Игорь Розов
Чудаки на букву М
Картошка из конвертера получилась не только сырой, но еще и безвкусной, как кусок пластилина. Пришлось на свой страх и риск отужинать одним из блюд универсального меню, хранившегося в памяти пищевого устройства: чужая еда была желтого цвета, порезана небольшими кубиками и пахла душистым мылом…
В разговоре за ужином Крембалет и Ломбоцит Боп сообщили Андрею Андреевичу, что как только установят и проверят эмпирический вычислитель, то отправятся к Звездному Старьевщику по имени Пырожир. По их словам, этот Пырожир был не только мудрым парнем, знающим обо всех перипетиях галактической жизни, но также большим докой по части эксплуатации разнообразных имперских научных приборов – как новых, так и устаревших моделей. Если верить словам инопланетян, Пырожир мог помочь Андрею Андреевичу не только вспомнить, каким образом он оказался так далеко от своего родного мира, и кто его погрузил в стазис, но также попытаться выяснить, почему Земля была дезинтегрирована. Хотя последнее вряд ли будет простой задачей – честно признался Крембалет. По неизвестным и совершенно непонятным причинам, подробная информация об этом событии во Вселенской Энциклопедии отсутствовала.
Отправиться к Звездному Старьевщику они намеревались в самом скором времени. Пока Андрей Андреевич отдыхал (то есть, в беспокойстве и отчаянии ворочался на койке, не зная, как, и, главное, зачем ему дальше жить), Крембалет и Ломбоцит Боп устанавливали эмпирический вычислитель Као, без которого совершить космический скачок не представлялось возможным. Делали они это весьма споро, оставив привычную лень.
– Сбагрим варвара обратно Пырожиру, и пусть он сам разбирается с его проблемами. – пыхтя, сказал Ломбоцит Боп, заталкивая вычислитель – большое тяжелое металлическое яйцо с шипами, в специальную нишу в рубке управления. – Не хочу во все это ввязываться. Мне еще живым пожить охота, а не мертвым.
Андрей Андреевич, услышь этот разговор, вряд ли бы догадался о смысле последней фразы, но инопланетянину в мушкетерской шляпе намек о перспективе жить мертвым был хорошо понятен.
– Ладно. – не думал возражать Крембалет. – В любом случае, надо линять отсюда – и как можно скорее. Если наш запрос во Вселенскую Энциклопедию был отслежен, жди гостей… Давно тебе говорил – менять нужно этот корабль.
– Так кто же его согласиться взять – по здравом размышлении? А если этот бросим, где другой возьмем?
Закончив спустя какое-то время общую работу, Крембалет обратился к Ломбоциту Бопу:
– Сходи, предупреди варвара, что сейчас будет пробный скачок в гравитационный колодец. А то как бы он со страха в штаны не наложил…
Предупреждение о предстоящем скачке для Дымова оказалось нелишним.
Когда звездолет покинул обычное пространство, Андрей Андреевич сначала почувствовал тошноту, как от укачивания, а потом ему и вовсе начало мерещиться такое, что волосы встали дыбом. Железные стены заметно искривились, в углах сгустилась тьма, которая неожиданно стала оживать, шевелиться, и вдруг в какой-то момент рванулась в разные стороны черными дымными струями… Спустя мгновение одна из стен и вовсе исчезла – будто растворилась вместе с половиной корабля. В чернильном мраке замелькали какие-то жуткие рожи, дразнясь и угрожая одновременно. Однако рожи кривлялись недолго – их смела откуда-то возникшая толпа ужасных бледных старух в ветхом исподнем, которые, растопырив руки, устремились к Дымову…
– Ничего – это дело привычки. В следующий раз уже не так страшно будет. – ободряюще бросил Ломбоцит Боп, заметив исказившееся от ужаса лицо Андрея Андреевича. Инопланетянин остался в каюте Дымова, чтобы проследить, как землянин перенесет испытание.
С трудом подавив истерический вопль, Дымов только кивнул. Серокожего гиганта адские старухи, похоже, не беспокоили, а если что и беспокоило, то вида он не показывал.
