Судьба евреев в Испании вообще может служить моделью их жизни в средневековой Европе. Еврейские колонии появились в Испании еще во времена Римской империи. В Вестготском королевстве жизнь евреев регламентировалась все более жестокими законами (VI в.). Фактически они имели целью уничтожение евреев как религиозной общины. Например, еврей, не принявший христианства со своей семьей в течение года, присуждался к 100 ударам плетьми и сдиранию кожи с головы. Неудивительно, что хроники сообщают о «заговорах иудеев». Во всяком случае, когда началось арабское завоевание Испании (VIII в.), то оно опиралось на поддержку еврейской части населения. Как говорится в статье Еврейской Энциклопедии, «надвигавшимся арабам приходилось искать опору, и они ее находили в лице евреев». В захваченных городах арабы оставляли еврейские гарнизоны. Такой гарнизон стоял и в столице (Толедо). Основная часть евреев сконцентрировалась в завоеванной арабами части Испании. Сначала жизнь здесь была им благоприятна. Они часто занимали высокие должности при халифах: например, Хасдай ибн-Шапрут и Самуил Галеви. К этой эпохе относится жизнь известнейшего еврейского поэта Иегуды Галеви и толкователя Талмуда Маймонида. Но и здесь начались еврейские гонения, а в результате большое число евреев переселилось в христианские государства Испании. Здесь они сначала пользовались покровительством католических королей, во многих отношениях были приравнены к дворянам, имели судебную автономию до конца XIV в.
В еврейской литературе того времени говорится с гордостью, что самые влиятельные люди в государстве: Иосиф д’Эсия, Самуэль Абен-Хуакар, Самуэль-Бениас, Мозес Абудиа, Самуэль Леви – происходят из дома Давидова, что дом Давида занял в Испании место выше, чем когда-либо в изгнании. Про главу налогового ведомства Иосифа, сына Эфраима, писалось, что он первый среди евреев и второй в королевстве. Его свиту (как и свиту других влиятельных евреев) составляла кастильская знать. При Генрихе II и Иоанне I финансами управлял Иосиф Писоне, при Яго I – Иегуда де Каваллерия, при Педро II – Иосиф и Моссе Равайя и т. д.
В конце XIV в. эта атмосфера покровительства постепенно стала заменяться разного рода ограничениями. Начались и погромы. Началом была резня в Севилье 1391 г. Народ, возбужденный монахом, ворвался в еврейский квартал, предлагая на выбор: крещение или смерть. Подобные преследования прокатились по всей Испании, несмотря на защиту, оказанную евреям знатью. Тогда среди еврейства все шире стало распространяться крещение и одновременно появился слой принявших христианство, но тайно исповедующих иудаизм – марранов. «Обращенные» (конвертитос) быстро заняли высокое положение в обществе. Испанский историк Амадор де Лос Риос пишет, что благодаря бракам они быстро проникли в «высшую курию, как и в частные покои, королевские актовые залы и канцелярии, государственные органы, верхи управления финансовыми делами». Например, Шломо Ха-Леви, приняв при крещении имя Пабло де Сайта Мария, стал великим канцлером, потом папа сделал его легатом для всего полуострова. Под конец жизни он стал епископом Бургоса. Его брат стал прокурором Бургоса, другой брат был душеприказчиком короля Генриха III, еще один брат – членом королевского совета, старший сын представлял королевство Арагонии на Констанцском соборе. Уже в XV в. множество дворянских семей, вплоть до высшей знати, имели в своих жилах еврейскую кровь.
Но и сохранившие свою религию евреи играли значительную роль. Так, в конце XV в. королевскими финансами управляли Абар-банель и Абрахам Сениор – оба исповедовавшие иудаизм. Слияние высшей испанской знати и верхов еврейской общины зашло так далеко, что когда в 1492 г. евреи были изгнаны из Испании, во главе изгнанных находился племянник короля.
Высшая точка еврейского влияния приходится на царствование Педро I Жестокого (XIV в.), его двор называли «еврейским двором». Но постепенно еврейское влияние стало перемежаться периодами антиеврейских мер, а потом и кровавых гонений, как Севильская резня 1391 г. Все кончилось изгнанием евреев, исповедовавших иудаизм, из Испании в 1492 г. и созданием инквизиции (в 1480 г.), направленной в основном против марранов.
