Илона Шикова
Скромница для хулигана
Глава 9
– Давай уйдем отсюда и на улице вызовем полицию, – предлагаю первое, что приходит в голову из-за страха.
– С ума сошла? Может, он там развлекается с голой девицей, прикинь, какими идиотами мы окажемся? – шепчет в ответ. Почему-то мы, не сговариваясь, говорим негромко, как будто боимся нарушить тишину.
– Мы будем еще бóльшими идиотами, если зайдем туда сейчас. По-моему, в квартире никого нет, – прикладываю ухо к щели и прислушиваюсь. – Не нравится мне это.
– Мне тоже. – Антон локтем толкает дверь и первым делает шаг в пустую квартиру, кивком головы предлагая мне следовать за ним. Двигаюсь, еле дыша, боясь произвести хоть малейший шум. – Дверь закрой. Только ручку руками не трогай, – командует парень. – На всякий случай, – уточняет он, а я начинаю понимать, какой именно случай он имеет в виду, и сердце, кажется, уходит в пятки. – И свет включи.
Автоматически делаю, как он говорит, нащупав выключатель в коридоре и плотно прикрывая входную дверь, толкнув ее плечом. Яркий свет вспыхивает, освещая узкое пространство.
– Михалыч? – кричит Антон, двигаясь по коридору на кухню.
– Тихо ты, – зачем-то снова перехожу на шепот. – Сейчас все соседи посбегаются. Еще обвинят в незаконном проникновении.
– Мне кажется, его тут нет.
Стою на месте, наблюдая, как Антон медленно двигается, заглядывая сначала на кухню, после чего перемещается в зал, заглядывая в темные комнаты.
– Давай еще в спальне проверим? – какое-то непонятное предчувствие беды посещает меня, но я об этом пока ничего не говорю. – Вдруг он спит?
– Вдруг он на луну улетел? – кривляется Антон, выходя из пустого зала. – Ерунду не говори, – продолжает свой путь мой спутник, направляясь в спальню. – Или его здесь нет, или… – он не успевает закончить, как резко останавливается на пороге комнаты, нащупав на стене выключатель и включив свет. – Твою мать…
Я зачем-то следую за ним и, не ожидая настолько внезапной остановки Антона, повторно врезаюсь в его спину лбом. После последней фразы, точнее тона, каким она была сказана, решаюсь выглянуть из-за его спины, снова потирая ушибленное место. Лучше бы я этого не делала.
Первое, что бросается в глаза – открытая дверца пустого сейфа, расположенного на противоположной от входа стене. В предчувствии самого ужасного опускаю глаза вниз, после чего в моей голове вихрем проносится несколько мыслей одновременно: “Бежать. Кричать. Рыдать. Потерять сознание…”
Выбираю последнее, закрываю глаза и начинаю медленно оседать по стене, отказываясь верить в происходящее, потому что на полу лицом вниз лежит мужчина. Скорее всего, мертвый. На затылке запекшаяся кровь, а вокруг головы – небольшая лужа красного цвета…
Все-таки отключаюсь на несколько секунд, потому что прихожу в себя от того, что кто-то трясет меня за плечи.
– Мартышка, очнись, – слышу знакомый голос прямо над ухом.
– Я же просила меня так не называть, – тихо отвечаю, не открывая глаз, все еще надеясь, что все увиденное несколько минут назад – просто дурной сон.
Конечно, до этого момента нечто подобное мне видеть приходилось только в кино, поэтому я оказалась просто не готова к тому, что произошло в спальне.
– Раз язвишь, значит, все в порядке. Глаза открой, – мужская ладонь гладит мою щеку, и от этих прикосновений еще больше не хочется возвращаться в себя окончательно.
– Там … Михалыч?
– Да, – отвечает мне Антон.
– Он… – боюсь произнести то, о чем думаю.
– Мертв, – понимает парень меня без слов. – Скорее всего, – тихо добавляет. – Думаю, что лежит он здесь довольно давно, часа три-четыре, не меньше. Давай я отведу тебя в коридор, а сам здесь внимательно все осмотрю.
Позволяю крепким мужским рукам поставить меня на ноги, и на автопилоте, все еще с закрытыми глазами, двигаюсь за Антоном, точнее туда, куда он меня заботливо направляет. В коридоре опять сажусь на корточки, облокачиваясь о стену, заверив парня, что со мной порядок.
Время движется медленно, а сердце стучит так громко, что мне кажется, его стук слышен даже на улице. Пытаюсь выровнять дыхание и успокоиться, как слышу из спальни:
– Аня, иди сюда. Кажется, он жив.
Резко подрываюсь и бегу в спальню. Антон сидит на корточках и щупает шею Михалыча. Стараюсь не смотреть на пробитую голову и кровь. Приседаю рядом и беру руку мужчины в свою. Она теплая, а насколько мне известно, у мертвых такого не бывает, хотя я могу и ошибаться.
– Пульс есть, но он слабый, – произносит парень.
– Надо вызвать скорую, – смотрю на него испуганными глазами.
Антон молчит. Встает, проводит рукой по волосам, а затем по лицу, закрывая глаза. Не пойму его реакции, но упорно жду ответа, продолжая за ним наблюдать, не отпуская руку Михалыча. Мне сейчас кажется, что именно он должен принять решение.
– Ладно, – наконец-то произносит мой спутник, доставая из кармана телефон. – Будь по-твоему.
– Ему надо помочь, – говорю жалостливым голосом. – Мы не можем его бросить.
– Я же сказал, сделаю, как ты хочешь, – Антон отвечает грубо, набирая номер, при этом не глядя на меня. – Хоть и будут у нас с тобой после этого большие проблемы.
Сторожилов объясняется с девушкой, спрашивая у меня точный адрес, после чего нажимает сброс. Снова проводит рукой по лицу, глядя на телефон. И снова набирает номер, прикладывая мобильный к уху.
– Куда звонишь? – интересуюсь, так как думать сейчас не могу. Мыслей нет никаких, и они упорно не хотят возвращаться в мою многострадальную голову.
– Полицию вызываю, – отвечает кратко, после чего выходит из комнаты.
А я продолжаю сидеть в такой позе дальше, держа Михалыча за руку. Не помню, что говорю в тот момент, пока кто-то не касается моего плеча. Поднимаю голову вверх, и вижу мужчину в белом халате.
– Девушка, вам лучше пройти на кухню, – говорит врач, помогая мне подняться.
Ноги затекли и упорно не хотят двигаться. Смотрю на Михалыча, точнее его неподвижное тело, а на глаза наворачиваются слезы. Смахиваю их рукой и медленно передвигаю ногами, направляясь на кухню, чтобы освободить место санитарам.
Буквально через пару минут после прибытия скорой в квартиру вваливаются сотрудники полиции во главе со следователем – молодым парнишкой, который сразу берет бразды правления в свои руки, раздавая всем указания. Очень громко кричит, чтобы мы с Антоном не покидали территории квартиры, после чего отправляется пообщаться с врачом.
На кухне усаживаюсь на табурет, так как не знаю, сколько придется ждать. А ноги подкашиваются, и нет сил стоять на одном месте. Антон в коридоре разговаривает с кем-то по телефону, даже не глядя в мою сторону. В голове такой сумбур, что впору записываться на прием к психиатру.
Не знаю, сколько проходит времени, как на кухню заходит следователь, начиная задавать стандартные вопросы – откуда знаю, как долго знакома и кем прихожусь. Отвечаю на автопилоте, даже не задумываясь над своими словами, как из глаз начинают литься слезы. И снова нет сил, чтобы остановить их.
– Давайте вы завтра нас допросите, – слышу голос Антона, а после чувствую, как он берет мои руки в свои, аккуратно сжимая мои пальцы в своих теплых ладонях, присаживаясь на корточки передо мной. – Не видите, девушке плохо.
– Молодой человек, – говорит следователь строгим тоном. – Не указывайте мне, что делать.
– А то что будет? – продолжает мой спутник, переводя взгляд на мужчину.
– А то посажу на пятнадцать суток за хулиганство.
Сторожилов усмехается, снова глядя на меня. Проводит одной рукой по щеке, вытирая слезы.
– Антон, не надо. Со мной все в порядке, я отвечу на все вопросы, если это поможет найти тех, кто чуть не убил Михалыча.
– Завтра, Аня, все завтра. А сегодня тебе надо отдохнуть, – продолжает нежно гладить кожу под глазами, и от этих прикосновений становится так тепло и уютно, что хочется послать весь мир к чертям. И остаться с ним вдвоем.
– Антон Владимирович, если я не ошибаюсь, – следователь встряет в наш разговор.
