Игорь Соловьев
Сапфир забвения
Беззвучно шевеля губами, парень сверился со знаками на полках и ткнул в одно из тел:
– Должно быть, этот!
Грег Морроу подошел и развернул холщовый саван.
– Да, это Дрим Унвинд.
– Положите его на стол и дайте больше света, – распорядился рыцарь, снимая плащ.
Грег и Родрик перенесли тело и взяли в руки масляные фонари. Дэниел развернул холстину и начал осмотр.
Минувшее с момента смерти время уже начало вносить в труп изменения. Кожа покойного утратила естественное тепло, истончилась, приобрела бледно-пепельный оттенок. Широко раскрытые глаза остекленели, придав лицу выражение страдания и безысходности. Приоткрытый рот мертвеца обнажил желтые зубы и вывалившийся темно-лиловый язык. По всему телу тут и там растеклись пока еще слабые гнилостные пятна – первые признаки разложения.
– Во что он был одет, когда его нашли? – Дэниел повернул обнаженного покойника набок.
– Ночная рубашка и колпак, – вспоминая, ответил Грегор. – Всю одежду здешних бедолаг Леонард хранит отдельно. Иногда ее забирают родственники, а случается, в ней же хоронят тела. Но уж купца, я полагаю, обрядят во что-то более достойное.
Осмотрев бледную синюю полосу на шее мертвеца, Грант перешел к пальцам рук. Синяки нашлись и там.
– Бедолага сопротивлялся, силясь сорвать удавку с шеи, – отметил Дэниел. – Значит, он находился в сознании, когда убийца набросил петлю.
– А могло быть по-другому? – спросил Родрик.
– Конечно. Задушить оглушенную жертву гораздо проще. Но тогда бы не было синяков под ногтями.
– Разумно, – согласился Грег Морроу.
– А что с орудием убийства? Вы нашли его?
Дэниел подал знак, и стражники завернули тело обратно в саван.
– Да, обычный кусок пеньковой веревки, – сообщил помощник шерифа.
– Значит, с этой стороны зацепиться не за что? Тогда вот что, – Грант надел плащ, – проводите меня в дом покойного Унвинда. Может быть, там мы найдем что-нибудь интересное.
– А как быть с телом? – спросил Грегор. – Можно ли выдать его родственникам?
– Да. Полагаю, я увидел всё, что хотел, – рыцарь обошел храпящего на лавке Леонарда и распахнул дверь.
После мрачных стен мертвецкой, свежий воздух пьянил. Ветер, разогнавшись на речном просторе, врывался на улицы, свистел и стискивал прохожих в порывистых объятиях. С неба текли нити холодного дождя, скрипели растопыренными ветвями деревья.
По пути в купеческий квартал им встретилось немало нищих. Уставшие грязные люди бродили в поисках пищи и топлива для костра. Часть бедняцких домов уже были разобраны на дрова и сожжены.
– Отчего в городе такой недостаток дров? – спросил Дэниел, когда троица спутников миновала очередной грязный переулок. – Вокруг ведь полно леса.
– Всё это владения дворян, – пожал плечами Грегор, обходя здоровую лужу. – Кто же позволит голытьбе там рубить?
– Раньше нас выручали углем дворфы, – добавил Родрик, – у них есть шахта в одном дне пути от города. Но вот уже месяц как от горного народа не пришло ни одной телеги. Говорят, будто король Альдер, храни боги его величество, скупает весь уголь для столичных оружейников. Горны их печей не остывают даже ночью, восполняя запасы шлемов, кольчуг и мечей. Ведь за прошедшую войну арсеналы Мантикоры изрядно поиздержались.
– Да, без уголька цены на дрова взлетели, – недовольно крякнул Грег, подкручивая ус. – Подальше к северу – диколесье, те, кто победнее, обычно собирали хворост там. Но сейчас в округе неспокойно, горожане не рискуют высовываться за стены, если не успеют вернуться обратно до заката.
– Разбойники? – спросил рыцарь.
– Не только. Дикие звери лютуют не меньше.
Срезая дорогу, спутники рыцаря то и дело сворачивали в переулки, казавшиеся тупиками, протискивались в узкие лазы между теснящимися домами, уверенно петляли по едва видимым в опавшей листве тропинкам. Однажды привлеченные их шагами из мрачной улочки показались несколько фигур. Угрюмые незнакомцы, сжимая в руке: кто нож, а кто булыжник, хищно потянулись навстречу. Но, увидев сопровождавших Дэниела, стражников, также быстро исчезли.