Другим типичным примером является Польша. Евреи стали там селиться в небольших количествах еще с X или XI в. О более позднем периоде еврейский историк Дубнов пишет:
«XVI столетие считается “золотым веком”, или временем процветания евреев в Польше. После того, как Испания потеряла свое главенство в еврейском мире, Польша приобрела это главенство».
Поселения евреев в Польше приобрели заметные размеры при Казимире Великом в XIV в. При нем евреи приобрели ряд привилегий. Местный судья мог разбирать дела евреев только в присутствии раввинов и старост общин. Евреи приобрели право владеть землею и брать в аренду имения дворян. Благоприятное положение евреев при Казимире Великом связывают с влиянием его любовницы Эстерки. Однако она была убита во время гонения на евреев, возникшего при его наследнике Людовике. Крепкая государственная власть, сложившаяся при Казимире, все более расшатывалась в течении следующих двух веков. К XVI в., о котором Дубнов говорит как о «золотом», Польша была уже дворянской республикой с выборным королем, имеющим лишь номинальную власть. Как говорит Дубнов, «польские короли покровительствовали евреям». Более подробно:
«Евреи составляли в Польше особое сословие, управлявшееся во внутренней жизни своими выборными представителями, светскими и духовными. Делами еврейских общин заведовали кагалы, то есть общинные советы».
Существовал о единое еврейское управление, «Совет четырех стран», в частности собиравшее все налоги с евреев.
К XVI в. в Польше относится развитие талмудической традиции Моисеем Пссерлисом и Соломоном Лурье.
Ослабление королевской власти и усиление власти шляхты привело к закрепощению крестьян, раньше бывших свободными.
Как говорит Шахак, «крепостное право было неотличимо от рабства в чистом виде. Но хуже всего положение было в восточных землях Польши (Белоруссия и Украина), населенных и возделываемых недавно закрепощенными крестьянами».
Шахак подробно говорит об экономическом положении евреев:
«Во всей Речи Посполитой дворяне использовал и евреев, чтобы подорвать роль и влияние, и до того весьма относительное, королевских городов. (…) По большей части аристократы ставили в городах своих еврейских посредников, тем искусственно создавая конфликты.
Но хуже всего положение было в восточных областях Польши (…). На этой громадной территории почти не было королевских городов. Города основывались землевладельцами и были населены почти исключительно евреями. Вне городов большинство евреев, конечно, и во всей Польше, но особенно на Востоке, использовалось как непосредственные властители и угнетатели закрепощенных крестьян: они были арендаторами (распорядителями имений, наделенными полнотой власти).
Короче говоря, во всей Польше при власти помещиков (и феодальной Церкви, пополнявшейся исключительно дворянами) евреи были одновременно и непосредственными эксплуататорами крестьян и почти единственными горожанами.
…крестьяне подвергались особенно тяжелому угнетению под двойной властью землевладельцев и евреев; и можно предполагать, что последние полновесно пользовались религиозными еврейскими законами об отношении к язычникам. Как мы увидим в следующей главе, применение этих законов отменяется или смягчается, если можно думать, что оно вызовет опасную вражду к евреям».
К числу привилегий, которыми в это время пользовались евреи, можно отнести также то, что в случае крещения они приобретали дворянство, часто высокого ранга. Все кончилось, однако, кровавыми восстаниями времен Хмельницкого и Гайдаматчины.
В обоих случаях – Испании и Польши – периоды процветания и влияния заканчивались особенно жестокими гонениями.
Почему или хотя бы как это происходило? Можно надеяться приблизиться к ответу на этот вопрос, рассмотрев обвинения, которые выдвигались против евреев в Средние века. Для нас одни из них звучат рационально, другие – совершенно фантастично, но для современников все они, по-видимому, были одинаково весомыми.
