Илона Латгале
Гном
– За чем плыть-то? – удивился молодой.
– За Беллой.
– За этой деревяшкой?! Да ты, старый, совсем из ума выжил!
– Плы-ви! – грозно сказал старый сторож и так посмотрел на молодого, что тот попятился и чуть не свалился в море.
– Тьфу ты, старый черт, – ругнулся он, – ладно, ладно, плыву уже! Вот взбредет же такое в голову!
Все еще ворча, он разделся и быстро поплыл в темноту. Не было его довольно долго. Гном, прижавшись к старому сторожу, весь дрожал, думая о несчастной судьбе Беллы.
Но вот сначала далеко, потом все ближе и ближе показалась голова молодого сторожа. Потом стали видны его руки, и в одной из них – о счастье! – он держал мокрую куклу.
– Белла, Белла! – радостно закричал Гном!
– Белла, Белла! – еще радостней отозвался старый сторож.
Они рассмеялись от счастья, взялись за руки (при чем старому сторожу пришлось изрядно наклониться) и изобразили какой-то радостно-прыгучий хоровод.
Когда молодой сторож, дрожа от холода, выбрался на берег, Гном схватил свою куклу.
– Белла! – нежно сказал он.
Кукла молчала.
– Я люблю тебя! – сказал Гном.
Но кукла снова не издала ни звука.
– Замерзла, наверное, – не в силах вынести горестного взгляда Гнома, сказал старый сторож. – Отогреется и заговорит. Ты где живешь-то?
Гном на секунду замялся, не зная, можно ли выдавать свое жилище, но потом решился.
– Вон там! – он указал на старую башню.
– Вот те на! – удивился старый сторож. – Сто лет тут охраняю, а тебя и не приметил. Ну, приглашай в гости.
Гном кивнул, и они поднялись в башню, где развели очаг, возле которого Гном усадил Беллу, а сторожа разложили мокрую одежду.
– Хорошо ты тут устроился, – попивая горячий чай, сказал молодой сторож. Старый подозрительно взглянул на него и, когда Гном отвернулся, шепнул на ухо:
