bannerbannerbanner
Тендровский узел

Игорь Сорокин
Тендровский узел

Полная версия

Оба прожектора «Ударного» и боевые прожекторы мониторов «Железняков» и «Мартынов» включаются в подсветку берега противника и ослепление его защитников. «Звездные» очки проявляют вспышки орудий и спаренные с ними блики от прицелов. Сейчас главная задача среди десятков вспышек и бликов найти парные им блики прицелов и направить в это место луч единственного рабочего оптрона, сосредоточив на нем огонь всего доступного бортового залпа. Наконец вспышка орудия и совмещенный с ним блик прицела опознаны, и тут же зенитный дальномер и все орудия получили целеуказания от Котова на поражение крайней левой цели – вспышки-блика. Слышны репетования команд на надстройке и затухающие на палубе правого борта.

В районе цели сосредоточивается круглый свет вначале боевого прожектора с мачтовой площадки. Целый участок берега вдруг подсвечивается ярко-красным мигающим светом, к которому прибегает более плотный, такой же ярко-красный пульсирующий свет оптрона. Вот он пробежался вправо – влево, замер на несколько мгновений, и в этом месте прекратились вспышки огня пушки противника. На зону красного пятна с пульсирующим ярко-красным световым зайчиком прибежали султаны и вспышки наведенных орудий и начали перемешивать разрывами светящееся пятно. Десятка секунд хватает для того, чтобы освещенный красным светом участок орудия противника превратился в пылевое облако с тонущим внутри него светом. Управляющий огнем Котов переводит огонь на новую цель. Еще десяток секунд, и ярко-красное мигающее световое пятно подсветки прожектора перешло на новое место, а следом прибежал его младший брат, ищущий блик прицела стреляющего орудия, а еще через некоторое время к парочке светящихся объектов прибегают султаны разрывов наведенных орудий.

Через десять минут огонь артиллерии с румынской стороны исчез, но красный луч прожекторной системы не успокоился – он нашел цепочку, созданную пятью близкими бликами, протянувшуюся прямо по земле у небольшого бугорка (скорее всего, блиндаж или дот), и вновь туда побежал более узкий, но значительно более яркий луч оптрона, потянув за собой султаны разрывов. Несколько мгновений ничего не происходило, и вот прекратили стрельбу минометы и горные пушки, стреляющие с закрытых огневых позиций у юго-западной окраины поселка. Ответный огонь прекратился, и только перестрелка в районе геодезического знака, взрывы ручных гранат да выстрелы танковых башен бронекатеров извещали о продолжении обороны противником уже в черте поселка, на румынской стороне.

Пять минут напряженной тишины вдруг сменились новым огнем двух 47-миллиметровых пушек. Явно уменьшившаяся скорострельность и точность стрельбы была компенсирована приближением кораблей, идущих на боевом галсе к берегу. Вновь вокруг мониторов поднялись колонны водных всплесков. Обороняющиеся явно выделили «Ударный» как главную цель и сосредоточили огонь на мониторе. Сигнальщики без всякой указки навели на левое орудие пульсирующий луч боевого прожектора, за которым побежал и световой «зайчик» луча оптрона, вот он нашел блик прицела но вспышки выстрелов не прекратились.

– Ничего себе, чего же он не замолкает? – выдал Кротов.

– Сосредоточь огонь орудий, – единственное, что я смог предложить.

Еще несколько мгновений и репетованных команд, и корабль вновь содрогнулся от бортового залпа. В это же мгновение на баке разорвался 47-миллиметровый снаряд, заклинив носовую башню 41-К. Еще через минуту подавленная артустановка противника поднялась в воздух от разрыва 130-миллиметрового снаряда.

Оставшееся в одиночестве орудие противника, стреляющее явно без прицела, – ну не было там никакого сопутствующего блика – замолчало еще через минуту, когда его накрыли разрывы сосредоточенного огня бортового залпа всех трех мониторов.

Еще через пятнадцать минут, совершив два боевых галса, корабли встали на швартовку у левого берега напротив Периправы. По расчищенному рейду пошли корабли флотилии и суда Черноморского пароходства.

В 11 часов 50 минут последний из шестнадцати кораблей и катеров Дунайской флотилии покинул рейд Периправы. Всего четыре лодки с десантниками, примерно пятьдесят бойцов, покинули район высадки, остальные остались в Периправе.

Мы идем к Черному морю.

Глава 4
Червь сомнения, или а что если…

Переход по неспокойному Черному морю – волнение было три балла – добавил переживаний за живучесть. Плоскодонный корабль, корпус которого собран на заклепках, получил изгибы корпусных листов и потерю некоторого количества заклепок. В двух отсеках пришлось откачивать воду, а в остальных наладить непрерывное дежурство и обеспечить готовность к борьбе за живучесть. Не только на «Ударном» море продемонстрировало свой норов, уже через пару часов перехода поступили семафорные донесения с разных кораблей, катеров и судов с информацией о борьбе с поступлением воды в отсеки.

Ночной переход к Одессе прошел в плодотворной беседе с начштаба флотилии Григорьевым.

Любой переход корабля требует непрерывного нахождения командира корабля в рубке или на мостике. Почти столько же времени находится на мостике и Григорьев. Ночной переход предоставляет достаточно времени для общения в ходовой рубке или на мостике. Виссарион Виссарионович Григорьев, начальник штаба Дунайской флотилии, почти семь лет прослужил на Амурской флотилии, а с января 1934-го по сентябрь 1937 года командовал монитором «Красный Восток».

В 1934 году «Красный Восток» под его командованием занял первое место на флотилии по огневой подготовке и последующие три года удерживал это место. Как начальник штаба Дунайской флотилии Григорьев неоднократно взаимодействовал с сухопутным командованием и представителями авиации. Разностороннее академическое образование, опыт и ум позволяли ему схватывать идеи на лету. Шапкозакидательство и крючкотворство будущему командующему Днепровской флотилии были чужды. Именно до него я и решил довести информацию о возможном развитии боевых действий в августе – сентябре на юге Украины и в Северном Причерноморье и роли Дунайской флотилии в этот период.

Очередная выпитая чашка крепкого чая на мостике закончилась моим приглашением начштаба посмотреть карту разведобстановки по югу Украины и Северного Причерноморья и обсудить выводы разведотдела флотилии по развитию ситуации в ближайший месяц или два.

Не надо забывать, что почти месяц – уже в период ведения боевых действий – командный состав разведотдела при моем непосредственном участии и наводящих вопросах стал вести карту отслеживания фронта не только в Дунайском, но и Днепровско-Бугском бассейне. Сводки Информбюро, передаваемые по радио для советского народа, и аналогичные радиоперехваты новостей румынского и немецкого радио вступали в противоречия не только по территориальным, но и по временным рамкам.

Специально созданная калька возможного плана наступления вермахта, набранная согласно разведотчету якобы плененного немца-разведчика, позволила ориентироваться в глобальных результатах анализа. Далее в первую пару недель практический опыт в нанесении обстановки позволил начать оперировать такой величиной, как среднесуточный переход подразделений вермахта на севере и в центре Украины. То, о чем в открытую заговорили только в семидесятых годах, – подразделения Кейтеля, Ромеля и Гудериана перемещались со скоростью сорок километров в сутки, а иногда и семьдесят, – озвучили дунайские разведчики уже в конце июня 1941 года, а в первых числах июля мы начали прогнозирование наступлений немецких и румынских частей на Украине. Мне было проще, я примерно представлял, как будут развиваться события, наводя направления анализов обстановки в правильное русло.

Неполная информация средств радиоперехвата официальных источников воюющих противников выявила необходимость создания разведывательно-информационных групп при штабах 14-й армии и Южного фронта. Налаженная связь с разведотделами Днепровской и Пинской флотилий и обмен информацией позволили уточнить обстановку в Днепровско-Бугском бассейне.