– Не ошибаетесь, – бурчит в ответ парень.
– Вы же умный мужчина, должны понимать, что препятствуете следствию.
– А вы должны понимать, – Антон снова поворачивается к следователю лицом, – что девушке плохо. Никто не собирается препятствовать. Но за ночь ничего не случится, а завтра мы явимся на допрос в любое время. Только скажите, куда.
– Добрый вечер, – слышу незнакомый мужской голос и поднимаю глаза.
– Наконец-то, – мой спутник встает на ноги и здоровается с вновь прибывшим за руку. – Илья Николаевич, объясните господину следователю, что мы завтра ответим на все его вопросы. А то он какой-то непонятливый, честное слово.
– Антон Владимирович, – парнишка вскакивает на ноги. – Вы что себе позволяете?
– Простите, как вас величать? – мужчина берет следователя под руку и выводит из кухни в комнату.
Михалыча уже увезли, и в квартире только сотрудники полиции. Немного прихожу в себя от временной передышки.
– Это кто? – киваю в сторону двери.
– Адвокат, – отвечает парень спокойно. – А то мы так до утра здесь проторчим.
Тишина начинает давить, но лучше уж так, чем надоедливые вопросы. Антон стоит ко мне спиной, засунув руки в карманы. Глядя на него, мне почему-то снова хочется плакать, но я сдерживаюсь, так как на кухню возвращаются следователь с адвокатом.
– Я запишу все ваши координаты, – спокойно произносит парень. – А завтра с вами свяжется другой следователь. Дело, скорее всего, заберут в следственный комитет. Не выключайте телефоны.
– Отлично, – произносит Антон и первым диктует свои данные, включая адрес и номер мобильного.
Глава 10
После него настает моя очередь. Следователь кривится, уверена, ему не нравится, что на него давят, но молча записывает, а затем протягивает мне протокол допроса для подписи и настоятельно рекомендует не покидать город. Странный он какой-то, честное слово. В моем теперешнем состоянии хотя бы до кровати ближайшей добраться, не то чтобы ехать за несколько сотен километров в неизвестность. Да и зачем?
– Мы здесь все осмотрим, – говорит следователь, когда мы уже стоим на пороге кухни. – А после закроем квартиру. Ключи останутся у нас, я их видел на тумбочке. Последний вопрос. Есть какие-то предположения, кто бы мог это сделать?
– Понятия не имеем, – отвечает Антон, не давая мне возможности даже рта раскрыть. После чего берет меня под руку и тянет к выходу.
На улице прощаемся с адвокатом и садимся в машину.
Едем в тишине по уже довольно пустынным улицам. Надо что-то сказать, но не могу подобрать нужные слова. Смотрю прямо перед собой, боковым зрением замечая, что Антон периодически косится в мою сторону.
– Все в порядке? – парень первым прерывает тишину.
– Спасибо тебе, – тихо отвечаю, поворачиваясь к нему лицом.
– Не за что, – усмехается одними уголками губ. – Сегодня правда надо отдохнуть и собраться с мыслями, что делать дальше.
– В смысле? – то ли от усталости, то ли от волнения, но я не совсем понимаю, о чем он ведет речь.
– В том смысле, Ань, что мы с тобой пока единственные подозреваемые. И завтра нам вывернут всю душу наизнанку, пытаясь перевалить на нас всю вину, – Антон делает паузу, глядя на меня. Мы стоим на светофоре, поэтому на дорогу смотреть не обязательно. – Подумай сама, зачем кого-то искать, если вот они – два кандидата в грабители? А если еще выяснят, что мы с тобой когда-то встречались, то могут сделать вывод, что близки до сих пор. Ты меня покрываешь, а я треснул Михалыча по голове. А что, идеальная версия. И ловить никого не надо.
– Ты сейчас серьезно? – за все время его пламенной речи мои глаза округляются все шире и шире.
– Абсолютно, – Сторожилов кивает утвердительно в ответ, подтверждая свои слова. – Это я тебе рассказываю один из вариантов. Поэтому не хотел, чтобы сегодня ты что-то не то сказала из-за волнения, и нас закрыли в камеру, чтобы мы там хорошо подумали над своим поведением. Поверь, менты это умеют.
– Мне уже страшно, – я произношу на полном серьезе, вжимаясь сильнее в спинку сиденья.
