девчонки. Громадная черепаха закружилась в воде, стряхивая нападающих.
– Богдан! – светловолосая девушка прыгнула следом за стремительно скользящим по панцирю парнем, даже успела схватить его за ноги… и оба свалились в реку. Деловито рубивший стрелы воин в алом плаще исчез. Черная борзая кинулась за ними… но Великий Водный уже нырнул. Через мгновение он появился, но на спине у него был только парень…
С берега донесся панический квак. Светловлосая девчонка карабкалась на высокий берег – и в руках у нее был выловленный в воде обломок коряги.
– Бре-ке-кекс! – Роящееся вокруг царевны-лягушки облако гнуса ринулось на светловолосую девчонку. Та успела широко раскинуть руки:
Комарище, комарище,
Кличе вас бугаище,
На свадьбу, на весилля,
Йдить у болотище!
Мчащийся на нее рой изогнулся в миллиметре от ее лица – и, деловито жужжа, унесся прочь.
– Куда?! Стойте! Ты… Ведьма! Толстая! Что ты ко мне вечно лезешь со всякими палками?! Не нада-а-а! Ква-а-а!
Хрясь! Светловолосая девчонка сдула с лица мокрую прядь… и снова с размаху приложила жабу обломком коряги поперек спины. Сверкнула белая вспышка. Жаба дернулась, и вместо задних лап у нее выскочили человеческие ноги. Замахнувшийся гарпуном воевода Зитирон замер, бессмысленно хлопая круглыми рыбьими глазами. Хрясь! Коряга опустилась снова – передние лапы жабы с чпоканьем сменились на человечьи руки. Воевода Василий застыл с наложенной на тетиву стрелой… и медленно опустил лук. Из широкой жабьей пасти вырвалось паническое кваканье – и жаба, попытавшись сигануть прочь, запуталась в людских руках-ногах и покатилась по склону. Девчонка рванула следом, молотя ее корягой. Бамс! – зеленая жабья шкура сменилась бледной людской! Шлеп! – по человечьей коже рассыпались сочащиеся ядом зеленые бородавки! Хрясь! – из человечьего рта свесился раздвоенный жабий язык!
– А что мы тут делаем? – подрагивающим голосом спросил кто-то в человечьей дружине. Рыбовоины откликнулись согласным бульканьем.
– Явились сообщить нам новый пароль для мамутов! – рыкнул Великий Водный.
– А мы… не знаем, – растеряля воевода Василий. Зитирон согласно закивал.
– Тогда стреляйте хотя бы! – скомандовал Великий Водный. Лежащий на его спине парень отчаянно кашлял, выплевывая воду.
Оперенная стрела тут же вошла в глаз мамуту. Воздев гарпуны, рыбовоины ринулись на сторожевых зверей Пещер…
Потемнело совсем, будто сами Змеевы Пещеры вдруг взмыли в воздух и теперь парили над побоищем, пряча его даже от скудных лучей солнца. Компания из трех змеев – оранжевого и красно-черного огненных и еще одного воздушного – бесстрастно кружившая в стороне от побоища, стремительно нырнула вниз. Борзая запрокинула голову, по-щенячьи тявкнула и шлепнулась на спину серебряному змею, на лету превращаясь в черноволосую девушку.
Рассмотреть она успела лишь брюхо с поджатыми, как у курицы, громадными когтистыми лапами. Все остальное – хвост, крылья, длинная шея, увенчанная гребнем башка – было столь велико, что терялось где-то вдали. На брюхе калейдоскопом переливались чешуйки. Над Молочной парила радужная змеица – такая огромная, что увидеть ее всю целиком было совершенно невозможно!
Громадные крылья шевельнулись, нагоняя пронзительный холод, взгляд огромных, как два прожектора, глаз уставился на серебристо-стального дракона и оседлавшую его черноволосую девушку. Радужная змеица громко и явно неодобрительно фыркнула – и стала уменьшаться. Снова хлопнули крылья, и змеица, изрядно уменьшившаяся, но все равно оставшаяся крупнее самого крупного из драконов, медленно опустилась на торчащий из воды утес. Камень жалобно затрещал.