Между тем чертовщина продолжалась. Кошмарные видения не исчезали, хотя Дымов зажмурил глаза…
Когда все закончилось, Андрей Андреевич даже не успел порадоваться: в каюту вошел Крембалет и сообщил:
– Ну как – все нормально? Тогда делаем скачок к Голозайду.
– Куда? – сипло переспросил Дымов, все еще придавленный страхом.
– К Голозайду. В звездную систему, где обитает наш высокоученый друг.
Не успел Дымов задать еще вопрос, как рожи и старухи снова полезли из мрака…
Вторая волна галлюцинаций длилась значительно дольше первой. Летающие старухи дополнились новыми ужасами. То вдруг возник гигантский черный водоворот – но при приближении оказалось, что это мириады навозных жуков суматошно ведут нескончаемый хоровод. То пространство вдруг развернулось в серую бескрайнюю равнину, заваленную костями, черепами и истлевшими лохмотьями…
После второго скачка Дымов почувствовал желание взглянуть на себя в зеркало: проверить насколько сильно поседели его волосы.
– Странно… Я послал приветственный сигнал Пырожиру, а он не ответил. – сказал Крембалет, когда кошмарное путешествие по гравитационному колодцу закончилось и все перешли в рубку управления. На обзорном экране светилась звезда – маленькой золотой монеткой. Тускло отблескивая звездным светом, в кажущейся близи плыл огромный мертвый планетный шар в кольце черно-серой разреженной пыли и уродливых каменных глыб…
– Попробуй-ка еще раз… Я пока включу гиперрадар. – ответил Ломбоцит Боп.
Какое-то время ничего не происходило и Андрей Андреевич, поддерживая молчание, наблюдал за инопланетянами, погруженными в свою работу. Но тут гигант вдруг тревожно шевельнул ушами…
– Ну-ка, взгляни, – что это?!
Изображение пространства над краем безжизненной каменистой планеты стремительно приблизилось, и Андрей Андреевич тоже вгляделся в указанный квадрат. Однако он не увидел на обзорном экране ничего интересного – на космическом фоне плыло лишь небольшое серое облачко металлических обломков…
– Похоже, кто-то уничтожил Старьевщика.
– Там, рядом …тяжелый крейсер! Имперский!
– Диванные воины!
– Уносим ноги!
Глава пятая. Разговор начистоту
Ломбоцит Боп не соврал. Третий скачок в гравитационный колодец уже не произвел на Андрея Андреевича столь сильного впечатления. Приступ легкой тошноты быстро прошел, а на бесплотных разъяренных старух он перестал обращать внимание – они проносились сквозь него, бессильные причинить какой-либо вред.
– Ну, что будем делать? – мрачно обратился Крембалет к серокожему гиганту, когда звездолет вышел в обычное пространство. Они находились в каком-то месте, где наблюдалось звездное столпотворение – парочка больших голубых звезд словно пыталась вырваться из окружения десятка ярко-красных карликов – горевших, как глаза злобного дьявола.
– Расскажи ему правду… – ответил тот, пожав плечами, с не менее угрюмой миной на лице.
Крембалет вздохнул.
– Ладно. Только, Андрей Андреевич, не сердись, что мы сразу не сказали, как ты оказался на нашем корабле.
– О чем это вы? – удивился Дымов.
– О том, что на самом деле мы тебя обменяли…
– Обменяли?!
– Ну да. Согласно простым правилам натурального обмена – вещь за вещь. – Крембалет в извинении развел руками.
– Да ладно. – Андрей Андреевич не чувствовал особого гнева. К тому же, находясь в стазисе, в каком-то смысле он и был вещью…
– Мы тебя обменяли у Пырожира. – продолжал рассказывать Крембалет. – Собственно, мы и летели к нему, чтобы вернуть тебя обратно… Но видишь, что произошло: похоже, Звездный Старьевщик погиб – имперский крейсер разнес его летающую свалку к чертовой бабушке…
Помолчав, Крембалет продолжил:
– Мы не знаем, почему крейсер появился в том районе, но предполагаем, что все случившееся как-то связано с тобой. Понимаешь?
Дымов вдруг почувствовал беспокойство – они что, хотят от него избавиться?
– Нет… Пока не понимаю. – пробормотал Андрей Андреевич.