Загорается зеленый свет, но Антон продолжает на меня смотреть, не трогаясь с места.
– Не переживай, – парень сжимает мою руку. – Прорвемся.
Давит на газ, и машина резко трогается с места.
– А куда мы едем? – понимаю, что поворот к моему дому мы уже пролетели.
– Ко мне, – спокойно отвечает мой спутник. – Лучше не спорь, – поднимает указательный палец вверх, когда я открываю рот, чтобы возмутиться. – Не могу оставить тебя сейчас одну. Во-первых, тебе может грозить опасность. А во-вторых, – он делает паузу, продолжая смотреть на дорогу. – Мне так будет спокойнее, – добавляет тихо, каким-то очень уж слишком печальным голосом.
И мне почему-то не хочется пререкаться. Молча отворачиваюсь к окну, продолжая рассматривать окружающий пейзаж.
Насколько мне известно, Антон жил в одном доме, даже подъезде с Мишкой Андреевым, но мы почему-то проезжаем это место, через несколько минут въезжая во двор новой элитной многоэтажки.
Антон паркуется на свободном месте, после чего первым выходит из машины, обходя ее спереди, помогая выйти мне. Ну, надо же, какой джентльмен. А говорил, что не будет этого делать.
Почему-то его прикосновения успокаивают, и я немного расстраиваюсь, когда он убирает руку. Иду за ним следом, но он опять удивляет, открывая дверь подъезда и пропуская меня вперед.
Квартира у Антона отличная. Нет, не так – шикарная! Три изолированных просторных комнаты, большая кухня и огромная (по моим меркам) ванная.
– Я думала, ты живешь по старому месту жительства, – произношу, грустно улыбаясь, когда заканчиваю осмотр.
– Решил сменить, – Антон усмехается в ответ. – Нравится?
– Очень, – выпаливаю первое, что приходит в голову. Правда, наверное, при этом краснею, так как мой спутник пристально на меня смотрит.
Тяжело вздыхаю, но тут резко кружится голова, и меня качает из стороны в сторону. Черт, как не вовремя. Пытаюсь удержаться за стену, но крепкие мужские руки обнимают меня за талию, не давая упасть.
– Тебе надо отдохнуть, – тихо произносит, держа меня в своих объятиях.
– Думаю, не помешает, – делаю глубокий вдох, затем выдох, чтобы прийти в себя окончательно.
Антон, придерживая меня за талию одной рукой, ведет в спальню. Даже сопротивляться нет сил, да и не хочется, если честно. Так уютно в его надежных руках. Какое-то наваждение, честное слово. Это точно нервы. Или волнение. Мне нравится находиться в объятиях Антона Сторожилова! Такого в принципе не может быть. Но сопротивляться все равно не хочется.
В спальне он стаскивает с кровати огромный плед, который заменяет покрывало, расстилает постель и усаживает меня. Снимаю легкую короткую курточку, рукой нащупывая телефон. Достаю из кармана свой гаджет – так и знала: двадцать шесть пропущенных вызовов от Дарины. Почему я не слышала? Смотрю на экран и понимаю, что забыла включить звук, который отключила еще в обед на работе, чтобы не трезвонили все, кому не лень.
– Мне надо позвонить, – нажимаю кнопку последних вызовов.
– Думаю, сейчас не стоит, – Антон забирает телефон из моей руки.
– Но Дарина волнуется, – смотрю на него пристально. – И сумку я в кафе оставила.
– Уверен, она ее забрала. Переживет госпожа прокурорша до утра, ничего не случится. А поволноваться ей полезно.
– Антон, так нельзя, – стараюсь говорить строго, но все равно получается как-то уж очень жалостливо. – Всего один звонок. Просто скажу, что со мной все в порядке. А то в твою квартиру может вломиться спецназ.
– С нее станется, – бурчит в ответ, пару секунд думает, но протягивает мне назад мобильный.
Дарина отвечает на первом же гудке.
– Где тебя носит? – кричит в трубку. Антон кривится, но молчит.
– Не ори, со мной все в порядке, – отвечаю, тяжело вздыхая. – Уже знаешь?
– Конечно. Забыла, кем я работаю? Ты где?
– У Антона, – говорю аккуратно, при этом наблюдая за реакцией парня. Он замирает на месте, глядя мне прямо в глаза.
– Скажи этому упырю, если с тобой что-то случится… – снова кричит прямо мне ухо.