– Вам же сказали, что вашшшши пароли устарели! – склочным тоном приподъездной старушки объявила она. – А вот нечего домой месяцами не залетать!
– И мой тоже? – поинтересовалась тяжело дышащая серебряная змеица.
– Поменяли сегодня утром. – ехидно уточнила радужная. – Знали бы… если б сидели у себя в пещере, как вам и было велено, Повелительница Грозы. Крылья… ах нет, Зубы Владычицы! – возвысила голос она, и громадные мамуты, потеряв всякий интерес к происходящему на поверхности, канули в глубину. – Вы чем-то недовольны, дочь моя Дъна? – поглядывая на плюющуюся короткими злыми молниями Повелительницу Грозы, поинтересовалась радужная.
– Как можно, Владычица! – Повелительница Грозы склонила голову, вместе с ней поклонилась и свита. – Просто… изжога. От мамутины.
– Вот и не жуй что попало! – проворчала радужная. – Мне и то казалось, что у тебя ляжки разжирели. – фыркнула она и отвернулась, не глядя, как Повелительница Грозы вся окутывается разрядами. – Зсссдравствуйте, змеятки! Сайрус Хуракан, Вереселень Рориг…
Бесцветный воздушник и гигант цвета пламени отвесили поклоны.
– Совсем забросили старую Мамочку!
– Нас… задержали, – выдавил Сайрус Хуракан.
– Прям-таки настаивали, чтоб мы их не покидали, – буркнул Вереселень Рориг. – Но мы рады, что за прошедшие месяцы, вы, Матушка, за нас совершенно не волновались! – голос его аж искрил ехидством.
– Сумели стать Великими, сумейте и о себе позаботиться, – отрезала радужная. – А что за человечка напала на царевну-лягушку?
– Как есть напала, матушка-Владычица! Избила, покалечила дитятко царское! – немедленно наябедничали уже суетящиеся вокруг царевны мамки-няньки. Одна подсовывала ей под спину насквозь мокрую подушку, вторая приплясывала рядом с подносом, уговаривая съесть если не ватрушку, так хоть сушеного мотылика, третья пыталась зеленой пудрой закрасить кожу в тон бородавкам… ну или бородавки запудрить телесной в тон коже.
– Мать моя Владычица Табити-Змееногая, Предвечная и Изначальная! – вмешался Великий Водный. – Позвольте представить вам прибывшую из мира людей Ирину Симурановну Хортицу, наднепрянскую ведьму-хозяйку, и ее свиту! – Спина дракона приподнялась, предъявляя сидящую на нем девушку на всеобщее обозрение. Все еще кашляющий Богдан скатился к хвосту.
– И зачем же они прибыли, Айтварас Жалтис, Великий Водный Дракон? Подданных моих дубьем лупить? Или сссыну моему на шею усесться и ножки свесить?
– Царевна-лягушка использовала свои… природные жабьи особенности, чтобы натравить дружину на высоких гостей, – немедленно выдвинул встречное обвинение Великий Водный. – Мою дружину! Две мои дружины!
Царевна-лягушка протестующее квакнула – нянька немедленно заткнула ей рот ватрушкой.
– Следить надо лучше… за своим имуществом, – наставительно сказала радужная драконица. – И никого она не натравливала. Просто раз уж они тут, почему бы их не использовать для торжественной встречи?
– Этот воинский парад в нас полные колчаны расстрелял! – прогремел Вереселень Рориг.
– Мы не хотели, – пряча глаза, по-детски попытался отпереться воевода Василий.
– Даже не собирались, – с воды подтвердил воевода Зитирон. – А потом как-то так быстро собрались…
– А это проверка ваших воинских умений. Не ослабели ли вы за долгое отсутствие, сссыновья мои! – лихо щелкнула хвостом Табити.
– Предупредили бы заранее, мы б в сторонку отплыли – мы ж дочери. И внучки! – буркнула Повелительница Грозы.
Ее бурчание было высокомерно проигнорировано.