Крембалет кивнул, разъясняя:
– Мы уже говорили, что тебя обнаружили на планете Каска – совсем одного, в имперском звездолете. Мы только не сказали, что этот звездолет принадлежал какому-то важному лицу. Во всяком случае, так нам поведал Пырожир. …Далее: твою планету уничтожили, но за что – никакой информации об этом во Вселенской Энциклопедии нет. Что весьма странно и удивительно. Скажу честно: мы начинаем тебя бояться, Андрей Андреевич. Может, ты действительно представитель Империи Зла? То есть, самой настоящей, а не назначенной таковой по бюрократическому недоразумению, или по недоброй прихоти одного из членов Тайного Совета Директоров. Ты нас пойми – мы ведь люди, в сущности, мирные.
Дымов замахал руками.
– Да что вы, ребята! Какой я представитель?! Какая Империя Зла? У меня вон жена – Наташа. Учительница. Преподает детям в простой сельской школе. Опять же корова есть – Чернушка. Да вы бы на нее только глянули – разве такие мирные животные в Империях Зла водятся?
– Эх, кого только в этом проклятом космосе не водится, Андрей Андреевич. – Крембалет снова вздохнул, и в задумчивости почесал нос, похожий на темную пуговицу. – Но ведь твою планету дезинтегрировали. Теперь вот Пырожира и его дом уничтожили… Ясно, что все это не просто так. А мы – обычные дезертиры. Ты нас пойми – нам во всякие опасные истории ввязываться неохота. Чтобы не превратиться в живых мертвецов…
– Расскажи ему про некроурков – а то ведь не поймет. – буркнул Ломбоцит Боп.
– Придется. – кивнул Крембалет. – Чтобы ты знал, Андрей Андреевич, у Империи Добра самая мощная армия в местной галактике. И главная ее сокрушающая сила – диванные воины…
– Диванные?!
– Ну да. В буквальном смысле – тысячи воинов лежат у себя дома на удобных диванах и управляют кибер-ботами с помощью дальней гиперсвязи. На том звездном крейсере, что разнес космический сарай Пырожира, не было ни одного живого существа – только боты, управляемые на расстоянии… Однако с диванными воинами часто конфузы случаются: то они в разгар сражения в туалет отойдут, то вдруг обедать сядут, то к ним подружки заскочат… Да и с гиперсвязью опять же бывают проблемы – чем дальше от планет Глобального Сервиса, тем чаще помехи и торможения. Поэтому в армии Империи Добра служат также безотказные подразделения, воюющие по старинке, так сказать, своими руками. Это некроурки – мертвые солдаты…
– Как мертвые?! – еще более удивился Дымов.
– Это тоже следует понимать буквально. Сначала рекрутов убивают, а потом оживляют по специальной технологии. Так они мертвыми вечную службу дальше и несут… Мертвые ведь смерти не боятся – отбоялись уже… Нас с Ломбоцитом тоже хотели некроурками сделать. Только мы решили этого не дожидаться и угнали с военной базы звездолет. Теперь вот скитаемся по разным глухим космическим уголкам – подальше от Глобального Сервиса. Понимаешь теперь, Андрей Андреевич, почему нам лишние проблемы ни к чему? Если попадемся, нам тогда одна дорога – в мертвый строй…
Дымов с сочувствием кивнул, но его беспокойство никуда не делось.
– И что вы теперь намерены предпринять? Ведь для чего-то вы меня обменяли.
Крембалет и Ломбоцит Боп в замешательстве переглянулись.
– Да, хотя и без особой для себя выгоды. – заметил желтоглазый, избегая ответа на главный вопрос. – Уж прости – думали потом тебя еще обменять – на что-то действительно полезное. К примеру, на новую антивирусную программу для корабельного автодоктора – вдруг в наших странствиях мы случайно неизвестную инфекцию подхватим. Или на скафандр подходящего размера для Ломбоцита – а то ему в открытый космос выйти не в чем…
– Пырожир нам сказал, что тобой могли бы заинтересоваться ученые или другие чудаки, охочие до чужих тайн. – добавил Ломбоцит Боп. – Он ведь не знал, что ты из Империи Зла и что интересоваться твоими тайнами – себе дороже…
– Ладно, ребята, я все понял. – Дымов вдруг почувствовал, как его охватывает злость. – Давайте начистоту. Что дальше? Ссадите меня на ближайшем астероиде?