– Я поняла, – нагло перебиваю пламенную речь Дарины. – До утра останусь здесь, завтра следователь на допрос вызовет.
– Без меня в комитет ни ногой! Попробую пробить, что к чему. Отбой, – и подруга выключается.
Честно говоря, ее реакция меня вводит в ступор. Я-то думала, она сейчас орать будет, чтобы я отсюда сваливала, а еще лучше сама за мной приедет. Но Дарина, как ни странно, очень спокойно восприняла эту новость. Видимо, мне и вправду лучше побыть пока рядом с Антоном.
– Я все слышал, – говорит парень, улыбаясь одними уголками губ. – Не стоит повторять. Кстати, ты, наверное, голодная? – я только киваю головой в ответ. – А у меня в холодильнике мышь повесилась. Обычно я в клубе ем, а здесь только ночую. Ладно, ты пока отдыхай, а я пиццу закажу – тут за углом пиццерия, быстро доставят.
И он выходит из комнаты. А я падаю головой на подушку, закрывая глаза. Боже, как же я устала!
Не знаю, сколько проходит времени, но слышу звук открывающейся двери. Делаю вид, что сплю, свернувшись калачиком, но голос Антона заставляет все-таки “проснуться”:
– Мартышка, пицца прибыла!
– Не называй меня так, я же просила, – тяжело вздыхаю, открывая глаза и переворачиваясь на спину.
Парень стоит с подносом в руках, на котором находится пицца, пакет сока и два стакана. Трясу легонько головой, прогоняя наваждение, а Антон начинает улыбаться.
– Точно ты? – наблюдаю, как он ставит поднос на кровать. – В клубе у себя стажировку проходил?
– Раз язвишь, значит пришла в себя, – садится на край кровати, после чего облокачивается на руку.
Между нами поднос, а мы смотрим друг на друга в ожидании неизвестно чего. Начинаю шевелиться, пытаясь принять сидячее положение.
– Ешь давай, – Антон берет один кусочек и протягивает мне вместе со стаканом, в который наливает сок.
– Если честно, то я не голодна, – кривлюсь, так как и вправду кусок в горло не лезет. Единственное, что сейчас хочу – это побыть в тишине и поспать.
– Мартышка, – начинает парень, но я его перебиваю:
– Сторожилов! – шиплю в ответ. – Я же просила!
– Пока не съешь, будешь Мартышкой! – улыбается, засовывая в рот кусок пиццы.
Метаю молнии, но повторяю за ним следом. Сама не замечаю, как съедаю три громадных куска, после чего падаю назад на подушки.
– Всё, больше не могу, – вздыхаю. – Иначе умру от обжорства.
– Ты всегда так мало ешь, или просто меня стесняешься? – Антон встает с кровати и берет поднос в руки.
– Всегда, – отвечаю тихо. – И тебя я не стесняюсь.
– Тогда я выключаю свет, а ты ложишься спать, – и он разворачивается и направляется к двери. Правда, на пороге останавливается. – И раз уж ты меня не стесняешься, то давай договоримся: если что-то случится, приснится кошмар или замучает бессонница, то ты меня разбудишь, идет? – он смотрит мне прямо в глаза в ожидании ответа.
– Идет, – киваю утвердительно головой, соглашаясь, лишь бы он поскорее ушел и оставил меня в одиночестве.
– Тогда спокойной ночи, – выключает свет, выходит из комнаты и закрывает за собой дверь.
Лежу несколько минут, после чего сползаю с кровати, чтобы раздеться. Сил нет двигать в душ, еще и мимо зала, где сто процентов спит Антон. И уверена, что с открытой дверью. Поэтому идти туда нет желания. Хочется просто лечь и скорее уснуть.
Накрываюсь теплым одеялом и закрываю глаза. Но сна нет ни в одном глазу. В голову лезут одни и те же непрошенные мысли, точнее вопросы: куда влез Михалыч, кто его чуть не убил, а главное за что? Вопросов много, а ответов не предвидится. По крайней мере сейчас.
И самое важное – что теперь делать мне?
Еще и Сторожилов рядом приклеился, фиг отлепишь.