– Теперь, когда все недоразумения выяснены, – вкрадчивым журчанием воды из прохудившегося крана начал Великий Водный, – мы можем наконец принести наши извинения и благодарность достославному Ао Алтан Мелхей Суань-У, Черному Воину за помощь на… нелегком пути. – Он сильно нажал на два последних слова. – И сопроводить наконец высоких гостей в Змеевы Пещеры. Они крайне нуждаются в отдыхе и, увы, лечении.
– Черепахена отпускай. – Табити насмешливо повела желтым глазом на словно бы спящего Черного Воина. Тот в ответ не удостоил ее даже движением морщинистых век. – А чего тут лечить, не вижу. Кроме вкусссса в одежде… – Табити мазнула взглядом по Иркиному платью горничной с Источников.
– Если сейчас у меня крыла не видно, это не значит, что оно не болит. – холодно и спокойно, будто не на боль жаловалась, а прогноз погоды сообщала, обронила Ирка.
Табити удивленно уставилась на нее. Означать этот взгляд мог только одно: и когда это тебе разрешили говорить, девочка? Ирка ответила ей таким же долгим и вроде бы совершенно равнодушным взглядом. Желтизна столкнулась с изумрудом, и на миг показалось, что вода Молочной сейчас вскипит. А потом Табити усмехнулась во всю зубастую пасть и низко прогудела:
– Приношшшшу извинения за это неприятное недоразумение! Наднепрянской ведьме и ее свите будут немедленно предоставлены покои.
Ирка сдержанно и с достоинством поклонилась в ответ, давая понять, что принимает извинения, и… мучительно сглотнула, пытаясь смягчить враз пересохшее горло. Зато ладони стали мокрыми от ледяного пота.
– Вода счастлива предложить свое гостеприимство, – нейтрально любезным тоном сказал Айт.
– Вряд ли на тебя можно возложить ответственность за нашу гостью, учитывая, какие на тебя поступают жалобы, ссссын мой! Без вины арестованные змеи-ямм и наоборот, попустительство преступным пестрым котам… Тебя даже обвиняют в убийстве собрата-крылатого! – радужная змеица укоризненно покачала головой.
– Да! Я свидетель! И вот они тоже! – сверху, чуть не зашибив Табити, свалился черно-красный огненный.
– Не обольщайся, Татльзвум Ка Рийо, ты не свидетель, а обвиняемый! – буркнул Великий Воздушный Сайрус Хуракан.
– Вы еще потребуйте заключить его под арест! – недовольно надулась Табити. – Мы не можем так подрывать авторитет змеев-Лун.
– Меня так можно было! – проворчала Дина.
– Тебя заперли в твоих собственных покоях, теперь ты тут, а не там, что ещшшше раз говорит о ненадежности Воды! – отрезала Табити. – Если у тебя и впрямь есть какие-то свидетели, ссссын мой Водный, отправь их в мои темницы – так будет надежнее!
– Пленники захвачены Водой и по закону находятся под нашим крылом! – парировал Айт. – Зато у меня есть чудесное мороженое, которое я могу доставить на кухню Владычицы, – вкрадчиво предложил он.
– Ты жадный, сын мой! – надулась Табити. – И мороженое тебе, и пленники, и наднепрянскую ведьму под твое крыло отдай – а ведь с ней все хотят побеседовать. Грэйл Глаурунг вот в человечьем мире давненько не был, а тут гостья! Выбирай уж что-то одно – я даже согласна оставить тебе мороженое, можешь не делиться с бедной старой Мамочкой, юный Великий!
– Я могу выторговать только что-то одно – и это точно не мороженое, – тихо-тихо – так, что, кроме Ирки и Богдана у него на спине, никто не слышал, прошептал Айт.
– Если она заберет пленников, доказать, что она на тебя покушалась, не получится, – шепнул Богдан.