Типичными для средневекового духа были высказывания Лютера о евреях. Встречая иногда цитаты из его произведения «О евреях и их обманах», я долго считал их искажениями в злобном антиеврейском духе (такой ненавистью они дышат), пока, наконец, не прочел всю работу в собрании сочинений Лютера. Там есть, например, «Семь верных советов» немецким князьям, где Лютер предлагает разрушить все синагоги и залить развалины смолой, сжечь «еврейские книги», заставить евреев заниматься только физическим трудом и прибавляет, что советует он это лишь по своему христианскому милосердию, ибо можно было бы полностью изгнать их из Германии, «как в XV в. их изгнали из Испании, в XIV в. – из Франции и в XIII в. – из Англии».
Конкретнее, прежде всего, мы встречаем обвинения в ограблении населения при помощи ростовщичества под колоссальный процент. Надо иметь в виду, что в Средние века католическая церковь запрещала христианам ростовщичество под угрозой отлучения от причастия для мирян и лишения сана для священников, так что евреи были единственными, кто мог законно давать деньги в долг под процент. И что еще важнее, эти деньги у них были. Примеры обвинений в громадных ростовщических процентах мы приводили выше.
Обвиняли евреев и в продаже христиан в рабство маврам. В VII в. хронист Луитпранд, епископ Агобард, синод в Шалоне на Марне 630 г. утверждают, что евреи оскопляют христианских детей и продают их сарацинам. Из новейших историков об этой стороне хозяйственной деятельности евреев говорит Тревор-Ропер.
Далее следуют обвинения в помощи врагам государства. Рот и сам говорит, что ввиду гонений, которым евреи подвергались в визиготском государстве в Испании, вряд ли надо удивляться, что они горячо симпатизировали арабскому вторжению, если только прямо не призвали арабов. Испанские хронисты утверждают последнее. Завоевывая Испанию, мавры оставляли в городах еврейские гарнизоны. Евреев обвиняли в том, что в 965 г. они впустили мавров в Толедо и участвовали вместе с ними в избиении христиан, или в том, что они предали Бордо северным пиратам.
Наряду с этими обвинениями, которые можно характеризовать как рациональные (оставляя в стороне вопрос об их справедливости), большую роль играли и совершенно фантастические: прежде всего, в заговоре с целью истребления христиан и для этого отравлении колодцев в годы «черной смерти». Но чаще всего повторялись два обвинения: похищение христианских младенцев и их ритуальное убийство и похищение Святых Даров с целью их осквернения, которые тоже кажутся совершенно неправдоподобными, когда адресуются к целому народу. По этим обвинениям было проведено несколько судебных процессов, но еще гораздо больше произошло самосудов, народных возмущений, кончавшихся убийством множества евреев.
Одно из ранних обвинений в ритуальном убийстве (чаще всего утверждалось, что оно происходило на Страстную пятницу и было пародией на распятие Христа) касается убийства св. Вильяма из Норвича в Англии в 1144 г. Аналогичное обвинение возникает в 1171 г. в Блуа. Гуго из Линкольна в Англии, якобы распятый евреями в 1255 г., стал даже героем народных баллад. Другие примеры: обвинение в убийствах ребенка в Берне в 1249 г. и тогда же в Диссенгофене на Рейне, а также в других городах Швейцарии – Шафхаузене, Винтертуре. В Испании в 1450 г. Эммануил, сын врача Соломона, желая креститься, описал епископу в подробностях, как присутствовал при ритуальном убийстве. Льоренте в «Истории инквизиции» приводит четыре случая, когда суд инквизиции признал факт ритуального убийства. В Триесте в 1474 г. суд рассматривал дело о ритуальном убийстве ребенка. В Германии XV в. такие обвинения возникали неоднократно.
Обвинения в осквернении Святых Даров начинают встречаться с XIV в. Связанные с ними преследования евреев имели место, например, в Пассау в 1478 г., в Браденбурге в XV в., в Каринтии в 1421 г. и т. д.
Подавляющее число современных историков считает эти обвинения полностью выдуманными. В пользу такого суждения говорит, во всяком случае, то, что признания на процессах обычно давались под пытками столь чудовищными, что очень немногие люди были бы способны их выдержать. Но, например, современный историк Эузебио Колометц указывает на «некоторые темные кощунственные действия» как на одну из причин, приведших к тому, что в XV в. отношения между евреями и христианами в Испании были на грани гражданской войны. В книге Саббатини «Торквемада и Инквизиция» приводится реферат опубликованных в 1877 г. работ испанского историка Фиделя Фита по документам инквизиции о ритуальном убийстве в 1491 г. в Испании. Автор считает, что доказательства, бывшие в руках инквизиции, были получены без помощи пыток: посредством «подсадных уток» и перекрестных допросов. Показания обвиняемых, допрошенных в разных городах, сходятся в деталях. Трудно объяснить, почему все эти истории следует относить исключительно на счет религиозного фанатизма католиков. Фанатизм был с обеих сторон, и он мог приводить к самым крайним эксцессам. Почему следует считать, что религиозный фанатизм может быть распространен только среди христиан? В других случаях это допускается. Например, слухи о ритуальных убийствах в секте хлыстов воспроизводились в художественной литературе (Мережковский) и не вызывали обвинения автора в фанатизме.
Но для наших целей совершенно несущественно, были ли подобные обвинения хоть в некоторых случаях оправданными. Нам важно себе представить при помощи них, каков был образ еврейства в глазах окружающего населения. И здесь, как и в античности, все эти пестрые обвинения можно свести к одному: еврейство воспринималось как чужеродное, враждебное и опасное тело внутри средневекового общества. Такое утверждение имеет под собой веские основания. Можно себе представить, что восприятие окружающей жизни средневековым еврейством в значительной степени характеризовалось теми же чертами: как чуждого и враждебного мира. Евреи жил и в отдельных кварталах, так называемых гетто, юденгассе или иудериях. Распространено представление, что они были загнаны туда насильно. Мы уже приводили в предшествующем параграфе противоположное мнение Макса Вебера, того же взгляда придерживается большинство историков, в том числе еврейских. Например, в Испании в XIII в. король Фердинанд предоставил евреям в Севилье для жительства три прихода. Тогда это была привилегия, которой добивались. Как правило, евреи концентрировались в гетто, чтобы контакты с окружающим миром не нарушали особого характера их жизни, не помешали выполнению сложной системы запретов и обрядов. Один из вождей еврейского национализма, президент Всемирной Сионистской Организации Нахум Гольдман говорит:
«Гетто исторически было еврейским изобретением.
И до сих пор евреи имеют тенденцию селиться в своих кварталах, в окружении, которое облегчает жизнь в общине».
Еврейские кварталы образовывались, например, благодаря тому, что евреи селились вокруг синагоги. Но позже встречаются и предписания властей селиться евреям лишь в уже возникших кварталах.
Вся жизнь евреев была подчинена сложной системе религиозных запретов и правил. Громадное число предметов и действий считались «трефными», т. е. нечистыми, греховными. Внешний мир таил рассеянные всюду опасности заражения «трефным», а жизнь в гетто помогала их избежать. Запреты были столь многочисленны и сложны, что часто приходилось обращаться к знатокам Талмуда, чтобы выбрать правильную, безопасную линию поведения. Вот один из примеров. От Средневековья сохранилась еврейская литература «Респонза», составленная из ответов особенно знаменитых раввинов на запросы верующих. Там большое место уделяется вопросам такого рода: работники-христиане перевозили для хозяина-еврея бочку с вином; когда ее грузили на воз, немного вина выплеснулось на руки перевозчика, и несколько капель стекло обратно в бочку. Стало ли вино «запретным»? Раввин указывает считать его запретным. Еврей не только не имел право пить «запретное» вино, но в некоторых случаях и иметь от него доход, т. е. продавать. В той же литературе подчеркивается запрет еврею вступать в деловое партнерство с неевреем. Позже, в XX веке, когда еврейские авторы более открыто высказывали свое отношение к этому миру язычников, появился ряд свидетельств о том отталкивании и даже ненависти, которую он вызывал (позже мы некоторые из них приведем). Трудно себе представить, чтобы жизнь в Средние века побуждала к большей терпимости. Идеологический аспект жизни европейского еврейства в Средние века мы подробнее обсудим в следующей главе.
Как и неоднократно в истории еврейства, перед нами сложный процесс, в котором невозможно обнаружить «зачинщиков», разделить их на «правых» и «виноватых» или, как сейчас формулируют, описать при помощи схемы «виновник – жертва». Но его можно представить себе конкретнее.
Marcus J. R. The Jew in the medieval world. 1975.
Roth C. The Jews in the middle ages. (Cambridge Medieval History, v.VII).
Depping G. B. Die Juden im Mittelalter. Hildesheim. 1974.
Abrahams Israel. Jewish Life in the Middle Age. N.J., 1897.
Wilpert Paul (Hrsg). Judentum im Mittelalter. Berlin. 1966.
Irving A. Agus. Urban Zivilisation in pre-crusade Europe, vv. I, II. N.J., 1965.
Sabatini Raphael. Torquemada and the Spanish Inquisition. London. 1928.
Goldmann N. Le paradox juif. Paris 1976.
Dozy R. Histoire de musulmans d’Europe. Leyde. 1891 t. I–III.
Саго Georg. Sozial – und Wirtschaftgeschichte der Juden im Mittelalter und der Neuen Zeit. Bd I. Frankfurt/M. I924.
Wirth Louis. The Ghetto. Chicago. 1946.
Amador de los Rios. Historia social,politica.religiosa de las Judaios de Espana у Portugal. Madrid. 1960.
Conn Norman. The Pursuit of the Millenium. N.J. 1970.
Гумилев Л. Н. Русь и великая степь. М. 1989.
Шиппер И. Возникновение капитализма у евреев Западной Европы. Спб., 1910.
Trevor-Roper H. The Rise of Christian Europe. London, 1965. Shahakl. Цит. в гл. 1.
Льоренте Х.-А. Критическая история испанской инквизиции. Т. 1, 2. М., 1936.
Дубнов С. М. Краткая история евреев. М., 1996 (перепечатка издания 1912 г.).
Goldman N. La paradox juif. Paris. 1976
«Еврейская Энциклопедия». Спб., 1911. Т. I, статьи «Автономия» и «Аго-бард». Т. II, статьи «Англия» и «Антисемитизм». T.III, «Ассимиляция». T.VI, «Германия». Т. VIII, «Испания». Т. XI «Население». Т. XV «Украина».
«Краткая еврейская энциклопедия». Иерусалим, 1976. Т. I, статья «Автономия»; Т. II, статья «Гайдамаки».
В Средние века внутри еврейства выработалась система взглядов, регламентирующая как отношения с нееврейским миром, так и поведение евреев в частной жизни и в еврейской общине. Она может помочь конкретнее представить себе взаимоотношения между еврейской и нееврейской частью средневекового общества. В этих принципах невозможно отделить высказывания религиозного характера и конкретные правила поведения. Большая их часть содержится в Талмуде и комментариях к нему. Шахак пишет, что если в вопросах веры имеется широкий простор для интерпретаций, то предписания, касающиеся конкретных действий, жестко зафиксированы в Талмуде. При этом, классическая (и современная ортодоксальная) точка зрения заключается в том, что, если возникает расхождение с Торой, то приоритет имеет талмудический текст. Согласно еврейскому преданию, Моисей сообщил евреям на горе, Синай кроме Торы – Закона, записанного по велению Бога, еще некоторые разъяснения и дополнения, которые должны были передавать изустно. После разрушения Храма, когда исчез центр религиозной жизни еврейства, раввины приступили к записи этой устной традиции (со II по VI в. после Р.Х.). Эти записи и составили Талмуд. Ввиду его обширности и несистематичности несколько раз делались попытки создать более компактные своды. Таковыми являются: Кодекс Маймонида – XII в., Кодекс Якова Ашера – XIII в. и Кодекс Иосифа Каро под названием «Шулхан Арух» – XVI в. По-видимому, мировоззрение ортодоксального еврейства в большей мере определяется Талмудом, чем Библией, хотя бы потому, что Талмуд предписывает понимать Библию только так, какой ее толкует. Для нового же времени такую роль играет «Шулхан Арух». Как говорит Гретц, «Каро (автор “Шулхан Аруха”) дал иудаизму тот образ, который он прочно сохранил до наших дней».
Многими авторами и много раз приводились выдержки из Талмуда и «Шулхан-Аруха», фанатически враждебные по отношению к неевреям («гоям» или «акумам»). Вот несколько примеров. «Говорится, вы – овцы Мои, овцы паствы Моей, вы – человеки; вас называют человеками; акумы же таковыми не являются». «Деньги акумов суть как добро никому не принадлежащее, и каждый, кто пришел первым, завладевает им». «Сожительство с аку-мами – то же что сожительство со скотом». «Все народы, кроме евреев, произошли от нечистого духа и должны называться скотами». «Солнце освещает, дождь оплодотворяет землю только ради иудеев». «Иудею разрешается совершать беззаконие по отношению к гою, так как написано: ты не должен творить беззакония по отношению к ближнему твоему, и гой не подразумевается». «Запрещается иудеям освобождать акумов от какой-либо опасности, которой подвергается их жизнь, ибо спасти акума – значит увеличить число им подобных». «Откуда ненависть иудеев ко всем прочим народам? Она произошла с горы Синай» (игра слов: одно из значений слова Синай – ненависть; ненависть вместе с Законом дана на горе Синай).
Ряд авторов, настроенных апологетически по отношению к иудаизму, отрицали подлинность этих цитат. Самостоятельная проверка здесь для большинства из нас невозможна: надо было бы иметь доступ к экземпляру Талмуда или «Шулхан-Аруха» и владеть языком, на котором они написаны. В крайнем случае, надо иметь в руках перевод, в добросовестности которого имеется уверенность. Шахак подтверждает многократно высказывавшиеся слухи, что Талмуд содержит также ряд чрезвычайно оскорбительных высказываний в адрес Христа, христиан и вообще иноверцев. В частности, предписание уничтожить по возможности все экземпляры Евангелия. В Средние века в связи с этим не раз провозглашались требования уничтожить все экземпляры Талмуда. Тогда, говорит Шахак, подобные места стали из талмудической литературы изыматься, начиная с изданий XVI в. и слова «язычник», «нееврей», «гой» стали заменяться чем-нибудь вроде «самаритянин», «египтянин» или даже «индус». Но одновременно распространялись списки подобных «изъятий». Теперь, как пишет Шахак, эти высказывания восстановлены в издающейся на древнееврейском литературе в Израиле. Но он приводит ряд примеров, когда английский перевод смягчает или полностью искажает такой текст.
С другой стороны, ряд авторов, симпатизирующих евреям, утверждают, что все цитаты подобного типа из талмудической литературы – подделки антисемитов. Наиболее известный из высказывавшихся в критическом духе – В. Соловьев. Он посвятил этому вопросу отдельную статью: «Талмуд и новейшая полемическая литература о нем в Австрии и Германии». Его аргументы естественно разобрать в первую очередь. Подробнее всего в статье Соловьева разбирается книга Юстуса «Зерцало еврейства». В ней приводится около ста цитат из Талмуда и «Шулхан-Аруха», характеризующих, по мнению Юстуса, враждебное отношение составителей этих книг к неевреям. Книга была издана в Германии и там же против автора еврейской общиной был возбужден процесс по обвинению в клевете. В качестве эксперта был привлечен гебраист д-р. Эккер, и под влиянием его показаний автор был оправдан. Потом Эккер опубликовал книгу «Зерцало еврейства в свете истины», на эту книгу Соловьев и опирается. Дело в том, что Эккер упрекает Юстуса в некорректности цитирования: например, тот соединяет две разные цитаты в одну. Однако Эккер как раз приходит к выводу, что по существу Юстус правильно передает дух положений, имеющихся в Талмуде. Соловьев приводит критические замечания Эккера, но добавляет: «Все, что затем говорит критик, не мешает беспристрастному читателю составить правильное суждение по всем пунктам», – не информируя своего читателя, что же дальше говорит Эккер. Соловьев утверждает, что если устранить из книги Юстуса «все подложное, неверное и несообразное», то «останутся семь или восемь законов, которыми антисемиты могли с некоторой видимостью воспользоваться для своих целей».
Кроме того, Соловьев приводит большое число цитат из Талмуда, проникнутых гуманными и возвышенными чувствами. Но ведь критики Талмуда как раз и утверждают, что гуманные положения Талмуда в основном относятся к евреям и часто сопровождаются разъяснениями, что «ближний» или даже «человек», о котором говорится – это только еврей, остальные же из этого высказывания «исключаются», ибо они «не люди» и т. д. Уже в Ветхом Завете формулируется подобный «двойной стандарт» – мы привели несколько примеров в гл. 2.
Именно такие цитаты из Талмуда и приводятся его критиками, что ряд мест Библии надо толковать именно таким образом. Например, заповедь (Левит 19.13. Не обижай ближнего твоего и не губительствуй. Плата наемника не должна оставаться у тебя до утра) не относится к гоям, ибо «гой не есть ближний». Утверждается, что именно таков смысл слов «делать добро» в большинстве талмудических текстов. Так, в литературе «Респонза» раннего Средневековья обсуждается обычай делать подарки беднякам, которые с этой целью обходили богатые дома в праздник Пурим. При этом иногда подарки получали и слуги-неевреи. Раввин Калоним это запрещает, говоря, что беспорядочно распределять подарки – хуже, чем вообще их не давать.
Статья Соловьева заканчивается мыслью, вложенной в уста некоего мысленного иудея: «Одно из двух: или ваша религия действительно неосуществима, она есть лишь пустая и произвольная фантазия; или же она осуществима и, значит, вы лишь по своей дурной воле не осуществляете ее; в таком случае, прежде чем звать других к себе, раскайтесь и исправьтесь сами». (Мысль для Соловьева старая – он высказывал ее еще в статье «Еврейство и христианский вопрос».) Но трудно поверить, что жизнь можно уложить в такую краткую схему. Христианство приближается тем самым к учению Льва Толстого о «непротивлении злу силою». Однако сам Соловьев, в своем произведении «Три разговора», когда, полемизируя с этим учением Л. Толстого, описывает войну с турками, совсем такой схемой не пользуется («Одно из двух.»), а с явным сочувствием описывает, как русские солдаты картечью разогнали башибузуков, громивших армянскую деревню.
Самое же, пожалуй, поразительное, что Соловьев уклоняется от главного вопроса: обсуждения подлинности тех или иных цитат из Талмуда. О нем было известно, что он владеет древнееврейским языком (даже умирая прочел молитву на древнееврейском), и он вполне мог высказать по этому вопросу свое мнение. Но он этого не делает, ограничиваясь обсуждением не Талмуда, а книг Юстуса и Эккера.
Мне кажется, однако, что и для человека, не владеющего древнееврейским, возможно составить довольно надежное мнение о подлинности многих цитат из Талмуда. В качестве примера приведу один источник цитат из Талмуда – старинную книгу Эйзенменгера, изданную в 1700 г. (Автор сообщает, что в течение 40 лет издание книги было под запретом в Австрийской империи благодаря давлению влиятельных еврейских финансистов. В конце концов книгу удалось издать в Пруссии.) Весь спектр приведенных выше высказываний там имеется. Книга Эйзенменгера не есть перевод Талмуда – это сборник цитат типа: «Талмуд о христианстве», «Талмуд о других народах» и т. д. Однако, каждое высказывание сопровождается точной ссылкой, приводится на одной странице по-древнееврейски и на противоположной переводится по-немецки. В юдофильской литературе перевод Эйзенменгера обычно третируется как «ненаучный».
Однако автор нигде не встречал каких-либо конкретных претензий к этой книге: утверждений, что приведенный в ней отрывок в Талмуде не содержится или что приведенный его перевод не верен.
Но имеется и вполне авторитетное подтверждение цитат Эйзенменгера. Это книга Я. Каца, почетного профессора еврейского университета в Иерусалиме, «От предрассудка к уничтожению. Антисемитизм, 1700–1933». Она как раз начинается с обсуждения книги Эйзенменгера. Автор признает точность цитат из Талмуда, приведенных в этой книге. При этом подбор цитат он называет тенденциозным. Последнее верно – по необходимости. Эйзенменгер был миссионером, стремился обратить евреев в христианство. Поэтому он выбрал именно цитаты, наиболее нетерпимые и фанатичные, которые должны были бы оттолкнуть читателя от иудаизма.
Другим подтверждением подлинности цитат Эйзенменгера можно считать то, что основные положения повторяются в книге Шахака, написанной с еврейско-патриотической позиции (причем автор получил религиозное образование и цитирует большое количество источников). Как считает Шахак, после крушения античного общества вплоть до 800 г. после Р.Х. нет источников, характеризующих жизнь европейского еврейства. Источники очень редки даже в X в. и дают некоторую общую картину лишь с XII в. Тогда и сложился кодекс законов, называемый Галахой, которому следовало подавляющее число еврейских общин в плоть до XIX в. Шахак называет эту систему законов «Классическим Иудаизмом». Он отмечает три основные черты европейских еврейских общин в эпоху, когда это мировоззрение сложилось. 1. Полностью исчезло еврейское земледельческое население. Соответственно, как он говорит, литература классического иудаизма исполнена, по отношению к земледелию и крестьянам, еще большей ненавистью и презрением, чем к язычникам. 2. Еврейские общины служили власти и входили в привилегированный слой населения. Он не отрицает распространенной среди евреев бедности и антиеврейских гонений. Но несмотря на это, «самый бедный еврейский ремесленник, разносчик, арендатор, приказчик жил несопоставимо лучше, чем крепостной. Особенно в европейских странах, где крепостное право сохранилось частично или полностью до XIX в.: Пруссия, Австрия (включая Венгрию), Польша и польские территории, аннексированные Россией». 3. Тотальное противостояние окружающему населению (исключая королей). Он предлагает и гонения на евреев рассматривать наравне с другими движениями низов, вызванными эксплуатацией.
Все правила Талмуда, цитированные выше, мы можем найти и в книге Шахака. И сверх того, цитаты, например, из составителя первого талмудического свода Маймонида, согласно которым врач (иудей) не должен лечить язычника, даже за плату. Но есть и исключение (сам Маймонид был врачом султана Саладина): если отказ может вызвать враждебность язычников, но тогда можно лечить лишь за плату. Или утверждение, что если еврей имел половые сношения с женщиной, хотя бы это была девочка трех лет, то женщина должна быть убита как животное, ибо она была причиной того, что еврей совершил дурное дело; еврея же надо наказать кнутом. Утверждение, что все неевреи являются органами Сатаны. Предложения, касающиеся евреев, в которых оговаривается, что «язычники и собаки исключаются». В частности, описание обряда ежемесячного очистительного купания, после которого ортодоксальная еврейка должна прийти домой и совершить ритуальный половой акт с мужем. Но если по дороге ей встретится одно из дьявольских существ – собака, свинья, осел или язычник – она должна вернуться. Маймонид утверждает, что часть турок, северные кочевники и черные, а также «похожие на них» не являются человеческими существами, но ближе к животным. Указание, проходя мимо нееврейского кладбища, проклинать мать умерших. Особенно Шахак выделяет постоянную враждебность еврейских источников к христианству. Так, имя Христа пишется обычно с прибавлением: да исчезнет имя нечестивца. Шахак суммирует: «Правоверный иудей с первой молодости, из своих благочестивых занятий, узнавал, что язычники подобны собакам, что делать им добро – грех и т. д.» Все это поразительно совпадает с другими свидетельствами, например, крещеного еврея, ставшего священником, А. Алексеева (Шахновича) о его молодости: «Прежде, нежели еврейский юноша выйдет из училища и узнает христианина, он уже становится неисправимым врагом его». «Стоит христианину подойти к дому еврея, как дети закричат: агой! агой! – т. е. христианин, а жена еще добавит: агой ахезер, т. е. христианская свинья тебя спрашивает». «Мы не могли пройти мимо церкви христианской без отвращения и считали непременною обязанностью плевать на нее, произнося слова: да будет это место попрано, ибо оно нечисто».