– Что ты, Андрей Андреевич! Мы что – нелюди? – возмутился Крембалет – правда, непонятно искренне или нет. – Просто мы пока сами не знаем, что с тобой делать. Э… Может, отвезти тебя на Балбанию? А там попытаться найти Стемба Куббрика – вдруг, он тебе поможет…
– А что это за Балбания? И кто такой Стемб Куббрик?
– Балбания – космический город, созданный облабонцами. Хотя город формально и входит в Галактический Союз Глобального Сервиса, но так и не получил статуса младшего партнера в связи со своей незначительностью и культурной самобытностью жителей – альтернативного, так сказать, свойства. Туристы его почти не посещают – только всякие космические скитальцы. В Балбании свои порядки – там никто в чужие дела нос не сует…
– А Стемб Куббрик? – напомнил Дымов.
– Понятия не имеем кто он. Пырожир нам сказал, что выменял тебя у Стемба Куббрика, которому ты в свою очередь достался от бывшего имперского комика Ржаки Карлиса. Может, Стемб Куббрик что-то знает о том, как ты на Каске мог оказаться…
– Ну, давайте на Балбанию. – тяжело вздохнул Андрей Андреевич. – Мне теперь все равно – если про Землю все правда…
– Ты сильно не горюй, Андрей Андреевич. – утешающим тоном произнес Крембалет. – Тем более, что изменить прошлое не в твоих силах. Опять же, надежда – великое дело. Может, из твоего народа кто-то еще в космосе остался. Знаешь, как бывает: дезинтегрируют планету – а про кого-то второпях забудут. Ну, к примеру, про тех, кто находился в дальней межпланетной командировке.
– И вот что еще, Андрей Андреевич, – добавил Ломбоцит Боп. – Как на Балбании окажемся, никому не говори, что ты из Империи Зла. И свою Землю-Бестолковщину не упоминай… Хотя Балбания и на отшибе Глобального Сервиса, но у Империи Добра везде свои уши…
– Я понял…
– Ну, тогда приготовься к новому скачку…
Глава шестая. Балбания и облабонский
…Гигантскую металлическую утку, плывущую по поверхности черного пруда с утонувшими звездами – вот что более всего напоминал чужой космический город. Причудливо освещенная разноцветными огоньками, «утка» словно готовилась взлететь, расправив крылья…
– Мы сейчас свяжемся с дежурным диспетчером, чтобы нам посадку разрешили. – сказал Крембалет, после того, как звездолет вышел из гравитационного колодца и начал сближаться с космическим городом. – Ты только, Андрей Андреевич, ничему не удивляйся. Особенно, когда облабонскую речь услышишь…
– А что такое?
– Ну, все народы Глобального Сервиса общаются на обычном техносерве, а местные на своем особом – облабонском. А это, как говорится, две большие разницы. К сожалению, так просто их язык не выучишь – чтобы его узнать, здесь полжизни прожить надо. Я и сам в облабонском техносерве каждое третье слово не понимаю…
Звездная панорама в рубке управления неожиданно сменилась картинкой круглого зала, где в высоком кресле, закинув ноги на стол, сидела чешуйчатокожая девица в ярко-красном комбинезоне. Длинный бугристый нос девицы протыкала тоненькая стеклянная трубочка, внутри которой туда-сюда бегал золотистый огонек. Еще две прозрачных трубочки торчали из ее пышной прически, напоминавшей по форме тыкву.
– Киско, куку. – носастая девица подмигнула Крембалету.
– Бабустер, превейд! Кульно свертишься! – Крембалет расплылся в широкой приветственной улыбке.
– Атой… – девица довольно хихикнула. – Лахандру пригнал? Ремчатить будиж?
– Ремчатить еще не срок. Пока все само торопыжится. Мы сюда мимовлётом, малость вкурнуть и расслабиться.
Девица понимающе кивнула и перевела взгляд на Ломбоцита Бопа, а потом на Андрея Андреевича.
– Байку-ушканчика помню. А энтот ктой? Чтой за новый пергусь с тобой?
– Чувачелла простой, бесхитростный юзверг. – Крембалет панибратски хлопнул Дымова по плечу. – С одной дальней песочницы. От своих отбился, теперь вот шарится по косможути, ищет где приютулиться. Подальше от ГС и прочей добродеятельности.