«Я скоро буду составлять список: чего НЕ может Великий Водный. Нарушить закон, спорить с мамой…» – подумала Ирка, чувствуя, как ее охватывает раздражение. И тут же мотнула головой, злясь на саму себя. Она же все уже разложила по полочкам: Айт не только ее парень… он в первую очередь никакой не ее парень, а ирийский Великий Водный! Так должно быть, и… она же сама понимала, что именно это ей в нем и нравится! Сейчас он выполняет свои обязанности Великого. Свой долг. Так может, и ей не вести себя как… шестнадцатилетней девочке-подростку, а вспомнить, что и она в первую очередь наднепрянская ведьма-хозяйка? Хозяйке и Великому, может, даже лучше держаться на расстоянии? Ведь долг у них разный, и потребовать от каждого из них тоже может разного. Ирка поднялась, балансируя на скользкой чешуе:
– Я с удовольствием принимаю гостеприимство Земли и буду рада познакомиться с Великим Грэйлом Глаурунгом!
– Поверь, не будешь! – вместе с языком пламени вырвалось у Великого Огненного.
Но Ирка уже подпрыгнула, распуская за спиной крылья.
– Простите, но я устала. Туда, я так понимаю? – спросила черная борзая и, не дожидаясь ответа, полетела в сторону Пещер.
– Ненормальная! – выдохнула Танька, наскоро смазывая запястья и щиколотки полетной мазью и заскакивая на так пригодившуюся ей корягу. Она пронеслась над Айтовой спиной – Богдан запрыгнул на лету – и ринулась вдогонку за Хортицей.
– Дъна! – возопила Табити. Шумно хлопая крыльями, серебряная змеица сорвалась с воды и полетела за гостями. За ней кинулась ее свита.
– К Грэйлу, только к нему! – проводив их взглядом, твердо повторила Табити. – Не переоценивайте себя, змейчики, вы с ней просто не справитесь! А ты куда?! – Удар кончиком хвоста пригвоздил к месту пытающуюся уползти царевну-лягушку. – Вызвалась обеспечить наднепрянской ведьме достойный прием? Вот и скачи обеспечивай! Будешь ее опекать в Пещерах, раз уж со встречей справиться не сумела! – и ударом хвоста запустила пронзительно верещащую жабу в сторону скальной гряды.
Глава 4. В гостях у Земли
Громадные драконьи веки опускались, словно у него сил не было глядеть на сидящую на камне троицу, потом поднимались – в явной и напрасной надежде, что, пока он не смотрел, троица исчезла. Выражение коричневой драконьей морды здорово смахивало на выражение лица домохозяйки, размышляющей над особенно экзотическим продуктом: типа, жарить, варить или сырым? С картошкой оно пойдет или только с каким-нибудь тертым кактусом?
Ирка таращилась на старого змея как разбуженная сова. Вот у нее выражение лица было точно как при встрече с новой инспекторшей из органов опеки: сразу запутать дорогу, лишить памяти и наложить порчу – или подождать из расчета на крохотный шанс, что «новая» окажется вменяемым разумным существом?
– Маменька-Владычица, Хвост ее… в небеса, и правда так велела? – густым, как горный обвал, басом прогудел змей.
– Не может быть ни малейших сомнений, Великий Грэйл Глаурунг! – почтительно-злорадно сообщила Дина. – Вам предстоит взять на себя заботу об удобствах и безопасности наднепрянской ведьмы-хозяйки и ее свиты.
– Ну есть у меня пара-тройка безопасных камер в скале – на глубине десяти тысяч метров, – задумчиво прикинул Грэйл Глаурунг.
– Об удобствах тоже! – напомнила Дина. – Ее высокопревосходительство госпожа ведьма – наша почетная гостья! Ей нужны подобающие покои. Вам также следует представить ее на официальном приеме Матери-Владычице и быть ее опекуном и спутником на всех мероприятиях в честь посольства наднепрянских земель.
– Ты издеваешься, Гроза? – спросил Грэйл Глаурунг, и было совершенно ясно, что Табити, мягко говоря, преувеличила его бурное желание общаться с наднепрянской ведьмой.
– Да как бы я посмела издеваться над Великим? – все так же злорадно продолжала Дина, а Мраченка с Белой Змеей тихонько хихикали у нее за спиной. Разве что Лаума сохраняла полное равнодушие, меланхолично жуя отловленную по дороге крупную улитку. Смотреть на торчащие у нее меж клыков улиткины рожки не было никакой возможности. – Приказ Матери-Владычицы! Нужно также озаботиться подобающими нарядами для госпожи и ее свиты.