Главное, стал неоспоримым факт – четырнадцатисуточный пятисоткилометровый прорыв вермахта на глубину территории Советского Союза (отсюда и скорость наступления моторизованных частей – примерно сорок километров в сутки) имел место с 22 июня по 6 июля. Начавшееся с 10 июля сражение под Смоленском ознаменовало новый период активности вермахта и его союзников на Восточном фронте.

Посланные к Днестровскому лиману Лусков и Нечипайло с двумя отделениями разведчиков морпехов смогли обнаружить в селении Удобное подразделения отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, прикрывавшего отход частей 9-й армии с Дуная и юга Молдавии, с пустыми топливными баками грузовиков-буксировщиков.

Банальное отсутствие топлива… и как итог – десятки брошенных орудий, танков, тракторов и грузовиков 14-го стрелкового корпуса в районах переправ на севере и юге Днестровского лимана.

Для обеспечения дальнейшего следования дивизиона с двух катеров слили солярку и даже приняли на ответственное хранение:

– пяток 76-миллиметровых зенитных орудий образца 1931 года;

– парочку 37-миллиметровых зенитных орудий, одно – с разбитым векторным прицелом;

– машину с ПУАЗО-2;

– три грузовика боеприпасов;

– четыре трактора «Сталинец»;

– пару мотоциклов.

Какой командир не воспользуется случаем и не прикроет душу и тело, оставляя части огневых средств при отступлении, не словом БРОСИЛ, а АКТОМ приема-передачи материальных ценностей на «ответственное хранение» морякам, заверенным круглой гербовой печатью настоящей воинской части.

Моряки выделили бензина и солярки столько, сколько смогли, а что не хватило заправить, то взяли под охрану, то есть на хранение.

Далее, в течение трех дней два катера и три баркаса организовали поставку топлива по воде, от селения Затока, со стоящей там шаландой «Богатырь» разведотряда, в селение Удобное, и последующий переезд автоколонны вдоль западного берега лимана к Черному морю. В селении Затока на берегу Черного моря зенитные орудия отделили от артиллерийских лафетов и погрузили на шаланду. Еще два перехода к острову Березань, и там разгрузили имущество. Немедленный доклад на «Ударный», и как итог – еще один бонус для выживания появился у экипажа монитора. Теперь к нашему приходу в Николаев комплект зенитных орудий взамен временных уже будет готов к установке на монитор.

 

Появилась реальная возможность установить на монитор – по правому и левому борту в районе надстройки – две пары 76-миллиметровых зенитных орудий. Над моторным отделением возможно размещение двух 37-миллиметровых зенитных орудий взамен ранее установленных там 20-миллиметровых пушек «ШВАК».

Еще на Дунае, во время первых же боевых стрельб, выявилась трещина на люльке 130-миллиметрового орудия, возникла необходимость ремонта башенной установки монитора на Николаевском заводе. Настрел орудий главного калибра также подошел к пределу и потребовал замены стволов главного калибра, сказалась интенсивная огневая деятельность монитора.

Теперь, когда возникла течь корпуса, миновать монитору завод стало невозможно. В это же время, пользуясь случаем, планирую совершить и модернизацию монитора. Не надо забывать то, что еще весной отработанная установка на борт монитора 76-миллиметровых зенитных орудий и их боевое применение в бою у Периправы доказало необходимость и возможность их установки на корабле. Противник тоже постарался подтвердить правильность решений и действий.