– А… Ну оки-док тогда. …Ладно, киско, сажай свою лахандру в шестой загон. Тока какуратненько, не кака в прежний раз…
Пока шла посадка, Крембалет объяснял Андрею Андреевичу, как тут устроена местная жизнь.
– В городе живут потомки древних облабонцев, троллеры, ну, и ширвань – все остальные, то есть. Облабонца узнать легко – они ходят в длинных желтых рубахах. Увидишь облабонца, уступи дорогу, вежливо поклонись и скажи: «Превейд, облади-облада». Одного слова облабонца достаточно, чтобы тебя из города навсегда выперли. Если встретишь толстого пузатого зеленокожего парня – это троллер. А если просто толстого и пузатого – это ученик троллера. Лучше с ними ни о чем не говори – молчи, как рыба, а то заболтают до смерти. Как бы по-дружески все выпытают, а потом над тобой же и надсмехаться начнут. И ругаться они горазды… В этом городе такие как мы – ширвань. Вот простой ширвани и держись.
Андрей Андреевич усердно кивал, хотя мало что понимал. Брошенные Крембалетом слова о том, что, возможно, не все земляне погибли, сделали свое дело и пробудили в нем энергию и интерес к жизни. Да и уж очень хотелось поквитаться с теми, кто все это устроил…
Между тем посадка продолжалась. На обзорном экране Дымов видел стремительно приближающееся серое металлическое поле, расчерченное ровными темными линиями. Неожиданно в одном месте этого поля раздвинулись плиты, открыв глубокую прямоугольную яму, куда они и начали опускаться.
Вскоре последовал мягкий толчок, свидетельствующий, что звездолет сел.
Перед выходом наружу Крембалет и Ломбоцит Боп приоделись. Крембалет на серебристую курточку натянул что-то, похожее на изношенную женскую розовую кофту, а Ломбоцит Боп, ходивший в одной набедренной повязке, завернулся в длинную коричнево-зеленую ткань, как в тогу.
Выйдя из звездолета, они оказались в большом полутемном зале, из которого уходил узкий коридор.
Дымов поморщился. В коридоре витали всякие запахи – по большей части весьма неприятные, словно где-то рядом одновременно находились помойка, больница и общественный туалет.
Пройдя по коридору, оказавшегося весьма длинным и извилистым, до конца, они попали в другой зал – огромный и светлый, одну стену которого украшало большое панно. На панно была изображена какая-то планета с желто-оранжевыми пологими горами, у подножья которых росли кривые деревца с красными листочками. В безоблачном небе чужого мира летел длинноволосый мужик с одним-единственным глазом, как у циклопа, в желтой рубахе, расшитой геометрическими узорами. Он сидел на странной птице, похожей на гигантскую утку. Вверху панно было написано: «Превейд, облади-облада», а внизу: «Бобро пожайливать в щасливую Балбанию!»
В конце зала в небольшой темно-зеленой металлической будке сидел странный тип с необыкновенно длинным лицом и близко посаженными глазами. На его узкой гладкой плеши росло что-то, похожее на кремовую розочку на торте – но не слишком аппетитную на вид. Лицо типа в будке выражало смертельную скуку.
– Андрей Андреевич, мы сейчас регистрацию проходить будем, – сказал Ломбоцит Боп, напоминая о данном ранее совете. – Так ты о Земле ничего не говори. Скажешь, что космический скиталец, что свою родную планету не помнишь – потому как пережил катастрофу и память отшибло. И врать не придется.
– Ладно. – легко согласился Дымов.
Рядом с будкой на высокой подставке зеленовато светился большой стеклянный шар, казалось, набитый причудливыми морскими водорослями.
Приблизившись к шару, Крембалет положил на него худую когтистую руку.
– Уез. Топай тавай. – равнодушно бросил тип в будке, мельком глянув на один из многочисленных полупрозрачных экранов, находившихся перед ним.
Следующим к шару подошел Ломбоцит Боп.
– Уез. Тавай тожеж топай.
Видя, что теперь его очередь, Дымов тоже шагнул к зеленому шару на подставке и прикоснулся ладонью к гладкой поверхности.