«Пожалуй, стоит быть осторожнее, – подумал рыцарь. – Меч не защитит от брошенного в затылок камня. Надо взять себе вооруженного слугу или помощника».
К купеческому кварталу они вышли внезапно. Только что вокруг смыкались грязные халупы, и вдруг перед ними открылась широкая, мощенная камнем дорога, улица с ухоженными домами.
Дом Унвинда выглядел основательным сооружением в два этажа, нижний из которых целиком отвели под торговую лавку.
Гостей встретил слуга, он же приказчик магазина. Родни Дрима в доме не оказалось. Жена и обе сестры Унвинда ушли на вечернюю службу в храме.
Грег Морроу не стал дожидаться возвращения хозяев. Помощник шерифа сразу же потребовал показать спальню, где убили купца.
И приказчик без возражений повел стражников на второй этаж.
– Ты был в доме, когда случилось убийство? – спросил у слуги Дэниел, мимоходом обратив внимание на обстановку.
Богатство семьи подчеркивала красивая крепкая мебель, множество ламп и подсвечников, гобелены на стенах и, конечно, окна с цветными стеклами. Хозяин дома при жизни не бедствовал.
– Да, мессир. Именно я вызвал стражу.
– Расскажи мне о том вечере.
– Накануне господин Дрим засиделся с гостями, – начал слуга, – отмечали успешную сделку.
– Что за гости?
– Трое партнеров из торговой гильдии. Уважаемые люди. К вечеру, изрядно выпив, хозяин откланялся и пошел в спальню. Я как раз подготовил ее ко сну.
– А гости? – уточнил Грант.
– Продолжили праздновать. Они нередко у нас бывают, обычное дело. В доме есть гостевые покои, если друзьям хозяина придется задержаться на ночь.
– Хорошо, а где в это время были жена и сёстры хозяина?
– Спали в женской части дома. Они рано ложатся.
– Что ж, вернемся к хозяину. Ты проводил его прямо до спальни?
– Нет, мессир. Он, в каком бы состоянии ни был, всегда ложился сам. Так что я спустился к гостям и помогал остальным слугам.
– Значит, ты не видел, как хозяин вошел в спальню, и что случилось дальше?
– Нет! Под утро один из гостей решил позвать господина Дрима к столу, чтобы снова выпить.
– Под утро? Они что, так и не ложились?
– Пили всю ночь напролет. Я не хотел будить хозяина, но господа купцы так настаивали, что мне пришлось уступить.
– Что ты увидел?
– На полу лежал господин Дрим. С выпученными глазами и куском веревки на шее. Совершенно мертвый!
– На полу? Не в кровати?
– Постель была не тронута.
– Ты зашел один?
– Со мной увязался один из гостей. Я пытался от него отделаться, но он был совершенно пьян и ничего не хотел слышать. Только хохотал и твердил, что «старина Дрим со смеху умрет, услышав, какую шутку они только что придумали». Едва мы увидели мертвое тело хозяина, гость сразу протрезвел. Я бросился за стражей. Те явились, осмотрели тело и отправили за господином Морроу.
– Так всё и было, – подтвердил Грег, – я прибыл сразу, как только узнал о случившемся.
– Хорошо. Это здесь?
– Да, мессир, – слуга открыл ключом дверь.
Широкая кровать, заправленная толстым покрывалом, выглядела печально. Под нею валялась пара хороших сапог, принадлежавших покойному. Напротив кровати примостился деревянный комод с выдвижными ящиками. Над ним – щит с фамильным гербом. В углу мерцала тусклым светом медная лампада с ликом Торги́ля, бога торговли и богатств, особо почитаемого людьми и полуросликами.
«Торгиль! Защити меня от зла и бед, наполнив телеса здоровьем, а мошну – прибытком. И одарю я страждущих во славу твою десятой долей от полученных богатств», – обычно именно так молились этому божеству.
– Хозяин лежал здесь, – слуга указал на пол возле кровати.
Грант осмотрел указанное место, но не нашел ничего, заслуживающего внимания.