При выходе в Черное море, до наступления ночи, шестерка румынских гидросамолетов Cant Z.501 успела совершить налет на растянувшийся почти на пять километров конвой покидающих устье Дуная кораблей. Флот для такой армады кораблей и судов выделил в прикрытие крейсер «Коминтерн», лидер «Харьков», эсминцы «Шаумян» и «Бодрый». Самым современным зенитным вооружением мог похвастаться только лидер «Харьков»: его два 76-миллиметровых зенитных орудия типа 3-К смогли единственные создать эффективный заградительный огонь на боевом курсе тихоходных самолетов, забравшихся на максимальную высоту бомбометания. Большая высота бомбометания не могла спасти атакующих от противника…

Оставшееся вооружение крейсера и эсминцев, типа 76-миллиметровых пушек «Лендера» и 45-миллиметровых артустановок 21-К, имеемых в конвое, безнадежно проигрывало в огневой производительности и точности обстрела целей. Разрывы и трассеры снарядов создали целое облако. Наконец к разрывам снарядов двух зениток лидера «Харьков» присоединился огонь двух стволов 76-миллиметровых орудий батареи зенитчиков, развернутых на мониторе «Ударный», группы разрывов уверенно начали приближаться к цели.

Однако стереотипы мышления остались на старом уровне. Обе 41-К башни, носовая и кормовая, начав почти показную стрельбу с двигающимися к цели очередями, неожиданно в два раза уменьшили темп стрельбы и вместо непрерывных тянущихся к целям жгутов дымных следов и разрывов самоликвидации 45-миллиметровых зенитных гранат в сторону цели полетели одиночные снаряды.

– Котов, что за хрень, что с башенерами мзашными?! Они что, гороха наелись, стреляют как пьяные тараканы?!

– БП раз, БП восемь, почему снизился темп стрельбы?

– КП раз, БП раз, в башнях боезапас кончился. Заряжающие, третьи номера перешли на подноску в подбашенное.

– А где приписные?

– Нет их. Один ранен, определен в госпиталь, а второй в корпосту на надстройке.

Ветераны гражданской войны в Испании – гидросамолеты Cant Z.501 – прекрасно справлялись с катерами и мелкими судами, однако, оказавшись под сосредоточенным огнем зениток конвоя, с максимальной высоты сбросили бомбы и ушли на юг.

Фактически я сам создал условия для срыва стрельбы очередями 45-миллиметровых башен 41-К.

Решив использовать корпост как выносной наблюдательный пункт воздушной обстановки и для тренировки, разместил их за надстройкой, обязав докладывать воздушную обстановку радисту – планшетисту ПВО, пост которого я развернул в ходовой рубке. Вновь возник вопрос о необходимости увеличения численности экипажа.

С наступлением навигационных сумерек ветер начал набирать силу и постепенно перерос в порывистый, создав трехбалльную штормовую погоду.

Вот эти вопросы я и хотел обговорить с начштаба. Пройдет время, и мои выкладки проверятся событиями – либо подтвердятся, либо окажутся ошибочными, но в сознании зама командующего останутся и будут всплывать при многих постановках задач в бою или при изменении обстановки.

Наконец чай выпит, можно пообщаться.

– Василий Виссарионович, а как вы смотрите на то, чтобы, пока мы на мостике, рассмотреть кое-какие выкладки нашего разведотдела, в свете последних событий, в связи с чем мы и покинули Дунай. В рубке на штурманском столе предлагаю рассмотреть карту разведчиков и аналитические выводы наших командиров-разведчиков.

– Прохоров, что ты там такого обнаружил, что не можешь утерпеть до берега?

– Придем на берег, и мгновенно текучка засосет, а пока идем в кильватере, то можно и не только на навигационную карту посмотреть. Разведчики наши тоже не зря хлеб едят. Выводы уж больно интересны и животрепещущи.

– Ну что ж, давай посмотрим.

В ходовой рубке на маленьком столике штурмана поверх навигационной карты раскладываю карту разведобстановки с направлениями прошлых ударов вермахта и его прорывов от Западной Украины и до центра Украины.

На карте четко указана примерная среднесуточная скорость движения вермахта в первые две недели войны, в частности маршрут ударных частей Кейтеля и танков Гудериана. На наиболее значимых направлениях были нанесены пунктиры стрел возможных наступлений вермахта и даты в июле и августе.