– Найн, гламурняка! Реги найн! Хуиз ты?! – тип в будке как будто озлился.
– Энтот с нами. – Крембалет тут же изобразил одну из своих обворожительных улыбок. – Зеленоусо туристо. Полный нубб. Тута впервонах…
– Погоняйло тавай! – буркнул длиннолицый тип.
– Что?! – растерянно переспросил Андрей Андреевич.
– Имя твое спрашивает. – прошипел Крембалет.
– Дымов Андрей Андреевич.
– Гых-пых… Вав-вар… Лук-пук… Ндрей-Ндрей – не коротче? – скривился в кислой улыбке длиннолицый тип и раздраженно продолжил. – Ламо несуразний. Плыйнет тавай твой в ГС…
– Про планету спрашивает. – снова подсказал Крембалет.
– Я, добрый человек, свою планету не помню. Скиталец я… – следуя полученной инструкции, ответил Андрей Андреевич и горько вздохнул. Горечь его была вполне искренней. – Пережил катастрофу – всю память отшибло…
И сам не зная почему, сымпровизировал:
– Вот лечиться в ваш город прибыл – показаться специалистам.
На этот раз Дымову, похоже, удалось развеселить длиннолицего по-настоящему.
– Гых-хых… Спецглисты?! Ну, смехохаря! Тя тута вырлечат. Так вырлечат – сам райт не будиж.
Дымов, рассердившись, было открыл рот, но Ломбоцит Боп больно наступил ему на ногу.
– Ладно, ладно. – пробормотал Андрей Андреевич. – Тебе же сказали – зеленоусо туристо. В беспамятстве я…
– Ну, оки-док. – примирительно ответил тип в будке. – Твой даенко-код теперь в нашей ширвань-базе. Вмейсте с бан-картой и сотней псевдокредитов. Благодари за щедротность облади-облада…
Глава седьмая. «Ну, вроде мы все для него сделали…»
– Для начала посетим одно местечко. – сказал Крембалет, когда они вышли из зала и оказались на небольшой городской площади, от которой расходились узкие темноватые улочки. Вдоль улочек возвышались дома без окон с плоскими крышами, соединенные многочисленными лестницами и переходами. Кое-где над скоплениями домов, словно светлячки, роились разноцветные электрические огни: синие, красные, желтые…
– Ребята, пить хочу. – не выдержал Дымов. – Честно говоря, от обеда я бы тоже не отказался.
В животе у него давно урчало от голода. Корову бы съел.
– Потерпи, Андрей Андреевич. Все будет чуть позже. А сейчас первым делом заглянем в одну лавчонку – сменишь одежду. Уж слишком ты непонятно и вызывающе выглядишь. – ответил Крембалет.
– Как так? – Дымову совсем не хотелось расставаться со своей курткой и теплым свитером – одежда была последним, что у него осталось с Земли, о которой, увы, он почти ничего не помнил. К тому же одет он был явно лучше, чем его новые друзья, носившие странные обноски. Не хотелось рядиться во что-то подобное.
– Я же говорю – непонятно. На жителя одной из центральных планет ты не очень похож. И на ширвань тоже… Внимание привлекаешь. А оно тебе надо?
Дымов вздохнул.
– Ну, раз так – то ладно. Идем, куда там…
Дымов последовал за Крембалетом и Ломбоцитом Бопом по одной из пустынных улиц, плавно уходившей вверх, туда, где за дальними крышами и паутиной лестниц под гигантским куполом разливалось яркое электрическое сияние.
Свернув в какой-то темный дворик, где высилась круглая металлическая кадка с уродливым колючим растением, похожим на распятого орангутанга, Крембалет остановился у одной из узких дверей и положил руку на гладкий зеленый шар, выпиравший из стены. Шар был похож на тот, что находился в зале регистрации, только чуть меньше…
Что-то тихо щелкнуло, и металлическая дверь открылась, пропуская гостей внутрь.
В комнате с низким потолком их встретил пузатенький большеголовый инопланетянин с рябым лицом, в сетчатой отвисшей майке и широких оранжевых шароварах в неприглядных пятнах. Его блестящую, словно отполированную, лысину обрамляли желтовато-белые волосы, росшие у него не только на голове, но и по всему телу. Хозяин лавки внимательно изучал вошедших гостей черными маслянисто блестевшими глазками с длинными белыми ресницами…
В воздухе висел тяжелый запах нафталина.
– Превейд, Фуйхиль Мух! Каки дила?
– А, Крембалет… – хозяин лавки изобразил вежливую улыбку, узнав желтоглазого. – Превейд. Дила атлична – каки обычна. С чем пожайливал?
– Шмот толкнуть. Шыкарный шмот – прямо с Ний. – Крембалет коротким жестом показал Дымову, чтобы он разделся.
Вздохнув, Андрей Андреевич снял свитер и куртку – штаны и зимние ботинки он твердо решил оставить себе.
– С Ний? – скептически переспросил большеголовый. – И пергусь лохматульный тойжеж с Ний?
– Не. Ему все энто повслучайности довсталось…
– Повслучайности?… Хм… Хм… И каки омбразом?
– Ни будь дуркуком – зачем липшние вапросы?! Смотри: шмот новый, крепкай, главное – необычучий… Скажешь любому городскому выпижонцу, что шмот кантрабандай. И все! Прайсек?
На лице хозяина лавки отразилась быстрая мысленная работа.
– Э… Ну да – шмот, конечно, необычучий… Хм… Да – теперь я и сам вижу, что моднючий шмот. Чё хочешь за нийский гламурняк?
– Дай нам простой обносяк ширванский. Ну и чувачелле пару сотен закинь гешейфвтом. А то ему тута срейди вас еще жить-обживаться…
Забрав одежду Дымова, большеголовый ушел, чтобы спустя минуту вернуться, неся что-то похожее на тонкое кожаное пальтишко с одним рукавом – и то коротким. Передняя часть пальтишка была зеленого цвета, а задняя – темно-коричневого, в желтых расплывчатых пятнах…
Надевая чужую одежду, Дымов почувствовал слабый странноватый запах – то ли пригоревшего лука, то ли чужого пота…
– Андрей Андреевич, а теперь положи руку на сетевой интерфейс. – попросил Крембалет. – Добрый Фуйхиль Мух на твою бан-карту немножко облабонских псевдокредитов переведет. Твоя чистая прибыль…
На широком грязном прилавке угнездился еще один зеленый шар с плавающими внутри водорослями – именно он и являлся этим самым «сетевым интерфейсом»…
– А почему здесь все так странно разговаривают? – спросил Дымов, когда, покинув торговца, они направились по улице дальше – туда, где под гигантским куполом разливался яркий электрический свет.
– Точно никто не знает. – ответил Крембалет. – Правда, ходит одна легенда… Говорят, древние облабонцы жили на планете, управляемой Обществом Избранных Поэтов, и изъяснялись исключительно благородным слогом – да еще рифмованным! А потом эти чудаки попали под раздачу – их планету решили включить в Глобальный Сервис. В добровольно-принудительном порядке, как это водится. Начались трансляции развлекательных галактических шоу – а там такую дичь несут, да еще без рифмы… В общем, Обществу Избранных Поэтов пришлось уйти в подполье – из эстетических побуждений. В подполье они и придумали исказить вражеский язык до полного непотребства – обезобразить техносерв. Совершили культурную диверсию, понимаешь? Захотели наказать иномирцев. По наивности думали, что убить язык чужого народа, это убить его душу….
– Хм… А их планету за это не дезинтегрировали?
– А зачем? На культурные диверсии в ГС всем наплевать – они и сами на всякие диверсии мастаки. Да и до души давно никому дела нет.
– Значит, жить в Глобальном Сервисе плохо?
– Наоборот – большинству даже хорошо. Только все равно радости никакой…
Они шли вверх по улице, которая становилась все шире и вместе с тем все многолюднее. По пути им стали попадаться разные удивительные типы, неспешно двигавшиеся туда, где у города, похожего на утку, плавающую в безбрежном космическом пруду, находилась «голова».
Дымов, хотя и чувствовал, что ведет себя крайне невежливо, пялился во все глаза. Вот они нагнали верзилу с животом, похожим на мутный аквариум, в котором плавали какие-то темные рачки. Верзила шел в обнимку с мохнатым мишкой со сверкающим во лбу золотым циферблатом. Потом седую бабушку, пятнистую, как гиена, с шестью подпрыгивающими грудями, в широкой разноцветной юбке. Заметив внимание Дымова, инопланетная старушка не замедлила ему призывно подмигнуть. Впереди старушки шел зеленый и пахучий, как клоп, толстяк, у которого на голове расцвела болотная кочка с желто-синими цветочками…
Как было не пялиться, видя таких невероятных чудиков.
Вскоре до ушей Дымова долетела веселая ритмичная музыка. Под огромным куполом неожиданно разлился чей-то сказочно красивый, магнетический голос:
«Облади-облада!
…Ой, пля!
Пасматри как прет канапля!»
– Кто-то из облабонцев сегодня концерт дает. – пояснил Крембалет. – Наверное, новых песен насочинил…
Выйдя на огромную освещенную площадь, постепенно заполняющуюся праздным инопланетным народом, Крембалет указал на одно из зданий, похожее на темный приземистый гриб.
– Вот в этом ресторанчике можно неплохо перекусить. Настоящими натуральными продуктами, а не дрянью из пищевого конвертера.
В полутемном зале ресторанчика висели густые и странные запахи незнакомой еды.
Как только они сели за один из свободных столиков, к ним подошел хмурый четырехрукий крепыш в засаленном кожаном фартуке.
– Превейд, оффицилянт! Туристо желает ням-ням. – поприветствовал парня в фартуке Крембалет и предложил Дымову. – Заказывайте, Андрей Андреевич.
– Мне бы что-нибудь выпить…
– Ыптыть? – четырехрукий в недоумении шевельнул рыжими кустистыми бровями.
– Ашдвао. – пояснил Крембалет.
– И поесть. – добавил Дымов.
– Трупоедец или оппоносец-одуванец? – деловито уточнил крепыш.
– О чем он? – растерялся Андрей Андреевич.
– Он спрашивает – ваша раса питается мясом мертвых животных или только растениями? – объяснил Крембалет.
– Трупоедец. – со вздохом признался Андрей Андреевич.
– Бифуштукс с кровью?
– Можно без крови. Я люблю пережаренное.
– Оки-док. – кивнул четырехрукий. – Малость зеленухой крыссожмуркинса обсыпунить?
– Оки-док, чувачелло, обсыпуньте. – не стал возражать Дымов, гадая, что такое «крыссожмуркинс».
Пока четырехрукий в фартуке ходил за едой, Крембалет беспокойно вертелся на стуле, то и дело переглядываясь со своим серокожим компаньоном.
Наконец, когда заказ принесли, Крембалет обратился к Дымову:
– Андрей Андреевич, ты тут отдыхай, кушай не торопясь, а мы с Ломбоцитом буквально на пять минут отойдем – нам одному здешнему приятелю привет от знакомых передать надо.
– Ладно. – кивнул Дымов, ничуть не обеспокоившись.
Крембалет улыбнулся. И дружески похлопал Андрея Андреевича по плечу.
Андрей Андреевич, не подозревая ничего плохого, тоже улыбнулся. И тоже похлопал в ответ.
…И зря, что не обеспокоился.
Когда Крембалет и Ломбоцит Боп вышли на улицу, между ними произошел следующий разговор:
– Ну, вроде мы все для него сделали…
– Да отец родной не сделал бы больше!
– Тогда чешем обратно на корабль!
Глава восьмая. Бей по кумполу!
Прошло уже минут двадцать, а его новые друзья все не появлялись. Доедая кусок зажаренного мяса, оказавшегося ничего так на вкус, которое, правда, подали на перепачканной жиром тарелке, Дымов чувствовал нарастающее беспокойство. В голове у него вертелась фраза, которую кот в мушкетерской шляпе бросил плешивому торговцу в лавке: «…ему тута срейди вас еще жить-обживаться…».
«Жить-обживаться…»
…Осёл! Ну и осёл же он! Они же с ним распрощались – бросили его!
Андрей Андреевич подскочил и устремился к выходу, но его тут же нагнал четырехрукий «оффицилянт» в фартуке:
– Эй, туристо задохитрый – кудай лыйжи навастрил? Триста один псевдокредит с тебя – за хавчик натурный, икалогичный.