Он прошелся по комнате и спросил у помощника шерифа:
– Грегор, вы ведь опрашивали гостей и домашних? Кто-нибудь из них вел себя подозрительно?
– Нет, мессир, все они тяжело переживали утрату, – ответил Морроу. – Несомненно, что убийство – дело рук чужака.
– Отчего вы так решили?
– Убийца проник в комнату через окно со двора. Ставни были распахнуты.
– Да, – подтвердил слуга, – когда мы вошли к хозяину, очаг давно прогорел, было очень холодно.
– Что ж, если убийца действительно проник через окно, а потом ушел тем же путем, немудрено, что комната успела промерзнуть, – принялся размышлять Дэниел. – Но можете ли вы ручаться, что в этом не замешан кто-то из гостей или слуг? Он мог под каким-нибудь предлогом отлучиться на улицу, залезть на крышу пристройки, а оттуда через окно – в спальню хозяина.
– Что вы, мессир! – вспыхнул слуга. – Это невозможно. Все мы были на виду. Даже для справления нужды нет надобности выходить во двор. Труба выгребной ямы подведена прямо к комнате на первом этаже.
– Да, с этим вам повезло, – согласился Морроу.
Правда, не пояснил, что именно имел в виду. Наличие комфортного нужника или твердое алиби.
– Пропало ли что-нибудь из спальни? – Грант остановился у комода.
– На первый взгляд, нет, – задумался слуга. – Если только в бумагах, но, кроме хозяина, этого точно теперь никто сказать не может. Он редко хранил документы здесь, предпочитая работать в кабинете.
Дэниел перешел к осмотру окна. Что-то заинтересовало его, и рыцарь достал из поясной сумки небольшое круглое полированное стекло в деревянной оправе.
– Что это, мессир? – полюбопытствовал Родрик, выглядывая из-за плеча.
– Увеличивающее стекло.
Дэниел внимательно изучил задвижку на оконной раме.
– Похоже, окно действительно открыли с улицы. Я вижу свежие царапины и сколотую древесину.
– О! – крякнул впечатленный Морроу.
– Скажи, а не заметил ли ты чего-то необычного? – спросил Дэниел слугу. – Может быть, какие-нибудь вещи лежали не на своих местах? Или появилось нечто, чего раньше не было?
– Эм-м, вы имеете в виду те голубые цветы? Да, они лежали на груди господина Унвинда, – тотчас ответил слуга.
– А кроме?
– Знаете, было кое-что еще. Несколько сухих колосков пшеницы прямо рядом с телом.
– Вот как? – удивился рыцарь. – А почему ты не доложил об этом стражникам?
Он перевел взгляд на Грегора и Родрика.
– Так… я сказал. Стража не придала этому значения.
Морроу сделал вид, что впервые об этом слышит.
А молодой стражник виновато развел руками и пояснил:
– Наверное, я в это время внизу записывал в протокол объяснения гостей.
– А разве пшеницу не мог оборонить сам хозяин, родственники или кто-то из слуг? – хмуро спросил помощник шерифа. – Не бог весть какая улика.
Приказчик неуверенно возразил:
– Но у нас в доме нет ни зерна, ни колосьев. Хозяину привозят готовую муку.
Дэниел обернулся к висевшему над комодом гербу. Это был горизонтально рассеченный щит: белую верхнюю половину украшал красный бык с ярмом из золотой веревки, а нижнюю, червонную, – золотистый сноп пшеницы, перевязанный синей лентой. Девиз на ленте гласил: «Ярмом и плугом».
– Это ведь гражданский герб? Я не вижу никаких дворянских атрибутов, – спросил Грант, изучая рисунок.
– Разумеется, – подтвердил слуга, – хозяин из купеческого рода. Как говорят, настолько же богат, насколько и незнатен. Это его личный герб, составленный чиновниками магистрата.
– Может быть, тебе известно значение этих символов?
– Извольте. Бык – старинный знак рода Дримов, предки семейства разбогатели на продаже скота. А сноп пшеницы – личный успех господина Унвинда. Когда он начал заниматься зерном, дела фамильного предприятия сразу пошли в гору. Одно время его даже называли Зерновым герцогом. Позже хозяин открыл в городе и другие лавки: продажа молока, сыра, хлеба и зелени.
– Любопытно, – произнес Дэниел. – Я ошибаюсь, или здесь были какие-то следы? – он указал на поверхность герба, где едва виднелись разводы сажи.
– Вы правы! – воскликнул слуга. – В то злосчастное утро герб был испачкан темной полосой, словно по нему мазнули головешкой из камина.
– Ну а этому факту стража придала значение?
Морроу недовольно засопел:
– Позвольте, мессир! Вы уж слишком…
Грант поднял руку, заставив Грега умолкнуть.
Приказчик продолжил:
– Они спрашивали об этом. Но я не смог вспомнить, была ли эта грязь до смерти господина Унвинда или появилась уже после трагедии. Кажется, накануне всё-таки ее не было.
– Благодарю, – кивнул рыцарь, – на этом и закончим. А теперь я хочу остаться один и поразмыслить над деталями. Прошу вас всех, подождите меня внизу.
Стражники и слуга быстро переглянулись. Морроу хотел было что-то спросить, но передумал. Один за другим они покинули комнату.
А Дэниел, наконец, приступил к главному. Затворив дверь, рыцарь скинул плащ и встал в центр комнаты. Ладонь крепко обхватила кольцо с изображением ворона. Второй рукой Дэниел достал из сумки узкий деревянный пенал. Откинув крышку, вынул небольшую темную горошину. Закрыв глаза, человек раздавил горошину в пальцах и погрузился в транс.
Тени зыбкие и зависят от источника света. Но они обладают памятью, храня воспоминания обо всём, что меняло их очертания, что проходило сквозь них и какую несло ауру. Тени бывают молодыми и старыми, мягкими и четкими. Они немало могут рассказать тому, кто умеет их слушать. В «Ордене Ворона» учили этому искусству.
Сосредоточившись, рыцарь вернулся к событиям недавних дней.
Холодный осенний вечер. Комната купца. Тень человека быстро, но умело готовящего постель ко сну. Вот он подкидывает дрова в камин, пламя выхватывает темные силуэты предметов. Человек выходит из комнаты. Появляется новая едва видимая тень. Она возникает на подоконнике из аккуратно приоткрытого окна. Тень удлиняется, становится гуще. Аура этой тени холодна, но где-то в ее глубине тлеет старый огонь. Тень затворяет окно и сливается с тяжёлой портьерой. Ждет.
Проходит много времени, прежде чем возникает тень от приоткрытой двери. Новый человек заходит в комнату. Походка его нетверда, силуэт раскачивается из стороны в сторону. Должно быть, это купец. Его аура имеет беспорядочный окрас, владелец устал и весел одновременно. Он идет к постели и переодевается ко сну. Едва он встает у комода, чтобы сложить одежду, портьера за его спиной распахивается. Два силуэта ненадолго становятся одним целым, а потом на полу остается лежать тело. Ауры купца больше нет. Тень убийцы некоторое время неподвижна. Затем она склоняется над телом и что-то оставляет на нём. Еще один предмет кладет на комод. Не торопясь ходит по комнате и, наконец, замирает у камина. Берет из него уголек, тянется к гербу. Быстрый росчерк. Вновь открывается окно, и тень пришельца исчезает без следа.
Утро. Свет потухшего очага сменяется зыбкими рассветными лучами. Две новые тени входят в дверь. Аура первой принадлежит человеку, расстилавшему постель. Вторая – незнакомая, затуманенная и веселая. Едва они оказываются в комнате, обе ауры начинают мгновенно наливаться тревогой и ужасом…
Дэниел медленно открыл глаза. Теплое кольцо в ладони слегка покалывало искрами магии.
«Что ж, я увидел, что хотел», – рыцарь накинул плащ и пошел к лестнице.
– Куда желаете отправиться теперь? – хмуро спросил Грегор Морроу, едва спутники покинули купеческий дом.
– Уже поздно, так что, полагаю, пора заночевать в казармах. Дома шерифа и Шарди Вольм навестим завтра. Перед сном я бы хотел перекусить и приглашаю вас разделить со мной трапезу. Может быть, вы знаете подходящее заведение?
– Мессир предпочитает изысканную кухню? – спросил Родрик, дыша на озябшие пальцы.
– Нет, я непритязателен. Недорого и сытно – вот мое кредо. Если это будет еще и вкусно, ты меня удивишь.
– Неподалеку есть таверна «Слепой кот», – подумав, предложил Родрик. – Заведение знавало лучшие времена, но повар у них что надо! И цены не задирают. Конечно, можно поесть в гарнизоне, но в «Коте» вам всяко больше понравится.
– Зачем ты предлагаешь мессиру всякую дрянь? – вмешался Грег Морроу. – Люди их положения ходят в «Дварфийский молот», не меньше! – и, обратившись к рыцарю, добавил: – Определенно, для вас это лучший выбор. Хоть и неблизко.
– Но там же дорого, – начал было Родрик, однако умолк под многозначительным взглядом начальника.
– Пожалуй, я слишком голоден, чтобы идти до «Молота», – улыбнулся Дэниел, – решено, будем ужинать в «Коте».
Морроу, явно собиравшийся поесть в хорошей таверне за счет рыцаря, с трудом скрыл разочарование.
Бросив полный презрения взгляд на юношу, мужчина холодно сообщил:
– В таком случае, мессир, вынужден вас покинуть. Меня ждут дела. Если я еще могу быть чем-нибудь полезен…
– Благодарю, Грегор, действительно можете. Распорядитесь, чтобы к моему возвращению подготовили комнату и нагрели воду в бочке. Прежде чем лечь спать, хочу смыть дорожную грязь.
– Будет сделано, – склонил голову Морроу и, развернувшись, полной достоинства походкой двинулся прочь.
Глава 3
Таверна «Слепой кот» оказалась старым, но еще довольно крепким строением. Пусть светло-коричневая окраска стен поблекла, но каминные и печные трубы бодро кидали в холодный воздух множество дымков. Облупившаяся вывеска над дверью изображала худого рыжего кота с двумя огромными зелеными глазами. Кто и почему счел кота слепым, осталось загадкой.
Таверна представляла собой огромную комнату, наполненную запахами дыма, пива, старого дерева и жареной рыбы. Длинная стойка, отполированная локтями посетителей, тянулась вдоль стены и загибалась у ведущей наверх лестницы. В тесном от столов и стульев зале устроились посетители. Одни не спеша цедили напитки из глиняных кружек, другие жадно и быстро ели. Молчаливые группки гостей разбавляли шумные компании соседей. Возле огромного очага худой старик щипал струны лютни. То и дело из кухни выбегала разносчица с подносом, быстро расставляя на столах гостей тарелки и кружки и принимая новые заказы.
Дэниел и Родрик с порога окунулись в гомон голосов, стук кружек о столы и сизые клубы дыма курительных трубок. Юного стражника здесь знали. Он то и дело кивком здоровался то с одним, то с другим знакомым, отдельно удостоив полупоклоном седого человека за стойкой.
Присаживаясь за свободный стол, рыцарь заметил несколько вскользь брошенных на них с Родриком взглядов. По большей части равнодушных и оценивающих. Но были и неприязненные. Определенно, не все оказались рады стражнику и его непонятному спутнику.
Дождавшись, когда к ним подойдет разносчица, Дэниел заказал две тарелки супа, жаркое с овощами, хлеб и пиво. Лучше бы подошло подогретое вино со специями, но увидев знаки, которые ему подавал Родрик, Грант решил от вина воздержаться.
– Вино у них – чистый уксус, мессир, – сообщил по секрету стражник, когда разносчица удалилась. – Лучше принести свое или обойтись пивом.
– Спасибо, что предупредил. Надеюсь, с остальным – порядок?
– О да, кухня хорошая, будете довольны, – заверил Родрик.
– Скажи, как давно ты служишь в страже? – спросил Дэниел, ненавязчиво изучая посетителей.
Среди прочих особенно выделялись четверо. Подвыпившие мужчины разбойничьей внешности азартно гремели кружкой, бросая на стол кубики костей. Одному из игроков особенно не везло, кучка медяков перед ним неуклонно таяла.
– Второй год, мессир. С заработками во время войны стало сложно, но в солдаты идти не хотелось. А работа в страже, хоть и собачья, но приносит стабильный доход. Главное, пережить зиму, не отморозив себе что-нибудь. А вот весна или лето – совсем другое дело!
– Пережить зиму, говоришь? – покачал головой рыцарь, отрывая ломоть от краюхи хлеба. – А я думал, главная опасность в страже – получить в бок разбойничий нож.
– Нет, это редко случается. Конечно, есть места, куда лучше не соваться, даже когда ты в патруле. Но уж если увидел что-то подозрительное, дуй в свисток и жди подмоги, – Родрик с гордостью показал длинный деревянный свисток на кожаном шнурке. – Конечно, в нашем гарнизоне есть ребята, которые лишь своим видом могут остудить самую буйную голову. Но сила стражи во взаимовыручке. Против стены наших копий не попрешь, будь ты хоть кто.
Парень быстро покончил с супом и перешел к жаркому. Рыцарь же ел не спеша, отметив, что кухня в «Коте» и в самом деле неплоха.
– А что за публика тут собирается? – Дэниел посмотрел на зал. – Ты же часто здесь бываешь?
– Реже, чем хотелось бы, мессир. Я питаюсь из казарменного котла, или тем, что матушка в доме соберет. Надо экономить, ведь я откладываю на свадьбу.
– Вот как? И кто невеста?
– Невесты пока нет. Одно время мне нравилась девушка с соседней улицы, но весной она вышла замуж за лудильщика Микку. Тот посватался к ее родителям, уведя невесту прямо у меня из-под носа.
Дэниел машинально кивнул. Он наблюдал, как из-за дальнего стола поднялась женская фигура и пошла к двери, ведущей на задний двор. Взгляд ее холодных глаз скользнул по залу, не задержавшись на рыцаре, но Грант не сомневался, девушка его узнала. Эльфийка-охранница из давешнего каравана.
Один из игроков в кости радостно захохотал, сгребая выигрыш. Его неудачливый приятель зло грохнул по столу кружкой. Седой мужчина за барной стойкой нахмурился. Эльфийка обошла беспокойный стол стороной, Но промотавший все сбережения игрок, проводил ее внимательным тяжёлым взором. Склонившись над столом, человек о чём-то зашептался с приятелями.
– Что? – рыцарь вновь повернулся к Родрику.
– Я спросил, почему мы сразу не пошли в дом шерифа? Его же убили первым?
– Минуло слишком много времени. Уверен, что все следы, если они там были, уже затоптаны. Дом купца перспективней.
Лицо стражника изобразило мыслительную работу при слове «перспективней», но, похоже, суть юноша понял.
Дэниел между тем наблюдал, как компания игроков встает, расплачивается и не спеша выходит во двор.
– Знаешь, что там? – рыцарь показал на дверь.
– Уборные, дровяной сарай, и кле́ти с птицами, – пояснил Родрик. – А что?
– Кажется, сейчас там будет интересно, – Грант поднялся из-за стола. – Пойдем, посмотрим.
– А как же пиво? – удивился стражник, глядя на почти полные кружки.
– Возьми с собой, если хочешь.
Дэниел поправил ножны на поясе и зашагал к выходу.
Едва он распахнул дверь, в лицо ударил холодный воздух, густо наполненный запахами птичьего помета, сырого дерева и мочи. Вытоптанная в пожухлой траве дорожка бежала через глухой дворик, поворачивая за сарай. Не дойдя до него пары шагов, рыцарь услышал голоса.
– Не строй из себя невесть что, эльфийская сука. Мало в городе своих выродков, отбирающих работу, так еще и остроухие ублюдки пожаловали!
– Прикуси язык, Kahrahmar Kar-nosir, – ответил насмешливый голос, – разжиться у меня монетами – самое глупое, что вы могли придумать.
– Что ты там пробормотала на своем эльфячьем языке, тупая шлюха? – к разговору присоединился второй собеседник. Тон обманчиво спокойный, но слова не предвещали ничего хорошего. – Может, ты назвала цену, за которую сейчас раздвинешь ноги?
– Я нарекла твоего дружка нечистым бараном, Es-meron. Хочешь, переведу и твое имя?
Позади Гранта хлопнула дверь, – из таверны вышел Родрик с двумя кружками пива.
– Шип, встань на стреме, чтобы нам никто не помешал, – бросил обладатель спокойного голоса. – А ты, лапочка, иди сюда. Сейчас я посмотрю, чего ты стоишь на самом деле.
Появившегося из-за угла человека, Дэниел мигом заграбастал за отвороты куртки. Шип – хмурый мужик со злыми глазами, тот самый неудачливый игрок едва успел открыть рот от удивления, как кулак рыцаря вонзился ему в печень. Мужик охнул, но устоял. Мимолетная растерянность сменилась болью и гневом. Однако прежде чем он успел взмахнуть кривым ножом, Дэниел резко подбил ему ногу и ударил локтем в висок. Шип мотнул головой и обмяк.
В сарае всполошились куры. За углом послышалась возня, кто-то заорал от боли, и сразу же лязгнула сталь. Выхватив из ножен меч, рыцарь шагнул к месту схватки.
Тихо подвывая и зажимая бьющую из руки кровь, на мокрых листьях сидел молодчик в коротком волчьем полушубке. Рядом валялся его кинжал и отрубленные пальцы. Еще двое мужчин наседали на эльфийку с саблей, она вращала клинком с невообразимой скоростью, отбиваясь сразу от обоих. Тот, что пониже, бил яростно и неуклюже, а вот второй – бритый наголо детина, не спеша прощупывал оборону соперницы. С одним врагом девушка, пожалуй, справилась бы без труда. Но против двоих соперников, прижавших ее к хлипкой будке выгребной ямы, приходилось нелегко.
– Воистину, большинство темных дел совершаются под покровом ночи, – сказал Дэниел, делая несколько пробных взмахов мечом.
Нападавшие на миг замерли. Низкорослый повернул к рыцарю удивленное лицо, но тут же поплатился. Сабля эльфийки с хищным шелестом рассекла воздух, и налетчик, всхрипнув, выронил короткий меч. Человек повалился наземь, держась за темнеющий от крови бок.
Бритый оказался проворнее. Он успел подставить топор, и сабельный клинок лишь лязгнул по железу, высекая искры. Но теперь ситуация изменилась. Бандит остался в одиночестве, и с его лица слетели былые спокойствие и уверенность. Он взревел, как дикий зверь, желая покончить схватку несколькими быстрыми и сильными ударами. Не рискуя подставлять спину незнакомцу с мечом, бритый переместился вбок.
И эльфийка, получив свободу маневра, этим сразу же воспользовалась.
Промахнувшись, топор громилы разнес в щепки дверь уборной, и сабля эльфийки отсекла противнику ухо. Сыпя отборной бранью, детина сделал обманный замах, целясь по ногам соперницы, но в последний момент направил топор ей в голову. Девушка легко разгадала эту уловку. Кувыркнувшись здоровяку под ноги, она махнула саблей, и поднялась на ноги уже за его спиной. Топор громилы запоздало рухнул в пустоту.
Здоровяк развернулся, тяжело дыша. Глаза бандита горели ненавистью, руки удобнее перехватили топорище. Он сделал к эльфийке шаг, примериваясь, как бы половчее ее ударить, а потом ноги его подломились.
Детина с недоумением разглядывал на себе жуткую рану: сабля эльфийки рассекла ему брюхо и обнажила кишки. Человек грязно выругался, пытаясь остановить хлещущую кровь, а потом, застонав, рухнул в грязь.
Это стало последней каплей для налетчика, лишившегося пальцев на руке. Он вскочил с места, прыгнул на забор и, оставляя на щелястых досках кровавые отпечатки, перевалился на другую сторону улицы. Спустя миг приглушенный топот его ног растаял в сырой ночи.
– Ты славно билась, – отметил рыцарь, убирая меч в ножны. – Прямо как в тот раз, когда на наш караван напали разбойники.
– Пустое, – вытерев с клинка кровь, равнодушно бросила девушка. – Я тоже помню тебя в той свалке. Для человека, проворонившего гибель коня, ты сражался вполне неплохо.
Дэниел нахмурился, но тут сзади раздался растерянный голос:
– Мессир, а что здесь происходит?
Родрик держал в каждой руке по кружке пива и, бледнея лицом, рассматривал трупы.
– Ты же видел, – ответил Дэниел, – группа негодяев напала на девушку. К счастью, она сумела за себя постоять, и преступники понесли заслуженную кару. Нам даже не пришлось вмешиваться.
Эльфийка насмешливо фыркнула и принялась обшаривать карманы бандитов.
– А что она сейчас делает? – бледность на лице стражника сменилась недоумением.
– Вероятно, ищет похищенные у нее деньги. И спасибо, что принес мое пиво, – Дэниел забрал кружку и сделал хороший глоток. – Кстати, а почему ты не воспользовался своим свистком? Ведь здесь совершалось преступление.