Синие пунктирные линии от Житомира через Белую Церковь выходили к Днепру у Переяславля, далее огибая притоки Южного Буга, направлялись на Кировоград и устремлялись к Николаеву. На острие атаки 1-я танковая группа Кейтеля, с главной ударной силой в виде дивизии СС «Адольф Гитлер» и мехкорпуса. От верховьев со стороны Винницы по левобережью Южного Буга вторая синяя стрела 17-й армии вермахта и венгерского корпуса устремлялась к Первомайску, где войска должны встретиться с танкистами 1-й танковой группы. Красным пунктиром обозначался Уманьский котел, включающий в себя 6-ю и 12-ю армии.

Как итог, в Первомайске оказывается 18-я армия, а мимо Одессы к Николаеву откатывается 9-я армия, подгоняемая 11-й армией вермахта и 3-й румынской. Это планируемые действия на 7 августа.

Еще через неделю все правобережье Днепра заштриховывается синим пунктиром.

Особо отмечены:

– Запорожье (14–18 августа – взрыв Днепрогэс, прекращение судоходства по Днепру и приливная волна полтора-два метра высотой);

– Одесса (к 7 августа потерявшая железнодорожную коммуникацию и оказавшаяся в окружении со стороны суши уже к 10-му числу);

– Николаев, оказавшийся в окружении в результате совместного выхода частей 1-й танковой группы Кейтеля с севера (нарушение железнодорожной коммуникации) и 11-й армии к Днепровско-Бугскому лиману к 13 августа (в районе Парутино немецкие батареи перекрывают своим огнем лиман и возможности перевозок сил и средств в Николаев и Херсон со стороны моря);

– Херсон (16–18 августа основной фарватер окажется простреливаемым даже стрелковым оружием);

– Каховка (оказавшись на стыке зон ответственности 9-й и 18-й армий, станет плацдармом вермахта на левобережье Днепра);

– Очаков (с 13 августа окажется в окружении со стороны суши); не постеснялся я нанести пунктирный удар с переправой через Березанский лиман (южнее дороги Одесса – Николаев) и, как итог, перекрытый Днепровско-Бугский лиман.

Отдельно указаны на карте возможные зоны ответственности флотилии на Буге и Днепре, со своеобразными ограничениями возможностей маневра силами и своего рода возможностью потери сил, оказавшихся севернее Очакова, Херсона и Запорожья.

Не забыл на карте отразить и возможность окружения Пинской флотилии ударом 6-й армии вермахта в сторону Днепра из города Коростень.

Выводы:

1. Захват городов-портов Николаев, Херсон и Очаков дает возможность перебазирования на их аэродромы почти 400 единиц самолетов (около трех полков истребителей и около четырех полков бомбардировщиков и полка гидросамолетов в Николаеве), с использованием их для завоевания господства воздухе на Южном фронте и в Северном Причерноморье.

Подлетное время к району боевых действий для люфтваффе составило десять – тридцать минут, в то время как для авиации Черноморского флота (базирующейся в Крыму) и армейской (базирующейся в Мелитополе) составило от тридцати минут до часа. И как факт – количество самолетовылетов разных сторон стало неравноценным.

2. Выход вермахта к Северному Причерноморью создает условия для отказа от возможности десантных операций со стороны моря войсками союзников. И как итог – ввод войск Италии в Украину на сухопутном фронте, а не в десантных операциях на Черном море.

3. Захват Николаева с его развитой инфраструктурой транспорта, судостроения и машиностроения резко усилит возможности службы тыла группы армий «Юг».

Вначале Григорьев скептически отнесся к синим и красным пунктирам на карте всей Украины. Ведь пока только Западная Украина, часть центральной Украины и северная часть Молдавии окрашены в синий цвет и реально были оккупированы.