Хотя, в свете последних событий мужская поддержка не помешает. Но только не он. Или он. Черт, я опять запуталась. Почему все так нескладно в моей жизни? Вот надо же было мне одиннадцать лет назад опоздать на урок. Единственный раз, который перевернул всю мою жизнь…
Глава 11
Одиннадцать лет назад…
В будильнике садятся батарейки, и он “забывает” разбудить меня вовремя. На часах без пятнадцати восемь, и я понимаю, что катастрофически опаздываю на алгебру. Точнее, не так – я уже опоздала, за что получу строгий выговор минут так на пятнадцать от учительницы по математике, которая будет отчитывать меня перед всем классом, рассказывая о моей безответственности и отсутствии уважения к старшим. Поэтому по пятницам мы стараемся приходить в школу минут за десять, а то и за двадцать до начала урока, чтобы уж наверняка не опоздать.
Отец с мамой второй день на какой-то экономической конференции в Москве, оставив меня на хозяйстве и прочитав лекцию о том, что я уже взрослая, а потому должна сама отвечать за свои поступки.
Бегаю по квартире, на ходу застегивая брюки и надевая блузку с пиджаком. Быстро чищу зубы, причесываюсь и хватаю портфель. Стону, понимая, что вчера забыла его собрать. Как не вовремя! Точно, безответственная.
Кидаю в него тетрадки с учебниками и пулей вылетаю на улицу. Если ускориться, можно опоздать всего минут на пять, а значит попасть ещё только на перекличку и возможно избежать выговора.
До школы десять минут ходьбы, но я лечу на всех парáх, периодически поглядывая на часы. А стрелки, как назло, слишком быстро двигаются вперед.
Уже проходит семь минут после звонка, когда я взлетаю по ступенькам крыльца, открывая тяжелую дверь, и ударяюсь лбом в чью-то грудь.
– Ай, – тру ушибленное место, поднимая голову вверх. Рука так и замирает на лбу, а на меня нападет ступор.
– Какая неожиданная встреча, – красавец Антон улыбается на все тридцать два зуба. – Мартышка собственной персоной. И прямиком в мои объятия.
– Вообще-то, у меня имя есть, – огрызаюсь в ответ, но пройти дальше нет никакой возможности, так как парень полностью загораживает вход, стоя в дверях.
– Вообще-то, я в курсе, – продолжает ухмыляться.
– Пропусти, – пытаюсь убрать его руку, которая преграждает мне путь, но он даже не двигается в сторону. Прирос он к полу, что ли?
Прошло две с половиной недели после того, как мы с девчонками ходили смотреть на Сторожилова. Я встречала его несколько раз в школьном коридоре на переменах, но он только усмехался, глядя на меня. А я отводила взгляд, быстро проходя мимо.
Пару раз даже подмигнул, после чего я краснела, ускоряя темп.
И вот теперь столкнулась с ним, что говорится, лоб в лоб. А у меня алгебра, на которую я катастрофически опоздала. И училка, которая будет читать теперь лекцию не пятнадцать, а целых двадцать минут.
– Куда торопишься, красавица? – Антон смотрит на меня сверху вниз. Еще бы, почти на голову выше, учитывая, что я в ботинках на ровной подошве. При моем-то росте все, кто выше метра семидесяти пяти, кажутся мне гигантами.
– На алгебру, – отвечаю тихо.
– Далась она тебе.
– Пусти, говорю! – бью его по руке, выкрикнув последнюю фразу слишком громко.
– Ого, – делает Сторожилов удивленные глаза. – А у тебя характер, крошка. Люблю таких.
– Каких таких?
Смотрю ему прямо в глаза, в которых пляшут черти. И почему-то напрочь забываю об алгебре.
– У которых есть характер, – отвечает с кривой ухмылкой на устах. – А слабó прогулять урок? – прищуривается, а у меня дыхание перехватывает от такой наглости. Что он о себе возомнил, в конце-то концов?
– Ты в своем уме? – кручу пальцем у виска. – Хочешь, чтобы меня Пантелеевна потом живьем в землю закопала?
Пантелеева Наталья Павловна, или просто Пантелеевна, как ее называет вся школа, наша классная руководительница, по совместительству учитель моей любимой физики. Никогда не кричит на нас за опоздания и прогулы, в отличие от той же математички, но ворчит так нудно, что лучше бы кричала, честное слово.
– Да ладно тебе, в первый раз, что ли, – произносит небрежно парень, но, глядя на мое лицо, которое становится пунцовым, добавляет: – Ты что, никогда школу не прогуливала? – одна бровь ползет вверх.
– Нет, – отвечаю сухо, но правдиво. – Только по болезни или уважительной причине.
– Примерная девочка, значит. А я – хулиган, – смеется в ответ.
Конечно же, он красавчик. Все девчонки в школе по нему сохнут, пытаясь привлечь его внимание. Я бы тоже не прочь поучаствовать, но понимаю, что шансы мои на фоне длинноногих красавиц с каждодневным боевым раскрасом равны нулю. Обидно, но не смертельно.
– Не соизволите ли вы, уважаемый хулиган, пропустить меня вовнутрь, – говорю ехидным тоном, вызывая громкий смех у парня.
Долго он будет смеяться, вгоняя меня то в ступор, то в краску, потому что не могу оторвать свой взгляд от его лица? Нравится он мне, и ничего не могу с этим поделать.
– А давай вообще сегодня школу прогуляем? – выпаливает Антон, когда прекращает смеяться, снова вгоняя меня в состояние столбняка. Прямо мистика какая-то.
– Чего? – спрашиваю удивленным голосом.
– Ну же, разочек можно. Что, – делает паузу, – никогда не хотелось? – последнюю фразу произносит с придыханием, наклоняясь к моему лицу. – Обещаю культурную программу.
Не знаю, точнее не понимаю, что со мной происходит в тот момент, но какие-то предохранители сгорают в моей голове, и пробуждается азарт вместе с адреналином. И фиг с ним, что завтра я об этом пожалею, но когда-то надо перестать быть скромницей, каковой меня считают, и хотя бы разочек рискнуть.
– А давай, – выпаливаю с улыбкой на устах.
– Тогда разворачиваемся на сто восемьдесят градусов и бегом к воротам, пока нас не засекли, – и протягивает мне руку, в которую я вкладываю свою ладонь без раздумий.
Бежим через школьный двор к воротам, не замечая ни ветра, ни парочки встречающихся учеников, которые так же, как и я недавно, опаздывают на урок и смотрят на нас удивленно. Но в данный момент мне все равно, что подумают обо мне окружающие.
Уже за воротами Антон достает из кармана ключи от машины и нажимает на кнопку. Раздается писк, и темно-синий седан мигает габаритами, показывая, что сигнализация разблокирована.
Замираю на месте, глядя, как Антон подходит к водительской двери. Открывает ее и смотрит в мою сторону.
– Чего замерла на месте? Давай, прыгай, пока нас не поймали.
– Подожди, – говорю строгим тоном. – Тебе лет сколько?
– Причем здесь мой возраст? – парень смотрит на меня с удивлением.
– При том, что права у тебя есть? – продолжаю свой допрос, а Антон усмехается. – Покажи.
– А иначе не поедешь? – прищуривает один глаз.
– А иначе мы идем пешком, – складываю руки на груди. – Ну, я жду.
Парень хлопает дверью и подходит ко мне. Так близко, что приходится сделать шаг назад. При этом наша игра в гляделки продолжается. Не могу отвести глаз, хотя и пытаюсь.
– Мартышка, – говорит полушепотом, а я кривлюсь. Хоть и невинное прозвище вроде, но мне почему-то не нравится. Особенно, если это говорит он, даже если из его уст это звучит очень нежно и интимно. – Мы же решили сегодня прогулять, нет? А раз рискуем нарваться, то какой смысл останавливаться? Ну же, садись в машину, – делает еще шаг в мою сторону, ловя за руку. – Я её нагло стырил у отца, который сейчас в командировке, – а мои глаза начинают округляться. – И прав у меня нет, – снова ехидная улыбочка. – Да никто нас не остановит, не переживай. Я буду очень аккуратно вести.
– Врешь? – я все никак не унимаюсь, так как с законами дружу.
– Вру, – усмехается Антон, но мне все равно от этого не легче.
Он меня успокаивает? Наивный, даже не догадывается, что скорость – это мое второе начало. Или первое. Но быструю езду я люблю не меньше, чем возиться со спорткарами.
Только вот вождение без прав…
– Точно права есть? – продолжаю давить, хотя в глубине души уже сдалась.
– А если нет, то не поедешь? – провоцирует этот красавчик в ответ.
– Ладно, – тяжело вздыхаю. – Уговорил. Но если прав нет и нас поймают, – мотаю головой из стороны в сторону. – Даже боюсь представить, что я с тобой сделаю.