Грэйл Глаурунг взревел. Ирка почувствовала затуманивающий сознание запах, вырвавшийся из его пасти, а четверка змеиц во главе с Диной со всех крыльев дернула вон, обгоняя несущуюся за ними волну газа.
– Ффу-уух! – Грэйл Глаурунг шумно выдохнул, потер нос крылом и медленно повернул громадную, как валун, башку к гостям. Глазищи-прожекторы нависли над Иркой, из пасти все еще пахло газом. Ирка попыталась незаметно сглотнуть подкатывающую к горлу тошноту. Танька и Богдан придвинулись к ней с двух сторон, а к ногам прижался кот, по телу которого часто-часто прокатывалась волна дрожи.
Как огромный цветок на чешуйчатом стебле, голова земляного дракона покачивалась над ней, словно примериваясь… Наконец он шумно выдохнул и отвернулся.
– Ну заходи, раз сама пришла… госпожа ведьма со свитой, – прогудел он, и звучало это примерно как «стейк с гарниром». Который – вот занятно! – сам пришел.
«Я не подхвачу кота на руки и не дерну вслед за Диной с криком «Айт, спаси меня»! – как заклятье мысленно повторяла Ирка. – Я наднепрянская ведьма-хозяйка. Я не боюсь земляных драконов. Размером с гору. С когтями как сабли. Дышащих газом. С явно мерзким характером. Жить у которых я сама согласилась!».
Ирка подхватила дрожащего кота на руки и двинулась следом за волочащимся по неровному каменному полу кончиком коричневого хвоста.
– Ты уверена? – одними губами шепнула Танька. Ирка только пожала плечами – в чем? Что этот звероящер сожрет и не заметит? Да на все сто!
Богдан держался за рукоять меча. Понятно, что против земляного дракона в отливающей гранитом броне клинок не поможет – но хоть как-то успокаивает!
Грэйл Глаурунг остановился перед неровной, точно изрытой, каменной стеной. Раздался протяжный вздох, рокот, как при обвале и… часть стены отделилась. Появился валун-голова с пещерами-глазами и окатышем-носом, скала-туловище, глыбы-ноги и ровные длинные каменюки вместо рук.
– Голем! – Танька задрала голову, чтобы видеть каменного гиганта.
Кончик хвоста Грэйла Глаурунга с грохотом шарахнул об пол, земляной змей вывернул шею и ожег Таньку взглядом.
– Что мне, и слова не скажи? – невольно прячась за спину Богдана, прошептала та.
Каменный голем со скрипом выпрямился, уперся валунами-ручищами в стену – и та повернулась, открывая драконьих размеров проход. Скребя чешуей по стенам, Грэйл Глаурунг протиснулся внутрь. Темный зев прохода выжидательно и, кажется, издевательски взирал на переминающихся у порога ребят. Троица переглянулась… Ирка первая перебросила ногу через высоченный каменный порог, соскользнув по другую сторону. Голем задвигался снова – и проход начал медленно закрываться у них за спиной.
– Что вы там возитесь? – пророкотало из темноты, и начали вспыхивать факелы.
Из-под прикрытых век Ирка разглядела грубо высеченный в скале коридор.
– Земляной Господин наш батюшка! – Навстречу им, по-утиному переваливаясь с лапы на лапу, спешила песочная змеица, толстенькая и кругленькая, как свежевыпеченная булочка. Пасть ее была ощерена в приветливой улыбке. – Никак у нас гости?
– Гости на наши кости! Маменька удружила! Покои им, вишь, нужны. Подобающие. Шевелите ногами, человечки! – и Земляной со скоростью разогнавшегося паровоза попер по тоннелю, едва не смахнув с дороги толстенькую змеицу.
– Ты б хоть предупредил, братец, мы б там прибрались! – всплеснула крыльями толстушка.
– Ты, Панька, им еще дорожку ковровую раскатай! Перебьются, – буркнул Земляной, несущийся вперед, не глядя, поспевают за ним гости или нет.
Пробежка по тоннелям завершилась у новой глухой стены. И снова голем, на сей раз поменьше, высотой со шкаф, потянул запорный камень. Грэйл Глаурунг взмахнул хвостом, то ли приказывая, то ли приглашая. Преисполненная самых дурных предчувствий Ирка перешагнула высокий порог и… зажмурилась.
По глазам била роскошь. Нет, не так – РОСКОШЬ! Все, что Ирка читала в «Хозяйке Медной горы» о красотах подземных залов, меркло перед этим! Сперва Ирке показалось, что на стенах висят пестрые ковры, но, шагнув ближе, она поняла, что это переливы малахита и яшмы. Словно картины, стены были забраны в рамы золотых колонн. Всюду в беспорядке натыканы столики с отделанными камнем столешницами, шкафчики из мохового агата с напоминающими лесную чащу узорами камня, табуретки и стульчики, вырезанные из цельных кристаллов. Ручки шкафчиков украшали многокаратные бриллианты, рубины и изумруды, а обсидиановый пол – розетки из драгоценных камней. С потолка многоярусной сосулькой спускалась люстра из хрусталя, настолько огромная, что и дракона бы выдержала. Драконьих размеров ложе стояло среди сталактитов, точно у змея меж зубов, и его покрывали бесчисленные шитые золотом и драгоценными камнями подушки (как на этом спать существу без чешуи?), инкрустированные мелким драгоценным бисером простыни (КАК-НА-ЭТОМ-СПАТЬ?!) и подбитые мехами одеяла (ну хоть что-то…). Больше всего Ирку потрясло одеяло на синем – синем! – пушистом меху, крытое рытым бархатом3 и сплошь расшитое… золотыми цепочками!
«Безнадега, под этим тоже спать нельзя. Оно ж наверняка стучит, если во сне ворочаешься!» – в шоке подумала Ирка, ежась от холода камней.
– Что, не нравится? – недобро прищурился Грэйл Глаурунг. – Так у меня есть чудесные подземные камеры! – И снова грохнул хвостом.
Споткнувшийся о рубины Богдан молча и отчаянно запрыгал на одной ноге от боли.
– Батюшка Земляной! – укоризненно воскликнула песочная змеица.
– А если мне не понравится в камере, вы предложите чудесную погребальную нишу в стене? – Ирка почувствовала, что с нее, пожалуй, хватит. Посол она тут… или так, случайно зашла? Вообще-то зашла, если не случайно, то нелегально… но змеи-то об этом не знают!
– Спокойно, Ирка! – раздалось откуда-то из-за сталактитов. – Тут есть чудесный садик!
Ирка огляделась – и когда Танька успела смыться? – и рванула на голос. И снова зажмурилась:
– Какая прелесть!
Соседняя комната была вдвое меньше зала с кроватью и походила на чайное ситечко – скальный потолок над ней был сплошь усеян мелкими дырочками, сквозь которые золотыми лучиками падало солнце – прямо на ярко-зеленую травку. Травяной пол то вздымался холмиками, на которых так удобно сидеть, то опадал небольшими ложбинками, в которых еще удобнее сворачиваться калачиком. То там, то тут его покрывали мелкие пестрые цветочки, а посредине тянуло к потолку трепетные клейкие листочки тонкое деревце. Ирка обошла деревце по кругу – трава мягко пружинила под ногами, – запрокинула голову, жмурясь от солнечных лучей. И хотя ничего вроде не изменилось, вдруг почувствовала, как все здешние груды камней разом спадают с ее души:
– Как здорово!
– Спасибо! – засмущалась песочная змеица.
– Так это вы сделали? – Танька взмахом руки обвела комнатку-лужайку. – Это потрясающе красиво! И так нежно! Я ведьма Татьяна, это Богдан, а это наша Ирка, наднепрянская ведьма-хозяйка, и ее кот… по имени Мак!
– Змеица Пан Лун, – смущенно пробормотала песочная.
– О! Хранительница Скрытых Сокровищ! – с уважением воскликнула Танька.
– Надо же, знаете! – всплеснула крыльями змеица. – Хранительница и есть – ключница я здешняя! Надо ж кому-то проследить, чтоб змеи наши грязью по самый гребень не заросли!
– Грязь тоже земля! Кончай с ними любезничать, Панька! – рыкнул Грэйл Глаурунг.
– И то! – деловито согласилась змеица. – Кормить пора.
– Сладостей у нас нет, – склочным тоном сообщил Грэйл Глаурунг.
– Как это нет? – возмутилась Пан Лун. – А варенья всякие? А пироги? Все сейчас будет!
– Долго ты мне будешь противоречить, несносная ты ящерица! – взревел Грэйл Глаурунг.
– Разве ты какой приказ дать изволил, Земляной Господин наш батюшка? – вопросительно склонила голову Пан Лун. – Неужто детей сладкого лишить? Чем же они так провинились? Али скаредничать изволишь?
– Тьфу, упрямая баба! – демонстративно сплюнул Великий Земляной. – Делай что хочешь! Только в нарядах ваших я не участник, так и знайте! – Взмахнув крылом так, что ветер взлохматил девчонкам волосы, он повернулся, только чудом не сбив Богдана хвостом, и выбрался за двери.
– Вы на него не серчайте! На самом деле он добрый… только раздражительный очень, – сказала Пан Лун. – А кушать сейчас будем – даже не сомневайтесь! И пирожков принесу, и яблочек, и котику мясца парного!
– Мррр! – благостно ответил Иркин кот, отныне носящий имя Мак, и потерся о драконью лапу.
– Ути, масяпуся мой мохнатенький! – мгновенно умилилась змеица, и огромный коготь очень бережно почесал кота под подбородком. Кот запрокинул голову и блаженно прикрыл глаза, урча как довольная жизнью трансформаторная будка. – И чего пестреньких не любят? Такой красавец! Надо поглядеть, может, сливочки еще остались! – Пан Лун заторопилась прочь.
Некоторое время трое друзей молча глядели друг на друга, а потом Ирка плюхнулась на ближайший холмик и обхватила коленки руками:
– Что делать-то будем? – Она натянула край мокрой юбки горничной на многократно разбитые коленки.
– Сливки есть, – муркнул кот, приваливаясь к Иркиным ногам.
– Тебе бы только жрать! – яростно почесывая ему бок, пробурчала Ирка. – Если еще и котлет дадут, ты вообще обо всем забудешь!
– Какие котлеты – та змеица парное мясо обещала! – всполошился кот.
– Если сливки не считать – какие варианты? – вытаскивая из-за спины меч и тоже усаживаясь в мягкую траву, спросил Богдан.
– Не понимаю: чего вы паникуете? Будем официально представляться Владычице Табити-Змееногой! – Танькин энтузиазм слегка отдавал истерикой.
– Ага. Фурор произведем чрезвычайный, – оттягивая край грязной рваной юбки, хмыкнула Ирка. – Ну это-то ладно… – В конце концов, есть подаренный босорканями сверток, хотя еще неизвестно, что там внутри! – Но что мы будем говорить? – продолжала она, отгоняя картинку, как она в драной юбке идет между двумя рядами разряженных змеев, а впереди катятся хихиканье и мерзкий шепоток.
– Претензии предъявлять будем! А чего они наших мертвецов будят, военные заводы громят? А если мы у них тоже… кого-нибудь разбудим и что-нибудь разгромим?
– Кажется, Табити именно этого и боится, – криво усмехнулась Ирка. – А кроме того, нам скажут, что к заводу и мертвецам они не имеют отношения и чтоб я не втравливала Ирий в свои семейные дела!
– Змеи там тоже были! – воинственно объявила Танька. – Не станут же они утверждать, что мы тут все одна большая дружная семья?
– Проссстите? – недоумевающе прошипели сверху, и падающий в травяную пещеру солнечный свет померк.
Сквозь солнечное отверстие в потолке пещеры на Ирку глядел темный глаз, прорезанный желтым вертикальным зрачком. По крыше медленно, как стоялая вода, перетекал громадный серебристо-стальной змей.