– Прохоров. Ну что у тебя здесь за фигня нарисована. Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что ты со своими разведчиками изобразил. Это явным паникерством попахивает. А как ты красиво окружения именно наших армий нарисовал. Что, взял и из пальца высосал информацию? Почему наши должны отступать аж до Днепра? Чем вообще вы с Зайцевым и Беззубовым занимаетесь? Тебе что, делать нечего?

– Василий Виссарионович, сегодня бои идут уже на линии Кишинев, Могилев-Подольский, Винница и Белая Церковь. Исходя из периода двухнедельного первого наступления немцев, реально вырисовывается ежесуточное откатывание фронта на восток на сорок километров. Танковая группа вермахта со стороны Житомира вышла к Белой Церкви и Днепру. Маловероятно, что Кейтель начнет переправу через Днепр в районе чуть южнее Киева. Там у него нет шансов. Зато он явно навис над 6-й и 12-й армией и получил возможность обойти бассейн реки Южный Буг с востока, практически не участвуя в боях за переправы при форсировании рек. Появилась прямая дорога на юг, к Кировограду и Николаеву, городам, в которых подразделения армии отсутствуют. Единственная преграда на пути на восток – это Днепр, и его с наскока не взять.

– Почему вдруг под Уманью будет окружение двух армий? Как ты, находясь за сотни километров от Умани, прогнозируешь там поражение армейцев?

– Все довольно просто. Что такое 6-я и 12-я армии? Это прошедшие тяжелые бои в Западной Украине армии, которые фактически с нуля восстанавливались в последние три недели. Их вывели из состава Юго-Западного фронта и переподчинили Южному фронту, заставив тыловые службы фронта восстановить их количественный и качественный состав. Фактически все, что было в Одесском военном округе, вдруг отправили на север. Людские ресурсы восстановились легко, а оружие пришлось собирать отовсюду. К примеру, в Одессе даже трофейные румынские винтовки и весь боезапас к ним ушел на север. Если фронт прорвут на стыке Южного и Юго-Западного фронтов, то командиры этих частей будут до последнего удерживать позиции, оставаясь в окружении.

– С чего ты взял, что в Одессе нет стрелкового оружия и боеприпасов?

– Наши старший лейтенант Лусков и главный старшина Нечипайло уже две недели как отрабатывают операцию в Днестровском лимане. Послали катер за боезапасом в Одессу. А там пустые склады. Нет ничего, кроме наганов и кавалерийских шашек. Единственное подразделение в городе со стрелковым оружием – курсанты Одесского училища, их и послали на север области – железнодорожные пути оборонять. Все, что было, ушло в Винницу в 12-ю и 6-ю армии.

– Ну и что. Отправили, что было, скоро новое оружие и боеприпасы подвезут.

– Товарищ начштаба. Ну что вы говорите. Откуда привезут? Под Киевом явно своим частям не хватает снабжения, вот и передали шестую и двенадцатую армии Южному фронту. По железной дороге, которую танки со дня на день пересекут, – маловероятно. Там еще через Днепр переправы наладить надо. Из Николаева по Бугу через Первомайск, рекой и железной дорогой, возможны поставки, но в Причерноморье нет городов типа Тула – кузницы стрелкового оружия. Получается кружной путь – Дон, Азовское море, Черное море и, наконец, Буг. Да пока такой маршрут освоишь, немец уже к Николаеву дойдет.

– Это ты, Иван Александрович, говоришь только о снабжении, а где же твои боевые возможности частей определены?

– Так, Василий Виссарионович, армии и дивизии – это ведь не корабли и суда. Это ежедневный расход патронов и снарядов в прямом столкновении. Если нет у солдата патронов, а у орудия снарядов, у тыловиков топлива и фуража, тогда полноценные дивизии и армии получаются только на бумаге карт и в отчетах штабов. Еще и в таблицах историков – типа Суворова. Мало того что обе армии собраны с нуля, так еще и необходимо патроны к винтовкам обеспечить. Боеприпасов на Южном фронте уже сегодня нет. Что будет через неделю или две? Вот и получается, что безоружные армии начнут откатываться на восток.