– Я… у меня были заняты руки, мессир, – покраснел Родрик. И, спохватившись, добавил: – Так что, уже свистеть?
– Пожалуй, теперь ни к чему. К слову, если ты заметил, за углом еще один разбойник, похоже, он без сознания. Свяжи негодяю руки и найди ближайший патруль. Если бандит жив, доставьте его в камеру и расспросите, кем был тот, второй, лишившийся пальцев. Думаю, за ними тянется не одна подобная история.
– А если он мертв? – оглянулся Родрик.
– Ну, тогда несите сразу в мертвецкую, – пожал плечами Грант.
– Верно! А вы?
– Останусь здесь. Есть еще одно дело, – он кивнул на эльфийку, изучавшую содержимое карманов бритого здоровяка. – Потом отправлюсь в гарнизон.
– Значит, сами доберетесь? – увидев кивок рыцаря, Родрик упокоился. – Хорошо! Тогда завтра утром я буду ждать вас во дворе казарм. Вы же не передумали осмотреть дом шерифа Нотманда?
– Нет, всё в силе, иди.
Дождавшись, когда парень удалится, рыцарь присел на поленницу и повернулся к эльфийке.
– Нашла что-нибудь интересное?
– Немного монет, кольцо с мутным камешком и разную ерунду. Пожалуй, если продать их оружие, ремни и сапоги, – она указала на мертвых, – можно выручить кое-что сверху.
– Думаю, тебе стоит ограничиться только содержимым их карманов, – веско сказал Дэниел, – иначе, когда придет стража, будет сложно объяснить, что это ты жертва нападения, а не они.
– Я не собираюсь дожидаться стражу, – усмехнулась девушка. – Но, пожалуй, ты прав, возня того не стоит.
– Эльфийка, не брезгующая содержимым чужих карманов, – рыцарь отпил пиво и вытер пену с губ, – это необычно!
Девушка равнодушно пожала плечами, пряча трофеи в поясной кошель, и фыркнула:
– Меня мало заботят человеческие предрассудки.
– Почему эти люди напали на тебя?
– Тебе-то что за дело?
– Простое любопытство. И учитывая, что я самую малость помог тебе…
– Помог? Ха! А впрочем, невелик секрет. Пару лет назад я жила здесь, и с одним из этих ублюдков у меня старые счеты. Вчера их компания искала работу в купеческой гильдии, предлагая услуги охранников. Там им дали от ворот поворот, желающих слишком много. Даже мне не продлили контракт, я теперь снова вольная птица.
– Так дело в старых обидах?
– Не только. Вероятно, они решили: раз Гильдия со мной рассчиталась, то у меня есть что взять. Кретины.
– Да, им не повезло. А еще, мне кажется, Гильдия тебя недооценила. Сколько ты берешь за свои услуги?
– Немало. Извини, не хочу тратить время на пустую болтовню, – холодно бросила девушка. – Скоро твой юный дружок приведет стражников, а у меня нет желания с ними объясняться.
– Хочу тебя нанять.
Эльфийка снова взглянула на человека, на этот раз оценивающе.
– Ты?
– Да. Не знаю, сколько ты запросила у купцов, но могу предложить пять крон в день.
Девушка рассмеялась, обнажив красивые белые зубы.
– За пять серебряных монет ты можешь нанять разве что такое мясо, – она ткнула пальцем в остывающие трупы. – Мое мастерство стоит восемь крон и не соллингом меньше.
– Пять крон и трапеза за мой счет, – подумав, ответил человек.
– Как насчет семи? – прищурилась эльфийка.
– Шесть с едой, и по рукам? – Дэниел развязал кошелек, высыпав на ладонь деньги.
– Договорились, – монеты перекочевали в перчатку девушки. – Я – Нэрие́ль из Дома Да́рлос. Мой клинок служит тебе, пока ты платишь.
– Рад знакомству, Нэриель. Мое имя – Дэниел Грант, – представился рыцарь, – но мне нужен не только клинок, – кружка с пивом снова оказалась в пальцах Дэниела.
– Вот как? Что же еще?
– Если я верно понял, ты и закон – случайные попутчики? Пока правила тебя устраивают, ты их соблюдаешь. Но при первом же случае вы расстаетесь без сожалений. Ведь так?