 

– А почему все же окружение? Откуда такая уверенность?

Как я ему скажу, что в советской истории воспеты пятьсот бойцов, вооруженных бутылками коктейля Молотова, отбивших захваченную румынами батарею при обороне Одессы. Военно-исторический журнал перестроечных времен публиковал текст такой телеграммы из Ставки защитникам Одессы: «…нет стрелкового оружия – …куйте копья…»!!!

Родной дед (Роман Афанасьевич Куприевич) призван был в Очакове и отправлен в Одессу, один из трех тысяч мобилизованных. Там при обороне сидел в окопе со своим отделением, у которого была одна винтовка на десятерых. Сидели все и ждали, когда первые номера будут убиты или ранены и, наконец, к следующему дойдет очередь стрелять. Дед был восьмым в очереди на винтовку, сквозное ранение в легкое почти на год вывело его из строя. Закончил войну в Кенигсберге. Всю оставшуюся жизнь он радовался потом, что его – тяжелораненого – эвакуировали в Новороссийск. Сослуживцев в Одессе более не встречал. Мало выжило тех ветеранов.

Чего стоила оборона в Запорожье моста через Днепр и остров Хортицу! Там политработники даже фильм снимали, как безоружную толпу красноармейцев на немецкие танки и автоматчиков прикрытия посылали. Три немецких танка в тот день там, на мосту, и остались, а сколько безоружных красноармейцев – неизвестно.

Японские камикадзе спустя несколько лет, обвязанные взрывчаткой, бежали на советские танки, а вот красноармейцы с пустыми руками в 1941 году героями не считались. Добыл себе в бою оружие – молодец, честь тебе и хвала, нет – трус и предатель.

– Так ведь война моторов получится. Немцы по большой дуге начнут заворачивать все войска с севера на юг со стороны Белой Церкви, на некоторых участках, с хорошими дорогами успеют и по семьдесят километров в день сделать. Моторесурс рассчитывается примерно как пятьсот километров на единицу бронетехники. Вот и получаем глубину прорыва в течение двух-трех недель. Из Молдавии тоже пойдет удар в сторону Днепровско-Бугского лимана, с целью перекрытия артиллерией тамошнего судоходства. Пешие войска за моторизованными подразделениями не угонятся. Вот и получится серия котлов в проекте – частей армий, прижатых к морю или реке. Отсутствие боеприпасов в армии Южного фронта позволит вермахту идти к Днепру с максимальной скоростью, потом удерживать котлы безоружных окруженцев.

– Да, в чем-то ты прав, и я помню, Александрович, твои удивительные допущения в конце прошлого и в начале этого года. Хотя верить не хочется – просто жуть получается.

– Почему не верится. Скажите, а разве не получили мы телеграммы из Севастополя, в которой говорится, что нет стрелкового оружия даже для тысячи краснофлотцев, для увеличения состава нашей морской пехоты.

– И все же считаю, что твои, Иван Александрович, допущения по шаткости всего нашего фронта недостаточно обоснованы. Тем более что планирование на уровне сухопутного фронта для нас не столь важно. Для нас главный противник будет, скорее всего, Румынский флот.

– Какой флот? Румынам надо судоходство по линии Констанца – Дунай обеспечить. Итальянцы только сверхмалые подлодки смогут перевезти на Черное море. Сотни десантных плашкоутов еще построить надо. На все это необходимо время. Товарищ начштаба, более всего думаю, будет у нас прямое столкновение наших кораблей с танками Кейтеля. Разница в бронировании, размерах и живучести кораблей и танков несопоставима. Соответственно, если вдруг самые мрачные прогнозы претворятся в жизнь, то нам просто придется бросать корабли и суда.

– Рано ты армию со счетов сбрасываешь. Хотя Измаил нам пришлось оставить в связи с отходом армии, надеюсь, повторно такого не произойдет. Думаю, это еще не главная опасность. Если вермахт выйдет к Днепру по всему правобережью, у флотилии исчезнет главная база. Ближайшей, получается, будет Одесса или Севастополь. Окруженные и простреливаемые артиллерией Одесса и Очаков отпадают как место базирования. Севастополь – морской порт. Получается, следующим театром военных действий станет Азовское море и устье Дона, – вдруг сделал вывод Григорьев. И, кажется, сам удивился своей догадке.

– Думаю, что мы будем бороться за устье Днепра и вход в Днепровско-Бугский лиман до последней возможности, соответственно окажемся под ударами воздушной группировки противника в первую очередь. Ведь мы будем самыми близкими целями с аэродромов Николаева и Херсона… Поэтому предлагаю все три батареи нашего зенитного дивизиона установить на трофейных мониторах или на самоходных баржах. Как показал эксперимент установки 76-миллиметровых зениток на «Ударном», это вполне реально и эффективно. В случае чего сможем их использовать и как батареи для прямого боевого столкновения, с танками, так и для стрельбы по невидимым целям. Такой вариант базирования позволит их без всяких вопросов перебрасывать рекой или морем на нужный участок. К румынским мониторам все равно нет 120-миллиметровых боеприпасов, а так мы сможем их активно использовать.

– А почему не предлагаешь оставить орудия и батарею, которую сегодня на борту держишь?

– Наши разведчики на берегах Днестровского лимана уже собрали оставленные частями 9-й армии зенитки и даже перевезли в Николаев орудия. По плану завтра в ночь «Ударный» и «Железняков» пойдут в Николаев на ремонт. Вот там окончательную модернизацию корабля и сделаем.

– И что же собираешься делать на корабле?

– Кроме установки четырех 76-миллиметровых орудий заменю две самодельные установки 20-миллиметровых ШВАКов на пару 37-миллиметровых зенитных автоматов, над моторным отделением, придется усилить, конечно, крышу машинного отделения и палубу на участке надстройка – машинное отделение.

– Хорошо говоришь, но где разместишь столько необходимого боезапаса? Баржу с боеприпасами за собой не потянешь.

– Японцы до сих пор на кораблях типа эсминец и ниже кубриков для матросов не строят, личный состав там спит на боевых постах. Думаю, сейчас летом освободим оба кубрика, а это целых два отсека под хранилища с боезапасом. Если начнутся проблемы с базированием и усилением интенсивности боев, то это будет самое то. А придет зима, тогда и будем решать вопрос с размещением личного состава. Пока натянем тенты над палубой, так лето и часть осени и перетерпим. Уже сейчас наш кормовой кубрик заполнен 76-миллиметровым боезапасом.

– Еще что собираешься делать с кораблем в заводе? Уж как-то все просто.

– Изменю немного надстройку. Уже сейчас в рубке не протолкнуться. Расширю боевую рубку на два метра, вправо и влево по метру, и выдвину вперед к башне еще на полметра. Получу больше места и смогу выставить посты планшетиста с планшетом ПВО, связиста УКВ и телефониста. Кроме этого, вместо брезентового ограждения мостика установлю броневые листы, получатся дополнительные экраны ходовой рубки, и станет более безопасен мостик в бою. Верхняя часть рубки, не прикрытая экранами мостика, также оденется в экраны. На все зенитные пулеметы и орудия установлю броневые щиты.

– И ты что думаешь, найдешь столько брони в Николаеве.

– Конечно. Скорее всего, уже через пару недель вопрос об эвакуации Николаева станет ребром, и тогда брать можно будет все. Кроме этого, в Измаиле мои механики листовым железом целую баржу загрузили.

– Ты слишком пессимистичен, Иван Александрович. Этак ты, может, и в нашу победу уже не веришь?

– В победу верю. Вот только не скорую. Этак к весне, может быть, следующего года.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru